Стокгольмский синдром что это такое: Как родился стокгольмский синдром — БЛОГ О ЗДОРОВОМ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ И СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ТЕЛА

Содержание

Мины замедленного действия, или Нездоровые ситуации в работе. Как их найти и обезвредить

В работе ассистента стресса хоть отбавляй. Дни, иногда недели накануне крупных мероприятий или дедлайнов – самые тяжелые. Однако кроме неравномерной нагрузки и постоянного напряжения, встречаются и другие сложности. Их причины кроются в защитных реакциях и непроизвольном поведении. Рассмотрим несколько примеров нездоровых ситуаций на работе с точки зрения внешнего наблюдателя и самого ассистента. Распознаем и устраним позицию жертвы в собственном поведении, выстроим границы, а также избавимся от синдрома заложника. Выработаем шаги, которые можно предпринять самостоятельно тем, кто узнает себя в приведенных примерах.

ПОЗИЦИЯ ЖЕРТВЫ

Позиция жертвы – это состояние психики, которое суммирует в себе негативный взгляд на мир, деструктивное поведение и безответственность. В привычных обстоятельствах жертва может действовать активно: обвинять обидчика и даже реализовывать план мести.

Однако в трудной ситуации она опускает руки, демонстрирует беспомощность. На первый взгляд похоже, что в этом состоянии одни недостатки. Но жертва знает, как обернуть ситуацию себе на пользу: манипулировать, получать постоянные внимание, сочувствие, даже популярность в узком кругу людей.

Елена, 31 год. Помощник генерального директора в крупной компании (более 10 000 работников).

За пять лет работы функционал Елены значительно увеличился. К деловым поручениям добавились частные поездки семьи из четырех человек, покупки товаров для двоих детей, поиск и аренда недвижимости на летний период. Да и деловые поручения вышли на качественно новый уровень. Например, обзвон ключевых сотрудников перерос в сбор информации и оформление ее в аналитические отчеты в MS Excel.

Елена попросила компанию оплатить обучение, которое требовалось для профессиональной работы в MS Excel. Ей отказали. Девушке пришлось самостоятельно оплатить курсы, чтобы справляться с отчетами.

Повышение заработной платы согласовали единожды и только на 10 %, а две другие просьбы отклонили. Ежегодный бонус не превышал размеров 13-й зарплаты, а один раз был ниже, несмотря на хорошее качество ее работы.

Как видит ситуацию Елена?

Меня не любят, не ценят в компании, все используют. Генеральный директор бессовестно эксплуатирует меня. Все поступают со мной бесчестно. Даже курсы по MS Excel, которые нужны мне для работы, я оплачиваю за свой счет!

Как на самом деле?

Елена работала ровно столько, сколько надо, и не больше. Она не решалась попросить руководителя о чем-то, кроме отпуска. Девушка была робкой и чувствовала себя уязвимой, а каждый отказ все больше загонял ее в позицию жертвы. Так легче получить внимание и поддержку коллег. Да и собирать данные для ежемесячного отчета проще, ведь все знали, что Елену руководство ничем не поощряет, поэтому помогали ей.

Раз в год подруги убеждали ее поговорить с руководителем о прибавке, но она не верила, что ей полагается что-то сверх нормы. Неудивительно, что просьбы девушки выглядели неаргументированными. Бонус сократили из-за слабой инициативы, о чем она предпочитала не думать и никому не рассказывать.

Курс по MS Excel не оплатили, несмотря на одобрение руководителя, потому что поздно включили счет в график платежей. Елена не проконтролировала вопрос и не стала торопить. Зато у нее появилась история на века о том, как ее подвела бухгалтерия. Несомненно, это делало Елену в глазах коллег мученицей и давало почву для постоянного сочувствия.

Почему так случилось?

Желание Елены получить внимание и сочувствие любой ценой привело к тому, что вместо достижений она соглашалась на небольшие проигрыши. Они с лихвой окупались поддержкой окружающих, в том числе и помощью по работе.

За пять лет в огромной компании, которая была пронизана неповоротливой бюрократией, Елена нашла свою нишу и не хотела двигаться дальше. Она не обсуждала с руководством чрезмерную нагрузку, потому что могла ссылаться на нее дома и тем самым оправдывать себя в своих собственных глазах.

Что делать?

Позиция жертвы разрушает личность изнутри, и негативные последствия отражаются как на рабочей, так и на личной жизни. Жертва – манипулятор, который уже не может действовать иначе, не способен прямо попросить о помощи. Она добра с теми, кто ее жалеет, и злится на тех, кто пытается вывести на чистую воду.

Как говорится, оказались в яме – срочно перестаньте копать. Если вы замечаете, что постоянно сетуете на неприятности или подстраиваете небольшие неудачи, чтобы коллеги из жалости сделали вашу работу, – это важный шаг для выхода из ситуации. Заметить такое за собой сложно, но еще сложнее будет «перестать копать», т.е. отвечать за свои действия, прямо говорить о том, что вам нужно или что вас не устраивает.

Первое время трансформация будет доставлять дискомфорт. Коллеги привыкли к другому поведению жертвы и не знают, как реагировать. Нужно продержаться до тех пор, пока на прямые просьбы не последуют такие же прямые ответы или действия.

Чтобы помочь человеку избавиться от комплекса жертвы, не стоит проявлять сочувствие. Заставьте его реально взглянуть на ситуацию. От обсуждения проблем переходите к плану действий по ее решению.

БЕЗ ГРАНИЦ

Психологические границы человека [1] – осознанное отделение собственного «я» от других и его пределы. Границы определяют человека, его возможности, желания, ощущения и отношения с другими людьми. К физическим границам относятся тело, пространство вокруг, даже личные предметы. К психологическим – эмоциональное пространство и ощущения, отделяющие нас от других людей.

Пример: любой из нас чувствует физическую угрозу при приближении незнакомого человека. Мы это видим, другие это видят. Наше действие – шаг назад. В такой ситуации легче заметить нарушение и встать на защиту своих рубежей.

С психологическими границами сложнее (эта тема негласно табуирована). Нередко их нарушители оказываются манипуляторами, которые перекрутят ситуацию не в нашу пользу. Вы легко вспомните неприлично любопытного коллегу, вечно пытающегося узнать что-то слишком личное. На ваше недовольство и нежелание разговаривать он заметит: «И что я такого спросил?» Ответ простой, но мы им редко пользуемся: «То, что вас не касается». А ведь таким образом можно запретить нарушать наши психологические границы.

Татьяна, 25 лет. Помощник директора по маркетингу в средней компании (до 100 работников).

Татьяна пришла в компанию сразу после магистратуры, чтобы получить работу по специальности. На собеседовании ей сказали, что позиция маркетолога закрыта, но есть прекрасный способ попасть в профессию без опыта – начать помощником руководителя отдела по маркетингу. За два года Татьяна получила недостаточно функционала, на который рассчитывала.

Бывало, она засиживалась допоздна из-за подготовки раздаточных материалов, брошюровки презентаций и выполнения другой низкоквалифицированной работы, далекой от ее специальности. Татьяна была бы рада найти время на исследование вместе с коллегами-маркетологами, но каждый раз кто-то из них перекладывал на нее свою рутинную работу.

И она соглашалась, взваливала все на свои хрупкие плечи, словно Золушка перед балом.

Татьяна выполняла много лишних поручений, хотя и не должна была. Девушка поняла, что долго работает на одном месте и недостаточно продвинулась, когда в отдел приняли маркетолога-стажера.

Как видит ситуацию Татьяна?

Несправедливо, что подчиненные моего руководителя ставят мне задачи, напрямую не связанные с работой. Наверное, это из-за того, что я всегда соглашаюсь. Но как им отказать? Они старше и опытнее, всегда указывают мне на мою позицию. И хотя мы пришли в компанию одновременно, менеджер по персоналу сказала, что я больше подхожу на другую должность. Как с ней не согласиться, ведь она опытнее и лучше знает? Может быть, ведущий специалист станет моей подругой, если я буду больше ей помогать. Она говорила, что можно будет пообщаться после работы, и даже оставляет мне свою квитанцию для химчистки. Я считаю это знаком доверия.

Как на самом деле?

Татьяна не была уверена в себе и с раннего детства делала так, как сказали взрослые или авторитетные люди, пусть и старше всего на несколько лет. Незнание своих границ и возможностей выбирать и отстаивать то, что лучше для себя, сделало девушку легкой жертвой лентяев и нечестных карьеристов, которые отправляли ее за обедом, кофе и даже в химчистку.

Работники в отделе присваивали себе не только время и силы Татьяны, но и ее заслуги. Когда девушка справлялась с какой-нибудь задачей по-настоящему хорошо, руководитель об этом не знал. Когда проявляла инициативу и делала что-то дополнительно меры, активные лицемерные коллеги тут же говорили ей: так не пойдет, так наверх не пробиться, – и снова присваивали результаты ее работы.

Почему так случилось?

После бакалавриата по маркетингу Татьяна хотела взять смежную специальность, но родители решили за нее: магистратура должна быть в той же сфере. Они сами получили высшее образование и считали, что дочь обязана продолжить обучение, чтобы стать профессионалом. Родители настояли на том, чтобы девушка жила с ними: зарплата ассистента недостаточно высокая, на аренду ее не хватит. Мама не просто решала, что лучше надеть дочери, но и сама покупала для нее вещи. И это был не последний случай, когда родители и другие люди нарушали ее границы, навязывали мнение взрослому человеку. Аргументы у коллег были от «мы же друзья, разве ты не поможешь?» до «это твоя работа, так что ты можешь присоединиться к нам, когда закончишь» (что, кстати, было неправдой).

Что делать?

Личные границы – хорошо, их отсутствие – плохо, как у Оруэлла. И как в его произведениях, люди, которые не умеют выстраивать и поддерживать личные границы, не формируют свое мнение и желания. Они подчиняются тем, кто осознанно или случайно вторгается в их пространство и диктует им собственную версию происходящего.

Границы нужны для того, чтобы ясно понимать, чего ожидать от других, а им – от вас. Они обозначают, что вы считаете допустимым и чего не приемлете. Важно говорить о том, что для вас нормально, а что нет. Это касается в том числе общения в коллективе. Нужно отказывать, когда вам что-то не нравится, и не позволять другим решать это за вас.

Устанавливать личные границы необходимо. Так можно защитить внутренний мир от посягательств извне, сохранить и даже накопить собственные силы.

Мы выстраиваем границы, а потом защищаем их. Почему так? Потому что границы будут проверять на крепость. Рядовой сотрудник не один раз попросит вас при коллегах сделать ему кофе или распечатать документ, за который он отвечает накануне совещания. Но все это не входит в ваши обязанности. Скажете «нет» раз-другой – превратитесь в монстра в собственных глазах и глазах других (если вы это позволите) или поставите на место навязчивого коллегу. Никто не хочет выглядеть плохим, отказывая выручить в том или ином случае (даже если просят сделать чужую работу). Но в офисе нужна граница между помощью (по собственному желанию) и разделением обязанностей. Один человек все равно не сможет сделать работу за всех.

СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ

Трудно себе представить, чтобы человек, оказавшийся заложником, стал оправдывать действия преступника и с пониманием к нему относиться. Однако такое возможно.

Стокгольмский синдром (от англ. Stockholm Syndrome), или синдром заложника, назван по месту, где произошло взятие заложников. Они повели себя нетипичным образом: встали на сторону захватчиков и выступили против полиции. Автором термина считают шведского психиатра и специалиста по криминалистике Нильса Бейерута, который проводил анализ случившегося. Понятие описывает аналогичное поведение людей не только в ситуациях с террористами.

Есть также бытовой стокгольмский синдром, возникающий в доминантных семейно-бытовых отношениях. Однако его можно наблюдать в менее явной, но такой же токсичной форме рабочих отношений.

Ирина, 22 года. Секретарь в небольшой компании (10 работников).

Ирина считала, что нужно как можно быстрее выйти на работу, а учебу продолжить, когда будет скоплено достаточно денег. Первая работа – курьер, вторая – секретарь в той же компании. Явное движение по карьере менее чем за год. Проводя больше времени в офисе, Ирина столкнулась с несдержанностью своего руководителя. Компания переживала не лучший период, и босс срывал гнев на подчиненных, в первую очередь на ней. Как любой новичок, она допускала ошибки, но училась их анализировать, чтобы впредь не совершить. От вспышек гнева руководителя Ирина терялась, однако старалась выполнять свою работу качественно. Со временем страх вызывал больше ошибок, чем ее неопытность. Руководитель же злился все сильнее.

Спустя пару месяцев за обедом коллеги рассказали, что у руководителя проблемы в семье: супруга хочет лишить его родительских прав. Поэтому он компенсирует свою беспомощность криком на подчиненных, урезанием премий, агрессивным поведением (может хлопнуть дверью или громко ударить рукой по столу во время совещания). Другие работники словно поддерживали его. Они были значительно старше, и Ирина предположила, что их поведение объясняется жизненным опытом.

Как видит ситуацию Ирина?

Да, это несправедливо, только неясно, как себя вести. Я встречала агрессивное поведение в повседневной жизни, но не представляю, как дать отпор на работе, где все сохраняют видимость деловых отношений.

Бросить работу не могу: нужны деньги. Меня дважды лишили премии, но это и понятно: у руководителя проблемы, а я ведь допускаю серьезные нарушения. Меня охватывала тревога, когда нужно ехать в офис, даже руки трясутся. Не явиться нельзя: мне кажется, я понимаю своего руководителя-мучителя.

Как на самом деле?

Ирина всегда отличалась активной жизненной позицией. Если бы она услышала историю о том, как крикливый негодяй лишает подчиненных зарплаты, а те продолжают работать и оправдывают его поведение, то только рассмеялась бы. Однако на деле любой человек может превратиться в «заложника». Так происходит под влиянием внешних обстоятельств и внутренней потребности контролировать ситуацию.

Ирина понимает, что поведение руководителя непозволительное, но в противоречие этому вступает поведение других работников, которые также защищают своего тирана. Она видит, что ее интересы игнорируют, но не предпринимает никаких действий. Ирина нуждается в регулярной зарплате, но, хотя и прошла испытательный срок, по-прежнему не получила полную сумму, о которой договорилась на собеседовании.

Эмоциональное перенапряжение переходит в физическое (дрожь в руках, тревожность).

Почему так случилось?

Стокгольмский синдром – это психологическое состояние, при котором заложники сочувствуют своему захватчику. Также они могут отождествлять себя с ним. В мирной жизни стокгольмский синдром проявляется в ситуациях физического и психологического насилия. У условного заложника включается механизм защиты, который можно объяснить иррациональной верой человека в то, что захватчик станет мягче и добрее, если пленник будет выполнять его требования, проникнется к нему доверием, не будет сопротивляться.

Что делать?

В отличие от реальных заложников, которых часто разделяют друг от друга (что усиливает их состояние), работник имеет возможность как психологически, так и физически выйти из ситуации, из-под контроля руководителя или коллеги-«захватчика».

Сложность в том, чтобы объективно оценить происходящее: увидеть свою роль заложника, признаться себе, что попали в непростую ситуацию. В этом могут помочь близкие, важно прислушаться к их словам. Задумайтесь, не может ли быть такого, что все друзья и родные, которые знают о ситуации на работе, правы, единогласно заявляя, что ваш руководитель-тиран несправедливо издевается над вами, применяя как крик и оскорбления, так и финансовые наказания?

Победить или изменить руководителя-террориста не выйдет. Нервы и кошелек будут целее, если признать, что вы подверглись синдрому, и найти работу с другим психологическим климатом.

Резюме

Проведите аудит вашей повседневной работы, атмосферы в коллективе, поведения коллег и отношений с руководителем. Оцените свои действия в сложных ситуациях, будьте беспристрастны. Если в примерах из статьи вы узнали себя, постарайтесь следовать рекомендациям. Пусть лучшим мотиватором для изменения ситуации будет мысль о том, что работа лишь часть жизни, но не вся жизнь.

[1] https://goo-gl.ru/P2e.

[2] http://victoriakahelin.simplesite. com.

М. А. Логинова

рецензия на фильм «Однажды в Стокгольме»

Преступник Ларс Нистрём (Итан Хоук) врывается с оружием в главный стокгольмский банк Kreditbanken и оперативно берёт его сотрудников в заложники. Швед с американским акцентом и импозантным видом ведёт себя довольно специфично, да и требования выдвигает своеобразные: сначала требует вытащить для него из тюрьмы подельника (Марк Стронг), а для безопасного выхода из банка просит вполне конкретную машину — «Форд Мустанг», как у Стива МакКуина в «Детективе Буллите». В условиях полицейской засады захваченные сотрудники банка, особенно стойкая девушка Бьянка (Нуми Рапас), начинают чувствовать странную близость по отношению к захватчикам — именно благодаря этому случаю в психологии вскоре появится термин «стокгольмский синдром».

Кадр из фильма «Однажды в Стокгольме»

Фильм под лаконичным названием «Стокгольм» (к которому у нас мастерски приписали фирменное локализаторское «Однажды в…») на самом деле, конечно, должен называться «Стокгольмский синдром». Не только потому, что он рассказывает историю появления термина, но и потому, что симптоматика самого психологического расстройства идеально описывает сам фильм: во времена, когда принято деконструировать криминальную романтику и пробираться вглубь ментальных расстройств, картина Роберта Будро встаёт в позицию человека с этим самым «стокгольмским синдромом». Смотрит на грабителей банка как на героев непонятых, незлобных и в целом очень симпатичных.

Кадр из фильма «Однажды в Стокгольме»

И это вполне могло сойти за решение концептуальное, этакое полное слияние автора и текста, взгляд на злополучный синдром изнутри, со стороны его непосредственной жертвы. Но для того, чтобы всерьёз говорить о «намеренном» выборе позиции, в «Однажды в Стокгольме» слишком мало непосредственной работы с содержанием. Со своей по-хорошему дикой и очень богатой на возможности историей он обращается максимально нейтрально — действие тут будто течёт само по себе, без всякого включения автора (не считая, пожалуй, рамочных флешфорвардов, намекающих, что грабители всё-таки и правда были клёвыми ребятами).

Кадр из фильма «Однажды в Стокгольме»

Эта абсолютная режиссёрская апатия мешает «Стокгольму» стать чем-то большим, нежели скучным пересказом интересных в целом событий. С таким простором для выразительности особенно обидно, что фильм будто боится сделать лишний акцент, надавить на комизм или трагизм ситуации (а лучше и на то, и на другое). Он предпочитает оставаться в сторонке и надеяться, что действие как-то само вдруг станет интересным и весёлым, не мешает, но и не особо помогает сухому материалу делать своё дело. И местами его отстранённый подход оправдывается: занятная сюжетика и яркие перформансы Итана Хоука, Нуми Рапас и Марка Стронга нет-нет да и перевешивают кинематографическую серость.

Особенно старается первый, играющий тут зачинщика всей авантюры — рецидивиста Яна-Эрика Олссона, которому в фильме поменяли имя на Ларс Нистрём. Он такой хаотичный нейтрал, жертва обстоятельств, который никому, в общем, зла не желает, но просто не знает, как жить иначе. Хоук очень точен во всех эмоциональных перепадах и комичных истериках, которые у другого актёра вполне могли бы выглядеть избыточными и чересчур условными.

С 27 июня в кино.

Художественные книги о стокгольмском синдроме

Состояние «стокгольмского синдрома» появилось совсем недавно — в 70-х годах прошлого века. Мы разобрались, что это такое и какие книги посвящены этому парадоксальному явлению.

Что такое «стокгольмский синдром» и когда он появился

Наверняка, вы когда-нибудь слышали о стокгольмском синдроме, сейчас этот термин очень популярен. Стокгольмским синдромом называют явление в психологии, когда между жертвой и агрессором возникает односторонняя или взаимная симпатия, некая травматическая связь.

В 1973 году террористы захватили банк в Стокгольме. Они взяли в заложники четверых работников, обвесили их взрывчаткой и посадили в небольшую комнату на шесть дней. Первое время у жертв не было доступа к еде, воде, уборной, им было запрещено вставать и двигаться. Более того, террористы постоянно угрожали им расстрелом. Когда полиции удалось освободить четверых заложников, они было поражены странным отношением. Потерпевшие сочувствовали похитителям и просили не трогать их. Одна из жертв призналась, что считала террориста очень добрым за то, что он позволил ей двигаться. Еще один заложник высказал признание агрессору за то, что тот хорошо с ним обращался.

Шведский психиатр Нильс Бейерут назвал парадоксальную привязанность жертвы к агрессору «стокгольмским синдромом». Подобное состояние не включено в международную классификацию психиатрических заболеваний.

Почему жертвы привязываются к похитителям

Все довольно просто — стокгольмский синдром «вшит» в наших генах. Он связан с инстинктом самосохранения: будь тише, иначе убьют первым. Поэтому заложнику всегда выгоднее проявлять послушание и понимание, чтобы насильник, возможно, сжалился и отпустил. В нашей истории, наполненной войнами и захватами, подобное случалось «на каждом шагу».

Помимо теракта и похищения

В обычной жизни и без похищения случается проявление стокгольмского синдрома:

Между родителем и ребенком. Мать или отец могут показывать свое пренебрежение и агрессию ребенку, физически наказывать его и оскорблять. Однако стоит дать конфету, игрушку, улыбнуться и погладить по голове, как ребенок мигом забывает все плохое и у него остаются только светлые моменты, связанные с родителем.
В паре. Насилие в паре (чаще всего над женщиной) можно назвать «бытовым стокгольмским синдромом»: жертва испытывает зависимость от жестокого партнера. Сначала ей некуда бежать или стыдно рассказать о травме, потом появляются «конфеты» в виде прощения, подарков и ласки, а затем все повторяется вновь. И вспоминая хорошие моменты, потерпевшая сторона ищет оправдания, сочувствует агрессору и, что хуже всего, начинает винить себя. Отношения, полные физического и психологического насилия, могут тянуться годами.
Суровый начальник. Корпоративный стокгольмский синдром — это про отношения с жестоким вышестоящим начальством и работником, когда «он строгий, но справедливый». Когда подчиненный сам винит себя в неудачах и плохом отношении к себе.

Четыре книги о стокгольмском синдроме

«Взаперти», Люси Кристофер

«МИФ»

Пронзительная история нездоровой привязанности шестнадцатилетней Джеммы к своему похитителю Таю. Первое время девушка пытается сбежать, но постепенно начинает понимать его и сочувствовать. Медленно изо дня в день мы наблюдаем картину, как привыкает сознание юной Джеммы, как стирают границы, как пропадает ненависть и появляется симпатия. Тонкая психологическая проза, которую обязательно должны прочитать молодые люди, только вступающие в романтические отношения. Да что уж, книга показана всем сентиментальным особам и женщинам любого возраста.

«Бельканто», Энн Пэтчетт

«Синдбад»

Любовных романов, в которых невинная нимфа влюбляется в богатого жестокого самурая, — целый океан. В каждом книжном магазине книгам этого жанра отведен не один стеллаж, где они красуются эротическими обложками. Но «Бельканто» нельзя назвать второсортным «романчиком» на один вечер. Действие происходит в Южной Америке. На пышном приеме у японского бизнесмена собираются все сливки общества, в том числе оперная дива Роксана. Внезапно в особняк вламываются террористы и захватывают в заложники певицу и гостей. Книга о разных культурах, об искусстве, о всеобщем ужасе перед смертью, о любви и, конечно, о стокгольмском синдроме. Догадайтесь, между кем. Писательница Энн Пэтчетт получила за «Бельканто» престижную литературную премию Orange Prize и стала известна во всем мире. А в 2018 году Пол Вайц снял по книге фильм с Джулианной Мур и Кэном Ватанабэ в главных ролях.

Самая первая и самая известная история отношений жертвы и агрессора, начинающаяся с ненависти и заканчивающаяся симпатией, — «Красавица и Чудовище». Яркий пример стокгольмского синдрома.

«Цветы на чердаке», Вирджиния Эндрюс

«Азбука-Аттикус»

Пронизывающая история, покорившая миллионы поклонников, основана на реальных событиях. Роман «Цветы на чердаке» был дважды экранизирован: в 1987 и 2014 годах. В счастливой семье: мать, отец и четверо детей, внезапно погибает глава семьи. Женщина, пытающаяся спастись от нищеты и одиночества переезжает в дом богатых, жестоких родителей, которые не знают о существовании детей. Более того, чтобы расположить отца к себе и унаследовать его состояние, главная героиня Коринна прячет детей в комнате на верхнем этаже с выходом на чердак. Мучительные месяцы дети проводят в этом месте и благодаря стокгольмскому синдрому продолжают любить родителя, не отличая любовь от психического заболевания.

Роман французского писателя Тьерри Жонке «Тарантул» держит в напряжении и из главы в главу сгущает краски. Гениальный пластический хирург Ришар Лафарг издевается над своей жертвой Евой, но еще больше его влечет к ней. Ева, в свою очередь, всей душой ненавидит своего мучителя, но не может причинить ему боль. История не поддается описанию, ее нужно читать! Книга легла в основу одноименного фильма «Кожа, в которой я живу» режиссера Педро Альмодовара. В роли главного героя — несравненный Антонио Бандерас.

Фото: Livelib.ru, Mann-ivanov-ferber.ru

Психология созависимых отношений. Как «работает» стокгольмский синдром?

Елена Исупова

Как распознать нездоровую привязанность? Можно ли ограничивать свободу того, кого любишь? Как «работает» стокгольмский синдром — не только там, где есть мучитель и жертва, но и в обычных парах? Мы задавались такими вопросами, когда читали роман «Взаперти». И поняли: они важны для каждого, кто вступает в близкие отношения. Поэтому включили в книгу послесловие семейного психолога Яны Катаевой. Делимся им с вами.

Джемма и Тай

Взаперти
Но сначала немного о самом романе. 16-летняя Джемма знакомится с Таем в аэропорту Бангкока. Симпатичный и застенчивый парень угощает ее кофе. Они болтают о родителях, отпуске, планах… А потом Джемма просыпается в чужом доме посреди пустыни. На много километров вокруг нет ничего. Только песок, солнце и тот, кто ее похитил.

Люси Кристофер, автор книги, погружает читателя во внутренний конфликт. Тот же самый, в который попадает Джемма. Сначала она боится странного парня, потом начинает понемногу понимать его, очаровываться его внутренним миром. И в то же время сердится на себя за симпатию. Ведь он — похититель.

И героине, и читателям трудно не попасть под его обаяние. Тай берег Джемму, даже спас ее ценой своей свободы. И конечно, в детстве ему досталось: о нем некому было позаботиться, рядом с ним не было любящих, надежных взрослых. Мы сочувствуем его одиночеству, его острому желанию иметь близкого человека. Но преступление остается преступлением.

Стокгольмский синдром

Не только голубоглазым, широкоплечим и романтичным похитителям жертвы начинают в какой-то момент симпатизировать.

Представьте себе отделение банка. В нем нет клиентов, только четыре сотрудника, три женщины и мужчина. Открывается дверь, заходит человек с автоматом и кричит: «Вечеринка только начинается!» Он захватил сотрудников банка в заложники и потребовал, чтобы к нему привезли еще одного грабителя, его сокамерника. Двое грабителей шесть дней удерживали заложников. Загнали в небольшое помещение и обложили взрывчаткой. Когда полиция пустила в помещение слезоточивый газ и преступникам пришлось сдаться, их жертвы просили полицию отпустить их. Затем наняли им адвокатов и выступали в суде в их защиту. Это произошло в Швеции, в Стокгольме, в 1973 году. Тогда и возник термин «стокгольмский синдром».

Таких случаев известно множество. Вот еще один. В 1974 году террористы одной радикальной организации захватили в заложники 19-летнюю внучку миллиардера Патрицию Херст. Ее били, насиловали, морили голодом. Со временем она стала поддерживать террористов, примкнула к их организации и стала сама участвовать в налетах на банки и магазины.

Как так получается? Это реакция психики на травмирующую ситуацию. Жертва беспомощна и зависит от похитителя. Если лучше узнать его, иметь с ним добрые отношения, верить в его хорошие намерения, шансы выжить вырастают. Ну и, как сказала Джемма, невозможно ненавидеть того, кого понимаешь. Тогда в Стокгольме грабители и заложники рассказывали друг другу истории из жизни, играли в крестики-нолики, пока одни держали других на мушке. И сблизились.

Тревожные звоночки

Размышляя, как относиться к чему-либо и что можно простить, а что нет, стоит прежде всего смотреть на поступки. Тай совершил недопустимое — он решил за Джемму, где ей быть и с кем. Никто не может решать за другого. Кроме родителей детей до 18 лет (и то с каждым годом всё меньше).

Здоровые любовные отношения — это отношения без принуждения. В них важны желания каждого.

Девушкам хочется видеть рядом смелого и надежного парня, способного разруливать проблемы. Безумно влюбленного в них супермена. Это понятное желание. Взрослым женщинам тоже нравятся такие герои. Но бывает, мы принимаем за решительность или сильные чувства то, что на самом деле должно бы нас насторожить.

Он говорит: «Ты красива и без косметики. Тебе не нужно краситься». Радоваться или насторожиться? Насторожиться. Только вам решать, краситься или нет. Попытка решать за вас — тревожный звонок.

Он говорит: «Я буду зарабатывать, а ты — тратить. Тебе не нужно будет работать». Казалось бы, не парень — мечта! Но, увы, у таких договоренностей есть своя цена. Если один полностью финансово зависит от другого, то голос слабого мало весит в совместных решениях.

Он говорит: «Зачем тебе поступать на врача? Морги, кровища, зубрежка… Моя девушка должна быть окружена красотой». Воспринять как заботу или как нарушение ваших границ? Нарушение границ. Чьей бы вы ни были девушкой, в первую очередь вы — своя собственная. Ваши планы важны.

Вы можете даже не замечать, что находитесь в клетке. — Источник

Тай задумал «спасти» Джемму, увезти ее из города, который казался ему лицемерным и искусственным. Но — ему казался, не ей. Ему, а не ей хотелось прожить жизнь в пустыне. Она не просила о спасении и не принимала решение там жить. Неважно, ошибся ли Тай в том, что пустыня Джемме подходит, или нет. Важно, что у него не было права решать за нее.

Созависимость в семье

Стокгольмский синдром возникает не только у жертв похитителей. В обычных парах тоже. Вы наверняка слышали такие истории: муж бьет жену, а она не уходит или уходит и снова возвращается. Часто женщины жалеют своего обидчика: он такой несчастный, детство у него такое тяжелое, только я его понимаю и выдерживаю. И нет, это не какие-то особенные женщины, которым нравится страдать. Обычные, как мы.

Из подобных отношений действительно очень сложно вырваться. Ведь до грубости дело доходит далеко не сразу. Сначала — безумная любовь, совместные планы, ощущение, что вот он, нашелся, «тот самый». Ситуация ухудшается постепенно, когда человек уже стал очень родным, часто — отцом общих детей. Есть только один способ не попасть в такие отношения: заметить первые «звоночки». Выше три примера таких «звоночков». Вот еще:

Парень плохо отзывается о бывшей девушке. Она выглядит чуть ли не монстром или полной дурой, по его словам. А вот вы — не такая, как все остальные. Одна на миллион. Только вы во всем свете его понимаете.

Парень не спрашивает вас, как вы хотите провести время, куда пойти. Он решает это за вас обоих. Если так происходит иногда, всё в порядке. Если часто — сигнал опасности.

Его шутки про ваших подруг или даже про вас — недобрые, унизительные.

Парень очень ревнив. Закатывает скандалы, выражает подозрения на ровном месте. Это плохо кончится.

Парень хочет, чтобы вы проводили с ним всё время. Сначала это может выглядеть мило: «Я так соскучился! Может, отменишь встречу с подругами и побудем вдвоем?» Если это повторяется третий раз — бегите!

Когда он сердится на вас или даже на кого-то еще, это выглядит по-настоящему пугающе. Словно он не вполне владеет собой. Бьет кулаком по стене, ломает предметы. Сыплет страшными угрозами. Рано или поздно он разозлится на вас и не станет сдерживаться.

Он считает: то, что позволено мужчине, не подобает женщине. Это называется «двойные стандарты». Тоже плохой знак.

Он слишком давит на вас в том, чтобы вы стали считаться парой или начали заниматься сексом.

Он требует отчет, где и с кем вы проводили время.

Он словно не слишком рад вашим успехам и достижениям.

Выход не всегда виден, но он есть. — Источник

Здоровые отношения

Как же выглядят здоровые отношения? Что их отличает? Оба партнера уважают желания, планы, интересы, друзей друг друга. Каждый видит другого хорошим. Не нужно ничего доказывать: ни свою любовь, ни то, достаточно ли вы хороши для него. Не нужно оправдываться за свою внешность, семью или хобби. Можно быть собой, никого не изображая. Смешной, нелепой, грустной, вялой — какой угодно. Оба бережно относятся к чувствам друг друга. Когда один расстроен, другой сочувствует. Когда один рад и горд, другой разделяет радость и тоже гордится. Можно поделиться чем-то очень личным и не бояться, что это когда-то будет использовано против вас. Спорные вопросы обсуждаются. Могут быть и споры, и ссоры — это нормально. Но любимый не пугает вас и не наказывает за «непослушание». Он готов вас слушать. В компании друзей он на вашей стороне. Если кто-то подшучивает над вами, он не смеется. Вам не треплют нервы: то он смотрит влюбленно, то холодный и далекий. Вам не нужно всё время гадать: у нас всё серьезно? А почему тогда он так себя ведет? Вы чувствуете уверенность в нем. Вам тепло и спокойно рядом с ним.

Такие отношения очень редко показывают в кино и в книгах. У нас мало примеров и в жизни. Замечайте их, складывайте во внутреннюю «копилку». Бывает очень трудно признать, что с отношениями что-то не так. Что вас не слышат, не ценят, не берегут. И все же чем быстрее вы посмотрите на ситуацию реально, тем лучше. Может быть много чувств, в том числе нежность, привязанность, тепло. Лучше всего смотреть на факты, они надежней.

Люси Кристофер, автор этой книги, призналась, что ей трудно дались последние страницы, где Джемма дописывала письмо Таю. Она переписывала окончание десять раз! Никак не могла придумать, что же Джемме лучше всего сделать. И в конце концов решила написать насколько возможно честно о чувствах Джеммы, как она их себе представляет. Так Джемма осталась в смешанных чувствах. Но ей удалось очень важное и очень сложное: посмотреть на свою историю реально, как есть. Тай украл ее. Но он и спас ее. Он сделал свои выборы, и теперь ему предстоит нести за них ответственность. Так и должно быть. Вместе с Джеммой читатель надеется, что в его жизни еще будет светлая полоса. А Джемме придется постепенно пережить и оставить позади этот опыт. Нелегкое дело. Но, кажется, она справится.

По материалам книги «Взаперти»

Обложка поста — unsplash.com

Что такое стокгольмский синдром простыми словами

Стокгольмский синдром – что это, у кого и почему возникает?

Стокгольмский синдром, также известный, как защитно-бессознательная травматическая связь, является состоянием, которое заставляет заложников и жертв развивать психологический альянс с их похитителем или обидчиком в неволе или во время причинения вреда.

Эти интимные и добрые чувства складываются между двумя сторонами из-за количества времени, проведенного вместе. Стокгольмский синдром был обнаружен у людей, которые испытали политическую дискриминацию притеснения, террор, торговлю людьми, похищение, физическое, эмоциональное и сексуальное насилие.

Чувства, которые испытывают жертвы к своим похитителям, противоположны чувствам наблюдателей к обидчикам. Иными словами, жертва может чувствовать себя довольной и безопасной, в то время как наблюдатель будет испытывать презрение и страх.

Стокгольмский синдром считается оспариваемой болезнью, потому что есть те, кто не согласен с реальностью данного состояния. Однако, примерно 8% жертв демонстрируют симптомы данного синдрома.

Стокгольмский синдром – это механизм преодоления, который возникает из-за того, что потребность жертвы выжить сильнее, чем «желание» ненавидеть своего похитителя. Защитный механизм эго под стрессом – это «позитивная» эмоциональная связь между заложником и обидчиком.

Из-за того, что жертва не хочет, чтобы их чувства воспринимались как поддельные, она начинает полагать, эта связь верна. Считается, что даже частичная активация психологической черты захвата связана с тем, что существуют такие явления, как дедовщина братства, парафилия (садизм, рабство, мазохизм) и синдром избитой женщины.

Естественно искать нормальность, особенно когда вы проводите много времени с захватчиком. Адаптация себя иногда является единственным способом выжить.

Симптомы стокгольмского синдрома

В то время как нет официального списка симптомов данного синдрома, есть общие черты, связывающие тех, кто испытал это.

Некоторые из подобных признаков включают:

После переживания чего-то страшного жертвы испытывают тип инфантилизации, означающий, что они не едят, не говорят или не используют туалет без разрешения.
Малые проявления доброты, такие как получение пищи, вызывают огромную благодарность обидчику.
Отказ в том, что похититель – это человек, из-за которого жертва находится в заложниках в этой ситуации. Скорее, жертва думает, что человек является тем, кто позволяет ей жить.

После акта похищения или насилия многие люди испытывают такие негативные когнитивные, социальные, эмоциональные и физические эффекты, как:

Повторяющиеся воспоминания о плохой ситуации.
Отказ принять реальность и то, что на самом деле произошло.
Размытая память и невозможность запоминания определенных аспектов.
Полная путаница.
Чувство беспомощности, агрессии, депрессии, вины или агрессии
Развитие зависимости от похитителя и неуверенность в том, как выжить без его помощи.
Развитие посттравматического стрессового расстройства (ПТСР)
Тревожность и раздражительность
чрезмерная осторожность
Отказ от еды, сна или выхода на улицу

Причины появления синдрома

Теоретически существует несколько компонентов, комбинация которых вызывает стокгольмский синдром:

отсутствие предварительных отношений между похитителем и жертвой.
развитие позитивных чувств к похитителю.
полная изоляция от кого-либо кроме захватчика.
предположение, что похититель может убить жертву в любое время.
отказ сотрудничать с полицией и другими органами

Психологи, изучавшие синдром, считают, что он начинает развиваться, когда связь между похитителем и жертвой создается изначально и преднамеренно угрожает жизни последней, а затем выбирает не убивать её. Спокойствие, которое чувствует жертва, затем переключается на чувства благодарности к похитителю.

Стокгольмский синдром в отношениях

В физически и эмоционально оскорбительных отношениях, таких как насилие в семье, то, что человек продолжает оставаться с оскорбительным партнером, не является редкостью. Это известно как синдром избитой женщины.

Причина, по которой люди остаются, заключается в том, что они чувствуют какую-то зависимость от своего партнера и то, что не могут функционировать без них. Часто они пытаются оправдать действия партнера тем, что «он/она не плохой человек – просто рассердился».

В одном из исследований было обнаружено, что оставшиеся в живых от жестокого обращения с детьми показывают отчетливые признаки стокгольмского синдрома. Нередко дети, подвергающиеся эмоциональному или физическому насилию, могут чувствовать себя защищенными с жестоким родителем или членом семье и не говоря об актах нанесения вреда, чтобы защитить обидчика.

Стокгольмский синдром. Исповедь переболевшего | Colta.ru

Стокгольмский синдром ^[1] я испытал на себе в январе 1996 года, когда стал одним из добровольных заложников боевиков Радуева. «Добровольцы», командиры боевиков, арабские «наемники» и несколько кизлярских милиционеров, захваченных бандитами, набились в головной автобус. Он был напичкан оружием и взрывчаткой, под ногами Турпал-Али Атгериева лежала противотанковая мина, на которую он направил автомат и не отводил его всю дорогу от Кизляра до Первомайского. В еще восьми автобусах двигались колонной остальные боевики и другие заложники, захваченные в Кизляре.

Рядом со мной сидел увешанный оружием араб. Он делился со мной сушеным мясом, я позволял (а куда деваться?) ему прикорнуть у себя на плече.

А потом нашу колонну остановили у Первомайского ракетным ударом с вертолета по ходу движения. И пулеметной очередью, прошившей капот впереди идущей милицейской машины. И началось… Боевики разоружили и пленили отряд новосибирских омоновцев, окопавшийся у Первомайского, и стали разворачивать оборону. Одновременно шли переговоры об освобождении заложников. «Нас федералы не выпустят», — сказал мне тогда друг и коллега Руслан Гусаров ^[2].

Похоже, это поняли и заложники-«добровольцы» из числа дагестанских министров и депутатов. Сначала они просили Радуева дать им оружие, чтобы вместе защищать жизнь. А получив отказ, один за другим покинули автобус. Для участия в переговорах. Радуев их отпускал. И улыбался понимающей улыбкой…

Вот тогда я и испытал чувство некой симпатии к этим бородатым ребятам. Психика — странная штука. И коварная. То, что они захватили больницу, что убивали людей, ушло на второй план. А на первый вышло — нас всех вместе хотят убить. А они ведь и мясом со мной делились, и вели себя без паники, и командиры их выгодно отличались от Куликова-Барсукова — сытых, лоснящихся генералов, готовых пожертвовать сотнями жизней своих граждан, лишь бы не повторить ситуацию с «триумфом» Басаева в Буденновске. И предательская мысль в голове: «Из Буденновска Басаева отпустили, потому что заложниками были русские люди. А мы для них — такие же “чурки”, “духи”, как и боевики. Нас им не жаль». Время, кстати, подтвердило, что я частично был прав. Заложников в Первомайском «освобождали» с помощью вертолетов, танков и артиллерии. Но это было позже.

А тогда… Тогда мое поначалу робкое сочувствие боевикам постепенно трансформировалось в желание взять в руки оружие и дорого продать свою жизнь. И не в попытке освободиться из плена… Не знаю, чем бы это закончилось. Но за мной и Русланом Гусаровым пришел полковник милиции Умахан Умаханов — главный в тот момент переговорщик со стороны федералов. О том, что мы остались в автобусе, ему напомнил Алик Абдулгамидов ^[3] — он вышел чуть раньше, делал репортаж. На просьбу отпустить нас, журналистов, Радуев только устало махнул рукой: «Пусть идут. Все самые ценные все равно ушли уже».

И потом, просматривая репортажи о штурме села, я бесился от откровенного вранья российских официальных лиц. О «расстреле боевиками шестерых старейшин» или о том, что «живых заложников в селе нет», о «бетонных укрепленных точках и сети траншей», якобы заранее подготовленных. От бравурных репортажей об артиллерийских и воздушных ударах. От того, как на лобовой штурм села отправляли дагестанский СОБР — подразделение, бойцы которого готовились для выполнения совершенно других задач. И гибли в этой мясорубке.

Мое поначалу робкое сочувствие боевикам постепенно трансформировалось в желание взять в руки оружие и дорого продать свою жизнь.

Я ведь знал, что никто не расстреливал старейшин. Знал, что большинство заложников живы и именно их сейчас утюжат артиллерия, авиация и бронетехника. И память о Буденновске…

И почувствовал облегчение, когда часть боевиков сумела вырваться из окружения. Вместе с заложниками. «Они ушли босиком по снегу», — заявило тогда федеральное командование. Не уточняя, что ушли они по минному полю. И проложили сквозь него дорогу не заложники, а те самые арабские «наемники». Они побежали через него. Погибал один — по его следам бежал другой. И так — пока они не проложили тропинку для остальных.

Это поступок «наемников» до сих пор вызывает мое уважение. Но сочувствия к ним у меня уже давно нет. Переболел я. Изжил. Это был долгий процесс выздоровления. Многолетний. С кризисами и рецессиями. Вот, например, спектакль «суд над Радуевым». Я освещал этот процесс… Вы помните, за что он получил пожизненное заключение? Вовсе не за Кизляр. За организацию теракта в Пятигорске. Настолько топорно работало гособвинение, что не смогло подвести обвиняемых под высшую меру за нападение на Кизляр. Пришлось приплетать теракт, за который были уже осуждены исполнители, и в судебном решении назван другой организатор — убитый к тому времени «начальник штаба армии» Радуева Ваха Джафаров.

И очень красиво и убедительно говорили подсудимые. О «защите Родины», о «воинском долге», о «правом деле»… Я чуть опять не «засиндромил».

И много лет я винил себя за то, что ушел тогда из автобуса. Не остался с другими заложниками до самого конца. Обвинял себя в трусости и предательстве. Это тоже симптомы той болезни.

Стокгольмский синдром всего за сутки вцепился в мою психику. Это стало прививкой. Но сегодня я вижу все признаки болезни у огромной массы своих сограждан. Симпатию и сочувствие к тем, кто ведет мою страну к «Первомайскому». И даже отождествление себя с ними.

^[1] Стокгольмский синдром — психологическое состояние, возникающее при захвате заложников, когда они начинают симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или отождествлять себя с ними.

^[2] Руслан Гусаров — тележурналист, в то время стрингер, позже — корреспондент НТВ в Дагестане.

^[3] Алик Абдулгамидов — тогда корреспондент ГТРК «Дагестан», позже — корреспондент Первого канала в Дагестане.

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU

При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.

Голодомор и стокгольмский синдром — BBC News Україна

Олег Карпьяк
ВВС Украина

19 ноября 2013

В августе 1973 года в Стокгольме произошло событие, которое открыло не только новый сюжет для авторов криминальных драм, но и внесло свежий раздел в популярную психологию.

Двое беглецов из тюрьмы захватили в заложники нескольких сотрудников шведского банка Kreditbanken, пригрозив убить их и выдвинув властям свои требования. На пятый день полиции с помощью газовой атаки удалось спасти всех четырех заложников — трех женщин и мужчину — и задержать злоумышленников.

Но все самое интересное произошло в суде. Жертвы нападающих рассказали, что боялись не злоумышленников, которые ничего плохого им не делали, а полиции. Появилась также информация, что бывшие жертвы за свой счет наняли адвокатов нападающим и всячески их защищали перед правосудием. Одна из бывших заложниц даже подружилась со своим обидчиком.

Стокгольмский синдром, или идентификация жертвы со своим агрессором — это не психиатрический диагноз и даже не официальный научный термин. И все же понятие стало настолько популярным, что его применяют далеко за пределами личных отношений между людьми — например, описывая общественные настроения украинцев, переживших Голодомор 1932-33 годов.

Днепропетровский исследователь Голодомора, филолог и культуролог Ирина Рева рассказывает о разговоре со стариком, семью которого в 1930-х годах раскулачили, отобрав все зерно. Его отца арестовали, а мать, не имея чем прокормить детей, отвела их на рынок и оставила там, надеясь на чудо.

«Слушая это, я была уверена, что там никакого стокгольмского синдрома, никакой симпатии к власти быть не может. Но потом он говорит: «Но я коммунист. И я считаю, что коммунисты к власти еще придут», — рассказывает Рева, представившая в Киево-Могилянской академии свою книгу «По ту сторону себя» о социально-психологических последствиях Голодомора.

Исследование написано в сотрудничестве с историками, психологами, психиатрами и психотерапевтами, говорит автор.

«О феномене любви жертв тоталитарного режима к агрессору мы можем говорить, вспомнив, например, всенародный плач людей по Сталину», — добавляет исследователь.

По ее словам, у украинцев, живших в сталинскую эпоху, были все четыре необходимые условия для проявления стокгольмского синдрома. Речь идет об угрозе физическому выживанию, вере в добрые намерения агрессора, изоляции жертвы и восприятии мира глазами агрессора.

Обедневший генотип

С этим соглашается и историк и экономист Владимир Панченко, директор Института общественных исследований. Доведя жертву до полного истощения и монополизировав информационное пространство, у нее можно вызвать «совершенно другую химию мозга», когда человек за малейшее проявление доброты агрессора начинает испытывать к нему неадекватную благодарность, говорит ученый.

«Самое главное было для этих «психотерапевтов» из НКВД — вызвать идентификацию своих мыслей с мыслями агрессора», — добавляет господин Панченко.

К этому же подключается и фрейдистский комплекс патернализма, когда в фигуре Сталина видят отца. При таких условиях жертва начинает воспринимать как агрессора того, кто борется с настоящим агрессором, добавляет эксперт. И делает предположение: именно любовь к агрессору, возможно, является причиной нынешней неконкурентоспособности Украины.

То, что Голодомор вызвал «очень существенную разницу в психоментальном состоянии общества», признает и историк Людмила Гриневич, руководитель Центра исследований Голодомора при Киево-Могилянской академии.

Всплеск украинофобских настроений среди украинцев, переживших Голод, по ее словам, имеет простое объяснение: «Быть украинцем — опасно для жизни».

Однако психологию украинцев могли изменить и другие, чисто биологические причины, вызванные голодомором, предполагает психолог Татьяна Воропаева из Центра украиноведения при КНУ им. Тараса Шевченко.

В психологии продолжается вечная дискуссия о том, что имеет решающие последствия для воспитания: врожденные или приобретенные факторы, рассказывает психолог. Генетически наследуется темперамент человека и определенные схемы поведения, а на них впоследствии наслаивается характер и мотивы поступков человека, говорит она.

«Когда в том или ином поколении скосили, как траву, людей субъектных (активных, сознающих свое «Я» — Ред.), которые являются холериками, сангвиниками, которые являются наступательными, храбрыми и т.д., то, конечно, этот генотип уже обеднел», — говорит эксперт. И добавляет: «Биологический фактор очень силен».

«Страх и ненависть»

Говорить о стокгольмском синдроме на уровне всей страны, тем более, после смены нескольких поколений после Голодомора — политически и научно неконструктивно, считает историк Владислав Гриневич из Института политических и этнонациональных исследований НАН Украины.

Украинское общество — не только постгеноцидное, но и постколониальное, говорит эксперт, и попытка втиснуть сложные социальные процессы в «тесные рамки стокгольмского синдрома» — несколько упрощенный подход к проблеме.

Кроме того, отмечает ученый, украинцы совсем не проявляли массовой симпатии к советской власти, а, скорее, наоборот — террор вызвал сопротивление, и в начале войны крестьянство проявило массовую нелояльность к власти.

Господин Гриневич рассказал историю, услышанную от пожилого мужчины, который в 1953 году был школьником и, возвращаясь с уроков домой, вместе со всеми оплакивал смерть Сталина.

Підпис до фото,

23 ноября Украина будет отмечать 80-ю годовщину Голодомора 1932-33гг.

«Мать стоит возле дома, хлопочет, и говорит: «Почему ты там ревешь?». А он говорит: «Сталин умер». Мать посмотрела по сторонам, нет ли кого из соседей, и так ему дала, что тот еще больше стал плакать и спрашивает маму: «За что? За что?». А та говорит: «Чтобы зря не ревел».

Украинское общество осознавало, что это был искусственный голод, спровоцированный властью, чтобы уничтожить крестьянство, говорит Гриневич.

«К этой власти был страх и устойчивая ненависть — а это не стокгольмский синдром», — добавляет эксперт.

С ним соглашается и профессор Роман Сербин из Квебекского университета в Монреале, политолог, историк и исследователь Голодомора. Говорить о стокгольмском синдроме можно тогда, когда жертва оказалась на свободе, считает он, чего не скажешь об украинцах эпохи тоталитаризма.

Он также отметил, что у еврейской нации, пережившей Холокост, нет и следа стокгольмского синдрома.

Однако, по словам Владимира Панченко, ситуация евреев и украинцев в корне отличается — хотя бы тем, что в случае Холокоста агрессоры было публично наказаны.

Как лечиться?

К сравнению Голодомора и Холокоста прибегает и историк Людмила Гриневич, однако в другом аспекте. Анализ последствий Холокоста свидетельствует о том, что многие люди, ставшие свидетелями и жертвами пыток, вопреки всему сумели воспитать в себе новое стремление к жизни и развить деловую и общественную активность, говорит она.

«В результате Голодомора украинское общество не потеряло социальной активности, которая, возможно, перешла в скрытую форму», — оптимистично предполагает госпожа Гриневич. Однако добавляет, что нынешнее общество все же следует оценивать как «постгеноцидное и больное».

«И мы слишком мало знаем о том, что именно нам следует лечить», — добавляет историк.

Социальный стокгольмский синдром лечится так же, как личный — вместе с опытным психологом, предполагает Владимир Панченко из Института общественных исследований. Чтобы избавиться от депрессии и агрессии, украинскому обществу нужно углубиться в проблему Голодомора, а не избегать ее, а затем найти из нее выход.

«Мы еще не нашли способ лечения для всех 45 миллионов, но мы над этим работаем», — говорит он.

А историк Роман Сербин добавляет: «В обществе лечит школа».

Происхождение, причины, симптомы и лечение

Стокгольмский синдром — это психологическая реакция, которую люди часто ассоциируют с печально известными похищениями людей и захватом заложников. У человека со стокгольмским синдромом развиваются положительные ассоциации со своими похитителями или обидчиками.

Продолжайте читать, чтобы узнать больше о Стокгольмском синдроме и его причинах, симптомах и лечении, а также о некоторых наиболее известных конкретных случаях.

Термин Стокгольмский синдром — это название психологической реакции на плен и жестокое обращение.У человека со стокгольмским синдромом развиваются положительные ассоциации со своими похитителями или обидчиками. Эксперты не до конца понимают это формирование реакции, но считают, что она может служить механизмом преодоления трудностей для людей, переживших травму.

Стокгольмский синдром может развиться у человека, когда он сталкивается со значительной угрозой своему физическому или психологическому благополучию.

У похищенного человека могут возникать положительные ассоциации со своими похитителями, если он вступает с ними в контакт лицом к лицу.

Если человек подвергся физическому насилию со стороны похитителя, он может почувствовать благодарность, когда обидчик обращается с ним гуманно или не причиняет ему физического вреда.

Человек может также попытаться успокоить обидчика, чтобы обеспечить свою безопасность. Эта стратегия может положительно укрепить идею о том, что им, возможно, будет лучше работать с обидчиком или похитителем. Это могло быть еще одним фактором развития Стокгольмского синдрома.

У подавляющего большинства пленников и переживших насилие Стокгольмский синдром не развивается.

Специалисты по психическому здоровью не признают Стокгольмский синдром официальным психическим расстройством. В результате его нет в пятом издании Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM-5).

Криминолог и психиатр Нильс Бейеро впервые ввел термин Стокгольмский синдром для объяснения последствий ограбления банка в Стокгольме, Швеция, в 1973 году.

23 августа 1973 года Ян-Эрик Олссон попытался ограбить банк Нормалмсторг. Во время ограбления Олссон взял в заложники четырех служащих банка — Бригитту Лундблад, Элизабет Олдгрен, Кристин Энмарк и Свена Сафстрома.

Позже к ограблению присоединился бывший сокамерник Ольссона Кларк Олофссон. Двое остались в банке с четырьмя заложниками. Ситуация переросла в шестидневное противостояние с полицией.

После освобождения заложников власти обнаружили, что у них сложились сильные эмоциональные связи с похитителями.

Заложники сообщили, что Олссон и Олоффсон хорошо с ними обращались и не причинили им физического вреда. Они защищали своих похитителей и отказывались свидетельствовать против них.Олссон даже положительно относился к заложникам.

Многие исследователи, психологи и криминологи не до конца понимают Стокгольмский синдром, а некоторые продолжают спорить, существует ли он вообще.

Тем не менее, эксперты считают, что Стокгольмский синдром может развиться, если:

похититель гуманно обращается со своими жертвами
пленники и похитители имеют существенное личное общение, что дает возможность сблизиться друг с другом
чувствуют пленники что сотрудники правоохранительных органов недостаточно хорошо выполняют свою работу
пленник считает, что полиция и другие органы власти не заботятся о своих интересах

Стокгольмский синдром может проявляться несколькими способами, в том числе когда жертвы:

воспринимают доброта или сострадание со стороны похитителя или обидчика
вызывают положительные чувства по отношению к человеку или группе лиц, удерживающих их в плену или оскорбляющих их
принимают те же цели, мировоззрения и идеологии, что и похитители или насильники
испытывают жалость к похитителям или злоумышленники
отказываются оставить своих похитителей, даже когда им предоставляется возможность способность к побегу
отрицательно относятся к полиции, семье, друзьям и всем, кто может попытаться помочь им избежать их положения
отказываются помогать полиции и государственным органам в судебном преследовании виновных в жестоком обращении или похищении

После освобождения человек со стокгольмским синдромом может по-прежнему испытывать положительные чувства к своему похитителю. Однако они также могут испытывать воспоминания, депрессию, тревогу и посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

Хотя четкого определения Стокгольмского синдрома нет, эксперты связывают его с другими психологическими явлениями, связанными с насилием, такими как:

В исследовании 2018 года исследователи попытались установить связь между Стокгольмским синдромом и торговлей людьми в целях сексуальной эксплуатации. Исследователи изучили личные рассказы женщин-секс-работников, живущих в Индии. Повествования, включенные в исследование, описывают несколько состояний, которые связаны со стокгольмским синдромом.

К ним относятся:

предполагаемые угрозы физическому и психологическому выживанию
воспринимаемая доброта со стороны торговца людьми или клиента
изоляция от внешнего мира
воспринимаемая неспособность к побегу

По мнению авторов исследования, некоторые из женщин заявили, что когда-то надеялись создать семью со своим торговцем или клиентом.

В исследовании 2020 года исследователи обнаружили доказательства, свидетельствующие о том, что жертвы домашнего насилия также могут страдать от Стокгольмского синдрома.

Хотя Стокгольмский синдром получил свое название от печально известного ограбления банков в Швеции в 1973 году, подобные события происходили до и после.

Мэри МакЭлрой (1933)

За четыре десятилетия до ограбления банка Нормалмсторг четыре человека похитили Мэри МакЭлрой. Похитители освободили ее после получения выкупа в размере 30 000 долларов, который они потребовали.

Хотя Мэри МакЭлрой согласилась с тем, что ее похитители должны понести наказание, она сочувствовала им и даже навещала их в тюрьме.

Пэтти Херст (1974)

Вскоре после инцидента в Стокгольме члены левой боевой группы под названием Объединенные федеративные силы Симбионской освободительной армии (ОАС) похитили 19-летнюю Пэтти Херст из ее квартиры в Беркли. Калифорния.

Через двенадцать дней после похищения Херст участвовал в ограблении банка вместе с членами SLA. По словам Херста, SLA промыли ей мозги и заставили присоединиться к ним.

ФБР арестовало Херст 18 сентября 1975 года, через 18 месяцев после ее похищения.Херст был приговорен к 7 годам тюремного заключения. Президент Джимми Картер смягчил ее приговор в 1979 году, и в конце концов она получила помилование.

Наташа Кампуш (1998)

В 1998 году Вольфганг Приклопил похитил 10-летнюю Наташу Кампуш и изолировал ее в подвале на более чем 8 лет. Приклопил избил ее и угрожал ее жизни; он также покупал ей подарки, кормил и купал ее. Кампуш заплакал, узнав, что Приколполь покончил жизнь самоубийством.

Кампуш пыталась объяснить интервьюерам свои отношения с Приклопилом, но они списали ее со счетов, заявив, что у нее стокгольмский синдром.В интервью газете Guardian Кампуш сказал: «Я считаю очень естественным, что вы адаптируетесь, чтобы идентифицировать себя со своим похитителем… особенно, если вы проводите много времени с этим человеком».

Стокгольмский синдром — это нераспознанное психологическое расстройство, для которого нет стандартного определения. В результате официальных рекомендаций по лечению от него нет.

Однако психотерапия и лекарства могут помочь облегчить проблемы, связанные с восстановлением после травмы, такие как депрессия, тревога и посттравматическое стрессовое расстройство.

Люди могут работать с лицензированными психологами и психиатрами. Психиатр может назначить лекарства, которые могут помочь облегчить симптомы расстройства настроения.

Психологи и лицензированные консультанты по психическому здоровью могут помочь людям разработать стратегии и инструменты, которые будут использоваться при попытке понять и проработать свой опыт.

Узнайте больше о различных видах терапии здесь.

Стокгольмский синдром — это редкая психологическая реакция на плен, а в некоторых случаях и на жестокое обращение.Чувства страха, ужаса и гнева по отношению к похитителю или обидчику могут показаться большинству людей более реалистичными.

Однако в экстремальных ситуациях, таких как похищение, человек может развивать положительные чувства по отношению к похитителю в качестве механизма выживания, когда он чувствует, что его физическое и психическое благополучие находится под угрозой.

Хотя эксперты официально не признают Стокгольмский синдром психическим расстройством, люди, которые стали жертвами жестокого обращения, торговли людьми или похищения, могут испытывать его. Люди со стокгольмским синдромом могут испытывать симптомы тревоги, депрессии или посттравматического стрессового расстройства.

Правильное лечение может помочь улучшить выздоровление человека и помочь ему двигаться вперед.

Происхождение, причины, симптомы и лечение

Стокгольмский синдром — это психологическая реакция, которую люди часто связывают с печально известными похищениями людей и захватом заложников. У человека со стокгольмским синдромом развиваются положительные ассоциации со своими похитителями или обидчиками.

Термин Стокгольмский синдром — это название психологической реакции на плен и жестокое обращение. У человека со стокгольмским синдромом развиваются положительные ассоциации со своими похитителями или обидчиками. Эксперты не до конца понимают это формирование реакции, но считают, что она может служить механизмом преодоления трудностей для людей, переживших травму.

У подавляющего большинства пленников и переживших насилие Стокгольмский синдром не развивается.

Тем не менее, эксперты считают, что Стокгольмский синдром может развиться, если:

похититель гуманно обращается со своими жертвами
пленники и похитители имеют существенное личное общение, что дает возможность сблизиться друг с другом
чувствуют пленники что сотрудники правоохранительных органов недостаточно хорошо выполняют свою работу
пленник считает, что полиция и другие органы власти не заботятся о своих интересах

Стокгольмский синдром может проявляться несколькими способами, в том числе когда жертвы:

воспринимают доброта или сострадание со стороны похитителя или обидчика
вызывают положительные чувства по отношению к человеку или группе лиц, удерживающих их в плену или оскорбляющих их
принимают те же цели, мировоззрения и идеологии, что и похитители или насильники
испытывают жалость к похитителям или злоумышленники
отказываются оставить своих похитителей, даже когда им предоставляется возможность способность к побегу
отрицательно относятся к полиции, семье, друзьям и всем, кто может попытаться помочь им избежать их положения
отказываются помогать полиции и государственным органам в судебном преследовании виновных в жестоком обращении или похищении

К ним относятся:

предполагаемые угрозы физическому и психологическому выживанию
воспринимаемая доброта со стороны торговца людьми или клиента
изоляция от внешнего мира
воспринимаемая неспособность к побегу

Мэри МакЭлрой (1933)

Пэтти Херст (1974)

Наташа Кампуш (1998)

Узнайте больше о различных видах терапии здесь.

Правильное лечение может помочь улучшить выздоровление человека и помочь ему двигаться вперед.

Происхождение, причины, симптомы и лечение

Термин Стокгольмский синдром — это название психологической реакции на плен и жестокое обращение. У человека со стокгольмским синдромом развиваются положительные ассоциации со своими похитителями или обидчиками. Эксперты не до конца понимают это формирование реакции, но считают, что она может служить механизмом преодоления трудностей для людей, переживших травму.

У подавляющего большинства пленников и переживших насилие Стокгольмский синдром не развивается.

Тем не менее, эксперты считают, что Стокгольмский синдром может развиться, если:

похититель гуманно обращается со своими жертвами
пленники и похитители имеют существенное личное общение, что дает возможность сблизиться друг с другом
чувствуют пленники что сотрудники правоохранительных органов недостаточно хорошо выполняют свою работу
пленник считает, что полиция и другие органы власти не заботятся о своих интересах

Стокгольмский синдром может проявляться несколькими способами, в том числе когда жертвы:

воспринимают доброта или сострадание со стороны похитителя или обидчика
вызывают положительные чувства по отношению к человеку или группе лиц, удерживающих их в плену или оскорбляющих их
принимают те же цели, мировоззрения и идеологии, что и похитители или насильники
испытывают жалость к похитителям или злоумышленники
отказываются оставить своих похитителей, даже когда им предоставляется возможность способность к побегу
отрицательно относятся к полиции, семье, друзьям и всем, кто может попытаться помочь им избежать их положения
отказываются помогать полиции и государственным органам в судебном преследовании виновных в жестоком обращении или похищении

К ним относятся:

предполагаемые угрозы физическому и психологическому выживанию
воспринимаемая доброта со стороны торговца людьми или клиента
изоляция от внешнего мира
воспринимаемая неспособность к побегу

Мэри МакЭлрой (1933)

Пэтти Херст (1974)

Наташа Кампуш (1998)

Узнайте больше о различных видах терапии здесь.

Правильное лечение может помочь улучшить выздоровление человека и помочь ему двигаться вперед.

Стокгольмский синдром: правдивая история заложников, верных своему похитителю

Утром 23 августа 1973 года сбежавший преступник пересек улицы столицы Швеции и вошел в шумный банк Sveriges Kreditbanken на престижной площади Норрмальмсторг в Стокгольме. . Из-под сложенного пиджака, который он держал в руках, Ян-Эрик Олссон вытащил заряженный пистолет-пулемет, выстрелил в потолок и, замаскировав свой голос, чтобы он звучал как американский, крикнул по-английски: «Вечеринка только началась!»

После ранения полицейского, среагировавшего на беззвучную тревогу, грабитель взял в заложники четырех сотрудников банка. Олссон, взломщик сейфов, который не вернулся в тюрьму после трехлетнего тюремного заключения за воровство, потребовал более 700000 долларов в шведской и иностранной валюте, машину для бегства и освобождение Кларка Олофссона, который отбывает срок в вооруженное ограбление и соучастие в убийстве полицейского в 1966 году. В течение нескольких часов полиция доставила товарища Олссона осужденного, выкуп и даже синий Ford Mustang с полным баком бензина. Однако власти отклонили требование грабителя уехать с заложниками на буксире, чтобы обеспечить безопасный проезд.

Разворачивающаяся драма захватила заголовки во всем мире и разыгралась на телеэкранах Швеции. Общественность заполонила штаб полиции предложениями о прекращении противостояния, которое варьировалось от концерта религиозных мелодий оркестра Армии Спасения до отправки роя разъяренных пчел и жала преступников для подчинения.

Фоторепортеры и полицейские снайперы лежат бок о бок на крыше напротив банка, где 24 августа 1973 года удерживались заложники.

AFP Photo / ScanPix Sweden / Roland Jansson / Getty Images

Запертый в тесном банковском хранилище , пленники быстро установили странную связь со своими похитителями.Олссон накинул шерстяную куртку на плечи заложницы Кристин Энмарк, когда она начала дрожать, успокоил ее, когда ей приснился дурной сон, и дал ей на память пулю из своего пистолета. Бандит утешил пленную Биргитту Лундблад, когда она не смогла связаться с семьей по телефону, и сказал ей: «Попробуй еще раз; не сдавайся. »

Когда заложница Элизабет Олдгрен пожаловалась на клаустрофобию, он позволил ей выйти из хранилища, привязанной к 30-футовой веревке, и год спустя Олдгрен сказал The New Yorker , что, хотя и был на привязи: «Я помню, что думал, что он был очень хорош. любезно разрешите мне покинуть хранилище.Доброжелательные действия Ольссона вызвали сочувствие его заложников. «Когда он хорошо с нами обращался, — сказал одинокий заложник-мужчина Свен Сафстром, — мы могли думать о нем как о боге на случай чрезвычайной ситуации».

ПРОЧИТАЙТЕ БОЛЬШЕ: Оглядываясь назад на кризис с заложниками в Иране

На второй день заложники назывались по именам со своими похитителями, и они начали бояться полиции больше, чем своих похитителей. Когда комиссару полиции разрешили войти внутрь для проверки здоровья заложников, он заметил, что пленники настроены враждебно к нему, но расслаблены и веселятся с боевиками.Начальник полиции заявил прессе, что сомневается, что боевики причинят вред заложникам, поскольку у них сложились «довольно спокойные отношения».

Энмарк даже позвонил премьер-министру Швеции Улофу Пальме, уже озабоченному приближающимися общенациональными выборами и предсмертным бдением в честь уважаемого 90-летнего короля Густава VI Адольфа, и умолял его позволить грабителям взять ее с собой во время побега машина. «Я полностью доверяю Кларку и грабителю», — заверила она Пальме. «Я не в отчаянии. Они нам ничего не сделали.Напротив, они были очень хорошими. Но ты знаешь, Олоф, чего я боюсь, так это того, что полиция нападет и заставит нас умереть.

Даже при угрозе физической расправы заложники все равно видели в похитителях сострадание. После того, как Ольссон пригрозил выстрелить Сафстрому в ногу, чтобы встряхнуть полицию, заложник рассказал The New Yorker : «Как я подумал, что он был добр, сказав, что он выстрелит только в мою ногу». Энмарк пыталась убедить своего товарища-заложника взять пулю: «Но Свен, она просто в ногу.

Полицейские в противогазах выводят из банка 32-летнего беглеца из тюрьмы Яна-Эрика Олссона.

AFP Photo / ScanPix Sweden / Egan-Polisen / Getty Images

В конечном итоге осужденные не причинили никакого физического вреда заложникам, и в ночь на 28 августа, спустя более 130 часов, полиция закачала слезоточивый газ в хранилище. и преступники быстро сдались. Полиция призвала заложников выйти первыми, но четверо пленников, до самого конца защищая своих похитителей, отказались.Энмарк крикнул: «Нет, Джен и Кларк идут первыми — вы их застрелите, если мы это сделаем!»

В дверях склепа осужденные и заложники обнимались, целовались и пожали друг другу руки. Когда полиция схватила боевиков, две заложницы закричали: «Не трогайте их — они не причинили нам вреда». Пока Энмарк увозили на носилках, она крикнула Олофссону в наручниках: «Кларк, я увижу тебя снова».

На первый взгляд иррациональная привязанность заложников к похитителям озадачила общественность и полицию, которые даже расследовали, планировал ли Энмарк ограбление вместе с Олофссоном.Пленные тоже растерялись. На следующий день после ее освобождения Олдгрен спросил психиатра: «Со мной что-то не так? Почему я их не ненавижу? »

Психиатры сравнили поведение солдат с контузией во время войны и объяснили, что заложники эмоционально обязаны своим похитителям, а не полиции, за то, что они спаслись от смерти. Через несколько месяцев после осады психиатры окрестили странное явление «Стокгольмским синдромом», которое стало частью популярного лексикона в 1974 году, когда оно использовалось в качестве защиты для похищенной наследницы газеты Пэтти Херст, которая помогла похитителям ее радикальной Симбионской Освободительной армии в убийстве. серия ограблений банков.

Даже после того, как Олофссон и Олссон вернулись в тюрьму, заложники навещали своих бывших похитителей. Апелляционный суд отменил приговор Олофссону, но Олссон провел годы за решеткой, прежде чем был освобожден в 1980 году. Освободившись, он женился на одной из многих женщин, которые отправляли ему восхищенные письма во время заключения, переехал в Таиланд и в 2009 году выпустил свою автобиографию под названием Stockholm Синдром .

ПОДРОБНЕЕ: ПТСР и Shell Shock

Общие сведения о Стокгольмском синдроме

Стокгольмский синдром развивается , когда люди оказываются в ситуации, когда они испытывают сильный страх физического вреда и считают, что весь контроль находится в руках их мучителя.Психологическая реакция наступает через некоторое время и является стратегией выживания жертвы. Оно включает сочувствие и поддержку тяжелому положению похитителя и может даже проявляться в негативных чувствах к офицерам, которые пытаются помочь жертвам. Ситуации, в которых жертвы проявляют такую реакцию, включают ситуации с заложниками, длительные похищения людей, членов сект, узников концентрационных лагерей и многое другое.

Ключевые выводы: Стокгольмский синдром

Люди со стокгольмским синдромом начинают защищать своих похитителей до такой степени, что мешают полицейским попыткам их спасти.
Синдром — это не названная болезнь в каком-либо руководстве, а скорее описание поведения людей, получивших травму в течение определенного периода времени.
Заложники и жертвы похищений могут демонстрировать такое поведение, но и люди, находящиеся в жестоких отношениях, или члены культов.

Происхождение имени

Название «Стокгольмский синдром» произошло от ограбления банка (Kreditbanken) в Стокгольме, Швеция, в 1973 году, когда четыре заложника удерживались в течение шести дней.На протяжении всего заключения и находясь в опасности, каждый заложник, казалось, защищал действия грабителей.

В качестве иллюстрации странных мыслей и поведения заложников в условиях психологического стресса History.com представляет следующий пример: «Заложник рассказал жителю из Нью-Йорка :« Как я подумал, что он был добр за то, что сказал, что это всего лишь моя нога. он стрелял бы ».

Заложники, похоже, даже осуждали попытки правительства спасти их. Они клялись, чтобы похитители не пострадали во время спасения, и организовали способы, чтобы это произошло.

Сразу после инцидента жертвы не смогли объяснить психологам свои симпатии и отсутствие гнева и ненависти к похитителям.

Спустя месяцы после того, как их испытания закончились, заложники продолжали демонстрировать преданность грабителям вплоть до отказа давать показания против них, а также помогали преступникам собирать средства для юридического представительства. Они даже навещали их в тюрьме.

Обычный механизм выживания

Реакция заложников заинтриговала бихевиористов и журналистов, которые после этого инцидента провели исследование, чтобы выяснить, был ли инцидент с Kreditbanken уникальным или другие заложники в аналогичных обстоятельствах испытывали такую же симпатию и поддержку со своими похитителями.

Исследователи определили, что такое поведение было обычным явлением среди людей, которые пережили подобные ситуации. Психолог, который занимался Стокгольмской ситуацией с заложниками, ввел термин «Стокгольмский синдром», а другой определил его для ФБР и Скотланд-Ярда, чтобы офицеры могли понять этот возможный аспект ситуации с заложниками. Изучение состояния помогло им в переговорах о подобных инцидентах в будущем.

Что вызывает Стокгольмский синдром?

Люди могут умереть от Стокгольмского синдрома при следующих обстоятельствах:

Вера в то, что похититель может убить его или ее.Чувство облегчения жертвы из-за того, что ее не убили, превращается в благодарность.
Изоляция от кого-либо, кроме похитителей
Вера в то, что побег невозможен
Преувеличение добрых поступков похитителей до подлинной заботы о благополучии друг друга
Проведение в плену как минимум нескольких дней

Жертвы Стокгольмского синдрома обычно страдают от жесткой изоляции, эмоционального и физического насилия, что также проявляется в характеристиках избитых супругов, жертв инцеста, подвергшихся жестокому обращению детей, военнопленных, жертв культов, привлеченных проституток, порабощенных людей, а также жертв похищений, угонов самолетов или заложников. Каждое из этих обстоятельств может привести к тому, что жертвы будут подчиняться и поддерживать, как тактику выживания.

Это похоже на реакцию от «промывания мозгов». У жертв проявляются некоторые из тех же симптомов, что и у людей с синдромом посттравматического стресса (ПТСР), такие как бессонница, кошмары, трудности с концентрацией внимания, недоверие к другим, раздражительность, замешательство, чувствительный испуганный рефлекс и потеря удовольствия однажды. Любимые занятия.

Известные дела

Через год после инцидента в Стокгольмском банке синдром стал широко известен благодаря делу Пэтти Херст.Вот ее история и другие недавние примеры:

Пэтти Херст

Пэтти Херст, 19 лет, была похищена Симбионистской освободительной армией (ОАС). Через два месяца после похищения ее видели на фотографиях, когда она участвовала в ограблении банка SLA в Сан-Франциско. Позже была выпущена магнитофонная запись, на которой Херст (псевдоним SLA Таня) выражала свою поддержку и приверженность делу SLA. После ареста группы SLA, включая Херста, она осудила радикальную группу.

Во время судебного процесса ее адвокат объяснил ее поведение во время работы с SLA подсознательной попыткой выжить, сравнивая ее реакцию на плен с другими жертвами Стокгольмского синдрома. Согласно свидетельским показаниям, Херст была связана, с завязанными глазами и содержалась в маленьком темном чулане, где она подвергалась физическому и сексуальному насилию в течение нескольких недель до ограбления банка.

Джейси Ли Дугард

10 июня 1991 года свидетели заявили, что видели, как мужчина и женщина похитили 11-летнюю Джейси Ли Дугард на остановке школьного автобуса недалеко от ее дома в Саут-Лейк-Тахо, Калифорния.Ее исчезновение оставалось нераскрытым до 27 августа 2009 года, когда она вошла в полицейский участок Калифорнии и представилась.

В течение 18 лет она находилась в заточении в палатке за домом ее похитителей, Филиппа и Нэнси Гарридо. Там Дугард родила двоих детей, которым на момент ее повторного появления было 11 и 15 лет. Хотя возможность сбежать присутствовала в разное время во время ее плена, Джейси Дугард сблизилась с похитителями как форма выживания.

Наташа Кампуш

В августе 2006 года Наташе Кампуш из Вены было 18 лет, когда ей удалось сбежать от своего похитителя, Вольфганга Приклопила, который держал ее запертой в маленькой камере более восьми лет. Она оставалась в камере без окон, площадью 54 квадратных фута, первые шесть месяцев своего плена. Со временем ее разрешили в главном доме, где она готовила и убирала для Приклополя.

После нескольких лет содержания в плену ее время от времени отпускали в сад.В какой-то момент ее представили деловому партнеру Приклопила, который описал ее как расслабленную и счастливую. Приклопил контролировал Кампуш, морив ее голодом, чтобы сделать ее физически слабой, жестоко избивая ее и угрожая убить ее и соседей, если она попытается сбежать. После побега Кампуша Приклопи покончил жизнь самоубийством, прыгнув перед приближающимся поездом. Когда Кампуш узнал, что Приклопил мертв, она безутешно заплакала и зажгла ему свечу в морге.

В документальном фильме, основанном на ее книге «3096 Tage» («3096 дней»), Кампуш выразила сочувствие Приклопилю.Она сказала: «Мне его все больше и больше жалко — он бедняга». Газеты сообщили, что некоторые психологи предположили, что Кампуш, возможно, страдает стокгольмским синдромом, но она с этим не согласна. В своей книге она сказала, что предложение было неуважительным по отношению к ней и не описало должным образом сложные отношения, которые у нее были с Приклопилом.

Элизабет Смарт

Совсем недавно некоторые считают, что Элизабет Смарт пала жертвой Стокгольмского синдрома после девяти месяцев заточения и жестокого обращения со стороны своих пленников, Брайана Дэвида Митчелла и Ванды Барзи.Она отрицает, что испытывала сочувствие к своим похитителям или плену, и объяснила, что просто пыталась выжить. Ее похищение изображено в фильме «Я Элизабет Смарт» 2011 года на всю жизнь, а в 2013 году она опубликовала свои мемуары «Моя история».

Сейчас она выступает за безопасность детей и имеет фонд, который предоставляет ресурсы для тех, кто пережил травмирующие события.

Синдром Лимы: обратная сторона

Когда у похитителей возникает чувство сочувствия к заложникам, что случается реже, это называется синдромом Лимы.Название происходит от инцидента в Перу в 1996 году, во время которого партизаны устроили вечеринку по случаю дня рождения японского императора Акихито в доме японского посла. Через несколько часов большинство людей были освобождены, даже некоторые из самых ценных для группы.

Источники

Александр, Дэвид А. и Кляйн, Сьюзен. «Похищение людей и захват заложников: обзор последствий, противодействие и устойчивость». Журнал Королевского медицинского общества, т.102, нет. 1, 2009, 16–21.
Бертон, Нил, доктор медицины «Что лежит в основе Стокгольмского синдрома?» Психология сегодня . 24 марта 2012 г. Обновлено: 5 сентября 2017 г. https://www.psychologytoday.com/us/blog/hide-and-seek/201203/what-underlies-stockholm-syndrome.
Конрад, Стейси. «Ограбление банка за Стокгольмским синдромом». Ментальная нить . 28 августа 2013 г. http://mentalfloss.com/article/52448/story-behind-stockholm-syndrome.
«Элизабет Смарт Биография.»Biography.com. A&E Television Networks. 4 апреля 2014 г. Обновлено 14 сентября 2018 г. https://www.biography.com/people/elizabeth-smart-17176406.
» Внутри палатки террора Джейси Дугарда. « CBS News . https://www.cbsnews.com/pictures/inside-jaycee-dugards-terror-tent/5/.
Кляйн, Кристофер. Рождение «Стокгольмского синдрома» 40 лет назад. « History.com . Телевизионные сети A&E. 23 августа 2013 г. https://www.history.com/news/stockholm-syndrome.
Стамп, Скотт. «Элизабет Смарт об одном вопросе, который не исчезнет:« Почему ты не сбежала? »» Today.com. 14 ноября 2017 г. https://www.today.com/news/elizabeth-smart-one-question-won-t-go-away-why-didn-t118795.

Блог Терапия, Терапия, Блог Терапии, Терапия с блогами, Терапия, ..

Стокгольмский синдром — это психологическое состояние, которое возникает, когда жертва насилия идентифицирует себя и привязывается к своему обидчику или укрепляется с ним. Этот синдром первоначально наблюдался, когда похищенные заложники не только связывались со своими похитителями, но и влюблялись в них.

Специалисты расширили определение стокгольмского синдрома, включив в него любые отношения, в которых жертвы жестокого обращения развивают сильную и лояльную привязанность к виновным в жестоком обращении. Некоторые из групп населения, затронутых этим заболеванием, включают заключенных концлагерей, военнопленных, детей, подвергшихся жестокому обращению, переживших инцест, жертв домашнего насилия, членов культов и людей, находящихся на токсичной работе или в церкви.

Характеристики Стокгольмского синдрома

Может быть, будет легче понять Стокгольмский синдром как реальную стратегию выживания жертв. Это потому, что кажется, что это увеличивает шансы жертв на выживание и считается необходимой тактикой для психологической и физической защиты от жестоких, токсичных и контролирующих отношений. Стокгольмский синдром часто встречается в токсичных отношениях, где существует разница во власти, например, между родителем и ребенком или духовным лидером и прихожанами. Некоторые признаки Стокгольмского синдрома включают:

Положительное отношение к виновным в жестоком обращении или похитителям.
Отказ сотрудничать с полицией и другими государственными органами, когда дело доходит до привлечения к ответственности виновных в жестоком обращении или похищении людей.
Мало или совсем нет попытки убежать.
Вера в доброту преступников или похитителей.
Умиротворение похитителей. Это манипулятивная стратегия для обеспечения безопасности. По мере того, как жертвы получают вознаграждение — возможно, меньшим количеством злоупотреблений или даже самой жизнью — их умиротворяющее поведение усиливается.
Обретенная беспомощность.Это может быть похоже на «если ты не можешь победить их, присоединяйся к ним». Поскольку жертвам не удается избежать жестокого обращения или плена, они могут начать сдаваться и вскоре осознают, что всем будет проще, если они уступят всю свою власть своим похитителям.
Чувство жалости к обидчикам, полагая, что они сами являются жертвами. Из-за этого жертвы могут отправиться в крестовый поход или на миссию, чтобы «спасти» своего обидчика.
Нежелание научиться отстраняться от виновных и лечить. По сути, жертвы могут быть менее лояльны к себе, чем к своему обидчику.

Кто угодно может быть восприимчивым к Стокгольмскому синдрому. Да, есть определенные люди с агрессивным прошлым, которые могут быть затронуты с большей вероятностью, например, люди с жестоким детством; но любой человек может стать жертвой, если существуют подходящие условия.

Партнеры или супруги, подвергшиеся побоям, являются ярким примером Стокгольмского синдрома. Зачастую они не хотят выдвигать обвинения или выдавать запретительный судебный приказ, а некоторые пытались помешать полиции арестовывать своих обидчиков даже после насильственного нападения.После того, как отношения закончились, жертвы домашнего насилия могут часто делать заявления типа «Я все еще люблю его» даже после того, как их жестоко избили.

Как работает Стокгольмский синдром

Стокгольмский синдром возникает, когда задействована определенная динамика, и это происходит в определенных обстоятельствах.Ниже приводится список ингредиентов, которые могут способствовать развитию синдрома у людей:

Состояние может развиться, когда жертвы насилия считают, что существует угроза их физическому или психологическому выживанию, а также полагают, что их обидчики воспользуются этой угрозой.
Когда с жертвами похищения обращаются гуманно или просто позволяют им жить, они часто чувствуют благодарность и приписывают похитителям положительные качества, полагая, что они действительно хорошие люди.
Непостоянное хорошее / плохое поведение может создать узы травмы. Стокгольмский синдром — это форма травматической привязанности, когда жертвы «выжидают» плохое поведение в обмен на «крошки» хорошего поведения, которыми они наделены.
Жертвы изолированы от других. Когда люди находятся в оскорбительных системах, таких как ситуация с похищением, доступ к внешней информации и общению ограничен или даже отсутствует. Таким образом, допускается вмешательство только злоумышленников. Это похоже на «сверхпропаганду».

Как помочь людям, у которых может быть Стокгольмский синдром

Понимание психологии, лежащей в основе Стокгольмского синдрома, может помочь вам узнать, как помочь тому, у кого он есть.Стокгольмский синдром — это реакция жертвы на травму, включающая множество социальных факторов. Некоторые из этих социальных динамик включают конформизм, групповое мышление, деиндивидуализацию, романтическую любовь и фундаментальную ошибку атрибуции, среди прочего.

Попробуйте психообразование. Психообразование включает в себя обучение жертв Стокгольмского синдрома тому, что происходит. Помните поговорку «Знание — сила»? Знание того, с чем вы боретесь, — лучший способ выиграть битву за свободу любимого человека.
Избегайте поляризации. Не пытайтесь убедить жертву в подлости обидчика; это может заставить жертву поляризоваться и защитить преступника.
Воспользуйтесь методом Сократа. Задайте жертве вопросы о том, как они видят ситуацию, как они чувствуют и думают, и что, по их мнению, должно произойти дальше.
Слушайте без суждений. По мере того, как жертва обдумывает все, что произошло, и обрабатывает свой опыт общения с преступником, слушайте и используйте рефлексию, чтобы выразить озабоченность и подтверждение.
Не советую. Жертвы насилия должны иметь возможность принимать собственные решения. Если вы приходите и говорите им, что делать, потому что «очевидно, что вам лучше знать», то вы не помогаете жертве наращивать мускулы личной власти. Помните, что путь к исцелению от жестокого обращения часто заключается в том, чтобы дать жертве возможность принимать собственные решения, знать это и владеть этим.
Устранение когнитивного диссонанса. Манипулятивные отношения могут вызвать когнитивный диссонанс.Это означает, что интуиция жертвы нарушена, и она может не понимать реальности. Помогите им, подтвердив их истину и побудив их доверять себе.
Определите «крючок». ”Жертвы Стокгольмского синдрома могут посвятить себя делу или невысказанному желанию. Они могут чрезмерно идентифицировать себя с преступником дисфункциональным образом, чтобы удовлетворить личную потребность. Это «крючок». Помогите жертве определить, какая основная потребность удовлетворяется с помощью оскорбительных отношений. Как только жертва поймет, почему она так привержена отношениям, она может начать вносить положительные изменения.

Примеры крючков включают в себя различные чувства, например чувство преданности. Их можно найти в таких высказываниях, как «Я буду там, несмотря ни на что» или «Это ты и я против всего мира». Эти типы потребностей, как правило, неосознаваемы и могут возникнуть на более раннем этапе жизни человека.

Знание психологической основы Стокгольмского синдрома может помочь вам понять, как лучше всего помочь человеку с этим заболеванием.Его лечение недостаточно изучено. Несмотря на широкое обсуждение правовых последствий этого расстройства, очень мало написано о том, как помочь пострадавшему. Суть в том, что независимо от того, какое вмешательство вы используете, чтобы помочь человеку, страдающему этим заболеванием, — всегда помнить о том, чтобы проявлять сочувствие и никогда — принуждение.

Если вы думаете, что вы или ваш любимый человек страдаете стокгольмским синдромом, терапевт может помочь вам или им проработать некоторые из шагов к исцелению, описанных выше. Начните поиск терапевта, который лучше всего сможет вам помочь сегодня.

Артикул:

Александер Д. А. и Кляйн С. (2009, 1 января). Похищение и захват заложников: обзор эффектов, совладания и устойчивости. Журнал Королевского медицинского общества, 1 (102), 16–21. DOI: 10.1258 / jrsm.2008.080347
Карвер, Дж. М. (20 декабря 2014 г.). Любовь и Стокгольмский синдром: Тайна любви к обидчику, стр. 1. Получено с https: // Counsellingresource.com / терапия / самопомощь / стокгольм
Диттман, М. (2002). Культы ненависти. Американская психологическая ассоциация, 10 (33), 30. Получено с http://www.apa.org/monitor/nov02/cults.aspx
Gray, M. D. (2017, 16 января). Как лечить стокгольмский синдром. Получено с https://health.onehowto.com/article/how-to-treat-stockholm-syndrome-7546.html
Керкар П. (2017, 28 августа). Что такое стокгольмский синдром и как его лечить? Получено с https: // www.epainassist. com/mental-health/stockholm-syndrome
Социальная психология. (2010). Получено с https://www1.psych.purdue.edu/~willia55/120/LectureSocialF10.pdf

Предыдущая статья была написана исключительно автором, указанным выше. GoodTherapy.org не обязательно разделяет любые высказанные взгляды и мнения. Вопросы или опасения по поводу предыдущей статьи можно направить автору или опубликовать в виде комментария ниже.

Пожалуйста, заполните все обязательные поля для отправки сообщения.

Подтвердите, что вы человек.

Что такое стокгольмский синдром?

Стокгольмский синдром — это состояние, при котором заложники создают психологический союз со своими похитителями во время плена. Жертвы формируют эмоциональные связи со своими похитителями и начинают им сочувствовать.

Они могут не сбежать, когда им будет предоставлена возможность, и они могут даже попытаться предотвратить последствия своих действий для похитителей.

Происхождение

Термин «Стокгольмский синдром» был создан для описания того, что случилось с жертвами во время ограбления банка 1973 года в Стокгольме, Швеция. В течение шести дней грабители банка работали над согласованием с полицией плана, который позволил бы им безопасно покинуть банк.

За это время большинство сотрудников банка, находившихся в заложниках, стали проявлять необычайную симпатию к грабителям.

Даже после освобождения заложники отказались покинуть своих похитителей и позже защищали их.Они также отказались свидетельствовать против них в суде и даже помогли собрать деньги для защиты грабителей.

Криминолог и психиатр, расследовавшие это событие, придумали свое состояние «Стокгольмский синдром», поскольку стало ясно, что у сотрудников банка возникла какая-то привязанность к людям, которые держали их в плену.

Распространенность

Стокгольмский синдром встречается редко. По оценкам Федерального бюро расследований, менее 8% жертв похищения имеют доказательства Стокгольмского синдрома.

Причины

Никто не знает точных причин, по которым у одних жертв развивается Стокгольмский синдром, а у других — нет.

Когда следователи ФБР опросили бортпроводников, которые были взяты в заложники во время угонов самолетов, они пришли к выводу, что для развития Стокгольмского синдрома необходимы три фактора:

Кризисная ситуация должна была длиться несколько дней или дольше.
Захватчики заложников должны были поддерживать тесный контакт с потерпевшими.(Пострадавших нельзя было помещать в отдельную комнату.)
Захватчики заложников должны были проявить к жертвам некоторую доброту или хотя бы воздержаться от причинения им вреда.

Эволюционные психологи подозревают, что Стокгольмский синдром может быть связан с нашими предками-охотниками-собирателями. Их теория состоит в том, что женщины в этих обществах сталкивались с риском быть захваченными другим племенем.

Их жизни часто подвергались опасности, а иногда их детей убивали. Связь с племенем, державшим их в плену, обеспечила их выживание.Частота этих похищений превратилась в адаптивную черту человеческой популяции.

На самом деле приветствуется развитие отношений с похитителем. Связь с преступником может увеличить шансы заложников на выживание.

Интересно, однако, что жертвы, у которых развивается Стокгольмский синдром, впоследствии часто отказываются сотрудничать во время последующего расследования или судебных процессов.

Симптомы

Люди со стокгольмским синдромом часто сообщают о симптомах, похожих на симптомы посттравматического стрессового расстройства.Симптомы могут включать:

Быть легко напуганным
Недоверие
Чувство нереальности
Воспоминания
Неспособность наслаждаться ранее приятными переживаниями
Раздражительность
Кошмары
Проблемы с концентрацией внимания

Дополнительные симптомы (не похожие на посттравматическое стрессовое расстройство) могут включать:

Неспособность участвовать в поведении, которое могло бы помочь в их освобождении
Негативные чувства к друзьям, семье или властям, которые пытаются их спасти
Положительные чувства к похитителю
Поддержка поведения похитителя (и причин, по которым это)

Диагноз

Стокгольмский синдром не упоминается в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам, которое используется для диагностики всего спектра психических расстройств. Напротив, это скорее описательный термин для модели поведения, которая используется для того, чтобы справиться с травмирующей ситуацией.

Люди со стокгольмским синдромом часто также соответствуют критериям острого стрессового расстройства или посттравматического стрессового расстройства.

Лечение может включать психотерапию и / или лекарства. Психотерапия может воздействовать на определенные симптомы, которые появляются после травмирующего события, такие как кошмары или воспоминания. Это также может научить людей здоровым способам справиться с травматическим опытом.

Благодаря лечению они могут научиться понимать, насколько сочувствие к преступнику было навыком выживания и что их мысли о преступнике не служат им, когда они окажутся в безопасности.

Примеры

Распознавать случаи Стокгольмского синдрома не всегда ясно. В некоторых случаях людей обвиняли в этом, когда они настаивали на том, что они этого не делают.

Например, некоторые эксперты утверждали, что у Элизабет Смарт, подростка, похищенного в 2002 году из своего дома в Юте, наверняка был Стокгольмский синдром, потому что она не избежала похитителей, когда у нее была возможность. Взаимодействие с другими людьми

Смарт неоднократно заявляла, что у нее нет Стокгольмского синдрома. Напротив, она предпочла не пытаться сбежать, потому что ее похитители угрожали убить ее семью, если она это сделает. Она осталась из-за страха не потому, что у нее были положительные чувства к паре, держащей ее в плену.

В некоторых случаях люди пытались использовать Стокгольмский синдром в качестве защиты в суде.

Вот несколько известных примеров случаев, когда у людей подозревали Стокгольмский синдром:

Мэри МакЭлрой : В 1933 году четверо мужчин держали 25-летнего МакЭлроя под прицелом.Ее приковали цепью к стене в заброшенном фермерском доме, когда похитители требовали выкуп от ее семьи. После освобождения она публично выразила сочувствие своим похитителям и изо всех сил пыталась назвать их имена, когда они предстали перед судом.
Пэтти Херст: Внучка бизнесмена и газетного издателя Уильяма Рэндольфа Херста была похищена Симбионистской освободительной армией. в 1974 году. Во время своего плена она отказалась от своей семьи, взяла новое имя и присоединилась к своим похитителям в ограблении банков.В конце концов Херста арестовали. Она использовала Стокгольмский синдром как свою защиту на суде. Тем не менее, ее все же признали виновной и приговорили к 35 годам тюремного заключения, поскольку присяжные не считали, что у нее действительно был Стокгольмский синдром.
Наташа Кампуш : Наташа была похищена в 1998 году в возрасте 10 лет. подземное помещение более восьми лет. Ее похититель иногда проявлял доброту, но он также бил и угрожал убить ее. В конце концов Наташа сбежала, а ее похититель покончил с собой.В новостях сообщалось, что, узнав о его смерти, Наташа «безутешно плакала», что заставило некоторых поверить в то, что у нее Стокгольмский синдром.

Спорт

Хотя Стокгольмский синдром в основном используется для описания ситуаций захвата заложников или похищения людей, исследование 2018 года показало, что его также можно найти в спорте. Исследователи утверждают, что оскорбительные спортивные тренеры могут преследовать молодых спортсменов, вызывая стокгольмский синдром.

Спортсмены могут мириться с эмоциональным насилием и подвергать себя болезненным тренировкам или экстремальным условиям, убеждая себя, что их тренер хочет для них лучшего.

Они также могут посочувствовать тяжелой работе, которую должен выполнить их тренер. Или они могут оправдать жестокое обращение, убедив себя, что насилие — это хорошая тренировка.

Мины замедленного действия, или Нездоровые ситуации в работе. Как их найти и обезвредить

ПОЗИЦИЯ ЖЕРТВЫ

БЕЗ ГРАНИЦ

СТОКГОЛЬМСКИЙ СИНДРОМ

рецензия на фильм «Однажды в Стокгольме»

Кадр из фильма «Однажды в Стокгольме»

Кадр из фильма «Однажды в Стокгольме»

Кадр из фильма «Однажды в Стокгольме»

Художественные книги о стокгольмском синдроме

Что такое «стокгольмский синдром» и когда он появился

Почему жертвы привязываются к похитителям

Помимо теракта и похищения

Четыре книги о стокгольмском синдроме

«Взаперти», Люси Кристофер

«Бельканто», Энн Пэтчетт

«Цветы на чердаке», Вирджиния Эндрюс

Психология созависимых отношений. Как «работает» стокгольмский синдром?

Джемма и Тай

Стокгольмский синдром

Тревожные звоночки

Созависимость в семье

Здоровые отношения

Что такое стокгольмский синдром простыми словами

Стокгольмский синдром – что это, у кого и почему возникает?

Симптомы стокгольмского синдрома

Причины появления синдрома

Стокгольмский синдром в отношениях

Стокгольмский синдром. Исповедь переболевшего | Colta.ru

Подписывайтесь на наши обновления

Голодомор и стокгольмский синдром — BBC News Україна

Обедневший генотип

«Страх и ненависть»

Как лечиться?

Происхождение, причины, симптомы и лечение

Мэри МакЭлрой (1933)

Пэтти Херст (1974)

Наташа Кампуш (1998)

Происхождение, причины, симптомы и лечение

Мэри МакЭлрой (1933)

Пэтти Херст (1974)

Наташа Кампуш (1998)

Происхождение, причины, симптомы и лечение

Мэри МакЭлрой (1933)

Пэтти Херст (1974)

Наташа Кампуш (1998)

Стокгольмский синдром: правдивая история заложников, верных своему похитителю

Общие сведения о Стокгольмском синдроме

Ключевые выводы: Стокгольмский синдром

Происхождение имени

Обычный механизм выживания

Что вызывает Стокгольмский синдром?

Известные дела

Синдром Лимы: обратная сторона

Источники

Блог Терапия, Терапия, Блог Терапии, Терапия с блогами, Терапия, ..

Характеристики Стокгольмского синдрома

Как работает Стокгольмский синдром

Как помочь людям, у которых может быть Стокгольмский синдром

Что такое стокгольмский синдром?

Происхождение

Распространенность

Причины

Симптомы

Диагноз

Примеры

Спорт

Добавить комментарий Отменить ответ