Эгоист это не тот кто думает только о себе а тот кто: Оскар Уайльд цитата: Эгоизм не в том, что человек живет как хочет, а …

Думать о себе не есть эгоизм. Тот, кто не думает о себе, вообще не способен мыслить. Но крайне эгоистично требовать от ближнего мыслей и суждений, подобных своим. Зачем? Если тот способен мыслить, скорее всего он мыслит иначе. Если не способен, недопустимо требовать от него проблеска мысли.

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

ПОХОЖИЕ ЦИТАТЫ

Если человек способен полноценно любить, то он любит и себя; если он способен любить только других, он не может любить вообще.

Эрих Фромм (50+)

Ты представить себе не можешь, на что способен человек, который наконец-то понял, что у него нет другого выхода.

Наваждения (Макс Фрай) (20+)

Счастья достигает тот, кто стремится сделать счастливыми других и способен хоть на время забыть o своих интересах, o себе.

Письма о добром и прекрасном (Дмитрий Сергеевич Лихачев) (10+)

Для овладевшего своим умом он — лучший друг. Но для того, кто не способен его контролировать, ум становится коварнейшим врагом.

Бхагавад-Гита (7)

Прости, что не способен забыть всё неважное и не способен всё важное сохранить.

Жутко громко & запредельно близко (Джонатан Сафран Фоер) (50+)

Если судьба не дает мне счастья — я вправе требовать от нее удовольствий.

Оскар Уайльд (500+)

Кто не способен к великим свершениям, тот презирает великие замыслы.

Люк де Клапье Вовенарг (100+)

Сильный не тот, кто может положить на лопатки одним взглядом, а тот, кто одной улыбкой способен поднять с колен!

Жюльет Бинош (10+)

А больше всего ненавидят того, кто способен летать.

Так говорил Заратустра (Фридрих Ницше) (500+)

Человек способен мыслить. Толпа — нет.

Вопрос и ответ (Патрик Несс) (10+)

Бывает ли хороший эгоизм? – Православный журнал «Фома»

Приблизительное время чтения: 5 мин.

Есть такая шутка: эгоист – это тот, кто не думает обо мне!

Действительно, довольно часто обвинения кого-либо в эгоизме продиктованы на самом деле тем, что данный человек по тем или иным причинам (не всегда нам известным, между прочим) не смог удовлетворить желания обвинителя, которые и сами были совсем не свободны от эгоизма. О такой зеркальной ситуации, когда обвиняющий не узнает в эгоизме обвиняемого своего эгоизма, писал Феофан Затворник:

«Вы даже услышите или уже услышали приговоры: это эгоист, это эгоистка! Не подумайте, что говорящие это сами чужды эгоизма. Нет, этот приговор относится к тем, которые не позволяют повертывать собою или употреблять себя в средство для эгоистических целей тех, которые так о них судят. И следовательно, прямо обличает в сих последних эгоистов и эгоисток. Я слышал, что такие особы даже монахов укоряют в эгоизме: что-де для себя одних живут. Бедные монахи! Ни поесть, ни попить, ни поспать, день и ночь на ногах, в послушаниях, не имея своей воли и своих желаний, — и попали в эгоисты!»

Слово «эгоизм» образовано от местоимения «я»: ἐγώ – по-древнегречески, или ego – по-латински. Обычно эгоизм трактуется как безусловно порицаемое свойство характера, когда человек думает только о себе и своих выгодах, лишь о своем «я», и ни во что не ставит «я» и интересы других людей. В светской этике эгоист противопоставляется альтруисту (это слово образовано от латинского alter – другой) как своему зеркальному двойнику, но уже безусловно положительному. Альтруист – это тот, кто, напротив, думает сначала о других, и уже потом о себе.

Читайте также

Зеркальные лабиринты эгоизмаМне кажется, что хотя так понимаемый альтруизм безусловно лучше чем так понимаемый эгоизм, тем не менее, обе позиции не безусловны и не лишены как достоинств, так и недостатков. Более того, с христианской точки зрения этот спор «яиста» и «другиста» скорее всего просто лишен смысла. Ибо христианство такая парадоксальная религия, где настоящая забота о себе совпадает с любовью к другим и самопожертвованием ради них: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк. 8:35).

В этом контексте и термин «эгоизм» приобретает уже другое значение и звучание. О том, что он не всегда плох, что нужно его только правильно понять и истолковать, писал, например, Николай Васильевич Гоголь в «Выбранных местах из переписки с друзьями»:

«Всякий совет и наставление, какое бы ни случилось кому дать, хотя бы даже человеку, стоящему на самой низкой степени образования, с которым у тебя ничего не может быть общего, обрати в то же время к самому себе и то же самое, что посоветовал другому, посоветуй себе самому; тот же самый упрек, который сделал другому, сделай тут же себе самому. Поверь, все придется к тебе самому, и я даже не знаю, есть ли такой упрек, которым бы нельзя было упрекнуть себя самого, если только пристально поглядишь на себя. Действуй оружием обоюдуострым! Если даже тебе случится рассердиться на кого бы то ни было, рассердись в то же время и на себя самого, хотя за то, что сумел рассердиться на другого. И это делай непременно! Ни в каком случае не своди глаз с самого себя. Имей всегда в предмете себя прежде всех. Будь эгоист в этом случае! Эгоизм — тоже не дурное свойство; вольно было людям дать ему такое скверное толкование, а в основанье эгоизма легла сущая правда. Позаботься прежде о себе, а потом о других; стань прежде сам почище душою, а потом уже старайся, чтобы другие были чище».

С этой точки зрения те, кого обычно считают эгоистами, на самом деле просто не умеют любить себя, не могут сохранить самое главное чудо, доверенное им Богом – свою душу. Они оказываются неспособны донести свое дыхание («дух» по-гречески это дыхание, а ведь дух все животворит) до вечности. А подлинная забота о своей душе совпадает с неэгоистичной радостью добра.

Действительно, что толку заботиться о других, если о самом себе позаботиться не умеешь? В христианстве подлинная забота о других начинается с заботы о себе. Как говорил святой Серафим Саровский, «стяжи дух смирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Ведь только если ты сам правильно настроен, если у тебя самого мир и любовь в душе, ты можешь их по-настоящему нести и другим. Христианским ценностям (точнее, сокровищам) невозможно научить рационально, посредством умных фраз и неотразимых аргументов. Единственный способ – их не доказывать, а показывать на собственном примере. Только тогда и другие люди могут свободно последовать за тобой. В конце концов, каждый человек обладает свободой, и ни за кого другого ты ничего решить не можешь, ты властен лишь над собственной душой: «Царство Божие внутри вас есть».

То есть, эгоизм по-христиански – это начать с исправления себя, а только спасая себя, можно спасти и кого-то другого. Но главное – это ответственность перед Богом прежде всего за свою душу. У русского мыслителя Константина Николаевича Леонтьева был такой любопытный термин – «трансцендентный эгоизм». Этим мудреным словосочетанием Леонтьев и хотел сказать, что надо заботиться прежде всего о своей душе, и тогда и все остальное приложится. Вот что он писал одному из своих учеников о своем учителе и духовнике, знаменитом оптинском старце Амвросии Оптинском:

«Если бы покойный старец Амвросий 25-летним юношей не думал бы исключительно о спасении своей души; если бы не вдохновлялся бы тогда тем, что я зову – трансцендентным эгоизмом, а думал бы о том, чтобы улучшать земную жизнь другим, то из него вышел бы или гордый и раздраженный, или пустой человек; – но думая 10-ки лет лишь о своем спасении, – он стал великим спасителем других; – он спас Федора Павловича Чуффрина от самоубийства; – он меня окаянного и многогрешного поддерживал на правом пути в течение 17 лет; – он многое множество других людей обращал, утешал, исправлял и т.д.».

 

Самые остроумные высказывания Оскара Уайльда

В день 160-летия Оскара Уайльда «Газета.Ru» собрала самые ироничные афоризмы знаменитого английского писателя, которые нужно знать любому современному острослову.

Оскар Уайльд прожил 46 лет, написал прекрасный «Портрет Дориана Грея», девять пьес, десяток сказок и рассказов, стихотворений и поэм, умел выглядеть как денди, мыслить как философ, любить как мужчина и говорить как самый остроумный человек на свете. Он побывал на дне и вершине и научил нас тому, что нет ничего честнее парадоксов — и в жизни, и в чувствах, и в искусстве, — лишь тот, кто умеет чувствовать иронию, умеет чувствовать нежность. «Газета.Ru» выбрала лучшие цитаты британского классика, которые говорят о нас больше, чем мы знаем о себе сами.

1. Ничто так не мешает роману, как чувство юмора у женщины и его отсутствие у мужчины.

2. Спорить — это так вульгарно. Ведь в приличном обществе всегда придерживаются одного и того же мнения.

3. В наш век газеты пытаются заставить публику судить о скульпторе не по его скульптурам, а по тому, как он относится к жене, о художнике — по размеру его доходов и о поэте — по цвету его галстука.

4. Дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Страсть, вражда, обожание, любовь — только не дружба.

5. Это хорошо, что вы курите. Каждому мужчине нужно какое-нибудь занятие. И так уж в Лондоне слишком много бездельников.

6. Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого.

7. Главный вред брака в том, что он вытравливает из человека эгоизм. А люди неэгоистичные бесцветны, они утрачивают свою индивидуальность.

8. В жизни бывают только две настоящие трагедии: одна — когда не получаешь того, чего хочешь, а вторая — когда получаешь.

9. Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины. Такое у них нелепое тщеславие. Женщины более чутки в таких вещах. Им хотелось бы стать последней любовью мужчины.

10. Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений.

11. Надеюсь, вы не притворяетесь безнравственной женщиной, будучи на самом деле женщиной добродетельной? Это было бы непростительным лицемерием.

12. Всякое желание, которое мы стараемся подавить, бродит в нашей душе и отравляет нас. А согрешив, человек избавляется от влечения к греху, ибо осуществление — это путь к очищению. После остаются лишь воспоминания о наслаждении и сладострастие раскаяния. Единственный способ отделаться от искушения — уступить ему.

13. Бессмысленно делить людей на хороших и дурных. Люди бывают либо очаровательны, либо скучны.

14. Женщины обладают удивительным чутьем: они способны обнаружить что угодно, за исключением очевидного.

close

Единственный свой роман «Портрет Дориана Грея» Оскар Уайлд написал в 1891 году. Первый фильм по книге был снят в 1900-е годы, а всего его экранизировали более 30 раз. В 2009 году вышел «Дориан Грей» с Беном Барнсом и Колином Фёртом. Образ Дориана Грея иногда выходил в кино не совсем каноническим — например, в фильме 2003 года «Лига выдающихся джентльменов», в котором он становится бессмертным и одним из участников группы супергероев. Впрочем, фильм основан не на романе Уайльда, а на серии комиксов. Сыграл Грея ирландский актер Стюарт Таунсенд Еще одной любимой киношниками работой Уайльда стала новелла «Кентервильское привидение». Они принялись за историю привидения, едва не доведенного до отчаяния американской семьей, только в 1940-е, но около 20 лент у них вышло. Одна из них — картина 1996 года, роль призрака в которой сыграл Патрик Стюарт. Не прошли мимо «Кэнтервильского привидения» и в СССР — в 1972 году вышел рисованный мультфильм Валентина и Зинаиды Блумберг, основанный на этом рассказе. Индийский Болливуд тоже экранизировал этот рассказ — на свой лад, в супернатуральной комедии «Призрак виллы Натхов» (Bhoothnath), вышедшей в прокат в 2008 году.

15. В наши дни большинство людей умирает от ползучей формы рабского благоразумия, и все слишком поздно спохватываются, что единственное, о чем никогда не пожалеешь, это наши ошибки и заблуждения.

16. Человек очень смущается, когда говорит от своего лица. Дайте ему маску, и он скажет вам всю правду.

17. Всегда — это пустое слово. Между капризом и вечной любовью разница только та, что каприз длится несколько дольше.

18. В России нет ничего невозможного, кроме реформ.

19. Я — единственный на свете человек, которого мне бы хотелось узнать получше.

20. Все решительно неспособные чему бы то ни было учиться взялись поучать — вот чем увенчалась наша страсть к образованию.

21. В старые добрые времена книги писали писатели, а читали все. Теперь же книги пишут все, но не читает никто.

22. Всякий раз, как со мной соглашаются, я чувствую, что сболтнул глупость.

23. Вульгарность — это просто-напросто поведение других людей. Другие — вообще кошмарная публика.

24. Истинны в жизни человека не его дела, а легенды, которые его окружают. Никогда не следует разрушать легенд. Сквозь них мы можем смутно разглядеть подлинное лицо человека.

25. Своих мужей всегда ревнуют некрасивые женщины. Красивым — не до того, они ревнуют чужих.

26. Если я проведу остаток жизни в парижском кафе за чтением Бодлера, это будет более естественнее, чем если я наймусь подстригать живые изгороди или сажать какао по колено в грязи.

27. Женщина начинает с отражения наступления мужчины, а кончает тем, что отрезает ему путь к отступлению.

28. Не выношу вульгарный реализм в литературе. Человека, называющего лопату лопатой, следовало бы заставить работать ею — только на это он и годен.

29. До тех пор, пока война считается порочной, она сохранит свое очарование. Вот когда ее сочтут пошлой, она перестанет быть популярной.

30. Никогда не следует доверять женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, сказавшая это, может рассказать что угодно.

31. Я обычно говорю то, что у меня на уме. В наши дни это большая ошибка: тебя слишком часто понимают неправильно.

32. О футболе я самого лучшего мнения. Отличная игра для грубых девчонок, но не для деликатных мальчиков.

33. Очень опасно встретить женщину, которая полностью тебя понимает. Это обычно кончается женитьбой.

Путь разумного эгоиста, или практическая философия в работе

Нельзя не признать тот факт, что тема овертаймов и отношения к работе в целом является одной из самых обсуждаемых на DOU. Каждый сотрудник рано или поздно сталкивается с вопросом о том, должен ли он работать сверхурочно и если да, то в каких пределах? По какому тарифу должны оплачиваться переработки и что делать, если их слишком много? Оправдано ли менять место работы из-за бóльшей зарплаты, и если да, то какая разница в зарплате является достаточным аргументом? Должен ли сотрудник относиться к проекту как к своему?

Попробуем разобраться в этом вопросе, избрав в качестве инструмента исследования философскую концепцию разумного эгоизма.

Что такое разумный эгоизм и почему он нам подходит?

Согласно Википедии, разумный эгоизм заключается в умении человека решать свои проблемы, не ущемляя при этом прав и свобод других членов социума.

Если под эгоистом (без уточняющего слова «разумный») часто понимают человека, думающего только о себе и пренебрегающего интересами других людей, то сторонники «разумного эгоизма» обычно утверждают, что такое пренебрежение в силу целого ряда причин попросту невыгодно для пренебрегающего и, следовательно, представляет собой не эгоизм (в виде приоритета личных интересов над любыми другими), а лишь проявление недальновидности или даже глупости. Разумный эгоизм в бытовом понимании — это умение жить собственными интересами, не противореча интересам других.

— Википедия

На практике это означает, что своя рубашка ближе к телу, то есть, лишь удовлетворив свою потребность в одежде, можно поинтересоваться и тем, есть ли во что одеться соседу. Эгоистично? Да, безусловно. Плохо? Ни в коем случае! Более того, разумный эгоизм может оказаться явлением весьма продуктивным в социальном плане, ведь для того чтобы что-то отдать ближнему, нужно это «что-то» иметь в количестве, достаточном для собственного функционирования.

Наглядным примером в этом плане могут послужить правила поведения в самолёте в случае разгерметизации салона: сначала следует надеть кислородную маску на себя и лишь потом на ребёнка. Почему? Потому что если вы сначала броситесь помогать ребёнку, то из-за нехватки кислорода рискуете потерять сознание, вследствие чего ребёнок может оказаться один в экстремальной ситуации, помочь ему будет некому.

Вы поспешите возразить: человеку свойственно жертвовать своими интересами, иногда своей жизнью, ради других, это альтруистично и высокоморально. Да, это высокоморально, но не эгоистично ли? Вот я помог ближнему, казалось бы, ничего не получив взамен, но разве это так? Я получил удовлетворение от того, что близкие мне люди не испытывают нужды! Совершенно понятно, что на помощь, противоречащую моим интересам, я готов далеко не для каждого. И готов тем меньше чем в меньшей степени я связан с нуждающимся человеком. На первом месте стоит моя семья, на втором — друзья и товарищи, разделяющие мой досуг, на третьем — все остальные.

Таким образом, для разумного эгоиста можно определить две группы людей: те, ради которых он готов на многое (ближние), и те, кто подобных привилегий не имеет. Последним я также готов помочь, но только если это не противоречит моим интересам. Я готов помочь им и безвозмездно (рассчитывая на аналогичный поступок с их стороны) или просто из чувства товарищества, не надеясь на вознаграждение (помним о чувстве удовлетворения собственного эго от совершённого доброго поступка). Однако чаще всего мои действия укладываются в рамки взаимовыгодного сотрудничества: ты мне — я тебе.

Пойдем дальше: потребности нуждающихся в помощи очевидно неравнозначны. Без нового айфона, крутой машины или поездки на модный курорт вполне можно прожить, чего не скажешь о лекарствах, куске хлеба или тёплой одежде зимой.

Таким образом, можно выделить первый вид потребностей, удовлетворение которых необходимо для поддержания жизнедеятельности (потребность в воде, еде, одежде, лекарствах, крыше над головой), и второй вид потребностей, удовлетворение которых повышает комфорт, но для поддержания физического существования необязательно.

Потребности второй группы людей стоят для меня ниже моих собственных и потребностей моих близких, хотя и имеют значение. Кроме того, важно о каком виде потребностей идёт речь. Мне не всё равно, если мой начальник нуждается в предметах первой необходимости, но безразлично, получит ли он годовой бонус к и без того неплохой зарплате.

Применение на практике

Теперь давайте рассмотрим среднестатистического украинского программиста за 30: работает в оутсорсинге, или в продуктовой конторе, пишет на Java/C#/PHP/JavaScript, то есть, может найти работу достаточно быстро. Тимлид, техлид или простой разработчик. Женат или есть девушка, скорее всего, успел обзавестись детьми. В наличии одно или несколько хобби. Возможны некоторые проблемы со здоровьем и желание их устранить.

Допустим, на работе возникла ситуация, требующая со стороны этого самого программиста сотрудничества сверх штатных обязанностей. Положим, нужно поовертаймить либо обучить молодежь. Или, как вариант, ему предложили +500 баксов в другой фирме. В настоящей конторе хотели бы, чтобы он остался как минимум до конца проекта (в идеале — на той же зарплате).

Наивно предполагать, что рядовой программист относит руководство фирмы к группе близких ему людей. То есть, в отношении с начальством скорее применима концепция взаимовыгодного сотрудничества ты мне — я тебе. Поэтому вопрос «что я получу взамен моих уступок фирме» вполне правомерен. Если ничего, то получу ли я хотя бы моральное удовлетворение?

Итак, давайте пройдемся по пунктам.

Овертайм

В один прекрасный день работодатель приходит и говорит: ребята, мы тут не успеваем к релизу, но для нас (для кого это — «нас»?) вложиться в срок очень важно, поэтому давайте сделаем следующую субботу рабочей. Сразу возникает ряд вопросов:

Что я получу взамен, если приду на работу, отказавшись от уикенда с любимой девушкой?
Сколько суббот планируется сделать рабочими в дальнейшем?
На какие ответные уступки согласен работодатель?

Да-да, даже если переработка будет компенсирована двойной оплатой, согласие придти на работу в субботу — это уступка с моей стороны, поскольку я отменяю запланированный отдых взамен на деньги, которые мне, возможно, не так важны, как уикенд с любимой девушкой.

От ответов работодателя на вышеуказанные вопросы, собственно, и зависит, заболеет ли в следующую субботу мой любимый попугайчик.

Итак, рассмотрим возможные варианты ответов.

Вопрос № 1. Что я получу взамен?

Ответ А: Если вы выйдете на работу в субботу, вас не уволят.

Мой ответ: В эту субботу попугайчик, скорее всего, будет здоров, однако я сдую пыль с резюме и пошлю его дружественным эйчарам. Потом схожу на собеседование, другое, третье, десятое и так пока не получу оффер. По получении оффера зазову менеджера на приятный разговор об освобождении фирмы-шантажиста от собственной персоны.

Следует ли объяснять, что в случае ответа А (замаскированный шантаж) все последующие вопросы уже не актуальны? Шантаж уголовно наказуем, и с шантажистами я предпочитаю дела не иметь. Поэтому, отвечая на вопросы ниже, я предполагаю, что от переработки можно отказаться, не опасаясь последствий.

Ответ Б: Переработка будет оплачена по полуторному/двойному/тройному тарифу.

Ответ В: За работу в выходной мне дадут отгул.

Мой ответ: Не один, а, скажем, два отгула. Иначе получается неравнозначно: за запланированный отдых в выходной я получаю незапланированное свободное время в будни. Вполне возможно, мне некуда будет его деть.

Ответ Г: За переработку я не получаю ничего материального, однако имею расположение ко мне мене руководства.

Мой ответ: Расположение, это конечно прекрасно, однако как оно повлияет на мою жизнь? Руководитель со мной на пиво ходить будет? Так может мне и не хочется с ним свободное время проводить! Возможно, я давно и близко знаком с ним и искренне уважаю его как человека, тогда мой ответ будет «да», поскольку в данном случае работодатель стоит близко к первой группе. С шефом же, не общающимся со мной помимо работы, выгоднее поддерживать исключительно деловые отношения.

Вопрос № 2. Сколько овертаймов?

Одна рабочая суббота в год не принесёт мне ощутимого вреда, две субботы подряд — уже ощутимо, три — ещё более болезненно, четыре — неприемлемо, независимо от ответа на вопрос № 1. Почему? Да потому что разработчику-то за 30, здоровье не железное! Если я буду без выходных работать больше месяца, то и отдыхать полноценно не смогу. Здоровье относится к первичным потребностям, поэтому оно для меня важнее прихотей работодателя (он явно не умрёт, если к релизу будет сделано меньше чем ему хотелось). Мой ответ может быть и другим, но только в том случае, если очень нужны деньги или стабильная работа. К примеру, если нужны деньги на лечение близкого человека. Иначе мой попугайчик в субботу при смерти, нельзя же не уважить птичку!

Вопрос № 3. Ответные уступки будут?

Даже если овертаймы оплачиваются или компенсируются альтернативно, я хочу иметь возможность получить взаимное одолжение. Могу ли я взять отпуск за свой счёт в случае необходимости? На сколько дней? Какова частота отпусков за год?

Положим, разработчик по каким-то причинам просит работодателя о возможности работать только в первую половину дня, при этом он согласен получать четверть зарплаты. Как долго это может длиться в среднестатистической украинской конторе? Имхо, два-три дня, максимум неделя. Потом программисту скажут: «Извини, дружище, но ты или работай, или решай свои проблемы». Сколько part-time дней может быть за полгода? Имхо, максимум один в месяц, если считать в среднем. Вы возразите,— но ведь люди могут болеть и неделю,— ничего, работодатель терпит. Но см. выше, здоровье относится к первичным потребностям человека. Если я буду работать с температурой 40º, то серьезные осложнения не заставят себя ждать. Поэтому невыгодно, чтобы программист работал, когда он болен. Вывод: если мне одолжения ждать не приходится, то почему я должен делать шаги навстречу? Только из-за денег? Если да, то тариф за сверхурочные часы должен быть выше двойного.

Переход из-за денег

Не секрет, что годных программистов меньше чем вакансий. Это означает, что примерно раз в неделю-две к опытному разработчику стучится в скайп эйчар и предлагает пройти собеседование на ну очень интересную, по мнению эйчара, должность. Что ж, если действительно всё так здорово, почему бы не сходить? Пошел, получил оффер, где чёрным по белому обозначена сумма, большая текущей зарплаты эдак процентов на Х.

Нужно решать, оставаться или принимать предложение. Казалось бы, почему бы не принять? Аргументация железная: за ту же работу получать + ххх долларов. Но, во-первых, действительно ли за ту же? Да нет, за другую,— ведь это место придётся оставить. А вдруг на новом месте есть что-то неприемлемое, о чём на этой работе ни сном ни духом? Ну, сиськи у офис-менеджера не третьего размера, а скажем, второго или зарплату задерживают. Стоит ли рисковать, если и здесь неплохо кормят? По моему мнению, овчинка стоит выделки, только в том случае, если новая зарплата больше текущей минимум на четверть,— меньшая прибавка не ощущается. То есть, переход с 2000 на 2500, или с 1000 на 1250 ощущение удовольствия от жизни, наверняка, увеличит. Иначе дёргаться не стоит, ущерб от перехода на новое место может оказаться больше возможной прибавки. Собственно, он и в случае солидной прибавки может оказаться больше, но здесь есть хотя бы вероятность повышения уровня жизни. Когда такого повышения не ожидается, лучше всего сидеть и тихо работать. Таким образом, выводим удобное правило: надбавка при переходе = плата за риск; нет надбавки = нет перехода.

Но тут обязательно найдется кто-то, кто возразит: а как же любовь к своему делу? Ты плохой, раз бросаешь проект на полпути, он будет плакать! Давайте рассмотрим это с позиции разумного эгоиста. Помним, что потребности делятся на:
— первичные и вторичные;
— собственные;
— потребности близких людей;
— потребности всех остальных;

Как вы считаете, какая доля современных IT-программ решает первичные потребности человека? Потребность в отдыхе, сне, здоровье, безопасности? Во всяком случае, на рынке труда Украины такие проекты крайне редки. Безусловно, если нужно будет закончить программу, помогающую предотвратить гипертонию или снижающую количество аварий на дорогах, я останусь на те полгода, которые нужны для её завершения. В этом случае я ставлю жизненно важные потребности других выше своей потребности в прибавке к зарплате.

А вот новая фича социальной сети или подсистемы банка наверняка ничьей жизни не спасет. Она принесет лишь больше денег работодателю и заполнит досуг очередной гламурной фифы. Потребность работодателя в новеньком феррари или фифы в ещё одном способе сообщить о своём похудении мы, очевидно, поставим ниже своей потребности в последней модели айфона. Отсюда еще одно правило: нет спасения жизней — есть деловые отношения.

Но тут обязательно какой-нибудь представитель продуктовой компании обязательно заявит: но ведь мы делаем супер-пупер-дупер уникальный софт! Да, он не нужен для спасения жизней, но ведь пользователи любят лайкать котиков сотнями тысяч способов! Разве не стоит принадлежность к нашему крутому продукту (тут следует прибавить трагизма в голосе) паршивой сотни-другой баксов? Да, для идейного учёного, художника или поэта, стоящего у истоков чего-то великого, уход на бóльшую зарплату скорее неприемлем. Но если речь идёт о простом программисте… вы часто стояли у истоков великого продукта? Гугл, Майкрософт или Фейсбук делают значительные вещи, но на одного творца там приходятся сотни, а то и тысячи рядовых сотрудников, начиная от программистов и заканчивая уборщицами и посудомойками… Или посудомойка в Гугле должна обязательно гордиться тем, где она моет тарелки?

Есть ещё один момент. Все слышали, к примеру, о компании «Самсунг». Много ли людей знает фамилию инженера, разработавшего ПО для их последнего смартфона?

Задержка зарплаты

Чтобы работодатель лучше понимал, что есть для сотрудника задержка зарплаты, для начала пусть представит такую ситуацию. Мне срочно понадобился внеочередной отпуск — простудилась моя любимая бабушка. Я обещаю наверстать всё после, ну честно-честно! На какую продолжительность отпуска я могу рассчитывать? Вероятнее всего, недели две, не больше. Ведь в следующий раз работодатель аккуратненько сошлется на то, что мы, вообще-то, тоже не в игрушки играем. Сколько бабушек может быть у человека? Курс биологии говорит, что максимум две. Вероятность того, что они заболеют одна за другой, конечно есть,— старые ведь люди… А если такая простуда будет случаться регулярно, то работодатель может усомниться в земном происхождении сотрудника (что-то бабушек у него многовато). Во всяком случае, отпуск для поездки к бабушкам принято брать за свой счёт и компенсировать его ударной работой.

Понимаете, о чем я? Аналогичный подход актуален и в ситуациях с задержками зарплаты. Раз в год на две недели — это ещё терпимо, но не более. Частые задержки уже вызовут вопросы. По сути, задержка зарплаты — это принудительное кредитование работодателя. Коль скоро это так, я ожидаю выплаты процентов. Нет процентов? Уу… ребята, пойду-ка я сдую пыль с резюме!

Стоит ли брать на работу разумного эгоиста?

В конце концов, изложенное выше — только одна из возможных точек зрения. «Я могу найти и людей, ставящих интересы фирмы выше своих»,— думает иной владелец конторы. Найти-то можно, но сколько времени понадобится на поиски и хватит ли найденных для работы? Вот ты, уважаемый читатель, много знаешь альтруистичных личностей? Из ответа на этот вопрос вытекает ещё одно полезное правило: альтруисты есть, но их мало — на всех не хватит.

Зато не-разумных эгоистов очень много. Большинство из них хочет сразу Луну, не считаясь с возможностью её получить. И ещё одно правило: разумный эгоист это хорошо. Разум вообще лучше чем глупость.

Есть, правда, одно исключение: если у вас так называемая «кузница кадров», с высокой текучкой и низкими зарплатами, то разумные эгоисты испортят вам всю малину — не берите их!

Эгоизм в отношениях: как распознать человека который думает только о себе — Леди

Стоит лишь обратить внимания на, казалось бы, мелочи, из которых и состоит вся наша жизнь. По каким признакам можно распознать человека-эгоиста, расскажет Joinfo.com.

Его потребности – на первом месте

Эгоистичные люди думают не о других, а только о себе. Если вы замечаете, что потребности вашего партнера всегда на первом месте, и вы редко имеете право и возможность высказать свое мнение, то рядом с вами – самый настоящий эгоист.

В любых отношениях важны потребности обоих партнеров. Любящие друг друга люди всегда могут договориться между собой, уступить и отыскать компромисс.

Ваш партнер никогда не предлагает свою помощь

Когда нормальный человек видит, что у его второй половинки неприятности, первым его порывом будет желание оказать помощь. Если ничего подобного вы за любимым не замечали, задумайтесь!

Человек, которого нельзя назвать эгоистом, не только не отказывает в помощи, но и всегда первым ее предлагает!

Не умеет слушать

Отличительная черта всех эгоистов – умение говорить о себе и нежелание слушать другого человека. Представьте себе, что всю жизнь вам придется молчать! Готовы ли вы пойти на такие жертвы?

Партнер постоянно унижает вас

Любящие и заботливые люди никогда не позволят себе обидеть человека, который им по-настоящему дорог. А если ваш партнер отпускает в ваш адрес унизительные замечания или шуточки, это говорит о том, что он – эгоист и ему наплевать на чувства других людей.

Он никогда не извиняется

Если ваш партнер никогда не извиняется, даже если его вина очевидна, то вы находитесь в отношениях с эгоистичным человеком. Моральные ценности не важны для этих людей, и иногда они даже не осознают, что сделали что-то не так.

Жить с эгоистом будет очень непросто. И, если вы хотите найти истинное счастье в личной жизни, подумайте хорошенько, а тот ли человеком находится сейчас рядом с вами!

За свое счастье нужно бороться. И один из этапов борьбы — контроль за тем, чтобы не совершать ошибок, лишающих нас радости и удовольствия. Ранее психологи рассказали, какие отношения делают женщин несчастными и неуверенными в себе личностями.

Брать или давать: откуда берутся неблагодарные дети

Написать на эту тему меня заставило полученное мною письмо. «Не понимаю, почему моя дочь так неадекватно относится к подаркам – ей кажется, что все ей должны. Она даже не пытается уговаривать нас, когда ей что-то надо – просто ставит нас перед фактом, и все. Если отказываем – скандалит, обижается. Бросила институт, но работать так и не устроилась. Меня беспокоят здесь две вещи: 1. Она не считает, что у нее тоже есть какие-то обязательства перед нами (учиться, работать, делать что-то по дому) и 2. Такое впечатление, что ей от нас нужны только подарки и деньги, и она умеет их получать манипуляциями и скандалами. Что мы можем сделать, чтобы выбраться из этого круга?».

Я попробую рассмотреть ответ на этот вопрос несколько шире, чем банальное «Что делать?». Ведь если вы не понимаете – что именно происходит с ребенком, с вами и с вашими взаимоотношениями, выполнением каких-то правильных «советов» вы проблему не решите.

Брать и давать

Реклама на Forbes

Вариации на тему «Брать и Давать» меня как психолога интересуют уже много лет. А ведь  здесь речь идет именно об этом.

Брать и Давать в отношениях мы можем очень по-разному. Подарки и деньги – только один из способов взаимообмена. Мы отдаем свое время, внимание, эмоции, выражаем благодарность, любовь, уважение, готовы оказать помощь, поделиться нужными ресурсами. В хороших отношениях обмен, как правило, сбалансирован (в той или иной «валюте»). А в отношениях проблемных почти всегда есть претензии, что один из партнеров отдает больше, чем получает обратно.

И, конечно, способность Брать и способность Давать закладываются именно в детстве, в родительской семье.

Так называемые «избалованные дети» — это те, кто привыкли брать, требовать, а то и просто отнимать. Они понимают, что почти любое их желание будет выполнено. И отдавать в ответ особенно ничего не надо.

Почему им дана такая власть, почему родители соглашаются так много вкладывать, ничего не требуя взамен? Это случается, например, в тех семьях, где ребенок – единственный свет в окошке не только у самих родителей, но и у многочисленных бабушек, дедушек, теть и дядь. Или в неполных семьях (мама так настрадалась, потеряв мужа, что теперь старается изо всех сил не потерять еще и ребенка). Или когда ребенок очень талантлив (или чем-то болен). Или если его родители сами когда-то были недолюбленными детьми.

Недолюбленные дети и недолюбленные родители

В любых отношениях, в том числе, и в семейных, есть такая закономерность. Власти больше у того партнера, кто этими отношениями меньше дорожит. То есть – менее привязан и зависим.

И наоборот – чем больше вы дорожите этим человеком, чем более важным, уникальным, привлекательным и т.д. вы его считаете, тем больше вы готовы «платить» за поддержание этой связи. Угождать, радовать, предсказывать желания, не делать больно, уступать, прислушиваться, отдавать последнее, лишь бы ему было хорошо… Да, в этом есть много «чистого альтруизма», как у Золушки. Но не только.

В таком поведении очень много надежды. Вы ждете, что ваши инвестиции когда-нибудь принесут дивиденды. В виде признания, благодарности, тепла, ответных шагов вам навстречу. Вы хотите стать для этого человека таким же важным, каким он является для вас. Даже если для этого его любовь придется «заслужить».

И вот это выслуживание может длиться годами. Потому что второму так удобнее – или потому что он по-другому строить отношения даже не умеет. А тот, кто недополучил ответного тепла, все пытается сделать что-то волшебное, чтобы его старания наконец заметили и оценили!

В детско-родительских отношениях взаимообмен Брать и Давать устроен чуть иначе.

Родители дают ребенку жизнь. Это тот дар, который дети никогда не в состоянии будут компенсировать.

Баланса здесь быть не может. В обмен за этот дар родители хотят от детей лояльности – хорошего отношения, терпимости, уважения, признания и (до определенного возраста!) послушания. И, кстати, послушание маленького ребенка необходимо родителям не само по себе и не в качестве поддержания субординации. Согласие с родительскими требованиями и их выполнение помогает ребенку эту подаренную жизнь сохранять и поддерживать, не попадать в потенциально опасные ситуации.

Родители непослушных детей чувствуют себя так, будто ребенок отказывается этим даром дорожить – не хочет брать что-то от родителей. Вот тогда и появляется мысль, что, наверное, мы даем ему слишком мало, ему это не ценно или недостаточно. И вот здесь может зародиться этот порочный круг – ребенок требует от родителей все больше и больше, продолжая демонстрировать свою независимость и нелояльность. А родители все больше пытаются угодить, заслужить, одарить и поймать в любимых глазах хоть тень благодарности.

Преданность как недостаток

Реклама на Forbes

Однако, есть еще один синоним лояльности – преданность. Только вот, если быть честным,  в слове «преданность» есть два значения. Одно из них – очень почетное и благородное. Но с другой стороны, быть преданным – значит предать себя…

Если родители в обмен на все свои «жертвы» хотят от детей именно этого вида лояльности, детям очень трудно выполнить такое требование. «Будь таким же, как я! Я не могу принять тебя другим», — транслируют эти родители.

Это необязательно говорится прямо и вслух. Это подчеркивается тысячей маленьких штрихов: неодобрением непохожего мышления, затыканием рта, вариациями на тему «Не позорь меня перед людьми», нежеланием встать на сторону ребенка в трудной ситуации и т.д.

Однажды мне пришлось работать с мамой и ее 15-летней дочкой. Поначалу мне казалось, что мамины претензии вполне обоснованы – пусть убирается в своей комнате, моет за собой посуду, ест нормальную еду (а не чипсы с конфетами), не прогуливает занятия в школе. Но мамино лицо… она говорила о своих недовольствах даже не с болью – а с брезгливостью. Было видно, что она просто не может любить свою дочь несовершенной. Она бесконечно сравнивала ее с чужими (конечно, гораздо лучшими!) детьми, она рассказывала о долгих годах борьбы за «хоть какое-то уважение».

В определенный момент девочка перестала возражать, и просто расплакалась. Мы находились в шумном кафе, лицом к переполненному залу, а она безутешно рыдала и никак не могла остановиться. Я сидела рядом с ней, и поняла, что помочь ей можно только обняв ее – что я и сделала. Она с благодарностью уткнулась в мое плечо и продолжала плакать еще некоторое время, пока не успокоилась. А я все это время смотрела на маму… И, знаете, кажется, у нее не было ни малейшего порыва сесть на мое место и подставить дочери свое плечо и гладить ее по голове также, как я… Может быть потому, что она не понимала причины ее слез. А может быть потому, что она уже не верила, что дочь может взять от мамы такую заботу.

Реклама на Forbes

С подобными ситуациями я очень часто сталкиваюсь в своей работе. И сколько же боли за этим стоит и у детей, и у родителей! К сожалению, отношения во многих семьях складываются так, что родителям проще Давать что-то материальное (деньги, подарки, правильную еду, развлечения, вывозить на курорты). А вот когда нужно дать нечто эмоциональное (заботу, утешение, общий смех, сочувствие, поддержку, понимание), встает большой вопрос – способны ли это дать родители, и хотят ли это брать дети?

Разочарование в ребенке и обманутые родительские ожидания могут уже с самых ранних лет прервать хороший контакт с детьми.

И каждый отчуждается – в растерянности и с обидой. Родители не дают, потому что «не заслужил», а дети – не берут, потому что за это потом снова придется платить непомерную цену подчинением, согласием, подвижкой своих интересов. Проще сказать «Мне от вас ничего не надо!» или, наоборот, соглашаясь брать только деньгами и подарками.

И то, и другое свидетельствует о нарушенном эмоциональном контакте, и том, что за этим стоит большая душевная боль – иногда очень умело закамуфлированная под недовольство, досаду, раздражение, требовательность, жертвенность, агрессию или независимость.

Подарки – это утешительный приз, компенсация за то, что никак не получается найти общий язык и обмениваться радостью и любовью. Как сказала одна моя совсем уже взрослая клиентка, когда ее мама собиралась приехать ее навестить на несколько недель: «С ней надо будет разговаривать – и вот это меня больше всего пугает».

Реклама на Forbes

Разумный выход

Конечно, в каждом отдельном случае стратегия должна быть разной. Порой уже взрослые дети действительно садятся на шею и буквально терроризируют свою семью, пользуются родительской беспомощностью или виной. Такого допускать нельзя. И если ребенок совершеннолетний, и жить вам с ним невыносимо или даже небезопасно, лучше найти способ дать ему пожить самостоятельно – на свои деньги и на полном самообслуживании.

Надо уметь также и настаивать на разумном разделении обязанностей по дому, если вы живете вместе и ребенку уже больше 10 лет. Лично я считаю, что не надо приплачивать ему за вымытую посуду и чистую комнату, не надо делать их этого подвига. Просто дайте ребенку привыкнуть к тому, что помощь по дому теперь становится естественной частью его жизни.

Но самое главное – откройтесь для эмоционального контакта, не стесняйтесь показать свои чувства (и хорошие, и плохие)! Вы ведь тоже не железная, и не надо этого скрывать. Когда вы стараетесь найти для себя «правильную линию поведения» — это тоже своего рода манипуляция. Поэтому просто покажите ей себя-настоящую. Если плачется – плачьте при ребенке, а не в подушку. Так и скажите дочери или сыну прямо, что вам кажется, будто им от вас нужны только деньги и подарки, и вам от этого очень больно. Если больше не готовы выполнять детские прихоти – стойте на своем, даже если это непривычно. Трудно поговорить? Напишите письмо и оставьте ребенка одного с этой информацией на пару дней, чтобы он успел переварить и подумать.

Требовать от него, чтобы он рассказывала вам о своей жизни, если вы сами этого толком не делаете – бесполезно. Личный пример, как известно, – самый лучший воспитатель.

Реклама на Forbes

Откройтесь первой и «выдержите удар» безразличия, отчуждения, сарказма или любых других защитных реакций. Если вы сами изменитесь, ребенок не сможет этого не заметить. Как он захочет на это реагировать – это другой вопрос. Нет гарантии, что он сразу же растает, как по волшебству. Доверие восстанавливается не сразу, защитная броня еще долго будет при нем. Но – попробуйте. И вы почувствуете, насколько легче без этой привычной брони вам самой, вне зависимости от реакции ребенка.

Давайте ровно столько, сколько действительно считаете возможным, нужным и не обременительным. И если вам от нее что-то надо – не ждите, что он сама должна догадаться. Попросите об этом прямо и обоснуйте свою просьбу.

Пока вы по-прежнему находитесь в роли Всесильного, Непогрешимого и Самодостаточного Родителя, вашему сыну или дочери и в голову не приходит, что вы, на самом деле – просто слабая растерянная женщина, которой нужна помощь и сострадание. Покажите себя такой. Без брони. И посмотрите, что будет.

Любовь к себе и эгоизм

Психология

Светлана Ходукина:

Здравствуйте, это канал «Медиадоктор», и как всегда по пятницам в это время программа «Час с психотерапевтом Хачатуряном». В студии психотерапевт, сексолог, мужчина с бородой Гурген Хачатурян, и Светлана, женщина без бороды. Мы сегодня будем говорить о том, где проходит граница между любовью к себе и эгоизмом. Вообще, мы на наших эфирах в последнее время обсуждаем тему любви к себе, развития сексуальности, мне приходится все время придумывать темы наших эфиром, хотя они не всегда идут конкретно в одном русле, поэтому куда придем, туда придем. Начнем с того, где проходит эта граница, потому что мы много говорили про любовь к себе, и, возможно, у многих слушателей появился страх: а вдруг я стану эгоистом, или какая любовь к себе, если я такой эгоист. Вопрос в том, что где-то эта граница есть, ее стоит искать?

Гурген Хачатурян:

Между любовью к себе и эгоизмом? Нет, не нужно.

Светлана Ходукина:

Не нужно ее искать. Зачем я придумала эту тему для эфира?

Гурген Хачатурян:

Сегодня просто перед эфиром Светлана сказала, что нам надо быть повеселее. Я не знаю другого способа быть веселей, кроме как издеваться над людьми.

Светлана Ходукина:

Я думала, Вы скажете «кроме как шутить».

Гурген Хачатурян:

Ну, можно еще и шутить. Понятие «любовь к себе» и понятие «эгоизм» настолько расплывчаты, что пытаться разграничить одно от другого – задача не из простых, но мы не любим простых задач, поэтому давайте уже рассуждать вместе.

Светлана Ходукина:

Что такое эгоизм?

Гурген Хачатурян:

Я так полагаю, что в понятие эгоизма Вы вкладываете что-то о самовлюбленности?

Светлана Ходукина:

Ничего не вкладывала в это понятие. Я не заходила в толковый словарь, просто под эгоизмом разные люди будут подразумевать совсем разное. В обществе принято считать, что эгоист – это человек, который думает о себе, о других не думает. Хотя, если мы попробуем порассуждать, вроде это нормально – иногда думать о себе и не думать о других. Поэтому где вот эта граница проходит – непонятно.

Гурген Хачатурян:

Других много, а я один. Когда в работе поднимается тема любви к себе и эгоизма, я обычно эгоизм приветствую, но все должно быть с головой, и эгоизм в первую очередь. Эгоизм, как и все остальное, тоже должен быть разумный, ведь совершенно правильно Вы говорите – что плохого в том, что ты любишь себя, что ты в каких-то своих поступках, решениях отталкиваешься от того, что ты хочешь, что тебе будет удобно или хорошо, или что сделает тебя счастливым. В этом глобально ничего плохого нет, и много чего в этой жизни требует только лишь ситуативного подхода к каждой конкретной истории. Поэтому когда мы говорим про эгоизм, я говорю, что будьте эгоистом, только не забывайте, что все люди вокруг вас, кто вас окружает, кого вы знаете, не знаете и хотели бы узнать, или хотели бы никогда не знать, точно так же могут быть эгоистами.

Светлана Ходукина:

Получается, что если вдруг человек задумывается на тему того, эгоист он или не эгоист, тут важно понять – чем именно тебе это мешает? Может быть, тебе кто-то сказал, что ты эгоист, может быть, ты сам почему-то подумал, можно разобраться, что это за ситуация, то есть понять, почему это для тебя проблема.

Гурген Хачатурян:

Всегда надо смотреть на ситуацию. Раз уж я впал в это состояние глубокой рефлексии, давайте попробуем порефлексировать на тему…

Светлана Ходукина:

…что Вы эгоист?

Гурген Хачатурян:

Безусловно, я эгоист, очень часто руководствуюсь собственными желаниями, и я уже привык думать о том, что у кого-то могут быть желания прямо противоположные. Моя харизма, таланты, врожденное обаяние заставляют задуматься о том, как бы сделать так, чтобы всем было хорошо, чтобы было хорошо не только мне, но и всем.

Светлана Ходукина:

Давайте какой-нибудь пример. Пришел к Вам пациент и ложится на кушетку, Вы ему говорите: «Слезь с кушетки, лежать хочу я».

Гурген Хачатурян:

Но я не хочу обычно лежать на работе. Я же усну.

Светлана Ходукина:

Я шучу, живой пример давайте.

Гурген Хачатурян:

Давайте про Вас. Приведите какой-нибудь живой пример.

Светлана Ходукина:

Так я же не эгоист.

Гурген Хачатурян:

Мне нравятся Ваши примеры из разряда «у меня есть подружка…»

Светлана Ходукина:

Мне не кажется, что эгоизм – это плохо, что все очень ситуативно, в том смысле, что если ты никогда не будешь ничего делать для других людей, то они просто с тобой не будут взаимодействовать. Соответственно, если ты иногда делаешь для себя, иногда делаешь для людей, то проблемы нет.

Гурген Хачатурян:

Возьмем условного персонажа, который любит себя. Вот он любит себя, он определенно эгоист, во многом отталкивается от того, что он хочет. И я думаю, что проблемы начинаются в тот момент, когда он будет полагать, что все остальные должны быть эгоистами, жить только для того, чтобы угождать ему, чтобы его ощущения, его желания, его потребности исполнялись. Вот в этот момент начнется ситуация, когда эта любовь к себе будет перерастать в самовлюбленность, назовем это патологическим или неправильным эгоизмом.

Светлана Ходукина:

Получается, что эгоизм – это нормально, когда ты хочешь для себя более хорошего, качественного чего-либо, но ненормально полагать, что другие люди тоже должны так считать.

Гурген Хачатурян:

Ненормально полагать, что другие люди должны делать что-то для того, чтобы поддерживать в тебе твою самовлюбленность.

Светлана Ходукина:

Что тогда делать? А если человек себя поймала на том, что почему все люди…

Гурген Хачатурян:

От меня шарахаются?

Светлана Ходукина:

Как так, я такой хороший или я такая хорошая.

Гурген Хачатурян:

«Я такой хороший, и я решил, что нам всем надо пойти в цирк». Я говорю: «Я хочу пойти в цирк». Что сделает нормальный эгоист? Он пойдет в цирк.

Светлана Ходукина:

Один?

Гурген Хачатурян:

Один, либо он скажет: «Я иду в цирк, айда со мной». Ему кто-то скажет: «Да, клевая идея, пошли». А кто-то скажет: «Не хочу». Следующий скажет: «Я не хочу в цирк, я хочу в синематограф». И нормальный, здравомыслящий эгоист к этому отнесется абсолютно спокойно в плане того, что я захотел в цирк, я предложил, я пошел. Как это: «Папа, ты обещал сходить в зоопарк». – «Папа обещал — папа сходил». Кто захотел, тот пошел, кто не захотел — окей, ребята, дело ваше.

Светлана Ходукина:

Я поняла, что здоровый эгоизм должен неотъемлемо двигаться вместе с автономией. То есть если ты сам можешь вкладывать в себя вот это внимание, любовь к себе и заботу, то проблемы нет. А если ты хочешь, чтобы с тобой другие люди взаимодействовали, с ними придется считаться, и уточнять, чего они хотят.

Гурген Хачатурян:

Вот в этой фразе «с ними придется считаться» заложена какая-то натуга.

Светлана Ходукина:

Это позитивное дело в целом.

Гурген Хачатурян:

Дело-то позитивное, но надо и высказываться об этом позитивно.

Светлана Ходукина:

Ладно, сформулируйте более позитивно.

Гурген Хачатурян:

Давайте говорить о том, что нормальный эгоизм – это открытость для того, чтобы предлагать, и открытость для того, чтобы воспринимать отказы.

Светлана Ходукина:

То есть эгоизм – это когда ты заботишься о себе, ставишь какое-то количество своих желаний на первое место, но при этом ты открыт для предложений, для взаимодействия с людьми и где-то можешь быть гибким.

Гурген Хачатурян:

И это тоже, если отталкиваться от изначального примера, когда ты являешься источником этого предложения, начинаем с реализации моего «хочу». Я хочу, я сделал, к примеру, это один вариант. Его можно рассматривать с двух сторон: с одной стороны, вопрос: «А почему ты не предложил кому-то сходить вместе с тобой?» Можно сказать: «Я не хотел, чтобы со мной кто-то шел». Посмотрим, понаблюдаем за ситуацией, эта система закрыта, то есть ты никогда не хочешь, чтобы с тобой кто-то шел? Да, это тоже будет перегиб немножко в болезнь.

Светлана Ходукина:

Если человек просто живет один, сам по себе, и ему люди не нужны ни в каком виде…

Гурген Хачатурян:

Бобыли или нелюдимы. С другой стороны, он говорит: «Да, сейчас я захотел пойти один, я сходил один». Но в других ситуациях я захотел сходить с кем-то, не один, с компанией, я всех позвал, человек был открыт для того, чтобы его «я хочу» реализовывать совместно с кем-то, потому что он предполагает, что это «я хочу» может совпасть с чьим-то «я хочу», человек открыт. Но эта открытость тоже может быть разная. Это может быть: «Я сказал, я хочу, и отказы не воспринимаю», – тогда мы говорим о нездоровом эгоизме. Дальше эта ситуация может развиваться с позиции.

Светлана Ходукина:

Первый вариант был о том, что человеку вообще не нужны люди, это может быть странным, но это одна система. Система номер два, когда человек говорит, что он идет и кому-то предлагает еще с ним сходить.

Гурген Хачатурян:

Ошибки в том, что он считает, что если он кому-то предложил, все должны радостно броситься и пойти вместе с ним.

Светлана Ходукина:

Пример: человек утром встал и сделал завтрак для всей семьи, а семья говорит: «У нас сегодня выходной, мы все хотим спать». Он такой: «Ну, я же сделал завтрак». По факту получается, что твое «хочу» вроде даже хороший посыл, но нарушает границы других людей, ты же их не предупредил, что ты собираешься делать завтрак, они могут еще хотеть спать.

Гурген Хачатурян:

Пример, конечно, хороший, но надо думать, что тут тоже есть – ненавижу слово «границы».

Светлана Ходукина:

А я люблю. Поэтому мы такие разные: у Вас есть борода — у меня нет! Вы ненавидите границы — я люблю.

Гурген Хачатурян:

Видимо, тестостерон определяет любовь к границам, хотя пограничники в основном мужчины.

Светлана Ходукина:

Хорошо, давайте продолжим.

Гурген Хачатурян:

Это же сюрприз, если вы будете соблюдать чьи-то границы, предупреждать о каждом сюрпризе, то слово «сюрприз» в принципе будет потеряно.

Светлана Ходукина:

Ладно, давайте уйдем от завтрака. Человек сказал: «Я решил, что сегодня мы все будем убирать квартиру».

Гурген Хачатурян:

Давайте возьмем максимально анекдотичный пример – мы сегодня все едем на дачу копать картошку. Вот в этой ситуации у нас могут возникнуть проблемы?

Светлана Ходукина:

Да, проблем много.

Гурген Хачатурян:

Во-первых, зима, сеять и копать картошку рановато, во-вторых, есть вещи, которые просто надо делать, эгоист ты, не эгоист, но если тебе надо сажать картошку, чтобы что-то жрать, извините за выражение, то эгоизм можно засунуть в какое-то определенное место на какое-то время.

Светлана Ходукина:

Мы пришли к тому, что здесь плавно понятие обязательств, и тогда вопрос эгоизма немножко смазывается, потому что когда есть обязательства, тогда мы это делаем вне зависимости от того, кто что хочет.

Гурген Хачатурян:

Может быть, даже не договаривались, но будем надеяться на то, что у каждого человека есть в социуме, в обществе, будь то семья, коллектив или друзья, общие представления об обязательствах: например, надо поехать копать картошку, навестить больного друга. Эгоизм – это всегда здорово, пока не оказывается, что есть вещи, которые просто надо делать, все очень любят говорить про свои права, но почему-то все время забывают про обязанности, которые, кстати говоря, тоже есть.

Светлана Ходукина:

Есть правила, обязательства, негласные правила.

Гурген Хачатурян:

Их много, они изначально должны быть, их нельзя придумать по щелчку пальцев.

Светлана Ходукина:

Я живу один в этом мире.

Гурген Хачатурян:

Кстати, давайте мы определим человека, который придумывает новые правила. Есть такой термин в психиатрии, называется паралогика, патологическая логика.

Светлана Ходукина:

Мы же не просто так с Вами общаемся, если бы я была слишком здоровая, то к чему такой большой курс психотерапии мне в эфире. Вы сказали, придумывает человек новые правила, в этом есть какая-то особенность, почему?

Гурген Хачатурян:

Человек придумывает новые правила по щелчку пальцев. Я его придумал – сегодня мы все едем поздравлять собаку нашего соседа с днем рождения. И все такие: «А у меня планы», – а ты такой: «У нас правило, надо это сделать». То есть мы говорим о том, что правила, которым все подчиняются, которые создают определенного рода обязательства в социуме, в котором вы существуете, не должны придумываться настолько легко, без участия других людей. И не надо думать, что если вы с кем-то живете, общаетесь, то это дает вам право эти правила безоговорочной придумывать.

Светлана Ходукина:

Правила придумать можно, классно было бы их обсудить с другими людьми.

Гурген Хачатурян:

Возьмем максимально банальную ситуацию под названием того, что есть условный глава семейства, который говорит: «Я зарабатываю, поэтому мы все живем так, как я считаю правильным».

Светлана Ходукина:

Мне кажется, это распространенный пример.

Гурген Хачатурян:

Пример, максимально приближенный к жизни. Получается, что человек свою обязанность содержать, обеспечивать, работать, исполнять обязательства перед людьми, за которых он взял определенного рода ответственность, перекладывает, это дает ему право руководить их жизнью, не считаясь с их собственной автономностью. Вот этот человек может считаться эгоистом?

Светлана Ходукина:

Может.

Гурген Хачатурян:

Определенно, может. И то понятие, которое Вы вкладываете в название нашего сегодняшнего эфира, вот такого эгоиста Вы примерно и имеете в виду. Его эгоизм заключается в том, что он не признает патологичность этого эгоизма, он отрицает автономность других людей.

Светлана Ходукина:

То есть он сам придумал это правило, не спрашивал у своей семьи, как им это правило. Возможно, если они обсудят, жена скажет: «Давай, ты будешь сидеть с детьми, я буду зарабатывать, тогда будем жить по моим правилам».

Гурген Хачатурян:

Совершенно верно. Тут начинаются вечные коллизии, если оба работают, что высчитывать?

Светлана Ходукина:

А если никто не работает?

Гурген Хачатурян:

А если кто-то работает, работает много, а кто-то работает мало, а если кто-то работает мало, но зарабатывает больше – вариантов уймище. Сколько я встречал в своей практике, вечно эти проблемы – каждый хочет на себя взять право задавать правила и тренды.

Светлана Ходукина:

Мы сформулировали критерий о том, что если человек имеет тенденцию придумывать правила, не считаясь с другими людьми, может быть, это даже у него неосознанно получается, может осознанно, есть тут нездоровый эгоизм.

Гурген Хачатурян:

Да, но давайте посмотрим на ситуацию под другим ключом. Например, человек действительно работает и зарабатывает, содержит семью, говорит: «Давайте съездим копать картошку к моей маме». Каждый из этого общества чувствует собственную автономность, собственный эгоизм, говорит: «А фиг тебе», – потому что я личность, я воспитываю детей. Вопрос даже не в каком-то контраргументе, а в том, что я прекрасно понимаю, что ни одна относительно здоровая личность просто так в выходной копать картошку не будет. Очень много проблем в этой жизни решается банальным здравым смыслом. Бывают ситуации, когда человек придумывает какие-то правила, вот прямо сейчас это нужно.

Светлана Ходукина:

Маленькое лирическое отступление. Сформулировали новое правило: если вы человек, который в здравом уме собирается поехать копать картошку, что-то не так, надо к психотерапевту. Это шутка, возвращаемся.

Гурген Хачатурян:

Семья говорит: «Ты знаешь, нет. Ты, конечно, работаешь, но каждый из нас личность, у нас есть право на автономию, и то, что ты работаешь, никаких прав тебе руководить нашими действиями не дает, поэтому тебе надо – ты езжай и копай». Тут мы вступаем немножко в другой противовес, когда уже эгоистом становится другая сторона, но при этом использует аргументы, немножко переворачивает основания человека.

Светлана Ходукина:

В этой картине не имеет значения, кто зарабатывает. Он мог сказать: «Потому что я мужчина» и т.д.

Гурген Хачатурян:

Опыт подсказывает, что каждый человек найдет всегда миллион способов, миллион правильных слов для того, чтобы убедить в том, что прав он, что должны делать так, как считает нужным. И тут на сцену выходит «Мистер Диалог», хотя диалог в этой ситуации…

Светлана Ходукина:

Плохое слово?

Гурген Хачатурян:

Не то, чтобы плохое, но вы можете болтать до посинения, но картошка у мамы так и останется невыкопанная. Выходит тема гибкости под названием того, когда встречаются 2 упертых барана, и можно как угодно долго биться головой, кто прав. Хотя проще просто пойти и сделать, действительно же надо. Берем ситуацию – встретились 2 абсолютно заядлых эгоиста, и каждый видит за собой право обвинить другого в эгоизме. Парадокс. А тут же как? Кто первый встал, того и тапки. Кто первый обвинил, тот, получается, и прав. Он на коне, потому что вы же оба эгоисты, просто успел пораньше. И в этой ситуации, как ни парадоксально, прав тот и мудрее тот, кто первый уступит.

Светлана Ходукина:

Меня не очень возбуждает идея того, что я уступлю, я буду прав. Обычно родители говорят детям: «Ну, уступи, ты же умнее», – и ты думаешь: «Вот я сейчас уступлю, потому что умнее, подожди, а в чем прикол? Ну, уступил я». И окажется, что на мне ездят, у меня все время забирают игрушки, потому что я уступаю, потому что я типа умнее и не спорю. То есть какая-то утопия, тупик. Но я поняла, что тут все упирается в проблему неумения услышать другого человека. Наверное, мы сейчас просто взяли базовую модель 90% конфликтов в семье, когда один говорит: «Я хочу это», другой говорит: «Почему я должен делать это, мы не будем делать это».

Гурген Хачатурян:

Ты эгоист. Нет, ты эгоист.

Светлана Ходукина:

Здесь я бы вернулась к гениальной фразе, которую я говорила пару эфиров назад, что часто человек, когда просит, хочет что-то предложить, задает 2 вопроса. «Любишь ли ты меня, важен ли я для тебя?» – это один вопросик. А второй вопрос уже непосредственно фраза: «Поедешь ли ты с моей мамой копать картошку?» И если в ответ скажут: «Слушай, я тебя очень люблю, и ты для меня важен», – но вместе с тем: «Сейчас у меня такая ситуация, что мы с детьми уже собрались туда-то», – это менее болезненно будет воспринято, потому что человек не воспринимает этот отказ как то, что: «Ты мне не важен и твои желания – это ерунда». Потому что когда ты говоришь: «Нет, мы не поедем копать картошку, будем делать то, что делаю я», – это означает, что твои желания не важны, важны мои желания. Точно так же, когда женщина говорит: «Слушай, а купишь ли ты мне вот это?» И мужчина говорит: «Нет, я тебе не куплю», – по каким-то причинам, денег нет. Это такой лайфхак для мужчин: если бы вдруг в этот момент сказать: «Слушай, на самом деле, я очень хочу это купить, я люблю тебя и ты достойна», – вместе с тем: «Как только у меня появится такая сумма, я с радостью, сейчас пока нет». Это тоже менее болезненно, и это больше вкладывает в отношения, чем забирает.

Гурген Хачатурян:

Отлично, потому что получается, что все споры мы решаем при помощи фразы: «Я тебя люблю, иди нафиг».

Светлана Ходукина:

Но тут вопрос внутреннего намерения, то есть можно сказать: «Спасибо большое, что сделал это», а можно сказать: «Спасибо большое, я так долго этого…» Если человек к тебе обращается за чем-то, ты действительно хочешь ему в данный момент продемонстрировать, что он тебе важен и ты его любишь, то это не воспримется, как «иди нафиг», воспримется, как объективные обстоятельства. Человек после того, как услышал, что он важен, что его любят, это я не про манипуляцию говорю, а про то, что просто людям важно почаще слышать, что их любят и что они важны, особенно в ситуации, когда он за чем-то обращается.

Гурген Хачатурян:

Вы только что взяли и описали манипуляцию.

Светлана Ходукина:

Я считаю, что манипуляция неотъемлемо связана с намерением человека. Дейл Карнеги описывает много примеров, как расположить к себе людей, и многие обвиняют его в манипуляции, потому что вроде как ты их располагаешь, чтобы что-то получить. Но если ты делаешь это даже без намерения получить то, что ты хочешь, а просто делаешь что-то для людей, потому что знаешь, что для них это важно в данный момент, для людей важно услышать, что он хорошо выглядит, например, люди просто любят эту информацию получать. Если ты делаешь это с этим намерением, то нет проблемы, а если ты делаешь это только исходя из того, чтобы получить то, что тебе нужно, человек некрасивый и говорит неинтересно, но я ему скажу, что он красивый и интересный собеседник, то тогда это обман. А если ты правда так думаешь, то нет. Если ты правда думаешь, что человек к тебе обращается с просьбой, и ему важно сейчас услышать, что его любят, поставив себя на его место, когда я обращаюсь с просьбой, мне тоже важно, чтобы меня услышали, тогда это не манипуляция, но это мое мнение. Вы можете прокомментировать, сказать что манипуляция.

Гурген Хачатурян:

Светлана сказала очень важную мысль под названием «живите по совести и будьте людьми».

Светлана Ходукина:

Это про намерение, что делаешь ли ты что-то с целью, с намерением достичь своей цели вне зависимости от того, как она будет другому человеку, или ты это делаешь исключительно в своих корыстных интересах.

Гурген Хачатурян:

Совершенно верно, потому что манипуляция, какая бы она ни была, все равно читается, как манипуляция.

Светлана Ходукина:

«Я тебя люблю, но нет». И ты такой: «Мне же вроде сказали, что меня любят, значит, я не должен расстраиваться».

Гурген Хачатурян:

С одной стороны, всегда будем делать что-то для достижения какого-то результата, но какой мы выберем критерий для оценки – манипуляция это или не манипуляция. Когда человек не хочет чего-то делать, а это базовая человеческая особенность не хотеть, не делать вообще ничего, лень – не просто двигатель прогресса. Получается, что на любом уровне человеческого общения это всегда манипуляция.

Светлана Ходукина:

Если человек чего-то не хочет делать?

Гурген Хачатурян:

Да, то есть если я прихожу к ребенку и говорю: «Сделай уроки, я тебе за это дам конфету или игрушку», – это же, по сути, манипуляция. Хорошо это или плохо?

Светлана Ходукина:

В целом, это имеет место быть, если тебя устроит дальнейшее построение отношений в таком ключе. Здесь есть проблема, что ребенок просто с большой вероятностью через какое-то время скажет: «Я не буду делать уроки без конфеты», то есть я через эту сторону пошла бы, то есть надо этого ожидать, и это будет нормально, у него же так работает, почему он должен по-другому.

Гурген Хачатурян:

А с другой стороны?

Светлана Ходукина:

С другой стороны, классно смотреть не только на сиюминутные результаты, понимая, что круто, он сейчас сделает уроки, но вопрос, что у него вообще с мотивацией, может быть, нужно с ним поговорить о том, зачем нужны уроки. Точно так же как с отношениями, если человек к тебе обращается, можно быстро решить этот вопрос и сказать: «Да, я тебя люблю, но извини, нет». И вроде как решит проблему, я останусь лежать на диване. Но и тут забрало со счета наших отношений кусочек, и где-нибудь это всплывет. Поэтому каждая просьба – это возможность вложить в отношения и создать больше близости, если этот человек важен.

Гурген Хачатурян:

Предлагать ребенку конфету за то, чтобы он сделал уроки, или нет? Еще раз говорю, мы можем очень долго разговаривать о теме мотивации, почему так, а не так.

Светлана Ходукина:

Я считаю, что никак не связаны уроки и конфета.

Гурген Хачатурян:

Просто он или хочет, или не хочет.

Светлана Ходукина:

Тут вопрос – какое вам тогда вообще дело до того, хочет он или не хочет, это его дело, это мое субъективное мнение, просто у меня так работает, это его отношения с учителем. Я могу порекомендовать: «Слушай, я просто взглянула в твой дневник, тут вроде задано».

Гурген Хачатурян:

Даже когда мы говорим про эгоизм, про «полюбить себя», манипуляции, мы всегда должны иметь в виду вот это замечательное слово под названием «ответственность», потому что каждый из нас несет за что-то определенного рода ответственность. Кто-то несет ответственность за то, чтобы заставить ребенка делать уроки, заставить кого-то что-то сделать, просто потому что лень – двигатель прогресса, была 100 лет назад и будет сейчас. Человек всегда будет лениться, чем что-то делать. Это больше даже нормально, при всем уважении к Маслоу, про самоактуализацию, но все равно законы энтропии никто не отменял.

Светлана Ходукина:

По большому счету, если человек лежит, единственное, что может поднять его с дивана, это какая-то мотивация. Может быть мотивация из страха.

Гурген Хачатурян:

Может быть из страха. Либо кнут, либо пряник. Если мы что-то из этого используем, это в любом случае уже манипуляция. Иногда прежде, чем назвать кого-то эгоистом, нужно подумать: «А может быть, он что-то предлагает, исходя из ваших же интересов?»

Светлана Ходукина:

Я не могу сказать к концу нашего эфира, что я полностью с Гургеном согласна, но я обдумаю. Мне кажется, что мы просто обязаны на следующем эфире поговорить про манипуляции.

Гурген Хачатурян:

Почему бы и нет.

Светлана Ходукина:

Присоединяйтесь к нам на следующем эфире. В студии были Гурген Хачатурян и Светлана Ходукина.

Что это для меня? Об эгоизме и теории общественного договора — Введение в философию: этика

Эгоист известен своим большим эго. Они эгоцентричны и мало заботятся о других. Если вы введете в Google фразу «эгоист», почти все всплывающие веб-страницы научат вас, как с ними бороться, если вы настолько неудачливы, что столкнетесь с ними. Учитывая такие негативные коннотации, вы можете удивиться, узнав, что некоторые философы, которых называют «этическими эгоистами», утверждают, что действовать нравственно — значит максимизировать свои собственные интересы.По крайней мере, на первый взгляд этичность — это не только поиск собственных интересов. Например, нравственность требует от нас выполнения обещаний, справедливого отношения к другим и оказания помощи тем, кто в ней нуждается. Он требует, чтобы мы действовали не в собственных интересах, даже если мы можем получить преимущества, нарушая обещания, несправедливо обращаясь с другими или не помогая нуждающимся. Почему же тогда мы должны следовать этическим нормам, ограничивающим наш выбор? Какова именно связь между этикой и личными интересами?

Этот последний вопрос является центральным вопросом, на котором мы сосредоточимся в этой главе.Мы увидим, как три разных взгляда, известные как психологический эгоизм, этический эгоизм и теория общественного договора, решают этот вопрос. Прежде чем мы углубимся в детали каждой теории, вот приблизительная картина: Психологический эгоизм утверждает, что истинное альтруистическое поведение — это не что иное, как принятие желаемого за действительное, потому что все, что мы делаем , по определению корыстно. Этический эгоизм идет еще дальше, утверждая, что даже если бы мы могли быть бескорыстными, мы могли бы игнорировать любое требование, которое этика предъявляет к нам, потому что мы должны поставить себя на первое место.Наконец, теория общественного договора утверждает, что сама этика коренится в личных интересах, то есть что мы действительно должны принимать во внимание других, но только в конечном итоге потому, что это соответствует нашим желаниям и потребностям.

Психологический эгоизм

Психологические эгоисты утверждают, что все, что мы делаем, является корыстным, даже если мы можем думать, что это не так. Самопожертвование, такое как использование себя в качестве живого щита для защиты других во время массового расстрела, не может опровергнуть психологический эгоизм, потому что люди, приносящие себя в жертву, не мотивированы альтруистической заботой.Скорее они просто делают то, что им больше всего хочется. Жертвовать своей жизнью — вот что больше всего хотелось сделать в этих обстоятельствах. Учитывая, что делать то, что больше всего хочется, соответствует личным интересам, «самоотверженное» поведение снова является эгоистичным. Альтруизм — не что иное, как иллюзия.

Однако, если делать то, что у меня есть мотивация, всегда является корыстным, то в некотором смысле все мои действия являются корыстными. Чтобы избежать этого обвинения, эгоист должен избегать интерпретации психологического эгоизма как утверждения, что какое бы действие он ни собирался совершить, оно всегда по определению корыстно.Возможно, лучшая стратегия для психологического эгоиста — подчеркнуть, что человек выполняет действие X всегда , чтобы на продвигать свои собственные интересы. Мы действуем только ради , продвигая свои интересы.

Многие философы согласны с тем, что конечная цель каждого действия — обеспечение его наилучших интересов; они расходятся во мнениях по поводу того, как понять идею «в интересах каждого». Аристотель (384–322 гг. До н. Э.), Например, утверждает, что eudaimonia (его термин для обозначения «счастья», возникающего в результате полностью реализованной жизни) является конечной целью рационального агента.С другой стороны, стоики без удовольствия отстаивают добродетельные или превосходные действия. Третьи, такие как Барух Спиноза (1632–1677), утверждают, что конечная цель действий человека — реализовать себя или развить себя. Чтобы сделать эту идею привлекательной, эгоист должен конкретизировать идею самореализации или саморазвития, что, в свою очередь, включает в себя определение того, что является идеальным для достижения.

Макс Штирнер (1806-1856) предполагает, что конечной целью каждого действия является самоуправление, и для его достижения нужно , а не учитывать интересы других.Для Штирнера «я» является абсолютным: «Для меня ты не что иное, как моя еда, даже если я тоже питаюсь и использую тебя. У нас есть только одно отношение друг к другу: полезности, полезности, использования. Мы ничего не должны друг другу, потому что тем, что я, кажется, должен вам, я должен больше всего себе »(Штирнер [1844] 1995, 263). Если вы принимаете психологическое эгоистическое мнение о том, что конечной целью всегда является личный интерес, картина человеческого взаимодействия Штирнера может вас не удивить. Любые моральные обязательства перед другими подчиняются личным интересам.По его словам, «человек должен нарушить веру, да, даже свою клятву, чтобы определить себя, а не руководствоваться моральными соображениями» (210). Действовать в интересах другого человека невозможно.

Одно из главных возражений против психологического эгоизма состоит в том, что он является примером нефальсифицируемой теории. Очень маловероятно, что можно знать наверняка, насколько собственная мотивация вызывает эгоистическую озабоченность или альтруистическую озабоченность. Эта трудность связана с тем, что вряд ли можно знать наверняка о собственной глубинной мотивации.Это может работать в обоих направлениях. С одной стороны, это дает психологическим эгоистам возможность утверждать, что даже человек, подчеркивающий, что он занимается благотворительностью из альтруистических соображений, может в глубине души обмануть себя. С другой стороны, именно потому, что трудно быть уверенным в собственной глубинной мотивации, предположение психологического эгоиста о том, что в глубине души мы все корыстолюбивы, кажется необоснованным. Недавнее эмпирическое исследование даже ставит под сомнение дихотомию между эгоизмом и альтруизмом, показывая, что люди, способные выражать крайний альтруизм, имеют высокий нарциссизм (White, Szabo, and Tiliopoulos, 2018).

Вот ключевые выводы: психологические эгоисты пытаются убедить нас, что мы никогда не сможем быть по-настоящему альтруистическими, и, следовательно, в действительно реалистичном описании человеческого поведения не будет места чему-либо отдаленно напоминающему этику, если «этика» требует от нас по крайней мере, иногда, , а не , чтобы преследовать собственные интересы. Но, учитывая то, что мы вряд ли можем знать наверняка нашу собственную глубинную мотивацию, мы все равно можем быть альтруистами. С другой стороны, этический эгоизм утверждает, что даже если мы можем, мы не должны быть альтруистами.

Этический эгоизм

В то время как психологический эгоизм утверждает, что конечной целью действий человека является его собственных интересов, этический эгоизм утверждает, что человек должен преследовать собственные интересы. Основная идея этического эгоизма такова: продвижение собственных интересов согласуется с моралью. В своей наиболее сильной форме этический эгоизм утверждает, что человек действует морально тогда и только тогда, когда он продвигает свои собственные интересы. В этом разделе мы обсудим и оценим этические эгоистические утверждения Адама Смита и Айн Рэнд.В конечном итоге мы узнаем о самой большой проблеме, связанной с этическим эгоизмом, что послужит переходом к нашей следующей теме: теории общественного договора.

Адам Смит (1723-1790), как известно, утверждает, что эгоизм является практическим идеалом в экономике: каждый бизнесмен, продвигающий свои интересы, наиболее эффективно продвигает общее благо, учитывая, что «невидимая рука» (т.е. свободный рынок) будет координировать индивидуальную экономическую деятельность. . Другими словами, если и покупатели, и продавцы будут стремиться только к выгодной для себя сделке, возникнет беспроигрышная ситуация.Еще один пример из повседневной жизни того, как этический эгоизм приводит к социально оптимальным результатам, — это соревновательные виды спорта. Тот факт, что каждая команда стремится к победе, дает оптимальный результат: если бы игроки играли без сохранения счета или если бы более слабая команда получала такие же награды, за игрой было бы скучно смотреть, и игроки не раскрыли бы весь свой потенциал. Другими словами, только тогда, когда каждый игрок продвигает свои интересы (то есть играет на победу), будет достигнут лучший результат (т.е. мы будем получать удовольствие от просмотра игры, и игроки раскроют свой потенциал).

Согласно Смиту, успешное функционирование невидимой руки зависит от капитализма laissez-faire. Он основывает свой анализ социальных институтов и поведения на принципах человеческого действия, отправной точкой которых является форма этического эгоизма:

Каждый мужчина, без сомнения, по своей природе в первую очередь рекомендован к собственной заботе; и так как ему лучше заботиться о себе, чем о любом другом человеке, то, что так и должно быть, уместно и правильно. (Смит [1759] 1976, 82)

Хотя он считает, что в первую очередь следует преследовать собственные интересы, Смит не выступает за то, чтобы быть эгоистичным и хладнокровным человеком.Вместо этого он утверждает, что для счастья необходима взаимная доброта (Smith [1759] 1976, 225). Исходя из нашего естественного стремления как можно точнее разделять чувства других, мы приспосабливаем свои чувства к чувствам людей, которые нам небезразличны, и в этом процессе мы в конечном итоге развиваем добродетели (110–133, 135–136). Из двух основных добродетелей, справедливости и милосердия, проявление милосердия «заслуживает высшей награды» (81). Вот приблизительная картина: учитывая наши природные побуждения и наше социальное положение, мы находимся на пути развития добродетелей, наиболее важной из которых является благотворительность.Тем не менее, учитывая, что взаимная доброта необходима для счастья, мы можем сказать, что проявление доброты необходимо в собственных интересах. Оказывая пользу другому, человек по-прежнему преследует собственные интересы.

Айн Рэнд (1905–1982), которая также выступает за этический эгоизм и либеральный капитализм, однако, утверждает, что эгоизм — это добродетель. Альтруизм, требующий самопожертвования, даже аморален. По ее словам, жизнь является высшей ценностью, и, следовательно, «ни одно общество не может иметь ценности для жизни человека, если ценой является отказ от его права на его жизнь» (Rand 1964, 32).Обеспокоенная выживанием цивилизации, она осуждает альтруизм за то, что он несет ответственность за уничтожение цивилизованного мира. Альтруизм также несет ответственность за то, что делает возможными тоталитарные режимы, такие как нацистская Германия и Советская Россия, учитывая, что альтруизм удерживает

.

смерть как его конечная цель и критерий ценности — и логично, что отречение, смирение, самоотречение и любые другие формы страдания, включая самоуничтожение, являются добродетелями, которые он защищает. (Рэнд 1964, 34-35)

Учитывая, что люди — разумные существа, а жизнь является высшей ценностью, следует стремиться к «рациональному эгоизму» (25–31).Действовать рационально — значит ставить на первое место собственные интересы. По словам Рэнд, это не только рационально продвигает свои интересы, но и является морально правильным.

Без бремени эмпирического доказательства того, что каждый всегда должен действовать из личных интересов, этический эгоизм более привлекателен, чем психологический эгоизм. Однако самая большая проблема этического эгоизма состоит в том, что ему не хватает авторитетного регулирования межличностных конфликтов интересов. Позвольте мне проиллюстрировать это на примере.Предположим, мой дедушка указал в своем завещании, что я его единственный наследник, и предположим также, что его не беспокоит какая-либо серьезная болезнь. Предположим, моя двоюродная сестра пыталась заменить меня как единственного наследника, и предположим, что я нахожусь в плохой ситуации, требующей больших денег, которых у меня нет. Может ли мне быть морально неправильным убить своего дедушку, чтобы получить деньги сейчас? Этический эгоизм не может ответить на этот вопрос, потому что, с моей точки зрения, это не было бы морально неправильным, но с точки зрения моего деда это было бы так, и нет никакого способа решить между этими точками зрения.

Кто-то может также возразить, что этический эгоизм граничит с бессвязностью. Если этический эгоизм отстаивает то, что каждый должен делать то, что в его интересах, то это кажется сбивающим с толку, если не откровенно противоречивым, этот этический эгоизм утверждает, что поступая так, мы продвигаем общественное благо (т. Е. Добро, выходящее за рамки корысти). Кажется внутренним противоречием заботиться о продвижении общественного блага, заботясь только о продвижении своих собственных интересов. Вредит ли это возражение этическому эгоизму, зависит от того, несовместимо ли содействие общественному благу с продвижением собственных интересов.Смит, по-видимому, считает, что они не являются несовместимыми по своей сути, потому что он находит способ включить добродетель доброжелательности в свой этический эгоизм. Успешно ли ему это удается (т.е. соответствует ли его предположение о том, что у нас есть естественная тенденция заботиться о благополучии других, с этическим эгоизмом), — это другой вопрос. Но проблема, кажется, применима к Рэнду. Если, как утверждает Рэнд, нужно продвигать свое собственное благо, а альтруизм аморален, то непонятно, почему она озабочена проблемой выживания цивилизации (которая, предположительно, способствует общему благу).

Самая большая проблема этического эгоизма в том, что он не может быть моральной теорией, потому что не может иметь дело с межличностными конфликтами интересов. Недостаточно только просить людей преследовать свои личные интересы. Как показывают бесчисленные примеры, мы все можем получить гораздо больше от сотрудничества. Вопрос координации имеет решающее значение, учитывая межличностные конфликты интересов. Забота о координации подводит нас к последней теме этой главы: теории общественного договора.

Теория общественного договора

Основная идея теории общественного договора в этике состоит в том, что этические правила — это наборы условно установленных ограничений, которые мы налагаем на себя в соответствии с нашими долгосрочными интересами.Это дает ответ на два основных вопроса о морали, а именно, что требуется и почему мы должны подчиняться. С моральной точки зрения требуется то, что мы, как рациональные и эгоистичные агенты, делаем или соглашаемся. Причина, по которой мы должны подчиняться, заключается в том, что мы согласились или сделали бы это, если бы были полностью рациональны. Теория общественного договора разделяет основную идею эгоизма о том, что мы эгоистичные и рациональные агенты. Однако, понимая, что совместная жизнь в обществе требует набора правил социального сотрудничества, теория социального контракта дает обоснование того, почему мы должны координировать свои действия с другими.В отличие от эгоизма, который не может обеспечить беспристрастное регулирование межличностного конфликта интересов, теория общественного договора не только предоставляет способ разрешения конфликта интересов, но и дает ему оправдание. Учитывая дополнительные предположения о человеческой природе, мы можем в конечном итоге последовать примеру Томаса Гоббса или Джона Ролза. Но оба согласны с тем, что моральные правила по сути условны и обязательны только в той степени, в которой мы рассматриваем их как служащие нашим собственным интересам.

Фронтиспис к «Левиафану Томаса Гоббса» Авраама Боссе.через Wikimedia Commons. Эта работа находится в открытом доступе.

Если моральные и социальные правила условны, какой была бы жизнь без таких правил, и как это могло бы создать мотивацию для определения и последующего следования таким правилам? В частности, учитывая, что мы эгоистичны, почему мы должны соглашаться подчиняться набору правил, которые иногда ограничивают наши собственные интересы? Согласно Томасу Гоббсу (1588-1679), дополитическое естественное состояние человечества, которое он представляет как «естественное состояние», — это война всех против всех, в которой жизнь людей «одинока, бедна, мерзка, жестока». , и короткое »(Hobbes [1651] 1996, 89).Эта жалкая картина получена из следующих эмпирических и нормативных предположений: его эмпирические предположения заключаются в том, что люди достаточно похожи по своим физическим и умственным способностям, что никто не является неуязвимым, и все мы боимся смерти (86-87, 90). Его нормативные предположения заключаются в том, что каждый человек в естественном состоянии имеет свободу сохранять свою жизнь и право делать все, что, по его мнению, необходимо для выживания; он называет это «правом природы». Нет никаких ограничений на право природы; «Каждый человек имеет право на все, даже на тело друг друга» (91).Учитывая, что ресурсы ограничены, и мы все уязвимы в процессе реализации наших прав природы, Гоббс изображает состояние природы как ад. Затем Гоббс предполагает, что мы начинаем формировать социальные соглашения, основанные на взаимной выгоде. Например, хотя в естественном состоянии нет ничего плохого в том, чтобы причинить вам вред, мне было бы лучше воздержаться от этого, если все остальные сделают то же самое. Таким образом формируется общественная конвенция против травм. Гоббс называет такое соглашение «законом природы».Основной закон природы — «искать мира и следовать ему», тогда как результатом всего свода законов природы является «закон Евангелия:« все, что вы требуете от других, чтобы делать с вами, вы делаете ». им »» (92). Короче говоря, теория общественного договора Гоббса утверждает, что моральные требования — это не что иное, как социальные условности, с которыми мы, как рациональные и эгоистичные агенты, соглашаемся ради выживания. Учитывая, что жизнь каждого человека уязвима в естественном состоянии, соблюдение социальных условностей взаимовыгодно.

Как читатель, вы можете задаться вопросом, существовала ли когда-либо история Гоббса о состоянии природы. Но насколько разрушительно это для его моральной теории, если окажется, что в истории люди никогда не были в естественном состоянии? Некоторые люди принимают гипотетическую стратегию, утверждая, что люди согласились бы с законами природы, если бы они находились в естественном состоянии. Но гипотетическому соглашению не хватает силы реального соглашения. Я не могу требовать от вас выполнения гипотетического соглашения о финансовой поддержке меня на всю оставшуюся жизнь, даже если это будет в ваших интересах, потому что на самом деле не соглашались с этим ранее.Насколько я понимаю, настоящая проблема заключается в том, имеет ли понимание моральных требований как социальных условностей, соблюдение которых является взаимовыгодным, достаточно силы, чтобы гарантировать, что все действительно подчиняются.

Давид Готье, современный гоббсовец, утверждает, что социальные условности, принятые в качестве моральных требований, являются производными процесса переговоров по взаимовыгодным соглашениям. Учитывая, что социальные условности возникают в результате торга, у людей, у которых есть преимущество, мало стимулов для создания справедливых соглашений для слабых.В конце концов, мало пользы от сотрудничества со слабыми и мало опасений их возмездия. Даже если будет достигнута честная договоренность, учитывающая интересы слабых, это не гарантирует, что сильные будут подчиняться. В конце концов, выгодно ли следовать определенной конвенции, также зависит от переговорной силы. Согласно теории Готье, беззащитные или инвалиды «выходят за рамки» морали (Gauthier 1986, 268). То есть моральные ограничения возникнут только в том случае, если люди примерно равны во власти.Если бы я был инвалидом, меня бы оставили вне поля зрения морали. Это, кажется, возвращает нас к ситуации, близкой к естественному состоянию Гоббса, к ситуации, когда сильный эксплуатирует слабого. Если моральные требования сводятся к эксплуатации сильных слабых, нам даже не нужно называть их «требованиями», потому что люди легко, если не естественно, поступают таким образом.

Другая современная теория общественного договора — кантовский контрактарианство — имеет совершенно иной взгляд, хотя и придерживается того же предположения, что мы — рациональные и эгоистичные агенты.Кантовский контрактарианство основывает общественный договор на естественном равенстве морального статуса, что делает интересы каждого человека предметом беспристрастного внимания. Он уходит корнями в моральную теорию Иммануила Канта (1724-1807) (см. Главу 6), которая рассматривает каждого человека как «самоцель», внутренне ценный моральный статус и требует, чтобы каждый человек действовал в соответствии с универсальной личной политикой (которую Кант называет «максимами») как член сообщества (Кант [1785] 2002). Следуя идее Канта о том, что наш равный статус (как самоцель) требует от нас беспристрастных действий в сообществе, Джон Ролз (1921-2002) развивает теорию социального договора, которая отвечает на вопрос: «Какие условия сотрудничества освободят и равные граждане соглашаются на справедливых условиях? » В то время как общественный договор Гоббса основан на естественном состоянии, договор Ролза основан на «исходной позиции равенства», когда люди, как свободные и равные существа, коллективно определяют общественный договор, о котором они договариваются.Чтобы избежать того, чтобы сильные обладали доминирующей властью на переговорах над слабыми в процессе, как это описывает Готье, Ролз предусматривает, что люди в исходном положении заключают сделку под «завесой невежества», то есть люди не имеют представления о своих природных талантах и их социальное положение. Поскольку люди не осознают каких-либо естественных или социальных различий между ними, они равны и с большей вероятностью будут действовать по отношению друг к другу непредвзято и беспристрастно. Обратите внимание, что идея Ролза об «исходном положении» не относится к какому-либо действительному историческому событию.Скорее, это средство, которое помогает нам ярко представить справедливую и беспристрастную точку зрения, когда мы рассуждаем о фундаментальных принципах справедливости. Ролз полагает, что для того, чтобы максимизировать свои интересы в этом состоянии, люди будут беспристрастно придумывать и поддерживать справедливый контракт. Если неравенство неизбежно, оно должно быть оправдано для тех, кто находится в худшем положении, и, возможно, даже подлежит их вето. Следовательно, уязвимые люди не будут исключены из области морали, как они будут в картине Готье.Ролз предполагает, что люди будут действовать доброжелательно, если они рациональны, эгоистичны и скрываются за пеленой невежества. Таким образом, исходная позиция «представляет равенство между людьми как моральными личностями» (Rawls 1971, 190).

Заключение

Хотя трудно доказать, что каждый всегда должен действовать из личных интересов, вероятно, верно то, что у нас есть склонность действовать в собственных интересах. Отправной точкой как теории эгоизма, так и теории общественного договора является то, что мы эгоистичные и рациональные существа.Однако основание морали только на личных интересах не продвинется вперед и даже разрушит идею морали. Почему мы должны продолжать следовать моральным правилам в тех случаях, когда их соблюдение на самом деле не в наших личных интересах? Теория общественного договора, будь то теория Гоббса, Готье или Ролза, по-прежнему может страдать от дилеммы заключенного, когда каждый рационально действует эгоистично, даже если это пагубно для блага всех участников. Например, мы с моим соседом по комнате согласны, что будет лучше, если все будут помогать содержать комнату в чистоте.Из корыстных интересов для каждого из нас рационально найти какой-нибудь предлог, чтобы не убираться. В результате ни один на самом деле не соблюдает договор, и у нас, вероятно, беспорядок. Таким образом, моральные требования, основанные на соглашении, все еще не имеют достаточной силы, чтобы гарантировать, что все действительно соблюдают. Почему должен следовать нормам, которые ограничивают наш выбор в определенных случаях? В предыдущих главах мы видели, что авторитет культурных норм, религиозных правил и обращения к природе не дает окончательного доказательства того, почему мы должны следовать этим правилам.В этой главе мы увидели, что апелляции к личным интересам также недостаточно для объяснения таких правил. Вместо этого нам нужно вывести более объективные этические принципы из разума. Кантианская идея Ролза — это движение к объективным и беспристрастным этическим принципам. В следующих главах исследуются другие философы, которые основывают такие принципы на разуме.

Список литературы

Уайт, Даниэль, Марианна Сабо и Нико Тилиопулос. 2018. «Изучение взаимосвязи между нарциссизмом и крайним альтруизмом.” Американский журнал психологии 131 (1): 65-80.

Готье, Давид. 1986. Мораль по соглашению . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.

Хэмптон, Жан. 1986. Гоббс и традиция общественного договора . Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Гоббс, Томас. (1651) 1996. Левиафан , изд. Ричард Так. 2-е изд. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Кант, Иммануил. (1785) 2002. Основы метафизики морали , изд.Аллен Вуд. Нью-Хейвен и Лондон: Издательство Йельского университета.

Рэнд, Айн. 1964. Добродетель эгоизма . Нью-Йорк: Перстень.

Ролз, Джон. 1971. Теория справедливости , переизд. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Смит, Адам. (1759) 1976. Теория моральных чувств , ред. Д. Д. Рафаэль и А. Л. Макфи. Оксфорд / Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Штирнер, макс. (1844) 1995. Эго и его собственное , изд.Дэвид Леопольд. Кембридж / Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета.

Валлентин, Питер, изд. 1991. Контрактарианство и рациональный выбор . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Эгоизм: Просто я

3.4 Эгоизм: Just Me

Цели обучения

1. Определите этический эгоизм.
2. Покажите, как эгоизм работает в бизнесе и с бизнесом.
3. Рассмотрим достоинства и недостатки эгоизма.

Этический эгоизм

Этический эгоизм Вера в то, что действие является нравственно правильным, если его последствия более полезны, чем неблагоприятны для человека, который действует: любое действие, служащее моим личным интересам, также является нравственно правильным действием. То, что для меня хорошо в том смысле, что это доставляет мне удовольствие и счастье, хорошо также и в том смысле, что это нравственно правильно.

Этический эгоизм отражает альтруизм: если я альтруист, я считаю, что действия должны повышать счастье других в мире, а то, что происходит со мной, не имеет значения.Если я эгоист, я считаю, что действия должны увеличивать мое счастье, а то, что происходит с другими, не имеет значения.

Может ли такой человек, как Блейк Микоски — кто-то, широко известный как альтруистический герой по социальным причинам, — на самом деле быть эгоистом? да. Рассмотрите вещи таким образом. Вот молодой парень, и он ищет денег, знаменитостей, хороших вечеринок и потрясающей девушки. Такой парень будет не в первый раз.

Поставьте себя на его место и представьте, что вы этичный эгоист: все, что хорошо для вас, хорошо.Ваша ситуация довольно ясна, ваша моральная ответственность перечисляет то, что вы должны пытаться получить, и единственный вопрос: , как я могу получить все это?

Это сложная задача. Стать рок-звездой, вероятно, сработает, но уже есть много людей, идущих по этому пути. То же самое и с тем, чтобы стать известным актером. Еще одна возможность — спорт; На самом деле Микоски в молодости пробивался в профессиональном теннисе, но, как и большинство тех, кто пытался, он не смог пробиться в высший эшелон.Так что есть пути, которые могут работать, но они трудные, это настоящая борьба за каждый шаг вперед.

Если вы умны — а Микоски, очевидно, таковым, — то вы можете искать способ получить то, чего хотите, который не заставляет вас так жестоко конкурировать со многими другими. Еще лучше, может быть, вы поищете способ, в котором нет никакой конкуренции, совершенно новый путь к списку желаний. Идея обувной компании, управляемой знаменитостями, которая получает прибыль, но при этом делает своего основателя звездой в глазах голливудских звезд, является довольно хорошей стратегией.

Очевидно, что никто не может глубоко заглянуть в сознание Микоски и точно определить, что побудило его основать свое предприятие. Он может быть альтруистом, эгоистом или кем-то еще, но важно обрисовать, как эгоизм действительно может работать в мире. Он может работать — хотя, конечно, не всегда так — точно так же, как TOMS Shoes.

Эгоизм и эгоизм

Когда мы слышим слово эгоист , на ум обычно приходит уродливый профиль: эгоцентричный, ненадежный, безжалостный и бессердечный по отношению к другим.Некоторые эгоисты действительно такие, но у них нет , чтобы таким было . Если вы стремитесь максимизировать свое счастье в этом мире, вы можете обнаружить, что помощь другим — это кратчайший и самый быстрый путь к тому, чего вы хотите. Это очень важный момент. Эгоисты не против других людей, они за самих себя, и если помощь другим работает на них, они поступят именно так. Корпус TOMS Shoes подходит как раз здесь. Компания улучшает жизнь многих; это повышает уровень счастья в мире.И , потому что делает это, организация добилась огромного успеха, и благодаря этому успеху Блейк Микоски, которого мы представляем себе эгоистом, получает то, что хочет: деньги, отличные вечеринки и все, кто его любит. Короче говоря, иногда лучший способ обрести счастье — помочь другим стать счастливее.

Так бывает не всегда. Берни Мэдофф разрушал семьи, крал у людей последние десять центов и всю жизнь жил светской жизнью. Для этичного эгоиста единственным изъяном в его послужном списке является то, что его поймали.

Мэдофф все же попался , и это тоже нужно учитывать при любом рассмотрении эгоистов и их отношения к другим. Подобно тому, как эгоисты могут помогать другим, потому что это служит их собственным интересам, они также могут подчиняться общественным обычаям и законам. Важно только отметить, что они подчиняются не из уважения к другим или потому, что это морально правильно; они играют по правилам, потому что это smart . Они не хотят гнить в тюрьме.

В этом контексте можно провести полезный контраст между эгоизмом и эгоизмом. Где эгоизм означает ставить свое благополучие выше других, эгоизм — это отказ смотреть дальше себя. Эгоизм — это неспособность (или нежелание) признать, что есть другие люди, разделяющие этот мир, поэтому, наконец, именно эгоистичный человек становится черствым и нечувствительным к желаниям и потребностям других. С другой стороны, для эгоистов, поскольку совместная работа с другими может быть отличным способом удовлетворить их собственные желания, они могут вовсе не быть эгоистами; они могут быть прямо противоположными.

Просветленный эгоизм, причинный эгоизм и невидимая рука

Просвещенный эгоизм: Вера в то, что принося пользу другим — действуя для увеличения их счастья, — может служить личным интересам эгоиста в такой же степени, как и действия эгоиста непосредственно в его пользу. Убеждение, что приносить пользу другим — действовать для увеличения их счастья — может служить личным интересам эгоиста так же, как эгоист действует непосредственно в его пользу. В отличие от альтруизма, который утверждает, что наша этическая обязанность — служить другим, великодушие просветленного эгоиста является рациональной стратегией, а не моральным императивом.Мы не помогаем другим, потому что должны: мы помогаем им, потому что это имеет смысл, когда, в конечном счете, мы хотим помочь только себе.

Одно простое и общее проявление просветленного эгоизма — это общественный договор — соглашение между людьми действовать определенным образом не потому, что эти действия сами по себе хороши или плохи, а потому, что правила действий взаимовыгодны. воровать у вас, пока вы соглашаетесь не воровать у меня. Дело не в том, что я не беру ваши вещи, потому что считаю, что воровство является недопустимым с моральной точки зрения; Я оставляю тебя в покое, потому что это хороший способ заставить тебя оставить меня в покое.На менее драматическом уровне все мы все время заключаем мини-социальные контракты. Просто представьте себе, как провести группу людей через один из тех выходов из здания, которые заставят вас пересечь два разных ряда дверей. Если вы выйдете первым, вы будете придерживать дверь для тех, кто придет после, но затем ожидайте, что кто-то будет держать следующую дверь для вас. Конечно, некоторые люди держат дверь, потому что это хорошие манеры или что-то в этом роде, но для большинства из нас, если никто другой никогда не держал дверь открытой для нас, довольно скоро мы перестали бы оказывать им услугу.Конечно, это банальная вещь, но в реальном мире люди обычно держат двери открытыми для других, потому что они согласились на общественный договор: все остальные делают это за меня; Я сделаю это за них. Это просвещенный эгоизм, и он часто очень хорошо работает.

TOMS Shoes можно рассматривать как более изощренную версию того же менталитета. Трудно точно определить, как будет выглядеть контракт, если кто-то попытается его записать, но нетрудно увидеть более широкое понятие просвещенного эгоизма.Обувь дарят другим не из-за моральных обязательств, а потому, что служение интересам других помогает Блейку Микоски служить своим собственным. Пока покупатели обуви продолжают поддерживать свою часть сделки, покупая его продукт, Mycoskie будет продолжать помогать им быть щедрыми и чувствовать себя хорошо, жертвуя пары людям, которые в них нуждаются.

Причина эгоизма Создание ложного видения заботы о благополучии других ради продвижения собственных интересов.подобен просветленному эгоизму, но также и отличается от него. Просветленный эгоизм исходит из идеи, что помощь другим — это хороший способ помочь себе. Потому что эгоизм основан на идее, что создание видимости помощи другим является многообещающим способом продвижения моих собственных интересов в бизнесе. В противоположность просвещенному эгоисту, который признает, что он не в себе, но счастлив принести пользу другим на этом пути, эгоист-мотиватор утверждает, что в основном или только заинтересован в благе других, а затем использует эту хорошую рекламу, чтобы помочь себе.Иными словами, просветленных эгоистов уважают других, преследуя свои собственные интересы, в то время как эгоисты просто притворяются.

Адам Смит (1723–1790) известен тем, что подчеркивал взаимосвязь на уровне широкой экономической торговли и капитализма. В конце концов, обычно не имеет значения, действительно ли люди заботятся о благополучии других, утверждает Смит, потому что в деловой этике существует невидимая рука, сила рыночной конкуренции, которая поощряет или даже требует от людей, которые хотят зарабатывать деньги. чтобы сделать жизнь других лучше в процессе.на работе на рынке. Это побуждает людей, которые пытаются разбогатеть, также обогащать свое общество, и это обогащение происходит независимо от того, было ли служение общему благосостоянию частью первоначального плана. По словам Смита, человек в бизнесе обычно

.

преследует только свои собственные цели, но невидимая рука ведет его для достижения цели, которая не была частью первоначального намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто продвигает интересы общества и делает это более эффективно , чем когда он непосредственно намеревается продвигать его.

Что такое невидимая рука? Это сила рыночной конкуренции, которая поощряет или даже требует от людей, которые хотят зарабатывать деньги, чтобы сделать жизнь других лучше в процессе.

Невидимая рука — это центральный пункт, на который часто обращают внимание защитники эгоизма в бизнесе, когда говорят о достоинствах этики «я — прежде всего». Эгоизм — это хорошо для меня, но часто он оказывается на пользу и всем остальным. Если это так, то даже те, кто считает, что утилитарный идеал всеобщего благосостояния должен определять бизнес-решения, могут быть вынуждены признать, что мы все должны просто стать эгоистами.

Вот небольшой пример. Если вы откроете небольшую пиццерию на вынос рядом с университетским городком и ваша идея состоит в том, чтобы получить максимальную сумму денег, которая возможна для оплаты вашего обучения, каким бизнесом вы собираетесь заниматься? Есть ли смысл брать у покупателя двенадцать долларов, а затем отдавать маслянистый пирог с дешевым пластичным сыром и всего тремя пепперони? Нет, ради собственного счастья вы попытаетесь взять немного меньше, чем Domino, и дать своим клиентам что-то получше — может быть, вы намазываете более жирный сыр или добавляете еще несколько пепперони.Как бы то ни было, вы делаете это не по той причине, что сделал бы альтруист; вы делаете это не потому, что чувствуете этическое обязательство делать жизнь других лучше. Вам как эгоисту безразлично, довольны ли ваши клиенты или нет. Но если вы хотите, чтобы ваш бизнес рос, вам лучше позаботиться. И поскольку вы этически обязаны помогать своему бизнесу расти, чтобы зарабатывать деньги на обучение и, таким образом, становиться счастливее, вы в конечном итоге улучшите процесс поедания пиццы в своей школе. Лучшая еда, меньше денег.Все выигрывают. Мы не говорим здесь о Матери Терезе, но если этическое добро определяется как большее счастье для большего числа людей, то пиццерия является этически хорошей. Кроме того, любой , кто хочет открыть успешный ресторан-пиццерию, скорее всего, в конечном итоге преуспеет. Если вы этого не сделаете, если вы не можете предложить какое-то преимущество, тогда никто не будет покупать ваши ломтики.

Не ограничиваясь преимуществами бизнеса в обществе для качества жизни, Смит склонился к второму утверждению, которое гораздо более спорно.Он написал, что предприниматель, пытающийся преуспеть, на самом деле способствует благосостоянию общества более эффективно, чем когда он непосредственно намеревается продвигать его . Это поразительно. По сути, это утверждение, что для наиболее преданного альтруиста самая эффективная стратегия деловой жизни — это… действовать как эгоист. По крайней мере, в экономическом мире лучший способ для того, кто заботится только о благополучии других, реализовать это убеждение — это выйти и запустить успешное прибыльное предприятие.

Понятно, что это очень мощный аргумент для защитников этического эгоизма. Если это правда, что эгоисты побеждают альтруистов в их собственной игре (увеличивая счастье всех остальных), то эгоизм по умолчанию побеждает в дебатах; мы все должны стать эгоистами. К сожалению, так или иначе доказать это утверждение невозможно. Однако одна вещь является ясной : можно проиллюстрировать скрытую критику Смитом доброхотов. Иногда люди, которые решают действовать на благо других (вместо того, чтобы искать выгоду для себя), действительно в конечном итоге делают мир еще хуже.Доктор Лоретта Наполеони показала, как попытки Боно из U2 помочь обездоленным в Африке на самом деле принесли им еще больше страданий. Боно устроил благотворительный концерт и направил вырученные средства самым нуждающимся в Африке. Намерение было хорошим, но план не был продуман до конца, и деньги в конечном итоге были направлены военачальникам, которые использовали их для покупки оружия и патронов.

Тем не менее, тот факт, что некоторые альтруистические попытки на самом деле ухудшают положение, не означает, что все они обречены.Точно так же, как одни терпят поражение, другие добиваются успеха.

Такой же неоднозначный успех можно отнести к предприятиям, действующим только ради собственного блага, только ради прибыли. Если это правда, что продавцы пиццы помогают улучшить жизнь в университетском городке, как насчет отличного предприимчивого студента, который добровольно напишет вашу курсовую работу за определенную плату? Трудно представить себе, как схема с оплатой за оценки приносит пользу учащимся в целом, даже если писатель может получить неплохую прибыль, и что один студент, заплативший за работу, может добиться хороших результатов.

Невидимая рука — это вера в то, что бизнесы в мире, пытающиеся преуспеть для себя, как правило, приносят пользу и другим. Возможно даже, что они делают больше добра, чем щедрые альтруисты. Трудно сказать наверняка, но можно сделать вывод, что существует дистанция между этическим эгоизмом в реальности и образом эгоиста как безжалостного разрушителя широкого социального счастья.

Некоторые правила эгоизма

Эгоизм, как и альтруизм, является консеквенциалистской этикой: цель оправдывает средства.Если бы у руля TOMS Shoes стоял эгоист, который заботился бы только о том, чтобы встречаться с красивыми людьми и зарабатывать огромные деньги, у него не было бы стеснения по поводу лжи целыми днями. Не будет проблем с улыбкой и утверждением, что TOMS Shoes существует для того, чтобы делать благотворительные пожертвования обуви бедным. Для эгоиста важно только то, что ложь работает, что она служит цели сделать TOMS максимально привлекательным и прибыльным. Если это так, то отклонение от истины становится этически рекомендуемым путем.

Личный эгоизм Практика этики эгоизма без учета того, что делают или должны делать другие. против безличного эгоизма Вера в то, что каждый должен практиковать этику эгоизма. различает эти два взгляда: личный эгоист в деловом мире делает все необходимое, чтобы максимизировать свое счастье. Однако то, что делают другие, считается их делом. Безличный эгоист полагает, что каждый должен вставать по утрам и делать то, что лучше для себя, не заботясь о благополучии других.

Безличный эгоист может найти утешение в доводе «невидимой руки» о том, что лучший способ поступать правильно по отношению к обществу в целом — это разбогатеть. Конечно, это правда, что в бессовестном стяжании денег есть что-то грубое, но когда смотришь на вещи рациональными глазами, трудно не заметить, что такие достижения, которые делают жизнь лучше, — автомобили, доступные по цене, производимые на сборочных конвейерах; препараты от Липитора до Чепстика; сотовые телефоны; ручки водонепроницаемые; что угодно — часто восходит к тому, что кто-то сказал: «Я хочу заработать немного денег для себя.”

Рациональный эгоизмПодписаться под этический эгоизм, потому что это наиболее разумная из этических теорий, та, которую выбрал бы совершенно рациональный человек. против психологического эгоизма Вера в то, что все мы обязательно эгоисты; это неизбежная часть того, что значит быть человеком. различает две причины быть этическим эгоистом. Рациональная версия основана на идее, что эгоизм имеет смысл. В нынешнем мире и при наличии выбора между множеством доступных этических ориентаций эгоизм является наиболее разумным.Психологический эгоист считает, что для каждого из нас ставить собственные интересы выше всех остальных — это не выбор; это реальность. Мы такие устроены. Может быть, это что-то записано в наших генах или это часть того, как устроен наш разум, но независимо от того, по мнению психологического эгоиста, мы все заботимся о себе прежде всего и, если необходимо, за их счет.

Почему я должен рационально стать эгоистом? Может быть, потому что я считаю, что если я не буду заботиться о себе, то никто не будет.Или, может быть, я думаю, что почти все остальные тоже, так что мне лучше подыграть, иначе меня сыграют. (У мексиканцев есть лаконичная фраза из здравого смысла: «O te chingas, o te chingan», что означает «либо вы обманываете всех, либо они вас обманывают»). Может быть, я считаю, что хорошее самочувствие помогает я тоже делаю добро для других. Список можно было бы продолжить, но дело в том, что существует множество причин, по которым разумный человек может принять этический эгоизм как путь к успеху.

Что касается тех, кто придерживается теории психологического эгоизма, очевидно, что в бизнесе и истории нет конца примеров, подтверждающих идею о том, что как бы мы ни хотели, чтобы все было иначе, чистая правда в том, что нас заставляют смотреть на первое место.С другой стороны, одна проблема для психологических эгоистов состоит в том, что – кажутся примерами людей, делающих вещи, несовместимые с идеей о том, что все мы просто пытаемся сделать себя более счастливыми:

• Родители жертвуют ради детей. Любая мама или папа, которые работают сверхурочно на какой-то шлифовальной работе, чтобы заплатить за обучение своих детей в колледже, похоже, нарушают правило «я — прежде всего». Здесь психологический эгоист отвечает, что, если серьезно подумать, в конце концов может быть что-то для родителей: это может быть гордость за то, что они рассказывают друзьям, что их дети получают ученые степени.
• Мать Тереза ​​или подобные религиозные защитники нуждающихся. Любой, кто тратит свое время и энергию на улучшение жизни других, при этом болезненно скромно живет, кажется хорошим кандидатом для нарушения правил психологического эгоизма. Здесь психологический эгоист отвечает, что, возможно, они видят для себя иную награду, чем земные удовольствия. Они могут полагать, например, что их страдания на этой земле будут более чем компенсированы раем на небесах.

Четыре отношения между эгоизмом и бизнесом

Структурно существует четыре возможных отношения между этическим эгоизмом и деловой жизнью:

1. В эгоистических организациях могут быть эгоисты. Это корыстный капитализм. Люди выполняют любую работу, которая им требуется, если она приносит им максимальную пользу. Естественно, такой человек может найти хороший дом в компании, полностью посвященной максимальному укреплению собственного здоровья и успеха, что может означать, что он стремится максимизировать прибыль без других соображений.Хороший пример — руководители ипотечной фирмы Countrywide. Они одобрили тысячи ипотечных кредитов клиентам, у которых не было возможности вернуть деньги. Затем они упаковали и продали эти ипотечные кредиты банкам и другим финансовым учреждениям, получив быструю прибыль. Когда позже ссуды обанкротились, эти учреждения обанкротились. Руководители Countrywide быстро сформировали новую компанию, чтобы выкупить те же самые ссуды по пенни на доллар, таким образом снова получив миллионы прибыли.
2. В неэгоистических организациях могут быть эгоисты.Возможно, в эту категорию попадает генеральный директор College Board. Его зарплата чуть меньше миллиона долларов в год звучит довольно неплохо, особенно если учесть, что он получает ее от некоммерческой компании, которая существует, чтобы помогать старшеклассникам найти колледж, который им лучше всего подходит. Также возможно, что Блейк Микоски из TOMS Shoes подходит под этот профиль: он живет чрезвычайно завидной жизнью в компании, созданной для помощи людям, которым почти никто не завидует.
3. В эгоистических организациях могут быть неэгоисты.Где-нибудь в ипотечной компании Countrywide мы наверняка могли бы найти кого-нибудь, кто покупал обувь у TOMS, потому что они хотели участвовать в проекте помощи сельской бедноте в Аргентине.
4. В неэгоистских организациях могут быть неэгоисты. Подумайте о красных звонарях с гирями, которые появляются возле торговых центров во время курортного сезона.

Пропаганда этического эгоизма и борьба с ним

Аргументы в пользу эгоистической этики включают следующее:

• Ясность и простота. Все понимают, что значит сначала позаботиться о себе.
• Практичность. Многие этические теории утверждают, что защищают наши личные интересы, но каждый из нас лучше всех знает себя и свои интересы. Так разве не имеет смысла брать на себя инициативу по отдельности? Кроме того, что касается создания счастья для самих себя, нет никого ближе к действию, чем мы. Итак, опять же, разве не имеет смысла возложить эту ответственность на каждого из нас?
• Искренность. Для тех, кто придерживается психологического эгоизма, в этой этике есть определенная доля честности, которой нет в других. Если наш реальный мотив, стоящий за всем остальным, состоит в том, чтобы в первую очередь обеспечить собственное счастье, то не должны ли мы просто признать это и сказать это? Лучше быть искренним и признать, что причина, по которой мы не воруем, заключается в том, что другие не воруют у нас, вместо того, чтобы придумывать какие-то другие объяснения, которые звучат красиво, но в конечном итоге являются фальшивыми.
• Непредвиденные последствия. В деловом мире концепция невидимой руки позволяет эгоистам утверждать, что их действия в конечном итоге действительно помогают другим и могут помочь им больше, чем прямая благотворительность или аналогичные альтруистические действия.
• Наконец, существует широкий аргумент в пользу эгоизма, касающийся достоинства. Если вы альтруистичны, естественно предположить, что те, кто получит пользу от вашей щедрости, будут вам благодарны. Однако иногда это не так. Иногда люди, которым мы пытаемся помочь, отплатят нам злобой и негодованием.Они делают это, потому что есть что-то снисходительное в помощи другим; в помощи заключено послание о том, что те, кто ее получают, неспособны позаботиться о себе и нуждаются в ком-то более высоком, чтобы заботиться о них. Особенно это заметно в случае попрошайничества. Если вы уроните им в шляпу доллар, трудно не направить вместе с ними обвинения в том, что их существование низко и постыдно (вы отказываетесь смотреть им в глаза; вы бросаете деньги и спешите прочь). В той степени, в которой это правильно, эгоизм, ожидающий, что люди будут заботиться о себе, и отвергающий благотворительность, на самом деле может быть лучшим способом продемонстрировать уважение к другим и признать их достоинство.

Аргументы против этического эгоизма включают следующее:

• Эгоизм — это не этика. Причина, по которой у нас этика , заключается в том, что в мире и в бизнесе очень много людей, которые заботятся только о себе. Согласно аргументам, вся идея этики состоит в том, чтобы установить некоторые правила поведения, которые спасут нас от жестокой реальности, где все просто ищут номер один.
• Эгоизм игнорирует вопиющие заблуждения. Кража конфет у ребенка или управление компанией по продаже паршивого детского питания большинству из нас кажется неприемлемым, но правила эгоизма диктуют, что это рекомендуемые действия, если вы можете быть уверены, что они будут служить вашим интересам.
• Психологический эгоизм не соответствует действительности. Идея о том, что у нас нет выбора, кроме как стремиться к собственному благополучию прежде всего, оказывается ложной миллионы раз в день; неправильно каждый раз, когда кто-то делает анонимный вклад в дело или изо всех сил старается помочь другому, не ожидая ничего взамен.

Основные выводы

• Эгоизм определяет этически добро как любое действие, которое увеличивает общее счастье актера (или уменьшает несчастье) без учета увеличения или уменьшения счастья кого-либо другого.
• Эгоизм не означает игнорирование существования и благополучия других, хотя и их не обязательно отстаивают.
• Хотя эгоисты действуют во имя собственного счастья, другие могут получить выгоду.
• Эгоизм по-разному пересекается с миром бизнеса.

Вопросы для обзора

1. В чем разница между эгоизмом и эгоизмом?
2. В какой ситуации эгоист решит, что ложь морально неправильна?
3. В реальном мире есть ли способ отличить просвещенного эгоиста от эгоиста причины?
4. По каким причинам кто-то может стать рациональным эгоистом?
5. Что такое невидимая рука ?
6. Если бы вы начинали небольшой бизнес, вы бы предпочли, чтобы ваш партнер был утилитарным, альтруистом или эгоистом? Почему?

Последоват ли доброжелательный эгоизм? на JSTOR

Абстрактный

Майкл Хьюмер утверждает, что существует противоречие между двумя принципами, предположительно важными для этики Рэнда: принципом эгоизма, который утверждает, что единственная причина делать (или не делать) что-либо — это то, что это будет служить (или расстраивать) собственные интересы; и принцип, согласно которому нельзя жертвовать другими.Хьюмер рассматривает несколько аргументов, которые Рэнд предлагает в пользу второго принципа, но обнаруживает, что каждый из них включает либо неправдоподобные эмпирические допущения, либо допущения, противоречащие эгоизму. Хьюмер предполагает, что Рэнд не может быть эгоистом в обычном смысле слова; ее позиции гораздо больше соответствуют второму принципу.

Информация о журнале

Журнал исследований Айн Рэнд — это беспристрастный журнал, посвященный изучению Айн Рэнд и ее времен.Это официальный журнал The Journal of Ayn Rand Studies Foundation. Журнал не связан с какими-либо правозащитными группами, учреждениями или лицами. Он приветствует статьи по широкому кругу дисциплин, включая эстетику, антропологию, этику, феминизм, историю, политическую теорию, психологию и социологию. Журнал нацелен на развитие научного диалога посредством уважительного обмена идеями и стал уникальным местом, которое приветствовало тех, кто работает с разных интерпретационных и критических точек зрения.

Информация об издателе

Входящая в состав Пенсильванского государственного университета и подразделение библиотек и научных коммуникаций Пенсильванского государственного университета, Penn State University Press обслуживает университетское сообщество, граждан Пенсильвании и ученых всего мира, продвигая научное общение по основным гуманитарным дисциплинам. и социальные науки. Пресса объединяется с выпускниками, друзьями, преподавателями и сотрудниками, чтобы вести хронику жизни и истории университета.И как часть учреждения, предоставляющего землю и поддерживаемого государством, Press выпускает как научные, так и популярные публикации о Пенсильвании, призванные способствовать лучшему пониманию истории, культуры и окружающей среды штата.

Невозможность эгоизма | SpringerLink

Как соотносит сказанное нами с возможностью полного психологического эгоизма со стороны некоторых или многих людей? Что ж, множество нейтральных мотивов вызывает вопросы о такой возможности, которые не могли бы или не были бы подняты, если бы мы игнорировали или игнорировали их.Если речь идет просто о психологическом эгоизме и психологическом альтруизме (а Маслоу, похоже, видел вещи именно так, даже если Батлер явно не видел), то, поскольку альтруизм нечасто объясняется человеческими мотивами, можно было бы подумать, что если бы было несколько больше плохих яиц среди человечества, все будут просто полностью эгоистами. Намного труднее рассуждать в этом направлении, если тезис о возможном эгоизме требует предположить, что целый ряд реальных человеческих мотивов, нейтральных, должен был бы быть иначе, если бы психологический эгоизм был реализован как возможность ( либо для одного человека, либо для людей в целом).Но позвольте мне теперь быть более конкретным. Существуют ли нейтральные мотивы, которые не могут не существовать среди людей? Если да, то психологический эгоизм будет невозможен для нас и, возможно, для любых возможных разумных существ. Но что я здесь имею в виду?

Ну, мир эгоистов или одного эгоиста требует отсутствия какой-либо потребности / желания принадлежать, любого желания быть любимым или уважаемым, любого желания быть похожим на других или быть с ними, любого желания абсолютной компетентности, любого желания пережевывайте пищу, а не просто ощущайте ее аромат (или вкус?).Такой мир сильно отличался бы от нашего, и трудно поверить, что раса людей или других существ могла развиться без всех таких нейтральных мотивов. Сплоченность общества зависит от таких мотивов, и не представляется возможным, чтобы эволюция происходила независимо от социальных групп. Но все же, возможно, отдельные люди могут существовать в отсутствие вышеуказанных нейтральных мотивов, даже если общества или группы, частью которых они являются, или происходят из них, не могут.

Однако я не думаю, что это возможно.В приведенном выше списке нейтральных мотивов я пропустил нейтральный мотив любознательности / любопытства, и сделал это не зря. Я не думаю, что общества или отдельные люди могут существовать без этого мотива, и если это так, то полный эгоизм невозможен как на социальном (или видовом) уровне, так и на индивидуальном уровне. Но почему любопытство должно быть так необходимо? Почему разумная человеческая жизнь немыслима без любопытства? Это требует пояснений.

Лучший способ подойти к этому вопросу — это обратить внимание на феномен сосредоточения внимания, вовлечь нас в концентрацию внимания на феномене сосредоточения.Иногда, когда мы сосредотачиваемся на каком-либо объекте или событии или обращаем на них внимание, мы делаем это из инструментальных соображений, по причинам, связанным с целью. Мы ищем ножницы, и нам сказали, что они есть в правом углу кухонной стойки, поэтому мы сосредотачиваем свое внимание на этом правом углу и, если наша информация верна, находим ножницы, которые нам нужны. Но гораздо чаще мы обращаем внимание и / или сосредотачиваемся, не имея при этом какой-то конкретной скрытой цели. Мы слышим небольшой шум слева от нас и фокусируем свое внимание, в частности глаза, в этом направлении, потому что нам любопытно, что это за шум.Такое внимание или фокусировка происходит практически постоянно у любого человека практически любого возраста. Новорожденные могут не сосредотачиваться таким образом, но процессы созревания довольно быстро приводят к такой фокусировке, и для самых маленьких и для взрослых такой вид сосредоточения или внимания является признаком любопытства. Конечно, когда я обращаю (больше) внимание на цвет, который мигает в моем поле зрения, мое внимание, мое внимание, скажем, на цвете, происходит довольно автоматически.И я могу не знать или, по крайней мере, думать, что я обращаю внимание или сосредотачиваюсь, но все же естественно и разговорно говорить в этой связи об акте фокусирования или уделения внимания, потому что на любом уровне несамосознания фокусировка — это то, что мы хотим и делаем.

Подобные вещи происходят постоянно: например, я хочу знать, что происходит там слева от меня, и сосредотачиваюсь в этом направлении. И это желание знать в таких частых или постоянных случаях является формой любопытства, побуждением или побуждением, которое заставляет нас сосредотачиваться и обращать внимание всеми способами все время (не, конечно, в каждые мгновений бодрствования. или пока мы спим или идем спать).Обычно мы думаем о любопытстве как о мотиве, который побуждает нас узнать конкретные вещи о конкретных областях нашей окружающей среды или о фактах истории, географии или астрономии; и такое любопытство, как правило, проявляется в самосознании и выражается или проявляется в очень сознательных и преднамеренных действиях: например, подписка или чтение National Geographic . Но я хочу сказать, что менее застенчивый вид внимания происходит постоянно и проявляет наше любопытство в той же степени, но и гораздо глубже, чем то, что мы делаем, когда читаем статью о древнем Египте или о современном Борнео.

Если бы у нас не было своего рода элементарного и неинструментального фокусирующего любопытства, мы бы узнали о мире гораздо меньше, а может быть, и очень мало. В отсутствие фокуса и внимания мир остался бы размытым, «цветущим, гудящим беспорядком» (по знаменитым словам Уильяма Джеймса). И обычная жизнь была бы для нас невозможна, потому что обычная жизнь требует, чтобы мы знали все виды вещей, которые могут быть познаны только путем сосредоточения и / или внимания, и делая это независимо от конкретных инструментальных целей, помимо желания знать.Аналогичные моменты справедливы и в отношении одного пункта из нашего первоначального списка нейтральных мотивов (как указано выше), а именно стремления к компетентности. Младенец не собирается познавать мир или учиться успешно продвигаться в своем детском мире без некоторого примитивного любопытства, но по той же причине он не сможет делать то, что ему нужно делать, если у него нет желания компетентность или мастерство, желание, например, как я уже упоминал ранее, есть самостоятельно. Маленький ребенок не рассуждает: «Моя мама не собирается кормить меня бесконечно долго, поэтому мне лучше научиться есть самостоятельно, если я хочу выжить и преуспевать».И даже если бы они это сделали, это не привело бы их, как это бывает в большинстве случаев, к желанию научиться есть самостоятельно до того, как их мать или опекун покажет какие-либо признаки желания ребенка делать что-то самостоятельно . Нет, стремление к компетентности присуще детям, а не инструментальному мышлению. Таким образом, в более общем плане ребенок не собирается узнавать о мире или учиться продвигаться в этом мире без некоторого примитивного любопытства и некоторого изначального желания компетентности или мастерства в своем мире, и эти мотивационные тенденции должны сохраняться в некоторой степени. в более позднюю жизнь, если человек должен решить более поздние инструментальные / практические и эпистемические проблемы своей жизни.Поскольку и любопытство, и стремление к компетентности являются неэгоистическими нейтральными мотивами, мы можем видеть, что люди не могут выжить или преуспеть только за счет эгоистических мотивов (так сказать, за счет хлеба); и поэтому я говорю, что психологический эгоизм на самом деле невозможен для любого человека. Психопатический эгоист на самом деле должен иметь некоторую нейтральную мотивацию, чтобы выжить и процветать в этом мире, и в этом случае он , а не психологический эгоист. Это дает смысл, обозначенный в названии этой главы, в котором эгоизм невозможен.

Более того, и это совершенно очевидно, если все это так, то нет смысла пытаться спорить с каким-то предполагаемым (тотальным) эгоистом, исходя из его эгоистической мотивации. Нет такого человека, который мог бы привести аргумент от до . Но все же существуют такие вещи, как эгоистические мотивы, даже если тотальный эгоизм невозможен, и некоторые люди не только более эгоистически мотивированы, чем другие, но также руководствуются такой мотивацией к совершению аморальных поступков, которые другие не сделали бы. По крайней мере, есть смысл пытаться показать таким людям, что им, вероятно, было бы лучше, если бы они были на меньше эгоистичных, и если это так, то это не является главной целью такой книги, как Республика или статьи о том, почему мы должны сохранять нравственность как значимые и достойные изучения? Я не обязательно так думаю.

Идея о том, что с помощью аргументов можно убедить кого-то изменить свои мотивационные методы, чревата концептуальной опасностью, и позвольте мне сказать кое-что по этому поводу. Идея о том, что такое убеждение может быть успешным, означает, что у некоторых в значительной степени эгоистичных людей изменится мотивация в результате слушания / чтения и убеждения с помощью определенных аргументов против эгоизма. Но эти аргументы обычно бывают одного из двух (иногда они сочетаются). Они либо стремятся показать, что эгоизм не окупается эгоизмом, либо стремятся показать, что эгоизм не справляется с какой-то другой целью, которой обладает большинство людей, например, желание быть последовательным или оправданным в своем поведении. / действия.В последнем случае можно попытаться убедить какого-нибудь эгоиста в том, что, хотя их эгоизм был главным образом в их пользу, он оставил их самосогласованными и подвергшими их обвинению в иррациональности, что им было бы неловко признать. Или кто-то может возразить, что их эгоизм просто оставил их неоправданными во многих своих действиях и, таким образом, подвергнул их обвинению в иррациональности, которому они не хотели бы подвергаться. Давайте исследуем эти последние две возможности, начав с идеи непоследовательности.

В частности, можно подумать, что кантовская критика аморальности и эгоизма может основываться на идее, что имморалисты непоследовательны, чтобы предложить аргумент, который мог бы или должен убедить аморальных эгоистов думать и действовать по-другому. Но это было бы ошибкой. Многие люди интерпретируют Канта как высказывание о том, что безнравственность подразумевает некую непоследовательность, но Кант никогда не говорит, что есть какая-либо непоследовательность в (воле) аморальных людей, чьи максимы действия не согласуются с категорическим императивом.Скорее, он говорит, что для того, чтобы максима какого-либо действия была морально приемлемой, желание сделать его универсальным законом должно согласовываться с соблюдением этой максимы. Например, аморально не желать помогать другим нуждающимся, потому что тот, чья максима включает в себя такое нежелание, не может во всей последовательности одновременно пожелать, чтобы его максима была универсальным законом, регулирующим поведение людей . Следовательно, для Канта несовместима не воля аморалиста, а сочетание такой воли с их желанием, чтобы максима их воли стала универсальным законом.Таким образом, кантианские средства не могут быть легко использованы для убеждения аморалиста в том, что они непоследовательны в своем желании, чего они бы не хотели. Даже если допустить, что люди хотят думать о себе не как о иррационально несовместимых, аргумент Канта не работает эффективно против эгоизма в только что указанных терминах.

Это все еще оставляет открытой возможность того, что кто-то может показать эгоисту, что они иррациональны, иррационально, например, потому что они в некотором смысле не оправданы в своих аморальных действиях.Но даже если кто-то хочет быть и считает себя оправданным в своих действиях, аргумент против аморалиста вполне может не достичь своей цели, если он просто покажет им, что их действия часто необоснованны. Если бы по-прежнему утверждалось, что их действия служат их эгоистическим интересам лучше, чем всегда действовали морально, они могли бы предпочесть быть неоправданными на всем пути к банку, а не получить оправдание ценой отказа от некоторых из своих эгоистических интересов, повышающих счастье, или желания.Это деликатный вопрос, но наша формулировка может убедить нас, что лучше всего противостоять эгоисту «в лоб». Вместо того, чтобы пытаться показать им, что они иррациональны или необоснованны, можно попытаться показать им, что их иррациональность или отсутствие оправдания не окупаются с эгоистической точки зрения — и мы думаем о людях с большой эгоистической мотивацией, — что очевидно, так важны для них, как и сами эгоисты. Подобный переход к делу возвращает нас к линии антиэгоизма, которую можно найти у Платона и в трудах многих других последующих философов, начиная с его времени и до настоящего времени.

Однако, если мы будем двигаться в этом направлении, нам придется столкнуться с серьезной проблемой, которая уже обсуждалась в гл. 3. Мотивационные изменения — нелегкая вещь для человека или для человека, и мотивации, такие как убеждения, обычно находятся вне нашей способности контролировать их. Если кто-то предложит мне миллион долларов, если я верю, действительно верю, что нет такого места, как Чикаго, то я не смогу получить за это предложение, даже если я знаю и верю, что это будет мне на пользу. если я могу как-то поверить, что Чикаго не существует.В таких случаях вера не подчиняется нашей воле, и вопросы эгоистической выгоды не влияют на этот факт. Но все это верно не только в отношении убеждений, но и эмоций. Если мне предложат миллион долларов, если я смогу начать любить, по-настоящему любить Чарльза Мэнсона, то, опять же, я не смогу собрать деньги.

Ну, нравственность и эгоизм — тоже вопросы мотивации, и гл. 3 указал, насколько проблематично было бы предположить, что можно было бы сделать кого-то морально добродетельным, если бы можно было убедить их, что они были бы лучше или счастливее, если бы были добродетельными.Даже если бы кто-то был в этом убежден и, будучи относительно эгоистичным человеком, хотел стать моральным или более моральным, путь вперед с таким желанием совершенно неясен. Зная или веря в то, что с точки зрения эгоизма, человек будет лучше, если он будет (более) добродетельным, как эгоистичный человек, относительно эгоистичный человек, может превратить это желание в реальность? Что они могут сделать, чтобы стать тем человеком, которым они хотят быть сейчас в результате философского спора? Нет таблеток, которые можно принять, чтобы превратить человека в нравственного или заботливого человека, и, как гл.Как уже упоминалось, идея простого подражания некоему признанному образцу морали не указывает на какой-либо верный или даже вероятный путь к мотивационному сходству с этим человеком. Желание подражать и стать моральным может мотивировать человека имитировать действия добродетельного человека, но эта мотивация сильно отличается от мотивации человека, которому вы подражаете, человека, который не пытается с помощью подражания стать моральным, но уже является моральным, человек, который имеет характерные побуждения к заботе, которые, как мы предполагаем, теперь отсутствуют у человека, который из эгоистических соображений хочет стать моральным.Так называемый закон упражнения (о котором говорится в главе 3) мог бы позволить нам объяснить такое изменение мотивации, но психологи очень неохотно соглашались с этим законом, и поэтому я склонен заключить, что философские аргументы неприемлемы. будут очень полезны для превращения в значительной степени эгоистичного человека в добродетельного человека, даже аргументы, апеллирующие к их стремлению к собственному благу. В главе 3 отмечены способы, которыми можно добиться мотивационного изменения в людях, способы, которыми людей можно сделать или побудить стать более заботливыми или, в более общем смысле, добродетельными, но ни один из этих способов не предполагал философского аргумента. и я склонен заключить, что попытка убедить в значительной степени эгоистичного человека исправить свой путь — безнадежное дело.Это может быть правдой и правдой по причинам, изложенным в гл. 6, что быть полностью аморальным — значит быть довольным или счастливым в своей жизни или с ней. Но это не означает какой-либо способности влиять на моральные изменения, которой философские аргументы могли бы отчетливо и полезно обладать.

Можно подумать, что здесь есть какое-то утешение в том, что, по крайней мере, нет тотальных эгоистов, нуждающихся в обращении к морали, но это было бы ошибкой. Не бывает тотальных эгоистов, потому что каждому, даже совершенно аморальному моральному монстру, нужны нейтральные мотивы, такие как любопытство и стремление к компетентности, но именно эти мотивы гарантируют, что злонамеренный человек разовьет навыки, необходимые для реализации своих злонамеренных намерений.Во всяком случае, тот факт, что моральные монстры, вероятно, обладают навыками, которые позволяют им причинять большой вред другим, дает еще больше причин желать, чтобы был какой-то способ философски убедить их измениться. И это, возможно, тем более верно, потому что психологи обычно считают, что нет другого менее интеллектуального или терапевтического способа изменить таких людей к моральному лучшему. Таким образом, тот факт, что эгоизм невозможен, и причины, лежащие в основе этой невозможности, в конечном итоге не поощряют философское предприятие Платона Republic и другие подобные попытки.Мы не можем изменить абсолютно безнравственное, не можем убедить их философскими аргументами стать или быть добродетельными, и поэтому единственное утешение, которое у нас есть на самом деле, — это утешение, горькое и, возможно, подлое утешение, которое мы описали в гл. 6: утешение в том, что у полностью и необратимо аморальных людей, вероятно, будет гораздо меньше хорошей жизни, чем у (нас) обычных людей.

Но нам нужно двигаться дальше. Во всех главах этой книги упоминаются и обсуждаются важные способы, с помощью которых внимание к психологическим вопросам может помочь нам лучше понять важные философские вопросы.Но можно сделать важные выводы из нашего предыдущего обсуждения (й) связи между психологией и философией, и я хочу сделать это в нашей следующей главе.

Самопроверка с несколькими вариантами ответов

Что такое этический эгоизм?

а. Теория о том, что каждое человеческое действие направлено на какую-то личную выгоду.
б.Теория о том, что альтруизм невозможен.
c. Теория, согласно которой действия являются нравственно правильными только потому, что они продвигают личные интересы.
d. Теория о том, что можно, но не обязательно ценить себя выше других.

Что из следующего точно описывает отношения между этическим эгоизмом и психологическим эгоизмом?

а.Если психологический эгоизм верен, это поддерживает этический эгоизм.
б. Если этический эгоизм истинен, то должен быть правдой психологический эгоизм.
c. Это конкурирующие теории о том, что мы должны делать.
d. Это конкурирующие теории о том, как на самом деле ведут себя люди.

Что этический эгоист сказал бы о ситуации, в которой личный интерес и мораль вступают в конфликт?

а.Надо делать то, что требует мораль.
б. Человек должен делать то, что требует корыстный интерес.
c. Иногда нужно делать то, что требует мораль, а иногда следует преследовать собственные интересы.
d. Согласно этическому эгоизму, такая ситуация невозможна.

Какие из следующих прав мы имеем в соответствии с этическим эгоизмом?

а.Право не подвергаться физическому насилию.
б. Право не отбирать нашу собственность.
c. Право преследовать собственные интересы.
d. Все вышеперечисленное.

Согласно тексту, что не так с аргументом самодостаточности ?

а.Неверно, что всем было бы лучше, если бы каждый заботился о своих нуждах.
б. Эгоист не может поддержать утверждение, что мы должны делать то, что приносит пользу всем.
c. Оба файла. и б.
d. Ничего такого; аргумент здравый.

Какая связь между либертарианством и этическим эгоизмом?

а.Если либертарианство истинно, значит, истинным должен быть этический эгоизм.
б. Либертарианство поддерживает этический эгоизм, но не требует этого.
c. Этический эгоизм поддерживает либертарианство, но не требует его.
d. Либертарианство и этический эгоизм несовместимы.

Согласно тексту, какой лучший аргумент в пользу этического эгоизма?

а.Наши моральные обязательства дают нам основания, и все причины исходят из личных интересов.
б. Всем было бы лучше, если бы все были этичным эгоистом.
c. Либертарианство истинно, а либертарианство требует этического эгоизма.
d. Ни один из вышеперечисленных.

Что из перечисленного является проблемой для этического эгоизма?

а.Он ложно утверждает, что альтруизм невозможен.
б. Это нарушает основные моральные убеждения.
c. Это не может объяснить, почему у нас есть основания быть нравственными.
d. Все вышеперечисленное.

Согласно этическому эгоизму, как мы должны относиться к основным потребностям других?

а.Они так же важны, как и наши потребности.
б. Они важны, но менее важны, чем наши потребности.
c. Мы должны полностью сбрасывать со счетов их.
d. Мы должны стремиться помешать им, когда это возможно.

Какое из следующих утверждений об этическом эгоизме неверно?

а.Он не может допустить существования неимущественных прав.
б. Он утверждает, что все всегда ведут себя эгоистично.
c. Он произвольно ставит во главу угла собственные интересы.
d. Это может потребовать от нас поступков, которые кажутся парадигматическими случаями безнравственности.

Рэйчел Психологический и этический эгоизм

В книге Джеймса Рейчелса «Эгоизм и моральный скептицизм» объясняются моральные идеи психологического эгоизма и этического эгоизма.Эти две этические точки зрения различаются тем, что психологический эгоизм больше касается того, как люди думают, а этический эгоизм — того, как люди должны думать. Тем не менее, обе концепции трудно поверить в то, что кто-либо из представителей человеческого рода действительно может их придерживаться.

Психологический эгоизм — это идея, что все люди эгоистичны и что мы делаем что-то только в собственных интересах. Этический эгоизм — это идея, что люди должны делать что-то только для своих личных интересов и что мы должны чувствовать себя обязанными делать что-то только для себя, независимо от того, какое влияние это может иметь на других.Обе эти идеи кажутся довольно эгоистичными и отвратительно бесчеловечными. На мой взгляд, да.

Психологический эгоизм — ужасный взгляд на человечество, и он не такой, каким мы должны быть. Кажется, это печальный взгляд на наше мышление. Это справедливое заявление, учитывая, что в глубине души все, что мы делаем, даже самые бескорыстные поступки, в какой-то мере приносит нам удовольствие. По словам Шейвера, «альтруистические действия часто проявляются в корыстных интересах» (Шейвер). Даже если мы утверждаем, что делаем что-то, чего не хотим делать для кого-то другого, в глубине души это либо принесет пользу нам в долгосрочной перспективе, либо заставит нас чувствовать себя лучше, если мы делаем что-то хорошее для кого-то другого.В любом случае, да, все, что мы делаем, приносит нам определенную пользу, но не стоит смотреть на человечество как на людей, которые пытаются делать что-то только для себя. Это не всегда единственный стимул для чего-то делать, и мы не должны смотреть на себя как на существа, мотивированные только этим тщеславным образом.

Этический эгоизм даже хуже психологического эгоизма. Можно было бы поверить, что «причина стремления к моему благу — это добро того, что я получаю» (Мур).Это не просто плохой способ смотреть на поведение людей, это эгоистичный образ мышления, который мы должны чувствовать себя обязанными иметь. Чтобы кто-то был настоящим этическим эгоистом, он не должен испытывать сострадания или сочувствия к кому-либо еще. Вы должны быть настолько самовлюбленными, эгоцентричными и невнимательными. Есть очень люди, которые могут быть такими. У нас так много естественных чувств, что мы не должны быть полностью злыми, которые возникают только из-за того, что мы люди. Мы не приходим в этот мир беззаботным и легкомысленным по отношению ко всем вокруг нас.Единственный способ, которым люди становятся такими, — это психическое заболевание, травматическое воспитание или образ жизни, который заставил их иметь такой образ мышления, чтобы выжить или добиться успеха.

В целом, я не думаю, что для кого-либо естественно или идеально иметь психологический эгоистический склад ума или верить в то, что мы должны жить с верой в то, что у нас есть обязательства, которые предполагает концепция этического эгоизма. Оба они отрицательны, когда дело доходит до применения в реальной жизни, независимо от того, насколько они могут иметь смысл или нет.

Источники:

Moore, G.E., 1903, Principia Ethica , Cambridge: Cambridge University Press, sec. 59.

Рэйчелс, Джеймс. 1971 Эгоизм и моральный скептицизм. 233-239

Роберт Шейвер, «Эгоизм», Стэнфордская философская энциклопедия (издание зима 2010 г.), Эдвард Н. Залта (редактор), URL = .

Психологический эгоизм-Рэйчелс | Ph215: Введение в этику

«Эгоизм и моральный скептицизм» Рэйчел дает нам веские аргументы в пользу психологического и этического эгоизма, которые он эффективно опровергает, подчеркивая их слабости.Перед чтением я был наивен и поэтому равнодушен к этим концепциям эгоизма; однако теперь я согласен с тем, что психологический эгоизм — неверный тезис.

Рэйчелс определяет психологический эгоизм как «мнение о том, что все люди эгоистичны во всем, что они делают, то есть, что единственный мотив, исходя из которого кто-либо когда-либо действует, — это личный интерес» (Рэйчелс). В отличие от этического эгоизма, психологический эгоизм описывает, как мы действуем, но не говорит нам, как мы должны действовать. (Гаррет)

На протяжении всей работы он приводит несколько аргументов, чтобы показать, почему эта идея несправедлива.Я считаю, что его самое сильное утверждение состоит в том, что «поскольку так называемые бескорыстные действия всегда вызывают у агента чувство самоудовлетворения, и поскольку это чувство удовлетворения является приятным состоянием сознания, из этого следует, что смысл действия действительно заключается в том, чтобы достичь приятного состояния сознания, а не приносить пользу другим »(Рэйчел). Например, я, как и многие другие, часто веду себя бескорыстно только ради собственного удовлетворения и избегания вины. Когда я проезжаю мимо бездомного на улице, я даю ему мелочь, а затем чувствую себя хорошо, вместо того, чтобы чувствовать себя виноватым за то, что игнорирует нищего и продолжает идти.

Проблема этой ситуации, отмечает Рэйчел, в том, что она звучит так, как если бы меня описывали как бескорыстного человека, поскольку я нахожу удовольствие в помощи другим. Эгоистичный человек вообще не стал бы беспокоиться о бездомном. «Почему мы должны думать, что только потому, что кто-то получает удовлетворение от помощи другим, это делает его эгоистом? Разве не бескорыстный человек получает удовлетворение от помощи другим, а эгоист — нет? » (Рэйчелс).Епископ Джозеф Батлер ответил на этот вопрос в своей проповеди XI:

.

Что все частные аппетиты и страсти направлены на внешних вещей как таковых, отличных от удовольствия, возникающего из них, проявляется отсюда; что не могло бы быть этого удовольствия, если бы не эта предшествующая пригодность между объектом и страстью: не могло бы быть удовольствия или удовольствия от чего-то большего, чем от другого, от еды больше, чем от проглатывания камня, если бы не было привязанность или аппетит к чему-то больше, чем к другому (епископ).

Проще говоря, люди не решают, что им нужно хорошо себя чувствовать, и поэтому находят способ помочь другим, чтобы достичь этого чувства самоудовлетворения. Напротив, по словам Батлера, люди помогают другим ради помощи другим и находят чувство удовлетворения постфактум. Желание помогать другим бескорыстно, и поэтому аргумент психологического эгоиста ошибочно рассматривает эгоизм.

В заключение я поддерживаю оппозицию Рэйчел психологическому эгоизму, поскольку это совершенно несправедливо.Теория содержит множество недостатков и противоречивых утверждений, включая неспособность провести различие между личным интересом и эгоизмом, а также между личным интересом и удовольствием.

цитированных работ

Бишоп, Ллойд. В защиту альтруизма: несоответствия этике Айн Рэнд и психологический эгоизм . Новый Орлеан, Лос-Анджелес: Юниверсити Пресс Юга, 2000. Печать.

Гаррет, Аарон. «Моральная философия Джозефа Батлера». Стэнфордский университет .