Фантомная ностальгия — Путь Панды — LiveJournal
Фантомная ностальгия
Хотя сегодняшний пост будет сумбурным, его заголовок неслучаен.
Я мог бы понять свое увлечение ретро и прошлым, если бы сам был свидетелем жизни той, настоящей, жизни, той эпохи настоящих людей, вещей, культуры, а не современной массовости, попсовости, ширпотребности, «пластмассовой» жизни, как я для себя это определяю. Не простите расшифровать, я и сам не знаю, откуда это привкус фальши и подделки, от которого я не могу избавится. Всё это на уровне чувств, ощущений. Как боли в утраченной конечности, которой физически уже нет, но которая мучительно ноет. Фантомная ностальгия о том, чего я не знаю, не видел, не помню — и вполне возможно, никогда и не существовало.
Игра воображения и разновидность эскапизма? Возможно, но разум ищет объективных объяснений или оправданий. Но неужели никто не видит, как всё изменилось?
Вот посмотрите на эту фотографию, обошедшую наш рунет года два назад.
Это, как ни удивительно, студентки Тегеранского университета. Год 1970.
А вот это современные студентки того же университета.
Вот с чем у вас ассоциируется современный Иран? Если не вдаваться глубоко в культуру и историю страны? Айятолла Хомейни, президент Ахмадинежад, пикирующийся с американцами, влиятельные исламисты, религиозная страна, строгие законы, женщины в хиджабах, ядерная программа и все такое прочее.
А вот такие фотографии можно было сделать в Тегеране в семидесятых:
Ну и так далее.
Я не хочу вдаваться в политику. Я знаю, что и при шахах в стране далеко не все было спокойно и прекрасно. И революцию начали в том числе и эти студенты. Но…не хочу думать и анализировать, я просто смотрю на фотографии и не понимаю. Куда катится мир?
И еще несколько фотографий. Снятые не в Тегеране, а в другом старинном и некогда прекрасном городе в 1967-м году.
Это Кабул, столица Афганистана. Фотографии современного Кабула и жизни афганцев, думаю, приводить и не надо, и так все знают.
Объясните мне кто-нибудь, куда катится мир?
И напоследок одна маленькая история. Я люблю видеть в малом большое, и для меня она — отражение всей истории человечества в XX веке, так закономерно и печально продолжающейся и в XXI.
В 1923-м году на свеженьком новеньком стадионе Уэмбли в Лондоне, рассчитанном на 120 000 мест, состоялся финал Кубка Англии по футболу между командами Вэст Хэм и Болтон. Публика ломилась. Поскольку даже для фанатично болеющей спортом Англии 120 000 тысяч казались огромным числом, никто из организаторов даже и не подумал как-то резервировать билеты и пустить в продажу ограниченное их количество. Большинство мест на стадионах Англии в то время были не то, что без номеров, но вовсе являлись стоячими. Прошел на стадион — садись, вернее стой, где хочешь. Сначала публика заполнила все ряды трибун, затем все проходы, затем встала кольцом вокруг поля на каждом свободном пятачке. Отряд из двух десятков(!) полицейских с трудом сдерживал людей, готовых занять даже само поле.
К чему я это? Да просто представьте себе 200 000 современных болельщиков, втиснутых на 120-ти тысячный стадион. И «службу безопасности» из 20 пеших полисменов и одного конного констебля.
Куда всё-таки катится мир?
НОВАЯ КОЛЛЕКЦИЯ MECHTA! No Frames
Рады Вам представить новую коллекцию микровелеюра — MECHTA!
Мы в этом году решили обеспечить вас всеми последними трендами и остро-модными направлениями.
Встречайте – новая коллекция микро-велюра – MECHTA!Многие уже успели убедить себя, что только матовые велюры сейчас актуальны и наличие блеска это Китч и пошлость. Так вот – заявляем со всей ответственностью – блеск вернулся! А вернулся он по ряду причин.
Предпосылки и историческая справка.Почему мода 2000-х возвращается
Во-первых, возьмем на себя роль Капитана Очевидность: мода циклична. Вернулись нулевые. Определить здесь конкретный паттерн не так уж просто, но в целом тренды возвращаются примерно каждые 20-25 лет после своего первого пришествия — как раз столько нужно, чтобы подросло поколение, которое застало их в детском возрасте. Как ни крути, люди в большинстве своем склонны идеализировать время, в которое выросли. Вот такая фантомная ностальгия — вечная движущая сила модных камбеков. Тем более что нулевые в рассказах более старшего поколения все-таки обычно фигурируют как относительно благополучное время, когда деревья были большими, а доллар отдавали по 30 — так что какого-то отчаянного сопротивления их возвращение все-таки не вызывает ни у кого.
Во-вторых, у нулевых и едва начавшихся 2020-х куда больше общего, чем кажется на первый взгляд. Как ни странно, их объединяет общее фоновое чувство тревоги. Про наше время объяснять ничего не надо (все мы читаем новости), а вот на благополучных, казалось бы, 2000-х остановимся подробнее. Приход нового тысячелетия привел к всплеску апокалиптических настроений. Миллионы людей по всему миру ожидали, что в 99-м или 2000-м случится парад планет, столкновение Земли с кометой или всасывание ее в черную дыру — в общем, что-нибудь из репертуара примерно каждого фильма ужасов о конце света.
Новое поколение ко всему подходит с иронией и куда меньше своих родителей боятся общественного осуждения — а потому радостно применяют к себе все самое яркое и даже китчевое, что только может предложить им мода.
Мода хоть и циклична, однако редко повторяется в деталях. В тренд вернулась только эстетика 00-х, с ее гламуром, беззаботностью и легкостью, а вот модели, цвета и аксессуары должны соответствовать нынешним трендам.
Люди одновременно боялись и с радостью ожидали грядущего тысячелетия. Для многих 2000-е была началом совершенно новой эры, временем процветания и хорошей жизни. Культура 1990-х годов и так формировалась под влиянием культуры потребительства, накопления дизайнерских вещей и погони за футуристическими тенденциями. В начале и середине 2000-х эта тенденция и вовсе расцвела пышным цветом, а модники мечтали иметь все самое роскошное и вычурное — прямо как люди будущего.
Вот и ответ на вопрос: Почему «нулевые» в моде в 2021:
Мода идет по кругу, и это нормально. Сначала в моде были 80-е, потом 90-е.Нынешнее общество сталкивается с теми же проблемами и задачами, с какими разбирались люди 2000-х.
Возвращаемся к коллекции MECHTA – мечта о беззаботности и счастье. Теперь отчетливо ясно, почему велюры с блеском возвращаются. Как обычно, эта тенденция сначала появилась на подиумах высокой моды и постепенно начала переходить на интерьеры и на мебель.
MECHTA очень практична и за ней легко ухаживать. Как и любой микровелюр — отлично моется мыльным раствором. Благодаря доступному прайсу MECHTA входит в каждый дом.
Цветовая палитра богата на полутона, а так же включает в себя одни из самых трендовых насыщенных оттенков: глубокие синие, зеленые, солнечный желтый и оттенок Aperol. Как применить эту бомбическую сияющую новинку говорить не приходится – здесь спектр не ограничен. Главное комплекты не перегружать как в нулевые дополнительным декором: вышивками, стразами и т.
ОЗНАКОМИТЬСЯ С КОЛЛЕКЦИЕЙ В КАТАЛОГЕ
Фантомная ностальгия, пост-интернет и евродэнс: интервью с Тором
Родом из Гааги в Нидерландах, Джоэри Вудстра официально дебютировал в роли Тора в 2012 году с одноименным EP на лондонском лейбле Sonic Router Records. . Следующие два года он потратил на дальнейшее совершенствование своего звука, выпустив еще один EP, Yard Sale , и 7-дюймовый Feeel для лондонского лейбла. Где-то между эмбиентом, битами и танцполом Вудстра сумел за короткое время найти уникальный аккорд, определив свою собственную звуковую эстетику и исследуя потенциал внутри. Визуально его стиль — золотые цепи, мраморные статуи, полы в клетку и искренняя любовь к комнатным растениям и шрифту Times New Roman — заимствован из нетрадиционного ретро-очарования, которое питает большую часть пароволнового (не)движения и искажает его для своих нужд.
.
В Гааге была бурлящая электронная сцена с командой Bunker Records и т.д. Повлияло ли это на вас?
ДВ: Я узнал о Bunker Records только три или четыре года назад. Думаю, это было до меня. На меня не влияет что-то локальное, это типичная пост-интернетная вещь, когда я слушаю все, что могу найти.
Через Интернет?
ДВ: Интернет научил меня тому, что мой родной город не мог сделать.
Вы также занимаетесь визуальной частью проекта?
ДВ: Да, я все делаю. Я заканчиваю Королевскую академию искусств в Гааге в следующем году, и это то, чем я занимаюсь помимо музыки. Я изучаю графический дизайн. В моем подходе к визуальным эффектам я использую более концептуальный подход, который подходит к музыке. Я также думаю, что моя музыка исходит из очень автономной и личной точки зрения, поэтому, оставляя визуальную сторону при себе, я думаю, это усиливает весь проект.
Можно ли сказать, что на ваши визуальные эффекты повлияла эстетика пост-интернета?
ДВ: Это то, что я принял во внимание, но не хочу зависеть от этого.
Это также очень повторяется. Многие люди делают одно и то же, поэтому я как бы держусь от этого подальше, но я также дитя интернета. Я не боюсь принять эту визуальную эстетику, но я хотел бы сделать это таким образом, чтобы в будущем это все еще могло быть чем-то особенным, независимо от времени или места, в котором оно было сделано.
Вас привлекает более идеологическая сторона постинтернет-искусства, критика и ирония капиталистической системы?
ДВ: На самом деле это главная сторона, которая мне нравится. Не конкретно визуальная часть, а подход к ироничной критике мира, в котором мы живем. Я вижу свою работу в двух частях: создание музыкального произведения или визуала и презентация этих работ, как онлайн, так и офлайн. Моя работа очень автономна, и я подхожу к ней серьезно, но все, что снаружи, и ее подача — это то, что я пытаюсь сделать ироничным. Вы видите, как все эти художники пытаются воплотить в жизнь эту идею о том, каким должен быть художник и как они должны представлять свои работы миру в соответствии с этими глупыми стандартами, и мне просто нравится высмеивать это.
Всем кажется, что они должны убедить вас, что они так серьезно относятся к своему ремеслу, и если они не будут достаточно стараться, им никто не поверит. Я думаю, работа — это то, что должно убедить вас в том, насколько серьезен художник.
Vaporwave также сделали что-то подобное в музыке.
JW: Я не чувствую, что моя музыка связана с вейпорвейвом, в музыкальном плане этот стиль похож на шутку. Когда я создаю музыку, я экспериментирую и не пытаюсь высмеивать музыку. Сравнение больше из-за некоторого визуального перекрытия.
Нравится ли вам современный хип-хоп? Большая часть мейнстримного хип-хопа использует андеграундные тропы, и особенно когда дело доходит до андеграундной бит-сцены, границы между соответствующими методами производства могут стать пористыми.
JW: Да, я определенно очень люблю рэп. Я действительно большой поклонник Дрейка, потому что он, кажется, не заботится о том, что он должен делать, чтобы порадовать своих поклонников, он просто делает то, что чувствует.
Мне особенно нравится постановка Noah-Shebib 40, которая для меня очень новаторская. Я думаю, это очень интересно, потому что с годами рэп превратился в такой мейнстримный жанр, но все эти относительно новые исполнители, такие как IloveMakonnen, Migos, Chief Keef и т. д., кажется, не заботятся о том, чтобы сделать хит, тем не менее, они все еще становятся популярными, даже со своим странным экспериментальным дерьмом.
Это как если бы они пытались тайком протащить андерграундный материал в чарты Billboard.
ДВ: Точно, я думаю, что это действительно хорошо. За последние три года все стали суперэкспериментировать в рэпе. И тогда вы можете увидеть, что это не имеет большого значения, если вы не пытаетесь стать мейнстримом.
Эти границы между андеграундом и мейнстримом все еще важны?
ДВ: Я думаю, что они становятся намного менее важными. Когда я разговариваю с парнями помоложе, такими как мой племянник, он говорит мне, что увлекается электронной танцевальной музыкой и техно, но в то же время он также увлекается странным рэпом и экспериментальными битами.
Это интернет, где у вас есть доступ ко всем этим различным стилям музыки, и вы можете найти что угодно, вместо того, чтобы следовать за толпой. Это больше не зависит от жанров, каждый может выбрать то, что хочет слушать.
Чем увлекаются парни вашего поколения – люди около 20 лет?
ДВ: Мое поколение любит все. Знакомство со всей существующей музыкой и возможность найти в песне определенные вещи, которые не обязательно должны быть привязаны к определенному жанру. Любой может слушать что угодно, и все будут уважать это. Может быть, это движение против старшего поколения, где всегда говорят, что правильно, а что нет. И теперь каждый может создавать свои собственные истины.
Это становится ошеломляющим?
ДжВ: Это невероятно.
Я ищу новую музыку постоянно, и иногда вдруг я больше не могу этого делать, потому что ее так много, что я вообще перестаю слушать музыку.
Начинающего музыканта обескураживает, что уже столько всего есть?
ДжВ: Да. Например, со всем продвижением, которое происходит в настоящее время, когда вы выпускаете музыку, вы должны дать это интервью, эту функцию, есть определенные ожидания от артиста, когда он выпускает что-то новое. Когда я начинал, было здорово видеть, как все эти артисты достигают этих достижений и получают признание, но потом вы понимаете, что в этом есть структура, которая угнетает. Кажется, что все идут одним и тем же путем, чтобы стать большим. Но опять же, я просто заинтересован в том, чтобы донести мою музыку до людей, которые хотели бы ее слушать.
Скажите, в современном искусстве похоже или проще?
ДжВ: Это сопоставимо, но тот факт, что я делаю и визуальные эффекты, и музыку, помогает мне быстро вызвать больший интерес.
Я не просто создаю музыку, я создаю весь опыт, и то же самое касается моих визуальных эффектов, потому что я всегда могу добавить к ним музыку.
Расскажите, как вы делаете музыку?
ДВ: То, как я слушаю музыку, диджею и нахожу свою музыку, и то, как я ее делаю, очень похоже и происходит в основном очень органично. Я могу начать с полевых записей, добавить гармонии и создать бит поверх этого, или я начну с создания битов и добавления множества эффектов. Это очень органично, но в основном цифровое. Конечно, есть некоторые вещи, которые стали стандартными, я часто использую Ableton и много реверберации, что создает немного фирменный звук.
В вашей биографии написано, что вы увлекаетесь ретро.
ДВ: Я думаю, что это скорее ностальгическое увлечение. Например, в последнее время я очень люблю старый евродэнс и транс. Я могу вырвать это из контекста и сделать что-то новое, что имеет смысл в эпоху, в которой мы сейчас живем.
Это фантомная ностальгия, поскольку это ностальгия по чему-то, чего вы на самом деле не испытали (например, Eurodance)?
ДжВ: Я также ностальгирую по звукам, которые слушал когда-то. Ностальгия вообще интересная — как ты узнаешь что-то из прошлого и сильно взволнован этим. Я пытаюсь реализовать эту старую ностальгию по чему-то, о чем я, возможно, забыл, с чем-то, что другие люди узнают, но я не испытал. Хотя я испытал евродэнс!
Над чем вы сейчас работаете?
JW: Я только что закончил сингл, который также войдет в мой следующий, четвертый, EP, который, надеюсь, выйдет в этом году. В следующем году я заканчиваю академию, поэтому сейчас работаю над диссертацией.
Что вас вдохновляет в данный момент?
ДВ: Меня может вдохновить что угодно, но сейчас мне очень интересны субкультуры, существующие в совершенно нехудожественной среде.
Например, я недавно был на выставке автомобильного тюнинга и сделал выставку с несколькими корешей, основанную на всей этой визуальной культуре. Я думаю, что у меня такое же увлечение евродэнсом и трансом, что похоже на EDM старой школы.
Забавно, я только что прочитал статью о каких-то 9Звезды евродэнса нулевых и где они сейчас.
ДВ: Вся эта сцена вызывает у меня ностальгию. Все используют евродэнс с иронией, но я пытаюсь найти в нем красоту, в том числе и в его визуальной стороне, которая совершенно преувеличена. Как я уже сказал, эти субкультуры существуют в этой совершенно нехудожественной среде, и это заставляет нас находить красоту в том, что считается уродливым.
Интересно, будут ли через двадцать лет люди оглядываться назад и смеяться над тем, что мы делаем сейчас.
ДВ: Думаю, нам нужно это выяснить.
Тем не менее, я думаю, высокооктановый евродэнс — полная противоположность вашей музыке.
ДВ: Я бы не стал копировать их темп, потому что меня всегда очень интересовала медлительность.
Как будто время остановилось. Я бы не хотел брать темп евродэнса, кроме того, что у них еще и очень отчетливое синтезаторное звучание. Они всегда делали семплы, которые приветствовали толпу. Я все еще мог бы использовать это и поместить в контекст замедленной съемки. Но, может быть, когда-нибудь я захочу сделать трансовый клубный фейерверк.
Какое значение имеет медлительность в вашем производстве?
ДВ: Когда я пишу музыку, мне очень нравится сосредотачиваться на эмоциональной сфере. Я пытаюсь найти определенные чувства в своей музыке. Когда я использую евродэнс, быстрый и прямолинейный, сделать его эмоциональным — непростая задача.
Фото Сандера Труйена
Почему мы ностальгируем по вещам, которые ненавидим?
Эпизод этой недели Книга Бобы Фетта примечательна двумя вещами. Во-первых, это был стелс-эпизод Мандалорец . Во-вторых, он был построен вокруг странной ностальгии по «Звездные войны: Скрытая угроза» .
Точно так же большая часть обсуждения «Человек-паук: нет пути домой » была сосредоточена на возвращении Эндрю Гарфилда в качестве версии Питера Паркера из фильмов «Новый Человек-паук
«Возвращение мандалорца» насыщено отсылками и отсылками к Скрытая угроза . Дин Джарин (Педро Паскаль) получает себе новый космический корабль, который заменит Razor Crest, и это модифицированный звездный истребитель Набу из The Phantom Menace . Он берет корабль на тест-драйв и эффективно проходит круг по гоночной трассе из Призрачная угроза , даже путешествуя по «Каньону нищего». Он возвращается в посадочную площадку и признает, что прогулка была «волшебной».
Точно так же Эндрю Гарфилд оказался звездой неожиданного прорыва Человек-Паук: Нет пути домой . Можно даже утверждать, что лучшей игрой в фильме было то, что Гарфилд постоянно лгал о своем появлении в фильме, даже бывшей девушке Эмме Стоун.
Однако, что интересного в этих фильмах Два выдающихся недавних примера ностальгии заключаются в том, что они направлены на два объекта поп-культуры, которые фанаты громко ненавидели в то время. Скрытая угроза была превращена в изюминку таких шоу, как Теория большого взрыва , Симпсоны и Псих . Реакция устоявшегося фэндома «Звездных войн », склонившегося к хоррору, была запечатлена в таких документальных фильмах, как «Народ против Джорджа Лукаса» .
Справедливости ради следует отметить, что часть этой реакции скатилась в область самопародии. Шутки в Spaced , имитирующие абсурдность возмущения фанатов, были неотличимы от любого случайного интернет-обзора. Тем не менее, существовало общее мнение, что приквелы в целом и Скрытая угроза , в частности, были ужасны.
Time назвал «Скрытая угроза» вторым худшим летним блокбастером за всю историю, уступив только «Трансформерам: Месть падших» . Даже ретроспективные материалы признавали, что фильм был «настолько плохим, насколько мы его помним».
Реакция на два фильма Amazing Spider-Man была одинаковой. Поклонники раскритиковали перезагрузку «Человека-паука » Марка Уэбба, особенно его выбор воссоздать Питера Паркера как «бунтаря со скейтбордом». Учитывая, что Sony изначально планировала, что персонаж будет увлекаться EDM и Snapchat, возможно, фанатам повезло. Критики задавались вопросом, «на самом ли деле создатели фильма читали комиксы о Пауке или просто просматривали их», и жаловались, что фильмы превратили персонажа в «самого скучного супергероя в кино».
Новый Человек-паук 2 — единственный сольный фильм о Человеке-пауке с гнилой музыкой на Rotten Tomatoes. Оба фильма заняли последнее место в рейтинге IndieWire из фильмов о Человеке-пауке в 2017 году.
За исключением странного выбора, включающего Мстителей: Война бесконечности и Мстители: Финал в своем рейтинге, Polygon поместил фильмы в конец своего сопоставимого рейтинга. список в этом месяце. Крайний срок описал The Amazing Spider-Man 2 как «самый оклеветанный фильм, когда-либо собравший во всем мире 708,9 долларов США».8 миллионов».
У этих объектов есть свои поклонники. Есть люди, которые обожают набор «Скрытая угроза» и наслаждаются им с момента его выпуска. Точно так же есть много людей, для которых Эндрю Гарфилд был и всегда будет их Человеком-пауком. Это здорово, и, надеюсь, этим людям нравится видеть, как их любовь к этим итерациям персонажей подтверждается. Однако эта привязанность не отражает преобладающие фан-нарративы этих франшиз.
Подобные вопросы вызывают слухи о грядущих ностальгических проектах. Доктор Стрэндж в мультивселенной безумия , как сообщается, наполнен камеями из многих оклеветанных объектов Marvel, а студия даже якобы просила Бена Аффлека повторить его роль из Сорвиголова .
Ходят слухи, что в фильме появятся Николас Кейдж в роли Призрачного гонщика и Софи Тернер в роли Джин Грей, которые фактически повторяют свои роли из широко нелюбимых (и несуществующих) кинофраншиз.
Такого рода появления часто представляются как «фан-сервис», даже теми, кому они нравятся, и есть причина, по которой видео реакции зрителей на появление Тоби Магуайра в No Way Home стали вирусными. Однако в чем привлекательность «фан-сервиса», построенного на вещах, которые, по общему признанию, ненавидит эта аудитория? Почему современные фильмы и телешоу так стремятся вызвать ностальгию по вещам, которые фанаты ненавидели в первый раз?
Самое очевидное, что здесь нужно сделать, это признать, что ностальгия — это не память. Во многих случаях то, что вызывается в этих ностальгических расширениях франшизы, не имеет ничего общего с реальностью или историей, а представляет собой воображаемый объект. Это часто связано с грубым искажением исходного объекта, чтобы польстить предполагаемой аудитории.
Если взять самый очевидный недавний пример, Охотники за привидениями: Жизнь после смерти превращает непочтительную комедию в объект до боли искреннего благоговения.
Это очевидно по тому, как No Way Home обрабатывает элементы, перенесенные из The Amazing Spider-Man . Есть заметная разница в том, как Now Way Home обращается с ностальгическими объектами из трилогии Сэма Рэйми о Человеке-пауке , и как он приближается к аспектам, перенесенным из двух фильмов Amazing Spider-Man . Есть веские аргументы в пользу того, что не только Уиллем Дефо является самым ценным игроком фильма, но и то, что фильм понимает его отношение к Норману Осборну.
Напротив, элементы из двух фильмов Amazing Spider-Man искажаются при переходе. Что бы вы ни думали о роли Джейми Фокса в фильме « Новый Человек-Паук 2 », Макс Диллон был настоящим персонажем. Напротив, No Way Home не интересуется подробностями Макса Диллона, вместо этого предлагая Фоксу риффовать над его знакомым экранным персонажем.
Новый Человек-Паук относился к Курту Коннорсу (Рис Иванс) как к источнику пафоса, но No Way Home сводит его к глупому комическому облегчению.
Это относится к интерпретации Эндрю Гарфилдом Питера Паркера. Как бы вы ни относились к The Amazing Spider-Man 2 , финал этого фильма был о Питере, который пришел в себя после смерти Гвен Стейси (Эмма Стоун). Тем не менее, No Way Home настаивает на том, что версия Питера, должно быть, упала еще дальше за кадром. Когда другие версии Питера говорят о том, что он позволяет людям умирать, версия Гарфилда признает, что в какой-то момент он «перестал терпеть (свои) удары».
Смысл этой сцены — хотя и не сформулированный явно — заключается в том, что эта версия Питера, возможно, убивала людей после оптимистичного финала The Amazing Spider-Man 2 . Это выбор, который играет в смутных и ностальгических воспоминаниях о фильмах «Удивительный Человек-паук », поскольку «мрачный, резкий» берет характер, игнорируя фактическую суть самого фильма.
С другой стороны, как показывает недавний сиквел Scream , возможно, смутные воспоминания фанатов об этой вещи важнее, чем сама оригинальная вещь.
В конце концов, появление Эндрю Гарфилда в No Way Home во многом носит примирительный характер. Средневозрастная версия Питера Паркера в исполнении Тоби Магуайра представлена как идеал, персонаж, у которого все получилось. Это изображение контрастирует с гораздо более интересным в повествовательном отношении Питером Паркером средних лет (Джейк Джонсон) в «Человек-паук: Через вселенные ». Напротив, версия Гарфилда представлена как неуверенная, стремящаяся угодить и извиняющаяся. Он быстро признает, насколько он «хромой».
Это предполагает возможную причину этого ностальгического восстановления этих давно оклеветанных итераций франшизы. Речь идет не о праздновании этих взглядов на персонажа. В конце концов, несмотря на энтузиазм Гарфилда, Sony никогда не позволит Марку Уэббу сделать The Amazing Spider-Man 3 , потому что фанаты на самом деле этого не хотят.
Приятно видеть Тоби Магуайра в «Дороги нет» и Майкла Китона в Флэш , но не стоит думать о другом Сэме Рэйми Человек-Паук или Тим Бертон Бэтмен .
В лучшем случае эти персонажи используются в качестве реквизита, чтобы гарантировать добросовестность текущей дорожной карты студии для этих более крупных франшиз. В лучшем из возможных миров Гарфилд может появиться в следующем фильме « Веном » как «большой», бывший, который нужен каждому продолжению великой романтической комедии. В этом была бы некоторая ценность, особенно в подтверждении собственных желаний Гарфилда относительно персонажа, но это также предполагает, что возвращение этих версий не имеет ничего общего с их прославлением.
Вместо этого, как следует из слова «возврат», речь идет о передаче прав собственности. Это демонстрирует, что даже самые оклеветанные и ненавидимые версии этих персонажей находятся в ящике с игрушками, что студия может выставлять их напоказ как актив, и что фандом может опосредованно разделять это чувство собственности.