Автостереотип это: Этнические автостереотипы и гетеростереотипы

Феномен «зеркального образа» и фаворитизма имеют сходное содержание и состоят в следующем. Члены двух групп (как правило, конфликтующих) воспринимают одни и те же личностные черты как положительные у членов своей группы и как отрицательные – членов другой группы.

Автостереотипы — мнения, суждения, оценки, относимые к данной этнической общности ее представителями. Как правило, эмоционально окрашенный, устойчивый собственный образ складывается у народа (этноса). Этнические автостереотипы большей частью содержат комплекс положительных оценок о действительных или воображаемых специфических чертах собственной этнической группы.

Гетеростереотипы — совокупность оценочных суждений о других народах. Они могут быть как положительными, так и отрицательными в зависимости от исторического опыта взаимодействия данных народов. Число различных гетеростереотипов в структуре этнического стереотипа зависит как от истории межэтнических отношений, так и от особенностей непосредственной этноконтактной среды.

Автостереотип и гетеростереотип — не автономные единицы, а структурно взаимосвязанные компоненты единого целостного образования личностного или группового самосознания. Различия между автостереотипом и гетеростереотипом отражают уровень взаимопонимания между народами и степень их психологической тождественности. Гетеростереотипы по содержанию более «гомогенны и монолитны», а автостереотипы более разнообразны и комплексны. Эта разница определяется дефицитом информации в первом случае и детализированным знанием во втором. Кроме того, автостереотипы более неоднородны в том смысле, что почти всегда включают в себя относительно самостоятельные внутриэтнические прообразы. Например, сами узбеки различают внутри себя ташкентские, бухарские, кашкадаринские, наманганские и другие группы. Существуют казахи большого, среднего и малого жузов, различающиеся некоторыми внутриэтническими характеристиками. Известны юго-осетины и северо-осетины, а последние, в свою очередь, делятся на осетин-иронцев и дигорцев. Такое внутреннее деление можно обнаружить у каждого народа. Внутриэтническое деление — результат истории и имеет свои объективные основания (языковые диалекты, территориальные, религиозные, этнокультурные и др.). В гетеростереотипах оно более поверхностно.

Гетеростереотип — образ другой этнической группы, построенный в соответствии с ожиданиями, связанными с этой группой. Это также один из способов демонстрации своего отношения. Он может быть и упреком, и похвалой, а может быть и совершенно нейтральным. Автостереотип есть образ собственной этнической группы для других. В автостереотип попадают, главным образом, признаки «культурно одобряемые», в то время как гетеростереотип служит зоной для отрицательных качеств, нежелательных в собственной культуре и поэтому отчуждаемых.

47. Этностереотипы и этнопсихологическая защита.

В критической ситуации этнос с хорошо налаженным механизмом психологической защиты может бессознательно воспроизвести целый комплекс реакций, эмоций, поступков, которые в прошлом в похожей ситуации дали возможность пережить ее с наименьшими потерями.

Активизация системы психологической защиты этноса — результат взаимодействия осознаваемого и неосознаваемого содержаний этничности при наличии реальной или воображаемой оппозиции в лице другого этноса.
Психологическая защита может расцениваться как любое поведение, устраняющее психологический дискомфорт, связанный с низкой самооценкой, тревогой, страхом и т.д. При этом один и тот же защитный механизм может выступать в разных контекстах в качестве как индивидуально-психологического, так и в качестве этнопсихологического. Под этническими защитными механизмами может пониматься лишь такая деятельность индивида, которая направлена на сохранение позитивного этнического образа и, как следствие, на поддержание целостности этнической системы. Любое другое поведение и действия (как на внешнем, так и во внутреннем плане) человека должны рассматриваться в качестве индивидуально-психологической характеристики, даже в том случае, если оно касается его места и деятельности в группе (в частности, в этносе). Так, отказ от этнической идентичности и добровольная ассимиляция являются защитным механизмом конкретной личности, а никак не этнопсихологическим механизмом защиты.

На глобальном уровне средством защиты этноса является вся его культура. Так, например, когда этнодифференцирующих признаков между контактирующими или близкими этносами становится в силу определенных причин все меньше, один из этносов, чтобы избежать ассимиляции, может актуализировать существующие в латентном состоянии традиции.
Одним из самых древних и эффективных защитных механизмов любого этноса является его язык. Исходное свойство человеческой речи – это выполняемая словом функция внушения (суггестия). В древности, чтобы противостоять суггестии и сохранять свою психологическую уникальность, люди уходили на недостигаемые территории. Затем происходило рождение более специфических средств контрсуггестии. Если невозможно вовсе не слышать звуков речи, можно их не понимать, перекрыть фильтром. То есть непонимание защищает человека от суггестии. Параллельно появлялись средства «сознательного» непонимания (например, различные эмотивные реакции). Таким образом, контрсуггестия становится непосредственным психологическим механизмом осуществления всех изменений в истории.
Частным случаем атрибуции является проекция. Ее суть заключается в проецировании собственных, но неосознаваемых и потому неприемлемых для своего народа, негативных чувств, качеств и особенностей на представителей других этнических групп. Смысл проекции как защитного механизма этноса состоит в том, что отрицательные проекции помогают группе избежать прямого внутреннего контакта с несовместимыми или вызывающими беспокойство и напряжение психическими характеристиками.
Еще одним характерным для этноса защитным механизмом можно назвать символизацию — приписывание всех положительных качеств и намерений, в которых отражаются чаяния и желания большей части этноса, конкретному человеку. Так, сочетание принципа и персоны превращается в символ, ради которого стоит рисковать жизнью. При этом личность исторического деятеля может не обладать нужными качествами, но, если это необходимо, люди приписывают ей нужные черты. Подобная символизация даже не совсем идеальных людей необходима для этнопсихологической самозащиты, усиления положительных аспектов его Я-концепции и идентификации индивидов с этносом. Последняя же часто происходит путем идентификации личности с национальными символами.
Обвинение жертвы также можно рассматривать даже не как отдельный механизм защиты этноса, а как этнозащитный комплекс, который состоит из нескольких механизмов:
— проекция обеспечивает то, что агрессор видит свои недостатки в жертве, вне себя;
— атрибуции обеспечивают приписывание этим людям дополнительных отрицательных качеств;
— в результате происходит дегуманизация жертвы, что облегчает применение к ней самых жестоких и аморальных мер, способов наказания и контроля;
— агрессор заранее пускает в ход рационализации для оправдания того, что произойдет в будущем.
Таким образом, становится «очевидно», что будущая жертва виновата и заслуживает наказания. Так в фашистской Германии при создании образа «еврея» ему были приписаны все отвергаемые нацией человеческие черты и «еврей» стал противоположным, отвергаемым, неприятным и враждебным образом. Этот же образ оказался наиболее опасным для нации, как «отражение» тех отвергнутых черт, которые мешают положительной этнической самоидентификации и самоотношению. Одновременно с этим происходил процесс и формирования образа «идеального немца», что также послужило формированию яркого контраста и противоборства между системами «свои» и «чужие».
В периоды обострения межэтнической напряженности обостряются и психологические защитные механизмы этноса. Повышается избирательность межэтнического восприятия, усиливаются межгрупповые и уменьшаются внутригрупповые различия. В фокусе внимания остается информация, которая подтверждает уже имеющиеся негативные стереотипы, не подтверждающая их информация отбрасывается. Все негативное, что сделали представители своего этноса, автоматически вытесняется (еще один психологический защитный механизм) из сознания, а раз «это сделали не мы», то в этом обвиняется другая сторона (проекция). При этом, механизмы психологической защиты приводят к тому, что сформировавшееся отношение к своему народу как к «жертве» является абсолютно искренним, и поколебать его практически невозможно.

В целом же, необходимо отметить, что защитные механизмы, оказавшись эффективными, закрепляются в памяти людей и в культуре (традиции, ритуалы и т.п.), а их воспроизводство обеспечивает защиту и адаптацию этноса в сходных проблемных ситуациях. Более того, такие комбинации становятся устойчивыми блоками этнического характера, формируют определенную ментальность, и поэтому их раскрытие и описание может стать вкладом в этническую характерологию.

48. Психология межэтнической напряженности (Г.У.Солдатова). Фазы межэтнической напряженности.

Межэтническая напряженность рассматривается в работе как социально-психологическая характеристика отношений и взаимодействий между народами. Она исследуется в трех аспектах: как психологическое фоновое состояние, влияющее на развитие межэтнических разногласий, противоречий и конфликтов, как психокультурная составляющая проблемных ситуаций межэтнического взаимодействия и как результат активизации защитных психологических механизмов этнических групп.

Конфликт сам по себе не рассматривается как плохой или хороший. Его плюсы и минусы обычно оцениваются в зависимости от ситуации. В настоящее время доминирует представление, что конфликты – не только естественная форма общественной жизни, но и средство интеграции, стабилизации и поддержания внутригруппового единства. Но этнический конфликт, как правило, связан с человеческими жертвами, с огромными моральными и материальными издержками. Поэтому возможные положительные стороны конфликта не могут служить его оправданием. Этнический конфликт все же должен обозначать именно то, чем является на уровне обыденного сознания, а именно – антагонистический, конфронтационный этап развития межэтнических отношений. И в этом смысле он нежелателен и в реальной жизни, и в качестве единственной концептуальной основы исследования межэтнических отношений.

Межэтническая напряженность как форма и проявление социальной напряженности. Социальная напряженность – феномен XX в. Он связан не только с общественными кризисами, но и со все ускоряющимся темпом жизни, с возрастающей стрессовой нагрузкой, с ухудшением экологии. Поэтому понятие «социальная напряженность» в научной литературе используется в достаточно широком диапазоне: от определения ее как естественного параметра, характеризующего функционирование любой социальной системы, до рассмотрения как специфического состояния, возникающего только в периоды социальных изменений. Последнее направление представляет главную традицию исследования социальной напряженности в западной социологической, социально-психологической и конфликтологической литературе. Это означает развитие содержания социальной напряженности во взаимосвязи с понятиями социальной дезинтеграции, девиации (в отношениях стабильного общества), аномии (в отношениях нестабильного общества), утраты социальной идентичности, классовой борьбы, межэтнических столкновений и социальных кризисов. Общее для большинства таких исследований – рассмотрение неопределенности как исходной точки развития социальной напряженности.

Рекомендуемые страницы:

Воспользуйтесь поиском по сайту:

Авто- и гетеростереотипы русских. — Студопедия

Автостереотипы представляют собой мнения, суждения, оценки представителей

какого-либо этноса о наиболее характерных чертах и качествах своего собственного народа. Обычно они содержат только комп­лекс положительных оценок. В отличие от них гетеростереотипы представляют собой совокупность оценочных суждений о каких-либо народах, даваемых им представителями других народов.

Для изучения автостереотипов в Санкт-Петербурге в начале 90-х годовXX в. проводился опрос (З.В. Сикевич; 96), в котором черты национального характера выявлялись посредством системы свободных характеристик, полученных в форме ответов на вопрос:

«Назовите, пожалуйста, пять основных качеств, присущих боль­шинству русских». В ответах назывались как положительные, так и отрицатель­ные качества, как достоинства, так и недостатки. Но вследствие эффекта гомоописания (преобладания положительной самооцен­ки) положительных качеств было названо примерно в три раза больше, чем отрицательных. То, что отрицательные качества все же назывались, косвенно свидетельствует о чувстве национальной униженности и отсутствии национального достоинства.

Самым главным качеством русского человека, по результатам этого опроса, является доброта и, в частности, ее проявление к людям. Назывались также в качестве основных такие черты, как доброжелательность, радушие, душевность, отзывчивость, сердеч­ность, милосердие, великодушие, сострадание и сопереживание.

Очень важными чертами характера русских участники опроса посчитали качества, отражающие общий стиль поведения русского человека — простоту, открытость, честность, терпимость. Почти не назывались качества, отражающие отношение человека к самому себе (гордость, уверенность в себе), что свидетельствует о типич­ной для русских установке на «других», об их коллективизме.

Наибольшее количество недостатков было названо в той час­ти исследования, которая фиксировала отношение русского че­ловека к труду. Здесь было отмечено, что русский человек трудо­любив, работоспособен и вынослив, но значительно чаще ленив, халатен, безалаберен и безответствен. Трудолюбие русских увя­зывалось с честным и ответственным исполнением своих трудо­вых обязанностей, но не подразумевало инициативности, неза­висимости, стремления выделиться из коллектива. Разгильдяй­ство и безалаберность русских объяснялось с огромными разме­рами русской земли, неисчерпаемостью ее богатств, которых хва­тит не только нам, но и нашим потомкам. А раз у нас всего много, то ничего не жалко.

Последняя группа названных в опросе автостереотипов отно­сится к числу так называемых интегральных характеристик, отра­жающих ментальные особенности русских. Среди них были на­званы «увлекаемость политическими мифами» и «вера в доброго царя». Это отражает давнюю установку русского человека, кото­рый не желал иметь дело с чиновниками или помещиками, а пред­почитал писать челобитные царю (генеральному секретарю,’ пре­зиденту), веря, что злые чиновники обманывают доброго царя, но стоит лишь сообщить ему правду, как все тут же станет хорошо.

среди типичных национальных качеств русских была названа доверчивость.

Следующая совершенно особенная черта русского характера — расчет на «авось». Она пронизывает насквозь весь наш национальный характер, нашу жизнь, проявляет себя в политике, экономике. «Авось» проявляется в том, что бездействие, пассивность и безво­лие (также названные в числе характеристик русского характера) сменяются в самый последний момент безрассудным поведением: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится».

Оборотной стороной русского «авось» является широта рус­ской души, также названная в числе интегральных характеристик русского характера. «Русская душа ушиблена ширью», и поэтому за ее широтой, порожденной необъятными пространствами на­шей страны, скрывается как удаль, молодечество, купеческий раз­мах, так и отсутствие глубокого рационального «просчета» житей­ской или политической ситуации.

В ответах часто подчеркивалась противоречивость русской на­туры. Так, говорилось о сочетании гонора и раболепия (именно эта черта проявляется в отношении к иностранцам), о терпимости и нетерпимости одновременно, о разобщенности русских, способных на единение только в трудную минуту. Наверное, это и есть «загад­ка русской души», основа непредсказуемости русского человека.

Таким образом, на основе данных опроса можно попытаться представить типичный образ русского. В результате у нас полу­чится следующий автопортрет: добрый, терпеливый, гостеприимный, трудолюбивый и ленивый, дружелюбный, с широкой рус­ской душой, патриотичный, доверчивый, открытый, любящий выпить, отзывчивый, простой, щедрый, честный, терпимый, со­страдательный, безалаберный.

В основе гетеростереотипов русских лежит представление о «загадочной русской душе», окончательно утвердившееся после знакомства с романами Ф. Достоевского. В то время также много говорилось о противоречивости русского характера, в котором доброта и внутренняя открытость совмещались с внешней угрю­мостью, а хитрость и лживость сочетались с беспечностью. От­мечали также религиозность, доходящую до фанатизма, готовность русских к самопожертвованию, храбрость и героизм, который они проявляли, сражаясь за свою страну, высокое чувство патриотиз­ма. Эти качества сочетались с неразвитым личностным началом, господством общины, долготерпением и фатализмом русских.

автостереотип Википедия

В рамках социальной психологии самостереотипирование (или автостереотипирование ) — это процесс, описываемый как часть теории социальной идентичности (SIT) ^{[1] [2]} и, более конкретно, теория сам категоризации (SCT) , ^[3] Самостереотипирование возникает, когда индивид объединяет часто используемые характеристики (т. Е. Стереотипы или прототипы) группы в свою самооценку. ^{[1] [4]}

Согласно SIT, членство в группах, скорее всего, повлияет на самооценку и самооценку, когда взаимодействуют когнитивные процессы идентификации и категоризации.Другими словами, когда человек сильно идентифицирует себя с группой и классифицирует себя как члена этой группы, членство в группе становится неотъемлемой частью личности человека. ^{[1] [5] [6]}

Описание []

Самостереотипирование также было охарактеризовано как перекрытие между тем, как человек представляет свою группу и как они представляют себя. ^[4] До самостереотипирования человек испытывает деперсонализацию, процесс потери своей уникальной идентичности, чтобы объединить ее с групповой идентичностью в группе, одновременно отделяя себя от внешней группы. ^{[7] [8]} Члены групп с низким статусом оказались более склонными к самостереотипу, чем члены групп с высоким статусом. Исследования показывают, что члены групп с низким статусом приписывают характеристики внутригруппы самому себе посредством процесса отчисления к себе . То есть они принимают стереотипные характеристики (как положительные, так и отрицательные) своей группы как отражающие самих себя. Latrofa и коллеги (2012) предполагают рост стереотипов, когда группы с низким статусом чувствуют угрозу, а отдельные лица внутри группы видят больше сходства между группой и собой. ^[9] На отклик групп с низким статусом на угрожающие события влияют коллективные эмоции группы. ^[10] Напротив, было высказано предположение, что члены групп с высоким статусом стремятся проецировать своих личных характеристик на свою группу, используя когнитивную стратегию от индукции до внутригруппы . ^[4]

положительный и отрицательный []

Самостереотипирование можно охарактеризовать как негативное и позитивное. Группы, как правило, более восприимчивы к позитивным стереотипам и приписывают их себе и своей группе, но отвергают негативные стереотипы. ^[11] Тем не менее, отрицательное самостереотипирование иногда принимается индивидами, когда оно защищает индивида от неудач и неправильных суждений, приписываемых работе отдельного лица, а не группы. ^[12]

Явное и Явное []

Самостереотипирование может происходить как неявно, так и явно. ^[13] Неявное самостереотипирование — это когда человек неосознанно меняет свои убеждения в соответствии с убеждениями своей социальной группы, в то время как явное самостереотипирование сознательно меняет свои поведенческие черты в соответствии со своей социальной группой. ^[13]

Факторы []

Возраст []

Самостереотипность возникает в раннем подростковом возрасте, а затем снижается в молодом возрасте. ^[14] Он был описан как форма деперсонализации, при которой личность рассматривается как категорически взаимозаменяемый член существенной внутренней группы. ^{[4] [15]} Рост социальной идентичности может напрямую относиться к снижению личной идентичности, поскольку соответствие групповым целям влияет на убеждения и поведение человека. ^[16]

Пол []

Самостереотипность по признаку пола наблюдается у детей уже в пятилетнем возрасте. ^[8] Исследования, посвященные гендерным самостереотипам, характеризуют женские группы как низкий статус и мужские группы как высокий статус. Это потому, что в современном обществе гендерное неравенство все еще существует. ^[17] Женщины демонстрируют свой стереотип больше, чем мужчины, однако самостереотипность у мужчин снижается при представлении информации о гендерном равенстве. ^{[18] [19]} Coleman and Hong (2008) отметили, что, когда женщины считают, что гендерные различия являются признаком биологических различий между мужчинами и женщинами, негативное самостереотипирование также возрастает. ^[20] Кроме того, неявная гендерная само категоризация была определена как ключевой механизм, лежащий в основе склонности женщин к самостереотипу. ^{[17] [8]}

Окружающая среда []

Самостереотипирование не только ограничено настройками социальных групп, но также может быть связано с признаками окружающей среды. ^[21] Другими словами, когда человек подвергается воздействию чего-либо в своей среде, которое имеет отношение к его идентичности низкого статуса, он может изменить свои убеждения или поведение, чтобы соответствовать идентичности низкого статуса.

Культура []

Исследования показали, что индивидуалистические культуры в большей степени склонны к стереотипам, потому что они больше полагаются на межличностные отношения, групповую сплоченность и внутригрупповые связи по сравнению с коллективистскими культурами. ^[7]

Group Dynamic []

Некоторые исследователи обнаружили, что самостереотипность в некоторой степени зависит от убеждения человека в том, что он / она и группа способны к изменениям. ^[22] Если человек считает, что потребности групп отличаются от их собственных, ему, возможно, придется адаптировать свое представление, чтобы сохранить членство в группе. Однако, если другие члены группы могут гибко меняться, индивидуум с большей вероятностью будет сохранять свою самооценку и избегать стереотипов. Люди склонны легче приспосабливаться к групповым характеристикам, если они видят это изменение как улучшение себя. Следовательно, восприятие группы человеком влияет на то, насколько он или она готовы пожертвовать, чтобы стать ее членом. ^[22]

Здоровье []

Члены групп с низким статусом могут испытывать предрассудки, дискриминацию и стресс, которые могут негативно повлиять на их физическое здоровье. ^[7] Самостереотипирование было связано с воздействием на физическое и эмоциональное здоровье членов группы с низким статусом, которые занимаются более негативным самостереотипированием. Ривер и Парадез (2014) обнаружили, что отрицательные стереотипы могут негативно влиять на самооценку людей с низким статусом, что делает их более склонными к ожирению. ^[23]

Последствия []

Социальное влияние []

Исследователи изучили взаимосвязь между стереотипами о себе и заметными фигурами в группах с низким статусом. ^[24] Ривера и Бенитес (2016) обнаружили, что, когда члены групп с низким статусом сильно идентифицируют себя с идентичностью с низким статусом и демонстрируют положительные примеры образцов для подражания в своей группе, они участвуют в меньшем количестве само-стереотипов. ^[24]

См. Также []

Список литературы []

1. ^ ^{a b c} Forsyth, Donelson (2009). ^{a b c} Рубин, Марка; Миланов, Милен; Паолини, Стефания (2016). «Раскрытие разнообразных культурных основ социальной идентичности: внутригрупповые связи предсказывают самостереотипность среди индивидуалистов, но не среди коллективистов: внутригрупповые связи и самостереотипность». Азиатский журнал социальной психологии . 19 (3): 225–234. DOI: 10.1111 / ajsp.12137.
2. ^ ^{a b c} Bennett, Mark; Сани, Фабио (2008). ^{a b} Rivera, Luis M .; Бенитес, Сандра (2012). «Возвращение к« эффекту Обамы »: ролевые модели и идентификация влияют на самостереотипирование». DOI: 10.1037 / e521512014-068.