Слово инфантильный что означает: Недопустимое название — Викисловарь

Сергей  Иванович Ожегов в «Словаре русского языка» объясняет ответственность как необходимость, обязанность отвечать за свои поступки, действия. Ответить — дать ответ, отозваться, отчитаться за свою деятельность. Отвечающий всегда предполагает наличие вопрошающего.  Для верующего человека вопрошающий — это Господь, и этим определяются все дальнейшие действия мужчины.

Главная миссия мужчины в этом мире — быть ответственным за тех, кого он ведет за собой, быть главой, отвечающим за всех перед лицом высшей инстанции.

Для человека, не живущего духовной жизнью, в качестве «вопрошающего» выступает окружающая его общность людей, перед лицом которых он живет, сознавая, что ему позволено, а что — нет.

А теперь давайте на секунду представим, что этой вопрошающей инстанции нет. Если ее нет, то мужчина остается без смысла жизни: вместо деятельности ради  кого-то (семьи,  детей  и т.д.)  остаются неведомые внутренние потребности, влечения.

Особенно это происходит сейчас, когда реклама провоцирует появление огромного числа извращенных потребностей, которые раньше человеку и в голову не могли прийти.  Спектр таких наведенных потребностей расширяется с каждым днем — соответственно продолжает размываться заложенный от рождения внутренний духовный статус  мужчин, и сегодня мы уже можем говорить о его отсутствии  у многих представителей сильного пола.

— Каков же основной статус мужчины сегодня?

— Функция мужчины свелась к зарабатыванию денег. От его божественного предназначения ничего не осталось, он оказался не хозяином своих действий, а их инструментом, он весь «функция» той суматохи, которая возникает сегодня, как может показаться, из самых благих целей: чтобы прокормить семью, детей на ноги поставить и т.д. Мы же все становимся функциями некоторых процессов, но никак не деятельности, у которой, в отличие от первых, есть автор, хозяин, распорядитель и — обязательно — смысл!

Помните, как в 90-х годах в нашей стране появились так называемые «челноки» — люди с большими сумками товаров. Теперь человек выполняет функцию вот этой огромной сумки. «Челнок» — символ того, что происходит с нами  в нашей современной цивилизации: осмысленная человеческая деятельность «в поте лица добывать хлеб свой» превратилась в энергетически очень напряженный, отнимающий  много сил и эмоций, анонимный институт, в котором нет одушевленности и нет смысла.

Сейчас мужчине фактически не перед кем отвечать, происходит разрушение общности: люди, живущие на одной лестничной площадке, не знают друг друга. В общности человек виден другим: каков он по своим внутренним параметрам, в том числе и по позиции в жизни. Современный же человек анонимен — никто ничего друг о друге не знает. Жизненную позицию человека теперь сводят к роли мужчины или роли женщины.

Что такое роль? Роль отыграл и забыл, в силу чего содержательные, смысловые способы действия размылись. Формально на сегодня остался один модус мужского пути — это половые признаки и физическая сила, которая, кстати, тоже уходит: происходит и телесная инфантилизация мужчины! И женщина в этом мужчине очень «помогает».

— Вы имеете в виду преимущественно женское воспитание в семье и школе?

— Несомненно. Но оно было бы не столь влиятельным, если бы перед мальчиком, подростком, юношей был бы открытый внятный образ мужского поведения, мужских дел, мужского отношения к себе и людям.

Даже если отец для сына является кумиром, мальчик еще не может быть таким же большим и  сильным, как он. Сын мог бы подражать отцу в делах — но он их не видит, отец все время занят. В своих делах он также анонимен. А потому происходит замещение мужского поведения женскими требованиями, делами, манерами.

Но есть еще более глубинные процессы, которые происходят с мужчиной, —  это духовная деградация. Духовная деградация сводит преимущества мужчины к тому, что он сильнее женщины и агрессивнее — вот и все его достоинства. Возможно, при духовном возрождении какие-то вещи будут возвращаться, но их нужно специально культивировать.

— Вы думаете, что можно  спасти положение?

— Я все-таки возлагаю огромную надежду на образование, которое понимаю предельно широко: оно происходит на каждом квадратном сантиметре нашей жизни.

Буквально 50–60 лет тому назад в России было много институтов образования, не только систематического школьного: деревенский уклад и община, городской двор, даже улица была неким сообществом, где все друг друга знали, было видно, кто есть кто. Эти институты рассыпались, и  теперь нужно целенаправленно создавать ситуации, где бы культивировались, специально выстраивались модели осмысленного мужского поведения.

Если мы хотим увидеть своих мальчиков по всем параметрам нормальными, осмысленными мужчинами, нужны наши совместные усилия. Необходимо учить детей  быть ответственными. И в этом необходимо участие всех окружающих людей.

— Как воспитывать сыновей, чтобы они не выросли инфантильными?

— Я думаю, что без восстановления иерархии в семье это в принципе невозможно.

Первым воспитательным и терапевтическим моментом для жены является следующий принцип: она должна возвышать отца перед детьми — ночью, в чулане, можно его даже и поколотить, но перед детьми он должен оставаться самым умным, самым красивым, самым любимым, самым сильным.

Потом, не может быть равенства между старшим и младшим поколениями в семье, и в этом для детей нет ничего оскорбительного. Если  их начинают ставить в один ряд со взрослыми, реакции долго ждать не приходится: «Значит, я имею юридическое право на все, что есть у вас, взрослых».  А тут наготове ювенальная юстиция: мы вам это еще и в юридической форме обеспечим, и нормативно закрепим. Каждый твой чих законен, и никакой родитель не смеет пресекать твои действия.

Не будет семейной иерархии — ситуация не сдвинется с места, это нужно понимать и соответствующим образом выстраивать ежедневные отношения.

Мужская инфантильность  — безусловно, результат неправильного воспитания в детстве. Наиболее важный период — 8—12 лет, когда ребенку необходимо передоверять ответственность за себя самого и за свои поступки.

Беда в том, что инфантильность  вырастает незаметно: из незаконченных уроков, которые мама доделывает за сына, из шнурков, которые быстрее завязать маме, чем дожидаться, пока их завяжет ребенок, из невымытой посуды, которую проще вымыть самому, чем долго объяснять ребенку, почему и как это надо сделать.

Нужно с очень раннего возраста погружать ребенка не просто в разные формы активности, что само по себе неплохо, а в труд. Труд — категория нравственная, в отличие от любой другой формы активной деятельности, он дает опыт преодоления трудностей.  Тогда у ребенка появится вкус к их преодолению, а в этом и есть миссия мужчины.

Хорошо завести хозяйство, где есть работа,  где без всяких рассказов о том, что такое мальчик, мужчина и мужские дела, мгновенно все становится на свои места — тяжелую физическую работу по определению может выполнить только мальчик. Не потому, что девочек надо жалеть, — мальчик по природе сильнее и только ему под силу сделать тяжелую работу.

Мужское отношение к жизни выстраивается естественным путем — путем труда.

— Инфантильный муж. Может ли и должна ли жена с этим бороться? Как это делать правильно?

— Ничего хорошего не принесут морализаторство, приведение примеров, разоблачение и т. п. — это может привести лишь к разрыву в семье.

Боюсь, тут проблема не только в мужчинах. Уж очень велик у современных женщин соблазн самости, самоутверждения за счет другого. Современная жизнь вынуждает женщину рваться к успешности и эффективности.  И тут напрашивается совет жене: «Погляди прежде всего на себя, являешься ли ты женщиной. Каково твое женское поведение, в чем для тебя твоя женская суть?»

— В чем же она?

— В служении, а  это значит — в ограничении, самопожертвовании. И хотя мотивы женского и мужского служения разные,  самое главное, что скрепляет семью, — взаимное служение, но никак не взаимное удовлетворение.

Служение возникает в свете высших смыслов жизни и ответственности перед ними. Если нет этих смыслов жизни, все носит функционально поведенческий характер, как у животных. В сознании разных народов брак, семья — это божественное право, а не юридическое и тем более не экономическое. Только во взаимном служении складывается симфония отношений — от биологии до этики и метафизики.

Если самым главным мотивом деятельности будет служение — все остальное приложится.

А сегодняшний цивилизационный тайфун направлен прямо противоположно: только в сторону достижения успешности,  эффективности и владения, в сторону безграничной самореализации — реализации собственной капризной самости как основного мотива поведения и мужчины, и женщины! И этот тайфун втягивает в свою гибельную воронку честь, совесть, ответственность, жертвенность — все то, что продолжает жизнь и делает ее осмысленной и счастливой.

СВЯЩЕННИК ДИМИТРИЙ РОЩИН: Инфантилизм — это воплощенное самолюбие

— Какого мужчину можно назвать инфантильным?

Священник Димитрий Рощин

В семейной жизни инфантилизм проявляется в безответственности.

В чем заключается безответственность? Не просто в том, что мужчина лежит на диване и ничего не делает. Мужчина — это человек, который обязан все решать. В идеале — абсолютно все. Женщина принимает какие-то решения, но по совету и с благословения супруга, потому что они единое целое и муж является главой.

Если муж не в состоянии принимать решения или отдает принятие решений на откуп обстоятельствам, случаю, другим людям — это и есть инфантилизм. То есть человек не дорос до возможности управлять чем-то, в данном случае — семьей. С ребенка не спрашивают, может ли он чем-то управлять, это не входит в круг его обязанностей.

Мужской инфантилизм — самая серьезная социальная проблема сегодняшнего дня. Я не борец за права женщин, но приходится признать, что сегодня есть много женщин, которые достойны брака, — а рядом с ними нет мужчин, которые способны были бы взять на себя брачные обязательства, то есть возглавить семью, возглавить брак.

— В этом случае может ли женщина брать на себя инициативу в вопросе создания семьи?

— В 90% случаев семьи распадаются из-за того, что женщина создает семью сама. Выбирает женщина, а не мужчина, и это неправильно. Женщине просто выбрать мужчину, поскольку она по своей природе более эмоциональна. Она думает, что вот оно, долгожданное  — «я искала тебя годами долгими»… У нее гипертрофированное представление о собственной личности — о том, чего она заслуживает; в результате женщина получает то, чего она совершенно не заслуживает, что она не потянет.

Мужчина, который послушно идет у нее на поводу, очень быстро понимает, что это не его решение, а дальше, может быть, и лучше, что он инфантилен — потому что чем более он инфантилен, тем дольше продержится этот брак.

— Может ли в браке с инфантильным супругом осуществляться евангельская заповедь о послушании жены мужу?

— Женщина всегда может оказывать послушание мужу. Потому что женщина должна мужа своего почитать, как Церковь почитает Христа. Христос не является нам каждый день и не ставит нам определенные условия. Условия взаимоотношений с Ним нам уже известны через Евангелие.

Если у жены есть голова на плечах, если она осведомлена о своем положении в браке, она может спокойно исполнять свои обязанности, независимо от личности мужа. Это сложно понять человеку неверующему, но персона мужа и не важна в такой ситуации.

Мы можем тысячи раз прочитать в житиях монахов, что был монах радивый, а старец у него был нерадивый. Это не мешало монахам слушаться и спасаться. А нерадивые старцы потом восхищались, какие у них были святые ученики.

Все зависит от того, какую человек ставит себе цель. Если брать просто психологию, без Христа, то любая проблема неразрешима. Она решается только одним образом: это тяжелая обуза, я избавляюсь от нее. Без Бога, сам по себе, человек изменить ничего не может. Это будет замещение одного другим. Человек может избавиться от инфантильности и стать злобным тираном. Одна страсть заменит другую. И какая разница, в чем человек будет неправ, если он одной неправдой заменит другую?

Или проблемы решаются любовью. Любовь побеждает все, и инфантилизм в том числе; но дело в том, что инфантилизм не подразумевает любви — это есть воплощенное самолюбие. Если человек освобождается от инфантилизма и становится тираном — в том и в другом случае это нехватка любви. Он зациклен на самом себе.

Муж может раздавать приказы направо и налево, но счастья от этого не прибавится. Он может все решать, но это будет полная узурпация власти, поскольку все решения так или иначе должны приниматься на совете внутри семьи.

— А может ли жена каким-то образом бороться с инфантилизмом мужа?

— Женщине приходится быть такому мужу не только женой, но и матерью одновременно, а родители воспитывают своих детей, приучая их к самостоятельности.

К примеру, возник вопрос: какое молоко купить — 3,2% или 1,5%? Надо прийти к мужу и спросить: как ты считаешь, какое молоко надо купить? Он скажет: мне все равно. А какое тебе больше хотелось бы? Ну, 3,2%. Человека можно вывести на какое-то решение. Это несложно.

Женщина должна воспитывать инфантильного мужа, как ребенка. Только очень осторожно.

— А как воспитывать сыновей, чтобы они не выросли инфантильными?

— Воспитание — несложная вещь. Человека воспитывает среда, в которой он живет. И если отец инфантилен, то и сын, скорее всего, вырастет инфантильным. Сильная личность формируется в результате взаимодействия с другими сильными личностями.

Можно постараться повлиять на эту ситуацию, предлагая мальчикам примеры героев, кто бы они  ни были: Зоя Космодемьянская, или какие-то рыцари, или великие князья… Дети должны быть воспитаны на таких примерах. И эти примеры должны быть им истолкованы, понятны.

Взаимоотношения мужа и жены — это еще не все, есть более широкая палитра. И даже если человека потом унесет куда-то в сторону, он все равно будет понимать, что живет не так, как надо, как правильно.

Мы живем в эпоху, когда люди жалеют своих детей, поэтому на земле исчезает подвиг. Ведь откуда берется инфантилизм? Из того времени, из которого мы все вышли. Поколение тех, кто сегодня должен создавать семьи, рожать детей — они попали на очень сложный излом: идеологический; путаница Востока и Запада; воспитание по Споку… Мы росли по одному в семьях — а это и есть самый главный задаток инфантилизма.

Родители пытались спрятать нас от тяжелой жизни. Перед тобой трудность, а тебя от нее прячут. И ты привыкаешь к этому. Трудность — спрятали, трудность — спрятали. Ты привыкаешь определенным образом относиться к трудностям. Отсюда и желание уклониться от принятия решений.

Поэтому и происходит колоссальный рост наркомании, отказа от брака, педерастии — это все болезненные проявления инфантилизма. Это уход от реальности, неумение вести себя соответственно обстоятельствам. Мы должны признать, что стали крайне слабыми.

— А есть ли выход из создавшейся ситуации?

— Все может изменить сверхзадача, а сверхзадачу ставит Церковь. Но это сложный и длительный процесс, который не только затрагивает проблемы внутрисемейного быта, но и вообще проблему отношения человека к самому себе и к реальности.

Дело в том, что Церковь не занимается сиюминутными чудесами. Это неправильно, когда человек ждет от Церкви, что она поможет справиться с семейными трудностями, или найти любимого, или еще что-то. Это все у колдунов. Церковь берет человека от рождения и подготавливает его к смерти, объясняет ему задачу его на земле.

Если в процессе этого шествия возникают какие-то побочные положительные эффекты, это прекрасно, но это не цель Церкви. Центральное прошение Литургии: «Господи, иже Пресвятаго Твоего Духа апостолам Твоим ниспославый, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящих Ти ся».

Это самое главное прошение — «обнови». Но какова будет суть этого обновления, как это Господь устроит, мы не знаем.

Текст подготовили Савельева Ф. Н., Берсенева А. А.
Журнал «Виноград» №1 (45) 2012 г.

Читайте также:

Инфантильность – это нежелание искать свой смысл, развиваться. Поиски смысла трудный и болезненный процесс. Инфантильный человек предпочитает закрыть глаза на стоящие перед ним проблемы. Инфантилизм – неукротимая жажда детства.

Священник Андрей Лоргус | Продолжение

Взрослые, не желающие взрослеть, существовали всегда. Но сейчас пришло их время, когда миллионы жизней проходят за компьютерной игрой. Инфантильность — не заграничная болезнь. Многие из нас ходят с ее симптомами.

Журнал «Нескучный Сад» | Продолжение

Современный мужчина никак не может себя проявить. Если он займется бизнесом, то его задушит или коррупция, или налоги, или рэкет. То же с сельским хозяйством. Вырождается мужчина, а вслед за этим страдает и женщина.

Протоиерей Александр Ильяшенко | Продолжение

Лет десять назад ко мне подошел мужчина и сказал, что он убил человека. Произошло это давно, в середине пятидесятых годов, в городе Магнитогорске. Этот мужчина, тогда еще молодой человек, шел поздно вечером по улице и увидел группу парней, которые волокли куда-то девушку.

Протоиерей Александр Ильяшенко | Продолжение

Сколиоз. Виды сколиоза. Лечение сколиоза, симптомы, причины, диагностика

• Сколиоз. Вопрос-ответ
  Тематика: Вопрос-ответ
• Сколиоз
  Тематика: Энциклопедия заболеваний

Сколиоз изначально греческое слово, означающее изогнутый или искривленный. Сегодня это слово используется для описания наиболее распространенных типов искривления позвоночника. Сколиоз это просто описательный термин, а не клинический диагноз, такой же, как головная боль.

При развитии сколиоза позвоночник наклоняется в сторону, и происходит ротация вокруг своей вертикальной оси. Эти изменения имеют как косметический, так и физиологические эффекты с долгосрочными последствиями, которые могут привести к значительным проблемам со здоровьем (при выраженных искривлениях).

Типы сколиозов

Идиопатический сколиоз

Слово идиопатический также имеет греческие корни и обозначает патологию в себе. Проще говоря, идиопатический означает состояние, не связанное ни с каким другим заболеванием или расстройством. К сожалению, термин идиопатический широко используется в медицинской литературе для обозначения заболевания, причины данного которого неизвестны.

Существуют три основных типа идиопатического сколиоза, которые классифицируются в зависимости от возраста начала заболевания.

Инфантильный сколиоз — искривление, которое начинает развиваться в возрасте до двух лет. В 9 случаях из 10 этот вид сколиоза исчезает спонтанно. Этот тип сколиоза очень редко встречается.

Ювенильный идиопатический сколиоз — искривление позвоночника развивается в возрасте от двух до десяти лет. Этот тип также является также достаточно редким.

Подростковый идиопатический сколиз — этот тип появляется в раннем подростковом возрасте и гораздо чаще у девочек, чем мальчиков. В то время как небольшое искривление встречается одинаково часто у девочек и мальчиков, то искривление, требующее лечения, встречается у девочек подростков в 8 раз чаще у девочек, чем у мальчиков.

Другие виды сколиоза

Функциональный сколиоз: При этом типе сколиоза, позвоночник нормальный, но искривление развивается из-за других проблем в организме. Это может быть связано с разницей в длине нижних конечностей или из-за мышечного спазма в спине (например, антальгический сколиоз).

Нервно-мышечный сколиоз: При этом виде сколиоза возникают проблемы при формировании позвоночника. Либо кости позвоночника не в состоянии сформировать полностью, либо они не в состоянии отделиться друг от друга во время внутриутробного развития. Этот тип сколиоза развивается у людей с наличием других генетически детерминированных заболеваний, в том числе врожденных аномалий, таких как мышечная дистрофия, детский церебральный паралич, или болезнь Марфана.

У пациентов с такими заболеваниями развивается вытянутое С — образное искривление позвоночника, а слабые мышцы не могут держать его прямо. Если искривление присутствует при рождении, оно называется врожденным. Этот тип сколиоза часто является гораздо более серьезным и нуждается в более активном лечении, чем другие формы сколиоза.

Дегенеративный сколиоз: в отличие от других форм сколиоза, которые встречается у детей и подростков, дегенеративные сколиоз встречается у пожилых людей. Это вызвано изменениями в позвоночнике из-за воспалительных изменений в суставах позвоночника (спондилеза). Ослабление связок и других мягких тканей позвоночника в сочетании с разрастаниями костной ткани (остеофитами) может привести к искривлению позвоночника. Позвоночник может быть искривлен за счет остеопороза, переломов позвонков, дегенерации дисков.

Онкологические заболевания, такие остеома или метастазы рака могут приводить к появлению болевого синдрома и компенсаторного искривления позвоночника в сторону противоположную очагу опухоли, вызывающую компрессию нервных корешков.

Факторы риска

Существует много мифов о причинах заболевания

• Это не постуральная проблема
• Сколиоз не возникает от мягкого матраца
• Ношение тяжелых сумок в школе не является причиной ни искривления, ни прогрессирования деформации
• Сколиоз не возникает вследствие длительного сидения за телевизором или употребления вредной пищи
• Сколиоз не является инфекционным заболеванием — невозможно заразиться от больных, имеющих сколиоз

Положительный семейный анамнез является определенным фактором риска для идиопатического сколиоза подростков. Поэтому, возможно более правильным было бы называть ИСП. генетическим, а не идиопатическим. Существует также мнение, что неопределенные «экологического» факторы играют определенную роль в возникновении сколиоза ИСП. Но общее мнение склоняется к тому, что все, же причины сколиоза многофакторные.

Поэтому, при диагностировании ИСП у подростка необходимо обследование его братьев и сестер с 11 летнего возраста.

Диагностика сколиоза

Внешние признаки сколиоза

При наличии визуальных признаков ассиметрии туловища необходимо обратиться к врачу.

Физическое обследование включает в себя, осмотр на наличие искривления позвоночника сбоку спереди и сзади. В первую очередь пациенту будет предложено раздеться до пояса, чтобы лучше видеть любые ассиметрии. Потом пациента попросят наклониться, стараясь коснуться ног пальцами рук. Врач также может оценить симметрию тела, чтобы убедиться, что бедра и плечи находятся на одной высоте. Также будет обращено внимание на любые изменения кожи, что позволит предположить наличие врожденного дефекта. Врач может проверить амплитуду движений, мышечную силу и рефлексы.

Чем длительней период дальнейшего формирования опорно-двигательного аппарата, тем выше шансы на прогрессирование деформации. В результате, врач может измерить вес и рост пациента для динамического сравнения. Другим ключом для определения начала роста организма у девочек, например, является наличие месячных и вторичных половых признаков.

Если врач считает, что есть сколиоз, то назначается рентгенография необходимая для измерения угла искривления (по Коббу). Рентгенографическое определение угла искривления помогает выбрать тактику лечения, а контрольные снимки через определенные промежутки времени увидеть динамику деформации. Для врача очень важно знать, сколько еще времени будет продолжаться рост костной системы. Рентгенография запястья или тазовых костей позволяет приблизительно определить этот промежуток времени.

Лечение сколиоза

Лечение сколиоза в зависимости от степени искривления и прогноза на дальнейшую деформацию. Некоторые типы сколиоза имеют больше шансов на прогрессирование так что тип сколиоза также помогает определить тактику лечения. Существуют три основные категории лечения: наблюдение, общеукрепляющее (консервативное) и хирургическое.

Функциональный сколиоз вызван аномалией в других частях тела. Этот тип сколиоза лечится с помощью устранения причины, например при разнице длины ног, возможно использование специальной ортопедической обуви или стелек. Прямого лечения позвоночник не требует так, как в таких случаях позвоночник здоровый. Нервно-мышечные сколиозы вызваны аномалиями развития костей позвоночника. Эти типы сколиоза имеют наибольшие шансы на прогрессирование деформации позвоночника. Наблюдение, корсетирование и ЛФК обычно не оказывают особого эффекта. Большинству пациентов с такими видами сколиоза, возможно, потребуется оперативное лечение для уменьшения искривления.

Риск прогрессирования идиопатического сколиоза

Лечение идиопатического сколиоза основано на возрасте, когда он начал развиваться.

Во многих случаях, детский идиопатический сколиоз излечивается самостоятельно, без какого-либо лечения. Рентгенография позвоночника с контрольными измерениями угла искривления в течение нескольких лет помогает определить динамику и наличие прогрессирования. В таком возрасте достаточно проведения гимнастик и в корсетировании нет необходимости.

Ювенильный идиопатический сколиоз имеет самый высокий риск развития выраженных деформаций из всех типов идиопатического сколиоза. Корсетирование возможно, пока угол искривления не большой. Цель корсетирования постараться предотвратить дальнейшее прогрессирование искривления. Так, как искривление у пациентов начинается в раннем детском возрасте, то вероятность того, что по мере роста деформация будет нарастать очень высокая, и поэтому нередко требуется активное лечение, подчас хирургическое.

Подростковый идиопатический сколиоз является наиболее распространенной формой сколиоза. Если искривление небольшое при первичном диагностировании, то подчас достаточно наблюдения и проведения контрольных рентгенографий с измерением угла искривлений. Если искривление остается менее 25 градусов, возможно, не потребуется активное лечение, только гимнастика. Иногда, особенно в периоды быстрого роста, требуется проведение рентгенографии несколько раз в год. Но чаще рентгенография назначается один раз в год, что позволяет определить динамику сколиоза. Если угол искривление находится между 25-40 градусами, и рост организма не завершен, то помимо ЛФК рекомендуется ношение корсета. Если же рост опорно-двигательного аппарата завершен, то ношение корсета не рекомендуется.

Если угол искривления превышает 40 градусов, то может быть рекомендовано оперативное лечение, которое при выполнении в подростковом возрасте дает хорошие отдаленные результаты.

Болевые проявления, как правило, не связаны с самим сколиозом, а обусловлены избыточной нагрузкой на межпозвонковые диски или мышечные спазмы вследствие нарушения нормального распределения векторов нагрузки на структуры позвоночника. При наличии болевых проявлений рекомендуется физиотерапия, массаж и после уменьшения болевых проявлений необходимо подключение ЛФК, которое позволяет с помощью развития мышечного корсета компенсировать нарушения биомеханики позвоночника. ЛФК позволяет приостановить дальнейшее прогрессирование сколиоза. Кроме того, существуют различные виды корсетов, которые применяются для лечения сколиоза. Некоторые корсеты необходимо носить в течение 24 часов снимая их только при посещении душа. Выбор корсета является прерогативой лечащего врача-ортопеда. Корсеты не могут уменьшить угол искривления, а позволяют только предотвратить дальнейшее искривление. Если искривление остается ниже 40 градусов к завершению формирования позвоночника, то риск увеличения искривления в будущем не очень высокий. Однако если искривление превышает 40 градусов, это, вероятно всего искривление будет прогрессировать на 1-2 градуса каждый год, в течение всей жизни человека. Если не заниматься активно лечением (ЛФК, массаж, физиопроцедуры) то, в конечном счете, деформация может привести к нарушению функции органов дыхания или сердца. Целью операции при сколиозе являются исправление и стабилизация искривления, уменьшение боли и восстановление оси позвоночника и внешнего проявления деформации.

Операция включает в себя исправление кривизны максимально возможно к вертикальной оси и выполнении спондилодеза, для удержания позвоночника в нормальном положении. Фиксация проводится с помощью специальных винтов, крючков и стержней. Кроме того возможно применение вкладышей костных трансплантатов для расширения позвонков и лучшей консолидации. Это предотвращает любые дальнейшие искривления в этой части позвоночника. В большинстве случаев, винты и стержни остаются в позвоночнике и не удаляются.

Хирургическое лечение сколиоза и метод операции зависит от каждого пациента

Как и при любой операции, есть риск оперативного лечения по поводу сколиоза. Суммарный риск зависит частично от возраста, степени искривления, причин искривления величины кривизны и объем необходимой корректировки. В большинстве случаев хирург будет использовать технику, называемую нейромониторинг во время операции. Это позволяет хирургу контролировать функции спинного мозга и нервов во время операции. Если они попадают в группу повышенного риска повреждений, хирург получает предупреждение и может корректировать операции для снижения этих рисков. Существует небольшой риск инфекции при любой операции. Этот риск снижается с помощью антибиотиков, но он все еще может произойти инфицирование в некоторых случаях. Другие потенциальные риски включают в себя повреждение нервов и кровеносных сосудов, кровотечения, продолжение прогрессии искривления после операции, перелом стержней или винтов, и необходимость в дополнительной операции.

Если опухоль, такая как остеома, является причиной сколиоза, операция по удалению опухоли, как правило, в состоянии исправить искривление. У пациентов с дегенеративным сколиозом часто будет больше жалоб на боль в спине и боли в ногах. Болевой синдром связан с артритом позвоночника и возможной компрессии корешков. Консервативное лечение, включающее физиотерапию, ЛФК и мануальная терапия помогают уменьшить симптоматику. Если же консервативное лечение не снимает симптоматику, то возможно хирургическое лечение целью, которого является стабилизацию позвоночника декомпрессия нервных корешков удаление остеофитов. В некоторых случаях, необходима фиксация позвонков.

Прогноз

Профилактические осмотры в школах позволяют во многих случаях вовремя выявить случаи сколиоза. Это позволяет назначить необходимо лечение и проводить динамическое наблюдение сколиоза, что подчас дает возможность избежать хирургического лечения в будущем. Большинство людей со сколиозом могут жить полноценно. Женщины со сколиозом в состоянии забеременеть и родить детей, без особого риска развития осложнений. Но в тоже время сколиоз может быть причиной болей в пояснице при беременности.

Новейшие достижения в области хирургии с использованием малоинвазивных техник и материалов позволяют рассчитывать, что оперативное лечение со временем станет менее травматично с более коротким периодом восстановления.

Психолог Михаил Лабковский: Что не так с мужчинами

И откуда у женщин все эти проблемы

Накануне лекции Михаила Лабковского в Киеве главный редактор Buro 24/7 Алексей Тарасов поговорил с психологом, телеведущим и колумнистом о счастье и тараканах.

Я прочитал все интервью, которые вы давали, включая популярное интервью российскому Elle, и обратил внимание, что почти везде женщины на постсоветских славянских мужчин жалуются: и выглядят те плохо, и отношения строить не умеют, и вообще подлецы. Отсюда у меня родилась идея для разговора – что с мужчинами не так? Что с нами не так?

С нами не так только то, что женщины, имея проблемы, видят исключительно тех мужчин, которые соответствуют их неврозам. У благополучных женщин все хорошо: у них мужчины и ухоженные, и верные, и любящие, и так далее. Но, к сожалению, огромная часть женщин неблагополучные – у них отношения не складываются, их романы заканчиваются плохо. Они притягивают к себе определенных мужчин, и отсюда у них ощущение, что все мужчины такие. Им попадаются мужчины инфантильные, безответственные, мужчины, которые иногда зарабатывают меньше, чем женщина, и не готовы семью содержать. И как с ними вообще детей рожать, когда у них то работы нету, то им жить негде, а часть из них еще и пьет. А женщины, которым встречаются пьющие мужчины, обычно сами зависимые, только женщины зависят от одних проблем, а мужчины, скажем, от алкоголя. Дальше: всем мужчинам нужно только одно – это расхожая женская фраза.

Так это же правда.

Да. А женщинам этого не надо? Они сразу в брак – и никакого секса? Им тоже секс нужен не меньше, чем мужчинам. Дело в другом: когда у тебя проблемы, тебя окружают люди, соответствующие твоим проблемам, – вот в чем идея моего ответа.

Не весь мир такой, но мужчины, с которыми что-то не так, в нем существуют. Есть настолько инфантильные, что слушаются маму. У них и семья такая, детская: вроде и жена, и дети, а все равно мама всем рулит. Есть мужчины несерьезные, бабники такие: и со мной гуляет, и еще с кем-то. Я повторюсь, что все эти мужчины существуют в природе, их достаточно много, но они встречаются тем женщинам, которые сами имеют проблемы, которые чувствуют себя одинокими, никому не нужными, брошенными, недолюбленными.

Вы же сами говорили, что мужчины постсоветские избалованы: нас мало, а женщин много.

Давайте об этом феномене поговорим: действительно в Украине по переписи населения мужчин существенно меньше. Но мы все понимаем, что одни женщины выходят замуж не один раз, а другие – не выходят никогда. Вот вы упомянули мое интервью с главным редактором журнала Elle. Ей немало лет, и сейчас она живет с четвертым мужем. Как на нее это гендерное неравенство не распространяется? Мужчин не хватает, а Лена Сотникова была замужем 4 раза. Как это так? Лена Сотникова – самая красивая женщина на Земле, что ли? А бывают очень красивые женщины, которые ни разу не были замужем. Все ответы – в психике. Не во внешности, не в удачливости, не в характере, не в возрасте. Это все общие рассуждения женщин, у которых плохо складывается жизнь, и они пытаются понять причину. Мы все так устроены, что пытаемся причину не в себе найти, а в такой-то ситуации или в таких мужчинах. На самом деле, ситуацию можно изменить и вполне счастливо жить, и даже при таком дисбалансе мужчин и женщин найти своего, а может, и не одного.

Я вам скажу, что многие мои подруги вышли замуж за иностранцев: за итальянцев, за британцев, за турок – и, в общем, счастливы. Украинские женщины часто повторяют, что в Италии или, скажем, в Голландии нормальные мужики, а дома одни козлы. Это чем объяснить?

Это можно объяснить тем, что: А – такие женщины не любят славянских мужчин как класс, Б – славянские мужчины избалованы тем, что их мало. Они психологически ленивы, у них глаз не горит. Я приведу один пример: это было лет 5 назад, я зашел в кафе, где проходил девичник. 12 девушек сидели за одним столом и праздновали день рождения. Они выпили, и вдруг одна как закричит: «Б…дь, я ж не замуж прошусь, просто посидели бы 5 минут, с девчонками выпили!». Нас было 5 мужиков, и все отвернулись. Только один алкоголик к ним подсел, выпил на халяву и ушел. Да, это не Голландия и не Италия. В Голландии эти девушки бы еще до стола не дошли, их бы уже разобрали по парам. А здесь они уже два часа пьют, звучит знаменитый сексуальный женский смех – а мужикам ничего не надо, они просто мимо смотрят.

Так вы же тоже к этой компании не присоединились.

И я тоже. Хоть я не славянин, но родился в Советском Союзе, и, видимо, эта психология меня тоже касается. Ле-ни-во. Глаз не горит. А европейцы не избалованы. Европейцу женщину еще надо завоевать. Кстати, многие проблемы кроются в женской податливости, в том, что наша женщина не отстаивает свои интересы, как голландская, с которой так сильно не забалуешь – можно и по рогам получить. Наши, знаете, все больше стесняются, все больше с благодарностью: ой, слава богу, на меня внимание обратили, мужичок какой-то нашелся. Эта история после Второй мировой началась, когда мужчин не было практически.

Вы говорите о том, что самое важное в отношениях – это здоровая психика и открытость. Вот я, например, наиболее комфортно и гармонично чувствую себя в одиночестве. Может ли такое быть, что чувствуешь себя комфортно, а с головой не в порядке?

Нет, с головой у вас все в порядке. Я вообще хочу сказать, что здесь нет никакой нормы. Почему вы считаете, что если вам хорошо одному, то с вами что-то не так и вы должны хотеть быть не один? Что за бред? Вот когда вам будет 80 и вы, возможно, станете бояться умереть один, тогда вы, может быть, захотите, чтобы кто-то был рядом. А сейчас, пока молодой, все нормально.

Это уже совсем на персональную консультацию похоже, но так, может быть, я просто отношений боюсь? Возможно, вы меня разубедите, но я, например, не знаю ни одной счастливой пары. Обязательно кто-то один страдает, тайно или явно. И даже Брэд Питт с Анджелиной Джоли развелись, даже они.

Начнем, наверное, с конца. Я читал книгу второго мужа Анджелины Джоли, Билли Боба Торнтона, великого актера, режиссера и сценариста. Он там немножко с иронией про Анджелину пишет. Они все с головой не сильно дружат, Брэд Питт из них самый здоровый, чисто даже внешне. Анджелина с очень большими “приветами”, да и Торнтон про себя пишет правду, что у него комплексы. Поэтому что значит «даже»?

Теперь о вас: очень может быть, что вы боитесь отношений, поэтому вам комфортно одному. А что касается проблем женщин, то это у них начинается от мамы с папой. Потому что первым, извините, козлом в жизни украинской женщины, которая так мужчин называет, был ее отец. Который, может быть, пил, который, может быть, дрался. Поэтому слово «козел» закрепилось еще у 5-летнего ребенка. А дальше она просто отрабатывает эту детскую историю, считая, что мужики все такие.

А вы лично счастливые пары знаете?

Знаю. Главное, и я настаиваю на этом, – никакой компромисс, никакие уступки людям счастье не приносят. Счастье приносит абсолютно здоровая, стабильная психика. Что это значит? Это значит, что вам лично как человеку прямо с утра хорошо, у вас приподнятое настроение. Вы занимаетесь любимым делом, вы любите себя, вы любите всех остальных. И ваш партнер – точно такой же человек. И вот на этом зиждется счастье в паре. Как можно взять двух больных людей и построить здоровые отношения? Просто читая в глянцевых журналах, как правильно себя вести? Это невозможно. Если у каждого в паре проблемы с головой, то они не могут построить ничего нормального. А вот если каждый из них нормальный и, главное, любит себя, то они будут любить друг друга. Вот здесь я бы выделил: люди, которые не любят себя, не могут любить друг друга, поэтому пары счастливой у них тоже быть не может.

Психолог – это такая проницательная профессия. Вы за годы практики что о людях узнали?

Ничего страшного не узнал. Дело в том, что психолог сделан из того же теста, что и пациенты. Как в известной шутке – кто первый надел халат, тот и доктор. Но я же тоже не всегда был таким здоровеньким. У меня были большие «тараканы» в голове, почему, собственно, я и проработал психологом 35 лет. Но как только я выздоровел, первое, с чем я столкнулся, – мне не очень интересно стало им работать, хотя я продолжаю это делать. И я начал читать лекции, это для меня как театр, я лекции обожаю. Как только у тебя нет проблем, тебе не очень интересно слушать о проблемах других.

Какие у вас были «тараканы»?

Во-первых, у меня тоже были не совсем нормальные отношения с женщинами. Они были построены на конфликте, на ощущении, что меня никто не любит, и так далее. И даже когда тебя любят, ты в это все равно не веришь. Я был обидчивый, конфликтный, я думаю, что у меня был достаточно тяжелый характер. Но я все-таки изменился и избавился от своего любимого детского диагноза, который по-английски называется A.D.H.D., синдром дефицита внимания, гиперактивность, когда человек не может на чем-то концентрироваться, сосредотачиваться. Я стал себя совершенно по-другому чувствовать. Вот вы говорите, что женщины считают мужчин козлами. А знаете, кем мужчины считают женщин? Да они вообще суки, им только деньги нужны.

Конечно.

Я вышел из этого мира, я стал людей любить. Если я встречаюсь с теми, кого называют козлами, то я не отношусь к ним плохо. Я к ним вообще никак не отношусь. Просто мне неинтересно. У меня нет желания осудить их, никакого гнева нет. Ну, такие они люди, сами же от этого страдают. И меня стали окружать другие мужчины, вообще другие женщины. А почему? Не потому что мир стал лучше, а потому что я исправился. Когда я был со своими “тараканами”, мне тоже не сильно нравились люди, которые меня окружали. Но когда я стал меняться, стал более здоровым, более открытым, более прямолинейным, без всяких манипуляций, без обид и без конфликтов, то меня начали окружать совершенно чудесные женщины, просто прекрасные, лучше не бывает.

То есть циником вы в итоге не стали?

Я думаю, циник – это тоже такая защитная маска недоделанных романтиков. Циником я не стал. Наоборот, все стало веселее.

Значит, вы считаете, что из конфликта не может родиться ничего здорового?

Первое – из конфликта не может родиться ничего здорового. Второе – я не любитель строить отношения. Все журналы грешат советами, что надо работать над отношениями. Друзья мои, вы же с работы приходите – отдохните. Ваша вторая работа вообще никак не оплачивается. Не надо ни над чем работать. Отношения у вас либо есть, либо их нет. Но для того, чтобы у вас были отношения, которые не требуют физических и моральных вложений, надо, чтобы вы принимали себя таким, какой вы есть. И тогда вы будете принимать партнера таким, какой он есть: вы не захотите его переделывать, исправлять, перевоспитывать. Не надо. Или он вам нравится, или найдите другого. Не трогайте человека руками. Когда ты себя принимаешь и живешь в гармонии с собой, то тебе и другие люди начинают нравиться, ты испытываешь удовольствие от общения с ними.

Читайте также: Чем француженки лучше других и почему выбирают секс.

Психопатические типы в «Братьях Карамазовых»

В произведениях Ф. М. Достоевского мы имеем неисчерпаемый материал для изучения глубин человеческой психологии. Все образы его являются неподражаемыми по силе и яркости выявления всех тех переживаний, которые свойственны разнообразным категориям психопатических личностей в их жизненных связях, «взаимоотношениях и конфликтах с окружающей средой.

“Братья Карамазовы” по глубине идейного замысла, по тонкости и сложности психологического анализа, по наиболее всестороннему захвату психопатических элементов из разных конституциональных кругов представляются наиболее совершенным и законченным произведением Достоевского. Здесь перед нами потрясающая драма глубоко дегенеративной семьи, каждый член которой является индивидуальным выразителем характерологических особенностей, свойственных определенной группе конституциональных расстройств, имея в то же время точки взаимного соприкосновения и внутреннего сродства с другими членами той же семьи.

Вот сам глава семьи Федор Павлович Карамазов. По характеристике автора это тип не только дурного и развратного, но вместе с тем и бестолкового человека, сумасброда, умевшего, однако, обделывать свои имущественные делишки. Этот особый тип дегенерата с извращенными моральными и социальными инстинктами, чуждого высших духовных интересов, лишенного всякого самолюбия и сознания человеческого достоинства, с умом, настроенным исключительно на злую шутку и иронию, изолгавшегося перед людьми и перед самим собою, привыкшего рисоваться своим цинизмом и шутовством, ищущего до самой старости одних низменных удовольствий—пьянства и сладострастия. Особенное ощущение сладострастия он способен испытывать, имея дело с малолетками и с женщинами, которые у других не могли бы вызвать проявление сексуального чувства по своим физическим или психическим дефектам (какова, например, Елизавета Смердящая).

Злой и враждебный в отношении к старшему сыну Дмитрию, сдержанно трусливый по отношению к Ивану, Ф. П. лишь под впечатлением кротости и смирения Алеши становился иногда как бы способным к проявлению нежных чувств отца, но и здесь была больше одна слезливая сентиментальность и ни капли искренности.

Дегенеративным особенностям характера Ф. П. соответствует и описание его наружности: “длинные и мясистые мешечки под-маленькими его глазами, вечно наглыми, подозрительными и насмешливыми, множество глубоких морщин на его маленьком, но жирненьком личике, к острому подбородку его подвешивался еще большой кадык мясистый и продолговатый, как кошелек, что придавало ему какой-то омерзительно-сладострастный вид,. плотоядный длинный рот с пухлыми губами, из-под которых виднелись маленькие обломки черных, почти истлевших зубов, нос не очень большой, но очень тонкий с сильно выдающейся горбинкой”. Психопатические черты Ф. П. сказывались уже с ранних лет его жизни. Еще до первой женитьбы он слыл среди знакомых за ничтожного “мозгляка”. Пьянство и развратный образ жизни только способствовали более резкому обнаружению упадка моральных чувств, крайнему сужению умственных и моральных интересов, сосредоточенности на удовлетворении одних эгоистических побуждений низшего порядка, при полном равнодушии к судьбе близких лиц. Старческий возраст, в каком мы застаем Ф. П действующим лицом романа, также мог оказать значительную долю своего влияния на усиление тех же особенностей характера, на развитие подозрительности и постоянного опасения ущерба своим личным интересам со стороны других, на патологическое проявление похотливых влечений, и повышенного эротизма.

Итак в лице Ф. П. мы видим патологическую личность с глубокими изъянами моральной сферы и сексуальными извращениями, с чертами алкогольной деградации и старческого оскудения, близкого, может быть хотя и не достигшего ступени настоящего старческого слабоумия, которое диагносцирует у него В. Ф. Чиж.²

Старший сын Ф. П. — Дмитрий, родившийся от первой жены “красивой бойкой умницы”, активной, протестующей натуры, презиравшей мужа и вышедшей за него по недоразумению, лишь из желания проявить свою самостоятельность—унаследовал от матери эксцентричность, раздражительность, способность к высоким порывам, при полном, однако, отсутствии выдержки; от отца же заимствовал беспорядочность и склонность ко всякого рода эксцессам. Уже от природы он был, по выражению одного знакомого судьи, “ума отрывистого и неправильного”. С юных лет обращал общее внимание своею вспыльчивостью, раздражительностью, быстрой сменой настроений. Беспорядочно протекала вся его молодость: в гимназии не доучился, попал в военную школу, потом очутился на Кавказе, выслужился, дрался: на дуэли, был разжалован, опять выслужился, много кутил и прожил довольно денег. Ф. П. не трудно было эксплоатировать легкомысленного юношу, отделываясь от него легкими подачками на удовлетворение его минутных порывов и увлечений, а в результате обмануть в денежных рассчетах, заявив, что вся стоимость причитающегося ему имущества оказалась уже им забранной.

В этой коллизии безудержной натуры сына, не знающего счета деньгам, и скаредности отца, занятого лишь мыслью о том,. чтобы сберечь себе больше денег на удовлетворение своих сладострастных влечений,—в этой коллизии источник той непримиримой вражды, которая разгорается между отцом и сыном, в особенностей тогда, когда у них возникло соперничество за обладание Грушенькой. С момента разгара этой вражды и начинается роман. Захваченный бурным стремительным влечением к Грушеньке и неуверенный в ее чувствах и намерениях, Д. Ф. испытывает мучительное чувство ревности. Он целыми часами сторожит в саду, опасаясь, как бы Грушенька не поддалась сластолюбивому желанию Ф. П. и не пошла к нему. К отцу он питает такое непреодолимое чувство вражды и ненависти, которое заставляет его даже в минуту отрезвления от аффективных порывов в разговоре с Алешей высказать опасение, что он может неудержаться и убить отца из одного лишь чувства личного к нему омерзения.

В натуре Дмитрия нет каких-либо стойких преступных тенденций. В нем заложено, напротив, много добрых инстинктов и желаний, в нем много искренней любви и веры. Но он весь во власти сменяющихся чувств и настроений. Говорит он много, быстро, порывисто, отрывочными фразами, с обилием восклицательных знаков, междометий, с постоянным отвлечением в сторону от темы разговора, усиленно жестикулируя. Испытывает часто и беспричинно какое-то восторженное настроение, жалеет в разговоре с Алешей, чтоб тот не додумался до восторга, хочет начать ему свою исповедь гимнам к радости, декламирует стихи и тут же начинает рыдать, говорит о своем позоре, о падении в бездну, причем, однако, в этом-то позоре он вдруг начинает ощущать радость, без которой нельзя миру стоять и быть и т. д. Влияние задерживающих центров у Д. Ф. резко ослаблено. Он всегда экспансивен, одинаково несдержан—в проявлениях ли восторженных чувств, или гневных аффектов. Вместе с невоздержанностью в языке, он всегда склонен к разного рода бурным и агрессивным выходкам, в которых потом сам раскаивается, как например, в инциденте с штабс-капитаном Снегиревым, которого Д. Ф. вытащил за бороду из трактира и избил на улице. Достаточно было одного ложного впечатления, будто Грушенька прошла к отцу, чтобы Д. Ф. в порыве неудержимого аффекта ворвался в дом к Ф. П, и на глазах братьев избил отца; а в следующий раз—в роковой день убийства Ф. П., когда для Дмитрия не оставалось никакого сомнения в том, что Грушенька находится у отца, он безотчетно ведет себя, как человек решившийся на отцеубийство, схватывает медный пестик, случайно попавшийся в руку в комнате у Грушеньки, стремительно летит в сад отца, но убедившись, что Ф. П. в доме один, оставляет его в покое и лишь по пути ударяет пестиком некстати подвернувшегося Григория. Все это и создает обстановку очень благоприятную для того, чтобы именно Дмитрия Карамазова, а не кого другого, обвинить в убийстве Ф. П.

Мы видим, таким образом, что Д. Ф., отягченный патологической наследственностью, уже с юных лет проявлял черты психопатичности, свойственные по преимуществу циклоидам из группы гипоманиакальных (конституционально возбужденные — по Ганнушкину) с примесью некоторых особенностей другого круга психопатов, именно круга импульсивных (одной из разновидностей эпилептоидов).

Наиболее характерная особенность циклоидной конституции, как известно, — это наклонность к чередованию маниакального и депрессивного состояния, выраженных то в более слабой, то в более резкой степенях, когда уже речь идет не о конституции только, а о маниакально-депрессивном психозе. Возможно преимущественное обнаружение в жизни того или другого индивидуума одного из этих состояний, причем другое проявляется лишь в скрытой форме, или же одновременно одно из этих состояний некоторыми чертами примешивается к другому — это так называемое смешанное состояние. У Д. Ф. всегда превалирующими являются, как мы сказали, черты гипоманиакальной экзальтации (повышенное настроение, психомоторное возбуждение, ускоренное течение мыслей). К моменту начала романа под влиянием усиленных кутежей, обостренной вражды с отцом и бурного влечения к Грушеньке, эти черты доходят почти до степени выраженного психоза с проявлениями резкой аффективности и импульсивности. И в таком состоянии мы наблюдаем его почти все время перед тем, как совершиться убийству Ф. П., а равно и в последующие моменты, когда он кутит в Мокром с Грушенькой, а потом подвергается допросу прокурора и следователя.

В этом допросе особенно рельефно отражаются такие особенности гипоманиакального возбуждения, как быстрая эмотивная реакция, несоответствующая по силе и значению вызывающим ее внешним моментам; острая, хотя и поверхностная наблюдательность по отношению ко всей той необычайной обстановке, в которой он сам так .неожиданно очутился, а наряду с этим—отсутствие волевых задержек, полная несдержанность и неуменье владеть собой, постоянные аффективные вспышки, быстрые переходы от беспричинного энтузиазма и добродушной доверчивости — к грубому раздражительному тону. Отсутствие всякой вдумчивости и объективной рассудительности в своих ответах на дознании—при всем его остроумии и умении отмечать слабые стороны приемов судебного дознания со стороны юристов, которые, естественно, склонны были искать объективных улик преступления и при своих расспросах придерживались известного шаблона, мало вникая в сущность индивидуальной психологии преступника. Д. Ф. в своих показаниях нередко противоречит сам себе в самом существенном, как например, относительно подозрения Смердякова в убийстве отца. То убежденно говорит, что это не дело Смердякова, то в каком-то исступлении и ожесточении кричит, что только один он и мог это сделать. Далее, открыто без особенной нужды признается и как бы особенно подчеркивает такие свои интимные мысли и желания, которые явно могли только повредить ему (как, например, то, что он считал пакет с 3000 р. у Ф.П. все равно как бы своей собственностью). В то же время долго сопротивляется и не хочет открыть тайны того “позора”, который заключался для него в ладонке, спрятанной на груди, в утайке половины денег Екатерины Ивановны, переданных ему для отправки по почте, причем другая половина из них была прокучена им в Мокром в первую поездку с Грушенькой. Это сопротивление, казавшееся непонятным формальному юридическому мышлению, вызвано было порывом аффективного, но более глубоко залегшего в его душе протеста против тягчайшего с его субъективной точки зрения преступления, совершенного им против чести и совести. Сопротивление было потом сломлено, Д. Ф. открыл свою тайну, но, как раз в такой момент, когда для лиц, тенденциозно настроенных шаблонным психологическим подходом, могло казаться, что обвиняемый хватается за эту “легенду о ладонке” лишь в минуту крайности, лишь после того, как убедился, что мысль о Смердякове, как убийце, не может его спасти, так как против него выдвинута тяжелая улика — показание Григория об открытой двери.

Те же черты гипоманиакальности, с одной стороны, и импульсивности—с другой, сказываются и в поведении Д. Ф. на суде, в его несдержанных, порывистых репликах по адресу свидетелей, особенно при допросе Екатерины Ивановны и Грушеньки. Но наряду c постоянной склонностью к повышенному—то веселому, то раздражительному настроению, большой подвижности и стремительности как в речах, так и в действиях—Достоевский отмечает у Дмитрия и такие состояния, когда он был задумчив, мало подвижен и угрюм, и в это время вдруг появляется у него смех в связи с какими-то игривыми мыслями. Это состояние можно считать близким к одному из смешанных состояний при циркулярном психозе, именно, для так называемого маниакального ступора, когда при малой подвижности у больного на лице играет улыбка, являющаяся выражением каких-то непрерывно текущих ассоциативных процессов, с эмоциональной и эйфорической окраской (существование в одной личности полярных противоположностей по Кречмеру). У Дмитрия мы видим не цельную картину такого ступора, а лишь отдельные эпизодически возникающие черты такого состояния,—основной же фон остается гипоманиакальным с той, однако, существенной особенностью, что в отличие от чистых циклоидов здесь мы видим человека, всецело находившегося во власти инстинктов и примитивных влечений, человека совершенно безудержного, всегда готового к аффективным и импульсивным взрывам, способного легко дойти и до криминального поступка, вытекающего из этой безудержности и горячности. Это уже относится в значительной мере за счет импульсивных черт его личности — эпилептоидных компонентов, так как чистые циклоиды, как мы знаем, менее расположены к криминалам вообще и к аффективным правонарушениям — в частности,. С этой точки зрения можно понять те сомнения, которые возникали еще у В. Ф. Чижа в его работе “Психопатология Достоевского” в отношении вопроса о вменяемости Дмитрия. Чиж категорически не решает вопрос ни в ту, ни в другую стороны, находит, однако, что психиатрическая лечебница для такого субъекта более полезна, чем каторга. В наше время, когда вменяемые правонарушители посылаются ни на каторгу, а в трудовые учреждения, вопрос мог бы быть решен более положительно в другом смысле (т. е. в смысле вменяемости), если только не признать, что обострение типоманиакальной конституции к моменту правонарушения еще не дошло у Дмитрия до степени выраженного психотического состояния.

Иван Федорович, первый сын Ф.П. от второй его жены, страдавшей истерическими припадками; был другого психического склада, чем Дмитрий. Он рос угрюмым, недоверчивым, замкнутым в себе ребенком и с ранних лет обнаруживал необыкновенные способности к учению. Получил oн высшее образование, из гордости не обращался к отцу за помощью в трудную пору своей жизни, добился литературной работы, написал по окончании университета статью о церковном суде—статью, которая понравилась и церковникам, и атеистам, и которую некоторые признали вместе с тем за “детский фарс и насмешку”. Иван представлял тип юноши с недюжинным развитием интеллектуальной сферы, с умом богатым критикой, не имевшим, однако, опоры в положительных творческих основах этически-социального характера.

Поэтому некоторые и находили в Иване более сходства с отцом, чем у других братьев. Обоим им (Ф. П. и И. Ф.) в одинаковой, может быть, степени не чужд тот моральный индиферентизм, за которым следовала формула “все позволено”. Разница в том, что у отца этот индиферентизм и эта формула стояли в неразрывной связи с жизненной практикой: он всею своею жизнью, заполненной всевозможными эксцессами, хотел доказать исключительное пренебрежение к вопросам этики, разыгрывая из себя намеренно роль шута и циника и игнорируя всякие нормы семейной и общественной жизни. Иван же был, можно сказать, аморалистом-теоретиком: аморализм его был скорее мучительной для него идеей, чем воплощаемым в жизнь принципом, был плодом глубокого критического анализа и протестующего направления мыслей, которое нашло себе выражение в сочиненной им поэме “Великий инквизитор”.

Старец Зосима в беседе с Иваном по поводу его неверия отметил то особенное свойство его души, что сердце его всегда будет лишь великой мукою мучиться и что вопрос о вере для него не может решиться ни в положительную, ни в отрицательную сторону. Алеша говорил об Иване, что ум его в плену, что в нем мысль великая и неразрешенная. Однако же и для него, как и для всех других, Иван остается сфинксом, загадкой, не такой, правда, как Николай Ставрогин в “Бесах”,³ загадочность которого представляла лишь замаскированную душевную пустоту кататоника. Иван Карамазов—это глубокосодержательная натура, гордая, высокомерная, скрытная (“могила”, по выражению Дмитрия), таившая, однако, многое внутри себя. Подозрительно и враждебно настроенный по отношению к людям вообще, он один только раз решился высказать кое-что из интимного мира своих идей перед единственным любимым братом Алешей, рассказав ему свою поэму об инквизиторе. Но после этой откровенной беседы чувствует уже тоску и раскаяние: “столько лет молчал, со всем светом не удостоил говорить и вдруг наговорил столько ахинеи”.

В общем нужно сказать, что мышление Ивана, при всей его глубине и оригинальности, представляется слишком рассудочным, аналитическим, лишенным синтетической цельности и интуитивной проницательности, слишком поэтому односторонним и парадоксальным в конечных выводах. В своих предпосылках он исходит лишь из одной критики существенных явлений, из одного отрицания и протеста, без веры в возможность высших творческих достижений. Он отрицает будущую мировую гармонию и те светлые идеалы, к которым стремится человечество, не хочет признавать никаких побудительных моральных импульсов для отдельной личности к борьбе за эту гармонию и за общечеловеческие идеалы. Он объявляет бунт против руководящей высшей силы, “бунт явления против сущности”, по выражению Мережковского, приходя к тому же единоличному убеждению, которое на практике проводил его отец, что в конце концов “все позволено”. Делает он это, якобы, во имя сострадания к неискупленным жертвам и жалости к слезинке загубленного ребенка, но эта жалость и сострадание оказываются у него не живым непосредственным чувством, реакция которого пробуждает к деятельности творческие силы в душе. человека, а скорее — каким-то отвлеченным мотивом резонирующего свойства, хотя и действующим на воображение силой своей разрушительной критики. К живой деятельной любви Иван неспособен, так как, по его собственному признанию, может любить людей лишь издали, теоретически. Если такое бунтарское мировоззрение Ивана Карамазова и не носит характера систематизированного паранойяльного бреда, то в нем есть все же несомненные черты, приближающие Ивана к типу психопатов с параноидной конституцией, рассматривая последнюю как один из подвидов широко понимаемой схизоидной психопатии. Мировоззрение это, будучи продукцией его оригинального, критического хотя и односторонне направленного ума, представляется так же, как у настоящего параноика, неотделимым от его внутреннего “я”, тесно слившимся с самой основой его личности. Этим именно мировоззрение его отличается от того состояния, какое испытывает морально чуткий Раскольников, в. связи с казавшейся ему заманчивой ницшеанской теорией о сверхлюдях, которым также, якобы, все, позволено (навязчиво” сверхценная идея у эпилептоида с психастеническими наслоениями). В волевых своих проявлениях Иван в отличие от Раскольникова всегда прямолинеен, смел и решителен. Рефлексия мысли, навязчивые сомнения и тревоги несвойственны его характеру. По своему психическому складу он более, может быть, способен совершить правонарушение, чем Раскольников, хотя в действительности и происходит совсем другое. Иван остается вне сферы активного воздействия на совершенное Смердяковым убийство Ф. П. и лишь обнаруживает полную пассивность к готовившейся разыграться драме, но это объясняется скерее какой-то незаконченностью и обостренностью в то время внутренней работы его паранойяльного мышления, чем определенно выраженным намерением уклониться от участия в преступном деле и отрицательным к нему отношением. Вот почему отец так боится Ивана, чувствуя в нем полную холодность и неспособность проникнуться чувством жалости и снисходительности. Вот почему и Смердяков убежденно видит в нем своего главного вдохновителя на совершение убийства Ф. П., хотя Иван не давал к тому никакого прямого повода и лишь пользуется возможностью уехать в Москву в то самое время, когда напряженность враждебных отношений между Дмитрием и отцом достигла крайней точки — этим, правда, косвенно обнаруживая в глазах Смердякова свою солидарность с его намерениями и планами.

И вот на фоне этой дегенеративной конституции схизоидно-паранойидного характера, к началу судебного процесса над Дмитрием, у Ивана, в связи с раскрывающейся в его душе догадкой о том, кто настоящий убийца Ф. П., и в особенности после предсмертного признания Смердякова, развивается остро выраженное помешательство с галлюцинаторно-бредавым синдромом. Его преследует галлюцинаторный образ черта, который является к нему под видом какого-то приживальщика и ведет с ним целые диалоги, отражая в своих рассуждениях те обуревающие Ивана Федоровича его собственные мысли, которые особенно пропитаны духом скептицизма, неверия и морального безразличия. Он чувствует себя как бы одержимым властью этой темной силы так ярко господствующей в его сознании, готов признать за галлюцинаторным образом черта реальное существование, сам говорит, что желал бы поверить в него, хотя и не верит будто бы ни на одну минуту. Он сознает, что черт—это ложь, призрак,. галлюцинация, неотвязный кошмар, болезненно стучащий в мозгу, что в словах черта он слышит только свои собственные мысли, иногда даже не видит его самого и не слышит его голоса, а чувствует, что это он сам говорит, а не черт (внутренние голоса), считает черта воплощением одной стороны своего существа, своих гладких и глупых мыслей и чувств. Вместе с тем, однако, все время беседует с ним, как с действительным лицом, выслушивает его — то более снисходительно, то с гневным протестом и раздражением и зажимает руками уши, когда не хочет его более слушать. С приходом брата Алеши, когда, казалось, кошмарные ощущения уменьшились, живость галлюцинаторного образа исчезла, Иван остается, однако, при убеждении, что это был не сон, что перед ним действительно сидел черт и говорил с ним, внушая ему его же собственные насмешливые, мысли, которые являлись в противовес серьезно появившемуся намерению объявить на суде о своей причастности к убийству отца.

На другой день после этого на суде Иван Федорович производит на всех определенное впечатление больного человека. В лице его было что-то как бы тронутое землею, по описанию автора. Мутными глазами обводил он зал суда. В начале своих показаний ограничивается формальными короткими ответами, потом неожиданно передает предсмертное признание Смердякова и объявляет себя главным виновником убийства. Одновременно с тем обнаруживает уже явные признаки помешательства и бредовое отношение к окружающему, по адресу публики делает резкие и грубые замечания (“все эти рожи, друг перед другом кривляются… лгуны… один гад съедает другую гадину”), конфиденциально сообщает суду о “свидетеле с хвостом”, который, по его убеждению, находился где-нибудь на суде под столом с вещественными доказательствами. Когда судебный пристав хотел увести И. Ф. из зала суда, тот схватил его за плечи и яростно ударил об пол. Картину дальнейшего течения психоза Достоевский в своем романе не обрисовывает, указывает лишь, что И.Ф. лежал в горячке и беспамятстве спустя пять дней после суда в квартире Екатерины Ивановны и что врачи не высказывались определенно относительно возможного исхода болезни.

Ввиду такой неопределенности не так легко включить развившееся у И. Ф. острое помешательство в клинические рамки того или другого психоза. Но это нисколько не умаляет живости, яркости и художественной правдивости, изображаемой автором картины душевного состояния И. Ф. Подобные бурные вспышки на фоне той или другой психопатической конституции и в психиатричеокой клинике затемняют часто диагноз заболевания, так как для наблюдателя остается неясным, как эти острые симптомы отразятся на исходном состоянии больного. Называя помешательство И. Ф. белой горячкой, Достоевский не имел в виду тот же современный научно-психиатрический термин, который соответствует определенному заболеванию у алкоголиков (И.Ф. не алкоголик). Вероятнее всего этим названием, следуя ходячему среди публики взгляду, он хотел указать вообще на острый характер болезни И. Ф., сопровождавшийся признаками буйства, имея в виду, может быть, и некоторые действительно сходные черты в картине болезни из белой горячки (видение черта, полукритическое отношение к галлюцинациям, юмор). Подобного рода картины галлюцинаторно-бредового возбуждения у И. Ф. с симптомокомплексом, близким к картине острой паранойи, которую выделяли раньше в эпоху симптоматической классификации, :как самостоятельную форму душевного заболевания, такую картину некоторые из современных психиатров склонны во многих случаях относить к бредовой форме мании. Соприкасаясь с некоторыми формами смешанных состояний маниакально-депрессивного психоза там, где из сочетания повышенного настроения с чувством недовольства и страха может вырастать аффект подозрительности с развивающимися потом бредовыми идеями, такие случаи могут говорить об известного рода сродстве паранойи и маниакально-депрессивного психоза, представляющих, по мнению Странского, две отдельные ветви, которые исходят из одного корня.

По предположению наличия в данном случае фазы маниакально-депрессивного психоза не соответствует все же ни сама картина болезни, в которой мы не видим явлений первично возникающего непрерывного психомоторного возбуждения свойственного мании, а видим, наоборот, на первом плане участие галлюцинаций и бредовых идей, нарушающих цельность сознания, ни та схизопараноидная конституция, существование которой у И. Ф. мы констатировали. Принимая во внимание наличие такой конституции, а также ту тяжелую ситуацию, в связи с которой развилась галлюцинаторно-бредовая вспышка у Ивана Карамазова (признание Смердякова, участие в суде по несправедливому единению брата в отцеубийстве, внутренний конфликт, сознание своей косвенной вины в этом деле), естественнее всего считать эту вспышку психогенной параноидной реакцией с возможностью полного выздоровления, или во всяком случае с ликвидацией острых симптомов в картине болезни.

Младший из братьев Карамазовых, второй сын от. второго брака Ф. П. — Алеша унаследовал инфантильно-истерическую конституцию матери — этой безответной страдалицы, покорно сносившей гнусные издевательства мужа, находя против них единственную защитную реакцию в судорожных припадках, которым была подвержена и которые доводили ее временами даже до потери рассудка (сумеречные состояния). В детской душе Алеши (мать умерла, когда ему было четыре года) она оставила глубокий неизгладимый след, он всю жизнь свою помнил ее “как будто стоит перед ним живая”. Особенно памятным остался для него один момент, когда она, в порыве глубокого страдания и молитвенного экстаза, с исступленным, но прекрасным выражением лица, рыдала в истерике перед иконой, крепко держа в руках маленького Алешу и как бы передавая его из своих объятий под покров богородицы. Это впечатление детства, глубоко запавшее в душу Алеши, осталось неотреагированным. Естественной поэтому должна казаться существовавшая у него, благодаря унаследованной коеституции, при наличии травмирующих впечатлений детства, склонность к истерическим припадкам, в связи с воспоминаниями о матери, о ее страданиях. Поэтому-то циничный рассказ Ф. П., в присутствии детей—Ивана и Алеши, о том, как он, издеваясь над религиозными чувствами жены, вздумал кощунствовать и как она реагировала на это сильным припадком—вскочила, всплеснула руками, закрыла руками лицо, вся затряслась и упала на пол, — этот рассказ имел своим последствием такой же точно припадок у Алеши, причем Ф. П. Был поражен необычайным сходством внешних проявлений этого припадка с припадочными явлениями у матери.

По характеру своему Алеша с ранних лет обладал свойством возбуждать к себе особенную любовь окружающих. У него было особое ровное, светлое настроение, которое наполняло его душу и не давало места чувствам обиды, злобы и раздражению. По своей необыкновенной стыдливости и целомудренности он резко выделялся среди своих сверстников, возбуждая нередко их насмешки по этому поводу. Учился он легко, ровно, но, не окончив гимназии, вдруг под влиянием какого-то внутреннего импульса, приехал к отцу, розыскал могилу матери и вскоре после этого решил поступить в монастырь. В это время он подчинился всецело влиянию старца Зосимы и настолько проникся его миросозерцанием, что считал себя как бы “душевно ,с ним спаянным”. Взамен страстей, поработивших отца и брата Дмитрия, Алеша был захвачен интуитивным настроением и решил отдаться идее самоотречения, которая во взглядах Зосимы имела для него особую привлекательность, т. к. не порывала его с деятельной жизнью и любовью. Здесь особенно сказалась истерическая черта характера Алеши с его инфантильной психикой—внушаемость и самовнушаемость. Сила этой самовнушаемости была достаточно велика, чтобы в пору половой зрелости оказать противодействие влиянию бурных эгоистических инстинктов карамазовской натуры, которым не чужда была и душа Алеши, как он в том не раз признается, и заменить их господство высшими альтруистическими стимулами (сублимация по Фрейду).

В этой стойкости самовнушения и сосредоточенности внимания на одной идее заключается особенность той категории истеричных, к которым принадлежит Алеша. В жизни их превалирует мистическое настроение, и подсознательная сфера играет особенно важную роль. Эмотивную энергию они не расходуют теми беспорядочными разрядами во вне, как это свойственно другим истеричным (какова, например, Хохлакова — мать), а сосредотачивают ее полностью на интуитивном и целостном проникновении в то или иное идейное или религиозное верование. Этот моноидеизм, эта своеобразная одержимость у такого рода истериков, как Алеша, позволяет сблизить их в значительной мере с теми фанатиками — мистиками из (психопатической группы параноиков, с фанатиками чувства по преимуществу, у которых по описанию Ганнушкина сверхценная идея целиком превращается в экстатическое переживание преданности вождю и самопожертвования во имя дела для многих, из них часто непонятного и во всяком случае логически мало обоснованного (замена идеи аффектом).

В отношении оценки Алеши нужно признать односторонним суждение В.Ф. Чижа, который находит неестественным, что Алеша изображен чуть ли не героем, симпатичным юношей с большими альтруистическими задатками. Он думает, что если Алеша еще не совершил ничего дурного, то это лишь случайность, он еще не подпал под дурное влияние, сознательное “я” у него слишком слабо и бедно. Такое мнение правильно лишь постольку, поскольку действительно у Алеши, как это свойственно вообще истерии, сила подсознательной сферы, сила интуиции преобладает над рассудочно-сознательной работой мышления, но отсюда еще далеко до того, чтобы исключить возможность захвата альтруистическими чувствами в связи с той или другой ситуацией у истеричных, среди которых приходится нередко наблюдать и проявления высокого героизма.и подвижничества в жизни. Правда, наряду с такой высотой морального подъема, психика Алеши представляется вообще инфантильной и до известной степени — детской. Вот почему он так легко сходится с детьми, и те так легко его понимают, любят и ценят. Вместе с тем, однако, при всем недостатке жизненной опытности, критического анализа и соответственного умственного развития он поражает и взрослых глубоким пониманием взаимных человеческих отношений и человеческих поступков (аналогия в этом отношении с инфантильным эпилептиком Мышкиным), потому-то к Алеше так доверчиво относятся все окружающие и готовы поверять ему самые интимные свои тайны (оба брата и Екатерина Ивановна). Он особенным чутьем угадывает внутреннюю борьбу, происходящую в душе Ивана, и решается высказать ему свое убеждение, внушенное какой-то таинственной силой из области подсознательного: “не ты убил отца”, на что Иван резко отвечает ему, что пророков, эпилептиков и посланников божьих он не терпит. Алеша имеет также субъективную уверенность, заимствованную из той же области подсознательного, без определенных к тому рассудочных доказательств—уверенность в том, что не Дмитрий убил отца, хотя все кругом считали его отцеубийцей.

Как особенно характерное проявление склонности к экстатическим переживаниям у инфантильного Алеши, мы наблюдаем острое сумеречное состояние (несомненно истерического характера), развившееся под впечатлением смерти любимого старца Зосимы и зародившиеся у него вместе с другими сомнения в его святости, благодаря начавшемуся трупному разложению. Вот Алеша утомленный стоит перед гробом старца и слушает то, что читает из евангелия отец Паисий. При этом мысли его принимают беспорядочное течение, он как бы во сне, как-будто дремлет. Реальные впечатления (слова евангелия о Кане Галилейской) и личные переживания последних дней (посещение квартиры Грушеньки, беседа с Ракитиным и др.) переплетаются с фантастическими образами и мыслями, полными какого-то душевного восторга. А далее, перед Алешей открывается уже настоящее галлюцинаторное видение. Он видит своего любимого старца на званом брачном пиру небесном, слышит голос его, ласково призывающий Алешу к себе на тот же званый пир. Тотчас же после этого видения Алеша, выйдя на улицу из кельи, испытывает состояние необыкновенного экстаза и молитвенного благоговения перед природой, когда ему казалось, что “тишина земная как-бы сливалась с небесною, тайна земная соприкасалась со звездною”. Он обнимал и целовал землю, исступленно клялся любить ее, а душа его вся трепетала, как бы — “соприкасались мирам иным”. Объят он был восторженным чувством любви и всепрощения, и казалось ему, что “кто-то посетил его душу в тот час”.

В лице Алеши мы видим, следовательно, тип инфантильного психопата с истерическими реакциями и с мистическим уклоном фанатика. Обладая вообще удивительной способностью ориентироваться в том подавляющем многообразии симптомов, какие наблюдаются при истерии, в особенности у женщин, Достоевский в том же романе выводит на сцену рядом с Алешей трех истеричек с более типичными характерологическими свойствами — тех именно, которые более всего склонны к частой смене настроения и к аффективным беспорядочным вспышкам в зависимости от внешних влияний, которые в своих жизненных реакциях чаще всего ищут себе оценки, требуют признания своей личности в окружающей среде, стараясь компенсировать этим свою неполноценность, и которые не могут достичь той высоты морального подъема, на какую способны лица подобные Алеше, обнаруживая больше черты театральности, лживости и притворства в своем поведении. Такие истерические типы представлены Достоевским в лице Екатерины Ивановны и Хохлаковых — матери и дочери.

Екатерина Ивановна — гордая себялюбивая натура, живущая своей мечтой, своей идеей, любящая свою “добродетель”, свой подвиг, когда-то совершенный ею ради спасения чести отца, готовая все простить Дмитрию из одного лишь сознания того, что она осуществляет свою идею, что она стоит выше его и всех. Она любит Дмитрия “надрывом”, к Ивану же питает как-будто более определенное романическое чувство, которое и выразилось на суде неожиданным выступлением против Дмитрия и в защиту Ивана — выступлением, закончившимся истерическим припадком. В действительности же она ни того, ни другого в сущности не любила настоящей цельной и искренней любовью, выступление же это вызвано было скорее порывом неотреагированного чувства мести за свой позор и за измену Дмитрия. Насколько личное самоудовлетворение для Екатерины Ивановны дороже всего другого — это особенно ярко сказалось при первом свидании ее с Грушенькой, где она под впечатлением неожиданной обиды дала полную волю своему злобному чувству.

Хохлакова—мать эксцентричная особа, легко увлекающаяся, любящая эффекты, всегда склонная поверить в чудесное, но также легко и отказывающаяся от своих увлечений и верований. Она живет одними порывами, склонна то к самовосхвалению, то к самобичеванию, готова говорить без конца, легко создавая фантастические мечты по всякому случайному поводу (“золотые прииски”, на которые посылает Дмитрия Федоровича), способна иногда при всем своем легкомыслии путем интуиции правильно оценить характер взаимоотношений окружающих лиц, как например, в отношениях Екатерины Ивановны к Дмитрию и Ивану. К дочери своей относится неровно, подчиняется деспотическим ее наклонностям, по-своему любит ее, но как-то неглубоко, всегда готова отвлечься от забот о ней и от ее болезни другими впечатлениями и личными увлечениями, всегда неглубокими и носящими характер кокетства. В ней есть сочетание чувствительности и искренней доброты с эгоистическим желанием выставить себя с выгодной стороны, порисоваться своей добротою и искренностью, и во всем этом она сама легко сознается в беседе со старцем Зосимою.

Дочь Хохлаковой — Лиза носит в себе черты глубокой психопатичности и инфантилизма. Истерия здесь переплетается с импульсивностью, навязчивостью и сексуальной извращенностью. С детства она страдала параличем ног, несомненно, истерического происхождения — иначе, конечно, не отразилось бы так благотворно на ходе ее болезни влияние внушения старца Зосимы. В лице Лизы мы видим своеобразное сочетание детской непосредственности, искренности с порывами “бесенка”, с извращенными влечениями. Она способна к острой наблюдательности, временами может тонко понимать и чувствовать в решении некоторых серьезных вопросов, склонна к проявлениям нежной заботливости, сострадания и в то же время готова всегда помучить других, даже самых близких любимых лиц. Настроения ее крайне изменчивы—то экзальтирована, весела, то раздражительна, капризна, временами способна и серьезно отнестись к своему положению и к окружающему (но это ненадолго), временами же овладевает ею какое-то злое настроение, любовь к беспорядку, как отмечает Алеша, тяготенье к чему-то преступному. Ей хочется, например, поджечь дом (импульсивное влечение). Она любит Дмитрия за то, что он убил отца. У нее какой-то странный порыв сексуального чувства к Ив. Ф., пишет ему письмо, просит придти к ней и рассказывает ему, как у нее под впечатлением прочитанного рассказа о мальчике, распятом евреями, явилась мысль, будто она сама распяла мальчика, видит его перед собой будто распятого, слышит его стон, сама же в это время как будто сидит против него и ест ананасный компот. Эта идея о компоте неодолимо преследует Лизу, не отстает от нее, как она признается в том Алеше, и ассоциируется с мыслью о мальчике (навязчивая ассоциация по контрасту). К Алеше Лиза относится неодинаково — то уважает его, то смеется над ним, вместе с тем несомненно, питает к нему нежные чувства и чувствами его также дорожит, серьезно мечтая о замужестве с ним и о будущем счастьи. Чувство живого сострадания и беспокойства охватывает ее при виде укушенного пальца Алеши, хотя и проявляется, правда, это чувство больше в излишней суетливости. Несмотря, однако, на такое отношение к Алеше, она ему же передает записку, адресованную Ив. Ф., которая понята была последним, как предложение отдаться ему. Потребовавши от Алеши непременной передачи этой записки, она намеренно ущемляет себе палец дверью, называя себя при этом “подлая, подлая”. Тут сказалась новая патологическая черта, склонность к самоистязанию, стоящая в связи с сексуальной извращенностью.

Каждый из трех только что разобранных женских персонажей имеет свою определенную физиономию, каждому свойственны, наряду с общими симптомами истерии, особые патологические черты, как можно сказать то же самое и обо всех тех истеричках, каких наблюдаем мы в других произведениях Достоевского (Настасья Филипповна и Аглая в “Идиоте”, Варвара Петровна в “Бесах”, жена Мармеладова в “Преступлении и наказании” и др.) — так велико в действительности богатство и многообразие психопатических особенностей свойственных истерии. Есть, конечно, среди этих разнообразных типов истеричек более близко стоящие друг к другу, есть у многих такие общие черты, на основании которых можно было бы всех распределить на отдельные группы. Но эта задача не входит в рамки настоящей статьи.

Из других действующих лиц в “Братьях Карамазовых” большое внимание со стороны психиатра привлекает к себе Смердяков — эпилептик, анализ которого вместе с другими типами эпилептиков включен в мою статью “Эпилепсия в творческом освещении Ф. М. Достоевского”⁴).

Таковы психопатические типы “Братьев Карамазовых”, обрисованные со всей яркостью присущей гению Достоевского. Почти все они так же, как и типы в других его произведениях, стоят чаще всего на той переходной грани от жизни к клинике, когда еще сохранено их право на участие в активных жизненных выступлениях, хотя уклонение от нормы в некоторых случаях близки, как мы видим, к картине выраженного душевного расстройства, а в других эти уклонения, в связи с теми или другими социальными факторами, носят криминогенный характер, образуя почву благоприятную для правонарушений при соответствующей жизненной ситуации.

Вопрос о психопатиях, несмотря на богатую литературу, до сих пор остается больным вопросом современной психиатрии. Как бы ни расходились, однако, взгляды психиатров по этому вопросу, в художественных, бессмертных образах Достоевского можно найти бесспорных представителей самых разнообразных психопатических уклонов, лиц со своеобразными особенностями характера, с постоянными колебаниями в проявлениях психической энергии, со склонностью к периодическим или эпизодическим заболеваниям психозами, наиболее свойственными психопатическому складу данной личности и большею частью преходящими (реакции, обострения, вспышки).

В этом неоценимая заслуга великого художника-психопатолога, материал которого дает неисчерпаемо много именно в свете современного учения о психопатиях и пограничных состояниях.

Примечания.

¹ Статья из сборника “Профессору Н.П.Брухансккому (20 лет психиатрической работы).Проблемы психиатрии и психопатологии”. Биомедгиз. 1935.

² В. Ф. Чиж. Психопатология Достоевского.

³ Д. Аменицкий. “Психиатрический анализ Николая Ставрогина”, “Современная «психиатрия”, 1915 г.

⁴ Сборник памяти П. Б. Ганнушкина.

Познай себя: с чего начинается развитие критического мышления

Раздражают глупые шоу и теории заговора? Любые изменения нужно начинать с себя: у всех, даже самых абсурдных программ и идей есть своя аудитория. Не стать ее частью может помочь развитие критического мышления

Ответ на вопрос, с чего начать, в своей книге «Анатомия заблуждений» дает глава Школы критического мышления Никита Непряхин: начните с себя. В ней вы найдете советы, реальные кейсы и упражнения для закрепления навыка. РБК Тренды публикует одну из глав книги под названием «Познай себя». Купить книгу можно на сайте издательства «Альпина паблишер».

На мастер-классах, тренингах и выступлениях меня часто спрашивают: «С чего стоит начинать изучение и развитие критического мышления?» И когда я даю абсолютно искренний ответ, в который верю, многие разочарованно хмурят брови и недоумевают. Все дело в том, что мой ответ таков: «Начинать нужно с себя!»

И это правда. Это не уход от ответа и не риторическая уловка, а действительно правда. Критическое мышление начинается с самого себя. С самопознания и саморефлексии. С понимания того, что у тебя не все в порядке с критическим мышлением. Выглядит несколько парадоксально, но сейчас станет все понятно. Я очень люблю одну незамысловатую схему: в ней представлены фазы, которые проходит любой человек, работая над своим критическим мышлением.

Фото: Светлана Растебина

Большинство из нас даже не понимают, что имеют проблемы с критическим мышлением. Особенно это заметно по социальным сетям. Например, когда мы запустили рекламу Школы критического мышления, большинство комментариев было такими: «Нашли дурака! У меня и так все прекрасно с критическим мышлением!», «Новый лохотрон! Придумали новое мышление — критическое!», «Я и так умею прекрасно критиковать! Могу мастер-класс дать!», «Жил без этого вашего критического мышления прекрасно и дальше жить буду!», «Очередное АО «МММ»!». Все эти комментарии не выдуманы. Большая часть людей, которые их написали, даже не задумывается о том, что существует острая потребность в критическом мышлении, — их эта проблема и не волнует вовсе (вспомните хотя бы статистические данные из вступления к этой книге).

О том, что проблемы с критическим мышлением есть у очень многих, говорят и результаты нашего теста CTT-1, оценивающего уровень критического мышления по восьми компетенциям. Этот тест есть в свободном доступе, можете его пройти и вы, как сделали это более 15 тыс. человек (на момент написания этой книги).

Критическое мышление начинается с того момента, когда вы сами понимаете, что с вашим мышлением не все в порядке. Что вам нелегко обрабатывать большие массивы информации. Что вы с трудом различаете, что первично, а что вторично, где причина, а где следствие. Что вам сложно определить, где ложь, а где правда, каким новостям можно верить и на какие информационные ресурсы стоит полагаться. Когда вы верите в паранормальное и больше доверяете заговорам, чем научно обоснованным диагнозам. Когда вас тянет посмотреть «Битву экстрасенсов» по ТВ, а не научно-популярную программу, к примеру, на YouTube. Возможно, стимулом станет эта книга и ее первые главы, а может быть, и тест CTT-1, который я настоятельно рекомендую пройти.

Само по себе понимание и, главное, искреннее признание проблем означает переход на вторую стадию — сомневающегося мыслителя. Это уже большая победа и большой прорыв. Вспомните хотя бы эффект сверхуверенности, который мешает нам объективно и трезво смотреть на себя.

Фото: Светлана Растебина

Когда человек ставит перед собой цель улучшить уровень критического мышления, упростить и сделать более эффективной работу с любой поступающей информацией, когда он старается принимать и использовать инструменты критического мышления в своей повседневной практике, начинается третья стадия — осознанного мыслителя.

Однако со временем становится понятно, что критическое мышление не ограничивается знакомством с одной книгой, посещением одного тренинга, одним разговором, занятием или курсом. Если не уделять время развитию критического мышления постоянно, никакого принципиально качественного сдвига не произойдет. Я это отчетливо вижу по выпускникам своей Школы критического мышления. Одни после получения диплома забрасывают развитие этой компетенции, а другие, наоборот, продолжают работать над собой, и тогда у них начинается фаза профессионального мыслителя, который перманентно развивает критическое мышление и регулярно видит плоды своего нелегкого труда. Разница между первыми и вторыми заметна, поверьте мне.

Прекрасным примером профессионального мыслителя является для меня один замечательный знакомый. Он использует специальную систему чтения — с маркировкой, отражающей отношение к полученной информации. Называет он эту систему «! — +?». Каждый раз, знакомясь с любым источником информации, будь то книга, статья в деловой газете или что-то иное, он ставит рядом с любым информационным блоком определенный знак, который имеет свое значение.

Фото: Светлана Растебина

Так он не просто получает информацию, а параллельно оценивает и интерпретирует ее. Он пытается разобраться в противоречиях, перепроверяет новые для себя сведения, занимается поиском источников для дополнительного прояснения вопросов. Вот это настоящая интеллектуальная работа! Мне кажется,

это хороший пример профессионального мыслителя. Может быть, вы попробуете прочитать следующую главу этой книги с помощью системы «! — +?»? А вдруг понравится и вы ощутите пользу?

И наконец, только в финале наступает последняя фаза — гуру. Это человек, у которого критическое мышление работает на автоматическом уровне и становится второй натурой. Вы меня, возможно, спросите, отношу ли я себя к этому уровню. Нет. Вы меня спросите, знаю ли я таких людей. Да. Стремлюсь ли я к этому уровню? Безусловно.

Пожалуй, вам не стоит оценивать себя сейчас, пытаясь понять, в какой фазе вы находитесь. Любая фаза в классификации (впрочем, как и любая классификация вообще) — условность. Намного важнее сделать из всего этого главный вывод: критическое мышление можно улучшить. И этот процесс не сильно отличается от изучения иностранных языков или приобретения навыка управления машиной. Самая большая проблема состоит в измеримости. Если мы изучаем язык, мы можем точно измерить уровень владения им (можно оценить объем тезауруса, соблюдение правил грамматики и т. д.). Так же обстоит дело и с вождением автомобиля. А как померить критическую составляющую в процессе собственно мышления? Критическое мышление в большинстве случаев абстрактно и неосязаемо.

Но это все лирика. Повторю ключевое: если вы хотите развивать критическое мышление, самое существенное — вначале признать наличие проблем. Получается, что ключевая часть критического мышления — самокритика. Только человек, способный на самокритику, может осознавать свои реальные возможности, оценивать риски и последствия действий, понимать и исправлять свои ошибки. А давайте задумаемся, сколько из нас страдают болезнью возведения воздушных замков, инфантильностью, склонны к излишней доверчивости, авантюризму, патологическому фантазированию. Это ли не симптомы некритического отношения к себе и к своему окружению?

Фото: Светлана Растебина

Самокритика и скептицизм — вот главные инструменты критического мышления. Только давайте без крайностей. Когда я говорю про самокритику, я не имею в виду самобичевание и самооценку ниже плинтуса. Я имею в виду способность понимать свои сильные и слабые стороны, трезво признавать ошибки и беспристрастно видеть зоны развития.

Скептицизм же у многих ошибочно ассоциируется с пессимизмом и цинизмом. Скептик многим рисуется как угрюмый, подозрительный, нелюдимый человек, отрицающий все и вся, эдакий Фома неверующий. Конечно, это не так. Скептицизм — это способность иметь здоровую долю недоверия к неизвестной ранее информации, привычка требовать доказательства, не принимать все на веру, склонность воздерживаться от категоричных суждений. У этого слова греческие корни: «скепсис» означает рассматривание, рассуждение, сомнение

(от σκεπτικός — «рассматривающий, исследующий, сомневающийся»). И ключевое качество скептицизма, на мой взгляд, даже не сомнение, а желание наблюдать, изучать, анализировать, исследовать, докапываться до истины. Скептицизм подразумевает, что человек сам будет готов пересмотреть свою точку зрения, если ему откроются новые факты и данные.

Но все, конечно, хорошо в меру. Именно поэтому вместо слова «скептицизм» я часто употребляю выражение «здоровый скептицизм». Параноидальная недоверчивость и тотальное отрицание — это уже патологическое состояние, оно не имеет ничего общего с критическим мышлением. Критическое мышление по своей природе отвергает любые крайности.

Критическое мышление начинается с себя. Я предлагаю сделать самый первый шаг к самопознанию — и начать бороться со своей предвзятостью. А для этого нужно заглянуть в глубины мозга. Мы переходим к одной из самых интересных тем, связанных с критическим мышлением. Это тема когнитивных искажений.

Больше информации и новостей о трендах образования в нашем Telegram-канале. Подписывайтесь.

инфантильных — Викисловарь

Английский [править]

Этимология [править]

Середина 15 века, «относящийся к младенцам», от латинского infantilis («относящийся к младенцу»), от īnfāns . Смысл «младенческого» — с 1772 года. ^[1]

Прилагательное [править]

инфантильный ( сравнительный более инфантильный , превосходный наиболее инфантильный )

1. Для младенцев.

   инфантильный паралич

   • 1963 , Марджери Аллингем, глава 9, в Китайская гувернантка ^[1] :

     Юстас изумленно уставился на него. Когда его вежливость отпала от него, как сейчас, у него была невинность выражения, которая была почти инфантильной . Как будто мир его вообще не касался.

2. Детский; незрелый.

Синонимы [править]

Производные термины [править]

Переводы [править]

Ссылки [править]

Произношение [править]

Прилагательное [править]

младенческий ( множественное число младенец )

1. инфантильный

Производные термины [править]

См. Также [править]

Дополнительная литература [править]

итальянский [править]

Этимология [править]

Из латинского infantilis .

Произношение [править]

• IPA ^(ключ) : /in.fanˈti.le/
• Рифмуется: -ile
• Расстановка переносов: in‧fan‧tì‧le

Прилагательное [править]

инфантильный ( множественное число инфантили )

1. младенческий (относящийся к детям или младенцам)
2. инфантильное ребяческое, ребяческое, младенческое

   Синоним: puerile

Производные термины [править]

Связанные термины [править]

Дополнительная литература [править]

• инфантильный ^{в Треккани.это — Vocabolario Treccani на линии , Istituto dell’Enciclopedia Italiana}

Анаграммы [править]

Шведский [править]

Прилагательное [править]

детский

1. абсолютно определенный натуральный мужской род единственного числа infantil .

infantile в английском infantile, что означает

инфантильный на английском языке

инфантильный | Английский словарь переводит английский на английский и английский на английский инфантильные слова инфантильные фразы с инфантильными синонимами инфантильные антонимы инфантильные произношения.

инфантильных значения в английском

infantile по-английски английский перевод infantile английский значение infantile что такое infantile в английском словаре? определение, антоним и синоним инфантильного

инфантильный антоним, синоним тезаурус

Официальный перевод словаря языков Индии значительно лучше, чем перевод Google, предлагает несколько значений, список альтернативных слов инфантильных инфантильных фраз с аналогичными значениями на английском языке, английский словарь. антонимы infantile.

Эта страница представляет собой онлайн-лексический ресурс, содержащий список инфантильных слов в английском языке в порядке алфавита и объясняющий, что они означают, на том же или других языках, включая английский.

Введите термин «инфантильный» для перевода

Вы можете ввести слово, скопировав и опубликовав, перетащив его или набрав в поле поиска выше, чтобы получить значение слова infantile.

राजभाषाकोश: ХАНДБАХАЛЕ.COM — это платформа цифрового словаря для 22 официальных языка Индии с обширным словарным запасом из 10+ миллионов слов, значений и определений. Предлагаемые языки: Ассамский অসমীয়া Бенгальский বাংলা Бодо बड़ो Догри डोगरी английский Гуджарати ગુજરાતી Хинди हिन्दी Каннада ಕನ್ನಡ Кашмири कॉशुर Конкани कोंकणी Майтхили মৈথিলী Малаялам മലയാളം Манипури মৈতৈলোন্ Маратхи मराठी Непальский नेपाली Ория ଓଡ଼ିଆ Панджаби ਪੰਜਾਬੀ Санскрит संस्कृतम् Сантали Синдхи سنڌي Тамильский தமிழ் Телугу తెలుగు Урду اُردُو.

KHANDBAHALE.COM — это цифровой ресурс номер один в мире, основанный на знаниях индийских языков, который предпочитают более ста миллионов изучающих языки, студентов-преподавателей, авторов, переводчиков и ученых в различных областях по всему миру.

Детские колики: распознавание и лечение

1. Wessel MA, Кобб JC, Джексон ЭБ, и другие. Приступы суеты в младенчестве, иногда называемые коликами. Педиатрия .1954; 14 (5): 421–435 ….

2. Lucassen PL, Ассендельфт WJ, ван Эйк Дж. Т., и другие. Систематический обзор возникновения детских колик в обществе. Арч Дис Детский . 2001. 84 (5): 398–403.

3. Радецкий Ю.С., Цукерман Б, Сильверштейн М, и другие. Безутешный детский плач и симптомы послеродовой депрессии у матери. Педиатрия . 2013; 131 (6): e1857 – e1864.

4. Барр Р.Г., Трент РБ, Кросс Дж. Кривая возрастной заболеваемости госпитализированных случаев синдрома тряски младенца. Негл против жестокого обращения с детьми . 2006; 30 (1): 7–16.

5. Клиффорд Т.Дж., Кэмпбелл М.К., Спичли К.Н., и другие. Детские колики: эмпирические доказательства отсутствия связи с источником раннего питания младенцев. Arch Pediatr Adolesc Med . 2002. 156 (11): 1123–1128.

6. Lehtonen L, Корвенранта Х.Детские колики. Сезонная заболеваемость и профили плача. Arch Pediatr Adolesc Med . 1995. 149 (5): 533–536.

7. Али AM. Helicobacter pylori и детские колики. Arch Pediatr Adolesc Med . 2012. 166 (7): 648–650.

8. Сун В, Хискок H, Тан М.Л., и другие. Лечение детских колик с помощью пробиотика Lactobacillus reuteri. BMJ . 2014; 348: g2107.

9. Куртоглу С, Узюм К, Халлак И.К., и другие.Уровни 5-гидрокси-3-индолуксусной кислоты при детских коликах: виноват ли серотонинергический тонус в этой проблеме? Acta Paediatr . 1997. 86 (7): 764–765.

10. Søndergaard C, Хенриксен ТБ, Обель C, и другие. Курение во время беременности и детские колики. Педиатрия . 2001. 108 (2): 342–346.

11. Rhoads JM, Фатери Нью-Йорк, Норори Дж., и другие. Измененная микрофлора кала и повышенный уровень кальпротектина в кале у младенцев с коликами. Дж Педиатр . 2009; 155 (6): 823–828.e1.

12. Савино Ф., Де Марко А., Сератто С. и др. Калпротектин во время лечения тяжелой детской колики с помощью Lactobacillus reuteri DSM 17938. В: Тезисы 6-й Ежегодной конференции передового опыта в области педиатрии, 4–6 декабря 2014 г., Дубай, Объединенные Арабские Эмираты. Педиатрия. 2015; 135 (приложение 1): S5 – S6.

13. Lucassen PL, Ассендельфт WJ, Габбелс Дж. В., ван Эйк Дж. Т., ван Гельдроп WJ, Невен АК.Эффективность лечения детской колики: систематический обзор [опубликованные поправки опубликованы в BMJ. 1998, 317 (7152): 171]. BMJ . 1998. 316 (7144): 1563–1569.

14. Фридман С.Б., Аль-Харти Н, Тулл-Фридман Дж. Плачущий младенец: диагностическое обследование и частота серьезных основных заболеваний. Педиатрия . 2009. 123 (3): 841–848.

15. Hill DJ, Рой Н, Гейне Р.Г., и другие. Эффект материнской диеты с низким содержанием аллергенов на колики у младенцев на грудном вскармливании: рандомизированное контролируемое исследование. Педиатрия . 2005; 116 (5): e709 – e715.

16. Egervärn M, Даниэльсен М, Роос С, и другие. Профили чувствительности к антибиотикам Lactobacillus reuteri и Lactobacillus fermentum. J Food Prot . 2007. 70 (2): 412–418.

17. Савино Ф, Пелле Э, Палумери Э, и другие. Lactobacillus reuteri (штамм 55730 американской коллекции типовых культур) в сравнении с симетиконом при лечении детских колик: проспективное рандомизированное исследование. Педиатрия . 2007; 119 (1): e124 – e130.

18. Савино Ф, Кордиско L, Тараско V, и другие. Lactobacillus reuteri DSM 17938 при детских коликах: рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое исследование. Педиатрия . 2010; 126 (3): e526 – e533.

19. Szajewska H, Гырчук Э, Хорват А. Lactobacillus reuteri DSM 17938 для лечения младенческих колик у младенцев, находящихся на грудном вскармливании: рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое исследование. Дж Педиатр . 2013. 162 (2): 257–262.

20. Чау К., Лау Э, Гринберг S, и другие. Пробиотики при детских коликах: рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое исследование. Дж Педиатр . 2015; 166 (1): 74–78.

21. Урбанская м., Шаевская Х. Эффективность Lactobacillus reuteri DSM 17938 у младенцев и детей: обзор имеющихся данных. Eur J Pediatr . 2014. 173 (10): 1327–1337.

22. Анабрис Дж, Индрио Ф, Паес Б, и другие. Пробиотики при детских коликах: систематический обзор. BMC Педиатр . 2013; 13: 186.

23. Сун В, Коллетт С, де Гуайер Т. и другие. Пробиотики для предотвращения или лечения чрезмерного детского плача: систематический обзор и метаанализ. JAMA Педиатр . 2013. 167 (12): 1150–1157.

24. Гарнизон ММ, Кристакис Д.А.Систематический обзор методов лечения детских колик. Педиатрия . 2000; 106 (1 пт 2): 184–190.

25. Уильямс Дж., Уоткинс-Джонс Р. Дицикломин: тревожные симптомы, связанные с его применением у некоторых маленьких детей. Br Med J (Clin Res Ed) . 1984; 288 (6421): 901.

26. Мур DJ, Тао Б.С., Линии ДР, и другие. Двойное слепое плацебо-контролируемое испытание омепразола у раздражительных младенцев с гастроэзофагеальным рефлюксом. Дж Педиатр . 2003. 143 (2): 219–223.

27. Iacovou M, Ральстон Р.А., Мьюир Дж. и другие. Диетическое управление детской коликой: систематический обзор. Matern Child Health J . 2012. 16 (6): 1319–1331.

28. Бхатия Дж., Грир Ф. Использование смесей на основе соевого белка в кормлении грудных детей. Педиатрия . 2008. 121 (5): 1062–1068.

29. Добсон Д, Лукассен ПЛ, Миллер Дж. Дж., и другие.Манипулятивные методы лечения детских колик. Кокрановская база данных Syst Rev . 2012; (12): CD004796.

30. Ландгрен К, Кворнинг Н, Халльстрём И. Иглоукалывание снижает плач у младенцев с младенческими коликами: рандомизированное контролируемое слепое клиническое исследование. Acupunct Med . 2010. 28 (4): 174–179.

31. Skjeie H, Сконнорд Т, Фетвейт А, и другие. Иглоукалывание при детских коликах: рандомизированное контролируемое многоцентровое исследование в общей практике, подтвержденное слепотой. Scand J Prim Health Care . 2013. 31 (4): 190–196.

32. Алвес Дж. Г., де Брито Rde C, Cavalcanti TS. Эффективность Mentha piperita при лечении детских колик: перекрестное исследование. Дополнение на основе Evid Alternat Med . 2012; 2012: 981352.

33. Вайцман З., Алькринави С, Гольдфарб Д, и другие. Эффективность приготовления травяного чая при детских коликах. Дж Педиатр .1993. 122 (4): 650–652.

34. Александрович И, Раковицкая О., Колмо Э, и другие. Эффект эмульсии масла семян фенхеля (Foeniculum vulgare) при детских коликах: рандомизированное плацебо-контролируемое исследование. Альтернативная медицина здравоохранения . 2003. 9 (4): 58–61.

35. Савино Ф, Крези Ф, Кастаньо Э, и другие. Рандомизированное двойное слепое плацебо-контролируемое испытание стандартизированного экстракта Matricariae recutita, Foeniculum vulgare и Melissa officinalis (ColiMil) в лечении младенцев с коликами на грудном вскармливании. Phytother Res . 2005. 19 (4): 335–340.

36. Арикан Д, Альп Н, Gözüm S, и другие. Эффективность массажа, раствора сахарозы, травяного чая или гидролизованной смеси при лечении детских колик. J Clin Nurs . 2008. 17 (13): 1754–1761.

37. Перри Р., Хант К, Эрнст Э. Пищевые добавки и другие дополнительные лекарства от детских колик: систематический обзор. Педиатрия .2011. 127 (4): 720–733.

38. Маркестад Т. Использование сахарозы для лечения детских колик. Арч Дис Детский . 1997. 76 (4): 356–357; обсуждение 357–358.

39. Cirgin Ellett ML, Perkins SM. Исследование влияния детских бутылочек Dr. Brown’s Natural Flow на детские колики. Гастроэнтерол НУРС . 2006. 29 (3): 226–231.

40. Тикочинский Ю., Куклянский И. Исследование влияния бутылочек BornFree ActiveFlow на детские колики. Гастроэнтерол НУРС . 2013. 36 (2): 123–127.

41. van Sleuwen BE, L’hoir MP, Энгельбертс А.С., и другие. Сравнение модификации поведения с пеленанием и без него как вмешательства при чрезмерном плаче. Дж Педиатр . 2006. 149 (4): 512–517.

Первые слова младенцев: лепет или реальный язык?

Однажды в пятницу 1977 года годовалый мальчик по имени Натаниэль, живущий в Лейдене, Нидерланды, сказал «mawh», что его англоговорящие родители с энтузиазмом восприняли как первое слово.Он сопровождался указательным жестом, и все выходные его родители отвечали, давая ему то, на что он указывал, потому что mawh , по их мнению, явно означало больше . Но когда они вернулись с работы в понедельник, их няня, говорящая по-голландски, взволнованно рассказала им о первом слове Натаниэля, голландском слове «симпатичный», mooi , и что всякий раз, когда он сказал «mawh», она соглашалась с ним: « Джа, да, это муа ! » Да, да, это красиво.

После понедельника ребенок молчал.Его мать позже писала, что эти девять часов с няней «либо сбили с толку, либо обескуражили Натаниэля в достаточной степени, чтобы он полностью перестал использовать это слово и фактически не смог найти замену в течение нескольких месяцев».

«Целого дня отсутствия« большего »было достаточно, чтобы заставить его пересмотреть всю эту языковую проблему», — сказала мне его мать, психолог Кэтрин Сноу из Гарварда. Она отметила, что он поздно заговорил, но «с тех пор исправился».

Сноу рассказала о бедах своего сына с mawh в эссе 1988 года о проблеме, с которой сталкиваются как родители, так и ученые, изучающие язык детей младшего возраста: «Нет четкой границы между лепетом ребенка и первыми словами».Скорее, словообразные формы извиваются одна за другой из фонологической кашицы, как протоземельные животные, выползающие из меловых морей. Еще может звучать как mawh , light может звучать как dai , а все готово может звучать как a-da . В результате бывает трудно уловить истинное первое слово ребенка. Чтобы придать словесной форме какой-либо статус, вы должны учитывать то, как дети контролируют свой язык, губы и челюсть, а также то, что они думают о словах.Они могут говорить что-то последовательно в определенном контексте, даже если это не похоже на то, что взрослые распознают как слово, так ли это в счет? А что насчет чего-то имитированного? А как насчет имени?

«Многие дети страдают от этой беспокоящей повсеместности своих ранних вокализаций», — говорит Майкл Томаселло, психолог по развитию из Университета Дьюка, изучающий возникновение языка и общения у младенцев и приматов. Он говорит, что в ранних словах есть постепенность.«Даже то, что кто-то назвал бы словом, дети по-прежнему используют их в ситуациях, которые немного сбивают с толку».

Подробнее: Что люди на самом деле говорят перед смертью

Беспорядочная многословность раннего языка делает его менее важным этапом, чем некоторые другие моменты развития детей, такие как первые шаги или половая зрелость. Некоторые западные родители могут записывать первые слова в детские книжки. Самые ранние американские детские книги, датируемые 1880-ми годами, давали места для написания первых слов, говорит заслуженный историк Рутгерса Джанет Голден.Но не каждая культура уделяет им внимание. Например, у калули из Папуа-Новой Гвинеи * (как отмечал лингвистический антрополог Бэмби Шиффелин в 1980-х годах) считается, что дети не используют язык до тех пор, пока они не произнесут два конкретных слова: для матери и груди — даже если они уже говорят другие вещи. Как будто калули справляются с расплывчатой ​​расплывчатостью ранних высказываний, ожидая конкретных. По словам антрополога штата Юта Дэвида Лэнси, ни в одной культуре нет ритуалов или церемоний, отмечающих первые слова ребенка.Это имеет смысл; как вы можете праздновать то, чего не можете различить?

Хотя родители могут настаивать на том, что первые слова их детей важны для них, и хотя они могут ценить беглость речи детей, первые слова бледнеют как культурный институт, особенно по сравнению с важной вехой в изучении языка на другом конце жизни. Последние слова появляются как подсказки Trivial Pursuit. Биографии обычно опираются на них как на мотивы. На протяжении веков они составлялись на нескольких языках в антологию, что принесло им предметную рубрику в классификации Библиотеки Конгресса.Но за исключением нескольких детских книг (таких как « Knuffle Bunny » Мо Виллемса и «Дада » Джимми Фэллона) и появлений в ситкомах, первые слова почти не отражаются на более широком культурном ландшафте. Многие люди не знают своих первых слов, вероятно, потому, что большинство первых слов банальны и легко забываются.

Исследователи детского языка нашли решение проблемы словесности: позвольте родителям решить эту проблему. В конце концов, они являются экспертами в отношении своих детей, которые в повседневной жизни говорят больше, чем когда-либо говорили о незнакомце в лаборатории.В 1980-х годах группа под руководством Элизабет Бейтс, исследователя Калифорнийского университета в Сан-Диего, разработала опросы коммуникативного развития, или CDI, контрольный список из сотен существительных, глаголов, прилагательных и местоимений, которые родители ставят галочкой, если их дети говорят или понимают их. . Различные версии разработаны для детей от 8 до 36 месяцев. Родители также отмечают, как их дети используют жесты, части слов и грамматику. CDI спрашивает: Ваш ребенок склонен говорить «собачий столик» или «собачий столик»? Ваш ребенок говорит «блоки» [вместо «блоки»]? С тех пор, как он стал широко доступным, примерно в 1990 году, CDI был адаптирован для нескольких разновидностей английского, испанского, хинди, американского и британского жестовых языков и почти 100 других языков, от арабского до идиш.(В шутку список адаптаций включает клингон.)

CDI позволил исследователям начать понимать весь диапазон раннего словарного запаса детей, как они растут и как они связаны с другими языковыми способностями. Раннее исследование CDI, опубликованное в 1994 году с участием 2000 24-месячных детей, показало, что в этом возрасте «нормальный» словарный запас колеблется от менее 50 слов до 600 слов при среднем значении 300 слов. Все знали, что существует изменчивость, но эта большая изменчивость «была большой новостью», — говорит Вирджиния Марчман, ученый-исследователь из Стэнфордского университета, член правления некоммерческой организации, курирующий CDI.

В 2014 году к Марчману обратился профессор Стэнфордского университета Майкл Франк. Он сказал ей, что у него есть куча CDI из предыдущего исследования, занимающая место в его картотеке. Она тоже. Они решили, что хотят создать инструмент, который сделает всю эту информацию легко доступной для поиска и для других исследователей и общественности. Результатом стал Wordbank, который теперь состоит из более чем 82 000 отчетов CDI на 29 языках и диалектах. Первоначальный анализ данных Wordbank был опубликован в Интернете в январе.

Если CDI показал, насколько изменчивы ранние словари детей, Wordbank показывает, что эти словари также имеют согласованные темы. Наблюдение за этими темами делает первые слова более интересными как явление, чем какой-либо отдельный случай. Младенцы склонны говорить примерно об одном и том же, независимо от того, какой язык они изучают. На 15 языках они предпочитают говорить и понимать слова о звуках, играх и социальных процедурах, частях тела и важных для них людях.Слова, выученные рано на одном языке, как правило, рано выучиваются на других языках. В американском английском 10 самых частых первых слов по порядку: mommy , daddy , ball , bye , hi , no , dog , baby , woof woof и банан . На иврите это мама , yum yum , grandma , vroom , grandpa , daddy , banana , this , bye , и car car .На суахили это мама , папа , машина , кошка , мяу , мотоцикл , ребенок , ошибка , банан и baa baa baa baa.

Подробнее: Связанные словари шестимесячных младенцев

Одна из причин такой последовательности заключается в том, что такие слова занимают высокое место по признаку, который исследователи называют «младенчество», что просто означает, что это слова, имеющие отношение к младенцам. , их непосредственное окружение и важные, конкретные вещи.Часто это слова, которые дети часто слышат.

Но еще одна причина последовательности состоит в том, что младенцы склонны запоминать слова, которые помогают им общаться с родителями и опекунами. «Дети хотят делиться вещами; они хотят быть частью социальной сети », — сказал мне Фрэнк. Hi — первое слово для многих детей. № — тоже частое первое слово. (В более раннем исследовании Фрэнк обнаружил, что № чаще было первым словом для младших братьев и сестер, чем для первенцев.)

Ранние слова на каждом языке действительно отражают культурные нормы и родительские обычаи — звуки (например, vroom ), части тела, игры и социальные распорядки необычно часто встречаются в английском языке, в то время как дети, чьи семьи говорят на суахили и кигириама, часто учат слова для места, куда можно пойти, и слова о том, что снаружи. Кроме того, существуют закономерности, которые трудно учесть, например высокая доля слов, обозначающих автомобили, одежду и животные, которые выучили младенцы, говорящие на североевропейских языках и корейском языке.

Также кажется, что годовалые дети в большинстве языков обычно произносят и понимают больше существительных, чем глаголов, и используют гораздо меньше служебных слов (например, , , и , и также ), даже если они часто слышите служебные слова. Двумя исключениями являются мандаринский и кантонский диалекты, где дети говорят больше глаголов, вероятно, потому, что эти языки позволяют носителям использовать одинокий глагол (, ) для обозначения предложений, которые в других языках требуют субъектов или объектов ( он запускает ).

Есть некоторые интересные демографические различия. Согласно Wordbank, на 25 из 26 языков девочки в возрасте до 3 лет произносят больше слов, чем мальчики в этой возрастной группе. Есть также гендерные различия в словах, которые обычно произносят младенцы. Мальчики, кажется, раньше девочек произносят слова, обозначающие автомобили и предметы, связанные со стереотипно мужскими занятиями, такими как спорт; девочки, кажется, учат слова, обозначающие гениталии и одежду, раньше, чем мальчики. Кроме того, ранее родившиеся дети говорили и понимали больше слов, чем младшие братья и сестры, возможно, потому, что (как подозревают исследователи детского языка, но не доказали окончательно) родители обращают больше речи к первенцам.

Когда дети становятся старше, становится все меньше заметных закономерностей, по которым они усваивают слова. В то время как ранние слова в разных языках очень похожи, слова, выученные позже, начинают различаться, вероятно, под влиянием среды и интересов детей. Как пишет Фрэнк в Wordbank, «по мере того, как происходит приобретение, особенности, которые делают языки (и культуры) отличными друг от друга, играют все возрастающую роль в стимулировании приобретения».

Тем не менее, главная тема Wordbank — вариативность, независимо от языка.Это говорит о том, что ни культура, ни семейная структура, ни социальная среда не имеют какого-либо особого соуса, из-за которого получатся говорящие или подписывающие определенного типа. По словам Фрэнка, повсюду дети «выбирают разные пути к языку».

Отец двоих детей, Фрэнк находит это освобождающим. «Родители склонны предполагать, что наблюдаемые ими вариации в языке ребенка связаны с определенными родительскими решениями, которые они приняли. Но дети так сильно различаются, что небольшие вариации в воспитании обычно остаются незамеченными.«Основные различия в языковом вводе все равно будут иметь значение, но другие, например, чтение одной или двух книг перед сном, едва заметны.

Несмотря на то, что первые слова очень похожи, многие американские родители по-прежнему ставят первое слово на пьедестал, так же как первые шаги имеют большое значение, даже если ребенок, скорее всего, станет двуногим, как и большинство других. Но общение не начинается с полностью сформированного слова — так много всего предшествует.

На пути к изучению языка дети часто произносят вокализации, известные как «прото-слова», которые выполняют словесную работу, но не звучат так, как слова взрослых.Около восьми лет назад я нетерпеливо проследил за своим маленьким сыном по его структурированному лепету, наивно ожидая, что четкое, похожее на взрослое английское слово однажды вырвется вперед. Примерно через 11 месяцев появилось слово «ка», которое сопровождалось указательным жестом. Это было не появление его личности, как я ожидал, но недостаток глубины ka восполнял недоумением.

Может быть, это машина , предположила моя жена, потому что он сказал это, указывая на грузовики в книге.Но потом он нацелил ka на велосипед. Возвращаясь к прошлому, мы задавались вопросом, может ли это быть ярлык не для конкретной вещи, а для категории транспортных средств. Ведь он использовал ka с инвалидной коляской, грилем для барбекю и тележкой для покупок. Эта гипотеза умерла, когда статуя Ганеши на полке также показала ka .

Такие ранние высказывания требуют большой социальной работы — они больше связаны с активизацией взаимодействия, чем со ссылкой на что-то конкретное.Таким образом, кажется, что ka был не столько актом именования, сколько включением для общего опыта. По сути, я думаю, он говорил: «Вот классная вещь; мы должны посмотреть на это вместе ». Именно тогда я понял, что более ранний звук, который он издавал, что-то вроде х , сопровождаемый манящим жестом, вероятно, тоже был способом общения. Я бы перефразировал это значение так: «Эй, ты там; Я здесь и смотрю на тебя ». Трудно представить, чтобы написать eh в детской книжке или устроить вечеринку в честь его появления, но я настаиваю на том, чтобы назвать это его первым словом.

Дело в том, что к тому времени, когда он произнес свое первое слово, звучащее по-взрослому, «колесо» (произносится как «у-у-у»), мы уже так много общались друг с другом с помощью улыбок, взгляда, махания руками и указаний на это. слова казались излишними. Я понял, что перед каждым первым словом стоит прото-слово; перед каждым прото-словом жест; перед жестом, что?

Когда я брал интервью у Майка Фрэнка по скайпу, он сидел на диване у себя дома, а его новорожденный сын спал в люльке поблизости, и он рассказывал мне, как до того, как у него появились дети, он слишком сосредоточился на дискретных вещах. появление таких вещей, как первые слова — потом ребенок вскрикнул.

«Привет, чувак, — проворковал Фрэнк, — ты там в порядке?»

Ребенок молчал, но это было своеобразное общение. Он был в порядке; Мы с Фрэнком возобновили наш разговор.

* Первоначально в этой статье остров, на котором живут калули, неверно указан как Самоа.

Синдром внезапной детской смерти (СВДС) | Симптомы и причины

Если вас беспокоит, что вашему ребенку или внуку угрожает СВДС, вас утешит то, что Бостонская детская больница имеет огромный опыт консультирования родителей по методам значительного снижения риска.

Что такое СВДС?

Синдром внезапной детской смерти (СВДС) — это внезапная и необъяснимая смерть ребенка младше 1 года. Диагноз СВДС ставится, если смерть ребенка остается необъяснимой даже после исследования места смерти, вскрытия и изучения истории болезни.

СВДС является частью более крупной категории из неожиданных (в отличие от необъяснимых ) младенческих смертей, называемых SUDI (внезапная неожиданная смерть в младенчестве). Младенцы, которые внезапно умирают, но причины смерти которых выясняются позже (инфекция, аномалия головного мозга, сердечная дисфункция и т. Д.)) также попадают в эту категорию SUDI.

Кто подвержен риску СВДС?

СВДС — загадочный синдром, поскольку по самому его определению причину установить невозможно. Но определенные факторы риска все же существуют.

Около 2300 младенцев в Соединенных Штатах ежегодно умирают от СВДС. Некоторые дети подвергаются большему риску, чем другие. Например, СВДС чаще поражает ребенка в возрасте от 1 до 4 месяцев, он чаще встречается у мальчиков, чем у девочек, и большинство смертей происходит в осенние, зимние и ранние весенние месяцы.

Факторы, повышающие риск смерти ребенка от СВДС, включают следующие:

• Младенцы, которые спят на животе или боку, а не на спине
• перегрев во время сна
• слишком мягкая поверхность для сна, с пушистыми одеялами или игрушками
• матерей, курящих во время беременности (в три раза больше вероятность рождения ребенка с СВДС)
• Воздействие пассивного дыма от курения матерями, отцами и другими членами семьи удваивает риск СВДС для ребенка
• матерей моложе 20 лет на момент первой беременности
• младенцев, рожденных от матерей, которые получали мало, поздно или совсем не заботились о беременности
• недоношенные дети или дети с низкой массой тела при рождении
• имеет брата или сестру, умершего от СВДС

Есть ли какие-нибудь теории о причинах СВДС?

Хотя причина СВДС неизвестна, многие клиницисты и исследователи считают, что СВДС связан с проблемами в способности ребенка пробуждаться от сна, обнаруживать низкий уровень кислорода или накопление углекислого газа в крови.Когда младенцы спят лицом вниз, они могут повторно вдохнуть выдыхаемый углекислый газ. Обычно повышение уровня углекислого газа активирует нервные клетки в стволе мозга, которые стимулируют дыхательные центры и центры возбуждения мозга. Затем ребенок просыпается, поворачивает голову и дышит быстрее, чтобы получить больше кислорода. Младенцы СВДС, однако, могут не проснуться.

«Модель тройного риска» для СВДС была предложена, чтобы объяснить, как возникает СВДС. Модель утверждает, что СВДС возникает при одновременном существовании трех условий:

• младенец имеет анатомию (e.g., ствол мозга) аномалия, из-за которой он не может реагировать на низкий уровень кислорода или высокий уровень углекислого газа в крови
• младенец подвергается запускающему событию, например, сон на животе лицом вниз
• эти события происходят на уязвимой стадии развития младенца, то есть в первые шесть месяцев жизни

Как диагностируется СВДС?

Считается, что ребенок умер от СВДС, если после обследования места смерти, вскрытия и изучения истории болезни не удается установить причину смерти.Таким образом, СВДС является диагнозом исключения: СВДС как причина смерти определяется только после исключения всех других причин.

Можно ли предотвратить СВДС?

Поскольку исследователи из Детской и других организаций все еще изучают возможные причины СВДС, в настоящее время нет никакого способа «предотвратить» возникновение синдрома. Но вы можете значительно снизить риск СВДС у вашего ребенка с помощью:

• укладывать ребенка спать на спину
• использует твердую поверхность для сна и не кладет в кроватку пушистые одеяла и мягкие игрушки
• не перегревать ребенка или его комнату, когда он спит
• не курить во время беременности и не разрешать никому курить рядом с ребенком
• грудное вскармливание

Причины СВДС

СВДС — загадочный синдром, и по самому его определению причину определить невозможно.Детские исследователи обнаружили убедительные доказательства того, что СВДС имеет биологическую основу, и продолжают работать над определением основных причин и выявлением младенцев из группы риска.

Кто в группе риска

• Младенцы, спящие на животе
• недоношенные дети или дети с низкой массой тела при рождении
• младенцев, у которых наблюдается перегрев во время сна
• Младенцы, которые спят на слишком мягкой поверхности или у которых в кроватках есть мягкие одеяла и накладки на бампер
• младенцев, у которых есть брат или сестра, умершие от СВДС, или чей семейный анамнез включает недостаточное развитие

Профилактика

• уложите ребенка спать на спину
• Держите подальше от кроватки мягкие одеяла и мягкие игрушки
• не перегревать ребенка или его комнату, когда он спит
• Запрещается курить рядом с ребенком
• накормите ребенка грудью

Курение родителей увеличивает риск СВДС

Болезни, вызываемые курением, ежегодно убивают почти полмиллиона человек в Соединенных Штатах.Несмотря на кампании по борьбе с курением и медицинские предупреждения, более 6000 детей и подростков выкуривают свою первую сигарету каждый день, и половина из них станут регулярными курильщиками. Беременные мамы, которые курят, повышают риск СВДС для их детей. Отказ от курения — одно из лучших действий, которое вы можете сделать для здоровья вашего ребенка — и вашего собственного.

Определение синдрома внезапной детской смерти | Педиатрия | JAMA Педиатрия

Синдром внезапной детской смерти (СВДС) — это термин, который впервые был предложен в 1969 году для особой подгруппы неожиданных младенческих смертей, которые происходят в постнеонатальный период с относительно последовательными клиническими, эпидемиологическими и патологическими признаками.Этот термин сыграл важную роль, сосредоточив внимание на основной категории постнеонатальной младенческой смерти, оказав поддержку скорбящим семьям и уменьшив чувство вины и вины, характерные для этих смертей. К сожалению, применение этого термина становится все более спорным. Некоторые применяли его слишком широко, а другие — нет. Согласно определению, предложенному в 1969 году, несмотря на небольшие изменения, предложенные в 1989 году, СВДС остается диагнозом исключения. Хотя у этого синдрома есть несколько отличительных черт, включая возрастное распределение и явное проявление во время сна, было нежелание включать эти особенности в определение.Обсуждаются проблемы, связанные с отсутствием адекватного определения. Предлагается двухуровневый подход, с более общим определением, предназначенным в первую очередь для ведения случая и управления смертью, и более ограничительным, предназначенным в первую очередь для исследовательских целей, который отличает смерти, точно соответствующие классическому профилю СВДС, от смертей с одним или несколькими меньшими значениями. типичные особенности.

Серьезную проблему представляют диагностические объекты, у которых отсутствуют специфические лабораторные тесты или патогномоничные клинические проявления.В последние годы было предложено много новых диагностических терминов, обычно оканчивающихся на «синдром», «комплекс» или «расстройство». Многие из них привлекают пристальное внимание средств массовой информации и групп поддержки активистов, и педиатры постоянно сталкиваются с вопросом, оправдывают ли воспринимаемые проблемы ребенка такие ярлыки, как синдром дефицита внимания / гиперактивности или синдром хронической усталости.

Синдром внезапной детской смерти (СВДС) иллюстрирует проблемы, которые могут возникнуть, когда синдрому не хватает адекватных критериев определения.Синдром внезапной детской смерти остается диагнозом путем исключения, который отличается от других младенческих смертей только субъективными и допустимыми переменными, которые могут быть интерпретированы в соответствии с прихотями диагностирующего патологоанатома. Текущие критерии определения этого диагноза позволяют патологам применять это определение либо слишком широко, либо слишком ограничительно. Лица, у которых есть теории или открытия, которые, по их мнению, связаны с СВДС, смогли применить этот термин к случаям, которые резко отличаются от обычного профиля.Наглядной иллюстрацией этого был отчет 1972 года о 5 братьях и сестрах, предположительно умерших от СВДС. ¹ Одна из жертв в этой семье умерла в возрасте 28 месяцев, а другая, как сообщается, умерла, когда бодрствовала и кормилась. Патологоанатомические исследования, проведенные только в трех случаях смерти, дали результаты, «соответствующие СВДС», но никаких подробностей в отчете представлено не было. Исторические или лабораторные данные, свидетельствующие о наличии апноэ, предшествовавшего смерти некоторых из этих младенцев, привели к тому, что огромное внимание было уделено домашнему мониторингу апноэ как средству предотвращения СВДС.На протяжении более десяти лет практически все исследования СВДС были посвящены гипотезе апноэ, исключая все остальные, что задерживало прогресс в исследованиях других причин или механизмов. В конце концов, было доказано, что 5 младенцев в первоначальном отчете стали жертвами детоубийства. ²

Когда СВДС ставится слишком строго или вообще не ставится, семье часто отказывают в преимуществах системы поддержки скорби. Нежелание диагностировать СВДС также может привести к неуместным подозрениям или обвинениям в адрес родителей или опекунов, включая необоснованное самообвинение.

Некоторые патологоанатомы не диагностируют СВДС, если результаты патологоанатомического исследования обнаруживают даже незначительные отклонения от нормы. ³ Воспаление дыхательных путей является обычно сертифицированной альтернативой СВДС и часто применяется, когда микроскоп выявляет лишь редкие лимфоциты в дыхательных путях. Я свидетельствовал по многочисленным искам о халатности, обвиняя врачей, которые диагностировали легкую респираторную инфекцию у младенца, который вскоре после этого был найден мертвым.Обстоятельства смерти и патологоанатомические исследования были типичными для СВДС, но наличие микроскопических воспалительных инфильтратов в легких, не более серьезных, чем может быть вызвано простудой, привело к тому, что причиной смерти была респираторная инфекция. Это, в свою очередь, привело к искам о злоупотреблении служебным положением против лечащего врача.

Не менее прискорбны ситуации, когда диагноз СВДС применялся слишком широко. Смертельные генетические расстройства и детоубийство ошибочно принимали за СВДС.Чрезмерное использование диагноза способствовало критике концепции СВДС уважаемыми педиатрическими патологами, которые предполагают, что СВДС — это не настоящая сущность, а термин «мусорная корзина», который мешает поиску истинных причин внезапной смерти в младенчестве. ^{3 -6}

В последние годы новый фактор еще больше усложнил использование СВДС в качестве диагностического термина. Кампания «Снова спать» была связана со значительным сокращением младенческих смертей в США и других странах.Это снижение в первую очередь произошло среди тех младенцев, которые в прошлом составляли наиболее типичные случаи СВДС. ⁷ Пик на кривой возрастного распределения между 2 и 4 месяцами стал менее заметным. Среди младенцев, умирающих внезапно и неожиданно, выше доля «атипичных» случаев, когда индекс подозрительности выше, чем раньше. Это изменение в демографии привело к растущему нежеланию многих патологов использовать диагностику СВДС. Некоторые патологоанатомы отказываются диагностировать СВДС у любого младенца, который умирает в условиях совместного сна или когда ребенок был найден лицом вниз, несмотря на отсутствие доказательств того, что эти случаи каким-либо образом отличаются от младенцев, у которых было обнаружено лицо, полностью свободное от непроходимости. ^{8 , 9}

Проблемы, упомянутые в данном документе, явно усугубляются отсутствием адекватного определения СВДС. В этой статье рассматривается история этого определения с точки зрения того, кто был активным участником процесса, обсуждается неадекватность популярной в настоящее время версии и предлагается подход, который может оказаться полезным.

В 1969 году Эйб Бергман, доктор медицины, Джордж Рэй, доктор медицины, и я организовали вторую международную конференцию по причинам внезапной смерти младенцев недалеко от Сиэтла, штат Вашингтон. ¹⁰ Наша основная цель состояла в том, чтобы проанализировать доказательства того, что большинство младенцев, неожиданно умирающих в постнеонатальный период, имели признаки, указывающие на единственную причину или механизм смерти. Обсуждения были оживленными и иногда горячими, но участники согласились с тем, что большая часть таких смертей имеет много общих черт и что может быть задействована общая причина или механизм. Чтобы сосредоточить внимание и исследовательскую деятельность на этой проблеме, казалось важным иметь название для этой группы случаев. Также необходимо было дать определение, которое послужило бы основанием для признания этой причины смерти подтвержденной.Как председатель небольшой группы, которая рассматривала эти вопросы, я предложил SIDS как наиболее подходящее определение. Этот термин был принят комиссией, а затем и на пленарном заседании. Он был включен в заголовок опубликованных трудов конференции ¹⁰ и быстро получил широкое международное признание.

Более сложной, чем название, была проблема определения. Это привело к длительным и горячим дискуссиям как в небольшой группе, так и позже на пленарных заседаниях. ¹⁰ Было достигнуто согласие о том, что определение следует сделать как можно более общим в ожидании дальнейших исследований и более широкого признания этого синдрома. Это будет способствовать использованию диагностического термина, не исключая случаев, которые позже могут быть обнаружены по той же причине или механизму.

Результатом наших обсуждений стала слегка измененная версия той, которую мы разработали для исследования SIDS в Сиэтле. Версия, принятая на собрании, ¹⁰ (стр. 18), которая будет обозначена как определение 1969 года, выглядит следующим образом: «Внезапная смерть любого младенца или маленького ребенка, которая является неожиданной для истории и в которой был проведен тщательный пост- патологоанатомическое исследование не может установить адекватную причину смерти.«Если бы приз был предложен за самое плохое определение заболевания или расстройства в научной литературе, этот приз был бы сильным соперником! Он не содержит ограничивающих критериев, не перечисляет ни одной из черт, общих для большинства случаев, и предполагает, что этот синдром является только одно об исключении.На встрече 1969 года я выступал за включение в определение очевидного или предполагаемого начала летального события во время сна, поскольку, по нашему опыту, младенцы, умершие во время бодрствования, почти всегда имели очевидную причину смерти.Но некоторые участники возражали против этой формулировки, потому что нельзя было быть уверенным, что они спали, когда началось смертельное событие.

Я также утверждал, что более узкое возрастное распределение должно быть частью определения, основанное на последовательных возрастных кривых, полученных из нескольких больших серий со всего мира. Но было решено, что конкретное возрастное ограничение было преждевременным и что необходимы дополнительные данные. Группа из Сиэтла включила в наше рабочее определение термин : тщательное патологоанатомическое исследование и тематическое исследование .Однако слова, выделенные здесь курсивом, были исключены из определения 1969 года не потому, что мы отрицали ценность тщательных тематических исследований, а потому, что этот термин считался избыточным. По нашему мнению, тщательное рассмотрение истории и обстоятельств смерти является настолько важной частью каждого патологоанатомического исследования, что не требует упоминания. Это небольшое удаление оказалось неудачным, поскольку многие последующие критики предположили, что наше определение игнорировало историю болезни, клинические данные и исследование места смерти и основывалось исключительно на вскрытии тела.

Несмотря на расплывчатый и разрешительный характер определения 1969 г., вскоре было признано, что оно дает согласованные эпидемиологические профили. В больших выборках из нескольких стран и географических регионов сообщается об аналогичной кривой возрастного распределения, сохраняя перинатальный период, достигая пика между 2 и 4 месяцами, а затем быстро снижаясь. ^{8 , 11} Практически все жертвы были найдены мертвыми после усыпления. Другие общие черты включали сезонное распределение, стремление к экономии летних месяцев в большинстве лет, связь с незначительным вирусным воспалением, недоношенностью или социальным неблагополучием.Подобная степень однородности была очевидна в результатах вскрытия, при этом у большинства младенцев наблюдались выраженные внутригрудные петехии, застойные явления в легких и отек, незначительные воспалительные инфильтраты, обычно обнаруживаемые в дыхательных путях, жидкой крови и пустых мочевых пузырях. Таким образом, концепция истинного синдрома казалась оправданной в применении к коллективным сериям случаев. Однако по отдельным случаям разногласия сохранялись.

Я согласился с менее строгой формулировкой определения 1969 года, поскольку казалось разумным избегать слишком жесткого определения развивающейся сущности до тех пор, пока не будет достигнут консенсус относительно ее основных характеристик.Я был уверен, что скоро появится более конкретное определение. Как я был неправ! В течение 20 лет это определение оставалось неизменным и даже сейчас имеет множество сторонников. Его слабые стороны послужили удобной основой для тех, кто утверждал, что СВДС был термином мусорной корзины, а не клинической и патологической сущностью. Это также способствовало включению неподходящих случаев в медицинскую литературу по СВДС.

В конце 1980-х годов Национальный институт детского здоровья и развития человека (NICHD) консультировал различных людей, запрашивая предложения по целям на первые 5 лет следующего десятилетия.Во главе моего списка стояла потребность в более точном определении СВДС, в первую очередь для использования в качестве руководства для лучшего представления результатов исследований. Другие должны были отреагировать аналогичным образом, и в июне 1989 года для этой цели была созвана группа. ¹² Только 4 из 12 приглашенных участников были патологоанатомами. Некоторые из участников дискуссии имели обширный опыт работы с внезапной и неожиданной детской смертью, но другие были исследователями или клиницистами, мало осведомленными о проблемах, связанных с определением причины смерти по результатам аутопсии.

Мои цели на встрече заключались в том, чтобы включить наиболее последовательные эпидемиологические характеристики синдрома в определение и провести различие между типичными и нетипичными случаями СВДС в целях повышения качества отчетов об исследованиях. Казалось желательным сохранить в некоторой степени либеральное определение в сфере администрирования смерти и ведения случаев, но более ограничительное различие типичных и атипичных случаев повысило бы качество исследований и публикаций.Хотя казалось, что эти принципы во время встречи получили значительную поддержку, я был разочарован тем, что версия, разработанная организаторами, отвергала концепцию стратифицированного диагностического подхода и предлагала лишь небольшой пересмотр определения 1969 года. Эта пересмотренная версия, которая будет называться определением 1989 года, была опубликована в 1991 году. ¹² : «Внезапная смерть младенца в возрасте до одного года, которая остается необъясненной после тщательного расследования случая, включая выполнение полного вскрытия, обследования. места смерти и обзор истории болезни.»Ограничение возраста первым годом жизни было единственным существенным изменением по сравнению с определением 1969 года. Обзор истории и исследование места смерти были сделаны явно, а не косвенно, но, как уже отмечалось, эти исследования предполагались как часть любое адекватное патологоанатомическое исследование, когда мы составляли определение 1969 г. Несомненно, четкий мандат в версии 1989 г. привел к усилению расследования места смерти, и судебные патологоанатомы во всем мире заслуживают похвалы за их поддержку этого мандата.

Я был глубоко разочарован тем, что такое небольшое улучшение определения стало результатом 20 лет интенсивных исследований. Я считаю, что организаторы встречи 1989 года пытались представить слишком много дисциплин, в том числе людей с ограниченным опытом в решении проблемы диагностики причин смерти в условиях судебно-медицинской экспертизы. Только 4 участника и ни один из сопредседателей не были патологоанатомами. Синдром внезапной детской смерти — это диагноз, который ставят патологи, прежде всего, на основании результатов вскрытия и расследования смерти.Поэтому представляется целесообразным, чтобы патологи играли ведущую роль в установлении критериев определения, а другие дисциплины давали советы и консультации.

На международной встрече профессионалов и родителей, спонсируемой SIDS International, состоявшейся в Сиднее, Австралия, в 1992 году, меня попросили возглавить комиссию, которой было поручено разработать более конкретный набор определяющих критериев. В состав группы вошли 3 патолога, педиатр и эпидемиолог, каждый из которых имел обширный опыт решения этой проблемы.Группа легко достигла консенсуса в отношении более ограничительного определения СВДС с критериями для определения подмножеств «типичных» и «атипичных» случаев. Но когда наша рекомендация была представлена ​​на большом пленарном заседании, она вызвала резкое противодействие со стороны большой и разнообразной аудитории. Многие участники высказались за возврат к определению 1969 года, чтобы максимально расширить доступ родителей к группам поддержки. Определение 1989 года, исключающее случаи смерти сверх первого года жизни и требующее проведения расследования на месте смерти, было сочтено слишком ограничительным.Хорошим моментом, который действительно возник в результате этого сеанса, было предложение избегать слов «типичный» и «атипичный», поскольку эти термины могут привести к проблемам при работе с семействами случаев, считающихся «нетипичными».

На заключительном заседании этой встречи перед небольшой и менее разнообразной аудиторией я представил модифицированную версию отчета группы, заменив термин «типичный» на «Категория I» и «нетипичный» на «Категория II». ¹³ Я также предложил третью категорию, предназначенную только для эпидемиологических целей в странах или юрисдикциях, где вскрытие было трудно или невозможно провести.Предполагаемое применение этой схемы заключалось в разработке двухуровневого дефиниционного подхода. Было предложено общее обозначение для административных и управленческих целей с более конкретными критериями, определяющими МОРГ категорий I, II и III, предназначенных в первую очередь для исследовательских и статистических целей. Это предложение было всего лишь рекомендацией, сделанной на небольшой сессии, и никак не повлияло на общее использование определений 1969 и 1989 годов.

Пересмотренная версия моего предложения 1992 года представлена ​​в таблице 1.В этом подходе используется общее определение, предназначенное для целей администрирования смерти, и список более конкретных критериев, которые могут повысить качество исследований и публикаций, касающихся внезапной неожиданной смерти в младенчестве. Эта схема представлена ​​только для того, чтобы показать один способ включения более конкретных критериев в определение СВДС. Такой подход не должен резко сокращать количество младенцев, подходящих для этого диагноза, и повысит качество исследования за счет четкого разделения более типичного или классического случая СВДС от остальных.Практическая возможность отличить классический СВДС от неклассического была подробно описана в исследовании Haas et al. ¹⁴ Эти авторы продемонстрировали, среди прочего, что факторы риска СВДС более распространены в сомнительных случаях, чем в более классических.

Предлагаемый подход к определению синдрома внезапной детской смерти (СВДС)

Предлагаемый подход к определению синдрома внезапной детской смерти (СВДС)

Предложенный в таблице 1 подход к определению ни в коем случае не является окончательным решением проблемы определения МОРГ.Более конкретные критерии для определенных подгрупп МОРГ должны развиваться с течением времени. Однако нынешние потребности в исследованиях и ведении дел требуют более совершенных инструментов, чем определения 1969 и 1989 годов.

Куда мы идем дальше?

Я предлагаю назначить относительно небольшую специальную комиссию, состоящую в основном из педиатров и судебных патологоанатомов с большим опытом работы с внезапной детской смертью.Эта комиссия должна представлять основные организации педиатрической и судебно-медицинской патологии, а также должна быть усилена международным представительством. Представители других дисциплин, особенно статистики и эпидемиологии, могут участвовать в качестве консультантов, но за окончательную формулировку определения несут ответственность патологоанатомы. Такая группа, если она не слишком большая или разрозненная по своему характеру, должна быть в состоянии достичь этой цели за относительно короткое время. Способность такой группы достичь консенсуса была продемонстрирована исследованием с участием 5 опытных судебно-медицинских экспертов и педиатров-патологов, которые рассмотрели 838 возможных случаев СВДС, которые были включены в большое совместное исследование эпидемиологических факторов СВДС, проведенное NICHD. ¹⁵ Эта комиссия достигла высокой степени консенсуса. Их работа привела к созданию атласа гистопатологии, иллюстрирующего типичные особенности СВДС и некоторых форм, исключающих этот диагноз. Возможно, наиболее полезной особенностью этого атласа является включение множества микроскопических аномалий, которые, как считается, соответствуют СВДС. Схема, предложенная в таблице 1, может быть полезной в качестве отправной точки для обсуждения предлагаемой группы по определению SIDS.

Автор, ответственный за переписку: J.Брюс Беквит, доктор медицины, 88 Brookside Way, Missoula, MT 59802 (электронная почта: [email protected]).

Принята к публикации 3 сентября 2002 г.