Возвращение морали — Ведомости
У России в пореформенный период сложились сложные отношения с моралью. Конечно, формально никто ее никогда у нас не отрицал. Не говорил, что надо быть жадным, циничным и беспринципным. Все точно знали: надо быть «правдивым, благородным, справедливым, умным, честным, сильным, добрым – только и всего», как шутливо говорил поэт Юлий Ким в советское время. Но именно сложившееся в это время ироничное отношение к навязываемым советской школой принципам сделало рассуждения о морали немодными и непрактичными.
Мораль не отрицали, но «вывели за скобки» уже в горбачевскую перестройку. С телеэкрана звучали надоевшие всем рассуждения об обновлении социализма и господстве общечеловеческих ценностей. А в это время в клубах, газетах, журналах и на многолюдных митингах шли практические дискуссии о реформах, демократизации и национальном строительстве. Если кто-то вдруг вылезал с моралью и абстрактными увещеваниями, на него смотрели косо, как на демшизу.
Прорабы перестройки и идеологи реформ верили в высшие ценности, но полагали, что добиться лучшего будущего можно не через формирование морального кодекса строителя демократии (по образцу морального кодекса строителя коммунизма), а посредством формирования хороших институтов, т. е. правил игры, при которых всем будет выгодно трудиться, зарабатывать и строить цивилизованное государство.
Подобное положение дел сохранялось примерно до конца 1990-х, когда выяснилось, что для многих россиян теперь цель – ничто, а средства – все. С хорошими институтами, удовлетворяющими общество в целом, дело не заладилось, а вот деньги, удовлетворяющие любые потребности конкретного человека, стали очень соблазнительны и доступны. Особенно в эпоху нефтедолларов. Постепенно почти вся страна – от прорабов модернизации до простых обывателей – перестала думать о том, чтобы когда-нибудь создать рынок и демократию, как в развитых странах, и начала бороться за личное счастье здесь и сейчас.
За скобки стали выводить не только размышления о морали, но и размышления о прогрессе, развитии страны, совершенствовании институтов.
Когда я на лекциях говорил студентам о важности демократии, то слышал порой сдержанные смешки и чувствовал, что при серьезном углублении в данную тему стану для молодежи демшизой – непрактичным, оторванным от реалий человеком типа тех бедолаг, над которыми я сам иронизировал в конце 1980-х.
И дело здесь не в плохой молодежи, о которой поговаривают старики во все времена. Молодежь была нормальной, практичной, рациональной. Она стремилась к достижению реальных результатов там, где они были возможны, – в личной жизни, не связанной с развитием общества.
В последние годы ситуация вновь начала меняться. Наметилось возвращение морали. Не потому, что подросла честная молодежь. А потому, что перестали работать старые механизмы достижения личного преуспевания при игнорировании общественных проблем. Рента кончается, кормушек все меньше. Влиятельные группы все чаще сталкиваются между собой в отчаянной схватке за ресурсы, и слабые отправляются на нары из своих золотых дворцов. При этом простые люди понимают, что им вообще ничего не светит на этом зловещем пире хищников.
Им надо придумывать иные механизмы выживания. Работоспособные в иных условиях.
Нынешние условия все чаще наводят на мысль о необходимости создать правила игры, которые гарантируют нормальную жизнь человеку, не носящему погоны, не владеющему пистолетом и не входящему в клиентелу всесильных обладателей погон и пистолетов. А создание подобных правил невозможно без культивирования моральных ценностей, которые способны объединить широкие массы. Красть грешно. Коррупция аморальна. Циничная демонстрация роскоши безнравственна. Дифференциация доходов возможна, но не должна превращаться в пропасть.
Казалось бы, возглавить поход за моралью должна была церковь. Но у нее сейчас иные заботы – материальные. РПЦ в современном виде представляет собой порождение двух предшествующих циничных эпох. Наша церковная иерархия столь же инертна и нереформируема, как бюрократия или олигархия.
Мораль оказалась вброшена в массы через интернет. Вброшена на удачу умелым политическим предпринимателем, который раньше вбрасывал национализм.
И вдруг оказалось, что мораль востребована, что она вызывает уже не смешки, а желание консолидироваться для конкретных действий. Поскольку именно она представляет собой наиболее простой и понятный механизм движения вперед. К счастью. К преуспеванию. К спокойному и обеспеченному будущему.
Естественно, это не значит, что оппозиция окажется у нас высокоморальной. Аморальные люди часто успешны в проповедовании норм поведения. Но даже им нынче придется учитывать в политических играх возродившуюся тягу общества к морали. Придется играть, но не заигрываться.
Наша история вполне отражает известный нам мировой опыт модернизации. Эпоха аморализма была в Англии во времена первоначального накопления капитала, но сменилась викторианской эпохой культивирования морали и демократии. Во Франции усиленно и цинично крали при Директории, при Июльской монархии и при Второй империи. А после одумались и двинулись к демократии.
Так что российские перемены не удивительны. Другое дело – мы находимся лишь в самой начальной стадии перемен.
Моральный кодекс строителя коммунизма медленно умирал в советском обществе и столь же медленно порождал поколения, способные жить без морали. А ныне столь же медленно идет обратный процесс. Люди, начинающие мыслить и чувствовать по-новому, пока еще молоды и вряд ли толком осознают, какую миссию им предстоит выполнить. Им надо созреть, вырасти, ощутить силу. Им надо почувствовать, что они – большинство. Им надо обнаружить, что люди, исповедующие ценности прошлого, представляют собой лишь кучку бессильных озлобленных циников, цепляющихся за власть, нефть и ренту, но не способных остановить перемены.
Лишь тогда Россия изменится. Лишь тогда начнется развитие. И лишь тогда мораль вернется в нашу жизнь по-настоящему.
Автор – профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
Полная версия статьи. Сокращенный газетный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)
Ученые выяснили, как пол, возраст и культура влияют на моральные суждения
Работа посвящена изучению того, как люди оценивают действия с точки зрения морали.
С самого раннего детства человек усваивает социальные нормы и правила, принятые в его культуре, которые разделяют действия и поступки на допустимые и недопустимые, «хорошие» и «плохие». С другой стороны, существует точка зрения, что некоторые моральные принципы являются частью биологической природы человека, и применяются людьми из разных культур и социальных групп в довольно сходной форме.
«Целью данного исследования было выявление и описание роли трех факторов — пола, возраста и культуры — в формировании моральных оценок», — сказала Карина Арутюнова, руководитель исследования и автор статьи, соискатель ученой степени кандидата наук лаборатории психофизиологии им. В.Б.Швыркова Института психологии РАН.
В ходе исследования ученые проанализировали данные интернет-исследования, которое было проведено учеными в сотрудничестве с Гарвардским университетом. В исследовании принимали участие мужчины и женщины разных возрастов из России, США, Канады и Великобритании. Участникам эксперимента предлагалось оценить несколько разных сценариев, где пять людей спасались ценой жизни одного.
«Для нас было важно посмотреть, насколько сильно могут различаются моральные оценки, и с чем это может быть связано. Мы показали, что некоторые моральные принципы действительно довольно сходно применяются людьми из разных социокультурных групп», — сказала Карина Арутюнова.
И мужчины, и женщины считают, что причинение вреда действием менее допустимо, чем бездействием, а причинение вреда как побочный эффект в достижении цели в целом более допустимо, чем его использование в качестве средства достижения.
Однако были выявлены и различия. Так, мужчины (как в западных странах, так и в России) чаще, чем женщины, считали приемлемым спасение пятерых ценой жизни одного человека. Причем оценки женщин из разных стран были схожи, а вот мужчины из России считали такое спасение менее допустимым, чем мужчины из западных стран.
Различия проявлялись и в возрасте: чем старше был участник эксперимента, тем более неприемлемым он считал причинение вреда в каких-либо целях. Также было отмечено, что оценка допустимости, которую давал человек, вероятно связана со степенью выраженности эмоции и эмпатии.
«Описание особенностей моральных суждений разных групп общества способствует более глубокому пониманию основ принятия ими социально-значимых решений в самых разных ситуациях. Эти знания могут использоваться на практике в различных сферах, начиная от образования и профессионального отбора и заканчивая разработкой методик, направленных на предотвращение и коррекцию антисоциального поведения людей, которое почти всегда связано с нарушением моральных правил и норм», — добавила Арутюнова.
К вопросу о концептуализации морали в ранненововременной философии
1. Локк 1985 – Локк Дж. Опыт о человеческом разумении / Пер. с англ. А.Н. Савина // Локк Дж. Соч.: В 3 т. Т. 1 / Ред. И.С. Нарский. М.: Мысль, 1985.
2. Хатчесон 1973 – Хатчесон Ф. Исследование о происхождении наших идей красоты и добра / Общ. ред., вступит. ст., комм. Б.В. Мееровского; Пер. с англ. Е.С. Лагутина // Хатчесон Ф., Юм Д., Смит А. Эстетика. М.: Искусство, 1973.
3. Clarke, John (of Hull) (1726) The Foundation of Morality in Theory and Practice, Printed by Thomas Gent, York.
4. Hume, David (2006) Moral Philosophy, ed., with Introduction, by G. Sayre-McCord. Hackett Publishing Company, Inc., Indianapolis.
5. Hutcheson, Francis (2004) An Inquiry into the Original of Our Ideas of Beauty and Virtue, ed. and with an Introduction by W. Leidhold, Liberty Fund, Indianapolis.
6. Апресян 2001 – Апресян Р.Г. Идейные истоки новоевропейского понятия «мораль» // Вестник Московского ун-та. Сер 7. Философия. 2001. № 1. С. 36–47.
7. Апресян 2018 – Апресян Р.Г. Нормативная регуляция поведения // Человек. 2018. № 2. С. 5–19.
8. Артемьева 2010 – Артемьева О.В. Формирование этического языка (на материале новоевропейской этики) // Философский журнал. М.: ИФ РАН, 2010. № 2. С. 111–121.
9. Артемьева 2011 – Артемьева О.В. Английский этический интеллектуализм XVIII–XIX вв. М.: ИФРАН, 2011.
10. Вдовина 2008 – Вдовина Г.В. «Моральное бытие» и лингвистические знаки в постсредневековой схоластике // Вопросы философии.
2008. № 12. С. 130–141.
11. Даруэлл 2017 – Даруэлл С. Начала морали: добродетель, закон, обязанность // Этическая мысль. 2017. № 1. С. 18–47.
12. Дробницкий 2002а – Дробницкий О. Г. Понятие морали: Историко-критический очерк // Дробницкий О. Г. Моральная философия: Избранные труды / Сост. Р.Г. Апресян. М.: Гардарики, 2002. С. 11–344.
13. Дробницкий 2002б – Дробницкий О.Г. Философия и моральное воззрение на мир // Дробницкий О.Г. Моральная философия: Избранные труды / Сост. Р.Г. Апресян. М.: Гардарики, 2002. С. 345–404.
14. Йодль 1896 – Йодль Ф. История этики в Новой философии. М.: Издание К.Т. Солдатенкова, 1896. Т. I.
15. Сочилин 2015 – Сочилин А.А. Формирование понятия «мораль» в европейской философии XVII в. // Философия и культура. 2015. № 11. С. 1682–1690.
16. Уотлз 2016 – Уотлз Дж. Золотое правило / Пер. О.В. Артемьевой. Общ. ред. и предисл. А.А. Гусейнова. М.: Институт гуманитарных исследований, 2016.
17. Хабермас 2008 – Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне: Двенадцать лекций.
Изд. 2-е. М.: Весь мир, 2008.
18. Anscombe, Gertruda Elizabeth M. (2001) ‘Modern Moral Philosophy’, Analytic philosophy: An Anthology, ed. by A.P. Martinich, D. Sosa, Blackwell Publishers, Malden (Mass), Oxford, pp. 381–392.
19. Borghini, Andrea (2017) ‘Early Modern Philosophy’, ThoughtCo., Aug. 2017, http:\\thoughtco.com/early-modern-philosophy-2670496
20. Brady, Michelle E. (2003) ‘Locke’s “Thoughts” on Reputation’, The Review of Politics, Vol. 75, № 3, pр. 335–356.
21. Darwall, Stephen (2013) Morality, Authority, and Law: Essays in Second-Personal Ethics I, Oxford University Press, Oxford.
22. Garber, Daniel, Nadler, Steven, eds. (2003–2015) Oxford Studies in Early Modern Philosophy, Vols. I–VII, Clarendon Press, Oxford.
23. McInerny, Ralph M. (1997) Ethica Thomistica: The Moral Philosophy of Thomas Aquinas, Catholic University of America Press, Washington, DC.
24. MacIntyre, Alasdair C. (2007) After Virtue: A Study in Moral Theory, 3d ed., University of Notre Dame Press, Notre Dame.
25. Rutherford, Donald, ed. (2006) The Cambridge Companion to Early Modern Philosophy, Cambridge University Press, Cambridge.
26. Schneewind, Jerome B. (1994) ‘Locke’s Moral Philosophy’, The Cambridge Companion to Locke, ed. V. Chappell, Cambridge University Press, Cambridge, pp. 199–225.
27. Schneewind, Jerome B. (1998) The Invention of Autonomy: A History of Modern Moral Philosophy, Cambridge University Press, Cambridge.
28. Wilson, Catherine (2007) ‘The Moral Epistemology of Locke’s Essay’, The Cambridge Companion to Locke’s ‘Essay Concerning Human Understanding’, ed. L. Newman, Cambridge University Press, Cambridge, pp. 381–405.
Мораль (Фролов) | Понятия и категории
МОРАЛЬ (лат. moralitas от moralis — относящийся к нраву, характеру, складу души, привычкам; mores — нравы, обычаи, мода, поведение; латинское слово «Мораль» этимологически совпадает с греческим термином «этика» и было образовано по аналогии с ним) — предмет изучения этики; форма общественного сознания и вид общественных отношений, направленных на утверждение самоценности личности, равенства всех людей в их стремлении к счастливой и достойной жизни, выражающих идеал человечности, гуманистическую перспективу истории.
Мораль регулирует поведение человека во всех сферах общественной жизни, поддерживая и санкционируя определенные общественные устои, строй жизни, общение (или, напротив, требуя их изменения). Принципы морали не допускают исключений, претендуют на абсолютность; будучи предельно обобщенными, они отражают глубинные слои бытия человека, его сущностные потребности. Мораль принадлежит к основным типам нормативной регуляции действий человека, таких, как право, обычаи, традиции и др., пересекается с ними и в то же время существенно отличается от них. Моральные нормы воспроизводятся повседневно силой массовых привычек, велений и оценок общественного мнения, воспитываемых в индивиде убеждений и побуждений. Моральный авторитет того или иного лица не связан с какими-либо официальными полномочиями, реальной властью и общественным положением, но является авторитетом духовным. В морали нет характерного для институциональных норм разделения субъекта и объекта регулирования. Нормы морали получают идейное выражение в общих фиксированных представлениях (заповедях, принципах) о том, как должно поступать.
Философский словарь. Под ред. И.Т. Фролова. М., 1991, с. 270-271.
Нормы и правила морали | Блог 4brain
Часто ли вам приходится сталкиваться с ситуацией, когда что-то не запрещено, однако лучше этого не делать? Когда нет юридических запретов, действуют всего два ограничителя: законы физики и нормы морали.
Сегодня мы обсудим правила и нормы общественной морали, разберемся, что это такое и зачем это нужно обществу. Вам в помощь наши программы «Когнитивистика» и «Самопознание», которые научат вас мыслить и действовать так, чтобы добиваться успеха экологичными методами, не нарушая правила морали и нормы права.
Итак, приступим!
Что такое нормы морали?
Нормы морали, они же моральные нормы – это правила поведения людей в социуме, проистекающие из принятой в обществе в данный момент времени морали. В свою очередь, мораль – это господствующие в социуме представления о добре и зле, о том, что такое хорошо и что такое плохо.
Кроме того, можно встретить определение, что мораль – это принципы, нормы и правила поведения, проистекающие из принятых в обществе представлений о плохом и хорошем. В этом смысле между понятиями «мораль» и «нормы морали» иногда ставят знак равенства.
Элемент тождественности заложен уже в самих терминах. Термин «мораль» происходит от латинского слова moralitas, которое так и переводится «мораль». Оно созвучно латинскому слову mores, что переводится как «поведение». Таким образом, древние изначально воспринимали мораль и нормы поведения, как взаимосвязанные проявления.
В целом, это недалеко от истины, потому что нормы и правила поведения, мораль, нравственность, совесть очень тесно связаны между собой.
Нормы морали устанавливают правила поведения, а следование этим нормам является моральным долгом каждого человека.
В этом состоит коренное отличие правил морали от норм права. Если человек нарушает закон, наказание следует немедленно. Ну, или когда поймают. Суть в том, что связка «преступление-наказание» прописана законодательно. Если же человек нарушает моральные нормы, его никто не оштрафует и в тюрьму не посадит.
Изначально нарушителю моральных норм грозят неудобства исключительно психологического плана в виде общественного осуждения и нежелания иметь с ним общих дел. Если такой человек не встанет на путь исправления, со временем игнорирование морали как системы норм и правил, регулирующих отношения между людьми, закончится игнорированием потребностей такого человека. И, соответственно, реальными ограничениями свободы действий в деле реализации личных планов и задач.
Таким образом, нормы морали – это правила поведения людей в обществе, незафиксированные законодательно, но желательные к исполнению, потому что это в интересах как всего общества, так и отдельных индивидов.
В связи с этим возникает вопрос: если нормы не зафиксированы законодательно и не сформированы уполномоченным органом, однако при этом их нужно выполнять, тогда кто и как их формирует? Это уже тема для отдельной беседы, а может даже дискуссии.
Как формируются нормы морали?
Считается, что нормы устанавливаются обществом и отражают постулаты и ценности, которые являются актуальными для общества в данный момент. Однако общество не является некой абстрактной субстанцией. Общество – это люди, живущие в нем. И так было всегда, будь то общество первобытное или современное, в 17 веке или 21 столетии, в Европе или в Азии.
Трансформацию системы ценностей и норм морали можно проследить, просто читая любой учебник истории и обращая внимание на детали. Когда-то за идею, что Земля круглая, могли сжечь на костре, а чтобы быть признанным в обществе, нужно было публично придерживаться взглядов, что Земля плоская. Сегодня то, что Земля круглая, не подлежит сомнению, однако и тех, кто считает Землю плоской, на костре сжигать не будут.
Правда и на геолого-географический факультет тоже не примут.
Таким образом, нормы морали постепенно трансформируются по мере того как общество обретает новые знания, как эти знания становятся доступными и самоочевидными, как отпадает необходимость бороться за еду и выживание в прямом смысле этого слова. Понятие «постепенно» изрядно растяжимое.
Первые 300 тысяч лет со времен среднего и позднего палеолита у первобытных людей мало что изменилось. Нормы поведения предопределялись, в основном, потребностью борьбы за выживание, однако признаки тяги к вещам более высокого порядка можно заметить уже тогда. Сам факт обнаружения археологами предметов, которые можно отнести к памятникам искусства, свидетельствует, что древним людям были не чужды мысли более абстрактного плана, нежели удовлетворение базовых потребностей.
Во времена Античности дело пошло веселее: развитие судоходства, возможность знакомства с другими культурами привели к пониманию, что в разных регионах могут быть разные уклады, религии, обычаи и, как следствие, нормы морали.
В свою очередь, это заставило задуматься о том, что же такое нормы морали и что считать нормой в принципе.
Древнегреческому философу Пиррону (360-275) принадлежит весьма интересная по тем временам мысль, что нет внятных оснований считать какие-то нормы правильными, а какие-то неправильными. То, что воспринимается, как недопустимое, в одном типе социума, может быть нормой для общества с другими традициями [R. Bett, 1994]. Сейчас такой подход именуется толерантностью. Термин «толерантность» появился только в 20 веке, однако предпосылки к формированию толерантности в Европе появились задолго до нашего времени.
Если в период Античности обнаруженное в ходе социального прогресса разнообразие норм морали было лишь поводом для раздумий, сегодня и многообразие заметно шире, и вопрос «как относиться к многообразию норм» чисто риторический.
Точнее, если человек не намерен за всю свою жизнь выезжать далее границ областного центра, у него (пока) есть возможность считать одни нормы более правильными, чем другие.
У тех, кто намерен делать карьеру в международных корпорациях, такой роскоши нет, потому что многонациональные и мультикультурные трудовые коллективы там давно стали реальностью.
Более того, некоторые психологи считают, что сегодня говорить о формировании неких единых норм морали даже в пределах одного государства сложно ввиду того, что общество стало более многообразным и его невозможно сегментировать на рабочих, крестьян и интеллигенцию, как это было принято в общественных науках времен Советского Союза.
В качестве одного из примеров можно привести мнение психолога Александра Сосланда, который считает, что сегодня «нормы морали формируются спонтанно и меняются каждый день. И это нормально для демократического общества. Единый источник морали возможен только в тоталитарном обществе или секте» [М. Сенчукова, А. Гальперина, 2013]. В его понимании, секту можно сравнить с тоталитарным обществом. Точнее, секта и является «типичным тоталитарным обществом, чей ценностный репертуар не очень богат и уже исчерпан.
Они поют идеологические арии из много раз прочитанных и всем известных опер».
В общем-то, сложно не согласиться с этим, потому что нормы морали, принятые в среде бизнесменов, могут заметно отличаться от норм морали в среде работников бюджетных организаций. Да и нормы поведения в большом бизнесе зачастую отличаются от тех, которыми руководствуется малый бизнес.
Отдельной темой являются моральные нормы ислама, некоторые из которых среднестатистическому европейцу могут показаться попросту дикими. Например, ислам предписывает женщине в случае смерти мужа соблюдать траур на протяжении 4 месяцев 10 дней и все это время не пользоваться духами, украшениями, не носить яркую одежду и не выходить из дома без необходимости [Islamdag.ru, 2012].
Необходимостью считается поход на работу или к врачу, при этом ночевать вдова обязана в доме, в котором жила с мужем. Таким образом, под запретом находится практически все, включая поездки к родственникам на несколько дней, походы в театры и музеи, командировки в другие города.
Тут впору вести речь даже не о целесообразности таких строгих ограничений, а о возможности их реализации в эпоху, когда женщины, в том числе из стран ислама, получают высшее образование, специальность врача, фармацевта, менеджера, экономиста, юриста, живут в больших городах и зачастую вполне успешны в профессии, бизнесе и даже политике.
Тем не менее, вышеописанные нормы существуют, вокруг их трактовки ведется немало дискуссий, однако не настолько острых, чтобы эти нормы отменить и оставить в прошлом. При этом определенные подвижки и послабления все же наблюдаются, ведь когда-то женщины ислама должны были блюсти траур целый год и весь этот год не только не пользоваться духами и украшениями, но даже не мыться, не стричься и не делать маникюр [Islamdag.ru, 2012].
Другими словами, свои нормы морали могут быть у каждой социальной группы в зависимости от господствующих в ней взглядов, убеждений, традиций. Как верно замечено в статье «Моральные ценности и их роль в современном обществе», источником моральных норм могут быть традиции, обычаи, личный авторитет лидера, политического или религиозного, реального или мифического [Е.
Поликанова, 2014].
На формирование норм морали влияют объективные материальные условия жизни и даже личные взгляды человека. Это процесс взаимообразный: общество влияет на человека и формирование его взглядов, а взгляды и поведение членов общества, всех вместе и каждого в отдельности, влияют на формирование норм морали в конкретный исторический период. Так или иначе, моральные нормы являются выражением воли определенных социальных групп [Е. Поликанова, 2014].
В общем, мораль – это система норм и правил, которая подвержена изменениям. Тогда возможно ли в принципе некое общее для всех правило, норма, мораль, что не вызывало бы сомнений в правильности или целесообразности ни на одном континенте ни у кого из людей? Над этим вопросом человечество бьется последние много сотен лет.
Возможно ли существование универсальных норм морали?
Попытки унифицировать нормы морали предпринимались с давних пор. Примером тому может служить такое направление философской мысли как моральный абсолютизм.
Если в двух словах, моральный абсолютизм предполагает существование неких абсолютных норм морали, поэтому их нужно найти и неуклонно им следовать. И в то же время он признает, что это не так просто [Т. McConnell, 1981].
Примерно на тех же позициях стоит моральный универсализм, он же моральный объективизм. Его основная идея заключается в том, что создание универсальных норм морали не только полностью реально, но и необходимо.
Одной из первых попыток реализации этой идеи можно считать Декларацию прав человека и гражданина 1789 года, которая является величайшим завоеванием Великой французской революции [Assemblée nationale constituante, 1789]. В более расширенном виде эта идея реализована в нормах Всеобщей Декларации прав человека, где зафиксированы основные права и свободы граждан [ООН, 1948]. Однако до их повсеместного и беспрекословного соблюдения пока что очень далеко.
Мы начали наш разговор с того, что нормы морали – это правила поведения, регулирующие отношения между людьми, а следование им является моральным долгом всех и каждого.
Однако для того чтобы эти нормы соблюдались повсеместно, нужно, чтобы следование им считали своим моральным долгом все люди без исключения.
Поскольку всеобщего принятия задекларированных норм никак не происходит, это дает основания для морального релятивизма, согласно которому единых абсолютных понятий добра, зла, морали и нравственности не существует и все эти понятия относительны [А. Круглов, 2011]. Уточним, что слово «релятивизм» восходит корнями к латинскому relativus, что значит «относительный».
Еще дальше зашел моральный нигилизм, который не только не признает существования единых абсолютных понятий добра и зла, морали и нравственности, но даже возможности субъективно оценивать что-либо как «плохое» или «хорошее», «нравственное» или «безнравственное». От такого подхода всего один шаг до вседозволенности, культурного кризиса и проблем с законом [V. Porus, 2013].
В этом плане у морального нигилизма много общего с моральным скептицизмом, она же теория моральных ошибок (по-английски moral error theory).
В соответствии с этой теорией, морали, а, следовательно, и моральных норм как таковых не существует и не может существовать. Поэтому все то, что общество считает моралью, не более чем придумка самого общества для собственного успокоения [J. Mackie, 1977].
Так как же тогда ответить на вопрос: возможно ли существование единых универсальных норм морали? Для этого сначала попробуем ответить на другой вопрос: какие правила и нормы морали вам известны? Тут, скорее всего, затруднений не возникнет. Кто-то вспомнит «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй» и остальные из 10 христианских заповедей, кто-то скажет о необходимости соблюдения принципов справедливости, а для кого-то главными нормами являются вежливость и взаимное уважение. И, конечно, практически каждый готов процитировать знаменитое «поступай по отношению к другим так, как хотел/хотела бы, чтобы поступали по отношению к тебе».
Как минимум, на словах с этим все согласятся. Разночтения начинаются, лишь когда дело касается практики.
И дело не только в таких крайних случаях, как убить врага на войне. Большинство чиновников не считает получение отката воровством, хотя откат закладывается в смету и это те самые деньги, которые можно было бы направить на полезные для общества дела, а не в карман. И заповедь «не прелюбодействуй» остановит от сего непотребства далеко не каждого вырвавшегося в командировку человека, уставшего от семейной рутины.
В общем, перечислить нормы и правила морали и следовать им – это, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Если все так сложно, нужны ли нам сегодня нормы морали в принципе?
Зачем нужны моральные нормы?
Когда мы давали определение понятия, мы выяснили, что нормы морали – это правила поведения людей в обществе, незафиксированные законодательно, но желательные к исполнению, потому что это в интересах как всего общества, так и отдельных индивидов. Таким образом, нормы морали возникли из желания или потребности социума как-то урегулировать поведение всех членов общества и отношения внутри общества.
Разбираемся дальше и пытаемся ответить на вопрос: зачем, в принципе, обществу как-то регулировать поведение всех членов общества и отношения внутри него? Такие ответы как безопасность, защита от преступлений и прочего криминала не подходят, потому что это уже область права. Нормы морали, в отличие от норм права, не являются писанными и уж тем более не являются регулируемыми силовыми методами.
Следовательно, социум нуждается в каком-то дополнительном регулировании поведения и отношений членов общества, которое выходит за рамки обеспечения минимальных базовых потребностей. Потребности, выходящие за рамки базовых, как раз и отличают людей от представителей животного мира. И наличие моральных норм является одним из таких отличительных признаков.
Моральные нормы выступают регуляторами поведения людей наравне с нормами права и религиозными нормами там, где церковь не отделена от государства. В этом плане весьма познавательна статья «Нормы морали, права, религии как регуляторы поведения» [Е.
Тогузаева, 2007].
Столь же интересно наблюдение относительно норм морали, сделанное в статье «Моральные ценности и их роль в современном обществе» [Е. Поликанова, 2014]. Автор обращает внимание на то, что многие нормы морали формулируются в повелительном наклонении: «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», «поступай по отношению к другим так, как хотел/хотела бы, чтобы поступали по отношению к тебе».
С одной стороны, повелительное наклонение и указание на желаемые или нежелательные действия выглядят, как навязанная норма поведения. Однако когда эти нормы становятся общепринятыми и большинство людей осознает их соблюдение, как свой моральный долг, эти постулаты становятся моральными нормами.
Таким образом, нормы морали становятся специфической формой согласования свободы человека и его потребностей и интересами и потребностями общества. И здесь мы вплотную подходим к тому, чтобы рассмотреть все функции, которые выполняют нормы морали в обществе.
Функции моральных норм:
- Оценочная – благодаря существованию норм морали общество имеет ориентиры, как оценивать те или иные поступки, те или иные действия людей.
- Регулятивная – нормы морали регулируют поведение членов общества, поощряя желаемое поведение и осуждая нежелательное. Таким образом, достигается баланс интересов всех членов общества.
- Воспитательная – нормы морали являются основой для формирования в обществе ценностей более высокого порядка, таких как патриотизм, самоотдача, самопожертвование.
- Контролирующая – сам факт существования норм морали, их всеобщность и обязательность включают механизмы контроля и самоконтроля за их соблюдением. Даже те индивиды, которые почему-либо не разделяют существующие нормы морали, вынуждены с ними считаться.
- Интегрирующая – нормы морали способствуют достижению внутренней гармонии у членов социума, согласованию поступков и убеждений, мыслей и действий, целей и путей их достижения.
Правила и нормы общественной морали являются одним из важнейших инструментов адаптации человека к жизни в обществе, интеграции свободы личности и ответственности, свободы личности и общественной необходимости.
Более того, нормы морали первичны в процессе социализации человека.
Моральные нормы прививают детям с самых ранних лет, а дети их осваивают путем имплицитного обучения или обучения без осознания процесса обучения как процесса, имеющего какие-то цели и задачи. Так, постепенно человек осознает необходимость вести себя тем или иным образом, соответствовать определенному типу общественных ожиданий и, если угодно, просто быть культурным, воспитанным и адекватным.
Моральные нормы, как мы разобрались выше, могут заметно различаться для разных исторических периодов, стран, континентов, социальных групп, однако у них всегда есть нечто общее. Нормы морали, так или иначе, делают человека если не добрее, то порядочнее. Эти нормы, безусловно, накладывают определенные запреты («не убий», «не укради»), однако этим упрощают взаимодействие между людьми.
При этом нормы морали далеко не всегда выступают в роли готового свода правил, как, например, 10 христианских заповедей. Это скорее маяк или ориентир в огромном океане эмоций, событий, отношений, коммуникаций и всего, что присуще человеческому обществу.
Как говорится, не делайте никому зла, ибо зло вернется вам. Лучше делайте добро, потому что оно возвращается гораздо реже. Это отчасти шутка, а отчасти готовность творить добро и не ждать за это награды – тоже признак нравственной зрелости и усвоения норм морали.
Думается, мы с вами разобрались, что же такое нормы морали и зачем они нужны обществу. Напоминаем, что мы ждем вас на наших программах «Когнитивистика» и «Самопознание». И предлагаем ответить на один вопрос по теме статьи:
Влияние культуры на формирование и измерение моральных гендерных стереотипов
[213]
Вопрос о влиянии культуры на формирование и изменение моральных гендерных стереотипов есть прежде всего вопрос об основаниях появления и существования этого вида стереотипов, представляющих собой эталоны поведения мужчин и женщин, которым, как ожидается, они должны следовать, и благодаря которым моделируется тип нравственных взаимоотношений между мужчинами и женщинами, характерный для данной культуры.
В современной науке ведутся споры между сторонниками выводить почти все различия в поведении и мотивации мужчин и женщин из законов генетики или социобиологии, и теми, кто считает, что половая принадлежность и все с ней ассоциирующиеся культурные конструкты имеют исключительно социально-историческую природу. Чтобы ответить на этот вопрос, можно проводить исследования, изучающие биологические и психологические отличия мужчин и женщин, а можно попытаться понять степень влияния культуры на формирование моральных гендерных стереотипов, что и будет предпринято в данной статье.
Личность человека формируется в процессе повседневного общения с окружающими. Культура определенного общества принимается человеком не как нечто внешнее, извне навязанное, но как состоящая из моделей соответствующего поведения, которые возникают в коммуникации и постоянно укрепляются постольку, поскольку люди сообща взаимодействуют с условиями жизни.
Практически любая традиция, любой культурный стандарт имеет в своей основе исторически обусловленную необходимость, связь с которой уже потеряна, но тем не менее благодаря которой в качестве стереотипов социальное знание живет и передается от поколения к поколению.
Общественное сознание поставляет информацию в виде цельных, внутренне не дифференцированных стереотипов нормативно ориентированного поведения, чем осуществляется стабилизирующая функция социального контроля, функция преемственности культуры. Переход определенных «фактов» (к которым относятся и моральные гендерные стереотипы) из информационного поля общественного сознания на личностный уровень мышления конкретного человека происходит [214] благодаря следующим процессам, которые на уровне индивидуального сознания порождают способность к повторению, воспроизведению и констатации того, что общественное сознание «передает» индивиду как некие нормы, правила, не только не требующие теоретического осмысления, но и исключающие его:
Осваивая речь и развиваясь, ребенок усваивает то, что составляет особенности культуры, человеческого способа действия и образа жизни. Многое из этого уходит в подсознание. Ребенок учится быть собственно «социальным существом». Наряду с общими для человека как такового признаками социальной деятельности, ребенок овладевает и данностями определенной культуры.
Существуют различные общественные условности, традиции, которые фиксируются в общественном сознании и закрепляются в индивидуальном подсознании. Это нравы и традиции данного общества, отличающиеся от нравов и традиций другого общества (эстетическая культура, уклад семьи, взаимоотношения поколений и т.д.). Человек как член данного общества усваивает их, не осознавая, и использует на практике, принимая как данность.
Частью содержания общественного сознания является также информация, содержащая сообщения, что, где, когда происходит (например, общественно значимые праздники). Знание этой информации необходимо для ориентации в общественной жизни.
Благодаря этим процессам, человек оказывается «захваченным» определенными данностями, в том числе и стереотипизированными представлениями, являющимися характерными для данной культуры.
Важными факторами, влияющими на формирование моральных гендерных стереотипов, является также вербальная коммуникация с другими людьми, непосредственный опыт с объектом установки, «невербальная коммуникация» и т.
д. В детском возрасте особое значение имеет образ, ибо для ребенка основную нагрузку несет образ окружающих его объектов и людей, копируя которые он в нерасчлененном виде усваивает определенный набор социальных установок.
Точно так же, посредством копирования поведения взрослых, усвоения их объяснений своих поступков, ребенок приобретает определенное нравственное знание, которое в своей основе представляется данностью, обладает чертами «аксиоматичности», цельности и т.д.
Нравственное знание можно охарактеризовать как начальную ступень освоения индивидом морали, информирующей человека о всей системе требований должного (простых правилах нравственности, стереотипах, моральных нормах, принципах, категориях, идеалах) и об [215] оценочной стороне морали (о специфике нравственной оценки и установившихся в данной среде ее критериях). Частью нравственного знания являются и моральные гендерные стереотипы, которые передаются в процессе воспитания вместе с другими установками.
Нравственное знание является только «внешним» материалом для выработки личностных элементов морального сознания, одним из которых являются моральные взгляды личности.
Моральные взгляды есть осмысление, понимание личностью нравственных норм, требований, собственная характеристика каких-либо явлений, т.е. есть взаимопересечение нравственного знания и личных моральных оценок. Характеристиками моральных взглядов являются: подвижность, способность опосредовать влияние императивного содержания общественной морали, участие в программировании нравственных отношений личности.
Система личных нравственных взглядов оформляется в моральную концепцию личности, в которой человек самоопределяется. Нравственные взгляды резюмируют усвоение личностью моральных ценностей, что делает их непосредственной рациональной основой для формирования центрального элемента индивидуального морального сознания — моральных убеждений.
Моральные убеждения включают различные уровни знаний. Во-первых, это знание правил поведения, норм, принципов, идеалов (ибо пред тем, как осознать, принять или не принять нравственное требование, его надо знать). Во-вторых, это знание этической ценности требования, обоснование необходимости следовать этому положению.
Обоснование, в зависимости от уровня развития человека, может быть глубоким (например, основываться на принципе справедливости) и не глубоким (например, на установке «так надо»). В-третьих, знание существующего в обществе отношения к какому-либо нравственному положению.
В моральных убеждениях моральные требования из внешнего становятся внутренним, собственным достоянием и повелением, т.е. происходит слияние субъекта (автора) и объекта (исполнителя) морального требования.
Роль моральных стереотипов в переходе от простого знания нравственных норм до их интернализации очень велика. Усвоение моральных норм, принципов, идеалов и т.д. происходит в процессе моральной социализации, которая является одним из аспектов социальной социализации. Вследствие этого, формирование моральных гендерных стереотипов происходит в тесной взаимосвязи с формированием [216] гендерных стереотипов, а также на фоне усвоения этикетных правил, традиций, обычаев, традиционных представлений о гендерных ролях и т.
д.
Усваиваясь в детском возрасте как цельный нерасчлененный образ-установка поведения, как данность, многие стереотипизированные нормы, представления, идеалы, становятся фундаментом, на котором формируются нравственные взгляды и нравственные убеждения. Чем более стереотипизировано сознание человека, тем большее количество моральных стереотипов будут лежать в основе его моральных представлений и рассуждений и, следовательно, и его моральные взгляды и моральные убеждения будут более прогнозируемыми и стереотипизированными.
Вследствие этого, те социокультурные данности, которые окружают ребенка с самого рождения и воспринимаются им как неизменные и единственно правильные, часто не изменяются и в течение жизни, ибо человек видит, что они подтверждаются в каждодневной практике. Своим собственным детям в процессе воспитания он опять передает все те же социокультурные данности. Этот механизм обеспечивает устойчивость историческим эпохам, многие из которых насчитывают не одно столетие.
В каждой культуре существует своя система передачи этого знания: символы, ритуалы, поучения и т.д. Важную роль играет также религия и общепринятые принципы воспитания.
Таким образом осуществляется переход моральных гендерных стереотипов с социального уровня существования на индивидуальный. А на социальном уровне формирование моральных гендерных стереотипов определяется прежде всего представлениями о маскулинности/фемининности, характерными для данной культуры и во многом ее определяющие.
Для каждой культуры характерен свой ряд представлений о маскулинности и фемининности. Структура и содержание этих стереотипных представлений зависит не только от этнокультурного своеобразия, в котором бытуют подобные представления, но и от исторической стадии развития соответствующего общества, уровня его урбанизованности, религии и т.д.
Вывод, к которому приходят исследователи, рассматривая содержание стереотипов маскулинности/фемининности в контексте разных культур, заключается в том, что одно только разнообразие этих стереотипов доказывает, что многие половые различия объясняются скорее социальными и культурными факторами, чем биологическими или психологическими характеристиками.
Биологические различия между полами, [217] будучи выраженными в социальном и культурном контексте, могут быть сглажены или, наоборот, расширены последним.
С рождения ребенок, в зависимости от пола, начинает идентифицироваться с закрепленными в культуре представлениями о том, какими мальчики или девочки должны быть. Таким образом пол, биологический факт принадлежности к определенному полу по анатомическим признакам, связан с гендером, психологическими характеристиками, ассоциируемыми с маскулинностью и фемининностью. Ребенок рождается мужского или женского пола, но в результате воспитания становится маскулинным или фемининным, идентифицирует свое положение с соответствующей гендерной ролью, что и является половой социализацией, т.е. процессом формирования мужской или женской половой идентичности в соответствии с принятыми в данном обществе культурными нормами. Это есть процесс вхождения человека в систему культурных норм поведения и взаимоотношений мужчин и женщин. И одним из ее элементов является усвоение моральных гендерных стереотипов и представлений о гендерных ролях.
В каждом обществе существует различные роли мужчины и женщины в соответствии с их полом. «Быть мужчиной» подразумевает играть определенную социальную роль, «быть женщиной» — играть другую. Эти социальные роли, определяемые по половому признаку, являются установками ожидания, которые определяют, как мужчина и женщина должны действовать согласно нормам, принятым в данном обществе. К тому же, каждая культура определяет некоторые характерные черты характера, в качестве соответствующих определенному полу. Маскулинность и фемининность являются психологическими характерными свойствами, связанными с теми ролями, которые играют мужчина и женщина.
Естественно, если культура является маскулинистски ориентированной, или патриархальной культурой, как мы это видим на примере западного типа культуры, то это оказывает решающее воздействие на формирование моральных гендерных стереотипов. Исток мужской доминанты в культуре лежит в распределении социальных ролей в первобытном обществе, когда мужчина представлял собой активное начало, добывал пищу и защищал от врагов, в то время как женщина рожала и воспитывала детей, готовила еду и т.
д., при этом зависела от мужчины, от его силы и выносливости. Постепенно происходит закрепление гендерных ролей, и вместе с этим вырабатываются гендерные стереотипы, закрепляющие различия в поведении мужчин и женщины, а также представления о должном и недолжном их поведении. В гендерных [218] моральных стереотипах также находит отражение пассивная роль женщины, ибо в области морали приоритетное место отводится таким ценностям как индивидуальная свобода, обладание правами, равенство, автономия, свобода воли и т.д., которые в полной мере могут быть реализованы только мужчинами.
Женщина не рассматривалась в качестве полноценного морального субъекта, ей отказывалось в способности рационально обосновать свои моральные действия, в возможности обладать такими добродетелями, как ответственность, верность моральным принципам и др., т.е. предполагалось, что существуют два ряда добродетелей, имеющих тесную зависимость от половой принадлежности человека. Считалось, что существуют структурные отличия в способах морального мышления мужчин и женщин.
Моральные гендерные стереотипы, функционируя в рамках определенной культуры, имеют тенденцию изменяться, если в самой культуре происходит ряд изменений. Можно проследить смену одних моральных гендерных стереотипов другими на протяжении истории человечества.
В культуре можно наблюдать два следующих процесса, идущих одновременно: с одной стороны, в общеисторическом масштабе происходит поступательное движение от табу к заменяющим их более творческим моральным нормам, с другой — та моральная норма, которая становится общепринятой, постепенно преобразуется в привычный моральный «автоматизм», в этикетный шаблон, в процедуру обычая. Нравственное сознание освобождается от уже бесспорных, не вызывающих разногласия проблем, переводя их на уровень подсознательных и интуитивно-чувственных стереотипов поведения. Оно принимается за решение новых проблем, закреплением новых нормативов. Эти процессы, с одной стороны, способствуют появлению и сохранению социального знания, с другой — позволяют появиться новым представлениям, более адекватным существующей ситуации.
Современная проблема — найти такие формы социокультурных отношений, которые были бы оптимальны для того, чтобы оба пола обрели самостоятельность, не ущемляя и не подавляя друг друга, сохранить семью, ликвидировав при этом «вторичное» положение женщины. В качестве выхода предлагается развитие культуры как биархатной, т.е. культуры, которая предполагает равное главенство обоих полов, свободное проявление мужского и женского бытия, их творческого потенциала в семье, общественной жизни, политике, экономике, искусстве и т.д.
Итак, моральные гендерные стереотипы являют собой устойчивый ряд представлений, характерный для того или иного общества в рамках [219] определенной культуры, складывающийся на основании представлений о маскулинности\фемининности, закрепленный в разнообразных символах, аккумулирующий опыт многих поколений о должном и недолжном поведении мужчин и женщин, об особенностях их морального облика и т.д. и, как часть культуры, передаваемый из поколения в поколение в процессе социализации.
Поэтому именно культура оказывает на формирование и изменение моральных гендерных стереотипов решающее воздействие. И, следовательно, изучение механизма формирования и изменение стереотипов в рамках культуры дает возможность понять, как можно сознательно влиять на этот процесс.
Статьи
Актуальность. В статье обсуждается актуализация понятия «региональной идентичности» для психологической науки. Во многом впервые происходит сравнение категориальной структуры представлений о страАктуальность. В свете изменений, происходящих в системе образования России, перехода к компетентностной парадигме, особое значение имеет изучение ресурсов и потенциалов как составляющих образовательного капитала. Этот вопрос еще недостаточно исследован в эмпирической плоскости.
Цель. Изучить индивидуально-интеллектуальные интеграции в 3-х периодах времени (в настоящем, в будущем, в будущем как обновленном настоящем — как раздельно, так и совместно) при исследовании выборки студентов гуманитарных специальностей.
Метод. В основу исследования положены представления о кросс-теоретическом синтезе теории интегральной индивидуальности В.С. Мерлина (1986) и структурно-динамической теории интеллекта Д.В. Ушакова (2011). В исследовании приняли участие 252 студента вузов г. Перми, из них 190 девушки и 62 юноши в возрасте от 17 до 22 лет. Гипотезы тестировались методом структурного моделирования. Были построены четыре модели индивидуально-интеллектуальных интеграций по критерию времени. В 3 моделях изучались индивидуально-интеллектуальные интеграции по отдельности в настоящем, в будущем, в будущем как обновленном настоящем. В 4-ю, медиаторную модель индивидуально-интеллектуальных интеграций настоящее, будущее, будущее как обновленное настоящее включались совместно.
Результаты. Обнаружено, что индивидуально-интеллектуальные интеграции возникают в каждом периоде времени по отдельности. В настоящем их можно трактовать предпосылками ресурсов, в будущем — предпосылками реализованных потенциалов, в будущем как обновленном настоящем — предпосылками обновленных ресурсов.
Взятые совместно во всех периодах времени, индивидуально-интеллектуальные интеграции также были установлены. Они позволили расширить представление о «спирали развития» в дополнение к предыдущей трактовке (Дорфман, Калугин, 2020 а) и рассматривать ее по схеме «настоящее — будущее — реализованное будущее (обновленное настоящее)».
Выводы. Результаты исследования свидетельствуют о том, что индивидуально-интеллектуальные интеграции, представленные в трех периодах времени (в настоящем, в будущем, в будущем как обновленном настоящем), как раздельно, так и совместно, могут рассматриваться предпосылками ресурсов и потенциалов.
Благодарности: Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в рамках научного проекта № 19-29-07046.не и о собственном регионе.
Цель. Сравнение образа России и образов собственных регионов у молодежи, проживающей в различных субъектах страны.
Методика. Методика семантического шкалирования с дальнейшей факторизацией полученных данных. В исследовании приняло участие 318 респондентов из 8 различных макрорегионов страны.
Результаты. Была получена 6-факторная структура представлений образа России и образа собственного региона. Данные структуры имеют свои существенные различия, как по самой структуре факторов, так и по степени важности иерархии факторов. Региональная идентичность молодёжи в определённой степени обуславливает модальность принятия гражданской идентичности.
Выводы. По результатам исследования можно утверждать следующее, что для тех представителей молодёжи, у которых складывался положительный образ собственного региона, формировался и положительный образ страны в целом.
Благодарности. Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект № 19-313-90069.
Особая благодарность за помощь в организации сбора данных Звездиной Анастасии, начальнику отдела Центра молодежных проектов АНО ДПО «Корпоративный университет РЖД».
Ключевые слова: интегральная индивидуальность; интеллект; индивидуально-интеллектуальная интеграция; ресурсы; потенциалы; структурное моделирование
Вклад Дитриха Бонхёффера
Формирование морали как трансформация: вклад Дитриха БонхёффераФормирование морали как трансформация: вклад Дитриха Бонхёффера
Стивен Дж. Поуп
Бостонский колледж
Представлено во время панельной дискуссии на тему «Формирование религиозной совести после Холокоста: духовность Бонхёффера на сегодняшний день» во время конференции Дитрих Бонхёффер для нашего времени: еврейские и христианские перспективы , спонсором которой является Центр христианско-еврейского обучения в Бостоне Колледж, Мемориальный музей Холокоста в США, Еврейский колледж и Теологическая школа Андовера-Ньютона, 17 сентября 2006 г.
В этом эссе утверждается, что Бонхёффер может помочь нам понять моральное формирование как личную и социальную трансформацию. Прежде чем продолжить, я хотел бы отметить три причины, по которым сам Бонхёффер мог быть обеспокоен обсуждаемой здесь темой: трансформация религиозного сознания после Холокоста. Во-первых, термин «духовность» имеет католическое звучание и относится к пути верующего к Богу. Бонхёффер подчеркивал человеческую восприимчивость к божественному зову или божественному повелению, а не на наше путешествие к Богу.Во-вторых, термин «формация» мог показаться чрезмерно антропоцентрическим. Формирование имеет аристотелевский характер развития, подразумевая развитие хороших привычек, формирование совести, привитие добродетели. Это могло бы оскорбить лютеранский акцент Бонхёффера на греховной природе каждого человека и необходимости жить только по благодати. В-третьих, Бонхёффер, кажется, мало говорит о совести, или, по крайней мере, у него нет серьезного трактата по этому вопросу, нет обширного философского описания ее структуры, нет теории того, как она функционирует, нет объяснения ее места в практических моральных рассуждениях.
.Похоже, что Бонхёффер настаивает на том, чтобы услышать повеление Бога и полностью полагаться на божественную волю, что делает такое объяснение ненужным. Несмотря на эти три момента, вопрос о том, как духовность и богословие Бонхёффера могут повлиять на наше понимание морального образования, является хорошей темой для исследования.
Современное формирование религиозного сознания часто понимается в одном или нескольких из следующих четырех подходов. Во-первых, те, кто подчеркивает доктринальную и / или библейскую мораль, уделяют первоочередное внимание преподаванию религиозных доктрин и библейской этики, поддержанию ортодоксальности, авторитетных кодексов, учений судей и т. Д.Они утверждают, что знание того, как вести себя как христианин, зависит в первую очередь от правильной веры. Такой подход привлекает некоторых консервативных католиков и христиан-евангелистов. Во-вторых, сторонники воспитания характера делают акцент на знании Десяти заповедей и их послушании, развитии моральной целостности, соблюдении академических кодексов чести и воспитании гражданской ответственности.
Такой подход привлекает людей с несколько патрицианскими гражданскими взглядами.
Большинство моральных образований до Холокоста было сосредоточено на этих двух аспектах морали или на религиозном оправдании, мотивации и укреплении личной морали.Моральное формирование после Холокоста расширилось в двух направлениях: толерантность и солидарность соответственно. Третий подход к моральному формированию, этика терпимости, ценит плюрализм, мультикультурализм и разнообразие, фокусируется на обеспечении соблюдения прав человека и особенно гражданских свобод, стремится к ненасильственному разрешению конфликтов, осуждает зло ненависти и языка ненависти, ценит уважение для другого и осознает опасность неосознанной предвзятости, разницы во власти, основанной на расе, классе, сексуальной ориентации и / или поле и т. д.Такой подход придает особое значение автономии и плюрализму.
Четвертый подход к моральному развитию порождает этику солидарности. Он считает терпимость (наряду с моральными качествами) необходимой, но недостаточной для нравственного развития.
Он выступает за социальную справедливость и воспитание в духе мира, которые выходят за рамки терпимости и стремятся к полноценному взаимодействию с другими в целях построения взаимопонимания, общения, взаимного уважения и дружбы. Они считают моральное безразличие совместимым с терпимостью, но не с солидарностью.Вместо того, чтобы разделять людей, религия способствует формированию совести, которая рассматривает человечество как объединенное общим достоинством, общими потребностями и совместными претензиями на справедливость. Солидарность не стремится стереть отдельные различия, а скорее ценит их в рамках общего человеческого единства.
Бонхёффер может помочь нам понять ценность всех четырех аспектов нравственного развития, но дает религиозное обоснование солидарности. Это происходит тремя способами. Во-первых, он считал человеческую личность глубоко социальной, межличностной и получающей пользу от общения с другими.Он думал, что истинное христианское ученичество исправляет наш индивидуализм.
Мы существуем как сами по себе, так и как люди в сообществе, призванные нести ответственность друг за друга. Таким образом, мы пришли к признанию греха не только как совершение действий, активных проступков, но и как упущение, неспособность сделать то, что мы должны делать. Непонимание может быть морально порицательным. Этот взгляд на человека как на глубоко связанного с другими, казалось, рос на протяжении всей жизни Бонхоффера в направлении все большей и большей солидарности с угнетенными.Как он писал в своем письме на Рождество 1945 года: «Мы на этот раз научились видеть великие события мировой истории снизу, с точки зрения отверженных, подозреваемых, подвергшихся жестокому обращению, бессильных, угнетенных, оскорбленных — в короче говоря, с точки зрения тех, кто страдает »(в A Testament to Freedom , ed. GB Kelly and FB Nelson [San Francisco: Harper San Francisco, 1995], p. 486).
Во-вторых, Бонхёффер считал «других» «соседями», которые обладают равной ценностью с людьми.
Каждый человек драгоценен в глазах Бога и поэтому имеет право на равное обращение с ним. Любовь к ближнему настаивает на справедливости как на моральном основании, ниже которого мы не можем упасть. «Лучшая мудрость — признать крест Иисуса Христа непреодолимой любовью Бога ко всем людям, как к нам, так и к нашим врагам» (там же, с. 285).
В-третьих, Бонхёффер стал рассматривать Бога как Бога угнетенных и обездоленных. Бог не нейтрален по отношению к людям: Бог страдает с жертвами и другими маргинализованными людьми.Более того, он настаивал на том, что Бог любит наших врагов так же сильно, как и наших друзей (там же, стр. 285-286) — что-то упущенное для большинства сегодняшних политиков, которые полагают, что Бог «на нашей стороне».
Хотя он не использовал этот язык, мы можем сделать вывод, что богословие и духовность Бонхёффера было направлено на то, чтобы рассматривать формирование христианской совести как процесс трансформации или обращения. Для него была совершенно очевидна необходимость трансформации и разрыв между тем, что христиане исповедуют, и тем, как они действуют.
Христиане склонны быть невнимательными, непринужденными, безразличными. Его вопрос задается каждому поколению: Кто для нас Иисус Христос сегодня? (стр. 306) Этот вопрос имеет несколько измерений: где мы находим Иисуса Христа сегодня? В угнетенных. Как их найти? Не только глазами, но и сердцем, разумом и духом. И мы можем видеть угнетенных так, как должны видеть их, только если мы трансформируемся, чтобы стать более подлинными учениками.
Это преобразование происходит на двух уровнях: личном и общественном.Во-первых, трансформация заключается в переходе от «быть мужчиной и женщиной для себя» к тому, чтобы стать «мужчиной и женщиной для других». Христос был человеком для других, который предпочел бы страдать, чем причинять страдание другим (там же, стр. 316), который предпочел бы принять насилие, чем совершать насильственные действия по отношению к другим (там же, стр. 320). Христиане должны понимать, считал Б., что любое нападение на любого человека, христианина, иудея или другого человека, является нападением на Христа (стр.
321).
Во-вторых, преобразование также бросает вызов христианскому сообществу и церкви, а также отдельным христианам.В «Этике » он пишет: «Формирование… означает, в первую очередь, появление Иисуса в Его церкви» (стр. 361). Христианская молитва, богослужение и духовность должны служить ключевыми основами христианского нравственного воспитания. Тот факт, что так много благочестивых христиан могли быть свидетелями и преступниками во время Холокоста, свидетельствует о необходимости сознательной связи между религиозной практикой и моральными обязательствами. Значение христианских религиозных обрядов, таких как молитва и евхаристия, по своей сути социальное и моральное, но оно может и часто преуменьшается или заглушается мощным социальным давлением, подобным давлению во время нацистского режима.Сознание христиан должно быть сформировано так, чтобы ценить четыре уровня морального развития, упомянутых выше — быть основанным на религиозном фундаменте, быть посвященным личной моральной целостности, ценить терпимость и принимать солидарность с угнетенными, чужаками и маргинализованные.
Христианское моральное образование, особенно в свете Катастрофы, должно осознавать важность ключевого различия между надлежащей лояльностью и неправильной, слепой верностью. Девиз СС был «Моя честь — это моя верность», и, конечно же, конечной целью лояльности был Гитлер.Бонхёффер настаивает, вопреки этому идолопоклонническому клятву, что верность Богу превосходит все другие объекты верности. Мы постоянно нуждаемся в этом послании, которое на самом деле является не чем иным, как первой заповедью.
Бонхёффер предупреждает о Божьем суде над человеческими притязаниями, самодовольством и самообманом, и особенно о некритической преданности нации, политическому сообществу или государству. Его понимание конфликта между «германизмом» и христианством может быть перенесено в наше время на конфликт между «американизмом» и христианством — проблему, полностью упускаемую неоконсервативными христианами (как протестантами, так и католиками), близкими к Белому дому, которые рисуют тесная связь между расширением американской власти на Ближнем Востоке, развитием нашей теории демократии и распространением христианства.
Участие Бонхёффера в «церковной борьбе» также указывает на опасность некритической верности церкви. Церковь учреждена Богом, но состоит из слабых, ущербных и грешных людей, что было подчеркнуто здесь, в Бостоне, во время кризиса сексуального насилия. Христианская моральная формация прививает способность различать Бога и церковь, божественный закон и человеческое толкование, злоупотребление властью со стороны иерархических властей и служащую модель лидерства, которую осуществляет Иисус.Христианская моральная формация, в духе Бонхёффера, поддерживает церковную власть в той мере, в какой церковь предназначена «для других», а не только «для себя» (см. «Причастие святых»).
Моральное воспитание в этом ключе ориентировано не только на будущее, но и на честное отношение к далекому и более близкому прошлому. «Исповедующая церковь — это церковь, которая живет не только своей чистотой, но и нечистотой, — церковь грешников, церковь покаяния и благодати, церковь, которая может жить только через Христа, через благодать и через веру.
Как такая церковь, которая ежедневно раскаивается, это церковь, которая признает свою вину в разделении христианского мира и которая знает, что в каждый момент времени направляется к первому из благодати Божьей. Следовательно, она существует только как слушающая церковь; он свободен для того, чтобы выслушать другого, который призывает его к покаянию »(« Экуменическое движение », август 1937 г.) (там же, стр. 147).
Знание о Катастрофе должно вдохновить на коллективную моральную трансформацию или реформацию, чтобы исправить деформации, омрачившие наше сознание.Позитивный аспект этого нравственного формирования способствует осознанию общего наследия, которое христиане разделяют с еврейским народом, богословскому образованию о неизменной действительности завета между Богом и Израилем и развитию более глубокого чувства общей библейской веры. В то же время подлинное преобразование должно столкнуться с негативом: оно должно быть основано на честном противостоянии прошлым несправедливостям, в том числе проистекающим из антииудаизма, и может следовать только из раскаяния за грехи прошлого, твердого поправка к изменению, обязательство возместить ущерб и предпринять конкретные шаги для содействия «исцелению воспоминаний».
”
Моральное формирование по Павлу
Около
«Жизненно важная книга, которая вне всякого сомнения показывает, что этика Павла является … центральной и неотъемлемой частью его всеобъемлющего богословского мировоззрения … Эту книгу должны прочитать все исследователи Нового Завета, занимающиеся изучением Павла». — Пол Фостер, Expository Times
Эта новая трактовка этики Павла решает следующий вопрос: как, согласно Павлу, христианские общины могут узнать, как Бог хочет, чтобы они жили? Ведущий библеист Джеймс Томпсон объясняет, что Павел предлагает последовательное моральное видение, основанное не только на истории Христа, но и на нормах закона.Павел не жил с резкой дихотомией закона и Евангелия и признавал непреходящую важность закона. Томпсон вносит особый вклад, обнаруживая корни конкретной этической мысли Павла в эллинистическом иудаизме, а не эллинистической моральной философии. Изучающие новозаветную этику и богословие Павла оценят эту работу.
Содержание
Введение: нравственное учение Павла в контексте
1. Этика в эллинистическом иудаизме: сохранение еврейской идентичности в диаспоре
2.Формирование идентичности: нравственное воспитание и формирование сообщества
3. От катехизации к переписке: этика и этика в 1 Фессалоникийцам
4. Катехизация Павла и списки пороков и добродетелей
5. Павел, Закон и нравственные наставления
6. Павел, страсти и закон
7. Практика любви
8. Этика и спорные письма Павла
Заключение: последовательность морального учения Павла
Индексы
Подтверждения
«Это важное исследование помещает нравственное формирование прямо в сердце посланий Павла — не путем замены« богословия »на« этику », а путем демонстрации того, что целью Павла на самом деле было нравственное преобразование его общин.Томпсон прослеживает корни нравственного учения Павла в Ветхом Завете и в истории Христа и раскрывает его обязанность больше эллинистическому иудаизму, чем греко-римской моральной философии.
Джоэл Б. Грин , редактор Словаря Священного Писания и этики ; профессор толкования Нового Завета, Богословская семинария Фуллера
Крайне важно, что он позиционирует писания Павла в другом «контексте», в сообществах людей, которые начали новую жизнь во Христе, которые ждут последнего дня и для которых настоящее — это превращение в моральную контркультуру. Томпсон не пытается ответить на все наши современные вопросы; вместо этого он хорошо отмечает путь для всех, кто хочет исследовать контуры и согласованность нравственного видения Павла.««В своей книге Томпсон утверждает, что согласованность с этическими наставлениями Павла обнаруживается в акценте Павла на корпоративной природе христианской морали. Он считает, что церковь, контркультурное сообщество, разграничивается своей приверженностью заповедям Закона, рассматриваемого через призму Заповеди Любви.Томпсон считает, что темы морального наставления Павла, начиная с самого раннего катехизиса обращенных, являются темами иудейского морального учения, основанного на Торе.
Абрахам Дж. Малерб , Букингемский почетный профессор критики и толкования Нового Завета, Йельский университет
Он досконально знаком со стипендией по этике Павла, но его внимание сосредоточено на внимательном чтении текстов Павла. Книга будет полезна пасторам и студентам и провокационна для других ученых ».«Книг о нравственной жизни Павла относительно мало.Мы можем быть благодарны Томпсону за его ясный и понятный обзор нравственного преобразования Павла. Сравнение и сопоставление морального видения Павла с греко-римскими и эллинистическими писателями дает просветительский социальный контекст для толкования Павла ».
Томас Р. Шрейнер , Джеймс Бьюкенен Харрисон, профессор толкования Нового Завета, Южная баптистская теологическая семинария
Автор
Джеймс У.Томпсон
Джеймс У. Томпсон (доктор философии, Университет Вандербильта) — стипендиат Высшей школы теологии христианского университета Абилина в Абилине, штат Техас.
Он редактор Restoration Quarterly и автор множества книг, в том числе Мораль … продолжить чтение о Джеймсе В. Томпсоне
Он редактор Restoration Quarterly и автор множества книг, в том числе Мораль … Отзывы
«Несмотря на постоянно растущую гору книг о Павле, удивительно мало, которые предлагают широкий обзор этики Павла, что дает повод приветствовать этот последний вклад.. . . Обзор Томпсона предлагает ясный, широкий и ценный обзор основных тем и тем этики Пола. В частности, сильной стороной книги является описание этики Павла в контексте других древних этических традиций, как еврейских, так и нееврейских, что дает более сбалансированную и широкую перспективу, чем в некоторых работах, где рассматривается тот или иной конкретный контекст. за счет других. . . . Даже если есть другие точки зрения, которые следует принять во внимание, и множество вопросов, которые нужно критически исследовать и обсудить более подробно, эта книга представляет собой четкое, обширное и ценное исследование этики Павла в их древнем контексте, которое будет оценено студентами.
Дэвид Г. Хоррелл ,
Обзор библейской литературы
и учителя.««Это подробное, но удобочитаемое исследование корпуса Павла. Его особая сила состоит в том, чтобы продемонстрировать по существу еврейское происхождение учения Павла (с подробными цитатами текстов) и показать, что, хотя он разделяет общие идеи с эллинистическим миром, его письма не показывают возрастающего соответствия эллинизму … Здесь есть масса полезного материала и свежих идей.«
I. Говард Маршалл ,
Журнал для изучения Нового Завета
«Сбалансированное и всестороннее исследование христианской жизни, рассматриваемое через призму писем, написанных Павлом … Синтез этики Павла, сделанный Томпсоном, помогает каждому из нас, включая меня, который несколько раз побывал на треке, понять слова Павла. письма даже лучше и оценить понимание апостола Евангелия и христианской жизни..
Раймонд Ф. Коллинз ,
Раннее христианство
. . . Что я действительно хочу сказать, так это то, насколько я ценил «Моральное формирование» по словам Пола и тщательную работу, которая вошла в его состав. Я только хочу, чтобы он был написан пятьдесят лет назад, незадолго до того, как я прочитал свой первый курс «Библейской морали».«Томпсон написал жизненно важную книгу, которая вне всякого сомнения показывает, что этика Павла не является какой-то эпилогом или неинтересной захолустью в его посланиях, а является центральной и неотъемлемой частью его всеобъемлющего богословского мировоззрения.Книга написана ясно и лаконично, и можно с большой ясностью проследить логику рассуждений. Более того, Томпсон демонстрирует способное владение текстами Павла, что позволяет его читателям глубже понимать многие вопросы, касающиеся нравственного наставления Павла. . . . Эту книгу должны прочитать все исследователи Нового Завета, занимающиеся изучением Павла ».
Пол Фостер ,
Время объяснения
«После революции в изучении Павла три десятилетия назад можно утверждать, что остается неизведанной областью изучения этика Павла.Это особенно верно в отношении евангельских библейских и богословских исследований. . . . Работа Томпсона — важный вклад в эту область. Он тщательно изучает историю, строг в своем толковании и проницателен в богословском этическом видении задачи Павла. Ученые и пасторы с большим удовольствием проконсультируются с ним ».
Тимоти Г. Гомбис ,
Журнал Евангелического теологического общества
«[Эта книга] является долгожданным вкладом в область этики Павла и предлагает идеи для академических специалистов, а также пасторов и других учителей Христианских Писаний.. . . В этой книге есть что похвалить, в том числе отличные диаграммы и ясный и убедительный текст. . . . Читателям Павла будет полезно напоминание Томпсона о том, что его главной заботой было целостное формирование верующих сообществ, а не только религиозное обращение, ритуальные обязательства или чисто интеллектуальная «вера» ».
Ниджай К. Гупта ,
Устный перевод
«Это исключительно продуманное и полезное исследование этики Павла.«
Дональд Старший, CP ,
Библия сегодня
«Томпсон убедительно демонстрирует, что нравственная мысль Павла обязана своим значением прежде всего еврейской традиции. Каждый, кто интересуется этикой Павла, должен иметь эту тщательно изученную книгу на своих полках».
Фредерик С. Малдер ,
Богословие
«Томпсон убедительно утверждает, что Тора, а также последующие размышления над ней евреями в эллинистическом иудаизме являются основными предпосылками этического дискурса Павла.. . . Читатели обязательно уйдут с сильным пониманием нравственного видения Павла церкви ».
Роберт С. Сноу ,
Бюллетень библейских исследований
«Работа Томпсона имеет много похвальных черт.
Гай Прентисс Уотерс ,
Themelios
Он успешно доказывает, что этика Павла является фундаментально последовательной. Он также демонстрирует преемственность Павла с призывом Ветхого Завета к Израилю жить в свете отличительной идентичности, основанной на их искуплении Богом.Он также обеспечивает большую экзегетическую поддержку тому, что богословы назвали «третьим применением закона» в этических размышлениях Павла. . . . Томпсон провел полезное и увлекательное обсуждение этики Полины. В своем стремлении установить эту этику в их контексте, продемонстрировать ведущие темы и общие черты в этических инструкциях Павла и подчеркнуть фундаментальную согласованность этических размышлений Павла, Моральное формирование согласно Павлу является ценным ресурсом как для ученых, так и для студентов.««Книга [Томпсона] вносит значительный вклад в небольшую, но растущую литературу в области библейской этики … Внимательное и подробное прочтение Томпсоном писем Павла заслуживает похвалы, так же как и его обширный анализ параллелей с моральными наставлениями Павла в греко-философии.
Вик МакКракен ,
Реставрация Ежеквартально
Римские и еврейские параенетические источники.Томпсон эффективно иллюстрирует эти параллели и приводит убедительные аргументы в пользу своего тезиса.. . . Моральное формирование согласно Павлу — это ценное чтение для новозаветных ученых, студентов и пастырских руководителей, ищущих более глубокого понимания собственного понимания Павла морального образования в церкви. Томпсон, безусловно, прав в том, что нравственные наставления Павла имеют отношение к церкви. Книга Томпсона требует дальнейшего отклика от тех, кто пытается сформулировать, где можно найти эту актуальность ».«Подход Томпсона показывает, что последовательность морального наставления Полины отражается в его источниках и его адаптации к потребностям общества.Главный вклад книги — ее тщательность в сравнительном изучении контекста этики Павла ».
Мэри Йи Ван ,
Коллоквиум
«Моральное формирование согласно Павлу .
Грегори П. Фьюстер ,
Журнал греко-римского христианства и иудаизма
..» — это, по сути, книга о богословии Павла (или, по крайней мере, об этике Павла), и ее легко применить к по сути своей пастырской проблематике … Утверждения Томпсона, как правило, хорошо аргументированы и, хотя эта работа противоречит Между научной монографией и народной пастырской помощью они отражают глубину исследований.. . . Полезное чтение для тех, кто хочет узнать больше о роли еврейской мысли диаспоры в Павле, и особенно для тех пасторов и студентов, которые интересуются христианской этикой ».«Ясно письменный отчет, показывающий некоторые из способов, которыми проект Павла по моральному преобразованию неевреев в контркультурные общины напоминает то, что можно найти в литературе еврейских авторов из диаспоры.«
Ричард А. Райт ,
Католическая библейская ежеквартальная
«Проведя обширные исследования греко-римской литературы и эллинистического иудаизма, [Томпсон] показывает из текстов Павла основу и импульс нравственного наставления Павла .
Р. Грегори Дженкс ,
Тринити Журнал
.. Тезис Томпсона предлагает долгожданное направление в переполненном поле идей, которые соперничают за центр богословия Павла … Он помогает нам понять задачу Павла объединить различные еврейские и языческие культуры под одной моральной парадигмой.Наиболее примечательными являются его акцент на роли общины в нравственном формировании и постоянное размышление об источниках Павла, будь то греко-римские или эллинистические источники иудаизма. Его подробные таблицы демонстрируют параллели с литературой, доступной Павлу. . . . Важный вклад для всех, кто интересуется этикой Павла, особенно в том, что касается его апостольской миссии по формированию новых христианских общин ».«[Томпсон] восполнил большой и устойчивый пробел в изучении Павла.Это поле наполнено предложениями по богословию писаний Павла, но прискорбно лишено серьезных исследований его нравственного учения, подобных этому.
Уильям Р. Бейкер ,
Журнал Стоун-Кэмпбелл
Работа Томпсона в этом томе уходит корнями в библейский текст, но при этом очень свободно владеет греческими и особенно эллинистическими еврейскими традициями. Это позволяет ему обосновать свой основной аргумент в пользу того, что нравственное учение Павла основано на прецедентах эллинистических иудейских писаний. . . . [Томпсон] вносит значительный вклад в изучение нравственных наставлений Павла.. . . Этот том должен долго просуществовать среди ученых, интересующихся Павлом, и станет хорошим дополнением к последнему курсу по богословию Павла. . . . Томпсон — образец для тех, кто стремится служить церкви и академии, добиваясь совершенства в своих дисциплинах ».«Томпсон внес превосходный вклад в растущий объем литературы по этике Полины.Он успешно доказывает, что моральное формирование контркультурных сообществ было центральным в проекте Павла, и показывает глубокую связь между увещеванием Павла и эллинистической еврейской литературой.
Тайлер А. Стюарт ,
Журнал Стоун-Кэмпбелл
Вдобавок Томпсон хорошо разбирается в немецких науках, легко вплетая их в свои аргументы с помощью собственных английских переводов. Заинтересованные пасторы, продвинутые студенты и ученые будут щедро вознаграждены ясным и увлекательным аргументом Томпсона о том, что моральное образование Павла находит наиболее близкую аналогию в эллинистическом иудаизме.««Один из самых интересных вкладов текста Томпсона состоит в том, что он анализирует различные виды моральных построений, которые Павел использовал в своих произведениях … Этот текст дает значительную возможность исследовать тематические концепции в трудах Павла».
Уильям Э. Гофф ,
Юго-западный богословский журнал
«Ценный вклад в предмет этики Павла.. . . Томпсон — очень хороший коммуникатор и провел хорошее исследование, упаковав много полезной информации в довольно короткую книгу.
Ниджай Гупта ,
Crux Sola блог
. . . Если вас интересует этика Полины, вы найдете эту книгу стоящей, и я ее настоятельно рекомендую ».Лекция 1: Сопротивление искушению морального строя (Часть 1)
Курс: Духовное формирование
Лекция: Сопротивление искушению морального строя (часть 1)
А.Введение
Когда я приезжаю, чтобы выступить в христианском колледже, семинарии или просто перед любой аудиторией, мои коллеги, профессора, пасторы, студенты и другие часто задают мне вопрос »: Коу, что это за духовное образование? Что это за новое движение? Почему он появился? Это преходящая вещь? Это католическая вещь? Это прихоть? Это что-то радикальное? »
Меня всегда немного смущает, когда они говорят: «Это прихоть?» И я думаю: «Вау. Я просто отдал свою карьеру преходящему увлечению.Но меня также интересует, когда кто-то говорит: «Ну, это своего рода радикальная, новая, передовая вещь».
Я всегда люблю говорить об этом своим дочерям, потому что мои дочери думают, что я сейчас такой старый. Мне 50 лет, и каждый раз, когда я комментирую музыку или одежду, мои дочери говорят мне: «О, папа, ты такой старый. Это так 60-е или 70-е ». И я такой: «Вау. Это старое? »
Но мне нравится идея, что, возможно, я увлекаюсь чем-то радикальным. Но это реальные вопросы. Почему возникло духовное образование? Это католическая вещь? Люди спрашивали меня: «Мы что-то добавляем к Евангелию? Почему мы какое-то время не слышали это слово? Почему он появляется и является ли оно новым? Это хорошая вещь?» Это вопросы, над которыми я много думал.И по мере прохождения серии я отвечу на них.
В начале вечера я просто хочу сказать кое-что по поводу последнего вопроса: «Это что-то новенькое?» Мой ответ: «Если это так, то, вероятно, что-то не так». Если это совершенно новое, то я, вероятно, не хочу этого, потому что Евангелие старое. Евангелие очень старое. Но в Евангелии есть живость. Есть свежесть.
Итак, пока мы проживаем эти недели вместе, я не надеюсь, что вы скажете: «Ого, теперь это новая идея.«Я надеюсь, что это будет больше:« Да, это так верно »или« Я не думал об этом таким образом, но это так очевидно ». Я христианин 31 год. Но я прихожу к выводу, что просто более глубоко вхожу в понимание того, что такое вера. Я просто вхожу в более глубокое понимание того, о чем на самом деле идет это Евангелие. И поэтому бывают моменты, когда я понимаю: «Да, это новое понимание». Но на самом деле это новый подтекст старой истины.
То, что я собираюсь делать в следующие пять недель, не будет систематическим исследованием духовной формации.Скорее, я собираюсь поднять то, что стало для меня некоторыми центральными проблемами, некоторыми центральными проблемами, которые действительно более глубоко погрузили меня в мою собственную жизнь, в сердце Евангелия, в сердце веры, то, что сейчас принесли пользу некоторым другим. И это особенно верно для сегодняшнего вечера, потому что сегодня вечером я хочу поговорить о чем-то столь фундаментальном, столь фундаментальном.
Когда мои студенты приходят в Институт духовного формирования (ISF), я начинаю с них именно здесь. И это особенно касается аудитории, к которой я обращаюсь сегодня вечером, и в целом аудитории, с которой я говорю.
Если вы прочитаете любую литературу о духовном образовании, например, от таких людей, как Даллас Уиллард или Ричард Фостер, вы поймете, что есть разные аудитории, к которым они обращаются. И одна из аудиторий, которую вы можете выделить, — это так называемые «христиане-потребители». Я знаю, что это беспокоит некоторых писателей.
Христианин-потребитель — это тот, кто приходит к Господу, и этим все сказано. Они приходят к Господу, у них есть страховой полис от пожара, а потом они просто останавливаются на достигнутом.Как будто они покупают в торговом центре. Вы просто бродите и видите, какие товары можно накопить и, может быть, чем можно развлечься. Итак, вопрос заключается в следующем: имеет ли этот христианин-потребитель серьезную приверженность Евангелию? Есть ли серьезное стремление к ученичеству? И поэтому были написаны книги по этому элементу о том, как мы можем помочь им войти в процесс ученичества?
И я не сомневаюсь, что в каждом из нас есть немного своего потребителя.
Это лишь часть того, как нас поразило Падение. Но это не та аудитория, к которой я собираюсь обращаться в целом. Это не те люди, которые меня окружают. Люди, с которыми я работаю в Биоле, в семинарии, на факультете психологии и здесь (включая меня), — это то, что я называю преданными невротиками. Мы люди, которые серьезно привержены Христу. Есть желание расти, есть желание служить.
1. Серьезные христиане хотят расти.
Для тех из нас, кто был в вере какое-то время и имеет это серьезное желание расти, часто может быть тайное бремя — возможно, не такое уж тайное бремя — вины и стыда.Мы чувствуем, что мы не так зрелы, как следовало бы, и думаем: «Может быть, Боже, мне следовало бы идти дальше». Мы слышали много проповедей. Когда мы были молодыми верующими, мы слышали проповедь, и она была такой: «Да». Пастор Дейл говорил. Вот и все. Я пойду и сделаю это. Что ж, теперь вы слышали такую проповедь 15 раз и понимаете, что вы не собираетесь просто пойти и полностью измениться в одно мгновение.
И вы начинаете удивляться: «Боже, временами моя молитвенная жизнь бывает сухой. Иногда, Господь, ты просто чувствуешь себя отстраненным.Боже, временами христианская жизнь кажется работой. Боже, где эти реки с живой водой? »
Я очень хорошо знаю это на собственном опыте. Я пришел к Господу в 18 лет. Моя жена Грета на самом деле привела меня к Господу через множество ужасов и испытаний. Я пришла к Господу в 18 лет. Мы поженились в 19 лет. Мудрого возраста, правда? И это привело к 18-летнему путешествию в образование, а затем в служение, преподавание в Биоле, Талботе и Розмиде.
И за это время что-то начало происходить.Когда я пришел к Господу в 18 лет, это была такая взрывная сила любви, я чувствовал волнение по Господу. Шли годы, и я думаю, что это началось, может быть, в семинарии, хотя я не думаю, что это было причинно-следственной связью с семинарией и моей сухостью. Но, может, и было. В какой-то момент что-то начало меняться. И я начал говорить: «Боже, я раньше так волновался за тебя? Боже, где те реки живой воды, о которых ты говорил? »
Христианская жизнь стала ощущаться как работа.
Я помню, что запоминал тексты, например, в Послании к Галатам, чтобы «ходить по Духу».И я говорил: «Господь, я получаю часть прогулки. Где часть Духа? » Или я слышал от Иоанна 15: 5, и это было бы: «Я — виноградная лоза, вы — ветви; Тот, кто пребывает во Мне, а Я в нем, приносит много плода, ибо без меня вы ничего не можете сделать ».
Этот текст меня очень беспокоил лет 15 назад. Я подходил к концу своей докторской степени, и теперь я преподавал богословие на полную ставку, и я говорил: «Боже, ты знаешь, кроме тебя я ничего не могу сделать. Боже, я чувствую, что делаю все это ». Вот как я себя чувствовал.
Затем, около 12 лет назад, Господь взял меня на ретрит, который привел меня в совершенно новое место.Но я знаю это чувство: «Боже, что-то не так с моей жизнью».
Итак, это студенты, которые приходят в Институт Духовного Формирования. Обычно это не потребители. Это преданные люди, но теперь они несут на себе ношу и говорят: «Джон, я хочу расти. Я хочу реки с живой водой.
Что я могу делать?» Я говорю им, что они находятся в тисках великого искушения и могут не знать об этом.
2. Серьезные христиане находятся в тисках великого искушения.
Искушение стать кротким христианином
Так вот, искушения самые разные. В наших сердцах живет одно искушение. Если бы я только мог читать сердца. Разве не было бы интересно иметь в церкви что-то вроде рентгеновского аппарата, чтобы Бог как бы заглядывал в сердце. Просто подойди к нему и увидишь, что у тебя на сердце. Может быть, это хорошо, что мы не можем этого сделать.
Но я готов поспорить, что есть некоторые, которые выходят сюда каждую неделю, когда они чувствовали это: «Боже, я должен быть дальше.Я христианин уже 30 лет. Я был так взволнован, когда был старшеклассником и студентом колледжа, а теперь я работаю водопроводчиком уже 20 лет, и, Боже, это просто сухие кости.
Пастор понимает. Пастор преподает отрывки. Кажется, он понимает. Кажется, это правда в его жизни. Я не понимаю. И этот человек находится в определенном искушении. Этот человек находится в искушении стать тем, кого Сорен Кьеркегор называл кротким христианином.
Теперь я собираюсь поговорить об этом человеке позже, в другой вечер.Но знаете ли вы, что такое кроткий христианин? Кроткий христианин — это тот, кто осознал: «Я этого больше не понимаю. Я не понимаю, как устроена христианская жизнь ». И они действительно смирились с жизнью без живой воды Христа. И поэтому, когда пастор говорит: «Давайте помолимся», они склоняют головы, но внутри они говорят: «Я просто не понимаю, что происходит». И они становятся нежными. Они становятся добрыми. Они не мешают своей жизни, потому что не хотят, чтобы им напоминали, что здесь что-то не работает.И этот человек на скамье медленно умирает и увядает. И я буду интересоваться этим человеком позже.
Искушение действовать безнравственно
Другому человеку они могут сказать: «Ты же знаешь, я просто не могу этого вынести». И они могут начать вести себя аморально.
Искушение совершенствоваться собственными силами
То, что меня интересует — и это особенно для лидера, — это очень своеобразный соблазн. Это то, что я называю моральным искушением.
И вот что я определю как моральное искушение.Это попытка сокрытого сердца, а не то, что мы сознательно хотим делать. Это попытка сокрытого сердца попытаться усовершенствовать себя во власти самого себя. Это попытка христианина использовать духовность, послушание, духовные образования, служение, служение, духовные дисциплины, быть добрым — все это — чтобы облегчить бремя нашей духовной неудачи.
Итак, мы слышим проповедь, и проповедь состоит в том, чтобы любить своего ближнего или непрестанно молиться и: «О Боже, я делаю этого недостаточно.Боже, мне нужно сделать это больше ».
И я хочу сказать, что попытаться облегчить это бремя, которое Христос может только облегчить, — значит принять невероятное бремя, которое нужно нести через свою жизнь.
И я думаю, что у нас, работающих в профессиональном служении, будет самая глубокая финансовая и профессиональная мотивация для этого. Времена, когда мы высохли. Времена, когда мы не знаем, что происходит. Времена, когда мы знаем, что в нашей жизни есть трудности, и говорим: «Хорошо. Вставать. Мы должны что-то делать.Мы должны встать ». Дейл должен сказать себе: «Ты должен пойти в церковь». Это тяжелое бремя. И поэтому я называю это «Сопротивление искушению морального строя».
Б. Моя забота о верующих, борющихся за свою веру
1. Никакие усилия не могут облегчить нашу ношу, кроме Христа.
Это мой первый тезис — и снова я особенно думаю о своих студентах, потому что они очень сильно хотят прийти в Институт и начать заниматься определенной деятельностью, строгими режимами духовных дисциплин; потому что они надеются, что это, наконец, их вырастит.Они надеются, что это станет ответом на часть нерешенной вины и стыда, которые они испытывают в своей собственной жизни, что они не так зрелы, как есть. И поэтому я просто хочу сказать им прямо перед собой: никакие усилия никогда не могут избавить нас от этого бремени стыда и вины, кроме Христа.
Это духовное образование, которое занимается духовной дисциплиной, служением, служением, миссией — они не будут работать как программа самопомощи, чтобы исправить себя, развить себя или избавиться от нашего стыда.
И это их шокирует. Как я скажу сегодня вечером, когда вы занимаетесь духовными дисциплинами, духовные дисциплины вас не растут. Они не меняют вас. Что они делают?
2. Христианская жизнь не сводится к нравственности сама по себе.
Второй тезис, о котором я говорю, заключается в следующем: христианская жизнь не сводится к нравственности сама по себе. Дело не в том, чтобы быть хорошим мальчиком или хорошей девочкой. Речь идет не о послушании набору принципов, написанных прямо здесь в книге.Речь идет не только о развитии характера. Он даже не очень заинтересован в подражании Христу, поскольку Христос является моделью для души. Дело не только в духовных занятиях. Фактически, все, что я только что сказал, — это то, о чем говорили все моралисты всех возрастов.
Моя докторская степень на самом деле связана с этикой, этикой добродетели Аристотеля, и я изучал людей от Платона до Аристотеля, Канта и вплоть до Фрейда.
Все моралисты всех времен давали нам некоторые измерения, восходящие к ранним стоикам.Они сказали, что для изменения характера вы берете замечательного, великого человека и моделируете его. Итак, вы берете великого человека в сообществе, гражданина, героя, и вы внешне моделируете эти добродетели, и вы можете трансформировать себя.
И я хочу сказать своим ученикам, вам и себе: это, собственно, то, от чего мы спасены. Мы спасены от той жизни. Это жизнь, в которой мы пытаемся быть добрыми, угождать Богу и пытаемся справиться с нашей виной и стыдом собственными силами.
Теперь я собираюсь использовать здесь определенным образом слово «мораль», потому что в определенном смысле христианин будет наиболее нравственным из всех.
У него есть возможность быть по-настоящему нравственным, но это будет изменение характера на другого человека. Я собираюсь использовать здесь определенным образом слово «мораль», и оно относится к любой попытке вырастить «я». Это любая попытка исправить себя. Это любая попытка изменить себя и справиться со своей виной и стыдом, а также с силой вашего хорошего самочувствия.
Помните ту книгу? Это старый. Это называется «По его следам». Не знаю, помните ли вы, что это была старая классика, и город начал задавать вопрос: «Что бы сделал Иисус?» Итак, теперь он превратился в браслет.Я имею в виду, что в этом будет что-то правильное. Но есть кое-что, что может ошибаться. Потому что в христианской жизни случится так, что вы не сможете сделать то, что сделал Иисус, если не научитесь пребывать в лозе.
Понимаете, речь не идет о подражании персонажам. Не в этом суть формирования христианской жизни. Скорее речь пойдет об участии в новой жизни. Еще одна личность, которая вторглась, и теперь задача формации состоит в том, как открыться тому, что эта личность делает внутри.
Итак, христианская жизнь, как я говорю здесь в одной из точек, пули, заключается в осуждении нравственной жизни как способа обрести счастье и угодить Богу.
И я скажу это — и это вернется к нам в третью ночь — Господь использовал довольно много нашего морализма в начале христианской жизни. Он использовал ваши усилия, Он использовал ваши дела, Он использовал то, что вы дали Ему, чтобы вырастить вас. Но в христианской жизни наступает время, когда пора взрослеть, и это время обычно наступает тогда, когда Дух начинает делать что-то еще.Когда Дух начинает показывать вам, вы знаете, что он работает не так, как раньше.
Помните, здесь все работало, ваша молитвенная жизнь работала, ваша медитативная жизнь. Все вроде работало. Теперь это вроде сухих костей. Теперь вы начинаете видеть другие части себя. В то время я очень расстраивался. Это время, когда я говорю: «Боже, что со мной не так?»
Теперь, когда мои ученики проходят через это, я говорю: «Это замечательно. Это прекрасно, когда наступает сухость.Когда христианская жизнь начинает казаться обузой, я хочу, чтобы вы сказали: «Ммм. Ням. М-м-м.» Потому что вы знаете, что сейчас делает Дух? Дух говорит: «Я собираюсь взять тебя в путешествие. Я собираюсь отправиться в новое путешествие. В глубину себя с моим Духом ». Это будет путешествие на всю жизнь.
Итак, христианская жизнь, когда мы начинаем говорить об этом сегодня вечером, — это определенный вид послушания, и это будет определенное усилие, но это будет усилие, которое откроет сердце этим новым отношениям. , об участии в Vine.О том, что значит зависеть от другого человека в том, что я делаю. Вы знаете, что никто из нас такими не родился. Мы все родились, я бы сказал, с духовными проблемами, потому что мы родились без Духа Божьего. Теологически мы называем это духовной смертью. Я родился с дырой в середине груди, где должен был находиться Дух Божий. Именно тогда Павел сказал, что мы родились мертвыми по своим преступлениям и грехам. Итак, в своей силе я вел и направлял свою жизнь, и это даже вошло в христианскую жизнь.
В какой-то момент Дух теперь говорит: «Джон, я хочу взять тебя в совершенно новое путешествие. Спасибо за все твои усилия, Джон. Это было хорошо. Теперь у меня для тебя другая очередь. И это будет поездка всей жизни, потому что я хочу отвезти вас туда, где вы обнаружите, что кроме меня вы ничего не можете сделать. Я хочу перенести тебя в новое место зависимости ». Так что никто из нас не рожден такими. Нам всем бросили вызов.
И поэтому я хочу сказать здесь, во введении, что — я думаю, что это последняя или предпоследняя точка — я больше не хочу быть хорошим мальчиком.Я не хочу пытаться исправить себя. Я не могу исправить себя. Я сейчас, когда исполнилось 50 или 30 лет веры, учусь каждый день, потому что он должен приходить и учить меня каждый день: «Джон, ты бы отказался от этого проекта? Вы бы отказались от проекта реконструкции Джона Коу, чтобы чувствовать себя хорошо, что Джон Коу дисциплинированный и хороший христианин? И вы бы предпочли глубже открыть мою работу? Более глубоко открываться тому, что делает мой Дух? » Я больше не хочу жить одной христианской жизнью. Я хочу научиться пребывать в лозе.
В этом весь Новый Завет. Я хочу сослаться на этот текст, но мы не будем сейчас его рассматривать — Иеремия 31 и Иезекииль 36. Это Новый Завет, где Иеремия и Иезекииль говорят, что Бог даст вам новый завет, и этот завет не действует. быть похожим на старое, написанное на камне, и вы пытались ему подчиниться. Но этот новый завет заключается в следующем: Я вложу в вас Мой Дух и своим Духом я собираюсь написать Тору (Закон) в вашем сердце. Это означает, что я собираюсь начать погружаться в глубокие места, где мои радости, мои надежды и моя любовь будут постепенно переходить в ваши.И мой Дух заставит вас повиноваться.
Итак, теологи говорят следующее: «Движущей силой изменения и преобразования христианской жизни является Святой Дух». Это то, что мы утверждаем с библейской и теологической точки зрения. Мы инструмент — инструмент участия, сотрудничества — в этом процессе. И я хочу более глубоко открыться тому, что значит открыться не для того, чтобы быть хорошим моральным мальчиком, а для новых отношений, которые у меня есть. Но апостол Павел знал, что мы будем ежедневно искушаться этим. И я каждый день испытываю искушение.
Давайте прочитаем к Галатам. Здесь Павел пишет верующим в Галатии. Он основал эту церковь. Он уехал. Он проповедовал распятого Христа, и все, что означал крест, мы поговорим позже сегодня вечером. И он пишет им это, а это верующие:
«Вы, глупые галаты, которые околдовали вас, на чьих глазах Иисус Христос был публично изображен распятым?» [Галатам 3: 1, NASB] То есть, кто околдовал вас, потому что вы узнали, что весь смысл распятия Христа был в вашей жизни.«Это единственное, что я хочу узнать от вас: получили ли вы Духа делами Закона или услышав с верой? Ты такой глупый? Начав Духом, ты теперь совершенствуешься плотью? » [Галатам 3: 2, 3, NASB]
Начав отношения веры с Духом, вы теперь совершенствуетесь плотью — а плоть — это идея слабости человеческой автономии. Слабость того, что может сделать человек.
Итак, Павел признал, что верующий будет соблазнен начать христианскую жизнь верой и Духом, и все же что-то произойдет, чтобы заставить нас снова скатиться к морализму.Что-то случилось здесь за то короткое время, что он отсутствовал. Люди отступили, и Павел говорит: «Кто тебя околдовал? Что произошло? »
Что ж, то, что я хочу сделать в оставшееся время, — это в самом кратком виде рассмотреть пять вопросов об этом моральном искушении и о том, как с ним бороться.
C. Пять вопросов о моральном искушении
1. С какой стати христианин или кто-либо другой соблазняются быть нравственными?
Первый вопрос: с какой стати христианин или кто-либо другой соблазняется быть нравственными?
Я имею в виду, подожди минутку, Джон, разве не искушение быть аморальным? Верно? Кто-нибудь там испытывал аморальные соблазны? да.Конечно, есть универсальные искушения безнравственности.
Но вы знаете, что в безнравственной жизни есть две вещи, которые работают против вас. Во-первых, если вы предадитесь безудержной безнравственности из-за естественного закона, это, вероятно, разрушит вашу жизнь. В долгосрочной перспективе нет никакой выгоды. Но во-вторых, отдать свою жизнь безудержному опыту безнравственности — действительно плохой способ спрятаться от Бога. Это действительно плохой способ спрятаться от вины и греха.
Я думаю, ответ будет простым.Нравственность или хорошее поведение всегда были с незапамятных времен наиболее распространенным человеческим решением проблемы вины. И это, казалось бы, наиболее эффективный способ справиться с проблемой греха и вины без Бога.
Кто тот, кому будет легче завоевать королевство? Блудница или фарисей? Это фарисей думает: «Я хороший. Я сделал то, что хорошо ». Это моралист.
Меня интересует, что мы видим это в самом начале. Мы видим это с самого начала с Адамом и Евой.Что здесь, наши прародители, они дали ответ на грех и вину прямо в Книге Бытия.
Откройте Бытие 3: 7, 8. В Бытие 2 Адам и Ева были нагими и не стыдились. Но теперь, в главе 3, они грешат. Они нарушают повеление Бога. Они нарушают свои отношения с Богом. И обратите внимание на первое, что происходит. В стихе 7 говорится: «И открылись у них глаза, и они узнали, что наги».
Исторически сложилось так, что исторически мы говорим, что это открывающее глаза переживание наступило, когда произошло Падение.Это когда Адам и Ева испортились. Это когда Адам и Ева почувствовали, что со мной что-то не так. Это первый опыт стыда, который когда-либо испытывали люди. Стыд — главный грех. Что-то не так со мной. Что-то неправильно. Я не хочу, чтобы на меня смотрели. Я не хочу, чтобы ты меня видел. Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня, Ева. И обратите внимание на первое, что они сделали. Шили фиговые листья и набедренные повязки.
Первый человеческий ответ на что-то неправильный, заметьте, это не: «О Боже, что со мной случилось?» Разве это не было бы круто? Я не знаю, какой была бы история искупления, если бы они сделали этот шаг, но это был не их ход.
Их инстинкт (инстинкт морализма), когда вы начинаете осознавать свое плохое, состоит в том, чтобы немедленно повернуться внутрь. Вы сразу же поворачиваетесь внутрь и говорите: «Что мне нужно сделать?» Теперь мы подумаем об этом позже, когда мы услышим проповеди, когда вы здесь, пастор Дейл, что-то скажете, а пастор Дейл скажет: «Вы знаете, вам нужно молиться непрестанно». «Нет, нет, не так». Какой наш первый ответ? «Бог. Боже, мне нужно лучше ». Это будет моралист. Это первая реакция на стыд — и это станет частью унаследованной порочности, которую каждый получает в первородном грехе.Итак, вот, если бы я мог просто поставить это здесь — чтобы здесь, на совести, я осознал плохое. Первое, что я делаю, это обращаюсь внутрь себя, а затем моя задача — прикрываться. Сразу сшили фиговые листья.
А следующий куплет еще печальнее. Видите ли, это позор, когда они знают, что с ними что-то не так, и сразу же прикрываются, что теперь они не в отношениях с Богом. Они стали моралистами. А в стихе 8 говорится: «Они услышали шум Бога, идущего по саду, и скрылись от лица Господа.Некоторые богословы сказали, что это самый печальный стих в Библии. Самый грустный стих. Бог, их возлюбленный, пришел, и они спрятались. А потом он говорит: «Почему?» А они говорят: «Мы боялись». Обратите внимание, что это когда теологи говорят: «Адам и Ева, когда приходит Бог, это первый опыт вины в человечестве». И это то, что мы все унаследуем, — говорит Павел в 5-м послании к Римлянам.
И как Адам и Ева реагируют на чувство вины? Так что здесь, в их совести, это укололо.Они чувствуют вину. Они чувствуют страх. А теперь они прячутся. Эти двое здесь. Они становятся повсеместными — это повсюду. Это везде одновременно. Это вездесущие плотские привычки сердца неверующего, рожденного в первородном грехе. Мы унаследовали развращение Адама. Мы унаследовали его вину, и что нам теперь делать? Заворачиваемся внутрь, чтобы укрыться, спрятаться.
Большинство неверующих, которых я знаю, не так явно плохи, как могли бы быть. Просто подойдите к соседу и скажите им: «Кстати, вы знали, что апостол Павел говорит, что нет ничего хорошего.Нет, ни одного. Никто не ищет всеобщего блага. Ты знаешь, что ты действительно был зачат во грехе? » Я сомневаюсь, что они скажут: «Спасибо. Ты знаешь что ты прав. Я действительно это чувствую ».
Я живу рядом с Биолой. Я прохожу через ворота, и на моей улице есть много хороших людей, которые не знают Господа, и если бы я сказал им это очень прямо, они бы сказали: «Джон, я хороший человек». Разве это не потрясающе? Почему люди заботятся о том, чтобы быть хорошими людьми, и заставлять вас думать о них как о хороших людях? Потому что, если они действительно откроются истине, им придется иметь дело с самыми глубокими вещами в своей жизни: со своим злом, своим стыдом и своей виной.И кто может это сделать?
Итак, мораль — всего лишь один из способов прикрыться и спрятаться. Это один из способов защиты от раскрытия нужды в Боге, и он также приносит естественные выгоды. Вы можете жить хорошо, как не христианин.
У моего соседа очень хорошая жизнь. Как сказал Даллас Уиллард, мы все прирожденные законники, потому что мы такие же, как и наши изначальные родители. И у нас в сердце появляется привычка не видеть себя такими, какие мы есть на самом деле. Мы не знаем, что делать со своей злобой.И поэтому люди тратят так много времени, зря тратя свою жизнь, пытаясь убедить себя и других, что они милы или достаточно хороши, пытаясь убедить себя в глубине души, что все в порядке.
Вы знаете, я вижу это в своих детях. Те, кто являются родителями — вы знаете, как это понять, кто это начал. Вы пробовали игру «Кто ее запустил?» Вы должны быть Троицей, чтобы понять, что произошло. Они будут длиться пять минут, и я в порядке, это потеряно. Ты знаешь, я жду того дня, когда одна из моих дочерей скажет: «Папа.Я это сделал. Я это сделал. Я виноват. Я люблю это. Я ударил ее первым, и мне это понравилось ». Я не слышал об этом, но возьмем себя, я могу говорить о своих проблемах самому себе. Но позвольте Грете попытаться озвучить те же самые проблемы.
Видите, я говорю, что это привычки человеческой природы без Бога. Люди без Бога будут привыкать к тому, чтобы прятаться от своего плохого, скрывать плохое от других и пытаться скрыть плохое, каким-то образом хорошо выглядя. И я хочу сказать для христианина об этих плотских привычках сердца — я не обращался до 19 лет — мои дочери обратились в пять, но эти привычки уже были их частью.Разве это не потрясающе? Когда моя дочь на руках, ты понимаешь, что ей три года. Я сказал ей, никаких печенек. Ее рука в банке с печеньем, и внезапно я вхожу. «Кристал, что ты делаешь?» «Я не знаю.» «Кристал, твоя рука в банке с печеньем?» «Я не знаю.» Ух ты!
Что ж, к сожалению, эти сердечные привычки прямо входят в христианскую жизнь. И верующий может испытывать искушение — а теперь я хочу сказать моим студентам, которые приходят в Институт, — они могут испытать соблазн использовать послушание, служение, режимы духовного формирования, духовные дисциплины как способ скрыть это глубокое чувство стыда.Их: «Я не так далеко, как следовало бы. Я должен расти больше. Может, это поможет мне вырасти. Может, этот режим мне поможет ». Так что они берут книгу Далласа Уилларда и говорят: «Ну, вот и все. Боже, если бы у меня было больше тишины и уединения. да. Это путь к свободе. Так я, наконец, смогу жить христианской жизнью ». Или они будут использовать это, чтобы скрыться от своих чувств и неудач. Чтобы спрятаться от своей вины, подавляя это, стараясь быть хорошим.
И, таким образом, для благонамеренных верующих — для вас и для меня — молитва, послушание и дисциплина на самом деле могут быть способом спрятаться от нашей греховности.Мы осознаем свою греховность и вместо того, чтобы глубоко в нее входить, говорим: «Бог. Вот оно. Боже, это так хорошо. Отправь меня в путешествие ». Скорее, это: «Боже, это плохо. Мне нужно вести себя хорошо ». И поэтому я использую молитву и дисциплину как способ спрятаться от греховности, избежать чувства вины, скрыть чувство стыда, попытаться исправить себя.
Я просто скажу вот что, вы знаете, молитва — не место для добрых дел. Молитва — это не место, чтобы быть хорошим мальчиком или хорошей девочкой. Молитва — это не место, чтобы очистить себя или исправить себя.Молитва — это место, где нужно быть честным. Молитва — это место, где можно выбраться из укрытия. Он должен выйти из укрытия, потому что, как мы увидим позже, Христос уже прикрыл мою беду. Он уже рассказал об этом. Он уже снял мою вину. Потом он выбрался из укрытия, Джон.
Я знаю этого человека. Если вы хотите скучной молитвенной жизни, практикуйтесь в ней. Так и будет. Итак, это не часть нашей теологии совести, но это глубокие мотивы плоти, которые могут войти прямо в христианскую жизнь.И Бог это позволяет. «Хорошо, я возьму то, что у тебя есть. Как маленький ребенок. Продолжай, Джон, это здорово ». А потом в какой-то момент он захочет открыть мое сердце для моей неудачи, чтобы увидеть себя таким, какой я есть на самом деле.
И снова, я думаю, что те из нас, кто в служении, особенно соблазнены здесь, потому что нет ничего хуже — вы знаете, я проповедовал некоторое время назад — нет ничего хуже, чем вы приходите в субботу вечером, и вы учитесь и есть сухие кости, и ничего не происходит, и вы просто — а текст сухой, как пыль, и вы надеетесь, что Бог подскажет вам шутку или что-то в этом роде.А потом наступает воскресное утро, и тебе нужно преподавать в воскресной школе, или ты проповедуешь, а ты — ты просто плоский. «Что вы делаете?» Понимаете, у нас есть в министерстве — у меня для этого есть финансовая мотивация. Но если я там сантехник и чувствую то же самое в воскресенье утром, у меня нет мотивации накачивать себя. Морализм через некоторое время действительно утомляет.
2. Откуда вы знаете, христианский ли вы моралист, что подвержены моральным искушениям?
Ну, вот второй вопрос.Как узнать, христианский ли вы моралист? Насколько вы подвержены этому моральному искушению? Я имею в виду, очевидно, что никто из нас не хочет быть тем, о чем я говорю, не так ли? Является ли это возможным? Что ж, я хочу сказать вот что. Когда дела идут хорошо, вы не увидите мотивации. Вы увидите мотивацию, когда что-то рушится.
А вот и первый тест. Я дам вам два простых теста. Мы можем сделать несколько из них, но вот первая. Это по поводу вины.Вот как узнать, боретесь ли вы с морализмом. Это не так уж и сложно, когда тебя обличают грехом. Вы молитесь, как должны? Нет. Любишь ли ты ближнего, как самого себя? Нет. Любите ли вы свою жену, как Христос любил церковь? Нет, быть осужденным несложно. Почти все, что вам нужно сделать, это открыть текст.
Первый тест
Вот и тест. Всякий раз, когда вас признают виновным в своем грехе, вы слышите, что пастор Дейл говорит: «Это хорошо. Ах, да.И если ваша первая и постоянная реакция на угрызения совести будет звучать так: «Боже, я буду лучше. Боже, я над этим поработаю. Вы слышите проповедь о молитве. «Боже, ты же знаешь, я не так много молился. Теперь я знаю, что это хорошо. Я был христианином 20, 30 лет. Я буду больше молиться «. Если это ваш первый и неизменный ответ, то вы знаете, что вы моралист. Вы знаете, что, возможно, находитесь в тисках искушения исправить себя усилием.
Это то, что я бы назвал невротической виной за попытку подчиниться приказам Закона.В Галатам 3: 23-25 сказано следующее — я просто скажу, что это такое. В нем говорится: Закон был наставником, который привел нас к нашей нужде во Христе. Вот что такое Закон. Закон должен был пробудить совесть, а потом знаете, что он должен был сказать? «Я не могу этого сделать». Понимаете, здоровая совесть говорит: «Я не могу».
В Послании к Римлянам 7: 9 говорится, что когда пришла заповедь, грех ожил, и я умер. Когда пришла заповедь, он осознал: «Я не могу этого сделать».
Вы помните, как пришли к Евангелию? Когда я обратился в 19 лет, я не слышал Евангелия и не говорил: «Боже, я думаю, что смогу это сделать.Что ж, я попробую. Так мы с вами пришли к Евангелию? На том основании, что мы пришли к Евангелию, без единой просьбы: «Боже, я не могу этого сделать. Боже, я не могу жить по моральному закону в одиночку. Я не могу этого сделать ». Это та же основа для роста. Если и Пол, и я беспокоюсь о своих учениках, так это то, что мы спасены на основании: «Боже, ты мне нужен. Я моральный неудачник. Я хочу это заявить. Джон Коу: моральный провал. Вот где крест стал значимым. И рост будет таким же.
Меня беспокоит то, что я очень тонко перейду на другую почву и буду спасен делом Христа. Я спасен в своей нужде, и теперь я живу хорошей жизнью. Это было частью Бога. Теперь это моя роль. Ответ истинной вины заключается в том, что в какой-то момент, в какой-то момент, слушая проповедь, читая текст и говорю: «Боже, я не могу этого сделать. Своими силами я не могу ».
Аристотель думал, что может, Иммануил Кант и все моралисты думали, что могут соблюдать моральные законы.Я не могу этого сделать. Если я проповедую и обучаю, я хочу помочь привести мою общину туда, где она есть — я не могу этого сделать. Это слишком высоко.
В этом вся разница между Ветхим Заветом и Новым Заветом. Ветхий Завет был написан на камне. Никто не мог этого сделать. Когда пришла заповедь, мы умерли. Итак, здоровая вина — если вы хотите сказать здоровую вину или здоровую убежденность — будет говорить: «Боже, я не смогу сделать это без тебя. Боже, ты мне нужен. И теперь моя мольба становится такой: «Боже, я больше не хочу делать это без тебя.Я не хочу любить своего ближнего без тебя. Я не хочу научиться любить свою жену, как Христос полюбил церковь, только благодаря собранности и упорным усилиям. Боже, я хочу узнать, что значит полагаться на тебя в этом процессе. Я хочу открыться другому человеку ». Это похоже на то, как вы пришли к Евангелию без единой просьбы.
Я думаю об Иоанне 15: 5 здесь: «Я — виноградная лоза, а вы — ветви. Тот, кто пребывает во мне, а я в нем — (это постоянство) — приносит много плода, потому что без меня вы ничего не можете сделать ». Даллас Уиллард комментировал этот текст и сказал о последней части, что христианская жизнь — это то, что вы делаете, когда понимаете, что ничего не можете сделать.А теперь давайте просто подумаем об этом. Христианская жизнь — это то, чем вы занимаетесь, когда наконец понимаете, что ничего не можете сделать. И большинству из нас потребуется целая жизнь, чтобы по-настоящему поверить в это, потому что многие из нас приехали — я в этом великий.
Я играл в футбол в старшей школе и думал поиграть в студенческий мяч. На самом деле у меня была буква «V», а теперь я груша. Джон Коу обладал большой силой духа. Вы знаете, что такое сила духа? Это то, к чему вы призываете. Верно? У некоторых нет силы духа.В целом стойкость очень хорошо служит вам в жизни. И сила духа даже служит вам как молодому верующему.
По мере того, как вы продвигаетесь в вере, сила духа становится вашим величайшим врагом, потому что сила духа — это то самое, где я хватаюсь за свою силу, чтобы попытаться что-то сделать, и теперь, как отправиться в новое путешествие, чтобы обнаружить, что я ничего не могу сделать кроме виноградной лозы.
Этот стих до бесконечности беспокоил меня 13 лет назад. «Что ты имеешь в виду, я ничего не могу сделать? Я все делаю. Я очень много делаю.Итак, мы думаем, что вина ведет к этой идее осуждения, страха, и теперь: «Я буду лучше. У меня получится лучше. Боже, мне лучше. Или убеждение — если я открыт для этого — оно может привести меня к потребности, которая открывает меня для любви. «Боже, ты мне нужен. Боже, это твоя любовь — преобразующая сила. Боже, я хочу открыться этой любви в этом ».
Второй тест
А вот и второй тест. Второй тест такой. Каждый раз, когда, скажем, в жизни вы просто проводите время в тишине, просто ведете машину и когда осознание собственных неудач или собственного греха начинает приводить к непреодолимому и стойкому чувству разочарования, вы просто: «О Боже, я не знаю, что не так в моей жизни.«Чувство неудачи или самоотречения, так что вы не хотите чувствовать эти вещи.
Кто-нибудь из вас когда-нибудь не хотел чувствовать эти вещи? Тогда вам не сложно быть моралистом. Конечно, мы родились в первородном грехе, чтобы укрываться и прятаться. Конечно, я не хочу, чтобы меня разоблачали. Конечно, я не хочу медитировать и размышлять об этом. Потому что вы знаете, во что я действительно поверю? Я действительно поверю в это, что никто из тех, кто в моем плохом состоянии, действительно не полюбит меня.Это будет самым глубоким убеждением грешника. Что никто не сможет отправиться со мной в истину о том, кто я есть, и действительно любить меня там, поэтому я не пойду туда, и никто другой не войдет туда.
Моралист — а я борюсь с этим каждый день — не может вынести осознания своей неудачи. Они не могут вынести осознания истинности своих побуждений, того, что на самом деле движет ими в жизни. Сколько эго, сколько гордости, сколько нас в этом. Но в таких случаях мы упускаем из виду самосознание.Мы упустили весь смысл осознания греха, потому что вы знаете, что такое осознание зла, только для верующего? Это дверь в любовь. Это дверь в благодать. Просто вспомните Евангелие. Когда вы осознали: «Боже, я не могу этого сделать». Вы открываете эту дверь. Вот где была любовь. Есть тот, кто действительно хочет любить нас прямо там, где нам плохо. В этом весь смысл креста.
Томас Китинг говорит, что «нет ничего более полезного для уменьшения гордости, чем реальный опыт самопознания.«Нет ничего более полезного для уменьшения гордости, чем реальный опыт самопознания». Если он нас разочаровывает, значит, мы неправильно понимаем его значение. Если нас обескураживают наши неудачи, если я говорю: «Я не хочу видеть плохое. Я просто не хочу этого видеть ». Затем, как я пришел к пониманию на собственном опыте, я неправильно понял смысл этого. Потому что вы знаете, что это значит? Смысл в том, чтобы еще раз понять, насколько велик крест. Как велика любовь и прощение Бога.
Итак, ответы, о которых мы поговорим во второй части — когда я осознаю свой грех, первый ответ не такой: «Что ж, мне нужно делать лучше». Первый ответ: «Боже, ты мне нужен. Ты мне нужен.» Это движение от нравственного образования к духовному.
И вы тоже знаете, что это значит? Мне не нужно прятаться. Мне не нужно прятаться от себя. Зачем пытаться прикрыть эту хрень? Теперь, когда мы поговорим в следующий раз — когда мы будем говорить о скрытом сердце, мы увидим, что не можем скрыть свое дерьмо.Все протекает. Так что, если вы не можете скрыть это, оставаясь хорошим, тогда упустите его, давайте глубоко ему откроемся. Давай отправимся в путешествие и скажем: «Боже, забери меня». — Отчасти как копы, знаете ли. «Убери их».
Когда студенты приходят в ISF, я частично говорю: «Это не будет легкой прогулкой с Иисусом. Господь тебя низвергнет ». Это будет самое любящее переживание, которое вы когда-либо испытывали, потому что Бог прямо на кресте возлюбил вас во всем вашем дерьме, и вы знаете, в чем была разница? Ты не знал всего своего дерьма.И теперь у вас есть возможность в христианской жизни испытать все свое дерьмо в полной любви. Это трансформация твоего дерьма. Это преобразование сердца. И у нас есть Бог, который говорит: «Спускайся, Джон. Спускайся. У меня есть путешествие любви, которое поразит вас ».
Моральное формирование по Павлу: контекст и последовательность этики Павла
Один спор, который, как известно, сформировал стипендию Павла в последнем поколении, заключается в том, является ли понимание закона Павлом последовательным или последовательным.В этой книге Джеймс У. Томпсон задает отдельный, но связанный с этим вопрос: является ли взгляд Павла на нравственную жизнь христиан последовательным? Сделав вывод в более ранней монографии, что целью служения Павла было нравственное формирование, и утверждая здесь, что «моральные наставления являются средством к преобразованию общества», Томпсон в своей работе предпринимает попытку исследовать контуры и форму этих наставлений (стр. . ix, 3).
Введение Томпсона не только помогает отобразить поле академических мнений относительно морального наставления Павла, но и наметить курс, которому будет следовать эта книга.В первой главе освещаются аспекты этики еврейской литературы диаспоры. Эти евреи «призывают своих читателей принять самобытность древнего Израиля, поскольку народ отличается от своих современников и призывает продемонстрировать свое избрание единым стандартом поведения» (стр. 39). Этот общий стандарт — Закон Моисея. Эти евреи уделяли сравнительно мало внимания церемониальным законам Моисея, делая упор в своих моральных учениях на Кодекс святости (Лев. 17-26). Они, как утверждает Томпсон, без колебаний брали за основу эллинистические философские сочинения, в которых эти сочинения совпадали с заповедями Торы.
В последующих главах доказывается сильное сходство этики Павла с этикой еврейской литературы диаспоры. Во второй главе утверждается, что в своей переписке Павел стремится культивировать идентичность, отличную от христианской церкви, — «фиктивного родства» как семьи Бога (стр. 61). Эта идентичность, подкрепленная «новой символической вселенной», состоящей из «общего повествования» и «ритуалов», которые помогают «поддерживать это повествование» (стр. 44-45), обеспечивает основу церковной «корпоративной этики» (стр. .62). В главах с третьей по пятую исследуется собственно этика Павла. Понимая 1-е послание к фессалоникийцам как «катехизию для новообращенных» (стр. 86), Томпсон видит в этом письме акцент Павла на «сексуальной морали и ответственности перед обществом», как и еврейских писателей из диаспоры. Списки добродетелей и пороков Павла, которые Томпсон любезно составляет (стр. 91-93), демонстрируют его долг «Кодексу святости, сводам закона и еврейской параенетической традиции» (стр. 109). Хотя Павел не требовал, чтобы христиане из язычников соблюдали церемониальные заповеди Моисеева закона, он все же требовал, чтобы они соблюдали его моральные требования.Далее он, как и другие евреи диаспоры, считал, что «все человечество подчиняется [моральным] требованиям закона» (стр. 133).
В шестой и седьмой главах подчеркиваются отличия Павла от его еврейских современников. Павел выразил глубокий и ни с чем не сравнимый «антропологический пессимизм» нехристиан в отношении соблюдения требований закона. Он питал «оптимизм» в «потенциале» христиан к соблюдению закона — оптимизм, основанный на разрешении Духа, а не в разрешении закона (стр. 155-56). Более того, Павел подчеркивал любовь до такой степени, которая не имеет себе равных среди его современников.Этот акцент объясняется тем, как, по мнению Павла, «новый опыт во Христе привносит новые измерения в концепцию». Но даже в этом случае Павел не устанавливал закона против любви. Любовь, скорее, «является линзой для соблюдения [заповедей закона]» (стр. 180).
Прежде чем сделать свои выводы, Томпсон посвящает заключительную главу исследованию того, отражают ли Спорные письма преемственность или прерывность с Бесспорными письмами в отношении этики (стр. 181). Хотя он выступает за существенную преемственность между ними, он утверждает, что пастырские послания отражают определенные этические отклонения от неоспоримых посланий.В частности, они отказываются от «сильного общественного акцента Павла на« друг друга »» и «равняются». . . греческие основные добродетели. . . с христианским поведением »(стр. 206).
Работа Томпсона имеет много похвальных черт. Он успешно доказывает, что этика Пола в основе своей последовательна. Он также демонстрирует преемственность в Павле с призывом Ветхого Завета к Израилю жить в свете отличительной идентичности, основанной на их искуплении Богом. Он также обеспечивает большую экзегетическую поддержку тому, что богословы назвали «третьим применением закона» в этических размышлениях Павла.
Заявления Томпсона также вызывают несколько вопросов. Говорить о семейном характере семьи как о «фиктивном», о христианской идентичности, укоренившейся в «новой символической вселенной», и о таинствах как о «воспроизведении [воспроизведении] аспектов основополагающего повествования и подкреплении [элементов]] память, которая определяет их место в мире и их идентичность »(стр. 45) вряд ли отдает должное фундаментально реалистичному характеру исторических событий, которые, по мнению Павла, лежат в основе и определяют христианскую идентичность.Кроме того, Томпсон преувеличивает то, что он считает различиями между этикой пастырских посланий и этикой бесспорных посланий. Если принять во внимание тот факт, что каждое пастырство сосредотачивается на церковных обязанностях младшего помощника служителя, любое отсутствие «друг друга» отрывков теряет свое значение. Кроме того, когда кто-то признает, как это делает Томпсон, что элементы основных греческих добродетелей присутствуют в Бесспорных письмах, любое различие между Бесспорными посланиями и пасторалями в этом вопросе является степенью, а не видом.
В заключение Томпсон провел полезное и увлекательное обсуждение этики Полины. В своем стремлении установить эту этику в их контексте, продемонстрировать ведущие темы и общие черты в этических инструкциях Павла и подчеркнуть фундаментальную согласованность этических размышлений Павла, Моральное формирование согласно Павлу является ценным ресурсом как для ученых, так и для студентов.
ИАП || Книга || Членство и нравственное формирование
Стыд как образовательная и социальная эмоция
Автор:
Джон Ф.Ковалески, Оклахомский университет,
Опубликован в 2013 г.
Эта книга — попытка связать нравственное формирование с демократической жизнью и эмоциональным чувством стыда. Аргумент состоит в том, что стыд необходим для нравственного формирования, что он говорит нам, когда мы нарушаем наши собственные моральные нормы. Вопреки распространенному мнению, я утверждаю, что стыд не навязывается нам другими (хотя он определенно является продуктом нашего общественного членства) и не обязательно вреден.На самом деле я утверждаю, что стыд не только может быть полезен для нас, но что нравственное формирование и рост неразрывно связаны с надлежащим чувством стыда, правильно сформированной совестью.
Процесс нравственного становления важен для любого общества, но, пожалуй, больше всего для демократического общества. Фундаментальная предпосылка демократической жизни состоит в том, что мы обладаем способностью к самоуправлению, желанием поступать правильно и мудростью различать, что является правильным. Это вряд ли произойдет, если не будет предпринято сознательных усилий по формированию совести молодых, чтобы они могли стать демократическими гражданами.
Это поднимает вопрос о нравственном воспитании. Независимо от того, что конкретное общество или сообщество считает «моральным», вопрос морального воспитания состоит в том, как члены сообщества становятся моральными? Учитывая, что нравственное воспитание молодежи необходимо, это обсуждение заканчивается рассмотрением практики двух образцовых практиков демократической морали, Вивиан Пейли и Деборы Мейер, чья педагогика показывает, как добросовестные и вдумчивые взрослые могут сформировать молодежное сознание.
СОДЕРЖАНИЕ
Благодарности. Вступление. 1 Почему стыдно? 2 Демократия и добродетель. 3 Роль членства в нравственном становлении. 4 Словарь моральных суждений и морального членства. 5 Другие взгляды на стыд. 6 Кто я? Вопрос о моральной идентичности. 7 Стыд, вина и идентичность. 8 Обучение, община и воспитательная функция стыда. Использованная литература. Биография.
Существует ли связь между моральными качествами и формированием профессиональной идентичности среди студентов-медсестер? | BMC Nursing
Муратиду К. Детерминанты моральной компетентности спортсменов: роль демографических характеристик и представлений, связанных со спортом. Sport Soc. 2017; 20 (7): 802–15.
Артикул Google ученый
Янти Х., Астути К. Технические, моральные компетенции и коммуникативные навыки для устойчивости бухгалтерской профессии. OIDA. 2016; 9 (12): 55–64.
Google ученый
Брониковска М., Корч А., Кшиштошек Я., Брониковски М. Как годы спортивных тренировок влияют на уровень нравственных способностей учащихся, занимающихся физическим воспитанием и спортом. Biomed Res Int. 2019; 2019.
Зафарния Н., Аббасзаде А., Борхани Ф., Эбади А., Нахаи Н. Моральная компетентность: мета-компетентность медсестер. Электронный врач. 2017; 9 (6): 4553–62. https://doi.org/10.19082/4553 Epub 2017/08/30 PubMed PMID: 28848630; Идентификатор PubMed Central PMCID: PMCPMC5557135.
Артикул PubMed PubMed Central Google ученый
Адамс К., Хин С., Стерджис П., Кларк Дж. М.. Изучение факторов, влияющих на профессиональную идентичность студентов-первокурсников, обучающихся в сфере здравоохранения и социального обеспечения. Изучите Health Soc Care. 2006. 5 (2): 55–68. https://doi.org/10.1111/j.1473-6861.2006.00119.x.
Артикул Google ученый
Эшби С.Е., Адлер Дж., Герберт Л. Исследовательское международное исследование восприятия профессиональной идентичности студентов трудотерапевтов. Aust Occup Ther J.2016; 63 (4): 233–43. https://doi.org/10.1111/1440-1630.12271 Epub 2016/04/28 PubMed PMID: 27118614.
Статья PubMed Google ученый
де Лассон Л., Джаст Э., Стегегер Н., Мэллинг Б. Формирование профессиональной идентичности при переходе от медицинского вуза к трудовой жизни: качественное исследование курсов группового коучинга для младших врачей. BMC Med Educ. 2016; 16: 165. https://doi.org/10.1186/s12909-016-0684-3 Epub 2016/06/28 PubMed PMID: 27342973; Идентификатор PubMed Central PMCID: PMCPMC4919855.
Артикул PubMed PubMed Central Google ученый
Треде Ф., Маклин Р., Бриджес Д. Развитие профессиональной идентичности: обзор литературы о высшем образовании. Студенческое высшее образование. 2012. 37 (3): 365–84. https://doi.org/10.1080/03075079.2010.521237.
Артикул Google ученый
Эпштейн Б., Тернер М. Этический кодекс медсестер: его значение, его история.Online J Issues Nurs. 2015; 20 (2): 4 Epub 2016/02/18. PubMed PMID: 26882423.
PubMed Google ученый
Дэвидсон П., Раштон С.Х., Курц М., Вайз Б., Джексон Д., Биман А. и др. Социально-экологическая основа: модель рассмотрения этической практики в сестринском деле. J Clin Nurs. 2018; 27 (5–6): e1233 – e41. Epub 2017/11/10 PubMed PMID: 29119653. https://doi.org/10.1111/jocn.14158.
Артикул PubMed Google ученый
Бузгова Р., Сикорова Л. Компетентность морального суждения студентов-медсестер в Чешской Республике. Медсестра образования сегодня. 2013. 33 (10): 1201–6. https://doi.org/10.1016/j.nedt.2012.06.016 Epub 2012/07/17 PubMed PMID: 22795743.
Статья PubMed Google ученый
Ранджбар Х., Джулэи С., Ведадхир А., Аббассзаде А., Бернштейн К. Эволюционный путь нравственного развития студентов-медсестер: конструктивистская обоснованная теория.J Nurs Res. 2018; 26 (3): 158–67. Epub 2017/09/01. PubMed PMID: 28858973. https://doi.org/10.1097/jnr.0000000000000224.
Артикул PubMed Google ученый
Ранджбар Х., Джулэи С., Ведадхир А., Аббасзаде А., Бернштейн К. Становление медсестрой как моральное путешествие: конструктивистская обоснованная теория. Этика медсестер. 2017; 24 (5): 583–97. Epub 2016/01/13 PubMed PMID: 26754971. https://doi.org/10.1177/0969733015620940.
Артикул PubMed Google ученый
Tigard DW. Переосмысление морального страдания: концептуальные требования к тревожному явлению, затрагивающему специалистов в области здравоохранения. Философия медицинского обслуживания. 2018; 21 (4): 479–88. Epub 2017/12/17 PubMed PMID: 29247313. https://doi.org/10.1007/s11019-017-9819-5.
Артикул PubMed Google ученый
Enderle CF, Silveira RSD, Dalmolin GL, Lunardi VL, Avila LI, Dominguez CC. Стратегии обучения: содействие развитию нравственной компетентности студентов бакалавриата.Rev Bras Enferm. 2018; 71 (приложение 4): 1650–6. Epub 2018/08/09 PubMed PMID: 30088636. https://doi.org/10.1590/0034-7167-2017-0704.
Артикул PubMed Google ученый
Buerhaus PI, Skinner LE, Auerbach DI, Staiger DO. Четыре проблемы, с которыми сталкиваются медсестры в США. J Nurs Regul. 2017; 8 (2): 40–6. https://doi.org/10.1016/S2155-8256(17)30097-2 PubMed PMID: WOS: 000411186600007.
Артикул Google ученый
Фаваз М.А., Хамдан-Мансур А.М., Тасси А. Проблемы сестринского образования в современной среде здравоохранения. Int J Afr Nurs Sci. 2018; 9: 105–10. https://doi.org/10.1016/j.ijans.2018.10.005.
Артикул Google ученый
Куокканен Л., Лейно-Килпи Х., Нумминен О., Исоахо Х., Флинкман М., Меретоя Р. Расширение прав и возможностей недавно окончивших медсестер в отношении профессиональной компетентности и других факторов, связанных с работой. Bmc Nurs. 2016; 15:22.Epub 26.03.2016 PubMed PMID: 27013927; Идентификатор PubMed Central PMCID: PMCPMC4806465. https://doi.org/10.1186/s12912-016-0143-9.
Артикул PubMed PubMed Central Google ученый
Escolar-Chua RL. Моральная чувствительность, моральное недовольство и моральное мужество среди бакалавров филиппинских медсестер. Этика медсестер. 2018; 25 (4): 458–69. Epub 2016/07/02 PubMed PMID: 27364536. https://doi.org/10.1177/0969733016654317.
Артикул PubMed Google ученый
Нумминен О., Лейно-Килпи Х., Исоахо Х., Меретоя Р. Этический климат и компетентность медсестер — восприятие медсестер, получивших высшее образование. Этика медсестер. 2015; 22 (8): 845–59. Epub 2014/12/10 PubMed PMID: 25488760. https://doi.org/10.1177/0969733014557137.
Артикул PubMed Google ученый
Бвумбве Т., Мтшали Н. Проблемы и решения сестринского образования в странах Африки к югу от Сахары: комплексный обзор. Bmc Nurs. 2018; 17: 3. Epub 2018/02/13 PubMed PMID: 29434521; PubMed Central PMCID: PMCPMC5793415 интересыSpringer Nature остается нейтральным в отношении юрисдикционных претензий в опубликованных картах и институциональной принадлежности.https://doi.org/10.1186/s12912-018-0272-4.
Артикул PubMed PubMed Central Google ученый
Эрлеманс А.Дж., ван Слуисвельд Н., ван Леувен Э.С., Воллерсхайм Х., Деккерс В.Дж., Зегерс М. Этические проблемы при принятии решений о приеме и выписке из отделения интенсивной терапии: качественное исследование среди врачей и медсестер в Нидерландах. Этика Bmc Med. 2015; 16: –9. https://doi.org/10.1186/s12910-015-0001-4 Epub 2015/04/17. doi:.PubMed PMID: 25880418; Идентификатор PubMed Central PMCID: PMCPMC4344998.
Йормсри П., Кунавиктикул В., Кетефиан С., Чаовалит А. Моральная компетентность в сестринской практике. Этика медсестер. 2005. 12 (6): 582–94. https://doi.org/10.1191/0969733005ne828oa Epub 2005/11/30 doi:. PubMed PMID: 16312087.
Статья PubMed Google ученый
Халлам Дж. Воспитание имиджа: СМИ, культура и профессиональная идентичность. Лондон: Рутледж; 2012 г.
Забронировать Google ученый
Джонсон М., Ковин Л.С., Уилсон И., Янг Х. Профессиональная идентичность и уход: современные теоретические разработки и будущие исследовательские задачи. Int Nurs Rev.2012; 59 (4): 562–9. https://doi.org/10.1111/j.1466-7657.2012.01013.x Epub 2012/11/09. doi:. PubMed PMID: 23134142.
CAS Статья PubMed Google ученый
Худ К., Кант Р., Баулч Дж., Гилби А., Пиявка М., Андерсон А. и др. Предыдущий опыт межпрофессионального обучения усиливает профессиональную идентичность студентов бакалавриата и студентов медицинских факультетов и их отношение к командной работе. Медсестра Обучающая Практ. 2014. 14 (2): 117–22. https://doi.org/10.1016/j.nepr.2013.07.013 Epub 2013/08/14. doi:. PubMed PMID: 23937910.
Статья PubMed Google ученый
Северинссон Э., Санд А. Оценка клинического наблюдения и повышения квалификации студентов-медсестер.J Nurs Manag. 2010. 18 (6): 669–77. https://doi.org/10.1111/j.1365-2834.2010.01146.x Epub 2010/09/16. doi:. PubMed PMID: 20840361.
Артикул PubMed Google ученый
Блисс С., Балтзли Д., Булл Р., Далтон Л., Джонс Дж. Роль добродетели в объединении дискурсов «знания» и «заботы» в теории медсестер. Nurs Inq. 2017; 24 (4) Epub 2017/03/02. PubMed PMID: 28247531. https://doi.org/10.1111/nin.12191.
Врионидес С., Папаставру Э., Хараламбус А., Андреу П., Меркурис А. Этические аспекты нормирования ухода за больными: тематический синтез качественных исследований. Этика медсестер. 2015; 22 (8): 881–900. Epub 2014/11/05. doi:. PubMed PMID: 25367000. https://doi.org/10.1177/0969733014551377.
Артикул PubMed Google ученый
Поорчангизи Б., Фарохзадян Дж., Аббасзаде А., Мирзаи М., Борхани Ф. Важность профессиональных ценностей с точки зрения клинических медсестер в больницах медицинского университета в Иране.Этика Bmc Med. 2017; 18 (1): 20. https://doi.org/10.1186/s12910-017-0178-9 Epub 2017/03/03. doi:. PubMed PMID: 28249603; Идентификатор PubMed Central PMCID: PMCPMC5333397.
Артикул PubMed PubMed Central Google ученый
Weis D, Schank MJ. Разработка и психометрическая оценка шкалы профессиональных ценностей медсестер — переработано. J Nurs Meas. 2009. 17 (3): 221–31. https://doi.org/10.1891/1061-3749.17.3.221 Epub 2010/01/15. doi:.PubMed PMID: 20069950`.
Артикул PubMed Google ученый
Дехгани А., Мосаланеджад Л., Дехган-Найери Н. Факторы, влияющие на профессиональную этику в сестринской практике в Иране: качественное исследование. Этика Bmc Med. 2015; 16:61. https://doi.org/10.1186/s12910-015-0048-2 Epub 2015/09/12. doi:. PubMed PMID: 26354119; Идентификатор PubMed Central PMCID: PMCPMC4565012.
Артикул PubMed PubMed Central Google ученый
Паркер Э. Влияет ли внеклассное взаимодействие с преподавателями на нравственное развитие студентов колледжа? J по делам студентов колледжа J. 2017; 35 (1): 3–12.
Артикул Google ученый
Райт К.Л., Джонс С., Адамс С. Академическая нечестность: рекомендации для будущего высшего образования. J Vermont Connection. 2018; 39 (1): 9.
Google ученый
Skisland A, Bjornestad JO, Soderhamn O.Построение и тестирование шкалы нравственного развития профессионалов (МДСП). Медсестра образования сегодня. 2012. 32 (3): 255–60. https://doi.org/10.1016/j.nedt.2011.04.002 Epub 2011/05/17. doi:. PubMed PMID: 21571405.
Артикул PubMed Google ученый
Хао И-Ф, Ню Х-Дж, Ли Л-П, Юэ С-Дж, Лю Х-Х. Измерение профессиональной идентичности китайских студентов-медсестер. Int J Nurs Sci. 2014; 1 (2): 137–44. https://doi.org/10.1016/j.ijnss.2014.05.002.
Артикул Google ученый
Рахимагаи Ф., Найери Д., Мохаммади Э. Восприятие иранскими медсестрами своего профессионального роста и развития. Online J Issues Nurs. 2011; 16 (1): 10.
Google ученый
Cowin LS, Johnson M, Craven RG, Marsh HW. Причинное моделирование самооценки, удовлетворенности работой и удержания медсестер. Int J Nurs Stud.2008. 45 (10): 1449–59.
Артикул Google ученый
Sabanciogullari S, Dogan S. Взаимосвязь между удовлетворенностью работой, профессиональной идентичностью и намерением оставить профессию среди медсестер в Турции. J Nurs Manag. 2015; 23 (8): 1076–85. https://doi.org/10.1111/jonm.12256 Epub 2014/10/11. doi:. PubMed PMID: 25302666.
Артикул PubMed Google ученый
Sabancıogullari S, Dogan S. Влияние программы развития профессиональной идентичности на профессиональную идентичность, удовлетворенность работой и уровень выгорания медсестер: пилотное исследование. Int J Nurs Pract. 2015; 21 (6): 847–57.
Артикул Google ученый
Джулианна М. Медсестры создают культуру безопасности пациентов: для этого нужно больше, чем просто проекты. Online J Issues Nurs. 2011; 16 (3): 2. https://doi.org/10.3912/OJIN.Vol16No03Man02 Epub 2012/02/14.doi:. PubMed PMID: 22324568.
Статья PubMed Google ученый
Ганем К.А., Кастелли П. Подотчетность и моральная компетентность способствуют этическому лидерству. J Лидерство, основанное на ценностях. 2019; 12 (1): 11.
Артикул Google ученый
Зейбт Дж., Нёрсков М., Хакли Р. Социальные роботы и будущее социальных отношений: Материалы Робо-философии 2014: IOS Press; 2014 г.
Google ученый
Кантек Ф, Кая А., Гезер Н. Влияние сестринского образования на профессиональные ценности: продольное исследование. Медсестра образования сегодня. 2017; 58: 43–6. https://doi.org/10.1016/j.nedt.2017.08.004 Epub 2017/09/04. doi:. PubMed PMID: 28866254.
Статья PubMed Google ученый
Паранде А., Хаганизаде М., Мохаммади Е., Мохтари, штат Нью-Джерси, и др.Glob J Health Sci. 2014; 7 (2): 284–93. https://doi.org/10.5539/gjhs.v7n2p284 Epub 2015/02/27. DOI: PubMed PMID: 25716397; Идентификатор PubMed Central PMCID: PMCPMC4796667.
Артикул PubMed PubMed Central Google ученый
Weis D, Schank MJ. Профессиональные ценности: ключ к профессиональному развитию. J Prof Nurs. 2002; 18 (5): 271–5 Epub 2002/11/16. PubMed PMID: 12434320.
Статья Google ученый
Моральное формирование: мотивация молодых людей в процессе принятия моральных решений в харизматической традиции
ПОКАЗЫВАЕТ 1-10 ИЗ 33 ССЫЛОК
СОРТИРОВАТЬ ПО Релевантности Статьи, на которые оказали наибольшее влияние Недавняя дата
Формирование нравственного самосознания
Вступительный том
серия «Исследования практического богословия« Формирование нравственной самости »дает фундаментальное понимание процесса нравственного развития и структур образования… Развернуть
- Посмотреть 9 отрывков, справочная информация
Нравственность в повседневной жизни: перспективы развития
Введение Дэниел Харт и Мелани Киллен Часть I.Приобретение нравственности: 1. Социальное построение характера в детстве Дейл Хэй, Дженнифер Кастл, Кэрол А. Стимсон и Лиза Дэвис 2.… Развернуть
- Просмотреть 2 отрывка, ссылки, результаты и справочную информацию
Моральная психология
Одна из целей моральных психологов — понять когнитивные процессы, которые поддерживают моральные суждения человека и влияют на них. Возможно, неудивительно, что эта задача оказалась довольно сложной. Мораль… Развернуть
- Просмотреть 6 отрывков, справочную информацию
Христианская этика и моральная психология
Браунинг предлагает обширную информацию о теориях современной моральной психологии.Он критикует эти теории и заявляет о превосходстве христианского повествования для понимания и обоснования… Развернуть
- Посмотреть 3 выдержки, справочная информация
Обучающее служение собраний
Обучающее служение апостола Павла исследуется, выявляя в Письма Павла своим прихожанам основные задачи обучающего служения: катехизация, увещевание и различение.