Мораль в жизни человека: Дистанционный репетитор — онлайн-репетиторы России и зарубежья

Урок «Мораль в жизни человека» | Презентация к уроку по обществознанию на тему:

Слайд 1

Мораль в жизни человека

Слайд 2

МОРАЛЬ Да, ни в богатстве, ни во власти Нет без морали людям счастья . С. Брант ( ок . 1458—1521), немецкий писатель Оценивали ли вы свои поступки с точки зрения добра и зла? Какого человека вы называете хорошим?

Слайд 3

Задачи УРОКА: Определение сущности понятий «мораль», «совесть», «долг», «золотое правило морали», «идеал», «ненасилие», «милосердие», « благотворительность»

Слайд 4

СОЦИАЛЬНЫЕ НОРМЫ РЕЛИГИОЗНЫЕ ОБЫЧАИ МОРАЛЬНЫЕ КОРПОРАТИВНЫЕ ПРАВОВЫЕ НОРМЫ НОРМЫ НОРМЫ НОРМЫ

Слайд 5

пункт «Что такое мораль » на с. 122–123 — Что такое мораль? — Какова основная функция морали? —Какие существуют механизмы самоконтроля личности? — Можно ли сказать, что современная мораль отличается от морали государств Древнего мира?

Слайд 6

Понятийный АППАРАТ МОРАЛЬ — принятые в обществе представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле, а также совокупность норм поведения, вытекающих из этих представлений. СОВЕСТЬ — способность человека, критически оценивая свои поступки, мысли, желания, осознавать и переживать свое несоответствие должному как собственное несовершенство.

Слайд 7

Поступок Моральный поступок Поступок, который соответствует нормам морали. Аморальный поступок Поступок, который нарушает нормы морали.

Слайд 8

Как вы думаете, какого человека можно назвать высокоморальным человеком Честный, воспитанный человек; Почтителен к старшим и доброжелателен к низшим по положению; Уважает родителей и заботиться о них; Ответственен за другого человека; Совершает благородные нравственные поступки, которые не требуют наград, а сам поступок служит благодарностью.

Слайд 9

« ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО МОРАЛИ» Первые упоминания о «золотом правиле морали» относятся к 1-му тысячелетию до н. э. В древнеассирийском поучении (VII в. до н. э.) говорится: «Сын, что тебе кажется плохим, ты не должен делать также товарищам».

Слайд 10

« ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО МОРАЛИ» Китайский философ Конфуций на вопрос ученика, можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом, ответил: «Это слово — взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе». Одно из изречений Будды гласит: «Как он поучает другого, так пусть поступает и сам»

Слайд 11

« ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО МОРАЛИ» В Нагорной проповеди Иисуса Христа, в которой выражена сущность новозаветного закона, есть такие слова: «Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» .

Слайд 12

« ЗОЛОТОЕ ПРАВИЛО МОРАЛИ» В Сунне, мусульманском предании о жизни и деятельности пророка Мухаммада, сказано: «Чего в другом не любишь, того и сам не делай» .

Слайд 13

НЕНАСИЛИЕ. МИЛОСЕРДИЕ В современном мире насилие, к сожалению, не редкость. Оно присутствует в конфликтах между народами, группами людей и отдельными личностями.

Слайд 14

НЕНАСИЛИЕ. МИЛОСЕРДИЕ Злу противостоит добро, так и насилию противостоит ненасилие. История знает немало людей, для которых принцип ненасилия становился нормой жизни. Индийский общественный деятель Махатма Ганди (1869—1948) отстаивал независимость своей страны, оставаясь сторонником этого принципа. «Ненасилие, — говорил он, — это оружие сильных. Только слабый, трусливый человек лелеет в своём сердце насилие и ненависть».

Слайд 15

МИЛОСЕРДИЕ Милосердие — это сердечность, сострадание к нуждающимся и обездоленным, выражающееся в особого рода поведении

Слайд 16

НЕНАСИЛИЕ. МИЛОСЕРДИЕ Великая княжна Ольга Николаевна во время перевязки раненого солдата. 1915 г. В годы Первой мировой войны (1914—1918) помощь раненым оказывали и представительницы царского дома Романовых, дочери Николая II.

Слайд 17

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ — это добровольная деятельность людей, которые оказывают бескорыстную и безвозмездную помощь нуждающимся (тем, кто находится в больницах, детских домах, приютах, и др.). Традиция благотворительности насчитывает не одну сотню лет. Большие деньги жертвовались на устройство различных учреждений для сирот, бездомных и больных.

Слайд 18

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ Сегодня в лица , общественные и религиозные организации. В России благотворительностью занимаются частные не действуют десятки фондов помощи детям. Среди них «Подари жизнь», «Мир детям», «Детские сердца», «Созидание», «Волонтёры в помощь детям-сиротам» и др.

Слайд 19

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ Фонд «Подари жизнь» создан 27 ноября 2006 года. Учредители фонда – Дина Корзун и Чулпан Хаматова . Цель: оказание социальной и психологической помощи детям больным раком, а также нахождению средств на их лечение и реабилитацию

Слайд 20

ПОДВЕДЕМ ИТОГИ «Не успокаивайтесь, не давайте усыплять себя! Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро». А.П. Чехов В религиях и культурах всех народов есть идеалы добра, на их основе складываются общечеловеческие представления о добре и справедливости. Каждый ваш добрый поступок вносит свою лепту в победу добра над злом.

The ideas of F. Bacon, R. Descartes, T. Hobbes about the morality and ethics relating to education | Guschina

Воспитание нравственности подрастающего поколения — это проблема, которая приковывала внимание мыслителей, ученых, педагогов во все времена и продолжает приковывать в настоящее время. Это вечная, стоящая перед всеми обществами на различных этапах их культурно-исторического, социально-экономического, социально-нравственного развития проблема. Нравственный человек, осуществляя моральную рефлексию человеческих свершений, осознает смыслы нравственных ценностей, ставших мотивом ведущих к благу свершений. В таких смыслах заключена нравственная мудрость предшествующих поколений, позволяющая ориентироваться в мире, представлена правда жизни. «Разумение, — пишет Гераклит, — величайшая добродетель, и мудрость в том, [чтобы] говорить правду и действовать в согласии с природой, ей внимая» [Цит. по: 1, с. 77]. В нравственной мудрости заключен опыт человечества, пришедшего к осознанию ценности каждого человека, равенства всех людей независимо от этнической и расовой принадлежности, к пониманию того, что жить в согласии с себе подобными, а значит, способствовать процветанию человечества, возможно на основе компромиссов при решении спорных вопросов, на основе ненасилия. Мы не осмысливаем, как на протяжении веков изменялись представления о морали, о нравственности от античности до настоящего времени.

Это дело философов, этиков, историков, культурологов, а не педагогов. Решение проблемы воспитания нравственности будущего учителя требует определиться с содержанием категории «нравственность». Для этого необходимо выявить соотношение между моралью и нравственностью. Выявление такого соотношения обусловлено не словоупотреблением данных терминов в речи, не стилистическим ее оформлением. Хотя заметим, что с научной точки зрения правильно говорить о воспитании нравственности человека, а не о воспитании морали. Выявление соотношения между моралью и нравственностью имеет важное значение для педагогической науки с практической точки зрения. Например, учитель формирует у учащихся и теоретическое, и практическое сознание, мышление. Вопрос: «Какое сознание является теоретическим, а какое практическим: этическое сознание, моральное сознание или нравственное сознание?» Данные словосочетания не являются синонимами, они не могут употребляться в научных текстах в чисто стилистических целях вперемешку, иначе это приведет к известной путанице в употреблении категорий. Затруднительным для учителя станет выбор методов формирования этического сознания, мышления учащихся или морального сознания, мышления, нравственного сознания, мышления, когда он не знает, какое из них является теоретическим, а какое практическим. На уровне практической педагогической деятельности такие различия, возможно, не существенны. Но на уровне теоретического обоснования, например, проблемы формирования нравственного сознания, или ценностного сознания, или этического сознания будущего учителя, или проблемы воспитания нравственности будущего учителя такие различия, с нашей точки зрения, существенны, и их следует учитывать. Перечень словосочетаний, в которых смысловую нагрузку несет либо слово «нравственный», либо слово «моральный», либо слово «этический», можно продолжить. Например, этическая рефлексия, моральная рефлексия, нравственная рефлексия, морально-этическая рефлексия и т.д. Нельзя не заметить, что в речи слова «мораль» и «нравственность», «мораль» и «этика» часто используются как синонимы. Многие, как подчеркивает Теодор В. Адорно, уже давно привыкли использовать вместо понятия «мораль» понятие «этика». «Слово «этос» (греческое «ethos»), от которого образовано понятие «этика», — пишет Теодор В. Адорно, — точно перевести чрезвычайно сложно. В общем, хотя и вполне корректно, его переводят как «склад характера», то есть «то, что каждый представляет в отдельности», «то, как каждый специфически создан». Понятию «ethos» очень близко более позднее понятие «характер», и греческое высказывание «ethos anthropon daimon», то есть, что «этос человека — это его демон», иначе говоря, «характер человека — это его судьба», лежит именно в этом ключе» [2, с. 15]. Важным методологическим указанием в этой связи является положение Р.Г. Апресяна о необходимости освоить содержание понятий морали и нравственности, а не просто развести их: «Думаю, что не достаточно развести по словам определенные теоретические содержания (морали и нравственности. — А.Г.), необходимо освоить эти содержания» [3]. Попытаемся, говоря словами Р. Г. Апресяна, «освоить содержания» морали и нравственности. Одним из первых, кто обратил внимание на различия между моралью и нравственностью, был Г. Гегель [4, с. 334-341]. Однако и до Г. Гегеля мыслители и ученые также работали с категориями «мораль» и нравственность», предлагали им определения, раскрывали их содержание. Полагаем необходимым в этой связи рассмотреть, в каком значении ученые Нового времени употребляли в своих трактатах, научных трудах данные категории. Мы не претендуем на всеобъемлющий охват имеющихся источников, в которых раскрывается содержание категорий «мораль» и «нравственность». Главным образом, приводим такие суждения философов, в которых речь идет о морали и нравственности. Мы выявляем соотношение между моралью и нравственностью не ради того, чтобы выяснить, кто из мыслителей и ученых прошлого полагает, что данные категории являются синонимами, а кто — что они отличаются содержательно. Интерес в контексте выявления соотношения между моралью и нравственностью представляют излагаемые учеными прошлого в русле их представлений о морали и нравственности идеи о воспитании человека. Выявление такого соотношения имеет вполне практическую задачу — задачу выявления сохранившихся и сохраняющихся идей о воспитании нравственности человека. Словом, мы осмысливаем идеи ученых о морали и нравственности в их приложении к воспитанию, не акцентируя при этом внимания на том, какой смысл они вкладывают в содержание категории «воспитание». Обратимся к идеям философов Нового Времени о морали и нравственности. Ф. Бэкон (1561-1626 гг.) в своей работе «О достоинстве и приумножении наук» разделяет «этику на два основных раздела: первое — учение об идеале (exemplar), или образ блага, а второе — об управлении и воспитании (cultura) души. <…> Первое учение имеет своим предметом природу блага, второе формулирует правила, руководствуясь которыми душа приспосабливает себя к этой природе» [5, с. 387]. Для нашего исследования особый интерес представляют идеи Ф. Бэкона о воспитании души. В нашей власти, подчеркивает философ, воздействовать на душу, волю и стремление. Среди господствующих в области морали факторов, влияющих и воздействующих на душу, Ф. Бэкон выделяет привычки, упражнения, навыки, воспитание, постоянное общение, дружбу, похвалу, упрек, уговоры, законы, книги, занятия и прочее. Факторы в области морали, определяющие состояние души, предназначены для поддержания и восстановления душевного здоровья, насколько это вообще доступно человеческими средствами [5, с. 409]. Заявив о том, что эти факторы находятся в области морали, Ф. Бэкон не дает никаких пояснений относительно того, что есть мораль. При обосновании факторов морали, влияющих на душу человека, Ф. Бэкон исходит из практики управления государством. Философ механически переносит управление государством, заключающееся в сдерживании одной партией другой партии и в побуждении исполнять свои обязанности по отношению к государству, на управление и воспитание человека. Интерес представляют мысли Ф. Бэкона об учении и воспитании. Ф. Бэкон полагает, что ведущим способом приобретения нравственной порядочности является учение, переходящее в нравы. Цитируя Овидия: «Учение переходит в нравы», Ф. Бэкон подчеркивает, что это в равной мере относится и ко всем перечисленным им факторам, влияющим на душу человека [5, с. 413]. Философ полагает, что исправлять моральную испорченность можно примерами нравственности наставников и моральностью их учений [5, с. 99]. В педагогике — это метод положительного примера. Воспитанные, по мнению Ф. Бэкона, на основе учения об обязанностях и всеобщем благе, живут по принципу «я принес тебе пользу». Те же, кто не воспитан на основе этого учения, живут по принципу «я принес себе пользу». Весьма современной в этой связи представляется следующая мысль Ф. Бэкона: «В большинстве своем политические деятели, не воспитанные в духе учения об обязанностях и всеобщем благе, все измеряют собственными интересами, считая себя центром мира <…> и вовсе не заботятся о корабле государства, даже если его застала буря, лишь бы им самим удалось спастись на лодке собственного преуспевания и выгоды» [5, с. 100]. Одним из способов развития стремления к нравственности и порядочности Ф. Бэкон считает наставления отца сыну, пример отца сыну. Объясняя VII притчу Соломона: «Разумный сын радует отца, глупый же — приносит печаль матери», Ф. Бэкон пишет, что отца «радует то, что так хорошо воспитал своего сына и своими наставлениями и своим примером внушил ему стремление к нравственности и порядочности» [5, с. 428]. Такой отец радуется качествам сына, которые влекут его к добродетели. В своих размышлениях о моральных факторах, влияющих на душу человека, об учении и воспитании, о роли наставника в развитии стремления ребенка к нравственности и порядочности, о воспитании качеств, влекущих наставляемого к добродетели, Ф. Бэкон употребляет и термин «мораль», и термин «нравственность». При этом он не указывает на различия между ними. Между тем можно полагать, что мораль в воззрениях Ф. Бэкона приходит к человеку извне. Влияющие на душу факторы в области морали создаются людьми, и приходят они (факторы) к другим людям извне. Стремление к нравственности развивается под влиянием факторов морали, среди которых особое значение в появлении такого стремления принадлежит учению, переходящему в нравы, и воспитанию, с помощью, говоря современным педагогическим языком, таких методов воспитания, как метод упражнения в совершении нравственных поступков, метод работы с книгой, такого элемента метода поощрения как похвала, такого элемента метода наказания как упрек. Р. Декарт (1596-1650 гг.), считавший этику «высочайшей и совершеннейшей наукой, которая предполагает полное знание других наук и является последней ступенью к высшей мудрости» [6, с. 309], выделяет два вида достоверности истины: «Первая называется моральной, т.е. достаточной для того, чтобы управлять нашими нравами, или разной достоверности вещей, в которых мы обычно не сомневаемся, когда речь идет о правилах нашего поведения, хотя и знаем, что в смысле абсолютном эти правила, может быть, и неверны. <…> Другой вид достоверности получается тогда, когда мы думаем, что вещь не может быть иной, чем мы о ней судим. Такого рода уверенность основана на несомненном метафизическом положении, что Бог — всеблагий источник истины» [6, с. 420-421]. Оставим в стороне второй вид достоверности истины. Р. Декарт полагает, что мораль, призванная управлять нашими нравами, через правила поведения руководит нашей жизнью. Мораль, говоря современным языком, «характеризует человека с точки зрения его способности жить в человеческом обществе» [7, с. 20]. Р. Декарт, исходя из того, что первой нашей заботой должна стать забота о правильной жизни, предлагает тем, кто обладает только обычным и несовершенным знанием, составить себе правила морали, которые будут достаточными для руководства в житейских делах. Сам Р. Декарт составил себе такие правила морали или максимы. Это, «во-первых, повиноваться законам и обычаям моей страны, неотступно придерживаться религии, в которой <…> я был воспитан с детства, руководствуясь во всем остальном наиболее умеренными и чуждыми крайностей мнениями, сообща выработанными самыми благоразумными людьми, в кругу которых мне предстояло жить. <…> Моим вторым правилом было оставаться настолько твердым и решительным в своих действиях, насколько это было в моих силах. <…> Моим третьим правилом было всегда стремиться побеждать скорее себя, чем судьбу (fortune), изменять свои желания, а не порядок мира и вообще привыкнуть к мысли, что в полной нашей власти находятся только наши мысли» [6, с. 263-264]. Сформулированные Р. Декартом правила морали сохраняют свое значение и для современного человека, заботой которого является забота о правильной, то есть нравственной жизни. Человек, соблюдая законы и обычаи своей страны, придерживаясь религии, в которой воспитан с детства, умеренных мнений, отвергает крайности, которые приводят не только к противоречиям между людьми, но и к конфликтам, не навязывает своей религии другим людям, не понуждает их жить в соответствии с навязываемыми извне ценностями. Стремясь изменить себя, он не стремится изменить миропорядок, являясь противником свержения неугодных режимов. Изменение режимов на Ближнем Востоке, в Африке привели к хаосу, к войне, к гибели мирных жителей, к невиданному переселению народов, к расползанию идей терроризма в Европе. Третье сформулированное Р. Декартом правило важно для современных политиков, для которых главными должны стать национальные интересы, нужды своего народа, а не навязывание своих ценностей, норм другим народам. Я видел, пишет Р. Декарт, «как многое из того, что представляется нам смешным и странным, оказывается общепринятым и одобряемым у других великих народов» [6, с. 255]. Современная школа должна создавать условия для того, чтобы обучающиеся воспитывали себя в правилах морали, в том числе и в сохранившихся и сохраняющихся, имеющих непреходящее значение для современности сформулированных Р. Декартом правилах морали. В отношении нравственных правил, как подчеркивает Я.А. Мильнер-Иринин, «ближе подходит слово «воспитание» <…> человек «воспитывает» себя в нравственных правилах» [8, с. 285]. Р. Декарт пишет не только о морали и ее правилах, но и о нравственности. Например, подчеркивая значение чтения хороших книг, которое является как бы беседой с их авторами, философ обращает внимание на то, что «сочинения, трактующие о нравственности, содержат множество указаний и поучений, очень полезных и склоняющих к добродетели» [6, с. 253]. Такие указания и поучения, склоняющие к добродетели, содержатся в мировой художественной литературе, в сочинениях Л. А. Сенеки «О благодеяниях» [9], в максимах Ф. де Ларошфуко [10], в «Опытах» М. Монтеня [11], в афоризмах Ф. Кафки [12] и др. Неоценимую помощь учителю в воспитании нравственности школьников, учителю, руководящему чтением по программе, внеклассным чтением, окажут «Педагогические притчи» Ш. Амонашвили [13]. Анализ суждений Р. Декарта о морали и нравственности показывает, что философ не только не предлагает определения данным категориям, но и употребляет их как идентичные по смыслу. Правила морали руководят человеком в житейских его делах, нравственность склоняет к добродетели. Человек, следующий в своей жизни правилам морали, является добродетельным, то есть нравственным человеком. Несмотря на то, что Р. Декарт не указывает на различия между моралью и нравственностью, можно полагать, что мораль, руководящая жизнью человека, нравами, задается человеку извне. В такой же мере это относится и к формулируемым обществом, людьми правилам морали, исполнение которых является залогом строительства правильной, нравственной жизни. Такие правила могут формулироваться человеком для себя, как это сделал, например, Р. Декарт. Такие правила формулирует и Б. Спиноза (1632-1677 гг.), называвший их «некоторыми правилами жизни». С точки зрения Б. Спинозы, «необходимо, насколько это возможно; говорить и делать так, как принято вокруг; допускать наслаждения, лишь насколько они не вредят здоровью, а к материальным благам стремиться лишь для поддержания жизни. Обыденные представления о благе не обязательно отвергать; однако последние должны быть приняты лишь для обеспечения житейского благополучия, как средство существования в обществе и среди людей» [Цит. по:14, с. 585-586]. Такие нравственные правила сформулированы Я.А. Мильнер-Ирининым. Это правила справедливости, серьезности, трудолюбия, последовательности, скромности, ответственности и др. [8, с. 287]. Нравственность же, склоняющая к добродетели, определяет внутренний мир человека. Склонение к нравственности идет как извне от общества, от группы людей, от отдельного человека, так и изнутри самого человека. Осознанию значения морали и ее правил в строительстве правильной жизни предшествует предъявление (сообщение) таких правил человеку. Обращаясь к идеям Т. Гоббса (1561-1626 гг.) о моральной философии, мы не раскрываем его учения о морали, не осмысливаем, что «он говорит о морали и понятиях добра и зла в связи с естественным состоянием и в связи с гражданским состоянием и показывает, что различия между его характеристиками морали существенно различны» [14, с. 596]. Заметим, что в учении Т. Гоббса о морали имеет место различие между пониманием морали разными научными школами, а не различие между моралью и нравственностью. Т. Гоббс, заявив, что аристотелевская или какая иная мораль не дала никакой пользы, пишет, что «их моральная философия есть лишь описание их собственных страстей. <…> Каждая из школ провозглашает правилом добра и зла свое собственное нравится и не нравится. Последнее означает, что в вопросах морали при огромном разнообразии вкусов людей нет ничего общеобязательного и каждый может делать то, что ему лично представляется добром» [15, с. 511]. Т. Гоббс, по сути, ведет речь о том, что каждая из греческих школ в зависимости от своих представлений и взглядов на добро и зло разрабатывает базирующуюся на них мораль. Греческие мыслители, в зависимости от того, к какой школе они принадлежали, разрабатывают учения о добродетели, о воспитании добродетелей. Сказав, что ни аристотелевская, ни какая-либо другая мораль не приносят ни вреда, ни пользы, а различные учения о морали породили споры о добродетели и пороке, но не дали ни знания о том, что это такое, ни способов достижения добродетели или избежания пороков, Т. Гоббс формулирует цель моральной философии: «Цель моральной философии — учить всех людей их обязанностям по отношению к обществу и друг к другу» [15, с. 618]. Такое понимание Т. Гоббсом цели моральной философии означает, что такой философии учат, ею овладевают в процессе обучения. Понятия добра и зла, понятие добродетели разрабатывает этика как моральная философия, как наука о морали. Разрабатываемые учения о морали, понятия о добре и зле, о добродетели, предъявляются человеку в процессе обучения и воспитания, в ходе которых он овладевает знанием о морали, о добре и зле и т. д. В своем учении о морали Т. Гоббс употребляет категорию «нравственность», значение которой, как показывает осмысление идей философа, отличается от значения употребляемой им категории «мораль». Так, Т. Гоббс пишет о деморализующем влиянии придерживающегося взглядов умеренного скептицизма Карнеада из Кирены на нравственность молодых людей Рима. За такие взгляды известный «цензор нравов» того времени Катон посоветовал Сенату поскорее выпроводить Карнеада из Рима [15, с. 509]. Деморализующее влияние бесед Карнеада на нравственность молодежи есть деморализующее влияние на их внутренний мир. Можно сделать вывод, что нравственность в представлении Т. Гоббса определяет внутренний мир человека. В аналогичном значении Т. Гоббс употребляет термин «нравственность», когда подчеркивает, что «власть сохраняется теми же добродетелями, благодаря которым она приобретена, то есть мудростью, смирением, чистотой учений и искренностью речи, а не подавлением <…> нравственности, диктуемой естественным разумом, а также <…> не благочестивым обманом или другими подобными недостатками, которые в пастырях церкви Божией суть не только недостатки, но также бесчестье, способное рано или поздно навести людей на мысль о необходимости подавления такой власти» [15, с. 532]. К этому весьма поучительному замечанию Т. Гоббса следует, на наш взгляд, прислушаться современным политикам ряда стран. Осуществив педагогическую рефлексию идей Ф. Бэкона, Р. Декарта, Т. Гоббса о морали и нравственности в их приложении к воспитанию, мы выявили следующее. Философы Нового времени употребляли категории «мораль» и «нравственность» как идентичные по смыслу, то есть как синонимы. При этом, по мысли Ф. Бэкона, мораль приходит к человеку извне; по мысли Р. Декарта, мораль руководит нашей жизнью и житейскими делами через создаваемые человеком правила поведения; нравственность в представлении Р. Декарта и Т. Гоббса определяет внутренний мир человека. Ведущим способом воспитания, приобретения нравственной порядочности является учение, переходящее в нравы, воспитание, осуществляемое с помощью, говоря современным педагогическим языком, таких методов, как метод упражнения в совершении нравственных поступков, метод работы с книгой, такого элемента метода поощрения как похвала, такого элемента метода наказания как упрек. Исправлять моральную испорченность следует примерами нравственности наставников и моральностью их учений. Склонение к нравственности идет как извне от общества, от группы людей, от отдельного человека, так и изнутри самого человека. Осознанию значения морали и ее правил в строительстве правильной жизни предшествует предъявление таких правил человеку. Исполнение человеком правил морали является залогом строительства правильной, нравственной жизни. Нравственность, склоняющая к добродетели, определяет внутренний мир человека.

Свобода от морали. Что ценит современная Россия? — Россия в глобальной политике

«В прошлом году здесь, на форуме, прозвучал тезис о
так называемых странах-идеях. Россия именно такая страна. Страна,
которая стремится к построению справедливого общества, основанного
прежде всего на моральных ценностях». Эту фразу Владимир Путин
произнес в июне, выступая на экономическом форуме в
Санкт-Петербурге.

Примерно с весны тема морали регулярно возникала в
выступлениях Путина, человека скорее прагматичного, чья
сентиментальность спрятана глубоко внутри. Зачитывая ежегодное
Послание Федеральному собранию РФ, он вдруг заговорил об
«объединяющих нас моральных ценностях», которые представляют собой
«такой же важный фактор развития, как политическая и экономическая
стабильность». В конце речи президент вновь вернулся к этой теме,
причем в выражениях, которые в его активном лексиконе обычно не
присутствуют; невнимание государства к проблемам людей он назвал
«аморальным».

Структура этого послания была больше технократической
(за исключением слов о Ельцине) и жанрово не требовала «лирических
отступлений». Оттого эти четыре абзаца выглядели особенно необычно,
причем Путин возвращался к теме дважды. Спустя полтора месяца он
вновь обратился к теме справедливости и моральным ценностям. То,
что слово «справедливость» в России весьма популярно и наделяется
чуть ли не сакральным смыслом, подмечено давно и многими:
историками, философами, политологами, социологами. Однако факт
появления в выступлениях главы государства суждений, связанных с
понятием «мораль», примечателен.

В чем-то схожие мотивы зазвучали и в выступлениях
замглавы президентской администрации Владислава Суркова. Более
того, от источников известно, что некоторые в Кремле полагают:
следующий президент, кто бы им ни был, должен будет обязательно,
помимо нефти и газа, заняться темой моральных и нравственных норм
общества.

Похоже, потребность в морали стала ощущаться даже в
столь высоких сферах…

Но и «обычный» российский воздух начал насыщаться
данной темой. В этом кроется одно из объяснений невероятно высоких
рейтингов фильма Павла Лунгина «Остров». До сего дня ни один
продукт ни одного телеканала не смог приблизиться к показателям
этой ленты (сама она уступает лишь новогоднему телеобращению
президента). Рейтинги «Острова» говорили о том, что люди испытывают
потребность не столько в религии, сколько в неких моральных
ориентирах, в представлениях, «чтЧ такое хорошо и чтЧ такое
плохо».

ОБ ИДЕЙНОМ ВАКУУМЕ

Что известно о ценностях сегодняшней России? Что
поощряется окружающими людьми, друзьями, обществом в целом,
государством? Что считается стыдом, позором, социально
безответственным поведением, бесчеловечностью, наконец?

После 20 лет тектонических изменений, которым
подверглась наша страна, непросто сформировать сетку новых
нематериальных взаимоотношений. Вспоминая американского
исследователя Абрахама Маслоу, можно констатировать: сначала
происходит удовлетворение наиболее насущных, базовых нужд человека
(кров, еда), а также потребности в безопасности, и затем дело
доходит до духовных ценностей и высоких осознаний. Но первейшая
необходимость – обустройство быта. (Тут стоит добавить, что у
многих дальше быта часто не двигается, но и он строится не только
на логике пещерного выживания.)

К тому же полностью трансформировалась сама структура
общества. Не просто люди в одночасье всё потеряли, а теперь
потихоньку восстанавливают нажитое непосильным трудом. Изменились
рейтинги престижности профессий и занятий, критерии успеха в жизни,
в семье и на работе, понятия уважаемого и желаемого; изменилась
также иерархия целей и задач. Процесс этот на сегодня еще не
завершен.

Идейный вакуум, помноженный на неопределенность
материального бытия (по-прежнему очень дикий этот русский рынок),
порождает либо невозможность ставить цели и воплощать в жизнь
мечты, за которой следует уход от реальности, либо агрессию и
нежелание развиваться. Возникает «радость одного дня», тогда как,
если верить мудрецам, именно умение выходить за рамки настоящего
момента и учитывать отдаленные последствия выделяют человека из
мира других живых существ.

Известный психолог Ролло Мэй оперировал понятием
«ролевая неопределенность». Он говорил о культурных нормах, которым
человек оказывается не в состоянии следовать. Это порождает
фрустрацию, а та в свою очередь – жесткость и консервативность.
Таковы механизмы защиты человека от несоответствия себя – миру. И
другим людям.

Сейчас экономика растет, вера людей в будущее
крепнет, даже пессимисты признают: в лучшую сторону меняется
многое, причем в разных слоях. Однако не всегда материальный взлет
порождает нематериальное одухотворение, которое со своей стороны
создает истины, скрепляющие общество и позволяющие ему развиваться.
Получается некое движение без вектора и смысла.

Общественная жизнь условно разделилась на два
генеральных направления – бизнес и гламур. Политика туманна,
социальное проектирование несуразно. Поэтому одни упиваются
Куршевелем, другие – пивом. Кому что доступно. И все – пусть и на
разных уровнях – занимаются благоустройством жизни. Для одних цель
– выйти на ностальгическую советскую благость, которая, правда, за
20 лет претерпела в памяти людской весьма значительные метаморфозы
и ныне воспринимается совсем не такой, какой была на самом деле.
Многолетние мечты о покупке телевизора или мебельного гарнитура,
многочасовые очереди за колбасой забылись…

Да, приятно переезжать из маленькой «двушки» в
просторную «трешку», менять отечественную машину на иномарку,
смотреть японский (даже корейский) телевизор и носить французскую
сумочку. Но, как известно, «не хлебом единым…».

Возможно, отчасти потому в одних классах расцветает
гипертрофированный до бессмысленности гламур, а в других –
немотивированная агрессия. На нее можно напороться всюду – от
бытовых уличных проявлений до внешнеполитических тирад с трибун.
Можно просто понаблюдать за поведением разных представителей рода
человеческого: огромное число людей норовят других обогнать,
прижать, толкнуть. И в прямом, и в переносном смысле. Процветает
либо стремление утвердить собственную значимость через унижение
другого (подчас наверняка неосознанное), либо ледяное
равнодушие.

Сегодня театры, книги, вечеринки – это скорее вариант
эскапизма (от англ. escape – бегство, побег, уход от реальности. –
Авт.), попытка заполнить вакуум, образующийся в перерывах между
деланием карьеры и денег.

Такого рода побег присущ всем, даже самым успешным и
прагматичным, слоям. Он отражает как раз то, чего недостает:
смыслов, душевности, единения с чем-то. Уютного, доброго,
надежного, понятного, вечного… «Предмет ностальгии общества очень
хорошо характеризует то, чего на самом деле ему не хватает, –
говорит руководитель ВЦИОМа Валерий Фёдоров. – Порядка, организации
жизни, наконец, объединяющих факторов и даже объединяющих ритуалов.
Согласитесь, не может же таковым быть лишь пиво…»

Социальный дарвинизм утомителен. А в Куршевель, как
заметил недавно один преуспевающий бизнесмен, «хотят не все…».
Российское общество уже многие годы живет без каких-либо моральных
ориентиров, принятых устоев и единых, скрепляющих понятий. Но
окружающая жизнь не может сколь угодно долго основываться лишь на
ярко выраженной силе, бесконечных деньгах или вхожести. Жизнь все
равно потребует чего-то, что лежит в иной плоскости. Можно назвать
это непреходящими ценностями. В противном случае начнется
необратимая маргинализация общества. Впрочем, россиян пока трудно
назвать обществом – это больше среда, состоящая из взвеси отдельных
частиц, занятых всплыванием на поверхность или обреченно
опускающихся на дно.

Ныне социальная волатильность снижается, у людей
впервые почти за два десятка лет появляются время и место, люди
смотрят по сторонам и уже начинают задумываться о неких неписаных
правилах, о смыслах. Повзрослело поколение 1990-х, одни
примирились, другие устроились, сняли малиновые пиджаки, выучили
языки, обзавелись хозяйством, подросли дети. И они наткнулись на
извечную проблему. Поколенческие конфликты «отцов и детей»
существовали веками и никуда не исчезнут в будущем, говорят
социологи. Но веками существовал также и другой принцип: родители
обязательно прививали детям набор базовых принципов жизни. Сегодня
они столкнулись с вопросом: что прививать?

Современное общество, в сколь бы правильном
(«капиталистическом», «буржуазном» – называйте как хотите)
направлении оно ни развивалось, по-прежнему не создает базу для
неких единых ценностей, общепринятых понятий.

Есть очевидные хрестоматийные (библейские,
устоявшиеся) истины типа «не убий». А вот даже с «не укради» все
выглядит по-другому. Пример: сидит менеджер в компании и видит, как
его начальник нещадно «заводит» тучу денег к себе в «боковик». Как
он должен на это реагировать сам и кем считать начальника? Даже не
в смысле прямых прикладных действий – «настучать» выше, написать
заявление в прокуратуру, последовать примеру, – а на уровне
восприятия. Он должен им восхищаться? Потому что тот такой бойкий и
все успевает. Презирать? Потому как получается, что тот обкрадывает
компанию, страну, а стало быть, и его конкретно – и как менеджера,
и как человека. Не замечать? Мол, я не могу ни повлиять, ни пресечь
– так чего тратить силы?..

Другой пример, встречающийся ежедневно, – поведение
на дорогах. Когда самоуверенное чувырло, подставляя бок, влезает в
ряд, чтобы проехать побыстрее, это что? Ему можно – он торопится?
Ему можно – он большой и богатый? Он сволочь, но не связываться же
с ним – ведь на каждую такую выходку никаких нервов не хватит. На
Западе человека, проехавшего «под кирпич», «обморгают» дальним
светом либо окатят ледяным презрением. Если он не увидел знака или
заблудился, ему попытаются вежливо об этом сказать. Но если же он
сознательно нарушил правила, потому что ему так удобно, – он
пренебрегает именно общепринятыми нормами. Даже не с точки зрения
закона – полиция там под каждым «кирпичом» не прячется. Нет, именно
неписаные правила тут важнее: нарушитель поставил себя выше других
и не уважает тех, кто рядом. (Бывает, что и в Европе периодически
ездят без ремней безопасности и «помаргивают» друг другу,
предупреждая о полицейских с радарами, но ведь это находится где-то
на обочине базовых понятий жизни, по которым общество едино). Как
сформулировал один европейский журналист, богатый ездит на
«роллс-ройсе», бедный – на старой «шкоде», но правила дорожного
движения для всех одни.

Подобных примеров в России можно найти до
бесконечности много. Когда власть ездит на дорогущих машинах с
пятью сопровождающими – это что? Когда выпивают в сквере на глазах
у детей – это как? Когда костер разжигают в лесу? Когда растят
детей, им что нужно говорить: обманывать других нехорошо, так как
на чужом несчастье счастья не построишь, или – обманывать других
можно, потому что «человек человеку волк», «не будь лохом и лови
момент»?..

Тут нужно разделить ценности индивида и ценности
социума. Они не взаимоисключают, а, пожалуй, дополняют друг друга,
хотя и не всегда являются копией лишь в разных масштабах. Самый
яркий пример: за внебрачные отношения в большинстве западных
обществ уже не объявляют изгоем, но это вовсе не означает, что
общественная мораль предписывает всем становиться свободными
кроликами. Социально успешная, процветающая личность есть пример
для подражания, но из этого не следует, что на уровне семьи детям с
раннего возраста вдалбливают схемы быстрого заработка и карьерного
пируэта. Скорее наоборот: на начальных этапах развития личности
поощряется именно узнавание цены денег и опыта. Недаром во многих
вполне преуспевающих семьях западного мира подростки не считают
зазорным поработать на каникулах.

Еще один типичный для западных обществ подход:
сражаться за свою страну, за свой народ почетно, и отдавший за это
жизнь становится героем. Но если для того, чтобы сохранить жизнь,
нужно сдаться в плен, – сдавайся. Ценность жизни превыше всего, и
даже будучи пленным ты считаешься героем (в России – скорее
предателем или, по меньшей мере, слабаком).

Наконец, сугубо бытовой срез: расслабиться в пятницу,
после трудовой недели, в баре – это нормально. Люди должны снимать
напряжение, в том числе и выпивкой. Но это не значит, что именно
такое «расслабление» становится нормой для нации всюду и при любых
обстоятельствах. Нет, все строго сегментировано: бары для пива,
парки для прогулок, дорожки для велосипедистов. Хотя все вместе
предназначено для одного – отдыха и снятия стресса.

Во главу угла ставится реализация отдельно взятой
личности через уважение к себе и уважение к другим. А в сумме
семейные, социальные и экономические законы, нравы и обычаи дают
тот самый кумулятивный эффект, благодаря которому уже многие годы
(если не века) десятки других стран взирают на западный мир с
завистью, переходящей либо в желание подражать, либо в
ненависть.

А в России? Ее проблема двойная: ей предстоит
формировать и ценности общества, и ценности индивида. Но какие
ценности должны быть предложены, кто (или что) может стать их
источником и носителем? Ныне это главный вопрос.

УСЛОВИЕ НЕОБХОДИМОЕ, НО НЕДОСТАТОЧНОЕ

Исторически в России все основные нормы, понятия,
действия и установки шли сверху, от правящего класса. Впрочем, о
классе носителей и хранителей ценностей всего общества говорили и
древние. «То, что почитается ценным у власть имущих, неизбежно
явится таковым и в представлении остальных граждан», – писал
Аристотель.

Философ жил в эпоху классовых обществ, но и сегодня
даже сторонники либеральной демократии западного образца считают:
значительную роль в формировании правил и норм может и должно
играть государство. Фрэнсис Фукуяма в своем «Великом разрыве»
утверждал: «Изречение “нельзя предписать мораль” верно только
отчасти: государство не может заставить индивидов следовать нормам,
которые идут вразрез с важными природными инстинктами или
интересами, но оно может (и делает это) формировать неформальные
нормы. Отказ в 1960-х годах от сегрегации в США благодаря законам о
гражданских и избирательных правах сыграл решающую роль в изменении
общественных норм, касающихся расовых вопросов».

Но, пожалуй, наиболее актуальное для современной
России определение дал все тот же Ролло Мэй. Он вспоминал Спинозу,
писавшего о «свободе от страха». По его мнению, – говорит психолог,
– государство должно «освободить каждого человека от страха, чтобы
он мог жить и действовать, чувствуя свою защищенность и не причиняя
вреда себе и своим ближним».

Таким образом, именно на правящем слое лежит особая
ответственность если не за реализацию, то, по меньшей мере, за
инициализацию объединяющих истин. Понятий, которые превращают
страну из разрозненных атомов в общество. Они не начнут
произрастать снизу, а если что-то и начнет произрастать, то скорее
маргинализированно-силовые представления о жизни, которые одних
окончательно испортят, другими будут отвергнуты, а третьими
попросту не замечены.

Об этом и пишет заокеанский исследователь:
«Маловероятно, что виды эндемического недоверия, которые существуют
в Южной Италии или современной России, когда-нибудь в ближайшем
будущем исправятся сами по себе. Естественных способностей их
населения создавать спонтанный порядок не будет достаточно для
того, чтобы изменить культурные стереотипы поведения» (Фукуяма). Но
подобными же мыслями делятся и признанные российские авторитеты:
«Государственная власть в своих действиях еще ответственней, чем
рядовые граждане, обязана соблюдать моральные рамки. Это может
служить показательным образцом, но не формой насильственного
установления», – утверждал около года назад Александр
Солженицын.

Однако вот проблема: никто из тех, кто высказывался в
последние месяцы на тему моральных норм, так и не уточнил, что под
ними подразумевает, каким бы хотел видеть российское общество,
скажем, через 5–8 лет, что он сам считает моральным, а что –
безнравственным. Путин говорил об «уважении к родному языку, к
самобытной культуре и к самобытным культурным ценностям, к памяти
своих предков, к каждой странице нашей отечественной истории».
Однако все это – в значительной степени призыв уважать наследие.
Речь идет об устоях традиционалистского толка, которые, несомненно,
должны присутствовать в культуре любого народа. Но в условиях
открытого глобального информационного общества только их уже
недостаточно. Более того, буквальное следование этим заветам скорее
замедлит развитие социума, нежели подтолкнет, ухудшив тем самым
перспективы еще и в мировом состязании. Вряд ли можно сформировать
представления о том, что такое хорошо и что плохо, лишь на базе
языка и самобытной культуры, особенно в российской мультикультурной
среде. То есть это условие необходимое, но недостаточное.

Еще Путин говорил о справедливости, но и с этим
понятием не все так просто. К примеру, глава института
«Общественный договор» Александр Аузан на своих лекциях
«категорически отказался» применять данный термин в ближайшие годы
в силу его скорее разъединяющего, чем объединяющего значения. По
оценке некоторых политиков, справедливость в России еще лет 15
будет ассоциироваться в первую очередь с принципом «все взять и
поделить», хотя доля сторонников этого подхода станет сокращаться
по мере развития экономики и вхождения во взрослую жизнь поколения,
не изведавшего советского равенства.

Но и иных примеров расхождений вокруг понятия
«справедливость» немало. Например, одни считают, что в 1990-е годы
при всем их кошмаре для большинства населения основа была заложена
верная: частная собственность и свобода личности; но потом это
исчезло, появилось другое: собственность может быть свободно
перераспределена, свобода личности – замещена умением играть по
правилам.

Другие с такой постановкой вопроса не согласны,
полагая, что невзирая на огромное количество издержек и «загогулин»
страна движется в правильном направлении, поскольку создается не
только инфраструктура экономики в целом, но и инфраструктура жизни
простого обывателя (те самые телевизор-машина-дача-школа-зарплата).
Как только тот осознает, что ему есть что терять, и задумается, как
двигаться дальше, он поставит вопрос о справедливости жизни совсем
по-иному. Один из исследователей общественных настроений заметил:
«Мы теперь понимаем, где мы. Сегодня нет революционных настроений,
общество стабилизировалось, появились цели, ушел прежний беспредел,
возникли правила игры. Но при этом у многих есть понимание: эти
правила неправильны».

Российское общество действительно нуждается в
корректировке огромного числа сегментов жизни именно с точки зрения
несправедливости – от трудовых отношений в корпорациях и небольших
фирмах до сотрудников ГИБДД на дорогах, избирательно оценивающих
безопасность вождения; от калькуляции пенсий до равнодушия
работников сферы обслуживания, включая государственную. Но слово
«справедливость» лучше все же пока оставить в покое. По крайней
мере до тех пор, пока оно не обретет единого смысла для
значительного числа граждан. В качестве его замены можно предложить
иные понятия: доброта, уважение.

ВРАЧ, ИЗЛЕЧИ СЕБЯ САМ!

Но здесь возникает особая трудность. Сегодняшние
исследования показали: люди не верят никому, кроме своей семьи и
пары близких друзей. Уровень доверия к институтам таков, что, даже
возникни у сегодняшнего государства желание бросить объединяющий
всех клич, его не услышат либо ему не поверят. Таким образом,
государству (или отдельным его представителям) неизбежно придется
для начала заниматься собственной репутацией, репутацией
институтов, иначе же ни о каком увеличении радиуса доверия говорить
не придется.

А эффективности здесь нельзя добиться без еще одного
очень важного фактора – открытости, из которой, в свою очередь,
вытекает ответственность. Представители социальных наук говорят:
мораль возможна в тех обществах, где есть свободная публичная
циркуляция информации. Потому что, как писал Эрих Фромм, «при
отсутствии информации, обсуждения и власти, способной сделать
решение эффективным, демократически выраженное мнение людей имеет
значение не большее, чем аплодисменты на спортивных соревнованиях».
Приятно, могут менять настроение, но не вектор развития.

Деталь из жизни российского общества. Несколько лет
назад, когда СМИ пристально следили за тем, на чем ездят чиновники,
в чем ходят, где отдыхают, а самих чиновников периодически
встряхивали кампаниями по пересадке на «Волги» (пусть и не всегда
разумными), считалось не очень приличным кататься на последней
модели BMW или Toyota. Даже если само подобное «наведение справок»
подчас не углублялось в моральные нормы и имело вид «жареных»
расследований, цель достигалась: многие чиновники опасались так
себя вести. Что сегодня? За последний год в Москве произошла
качественная, видимая смена автопарка ведомствами и ветвями власти.
Сегодня для чиновника ездить на автомобиле, цена которого не
опускается ниже 100 тысяч долларов, не считается неприличным. Для
сравнения: размеры пенсий в стране составляют 100–300 долларов.

Тот же подход можно отнести и к представителям
бизнеса, у которых гонка за роскошью приобретает экстравагантные
формы и масштабы. Как заметил один из современников, «в любом
обществе важна доля ханжества; у нас же в плоскости морали еще не
закончилась эпоха малиновых пиджаков».

Тут стоило бы сказать о коррупции, о том, как во
многих странах негативное явление начинало убывать после того, как
удавалось поменять к нему отношение целых слоев общества. Изменение
отношения – это то, что подчас становилось поворотным пунктом в
развитии обществ, меняло их будущее с «отрицательного» на
«стабильно положительное», и то, чего сейчас жизненно не хватает
России. Почему? Потому что по бесконечному количеству поступков и
явлений понятия, как к этому относиться, нет вовсе.

Но здесь подстерегает другая проблема, и именно ее,
кстати, больше всего опасаются даже те, кто считает
морально-нравственные темы для России весьма актуальными. Эта
опасность – кампанейщина, которая мгновенно девальвирует любое
слово, действие либо феномен. Как заметил один исследователь,
«лучший способ дискредитировать сейчас любые размышления о морали –
сделать так, чтобы о морали заговорили все, а партии включили ее в
предвыборные программы…».

И, наконец, еще одна проблема – конкретные
личности-носители. По выражению одного политолога, «говорить есть о
чем, но непонятно кому…». По мнению социологов, моральными
авторитетами в глазах российских граждан не являются даже
Солженицын или патриарх. Либо, считают одни, появятся некие
необычные, яркие персоны, этакий «Путин 1999 года» (не в смысле
неожиданного преемника, а в смысле носителя чего-то нового, чего
общество уже ждет), либо об этом так или иначе действительно должен
будет заговорить следующий президент. После чего, возможно,
появятся и другие носители.

Потому что в противном случае может возникнуть иная
опасность. Общество, как уже было сказано, не может сколь угодно
долго жить в состоянии нравственной неопределенности и социальной
турбулентности без того, чтобы не вытолкнуть что-то из себя в
качестве защиты от стрессов, происходящих в мире. Одно время не без
участия властей раскачивали тему ксенофобии. Однако тут же
бросились «закапывать» ее обратно, когда заметили, в какой
геометрической прогрессии она набирает популярность в массах,
ищущих, на ком бы выместить всю неустроенность и обиду жизни.

Ныне можно заметить другое: аккуратные попытки
обратиться к церковному опыту. Но, к сожалению, это – обращение не
к христианским заповедям, а к церковным догмам. Обратившись к Богу,
мы рискуем встретиться с институтом. Чья консервативность, если не
сказать реакционность, признается даже многими религиозными людьми.
Но поскольку больше обращаться не к чему – опять же при
попустительстве или мягком одобрении правящих слоев, – можно
ожидать в некотором роде конвульсивного поворота в сторону
традиционалистских устоев.

Эта одна из оборотных сторон глобализации уже заметна
в целых регионах мира. Потерянность себя в современном космосе (а в
российском случае – в хаосе и недореализованности) порождает
желание обрести что-то понятное, простое, даже тоталитарное.
Лидера, который заклеймит низкое, распознает высокое, укажет
истинное, направит и сам возглавит поход. В итоге, особенно если
Россия продолжит заигрывать с темой консервативных ценностей, она
может получить совершенно иного лидера – Савонаролу, помноженного
на Гапона и Распутина. Революционера-реакционера.

Пока особо плодородной почвы для появления такой
персоны нет. Но это не значит, что она не возникнет в последующие
годы. «Порядок из хаоса», но совсем не в трактовке физика Ильи
Пригожина – нобелевского лауреата. Это будет российская
трактовка.

Потому что чем глубже окажется падение нравов и чем
дольше оно будет длиться, тем более крутые меры по исправлению
могут быть предложены или востребованы. Но радикальных шагов и в
российской, и в мировой истории было достаточно. В том числе по
укоренению новых ценностей и нравов. От крестоносцев до великой
инквизиции, от исламских до социалистических революций. Сейчас в
сфере человечности хотелось бы обойтись без радикализма.

НОВЫЙ ДОМОСТРОЙ – Огонек № 41 (4716) от 14.10.2001

Это правда, что с развитием информационных сетей и технологий мир становится все более открытым, более прозрачным. Это правда, что прозрачность может убить напрочь тайну личной жизни. Во всяком случае изрядно ее покалечить… Но это неправда, что эпоха полной прозрачности будет эпохой великой несвободы, осуществленной антиутопией а-ля Замятин, Кафка, Оруэлл. Как ни парадоксально, все наоборот…

НОВЫЙ ДОМОСТРОЙ

Мораль против нравственности — от исхода этой битвы зависит будущее человечества

ХРОНИКИ ПРОГРЕССИВНОГО ГУМАНИЗМА

Я не Ленин. Я не считаю, что интеллигенция — это говно нации. Но иногда так напоминает!..

Более всего в интеллигентах меня раздражают глупость и некомпетентность. Не столько даже некомпетентность (в конце концов нельзя быть специалистом во всех вопросах), сколько привычка с апломбом рассуждать на темы, в которых они не разбираются.

— Ничего в этом мире не меняется, все возвращается на круги своя, — промокая жирные губы салфеточкой, рассуждает русский гуманитарий после сытного обеда. — Прогресс? А что прогресс? Несмотря ни на какие прогрессы, сущность человека не меняется, увы. Человек — самое агрессивное животное. Человечество — раковая опухоль на теле планеты. Убивали друг друга и убивать будем. Еще Ка-аин…

Граждане не видят дальше собственного носа. Поэтому в их головах прогресс странным образом отделяется от человечества как такового. А ведь технический прогресс — это главное, что происходило и происходит на планете за последние десять тысяч лет. Все остальное, вся наша история — лишь мясо на шампуре новых технологий. Прогресс изменил внешний и внутренний облик человека настолько, что не замечать этого может только русский гуманитарий после севрюжины с хреном. Достаточно сравнить узколобого кроманьонца, вооруженного каменным топором, и современного человека при компьютере, чтобы увидеть изменения не только внешние, но и кардинальные внутренние.

Хотите вы этого или нет, но развитие производственных технологий делает человечество более гуманным. Вам это кажется наивным допущением? Возможно. Но факт остается фактом — человечество гуманно настолько, насколько может себе это позволить: по деньгам и техническим решениям. А поскольку возможности его все время растут (это и называется прогрессом), растет и «средневзвешенный» гуманизм. Если бы мы сейчас умели производить из неорганического сырья искусственное мясо, не уступающее по качеству естественному, гуманистический принцип «зверюшки тоже хотят жить» в полной мере был бы реализован цивилизацией уже сегодня. Не было бы этих ужасных скотобоен. Правда, и животноводческих ферм тоже не было бы… Коров, свиней и кур не убивали бы миллионами голов. Правда, они бы и не жили, никто бы не разводил. Что ж, гуманизм — штука обоюдоострая.

Известно, что тысячи лет назад во время военных столкновений пленных не брали. Их убивали за ненадобностью: при тогдашних технологиях пленный мог произвести не больше, чем потребить. Потом технологии изменились в лучшую сторону. И пленных стали делать рабами. Человек приобрел ценность. Пока что экономическую. И с ней — право на жизнь. Это и было первым шагом гуманизма. Кто-то из историков верно заметил: «человека открыли в процессе его порабощения». Дальше — больше. Ценность ремесленника гораздо выше стоимости воина или крестьянина, превращенного в раба. Потому что ремесленника учить долго надо…

Наиболее хитрые из интеллигентов часто задают такой вопрос… Известно, что количество информации, накапливаемой человечеством, удваивается каждые двадцать лет, то есть прогресс носит взрывообразный характер. Получается, что и гуманнее человечество становится буквально не по дням, а по часам? Что же мы этого не замечаем?

Замечаем! Витки спирали времени действительно уплотнились. Если процессы изменения общественной психологии раньше шли столетиями, то теперь эти изменения можно наблюдать «невооруженным глазом».

Вот капитан XIX века меланхолично описывает в своих дневниках, как вели себя матросы, когда обнаружили на вновь открытом острове игуан. Ящерицы были совершенно безобидны, «поэтому (! — А. Н.) матросы с помощью дубинок быстро перебили несколько сотен этих животных». Не для чего, а потому что… Не для еды. А потому что безобидные были…

Аналогично вели себя английские колонисты, которые извели на территории североамериканского континента всех (!) бизонов. Просто так перестреляли… В XX веке подобное варварство было уже невозможно.

Зато в середине XX века во время войны бомбежками стирали целые города с мирными жителями. Это считалось нормально: война. Да что там Вторая мировая! Американцы аж в семидесятые годы спокойно применяли ковровые бомбардировки вьетнамских городов, тысячами убивая мирных граждан… Сейчас представить себе подобное невозможно. Даже после такой обиды, которая была нанесена Америке 11 сентября.

В современной войне на головы мирных граждан сыплются уже не бомбы, а гуманитарные грузы (чтобы враг не оголодал) и практикуются точечные удары исключительно по военным объектам. Никто уже не ставит себе цели намеренно убивать гражданских. Если такое и происходит случайно, стороны выражают сожаление. Прошло всего тридцать лет…

Мораль меняется, и главные векторы этих изменений видны — это возрастающие демократичность, гуманизм и толерантность…

Формулы морали

Если открыть «Большой энциклопедический словарь» и посмотреть статью «Нравственность», мы увидим следующее описание: «Нравственность — см. Мораль». Современная философия не различает этих вещей. Пришла пора разделить понятия. Давайте сделаем это прямо сейчас…

Мораль — это сумма установившихся в обществе неписаных нормативов поведения. Мораль где-то рядом со словом «приличия». Нравственность определить уже сложнее. Она ближе к такому понятию биологии, как эмпатия; к такому понятию религии, как всепрощение; к такому понятию социальной жизни, как конформизм — неконфликтность. Проще говоря, если человек внутренне сочувствует, сопереживает другому человеку и в связи с этим старается не делать ему того, чего не желал бы себе; если человек внутренне неагрессивен, а мудр, и потому понимающ — можно сказать, что это нравственный человек.

Главное и кардинальное различие между моралью и нравственностью в том, что мораль всегда предполагает внешний оценивающий объект — социум, толпу, соседей. А нравственность — это исключительно внутренний регулятор — самоконтроль. Можно сказать, нравственность — это внутренняя мораль.

Нравственный человек более глубок и сложен, чем моральный. Так же, как автоматически работающий агрегат сложнее ручной машинки, которую приводит в действие чужая воля. Мораль — это чужая воля.

Ходить голым по улицам — аморально. Брызгая слюной орать голому, что он негодяй, — безнравственно. Почувствуйте разницу.

Мир движется в сторону аморализма, это правда. Зато он идет в сторону нравственности.

Нравственность — штука тонкая, ситуативная. Мораль более формальна. Ее можно свести к неким правилам и запретам. Ее можно даже просчитать. Если раньше, скажем, внебрачная связь однозначно осуждалась и каралась перемазыванием ворот дегтем, то сейчас… 55% современных жителей больших городов НЕ считают добрачный секс аморальным. 35% все еще полагают, что добрачный секс аморален. 10% не знают ответа на этот вопрос. Значит, в первом приближении можно сказать, что добрачный секс стал вполне моральным занятием, то есть по сравнению с прошлым веком мораль поменялась на противоположную.

Во втором приближении можно уточнить: коэффициент аморализма современного города по данному вопросу составляет 0,35. Напротив, коэффициент морализма — 0,55. А коэффициент общественной неопределенности — 0,1. Если коэффициент неопределенности растет, значит, мы имеем разброд в умах и расшатывание патриархальных нормативов, что вообще характерно для больших городов.

Подобным образом можно ранжировать любое число моральных вопросов и ситуаций. Мораль перестала быть дискретной, принимающей только два квантовых значения — плюс единица и минус единица. Мораль стала дифференцированной, поддающейся математической обработке. Ее теперь можно учитывать не только качественно, но и количественно. Было бы зачем…

Кстати, можно и изменить угол зрения, сказав, что для 55% общества вопрос добрачных связей является уже на 100% моральным, для 35% — на 100% аморальным. То есть общество распалось на части — мораль действует уже не на весь социум, а на отдельные группы. Мы живем в мире разных моральных нормативов! Возникают корпоративные этики, правила поведения в своей профессиональной, социальной среде или просто в дружеской компании. В пределе групповая мораль может дробиться до минимальной неделимой частицы — человека. И тогда у каждого будет своя мораль. То есть морали в современном ее понимании просто не станет. Будут точки зрения…

Мораль в нашем мире, вопреки крикам традиционалистов, вовсе не падает — она просто меняется. Или, если хотите, растворяется. То есть то, что раньше являлось предметом морального регулирования, теперь к вопросам морали не имеет никакого отношения. Например, в викторианской Англии ножки роялей закрывали маленькими юбочками, ибо вид любых голых ног считался аморальным. А теперь и вид, и форма рояльных ножек вне морального регулирования вообще.

Пока мы живем в основном в мире морали. Но если человечество хочет жить и дальше, оно должно начать жить в мире нравственности. А нравственность не может существовать в затхлой атмосфере моральных императивов.

Выходит, ради торжества нравственности мораль должна быть уничтожена.

ЗДЕСЬ ВСЮ СИСТЕМУ МЕНЯТЬ НАДО

Представьте себе мир таким, каким он неминуемо станет через 20 — 30 лет, — мир финансовой и криминальной прозрачности, в котором ничего нельзя скрыть. Вы бы хотели жить в таком мире? И я тоже… Потому что и я, и вы — люди не столько безнравственные, сколько травмированные моральными предрассудками, закомплексованные. Нам есть что скрывать друг от друга, ибо то, что нас радует, зачастую аморально.

Современный мир не может существовать без тайны, он просто взорвется. Так как не грешить нельзя (все мы существуем в животном теле), а грешить опасно (моральные санкции), нужна тайна личной жизни. Чтобы выпускать пар из котла. И потому этот страховочный клапан — тайна личной жизни — строго охраняется законом.

Все знают, что существуют супружеские измены, что у большинства супругов есть или были, или будут любовницы и любовники. Однако американский сенатор, застуканный на любовнице, теряет репутацию и политическую карьеру. Так в Древней Спарте детей наказывали не за воровство, а за то, что попался.

(Кстати, я написал «американский сенатор», а не «депутат Госдумы» не случайно. Просто Америка для рассмотрения моральных вопросов — классический объект, как лягушка для начинающих биологов. Это пуританская, то есть очень высокоморальная страна, не прощающая своим сыновьям ни малейшей оплошности. Именно поэтому там так нервно кричат о вмешательстве в личную жизнь, когда вдруг попадают в случайный объектив. В Европе к «подглядыванию» относятся гораздо спокойнее.)

Современный человек в полностью прозрачном обществе существовать не может. Конструктивно не приспособлен. Он сойдет с ума или покончит с собой. Его убьют внутренние конфликты, которые психологи называют сшибками — это противоречия между тем, как есть, и тем, как должно быть.

Значит, для выживания в мире завтрашнего дня нужны другие программы поведения. Другие люди.

И другие юридические нормы. Ведь законы — следствие обычаев и общественной морали. Если изменится мораль, изменится и право. И сейчас уже понятно, как именно изменится: оно будет сужено до пределов «крайней необходимости».

ПРОЦЕСС ПОШЕЛ

Ростки новых нормативов поведения уже появляются. Люди будущего живут среди нас. Но их пока меньшинство по сравнению с обычными обывателями.

…Смотрел недавно по телевизору какую-то передачку, организованную как псевдосудебный телепроцесс. Скандальный режиссер Кирилл Ганин требовал легализации проституции, а «общественность» в лице моралистов яростно протестовала. Ганин говорил, что раз есть спрос, значит, будет и предложение, и никакие запреты не помогут в ликвидации проституции. Да и зачем запрещать? Не лучше ли налог с проституток брать?

На что моралисты немедленно и весьма эмоционально ответили: «Да вы что?! Легализовать преступную деятельность?! Вы разрушите общество! Может, тогда и убийство легализовать? Выдавать лицензии, брать налоги с киллеров…»

В этом диалоге — два мировоззрения, две разные ступени эволюционной лестницы… Современные недалекие граждане отличаются от граждан далеких, как членистоногие от млекопитающих, — у недалеких обывателей нет нравственного стержня внутри, а есть только внешний моральный скелет. Кроме того, как правило, моралисты страдают еще и острой интеллектуальной недостаточностью. Именно недостаток ума мешает моралисту увидеть принципиальную разницу между преступлением и непреступлением — убийством и проституцией.

А разница состоит в том, что преступление всегда предполагает пострадавшего (юридическое или физическое лицо). Нет пострадавшего — нет преступления. Люди вольны делать все, что угодно, если только они непосредственно не ущемляют чужих интересов. Эти естественные и понятные принципы до сих пор не стали основой современной юриспруденции.

Есть не очень большое число запретов, нарушение которых действительно приводит к разрушению главных социальных связей и развалу общества: нельзя, например, непосредственно покушаться на чужие здоровье, имущество, свободу и жизнь. Остальные запреты — лишние. Они превращают общество в казарму, делают его более жестким и менее приспосабливаемым к изменяющимся условиям. А для выживания нужна не жесткость, а гибкость.

…Любопытно, но все сказанное в двух последних абзацах многим кажется едва ли не самоочевидным и безусловно правильным. До тех пор, пока из принципа не начинают вытекать следствия. А вот следствий душа современного обывателя уже не приемлет. Они слишком страшны, слишком необычны.

Вот только одно из них… У многих людей существует биологически обусловленная потребность в наркотиках. Соответственно существует рынок наркотиков — спрос рождает предложение. Вопрос на засыпку: если человек покупает или продает наркотики — он совершает преступление? В соответствии с нашим принципом — нет, поскольку продавец и покупатель — совершеннолетние люди, сделка совершается на добровольной основе и нет пострадавших. И еще — поскольку каждый человек имеет право на самоубийство. Любым способом — быстрым (повешение, введение воздуха шприцем в вену, выстрел в голову) или медленным (наркотики, алкоголь, нездоровый образ жизни). Кто может запретить человеку вводить в свой организм различные химические вещества? И на каком основании?..

Тяжело с этим согласиться, правда? Тем не менее наркотики зачем-то объективно необходимы, если они существуют во всех странах, и даже смертная казнь не может остановить их производства и потребления. Рухнет ли общество, легализовавшее наркотики? Нет. Практика показывает, что запрет на наркотики — необязательный запрет. Наркотики, во-первых, и так кое-где частично легализованы (алкоголь, марихуана, никотин). Во-вторых, они выполняют свою релаксирующую функцию и прекрасно существуют в подполье, никоим образом не разрушая цивилизации. Просто сейчас они существуют в области тайны личной жизни. С «отменой» тайны личной жизни отменится ли потребность в наркотиках? Нет. Значит, изменится точка зрения на них.

И только тогда, когда простые человеческие слабости, претенциозно называемые ныне пороками, общество не будет рассматривать в качестве таковых… Когда сенатор не будет скрывать свою любовницу, потому что любовница — не запретный плод, но нечто естественное… Когда жена сенатора будет относиться к слабостям супруга толерантно, а лучше — с пониманием, как и все общество (лишь бы человек был хороший и крепкий специалист)… Вот тогда и не понадобится никакой тайны личной жизни. Тогда и наступит полная свобода по принципу: возлюби ближнего — и делай что хочешь!

Александр НИКОНОВ

В материале использованы фотографии: Юрия ЖЕЛУДЕВА, Виктора БРЕЛЯ

Нравственность. Моральные нормы и нравственный выбор. Роль морали в жизни человека и общества. Право, его роль в жизни человека, общества и государства. Основные признаки права. Право и мораль: общее и различия.

Чтобы посмотреть этот PDF файл с форматированием и разметкой, скачайте его и откройте на своем компьютере.

Тематическое планирование

Обществознание 7 класс

№ п.п

Тема

Сроки

Коррекция

1

Социальные нормы как регуляторы поведения
человека в обществе.
Общественные нравы,
традиции и обычаи.

2

Как усваиваются социальные нормы. Общественные
ценности.

3

Гражданственность и патриотизм

4

Мораль, ее основные принципы. Нравственность.
Моральные нормы и нравственный выбор. Роль
морали в жизни человека и общества. Золотое
правило нравственности.

5

Гуманизм. Добро и зло.

6

Долг. Совесть. Моральная ответственность.

7

Право, его роль в жизни человека, общества и
государства.
Основные признаки права. Право и
мораль: общее и различия.

8

Социализация личности. Особенности социализации
в подростковом возрасте.

9

Опасность наркомании и алкоголизма для человека
и общества

10

Гражданские правоотношения.

11

Семья под
защитой государства. Права и
обязанности детей и родителей. Защита интересов и
прав детей, оставшихся без попечения родителей.

12

Особенности правового статуса
несовершеннолетнего.

13

Права ребенка и их защита.

14

Понятие экономики. Роль экономики

в жизни
общества.

15

Товары и услуги. Ресурсы и потребности,
ограниченность ресурсов.

16

Производство основа экономики. Распределение.
Обмен. Потребление. Факторы производства.
Производительность труда. Разделение труда и
специализация.

17

Деньги и их функции.

18

Наше государство
–

Российская Федерация. Конституция
Российской Федерации
–

основной закон государства.
Конституционные основы государственного строя
Российской Федерации.

19

Россия
–

федеративное государство. Субъекты
федерац
ии

20

Органы государственной власти и управления в
Российской Федерации.

21

Президент Российской Федерации, его основные
функции. Федеральное Собрание Российской

Федерации. Правительство Российской Федерации.
Судебная система Российской Федерации.

22

Правоохранительные органы

23

Гражданство Российской Федерации. Конституционные
права и свободы человека и гражданина в Российской
Федерации.

24

Конституционные обязанности гражданина Российской
Федерации.

25

Взаимоотношения органов
государственной власти и
граждан. Механизмы реализации и защиты прав и
свобод человека и гражданина в РФ.

26

Основные международные документы о правах человека
и правах ребенка.

27

Общество как форма жизнедеятельности людей.
Взаимосвязь общества и
природы

29

Развитие общества. Общественный прогресс.

30

Типы обществ.

31

Усиление взаимосвязей стран и народов. Глобальные
проблемы современности.

32

Опасность международного терроризма.

33

Экологический кризис и пути его разрешения.

34

Современные средства связи и коммуникации, их
влияние на нашу жизнь.

Современное российское
общество, особенности его развития.

Коррупция как вызов и угроза нормальному
состоянию современного общества. Негативные
последствия коррупционных факторов для
общественных институтов. Коррупция
—

социально
опасное явление.

Всего 34 часа

Приложенные файлы

• 6050045
  Размер файла: 223 kB Загрузок: 0

Важность нравственности

Анна Хартли , получившая докторскую степень в области социальной психологии и психологии личности в Университете Брауна, изучала влияние морали, компетентности и общительности на различные типы оценочных суждений, выносимых в повседневной жизни. жизнь. Это важно знать, если вы хотите быть хорошим и успешным человеком или, по крайней мере, восприниматься как таковой.

Представьте, что ваша дочь Бетани приносит домой своего нового парня Брэда, чтобы вы познакомились.Какие качества заставят вас почувствовать, что Брэд хороший человек? Если бы вы могли знать всего два или три качества Брэда, какие черты характера были бы наиболее информативными для понимания того, что такое Брэд как личность? Хотели бы вы знать, что он умен и общителен? Или что он честный, отзывчивый и добрый?

Как оказалось, мораль — это то, о чем мы больше всего заботимся при формировании впечатления о человеке (см. Goodwin, Piazza, & Rozin, 2014). Мы заботимся о нравственности человека больше, чем о каком-либо другом факторе, включая его компетентность, общительность (дружелюбие) и множество других личностных качеств.Мораль — мощный фактор, когда дело доходит до оценки других на глобальном уровне.

Мы меньше знаем о том, так ли важна мораль при формировании более конкретных типов оценок. Например, оценка того, нравится ли нам кто-то или уважает его, — это две формы оценки, которые мы часто делаем в повседневной жизни. Например, уважаю ли я своего нового коллегу, который постоянно «одалживает» мои ручки, но не возвращает их? (Эээ, нет.) Нравится ли мне мой сосед, который принес мне пирожные, когда я впервые переехал? (Да.Я делаю.)

Симпатия и уважение — разные формы оценки. Симпатия отражает личный интерес и влечение к человеку, в то время как уважение отражает высокое уважение и почтение к человеку. Людей часто любят за их общие черты, такие как готовность к сотрудничеству и дружелюбие, в то время как их уважают за их агентские качества, такие как компетентность и образованность. Неизвестно, что важнее нравственности: симпатия или уважение.

Еще одна не менее важная, но отличная форма оценки — понимание человека.Что заставляет меня чувствовать, что я действительно понимаю, кто вы как личность? Некоторые исследования в этой области показали, что мы считаем мораль центральным элементом идентичности: ваша мораль — это то, что делает вас вами (Strohminger & Nichols, 2014).

Но мало что известно об относительной важности морали для симпатии, уважения и понимания. Нравственность может быть центральной для всех трех или может быть важнее для одной формы оценки, чем для другой. Например, возможно, мораль особенно важна при принятии решения, уважаем ли мы человека, но менее важна, уважаем ли мы человека или понимаем его.

Мораль в целом важна, но какие моральные качества наиболее важны? Например, честность, чистота и великодушие — все это элементы морали, но одинаковы ли они по важности для оценки? Иногда честность может быть нежелательной, например, если человек непоколебимо честен даже ценой чувств (нет, мне не нужно, чтобы вы говорили мне, что моя новая стрижка выглядит плохо). Иногда мы находим людей, которые чрезвычайно здоровы и искренни, чтобы быть невыносимым хорошеньким ботинком.

Мы с коллегами рассмотрели эти вопросы с помощью двух принципиально разных задач в этой статье . В одном задании участники оценили реальных людей и их личностные качества (нравственность, компетентность, общительность). Во втором задании участники оценили различные черты личности и свое отношение к людям. Мы использовали две принципиально разные задачи, чтобы изучить вопросы нашего исследования, чтобы увидеть, будут ли результаты повторяться. Репликация хорошая.

Нравственность играет ключевую роль в симпатии, уважении и понимании людей . Что мы нашли? Мораль занимала центральное место в оценке. Решая, нравится ли нам, уважаем и понимаем ли мы человека, мы больше всего заботимся о том, является ли этот человек моральным, а не о том, общителен ли он или компетентен. Однако мораль не менее важна для симпатии и уважения к человеку, но относительно менее важна для понимания человека. Возможно, понимание кого-либо является более сложным, чем симпатия и уважение, и на него влияет более широкий спектр личностных, поведенческих или относительных качеств.Также возможно, что люди просто не согласны с тем, что нужно, чтобы понять кого-то (например, меня волнует мораль, но вас больше волнует компетентность, когда вы пытаетесь понять кого-то).

Какие моральные качества нам важны? Во-вторых, не все моральные качества были одинаково важны. По многим параметрам честность, сострадание, справедливость и щедрость были самыми важными для симпатии, уважения и понимания. Другие моральные качества, такие как чистота и целостность, считались менее важными; даже меньше, чем некоторые компетентные черты (например,г., интеллект, членораздельный).

Я считаю информативным (и забавным) просмотреть Таблицу 1 в статье и изучить некоторые черты, не характерные для человека, которого любят и уважают: нуждающийся, защищающийся, нерешительный, ленивый и дешевый. Урок для следующего ужина с друзьями: заранее предложите место, куда можно пойти, суметь добраться туда самостоятельно и не скупитесь, когда придет счет. И если кто-то ставит под сомнение ваш выбор ресторана, ради бога, не огорчайтесь.

Почему нравственность человека так важна для нас? Здесь вы можете спросить, почему мораль так важна при оценке других. Наши результаты показывают, что мы считаем моральные качества такими важными в других отчасти потому, что нравственность человека может принести нам определенную пользу. Моральные черты имеют социальную ценность. Если я знаю, что человек честен и сострадателен, тогда я знаю, что могу безопасно общаться с этим человеком и, возможно, начать с ним плодотворные отношения. С точки зрения адаптации, моральные качества сигнализируют нам, следует ли нам приближаться или избегать, и следует ли нам присоединиться к этому человеку.Взаимодействие с моральными людьми может улучшить нашу физическую форму.

Очевидно, что мораль важна в межличностной сфере, но было бы интересно узнать, как мораль влияет на оценку компаний или политических кандидатов. Вспоминая скандал с выбросами Volkswagen, потребители, возможно, очень сильно заботятся о морали компании, но по другим причинам, нежели их забота о морали знакомых. И как мораль влияет на восприятие гражданами предполагаемых кандидатов в президенты в 2016 году? Я оставлю это на рассмотрение политологу или социологу.

Анна Хартли — научный сотрудник Amazon в Сиэтле.

Как люди стали нравственными существами | Наука

Почему люди проявляют доброту к другим, даже к тем, кто не в их семье, если они не получают от этого никакой пользы? Щедрость без взаимной щедрости не способствует развитию основного эволюционного стремления к выживанию и воспроизводству.

Кристофер Бём, эволюционный антрополог, директор Исследовательского центра Джейн Гудолл в Университете Южной Калифорнии.В течение 40 лет он наблюдал за приматами и изучал различные человеческие культуры, чтобы понять социальное и моральное поведение. В своей новой книге Moral Origins Бём предполагает, что человеческая мораль возникла вместе с охотой на крупную дичь. Он объясняет, что когда охотники-собиратели объединялись в группы, выживание сводилось к одному ключевому принципу — сотрудничать или умереть.

Прежде всего, как вы определяете альтруизм?

По сути, альтруизм подразумевает щедрость вне семьи, то есть щедрость по отношению к людям, не являющимся родственниками.

Почему альтруизм так сложно объяснить с точки зрения эволюции?

У типичной группы охотников-собирателей, которая была универсальной в мире 15 000 лет назад, есть несколько братьев или сестер, но почти все остальные не связаны между собой. Тот факт, что они так много делятся, является генетическим парадоксом. Вот все эти посторонние люди, которые делятся информацией, не будучи счетчиками фасоли. Вы ожидаете, что те, кто лучше всех умеет жульничать и брать, но не давать, выйдут вперед.Их гены должны расти, в то время как гены альтруизма исчезнут. Но на самом деле мы достаточно развиты, чтобы делиться между собой группами.

Что Чарльз Дарвин сказал об этом «парадоксе альтруизма»?

Чарльз Дарвин был глубоко озадачен тем фактом, что молодые люди добровольно уходят на войну и умирают за свои группы. Это явно не соответствовало его общей идее естественного отбора как индивидов, преследующих свои собственные интересы.

Он придумал групповой отбор как ответ на этот парадокс.Как это сработало, если в одной группе больше альтруистов, чем в другой, она превзойдет другую группу и превзойдет ее по воспроизводству. У групп с меньшим количеством альтруистов будет меньше выживших. Следовательно, альтруизм будет распространяться за счет эгоизма.

Проблема с групповым отбором заключалась в том, что очень трудно понять, как он может стать достаточно сильным, чтобы превзойти отбор между индивидуумами. Вам нужно ужасно много войн и геноцида, чтобы действительно работать групповой отбор.

А что Дарвин сказал о происхождении человеческой совести?

На самом деле он взял совесть, отложил ее в сторону как нечто особенное, а затем фактически сказал: «Я вскидываю руки. Я не могу сказать вам, как это могло развиться. Что я могу вам сказать, так это то, что любое существо, которое станет таким же умным и отзывчивым, как люди, естественно, будет иметь совесть ».

Перенесемся на полтора века вперед — где мы сейчас находимся в понимании истоков человеческой морали и совести?

Ну, книг по этой теме немало.Но почти все они являются аргументами эволюционного замысла; то есть они просто смотрят на мораль и видят, как она функционирует и как она могла быть генетически полезной для людей. Моя книга — первая попытка взглянуть на естественную историю моральной эволюции. В какое время и как произошли события, которые привели нас к нравственности? В каком-то смысле это новая область исследований.

Не могли бы вы рассказать нам о базе данных, которую вы создали, чтобы сделать свои выводы?

Утверждалось, что все живущие сегодня люди-охотники-собиратели были настолько политически маргинализированы, что их действительно нельзя сравнивать с доисторическими людьми, которые охотились и собирали.Я думаю, что это в корне неверно.

С 1970-х годов мы узнали, что скорость изменения климата в позднем плейстоцене была просто невероятной. Таким образом, 50 000 лет назад было много маргинализации, как и сегодня. Как и сегодня, некоторые из них, несомненно, были политическими в том смысле, что при ухудшении климата все будет в дефиците, и охотничьи банды будут сражаться друг с другом за ресурсы.

Я изучил все возможные сообщества охотников-собирателей, которые были изучены.Я просто избавился от всех тех, кого никогда не могло быть в плейстоцене — конных охотников, которые приручили лошадей, которых они получили от испанцев, индейцев, торгующих мехом, которые начали покупать ружья и убивать пушных зверей, и некоторых очень иерархичных людей, которые развили вдоль северо-западного побережья Северной Америки. На данный момент я очень внимательно просмотрел около 50 оставшихся обществ, ища то, что в основном разделяет их. Затем я проецирую образцы общего поведения на тот период, когда люди были культурно современными.Теперь это возвращает нас только к 45 000, может быть, 100 000 лет назад. Если вы вернетесь за пределы этого, то возникнут проблемы, потому что вы не имеете дело с тем же мозгом и той же культурной способностью.

Примерно когда у людей появилась совесть?

Пригвоздить свидание очень опасно, потому что каждому ученому будет что сказать по этому поводу. Но позвольте мне дать вам некоторые вероятности. Во-первых, не может быть никаких сомнений в том, что у людей была совесть 45 000 лет назад, что является консервативной датой, с которой согласны все археологи для того, чтобы мы стали культурно современными.Совесть и мораль идут рука об руку с современностью в культурном отношении. Теперь, если вы хотите угадать, сколько было до этого, ориентир, который я считаю наиболее убедительным, — это появление охоты на крупную дичь, которая произошла примерно четверть миллиона лет назад.

Согласно вашей теории, как развивалась человеческая совесть?

Люди начали охотиться на крупных копытных или копытных. Они были очень преданы охоте, и это была важная часть их средств к существованию.Но моя теория заключается в том, что у вас не может быть альфа-самцов, если вы собираетесь иметь охотничью команду, которая равномерно делится мясом, чтобы вся команда оставалась сытой. Чтобы разделить мясо внутри группы людей, которые по своей природе довольно иерархичны, вы должны в основном растоптать иерархию и убрать ее с дороги. Я думаю, что это процесс.

Моя гипотеза состоит в том, что когда они начали охоту на крупную дичь, они должны были начать действительно наказывать альфа-самцов и удерживать их.Это создавало давление отбора в том смысле, что, если вы не могли контролировать свои альфа-склонности, вас убили или сбежали из группы, что было примерно то же самое, что быть убитым. Таким образом, самоконтроль стал важной чертой для людей, добившихся репродуктивного успеха. А самоконтроль превращается в совесть.

За какой период развился?

Что ж, Эдвард О. Уилсон говорит, что требуется тысяча поколений, чтобы новая эволюционная особенность могла развиться.У людей это могло произойти до 25000 лет. Что-то столь сложное, как совесть, вероятно, заняло больше времени. В нем есть некоторые навороты, которые являются полной загадкой, например, покраснение от стыда. Никто не имеет ни малейшего представления о том, как это развивалось. Но я бы сказал несколько тысяч поколений и, возможно, от 25000 до 75000 лет.

Каким образом мораль продолжает развиваться?

Об этом очень сложно сказать. Сделаю несколько предположений.Доисторически психопатов, вероятно, было легко идентифицировать, и с ними разбирались, как и приходилось иметь дело, путем их убийства. И сегодня может показаться, что в большом анонимном обществе многие психопаты действительно имеют полную свободу действий и могут размножаться. Возможно, нам потребуется предпринять дальнейшие моральные шаги на уровне культуры, чтобы справиться с ростом психопатии в нашем населении. Но это будет через тысячи лет.

Нравственность, безусловно, развивается на культурном уровне. Например, в прошлом году американские СМИ внезапно стали очень и очень интересоваться хулиганами, как и школьные чиновники.Наш социальный контроль сейчас сосредоточен гораздо больше, чем когда-либо, на издевательствах. Это была главная тема для охотников-собирателей. Так что в некотором смысле можно сказать, что наша моральная эволюция на культурном уровне довольно внезапно вернулась к древней теме.

Удача формирует жизнь каждого человека. Это имеет радикальные моральные последствия.

В июле 2018 года (когда мы впервые опубликовали эту статью) возник небольшой шум, когда наследница Кардашьян Кайли Дженнер, которой все 22 года, появилась на обложке журнала Forbes, посвященного 60 самым богатым женщинам, добившимся собственного успеха.Как отмечали многие, успех Дженнер был бы невозможен, если бы она не родилась белой, здоровой, богатой и знаменитой. Она построила успешную косметическую компанию, которая, по данным Forbes, оценивается в 900 миллионов долларов, не только благодаря упорному труду, но и на огромном фундаменте удачи.

Примерно в то же время произошел еще один незначительный шум, когда Refinery29 опубликовала «Неделя в Нью-Йорке по 25 долларов в час», онлайн-дневник человека, чья аренда и счета оплачиваются ее родителями. Оказывается, 25 долларов в час — это намного больше, если у вас нет расходов!

Эти эпизоды иллюстрируют то, что кажется одной из устойчивых тем нашей эпохи: социально доминирующие группы, получатели бесчисленных незаслуженных преимуществ, сознательно отказывающиеся признать их, несмотря на настойчивые усилия со стороны социально незащищенных групп.Это, конечно, не новая тема — она ​​усиливается и ослабевает в зависимости от обстоятельств, — но после многолетнего роста неравенства она снова вышла на первый план.

Конечно, у социально доминирующих групп есть все стимулы игнорировать удачу. И они нашли святого покровителя в лице президента Трампа, который однажды заявил: «Мой отец дал мне очень небольшую ссуду в 1975 году, и я превратил ее в компанию, которая стоит много-много миллиардов долларов».

Ни одна из сторон этого утверждения не соответствует действительности.Но в этом, как и во многом другом, наглость Трампа служит прикрытием, сигналом о том, что цепляться за этот миф — нормально.

Эти недавние споры напомнили мне шум вокруг книги, вышедшей несколько лет назад: Успех и удача: удача и миф о меритократии , экономиста Роберта Франка. (Шон Иллинг из Vox брал интервью у Фрэнка в 2016 году). В нем утверждалось, что удача играет большую роль в каждом человеческом успехе и неудаче, что должно быть довольно банальным и бесспорным моментом, но реакция многих комментаторов вызвала возмущение.На Fox Business Стюарт Варни саркастически бросил на Фрэнка: «Знаешь, как это было оскорбительно, когда я это прочитал?»

Нетрудно понять, почему многие люди обижаются, когда им напоминают об их удаче, особенно те, кто получил больше всего. Допущение удачи может подорвать нашу самооценку. Это может ослабить наше чувство контроля. Это вызывает множество неудобных вопросов об обязательствах перед другими, менее удачливыми людьми.

Тем не менее, это битва, которую нельзя обойти.Перемирия быть не может. Индивидуально примирение с удачей — это секулярный эквивалент религиозного пробуждения, первый шаг в построении любой последовательной универсалистской моральной перспективы. В социальном плане признание роли удачи закладывает моральную основу для гуманной экономической, жилищной и карцерной политики.

Построение более сострадательного общества означает напоминание себе об удаче, благодарности и обязанностях, которые она влечет за собой, несмотря на неизбежное сопротивление.

Итак, напоминание.

Насколько мы заслуживаем похвалы за то, кем и где мы оказались?

Сколько моральной заслуги мы заслуживаем за то, где мы заканчиваем в жизни, и за , в какой мы попадаем? И наоборот, сколько ответственности или порицания мы заслуживаем? Я имею в виду не только Кайли Дженнер или Дональда Трампа — всех нас. Кто-нибудь.

То, как вы отвечаете на эти вопросы, многое говорит о вашем нравственном мировоззрении. В первом приближении, чем больше вы полагаете, что мы заслуживаем доверия / ответственности, тем больше вы будете склонны мириться с невыполнением обязательств (часто жестокими и несправедливыми) в социально-экономической сфере.Люди в основном получают то, что заслуживают.

Чем меньше уважения / ответственности вы считаете, что мы должны, чем больше вы верите, что наши траектории формируются силами, находящимися вне нашего контроля (и чистой случайностью), тем более сострадательным вы будете относиться к неудачам и тем большего вы будете ожидать в ответ от удачливых. Когда удача признается, смягчение ее суровых последствий становится основным нравственным проектом.

Понимание роли удачи начинается с преодоления старых споров «природа против воспитания», которые всегда увлекали общественность, не столько из-за науки, сколько из-за вовлеченных более глубоких экзистенциальных вопросов.

«Природа» стала примерно кодом для вещей, с которыми мы застряли, наших тел, наших генов — стрела судьбы уже выпустила, с заранее заданным путем. А «воспитание» стало условным обозначением нашей способности к изменениям, нашей способности формироваться под влиянием обстоятельств, других людей и нас самих, колебаться и двигаться по этому пути или даже избегать его. Это сокращение нашего диапазона контроля над нашими судьбами.

Но мне всегда казалось, что это ошибочный взгляд на это.

С вами случаются и природа, и воспитание

Конечно, это правда, что у вас нет выбора, когда дело касается ваших генов, цвета волос, основной формы тела и внешнего вида, вашей уязвимости перед определенными заболеваниями.Вы застряли в том, что дает вам природа, а она не распределяет свои блага справедливо или по заслугам.

Но у вас также нет выбора, когда дело касается огромной части заботы, которая имеет значение.

Кристина Анимашаун / Vox

Психологи детского развития говорят нам, что глубокое и прочное формирование нервных путей происходит в первые часы, дни, месяцы и годы жизни.Формируются основные предрасположенности, которые могут длиться всю жизнь. Держат ли вас, говорят, кормят, заставляют чувствовать себя в безопасности и заботятся о вас — у вас нет выбора, но это более или менее формирует ваш эмоциональный скелет. Он определяет, насколько вы чувствительны к угрозам, насколько вы открыты новому опыту, насколько вы способны проявлять сочувствие.

Дети не несут ответственности за то, как они проводят годы своего становления, и за постоянный отпечаток, который это на них накладывает. Но они застряли в этом.

С юридической точки зрения здесь, в США, мы не считаем людей независимыми моральными агентами, ответственными за свои собственные решения, пока им не исполнится 18 лет.Очевидно, что в разных культурах разный возраст и маркеры зрелости (моральной активности), но все культуры отмечают переход. В какой-то момент ребенок, инстинктивное существо, не несущее полной ответственности за свои решения, становится взрослым, способным использовать высшие когнитивные функции для формирования и регулирования своего поведения в соответствии с общими стандартами и нести ответственность, если они этого не делают.

Для целей этого аргумента не имеет большого значения, где вы проводите грань между ребенком и взрослым.Важно то, что это происходит после того, как основная масса темперамента, личности и социально-экономических обстоятельств сложится.

Итак, вот и вы. Вам исполняется 18 лет. Вы больше не ребенок; вы взрослый, моральный деятель, ответственный за то, кто вы есть и что вы делаете.

К тому времени ваше наследство составляет огромных . Вам не только были предоставлены генетическая структура, этническая принадлежность и внешний вид — случайности природы и происхождения. У вас также были «активированы» скрытые генетические черты особым образом в результате определенного воспитания, в определенной среде, с определенным набором опыта.

Ваша основная ментальная и эмоциональная связь установлена; у вас есть определенные инстинкты, пристрастия, страхи и тяги. У вас есть определенная сумма денег, определенные социальные связи и возможности, определенная семейная линия. Вы получили определенное и качественное образование. Вы особенный человек.

Вы не несете ответственности ни за что из этого; вы еще не были способны нести ответственность. Вы были просто ребенком (или, что еще хуже, подростком). Вы не выбрали гены или своего опыта.И природа, и большая часть воспитания, имеющего значение , случились с вами .

И все же, когда тебе исполнится 18, это все твое — все наследство, бородавки и все такое. К тому времени, когда вы станете автономным, ответственным моральным агентом, вас уже фактически выпустят из пушки по определенной траектории. Вы просыпаетесь, говоря морально, в полете.

По сути, все мы. Хавьер Саррачина / Vox

Лучше себя часто означает преодоление собственного наследия

Насколько мы способны изменять наши траектории? Насколько мы можем изменить себя?

Здесь полезно различие, сделанное известным психологом Даниэлем Канеманом в его основополагающей работе Thinking, Fast and Slow .Канеман утверждает, что у людей есть два способа мышления: «система один», которая является быстрым, инстинктивным, автоматическим и часто бессознательным, и «система два», которая медленнее, более обдуманно и эмоционально «круче» (обычно связывается с префронтальная кора).

К тому времени, когда мы становимся взрослыми, реакции нашей первой системы в значительной степени зашиты. А как насчет второй системы?

Похоже, мы в некоторой степени контролируем это. Мы можем использовать его до некоторой степени, чтобы сформировать, направить или даже изменить реакцию нашей системы с течением времени — чтобы изменить себя.

Эта борьба всем известна; действительно, битва между первой и второй системами имеет тенденцию быть центральной драмой в жизни большинства людей. Когда мы делаем шаг назад и размышляем, мы понимаем, что нам нужно больше тренироваться и меньше есть, быть более щедрыми и менее сварливыми, лучше управлять временем и быть более продуктивными. Система два признает их верными решениями; они имеют смысл; числа работают.

Но потом наступает момент, и мы сидим на диване, и очень сильно ощущает , что не хочет надевать кроссовки.Он хочет жирной еды на вынос. Он хочет огрызнуться на доставщика за опоздание. Где система два, когда она нужна? Это проявляется позже, полное сожаления и самообвинений. Большое спасибо, система вторая.

Чтобы стать лучше, нужно, по крайней мере до некоторой степени, сознательно решить, каким человеком он хочет быть, какую жизнь он хочет вести, и обеспечить выполнение этого мета-решения посредством повседневных более мелких решений. . Они говорят, что вы то, что делаете постоянно; наш выбор становится привычкой, а привычка становится характером.Таким образом, сформировать хороший характер, стать хорошим человеком — это значит постоянно делать правильный выбор, пока это не станет привычкой.

Чтобы сделать это более конкретным, приведем пример: по какой-то причине я ненавижу ждать людей. Я едва могу стоять, чтобы идти позади людей по тротуару. Езда позади людей вызывает у меня постоянную низкую ярость. Наблюдая за тем, как люди впереди меня, стоящие в очереди в магазине, бормочут свои медленные транзакции, мне хочется выколотить себе глаза.

Когда я использую мышление системы два, я понимаю, что эта моя инстинктивная реакция иррациональна, и немилосердна — иррациональна, потому что мы все всегда ждем друг друга, и избежать этого невозможно; безжалостный, потому что я ожидаю от других живости, которую не всегда проявляю.Я заставляю других ждать так же или больше, чем кто-либо, но я абсолютно не могу ждать других.

Говоря более прямо, я склонен быть мудаком именно в этом смысле. И я не хочу им быть! Это заставляет других людей нервничать. Это делает меня несчастным. Это совершенно бесполезно.

Я, в основном. Кристина Анимашаун / Vox

Единственный способ изменить это — использовать мышление системы два, чтобы преодолеть систему один — вмешиваться в свой собственный гнев — снова и снова, пока другая, лучшая реакция не станет привычной, и я не стану, в буквальном смысле, другим, лучше человек.(Этот проект продолжается.)

То же самое можно сказать и о том, чтобы быть хорошим родителем, копить деньги, заводить больше друзей или любую другую долгосрочную жизненную цель; это часто связано с подавлением наших собственных инстинктов, многие из которых крайне неадаптивны.

Заслуживают ли люди моральной похвалы за то, что они делают со своим мышлением по системе два? Может быть, это механизм, с помощью которого работает меритократия, благодаря которому люди действительно получают то, что заслуживают?

Если вы любитель, то вам повезло! Нет, правда — это тоже удача.

Есть две причины, по которым системное мышление не может вывести нас из ловушки удачи: как способность, так и потребность в системном мышлении неравномерно распределены.

Во-первых, емкость.

Использование системы 2 для регулирования системы 1 затруднительно . Осуществление самодисциплины, необходимой для преодоления реакции системы один осознанным выбором системы два, требует усилий. Это истощает энергию. (См. Увлекательное обсуждение знаменитого «теста зефира» Брайаном Резником, чтобы узнать больше об этом.)

Для этого требуются определенные условия: некоторая степень самообладания, степень свободы от более элементарных физических потребностей, таких как еда и кров, некоторая подготовка и привыкание. Даже с этими преимуществами это сложно. Существует целый жанр «лайфхаков», посвященный уловкам и приемам, которые система-два мышления может использовать для противодействия пристрастиям первой системы к соленым закускам и прокрастинации.

И дело в том, что не все имеют равный доступ к этим условиям. Имеете ли вы способность тренировать систему два таким образом и насколько это в значительной степени, как вы уже догадались, является частью вашего наследства.Это тоже зависит от того, где вы родились, как выросли, от ресурсов, к которым у вас был доступ.

Даже наше желание и способность изменить нашу траекторию во многом определяется нашей траекторией.

Во-вторых, необходимость.

Некоторым людям не нужна способность к саморегулированию, потому что их неудачи в саморегулировании прощаются и забываются. Если вы, скажем, белый мужчина, рожденный для богатства, как Дональд Трамп, вы можете ошибаться и лажать снова и снова.У вас всегда будет доступ к большему количеству денег и социальных связей; система правосудия всегда будет легко относиться к вам; у тебя всегда будет больше вторых шансов. Когда-нибудь вы даже можете стать президентом, не требуя от вас учиться чему-либо или развивать какие-либо навыки, относящиеся к работе.

Но если вы, скажем, черный мужчина, вы призваны проявлять необычайную степень саморегуляции. Вас часто будут окружать опасные люди, склонные подозревать вас или бояться вас, отказываться от вашего заявления на аренду, отказать вам в ссуде или выдать вас за «более безопасного» соискателя работы, склонные вызывать на вас полицейских, склонны, если они полицейские, нападать на вас и оскорблять вас.

И, особенно, если вы бедны, один шаг за гранью — один инцидент в школе, одно столкновение с системой правосудия, одна глупая шутка подростка — может означать годы или даже всю жизнь последствий. Подчиненным группам приходится вдвое больше саморегулироваться, чтобы иметь хотя бы половину шанса.

Ни мощность, ни потребность в саморегулировании не распределяются равномерно или справедливо. По иронии судьбы, мы требуем гораздо большего от тех — бедных, голодных, бездомных или людей, которым не обеспечено жилье, — которые, вероятно, имеют наименьший доступ к условиям, которые делают это возможным.(Еще один способ быть бедным — дорого.)

Ваша способность к саморегулированию и самосовершенствованию, а также ваша потребность в них являются частью вашего наследия. Они приходят к вам через лотерею жизни. Через удачу.

Признание удачи — серьезная угроза для счастливчиков

Я понимаю, почему люди возмутились именно здесь. Они хотят похвалы за свои достижения и свои лучшие качества. Как сказал Варни, может быть оскорбительно говорить, что успех во многом зависит от удачного броска кости.

Конечно, люди не столь охотно признают свои неудачи и недостатки. Психологи показали, что все люди подвержены «фундаментальной ошибке атрибуции». Когда мы оцениваем других, мы склонны приписывать успехи обстоятельствам, а неудачи — характеру, а когда мы оцениваем собственную жизнь, все наоборот. Все относятся к удаче в некоторой степени корыстолюбиво и конъюнктурно.

Кристина Анимашаун / Vox

И чем больше выигрыш от лотереи жизни, тем больше стимулов отказать в ней.Как класс, счастливчики имеют все политические стимулы для того, чтобы рассматривать социальные и экономические результаты как отражение естественного порядка. Победители жизни рассказывают истории о том, почему они особенные, с тех пор, как зародилась цивилизация.

Но это моя точка зрения о моральных последствиях удачи: они радикальны и неизбежно разрушают установленный порядок. Они ставят под сомнение все формы привилегий и освещают каждый механизм, с помощью которого привилегия увековечивает себя.

Признание удачи — или, в более широком смысле, всепроникающего влияния на нашу жизнь факторов, которые мы не выбирали и за которые мы не заслуживаем ни похвалы, ни порицания, — не означает отрицание любой свободы воли.Это не значит, что люди — не что иное, как сумма их наследства или что заслуги не играют роли в результатах. Это не значит, что люди не должны нести ответственность за плохие поступки или вознаграждаться за хорошие поступки. Это также не обязательно означает переход к полному социализму. Все это знакомые соломенные люди в этой дискуссии.

Нет, это просто означает, что никто не «заслуживает» голода, бездомности, плохого здоровья или порабощения — и, в конечном счете, никто также «не заслуживает» гигантских состояний. Все такие исходы предполагают большую долю удачи.

Обещание большого финансового вознаграждения стимулирует принятие рисков, рыночную конкуренцию и инновации. Правильно регулируемые рынки представляют собой социально здоровую форму азартных игр. Нет причин пытаться полностью уравнять рыночные результаты. Но также нет причин допускать голод, бездомность, плохое здоровье или порабощение.

И нет причин, по которым мы не должны спрашивать всех, особенно тех, кто больше всего выиграл от удачи — от рождения в определенном месте, определенного цвета кожи, до определенных людей в определенной экономической группе, отправленных в определенные школы, представленных определенным людям — скинуться на помощь тем, кому лотерея жизни одарила меньше подарков.

И то и другое вполне возможно: обуздать рыночную конкуренцию, используя при этом генерируемое богатство, чтобы воспитать неудачливых и дать им больший доступ к этой самой конкуренции.

«Если вы хотите меритократии, — утверждал Крис Хейс в своей основополагающей книге Сумерки элит , — работайте на равенство. Поскольку равные возможности и заслуженная мобильность могут процветать только в обществе, которое ценит равенство фактических результатов и способствует общему благу и социальной солидарности.”

Или, как любит говорить Александрия Окасио-Кортес, демократическая социалистическая головорез, выигравшая праймериз Демократической партии в 14-м округе Нью-Йорка, «в современном, нравственном и богатом обществе ни один человек не должен быть слишком бедным, чтобы жить».

Ни человеческие гены, ни человеческое общество не распределяют дары жизни в соответствии с каким-либо принципом, который мы признали бы справедливым или гуманным, учитывая исключительную роль удачи в нашей жизни. Все мы становимся взрослыми с совершенно разными наследствами, начиная нашу жизнь в совершенно разных местах, стремясь к совершенно разным направлениям.

Мы не можем искоренить удачу или достичь полного равенства, но мы легко можем смягчить более суровые последствия удачи, чтобы никто не упал слишком далеко, чтобы каждый имел доступ к достойной жизни. Однако, прежде чем это произойдет, мы должны посмотреть прямо в глаза удаче.

Моральный статус животных (Стэнфордская философская энциклопедия)

1. Моральная значимость животных

Сказать, что существо заслуживает морального рассмотрения, значит сказать, что существует это моральное требование, которое это существо может предъявить тем, кто может распознать такие претензии.Морально значимое существо — это существо, которое может быть обиделась. Часто думают, что, поскольку только люди могут распознать моральные претензии, только люди морально значительны. Тем не мение, когда мы спрашиваем, почему мы думаем, что люди — единственные существа, которые могут быть обиженным с моральной точки зрения, мы начинаем видеть, что класс существ, способных признать моральные претензии и класс существ, которые могут страдать от моральных заблуждения не одинаковы.

1.1 Видоизм

Иногда ссылаются на мнение, что только люди считаются с моральной точки зрения. как «спесесизм».В 1970-х Ричард Райдер придумал этот термин во время кампании в Оксфорде, чтобы обозначить повсеместный тип человеческих предрассудков, которые он мысль была похожа на расизм. Он возражал против того, чтобы отдавать предпочтение собственному видов, при эксплуатации или причинении вреда представителям других видов. Питер Зингер популяризировал этот термин и сосредоточился на способе спесесизма, без моральное оправдание, отвечает интересам человека:

расист нарушает принцип равенства, придавая больший вес интересам представителей своей расы, когда происходит столкновение между их интересами и интересами другой расы.Точно так же спесиолог позволяет интересам своего собственного вида преобладают над интересами представителей других видов. В узор в каждом случае одинаков. (Певица 1974: 108)

Дискриминация по расовому признаку, как и дискриминация по биологическому признаку считается предвзятым, потому что эти характеристики не имеет значение, когда дело доходит до предъявления моральных требований.

Действия и взгляды сторонников вида наносят ущерб, потому что нет prima facie причина предпочтения интересов людей принадлежащий к видовой группе, к которой также принадлежит интересы тех, кто этого не делает.Что люди являются членами вид Homo sapiens , безусловно, является отличительной чертой люди — люди имеют общий генетический состав и отличительные физиологии, мы все выходим из человеческой беременности, но это неважно с моральной точки зрения. Видовая принадлежность — это морально нерелевантная характеристика, немного удачи, которой больше нет морально интереснее, чем родиться в Малайзии или Канаде. Как морально нерелевантная характеристика, она не может служить основанием для точка зрения, согласно которой наш вид заслуживает морального рассмотрения, не причитается представителям других видов.

Кто-то может ответить, что это не принадлежность к биологической категории. это имеет значение морально, а скорее социальное значение тех категории, значения, которые структурируют не только институты, которые мы действуют внутри, но как мы концептуализируем себя и свой мир. Люди выработали моральные системы, а также множество других ценные практики, и, создавая эти системы, мы отделяем человек из остального животного царства. Но категория Само слово «человек» оспаривается с моральной точки зрения.Некоторые утверждают, что Например, расизм — это не просто или даже в первую очередь дискриминация и предрассудки, а скорее механизм дегуманизации черноту, чтобы создать условия, делающие людей белыми (см. Fanon 1967; Ким 2015; Ко и Ко 2017). В соответствии с этой точки зрения, спесесизм не сосредоточен на дискриминации или предрассудков, но является центральным инструментом для создания человеческого (и белых) превосходство или исключительность.

1.2 Человеческая исключительность

Подобно спесесизму, исключительность человека можно понять по-разному. способами.Самый распространенный способ понять это — предположить, что явно человеческие способности, и именно на их основе способности, которые у людей есть моральный статус, а у других животных нет. Но какие способности выделяют всех и только людей как виды существ что можно обидеть? Ряд кандидатских возможностей был предлагаемые — развитие семейных уз, решение социальных проблем, выражать эмоции, начинать войны, заниматься сексом для удовольствия, использовать язык или абстрактное мышление — это лишь некоторые из них.Как выясняется из, Бесспорно, ни одно из этих действий не является уникальным для человека. Оба научная и популярная работа о поведении животных предполагает, что многие из деятельность, которая считается отличной от человека, происходит в нелюдей. Например, многие виды нечеловеческих существ долго развиваются. прочных родственных связей — матери орангутангов остаются со своими детенышами на восемь-десять лет, и хотя они в конечном итоге расстались, они продолжают поддерживать свои отношения. Менее одинокие животные, такие как шимпанзе, павианы, волки и слоны поддерживают семейные единицы, построенные на сложных индивидуальных отношениях, на долгое время периоды времени.Сурикаты в пустыне Калахари известны жертвовать собственной безопасностью, оставаясь с больной или раненой семьей членов, чтобы смертельно больные не умерли в одиночку. Все животные живые в социально сложных группах должны решать различные проблемы, которые неизбежно возникают в таких группах. Псовые и приматы особенно искусны в это, но даже куры и лошади, как известно, распознают большое количество людей в их социальных иерархиях и маневрировать в их. Один из способов, с помощью которых животные, не являющиеся людьми, решают свои социальные проблемы. среды — это особое внимание к эмоциональным состояния окружающих.Когда сородич злится, это хорошая идея уйти с его пути. Животные, у которых развиваются связи на всю жизнь известно, что они страдают от смерти своих партнеров. Некоторые даже сказал умереть от печали. Дарвин сообщил об этом в . Мужчина : «Так сильно скорбят самки обезьян по потеря их детенышей, что неизменно приводило к смерти некоторых виды »(1871: 40). Сообщение Джейн Гудолл о смерти здоровый 8-летний шимпанзе Флинт всего через три недели после смерть его матери Фло также предполагает, что печаль может иметь разрушительное воздействие на нечеловеческих животных (см. Goodall 2000: 140–141 в Bekoff 2000).Койоты, слоны и косатки также относятся к тем видам, для которых глубокое воздействие горя оказывает сообщалось (Bekoff 2000), и многие владельцы собак могут предоставить аналогичные учетные записи. Хотя жизни многих, а может быть и большинства, нечеловеков в дикие поглощены борьбой за выживание, агрессией и битвой, есть некоторые нечеловеческие существа, чьи жизни характеризуются выражениями радости, игривости и много секса (Woods 2010). Недавний исследования в области когнитивной этологии показали, что некоторые нечеловеческие заниматься манипулятивной и обманчивой деятельностью, умеет конструировать «Когнитивные карты» для навигации, а также некоторые нелюдейские кажется, понимают символическое представление и могут использовать язык. ^[1]

Похоже, что большинство способностей, которые, как считается, позволяют различать люди как морально значимые существа были замечены, часто в менее сложная форма в нечеловеческом мире. Потому что человеческое поведение и познание имеют глубокие корни с поведением и познанием другие животные, подходы, которые пытаются найти резкое поведение или когнитивные границы между людьми и другими животными остаются спорный. По этой причине попытки установить человеческую уникальность путем выявления определенных способностей, не являются наиболее перспективными, когда приходит к серьезным размышлениям о моральном статусе животных.

1.3 Личность

Тем не менее, есть кое-что важное, что считается отличать людей от нечеловеческих, что не сводится к наблюдение за поведением лучше всего объясняется наличием определенного способность, и это наша «личность». Понятие личность определяет категорию морально значимых существ, которые считается равноправным с человечеством. Исторически Кант самый известный защитник личности как качества, которое делает существо ценным и, следовательно, морально значительным (для современного утилитарного обсуждение личности, см. Varner 2012).Кант пишет:

… каждое разумное существо существует как самоцель, а не просто как средство, которое может произвольно использоваться тем или иным будет … Существа, существование которых зависит не от нашей воли, а от природа, тем не менее, если они не рациональные существа, только относительная ценность как средство и поэтому называется вещами. С другой стороны, разумные существа называются личностями постольку, поскольку их природа уже отмечает их как самоцель. (Кант [1785] 1998: [Ak 4: 428])

И:

Тот факт, что человек может иметь представление «Я» бесконечно возвышает его над всеми остальными существами на земля.Этим он человек … то есть существо в целом отличается рангом и достоинством от вещей, таких как иррациональные животные, с которыми можно иметь дело и распоряжаться по своему усмотрению. (Кант [1798] 2010: 239 [Ак 7: 127])

Более поздняя работа в кантианском духе развивает эту идею. Кристин Корсгаард, например, утверждает, что люди «уникально» сталкиваются с проблема, проблема нормативности. Эта проблема возникает из-за рефлексивная структура человеческого сознания. Мы можем и часто делаем, подумайте о своих желаниях и спросите себя: «Являются ли эти желания причины для действий? Эти импульсы представляют собой то, что я хотите действовать согласно? » Наши отражающие способности позволяют нам и требуют, чтобы мы отступили от наших простых импульсов, чтобы чтобы определить, когда и нужно ли действовать в соответствии с ними.Отступая, мы получаем определенное расстояние, с которого мы можем ответить на эти вопросы и решить проблема нормативности. Мы решаем, относиться ли к нашим желаниям как причины для действий, основанные на наших представлениях о себе, на наших «Практические идентичности». Когда мы определяем, действительно ли мы должны рассматривать конкретное желание как повод для действий, которыми мы занимаемся следующий уровень размышлений, уровень, требующий одобрения описание самих себя. Это одобрительное описание нас самих, эта практическая идентичность является необходимой моральной идентичностью, потому что без мы не можем рассматривать свою жизнь как стоящую, чтобы жить, или наши действия как стоящие делает.Корсгаард предполагает, что люди сталкиваются с проблемой нормативности способом, которым, по-видимому, не обладают люди:

Внимание низшего животного сосредоточено на мире. Его восприятие — это его убеждения, а его желания — это его воля. это занимается сознательной деятельностью, но не осознает из их. То есть они не являются объектами его внимания. Но мы люди животные обращают наше внимание на наши представления и желания самих себя, на нашу собственную умственную деятельность, и мы осознаем из им.Вот почему мы можем думать о . их… И это ставит перед нами проблему, которой нет ни у одного другого животного. это проблема нормативного…. Рефлексивный ум не может довольствоваться восприятием и желанием, а не просто так. Для этого нужна причина. (Корсгаард 1996: 93)

Здесь Корсгаард понимает «разум» как «своего рода рефлексивный успех »и учитывая, что нечеловеческие существа считаются неспособные размышлять таким образом, чтобы они могли добиться такого успеха, оказывается, что они не действуют по причинам, по крайней мере, по причинам этого своего рода.Поскольку нечеловеческие существа не действуют по причинам, у них нет практическая идентичность, от которой они размышляют и ради которой действуют. Так людей можно отличить от нечеловеческих, потому что люди, мы можем скажем, являются источниками нормативности, а нечеловеческие — нет.

1.3.1 Рациональные лица

Но можно утверждать, что взгляд Канта на личность не различает всех и только люди, как морально значимые. На самом деле личность — это не сосуществуют с человечеством, если понимать его как общее описание группа, к которой принадлежат люди.И серьезная часть этого проблема не в том, что могут быть какие-то инопланетяне или божества обладающие рациональными способностями. В серьезная проблема в том, что многие люди не являются личностями. Некоторый люди, то есть младенцы, дети, люди с продвинутыми формами аутизм или болезнь Альцгеймера или другие когнитивные расстройства — не обладают рациональными способностями к саморефлексии ассоциируется с личностью. Эта проблема, к сожалению, известная в литература как проблема «маргинальных случаев» ставит серьезные трудности для «личности» как критерий моральная внимательность.Многие существа, чьи положительные моральные ценности мы имеем глубоко укоренившиеся представления о том, кого мы считаем морально значительные, будут исключены из рассмотрения этим аккаунтом.

Есть три способа ответить на этот нелогичный вывод. Один из них, который можно вывести из одной интерпретации Канта, — это косвенно предполагают, что неличности значительны с моральной точки зрения. Хоть Кант полагал, что животные — это просто вещи, похоже, что он этого не делал. искренне верю, что мы можем избавиться от них так, как захотим.в Лекции по этике он дает понять, что у нас есть косвенные обязанности по отношению к животным, обязанности, которые относятся не к ним, а к их постольку, поскольку наше обращение с ними может повлиять на наши обязанности по человек.

Если человек стреляет в свою собаку, потому что животное больше не способно службы, он не нарушает своего долга перед собакой, потому что собака не может судить, но его поступок бесчеловечен и вредит самому себе, что человечество что его долг показать человечеству. Если он не задушит свои человеческие чувства, он должен проявлять доброту к животным, потому что он жестокий к животным становится жестким и в отношениях с людьми.([1784–5] 1997: 212 [Ak 27: 459])

И можно утверждать, что то же самое можно сказать и о тех людях, которые не личности. Мы не уважаем нашу человечность, когда действуем бесчеловечно пути к не-личностям, независимо от их вида.

Но этот косвенный взгляд неудовлетворителен — он не в состоянии уловить независимое зло, которое делается по отношению к не-личности. Когда кто-то насилует женщину, находящуюся в коме, или бьет ребенка с серьезным повреждением головного мозга, или поджигают кошку, они не просто неуважительно относятся к человечеству или сами как его представители, они поступают несправедливо не-личности.Итак, второй способ избежать нелогичного вывод состоит в том, чтобы утверждать, что такие не-личности стоят в надлежащем отношения к «рациональной природе», так что они должны быть считается значительным с моральной точки зрения. Аллен Вуд (1998) утверждает в этом способ и предполагает, что все существа, потенциально обладающие рациональным природа, или у кого она есть виртуально, или у кого она есть, или у кого есть часть этого, или у кого есть необходимые условия для этого, что он называет «Инфраструктура рационального характера», должна быть прямо морально значительный.Поскольку существо стоит в этом по отношению к разумной природе, это те существа, которые могут быть обиделась.

Этот ответ мало чем отличается от ответа известного защитника прав животных Тома. Риган, которая утверждает, что для нравственных соображений важно не различия между людьми и нечеловеками, а сходства. Риган утверждает, что, поскольку люди делятся с определенными нелюдей (включая тех людей и нелюдей, у которых есть определенный уровень организованной когнитивной функции) способность быть испытать предмет жизни и иметь индивидуальное благополучие, которое имеет значение для них независимо от того, что думают другие, оба заслуживают моральное рассмотрение.Риган утверждает, что предметов жизни:

хотят и предпочитают вещи, верят и чувствуют, вспоминают и ожидают вещи. И все эти измерения нашей жизни, включая наше удовольствие и боль, наше наслаждение и страдание, наше удовлетворение и разочарование, наше дальнейшее существование или наша безвременная смерть — все изменить качество нашей жизни, как прожитой, так и пережитой, нами как частными лицами. То же самое и с… животными… их тоже следует рассматривать как переживающие субъекты жизни, с присущая им ценность.(Реган 1985: 24)

Корсгаард использовал третий способ решения этой проблемы. кто утверждает, что есть большая разница между теми, у кого нормативные, рациональные способности и те, у кого их нет, но в отличие от Канта, считает, что как люди, так и нечеловеческие существа являются надлежащими объектами нашего моральное беспокойство. Она утверждает, что те, у кого нет нормативных, рациональных мощности делят определенные «естественные» мощности с людей, и эти природные способности часто являются содержанием моральные требования, которые люди предъявляют друг к другу.Она пишет:

когда мы требуем… признания, мы требуем, чтобы наша естественные заботы — объекты наших естественных желаний и интересы и привязанности — получить статус ценностей, ценности, которые должны по возможности уважаться другими. И много этих естественных проблем — желание избежать боли — очевидное пример — проистекает из нашей животной природы, а не из нашей рациональной природа. (Корсгаард 2007: 7)

То, что моральные агенты считают ценным и нормативно обязательным, не является только наши рациональные или автономные способности, но потребности и желания у нас есть живые воплощенные существа.Поскольку эти потребности и желания ценны для агентов, возможностью испытывать аналогичные потребности и желания пациентов также следует ценить.

1.3.2 Юридические лица

В суде все люди и некоторые корпорации считаются личностями. в юридическом смысле. Но все животные, младенцы и взрослые, не являются законными. лиц, а по закону они считаются собственностью. Там было несколько попыток изменить правовой статус некоторых нечеловеческих животные из собственности в лиц.Проект по защите прав человека (NhRP) основанная Стивеном Уайзом, возбудила серию дел в Нью-Йорке. суды, стремящиеся установить юридическое лицо для шимпанзе содержатся в штате с целью защиты их права на физическую неприкосновенность и свободу, и позволить им искать средства правовой защиты, через их доверенных лиц, когда эти права нарушаются. Шимпанзе хороший тест для установления нечеловеческой юридической личности, поскольку они являются, согласно документам, поданным NhRP, автономными существами с сложные когнитивные способности, включая

эпизодическая память, самосознание, самопознание, самоагентство, ссылочная и преднамеренная коммуникация, мысленное путешествие во времени, численность, последовательное обучение, медитационное обучение, психическое состояние моделирование, визуальная перспектива, понимание опыта другие, намеренное действие, планирование, воображение, сочувствие, метапознание, рабочая память, принятие решений, имитация, отложенный имитация, подражание, инновации, материальные, социальные и символические культура, кросс-модальное восприятие, использование инструментов, изготовление инструментов, причина и следствие.(ходатайство NhRP против Сэмюэля Стэнли, стр. 12, см. Другие Интернет-ресурсы)

Юридические аргументы в пользу расширения личности за пределы человеческих параллелей более общие этические аргументы, расширяющие этическое рассмотрение наружу от тех, кто занимает моральный центр. Переходя к эмпирическим работа, призванная показать, что другие животные действительно похожи на этих считаются юридическими лицами, приматологи представили письменные показания под присягой подтверждая то, чему они научились, работая с шимпанзе. Мэри Ли Йенсвольд предлагает

в том, как шимпанзе и человек коммуникативные навыки развиваются с течением времени, что предполагает аналогичное развитие когнитивный процесс между двумя видами и лежащий в основе нейробиологическая преемственность.(Показания под присягой Йенсвольда, стр. 4, в других интернет-ресурсах)

Джеймс Кинг отмечает

шимпанзе и люди похожи друг на друга своими способностями испытать счастье и то, как оно относится к индивидуальным личность. (Под присягой короля, стр. 8, в других интернет-ресурсах)

И Матиас Осват делает замечательные заявления о шимпанзе. личность:

Автономное сознание дает человеку любого вида автобиографическое ощущение себя с будущим и прошлым.Шимпанзе и другие человекообразные обезьяны явно обладают автобиографическим «я», так как они могут подготовиться к будущим действиям… они, вероятно, смогут, как и люди, испытывать боль из-за ожидаемого будущего события, которое еще не произошло. Например, заключение кого-то в тюрьму или клетку для установленное время или на всю жизнь потеряет большую часть своей силы в качестве наказания, если у этого человека не было самооценки. Каждый момент будет новым момент без сознательного отношения к следующему. Но шимпанзе. а также другие человекообразные обезьяны имеют представление о своем прошлом и будущем и поэтому страдайте от боли из-за того, что не можете выполнить свою цели или двигайтесь как хотите; как люди, они испытывают боль предчувствия бесконечной ситуации.(Osvath affidavit, pp. 4–7, in Other Internet Resources)

Эти утверждения, а также утверждения других экспертов, указывают на аналогичные способности шимпанзе и других человекообразных обезьян делиться с людьми, и именно в силу этих способностей законные личность ищется.

1,4 Чувствительность

Использование рациональной природы или когнитивных способностей в качестве критерия моральная рассудительность упускает из виду важный факт о животных, людях. и нечеловеческий. Наша жизнь может стать лучше или хуже для нас.Утилитаристы традиционно утверждали, что поистине морально важная черта существа недооценивают, когда мы сосредотачиваемся на личности или рациональном, саморефлексивная природа людей, или отношение, к которому существо находится такого характера, или являясь предметом жизни, или являясь юридическим лицом. По мнению утилитаристов, действительно важно продвижение счастье или удовольствие, или удовлетворение интересов, и избегание боли, страданий или нарушения интересов. Бентам, один из самых решительных защитников сентиентистского взгляда на моральное рассудительность, классно написал:

Другие животные, которые в силу своих интересов были пренебрегая бесчувственностью древних юристов, стоит деградировать в класс вещи .[курсив оригинала] … день был, я с сожалением могу сказать, что во многих местах он еще не прошел, в которые большая часть разновидностей, под наименованием с рабами обращались … на том же уровне, что и … животные до сих пор. Может наступить день, когда остальное животное создание может получить те права, которые никогда не могли быть удерживается от них, но рукой тирании. У французов есть уже обнаружил, что черная кожа — не причина, по которой человеческий бытие должно быть оставлено без возмещения капризу мучитель.Возможно, однажды придет время признать, что количество ноги, вздутия кожи или прекращение ossacrum , одинаково недостаточны для отказа от чувствительное существо к той же судьбе. Что еще следует отслеживать непреодолимая линия? Это способность разума или, может быть, способность к дискурсу?… вопрос не в том, могут ли они причина ? ни, Могут ли они говорить ? но, могут ли они страдают ? (Бентам 1780/1789: глава xvii, параграф 6)

Современные утилитаристы, такие как Питер Сингер (1990, 1979 [1993]), предполагают, что не существует морально оправданного способа исключить из моральных соображений нелюдей или нелюдей, которые могут четко страдать.Любое существо, заинтересованное в том, чтобы не страдать, заслуживает учтите этот интерес. И нечеловек, который действует Можно подумать, что избегание боли имеет именно такой интерес. Четный современные кантианцы признали моральную силу переживание боли. Корсгаард, например, пишет: «Это боль быть болью. И это нетривиальный факт »(1996: 154).

Когда вы жалеете страдающее животное, это потому, что вы воспринимаете причина. Крики животного выражают боль, и они означают, что там это повод, повод изменить его условия.И ты больше не можешь слышать крики животного как простой шум, чем слова человек. Точно так же вас может обязать другое животное другой человек может. … Итак, конечно, у нас есть обязательства по животные. (Корсгаард 1996: 153)

Когда мы сталкиваемся с животным, страдающим от боли, мы признаем его притязания на нас, и поэтому существа, которые могут страдать, морально значительны.

2. Моральное значение моральных требований животных

То, что нечеловеческие животные могут предъявлять к нам моральные претензии, само по себе не указать, как следует оценивать такие претензии и противоречивые претензии вынесено решение.Быть морально значительным — это все равно, что показаться на моральном экран радара — насколько силен сигнал или где он находится по экрану — это отдельные вопросы. Конечно, как аргументировать моральная внимательность к нечеловеческим животным проинформирует нас о том, как мы должны понять силу заявлений животного.

Согласно точке зрения, что моральные претензии животного равносильны на моральное право, любое действие, не относящееся к животному как к существу с присущей им ценностью нарушит право этого животного и является таким образом морально неприемлемо.Согласно позиции по правам животных, относиться к животным как к средству достижения каких-то человеческих целей, как это делают многие люди когда они едят животных или экспериментируют с ними, это нарушает животное правильно. Как написал Том Риган,

… С животными обращаются регулярно, систематически, как если бы их ценность были сведены к их полезности для других, они обычно, систематически относятся к ним с неуважением, и, таким образом, их права регулярно и систематически нарушаются. (Риган 1985: 24).

Позиция прав животных — абсолютистская.Любое существо, которое является предметом жизни, имеет внутреннюю ценность и права, которые защищают такая ценность, и все предметы жизни имеют эти права в равной степени. Таким образом любая практика, которая не уважает права тех животных, которые иметь их, например, есть животных, охотиться на животных, экспериментировать животные, использующие животных для развлечения, неправильно, независимо от человеческие потребности, контекст или культура.

Утилитарная позиция по отношению к животным, чаще всего ассоциируемая с Питер Сингер и в народе, хотя и ошибочно, позиция прав животных, на самом деле весьма различна.Здесь мораль значимость претензий животных зависит от того, какие еще морально значительные конкурирующие претензии могут иметь место в любой конкретной ситуации. В то время как равные интересы всех морально значимых существ в равной степени рассматриваемая практика может в конечном итоге нарушить или расстраивает некоторые интересы, но не считается морально неправильным если, когда рассматриваются все равные интересы, больше этих интересов довольны, чем разочарованы. Для утилитаристов, таких как Сингер, что имеет значение сила и характер интересов, а не чьи интересы эти.Итак, если доступны единственные варианты, чтобы спасти жизнь одного морально значимого существа — причинить вред, но не смерть, другое морально значимое существо, тогда, согласно утилитарному положение, причинившее этот вред, может быть морально оправданным. Аналогично, если есть два направления действий, одно из которых вызывает чрезмерное количество страдание и окончательная смерть, и та, которая причиняет гораздо меньше страданий и безболезненной смерти, то последняя была бы морально предпочтительнее бывший.

Рассмотрим промышленное сельское хозяйство, наиболее распространенный метод преобразования тела животных в относительно недорогую пищу в промышленно развитых странах. общества сегодня.По оценкам, 8 миллиардов животных в Соединенных Штатах рождаются, ограничиваются, подвергаются биологическим манипуляциям, транспортируются и в конечном итоге убивают каждый год, чтобы люди могли их съесть. В условия, в которых выращиваются эти животные, и метод бойня причиняет огромные страдания (см., например, Мейсон & Singer 1980 [1990]). Учитывая, что животные страдают в таких условиях и если предположить, что страдания не в их интересах, тогда практика промышленного животноводства будет морально оправдана только в том случае, если ее отмена должна была вызвать большие страдания или большее количество интерес разочарование.Конечно, люди, которым нравится есть животным будет труднее удовлетворить эти интересы в отсутствие заводских ферм; это может стоить дороже и потребовать больше усилий для получения животные продукты. Фермеры и отрасли, которые поддерживают промышленное сельское хозяйство, также будут разочарованы определенные интересы, если Промышленное земледелие подлежало упразднению. Сколько интересного разочарования и удовлетворение интереса будет связано с концом фабрики сельское хозяйство — это во многом вопрос эмпирический. Но утилитаристы не делать необоснованные прогнозы, когда они утверждают, что в итоге страдания и расстройства интересов, которые животные испытывают в современном дневное производство мяса больше, чем страдания людей терпеть, если им пришлось изменить свои текущие практики.

Важно отметить, что утилитарный аргумент в пользу моральной значимости страдания животных при производстве мяса не являются аргументом в пользу вегетарианство. Если животное прожило счастливую жизнь и безболезненно убиты, а затем съедены людьми, которые иначе страдали бы от голода или недоедание, если не съесть животное, а затем безболезненно убить и съесть животное было бы морально оправданным поступком. Во многих части мира, где экономические, культурные или климатические условия сделать практически невозможным для людей поддерживать себя на растениях основанных на диетах, убийстве и употреблении в пищу животных, которые ранее вели относительно непринужденных жизней и безболезненно убитых, не будет морально нежелательно.Таким образом, утилитарная позиция позволяет избежать определенных обвинений. культурного шовинизма и морализма, обвиняет права животных позиция очевидно не может избежать.

Можно возразить, что предположение, что морально приемлемо охотиться и есть животных для людей, живущих в арктических регионах, или для кочевых культур или, например, для бедных сельских жителей, это потенциально потворствовать безболезненному убийству других морально значимых существа, подобные людям, для употребления в пищу в аналогичных ситуациях.Если нарушение прав животного можно терпеть с моральной точки зрения, особенно право на жизнь, то подобные нарушения прав могут быть морально терпимо. В непризнании неприкосновенности нравственного претензий всех морально значимых существ, утилитаризм не может учитывать один из наших основных принципов prima facie, а именно: убивать морально значимое существо неправильно.

На подобные возражения есть как минимум два ответа. Первое обращается к негативным побочным эффектам, которые может вызвать убийство.Если, чтобы возьмем чрезмерно используемый и печально скучный контрпример, один человек могут быть похищены и безболезненно убиты, чтобы предоставить части тела для четырех человек, которые умрут без них, неизбежно быть отрицательными побочными эффектами, которые, учитывая все обстоятельства, могут похищение неправильно. Здоровые люди, зная, что их можно использовать в качестве лишних части, могут стать нездоровыми, чтобы избежать такой участи, или они может испытывать столько стресса и страха, что общее состояние дел будет хуже, чем то, в котором погибли четыре человека.Апеллируя к побочные эффекты, когда дело доходит до убийства, безусловно правдоподобно, но не в состоянии уловить, что прямо не так убийство.

Более удовлетворительный ответ заставил бы нас принять то, что можно было бы назвать многофакторная перспектива, учитывающая виды проценты, которые возможны для определенных видов морально значительных существа, содержание интересов рассматриваемых существ, их относительный вес и контекст тех, у кого они есть. Рассмотрим тюлень, который всю свою жизнь свободно бродил по океанам и ледяным равнинам и которого внезапно и безболезненно убивают, чтобы обеспечить пищей человека семья изо всех сил пытается пережить суровую зиму в далеких северных краях.Хотя, вероятно, правда, что печать сразу же заинтересовала избегая страданий, менее ясно, что у тюленя будущее направленный интерес к продолжению существования. Если в пломбе этого нет направленный на будущее интерес, а затем безболезненное его убийство не нарушает этот интерес. Этого нельзя сказать о человеке-исследователе, который оказывается лицом к лицу с голодной семьей инуитов. Лица обычно имеют интересы в продолжении существования, интересы, которые, пожалуй, у нелюдей нет. Итак, один фактор, на который можно обжаловать в том, что у лиц, не являющихся лицами, может не быть того круга интересов, который люди делают.

Дополнительным фактором является тип рассматриваемого интереса. Мы можем думать интересов как скалярных; важные интересы важнее, чем важные интересы, важные интересы важнее, чем заменимые интересы, и все они важнее банальных интересов или простых прихотей. Когда возникает конфликт интересов, ключевые интересы всегда будут преобладают над важными интересами, важные интересы всегда будут преобладать заменяемые интересы и т. д. Итак, если животное заинтересовано в не страдания, что, возможно, является решающим интересом или, по крайней мере, важный, и человек заинтересован в том, чтобы съесть это животное, когда есть еще что-нибудь, а это значит, что проценты можно заменить, тогда у животного больше интереса и было бы неправильно нарушить этот интерес, убив животное ради еды, если есть другой доступный источник пищи.

Однако часто конфликты интересов относятся к одной и той же категории. Интерес инуитов к еде имеет решающее значение, а исследователи интерес к жизни имеет решающее значение. Если предположить, что исследователь не может иначе обеспечьте охотника едой, тогда это выглядит так, как будто есть конфликт внутри одной категории. Если вы соблюдаете интересы учитывается вся семья местных охотников, то их объединенный интерес к собственному выживанию перевешивает заинтересованность незадачливого исследователя в продолжении существования.Действительно, если безболезненно убить и съесть исследователя было единственным способом для семья, чтобы выжить, тогда, возможно, это действие будет морально оправдано. Но это довольно крайний пример, в котором даже наши самые глубокие убеждения натянуты. Так что довольно сложно узнать что делать с столкновением между тем, что утилитарист потворствует, и то, что подсказывает нам наша интуиция, мы должны здесь верить. Наш самый простой Принципы prima facie возникают и принимаются в соответствии с обычными обстоятельства. Чрезвычайные обстоятельства — это как раз те, что такие принципы или предписания дают способ. ^[2]

Многофакторная утилитарная перспектива особенно полезна, когда учитывая использование животных в медицинских исследованиях. Согласно положение о правах животных, использование животных в экспериментальных процедурах является явным нарушением их прав — они используются в качестве просто средство для достижения какой-то возможной цели — и, таким образом, права животных Сторонники выступают за отмену всех лабораторных исследований. Утилитарная позиция, особенно та, которая включает в себя многофакторной перспективы, может позволить провести некоторые исследования на животных при очень специфических условиях.Прежде чем исследовать, что такое утилитарный может потворствовать экспериментам на животных, давайте сначала быстро продумайте, что было бы морально запрещено. Все исследования, которые включает инвазивные процедуры, постоянное заключение и окончательную смерть можно сказать, что это нарушает жизненно важные интересы животного. Таким образом, любой эксперименты, которые призваны усилить важные, заменяемые, или банальные интересы людей или других животных были бы запрещены. Это будет означать, что эксперименты с косметикой или товарами для дома запрещены, так как существуют альтернативы, не проверенные на животных, и многие варианты уже доступны для потребителей.Определенные психологические эксперименты, такие как те, в которых детенышей приматов отделяют от своих матерей и подвергались пугающим раздражителям в попытке понять проблемы, с которыми сталкиваются подростки при поступлении в среднюю школу, тоже под вопросом. Есть много примеров экспериментов, которые нарушать жизненно важные интересы животного в надежде удовлетворить меньшие интересы какого-то другого морально значимого существа, все что было бы нежелательно с этой точки зрения.

Однако есть некоторые лабораторные эксперименты, которые допускается многофакторная утилитарная перспектива.Эти эксперименты, в которых вероятность удовлетворения решающих или важные интересы для многих, кто страдает от некоторых изнуряющих или смертельное заболевание велико, и количество животных, не относящихся к человеку, чьи критические интересы нарушены невысоко. Психологическая сложность нечеловеческие существа также могут иметь значение при определении того, эксперимент морально оправдан. В случае экспериментов в этих ограниченное количество случаев, предположительно, можно было бы привести параллельный аргумент об экспериментах на людях.Если шансы очень высоки, экспериментируют на одном человеке, который намного превосходит экспериментальное животное когда дело доходит до болезней человека, может предотвратить большие страдания или смерть у многих людей утилитарист может, если побочные эффекты минимальны, одобряю такой эксперимент. Конечно, это легче представить своего рода крайний случай в абстрактном, что бы подумал утилитарист действительно морально оправдано, опять же зависит от конкретных эмпирических данные.

В общем, позиция по правам животных приобретает значение морального значительные претензии на абсолютность.Таким образом, любое использование животных, предполагает игнорирование их моральных требований, что проблематично. В значимость морально значимых интересов животного по утилитарности переменная. Является ли действие моральным оправданный или допустимый будет зависеть от ряда факторов. В утилитарная позиция по отношению к животным осудила бы большое количество практики, влекущие за собой страдания и смерть миллиардов животных, но есть случаи, когда некоторые используют животных, кроме человека, и возможно, даже человеческие животные могут быть морально оправданы (Gruen 2011: ch.4; Гилберт, Кэбник и Мюррей 2012).

3. Альтернативные взгляды на отношения человека к другим животным

Учитывая давнее мнение о том, что нечеловеческие существа — это просто вещи, существует все еще многие отвергают представленные здесь аргументы в пользу моральных внимательность к нечеловеческим существам и значимость их интересов. Тем не менее, большинство теперь понимает, что задача доказать, что люди иметь уникальный и исключительный моральный статус довольно сложно. Но даже среди тех, кто рассматривает животных как в сфере моральных беспокойства, существуют разногласия по поводу характера и полезности аргументы представлены от имени морального статуса животных.

Все чаще философы утверждают, что, хотя наше поведение по отношению к животные действительно подлежат моральной проверке, этические аргументы, которые обычно приводятся, неправильно формулируют проблему способ. Некоторые философы полагают, что рациональная аргументация не оправдывает ожиданий. запечатлеть те черты морального опыта, которые позволяют нам по-настоящему увидеть почему плохо обращаться с животными? Дело, по мнению такие комментаторы, как Стивен Р.Л. Кларк и Кора Даймонд, например, состоит в том, что члены наших сообществ, как бы мы их ни представляли, тянут на нас, и именно в силу этого притяжения мы признаем, что не так с жестокостью.Животные — это люди, с которыми мы живем общей жизнью. и это признание позволяет нам видеть их такими, какие они есть. Поедание животных неправильно не потому, что это нарушение прав животного или потому что в итоге такой поступок причиняет больше страданий, чем другие действия, а скорее потому, что в поедании животных или использовании их в других вредных целях, насильственными способами, мы не проявляем таких черт характера, чувствительные, сострадательные, зрелые и вдумчивые члены морального сообщество должно отображаться.

По мнению некоторых в традиции этики добродетели, тщательно разработанная аргументы, в которых моральная значимость и моральная значимость разложенные животные не будут иметь почти никакого контроля над нашими мыслями и действия.Скорее, через восприятие отношения, лежащего в основе использования и жестокое обращение с животными, не относящимися к человеку, как с мелкими или жестокими добродетельная жизнь изменит их отношение и откажется от обращение с животными как с пищей или инструментами для исследований. В роли Розалинды Херстхаус узнал после того, как был подвергнут альтернативным способам видения животных:

Я начал понимать [свое отношение] к моей концепции мясные продукты как ненужные, жадные, потакающие себе, детские, мои отношение к покупкам и приготовлению пищи, чтобы приготовить роскошный ужин партии как узкие, грубые, даже распутные.Я увидел свой интерес и наслаждаться природой программами о жизни животных по телевидению и мое наслаждение мясом бок о бок расходится с одним другой … Не думая, что животные имеют права, я начал видеть как дикие, так и те, которые мы обычно едим, как живущие их собственные, которыми они должны наслаждаться. И я изменился. Мой восприятие морального ландшафта и где я и другие животные находились в нем сдвинутыми. (Hursthouse 2000: 165–166; см. Также Diamond 2001 [особенно гл.11 и 13], и Clarke 1977)

Элис Крейри утверждает, что изменение восприятия наших моральных ландшафтов происходят потому, что эти пейзажи, а точнее богатые миры те, кто их населяет, морально не нейтральны. Характеристики философы ищут в других животных, чтобы определить независимо от того, значительны ли они с моральной точки зрения, согласно Крейри, уже проникнутые моральной важностью, «люди и другие животные обладают эмпирически обнаруживаемыми моральными характеристиками »(моя курсив, 2016: 85), которые, как она выразилась, «внутри этика».Эти ценности часто проникают сквозь якобы нейтральные глянец. Явно помещая эти характеристики в этику, структура, качество и цели наших этических размышлений о моральных внимательность изменения. Получение адекватного эмпирического понимание требует ненейтральных методов, идентифицирующих исторические и культурные перспективы как формирующие наше отношение к другим животным морально. Какие этические вопросы мы считаем важными и как мы кадрировать и отвечать на них, будет другим, если мы увидим нашу жизнь и жизни других животных как уже проникнутые моральными ценностями.

Другие философы-феминистки не согласны с предположительно морально нейтральные методы аргументации, используемые для установления моральных статус животных. Для многих феминисток традиционные методы рациональная аргументация не принимает во внимание чувства сочувствие или сочувствие, которое люди испытывают к нечеловеческим существам, чувства, которые они верить, являются центральными для полного отчета о том, что мы должны, кроме людей, и почему (см. Adams & Donovan 1995; Donovan & Adams 2007; Adams & Gruen 2014).

Философы-феминистки также бросили вызов индивидуализму. центральное место в аргументах в пользу морального статуса животных. Скорее, чем выявление внутренних или врожденных свойств, которые не принадлежат человеку люди, некоторые феминистки утверждали, что вместо этого мы должны понимать моральный статус в терминах отношений, учитывая, что моральное признание неизменно социальная практика. Как написала Элизабет Андерсон:

Моральность не является неотъемлемым свойством любого существа, и не только в отношении своих внутренних свойств, таких как мощности.Это в значительной степени зависит от того, какие отношения у них могут быть. с нами. (Андерсон 2004: 289).

И эти отношения не обязательно должны быть прямыми. Досягаемость человека активность расширилась по всему миру, и люди запутались друг с другом и с другими животными множеством способов. Мы участвуем в деятельность и учреждения, которые прямо или косвенно вредят другим путем создание негативного опыта, лишение их благополучия или лишая их возможности быть теми, кто они есть, и добиваться того, что они заботиться.Философы Элиза Аалтола и Лори Груэн утверждали, что совершенствуя наше чуткое воображение, чтобы улучшить наше отношения друг с другом и с другими животными.

Хотя сложно понять, что значит быть другой, и хотя мы ограничены нашим неизбежным антропоцентрические перспективы, находящиеся в уважительном этическом отношении включает в себя попытку понять и ответить на чужой потребности, интересы, желания, уязвимости, надежды и перспективы.То, что Грюн называет «запутанным сочувствием», — это процесс, который включает как аффект, так и познание (Gruen 2015). Лица, которые сочувствие к другим реагирует на состояние другого и рефлексивно представить себя в отличном от другого положении при этом обращая внимание как на сходства, так и на различия между себя и свое положение и положение ближнего, с которым она сочувствует. Запутанное сочувствие требует критического внимание к более широким условиям, которые могут отрицательно повлиять на переживания и процветание тех, кому сопереживают, и это требует от тех из нас, кто сочувствует, обращать внимание на то, что мы не могли бы иметь иначе.Следовательно, это также улучшает наш собственный опыт, развивает наше моральное воображение и помогает нам стать более чувствительными воспринимающие.

Концепция личности — Медицинский факультет MU

Введение

Концепция личности широко используется в дискуссиях по биомедицинской этике об абортах, исследованиях стволовых клеток, эвтаназии и т. Д., Хотя не всегда обсуждается открыто. Он также имеет другое философское и юридическое значение.

Некоторые мыслители используют термин «личность» таким образом, что человек либо человек, либо нет, но ситуация не так проста.Будет полезно различать разные типы, контексты или значения личности: моральные, метафизические, физические и юридические.

Нравственная личность

Моральное чувство личности обозначает отдельных существ, которые являются моральными агентами. Моральные агенты проявляют поведение, которое можно оценить как моральное или аморальное, как морально правильное или неправильное, как морально допустимое или морально недопустимое. Их действия достойны порицания или похвалы. Имеет смысл возложить на них моральную ответственность за свои умышленные действия.

Обычно люди считаются моральными агентами и моральными личностями. Нечеловеческие животные, такие как собаки, кошки, птицы и рыбы, обычно не считаются моральными агентами и не моральными личностями. Лев в джунглях, убивающий другое животное, чтобы поесть, или убийство человека по какой-либо причине, не считается морально недопустимым или достойным порицания поведением. Владельцы домашних животных часто ругают своих питомцев за определенные нежелательные типы поведения, такие как мочеиспускание на ковер, копание в саду или невыполнение команды, но крик «плохая собака» обычно не считается моральным агентство.Однако можно возразить, что со стороны владельца есть некоторые зачатки моральных ожиданий или антропоморфизма.

Можно также считать, что моральная личность включает в себя в очень широком смысле моральное терпение, то есть существо, которое может пострадать от неправильных действий со стороны моральных агентов. Моральные агенты обычно являются моральными пациентами, а некоторые используют термин «моральный агент», чтобы включить моральное терпение. Но быть моральным пациентом отличается от нравственного деятеля, и нечеловеческие животные, как и люди, считаются моральными пациентами.Скалы и камни, например, явно не таковы. Морального терпения явно недостаточно для нравственной личности, и вопрос о том, необходимо ли оно вообще, остается спорным.

Философ Питер Френч говорит о корпорации как о моральном человеке, имея в виду не то, что это физическая или метафизическая личность или, конечно, человек, но то, что ее можно рассматривать как морального агента и нести ответственность за свои действия. Можно представить себе такую ​​сущность (корпорация, команда, группа, общество, нация и т. Д.).) как искусственного человека, но можно также сказать, что это простой и понятный моральный человек, потому что мы относимся к нему как к моральному агенту, достойному похвалы или порицанию. В обычном дискурсе мы обычно говорим о корпорациях, которые делают хорошие и плохие вещи, как будто они должны нести ответственность за свои действия, что, по-видимому, подразумевает, что мы думаем о корпорациях как о моральных агентах.

Метафизическая личность

Метафизика может быть охарактеризована как изучение природы реальности в ее самых основных формах или категориях, таких как обсуждение того, все ли существующее является физическим (материальным), или есть два окончательных вида несводимого вещества: разум и материя. .Иногда термин «метафизика» используется для обозначения трансцендентного царства за пределами физического. Но современные светские философы обычно говорят о личности в метафизическом смысле, не подразумевая существования какой-либо такой трансцендентной области.

Концепция метафизической личности заключается в использовании личности как базовой категории реальности, охватывающей существа определенного типа: рациональные, моральные агенты, использующие язык и т. Д. Нет единого мнения о точных критериях. Взрослых людей обычно считают личностями, и очень интересный вопрос, который стоит задать себе, заключается в том, что именно в нас делает нас личностями.Ясно, что у вас нет определенного цвета волос, или даже у вас волосы, или у вас есть определенный рост или вес, или у вас есть мозг и т. Д. Вот некоторые предлагаемые часто рекомендуемые критерии:

• Способность к рациональному или логическому мышлению
• Сознание
• Самосознание (самосознание)
• Использование языка
• Возможность инициировать действие
• Моральная свобода действий и способность выносить моральные суждения
• Интеллект

Делает ли нас личность человеком наличие одного или нескольких из вышеперечисленных? Должны ли мы иметь их все? Можно какой-нибудь минимальный набор? Должен ли быть один и тот же набор для всех?

Обычно мы говорим, что человек — это личность, например, даже во сне или без сознания, даже если в этот момент человек не проявляет всех критериев, необходимых для приписывания личности.Скорее человек должен иметь склонность или способность проявлять такие черты.

Некоторые люди (материалисты или физикалисты) верят, что люди являются чисто физическими существами и что разум — это просто эллиптический способ обращения к мозгу, а любая нематериальная душа — это сказка старых жен или религиозное суеверие. Другие (дуалисты свойств) полагают, что есть ментальные свойства, которые нельзя свести к физическим свойствам, или (дуалисты и идеалисты), что у каждого из нас есть разум, который не просто мозг, это какой-то нефизический материал или субстанция.Другие идут дальше и считают, что помимо физического тела и нефизического разума есть еще нематериальная душа. (Некоторые отождествляют разум и душу.) Те, кто считает, что разум и / или душа не сводятся к физическому телу, будут считать, что они необходимы для метафизической личности. Они могут даже называть трансцендентную душу или разум метафизической личностью.

Физическая личность

Физическая личность как таковая — это концепция, редко обсуждаемая специалистами по этике, потому что вся тяжелая работа обычно выполняется с помощью понятия метафизической личности.

Как упоминалось выше, материалисты или физикалисты верят, что человек по сути является физическим существом, не имеющим метафизически отличной души или разума. С этой точки зрения физическая личность и метафизическая личность будут в значительной степени одним и тем же.

Дуалисты или идеалисты верят, что люди — это нечто большее, чем просто физическое, с вовлечением метафизически отличного разума или души. С этой точки зрения человеческое существо на Земле обитает в физическом теле, обладает физическим телом или обладает явно физическим (но на самом деле не) телом, так что с помощью этого взгляда можно интерпретировать физическую личность как просто способ, которым человек имеет постоянное присутствие в этот мир через физическое тело.Возможно, жизнь продолжается после естественной смерти как метафизическая личность или какой-то ее аспект.

Юридическое лицо

Закон часто признает, что определенные группы лиц могут рассматриваться как единое целое, субъект, юридическое лицо. Такой вид юридического лица позволяет унитарной группе, например корпорации, заключать контракты и участвовать в других юридических вопросах, как если бы она была физическим лицом. Для большинства мыслителей, хотя это и полезно, это искусственный тип человека, не имеющий метафизического значения.Корпоративная личность может быть очень полезным юридическим понятием, не обязательно подразумевая что-либо о корпорациях как метафизических личностях.

Люди и люди

Принято считать, что «личность» и «человеческое существо» означают одно и то же, но из того, что было описано выше, это может быть неправдой, и на самом деле большинство философов проводят различие между этими двумя типами сущностей.

«Человек» — это биологическое обозначение представителей вида Homo sapiens (или родственных ему).Многие мыслители считают, что человек может быть или не быть человеком, а человек может быть или не быть человеком. Сначала это может показаться вам очень странным, но обратите внимание на то, как мы используем эти термины.

Например, представьте себе, что в будущем мы узнаем об инопланетянах, живущих на другой планете, и эти инопланетяне, хотя и не люди, ведут себя так же, как мы, очень умны и рациональны, используют язык, говорят о моральной ответственности и т. Д. если они личности, они просто не люди, потому что они не homo sapiens.С другой стороны, представьте себе человека, который теряет большую часть функций мозга. Этот несчастный человек, которому удалось сохранить жизнь благодаря вентиляторам, искусственному питанию и гидратации, больше не считался человеком. Такие примеры призваны показать, что мы не можем использовать понятия человека и человека для обозначения одного и того же.

Большинство людей считают, что мы обязаны другим людям, например, не причинять им вреда, или что люди обладают определенными естественными моральными правами, такими как право не быть убитыми.Возникает вопрос, исходят ли эти обязанности и права от таких людей в силу того, что они являются личностями, или потому, что они являются людьми. Многие мыслители считают, что это происходит потому, что они личности, то есть определенный моральный статус зависит от метафизического статуса личности. С другой стороны, некоторые мыслители вместо этого полагают, что именно потому, что люди являются людьми, они обладают такими правами и на них возложены такие обязательства.

Вопрос усложняет тот факт, что мы могли бы верить, что животные, не являющиеся людьми, имеют некоторые права, на них возлагаются определенные обязательства и есть определенный моральный статус моральных пациентов.Например, можно утверждать, что они имеют право не подвергаться беспричинным пыткам. Но они не личности. Итак, если кто-то верит в это и также считает, что неимущественные права присваиваются людям из-за их индивидуальности, тогда должно быть так, что это относится только к некоторым правам, потому что животные, не являющиеся людьми, тоже имеют некоторые моральные права.

Далее рассмотрим точку зрения, согласно которой к людям следует обращаться с особым вниманием не в силу того, что они являются личностями, а в силу того, что они являются людьми.Можно было бы считать эту точку зрения своего рода предрассудком, «спесесизмом» (по словам Питера Сингера), который можно сравнить с расизмом.

Общепринятый принцип биомедицинской этики — уважение к автономии. Иногда это называют уважением к автономии людей или считают аспектом уважения к людям. Следует рассмотреть вопрос о том, было ли здесь выбрано «личность» по какой-то причине над «человеком» и означает ли это то же самое, что и «человек», или отличное от него. Это не просто исторический вопрос, а один из нынешних намерений отстаивать этот принцип в такой формулировке.

Взаимосвязь между различными концепциями

Может случиться так, что в наших рассуждениях мы предполагаем наличие некоторого чувства индивидуальности, необходимого для того, чтобы сущность имела определенный статус или свойство. Это может иметь отношение к разногласиям в биомедицинской этике, например, в отношении абортов, исследований стволовых клеток и эвтаназии. Например, некоторые люди считают эмбрион или плод определенным моральным статусом обладания правом на жизнь и основывают это не только на том, что он человек, но и на том, что он считается (метафизической) личностью с момента зачатия.Другие не согласны с утверждением, что эмбрион вообще является человеком, потому что он не соответствует тому, что они считают необходимым критерием личности.

градусов личности?

Наряду с вопросами о том, какие критерии мы считаем необходимыми для личности (чтобы быть личностью, они должны быть у вас), и какие мы считаем достаточными условиями личности (если они у вас есть, значит, вы личность), можно прийти к выводу эта личность может проявляться постепенно. То есть могут быть частичные личности, и один человек больше похож на человека, чем другой.Это может показаться бессмысленным, но рассмотрите возможность появления пришельцев с другой планеты, которые кажутся между шимпанзе и людьми. Они личности или нет? Это может быть трудно сказать, и мы можем допустить, что они пристрастные личности. То же самое может произойти, если нечеловеческие виды животных эволюционируют до такой степени, что мы узнаем, что они обладают какой-то личностью. В какой момент они это получили? По пути они были неполными личностями? Или рассмотрим пример человека с серьезно поврежденным мозгом, явно все еще человека, но, возможно, не полностью человека в метафизическом смысле.

Те же вопросы возникают, когда мы рассматриваем обычное развитие человека от зачатия через младенчество и до взрослой жизни. В какой момент человек становится личностью, метафизически и морально? Некоторые сказали бы при зачатии, некоторые сказали бы, когда они были эмбрионом или плодом, другие сказали бы при рождении или незадолго до этого, в то время как третьи сказали бы во время младенчества или когда младенец станет маленьким ребенком. Но может быть трудно указать на какой-то момент времени, когда индивид перешел от не-личности к личности, и, возможно, здесь есть место для концепции частичной личности.

Маржинализм и мораль ценообразования человеческих жизней

Когда я спрашиваю учащихся на своих больших курсах экономики, не слишком ли важны некоторые вещи, чтобы за них платить, кто-то всегда отвечает: «человеческая жизнь». Это кажется разумным ответом. В конце концов, сколько людей пожертвуют своей жизнью ради денег, сколько бы они ни предлагали? Какой смысл быть богатым трупом? Но экономисты отвергают представление о бесценности человеческой жизни. Они назначают цену человеческой жизни не потому, что они равнодушны, бессердечны и полностью лишены моральной чувствительности, а потому, что они профессионально заинтересованы в понимании человеческих действий и потому, что они понимают, что в ценообразовании человеческой жизни нет ничего морального недостатка.

Каждый из нас ежедневно оценивает свою жизнь тем выбором, который мы делаем, и действиями, которые мы предпринимаем. А установление цен на человеческую жизнь дает информацию, которая может спасти большое количество жизней, и уж точно не является аморальной деятельностью. К сожалению, моральное превосходство, которое испытывают многие люди, выражая возмущение ценой на человеческую жизнь, помогает поддерживать политику правительства, которая приводит к бесполезной смерти многих людей.

Признание того, что цены отражают предельную стоимость вещей, является ключом к пониманию того, почему экономисты устанавливают цены на человеческую жизнь.Цена на спаржу дает нам информацию о стоимости еще одного фунта спаржи, а не о стоимости всего урожая. Точно так же, когда экономисты говорят о цене человеческой жизни, они имеют в виду предельную ценность жизни — ценность немного большей продолжительности жизни, а не общую ценность. Общая ценность, которую мы придаем своей жизни, чрезвычайно высока (в большинстве случаев бесконечно), поэтому мы не согласны быть убитыми ни за какие деньги. Тем не менее, мы очень низко оцениваем свою жизнь. Мы регулярно делаем вещи, которые сокращают нашу продолжительность жизни на предельные суммы в обмен на довольно незначительные удобства и удовольствия.Мы часто слишком поздно ложимся спать, слишком много едим и пьем, не делаем достаточно упражнений и слишком быстро водим машину. Поступая так, мы назначаем цену за свою жизнь, причем довольно низкую цену. Сколько стоит съесть эту дополнительную слойку сливок или выпить лишнее пиво? Вы, вероятно, отказались бы от кремовой пуховки за 10 долларов, но не для того, чтобы избежать незначительного сокращения продолжительности жизни. Если это так, то смысл очевиден — предельная ценность или цена, которую вы назначаете своей жизни, не превышает 10 долларов.

Риски государственной политики по снижению рисков

Нет ничего плохого или иррационального в том, чтобы придавать нашей жизни низкую предельную ценность.Мы сталкиваемся с компромиссами во всем, что мы делаем, и для того, чтобы жить осмысленной и приносящей удовлетворение жизнью, необходимо делать то, что сокращает продолжительность нашей жизни. Разумно не платить слишком много, чтобы избежать очень небольших рисков и соответствующего сокращения продолжительности жизни.

Во многих ситуациях мы можем выбрать, сколько платить, чтобы избежать рисков. Мы можем пожертвовать временем, немного сбавив темп, взявшись за менее опасную работу, за которую платят немного меньше, или купив нескользящий резиновый коврик для ванны (ванна — опасное место).Государственная политика направлена ​​на снижение многих рисков, с которыми мы сталкиваемся, но у нас мало выбора в том, сколько мы платим за снижение рисков, которое мы получаем. Действия правительства оправдываются тем, что риски носят общий характер, как и риски от загрязнения, и людям будет сложно, если не невозможно, защитить себя, действуя в одиночку. Это разумное оправдание некоторых рисков, хотя его нельзя использовать для многих правительственных постановлений, например, требующих использования ремней безопасности или запрещающих курение во всех барах.Но даже когда действия правительства оправданы, нет смысла вводить нормативные акты, заставляющие людей платить за снижение рисков больше, чем того стоит это сокращение. К сожалению, это обычная практика.

Согласно многочисленным исследованиям того, сколько люди платят за устройства безопасности и какой доход они жертвуют, чтобы найти более безопасную работу, они готовы потратить от 3 до 7 миллионов долларов на спасение жизни. Тем не менее, многие правительственные постановления предусматривают гораздо более высокую стоимость спасенной жизни. Например, правила Агентства по охране окружающей среды (EPA) по хранению бензола оцениваются в 260 миллионов долларов на каждую спасенную жизнь; Правила EPA по утилизации загрязненных земель на сумму более 4 долларов.5 миллиардов на каждую спасенную жизнь; и правила Управления по безопасности и гигиене труда (OSHA) по формальдегиду на сумму более 92,7 миллиарда долларов на спасенную жизнь. ^* Проблема с высокими нормативными затратами на спасение жизни не только в том, что эти затраты намного выше, чем сумма, которую заплатили бы люди, но и в том, что эти правила увеличивают количество потерянных жизней.

---

* Цифры в этом и последующих параграфах взяты из работы У. Кипа Вискузи, «Опасности неограниченных обязательств по регулированию рисков» в Роберте У.Hahn, ed., Risks, Costs, and Lives Saved (New York: Oxford University Press, 1996), стр. 135-66.

---

Такая дорогостоящая политика может снизить некоторые риски, но она также снижает благосостояние, и существует множество свидетельств положительной взаимосвязи между богатством и продолжительностью жизни. Очевидно, что здоровые люди более продуктивны и, следовательно, богаче. Но причина и следствие идут и по другому пути; Исследования показывают, что дорогостоящие меры политики, уменьшая наше богатство, также сокращают продолжительность жизни: по оценкам, одна жизнь теряется на каждые 10-50 миллионов долларов расходов на регулирование.Используя оценку в 50 миллионов долларов, это означает, что спасение одной жизни с помощью регулирования формальдегида приведет к потере более 1854 жизней из-за сокращения благосостояния.

Другая проблема, связанная с чрезвычайно дорогостоящими нормативами по снижению риска, возвращает нас к важности рассмотрения маржинального значения . Когда предельные затраты на спасение жизни выше при одном регулировании, чем при другом, можно спасти больше жизней при тех же затратах за счет сокращения регулирования высоких предельных затрат и расширения регулирования низких предельных затрат.Например, если бы постановление EPA об утилизации земель (которое спасает менее трех жизней) было отменено, и лишь небольшая часть из сэкономленных 4,5 миллиарда долларов была использована для расширения нормативного регулирования с низкими предельными затратами на спасенную жизнь, тысячи дополнительных жизней можно было бы спасти, и было бы чистое сокращение государственного регулирования. Кроме того, за счет сокращения дорогостоящих нормативных требований будет доступно больше ресурсов для создания богатства, и это спасет еще больше жизней.

Отказываясь назначать цену человеческой жизни, государственные регулирующие органы могут оправдать постановления чрезвычайно высокими затратами на спасенную жизнь.Несмотря на внешнюю мораль, предполагаемую этим подходом к регулированию «спасти жизнь любой ценой», в результате погибнет больше жизней, чем если бы учитывать предельные издержки спасения жизней — если бы цена была поставлена ​​на человеческую жизнь — когда мы принимаем законы и выполняем нормативные акты.

Как мы сопоставим моральную ценность человеческих жизней с животными?

Представьте себе уникальный набор весов, на которых измеряется ценность жизни. Если бы один человек был на одной стороне, сколько шимпанзе (наших ближайших генетических родственников) должно было быть на другой стороне, прежде чем чаша весов склонится в их сторону?

Некоторым людям этот вопрос может показаться абстрактным, неуместным или даже оскорбительным.Но это стало ужасающе реальным после смерти на прошлой неделе Харамбе, гориллы зоопарка Цинциннати, застреленной после того, как мальчик упал в его вольер.

Работники зоопарка столкнулись с мучительным решением лишить Харамбе жизни, чтобы мальчик не потерял свою. Реакция на это событие в Интернете варьировалась от гнева до грусти и до соображений о том, насколько большой выбор у сотрудников зоопарка был на самом деле. Как мы решаем, чего стоит наша собственная жизнь по сравнению с другими видами?

Возможно, мы можем попытаться сформулировать сравнение в относительных терминах.На планете 7,4 миллиарда человек, в то время как западные равнинные гориллы находятся под угрозой исчезновения. Имеет ли человеческая жизнь большую ценность, чем жизнь представителя критически угрожаемого вида животных?

Смерть Харамбе предполагает, что инстинктивный ответ — да, но есть ли точка, в которой моральные весы некоторых людей могут склониться в другую сторону? Наши исследования показывают, что это может быть.

Понятие «моральной экспансии»

Никто не ждет простого ответа на этот вопрос.Но тот факт, что мы можем даже спросить об этом, показывает, что наши моральные чувства вышли за пределы границ нашего собственного вида.

Многие из нас чувствуют глубокую моральную ответственность не только за защиту своих собратьев, но и за защиту моральных прав сущностей во всем мире. Это изменение, которое охватило последние несколько столетий, привело к серьезным этическим проблемам в том, как мы взаимодействуем с другими видами и окружающей средой.

Недавно организации по защите прав животных в Соединенных Штатах боролись за статус юридического лица шимпанзе, таких как Томми, в то время как защитники животных обращались в ООН с петицией о Декларации прав больших обезьян с 1993 года.

Тем временем реке в Новой Зеландии был официально предоставлен статус юридического лица (аналогично статусу, предоставленному корпорациям), что сделало реку юридическим «лицом» со своими собственными правами и интересами в соответствии с законом.

В соответствии с концепцией бережного отношения к окружающей среде, эти примеры подчеркивают сужение пропасти между моральными правами людей, нечеловеков и окружающей среды.

Для сторонников этих целей права человека и соответствующий моральный статус больше не должны ограничиваться людьми.

Готовы ли вы жертвовать?

Юридическая семантика интересна, но что насчет того, когда действительно доходит до кризиса? В нашем недавнем исследовании было изучено, насколько широко люди распространяют свою моральную озабоченность на других. Мы обнаружили, что это ключевой предиктор того типа принятия моральных решений, который сравнивает ценность человеческой жизни с ценностью другого животного.

Мы задали людям следующий вопрос: скольким другим людям может угрожать опасность, прежде чем вы пожертвуете своей жизнью ради их выживания? Но наши исследования не остановились на людях.

Мы также спросили, сколько шимпанзе должно подвергаться риску. Сколько муравьев? Сколько деревьев секвойи?

Ответы на эти вопросы были столь же разнообразны, как и ответы на расстрел Харамбе.

Некоторые люди сказали, что пожертвуют своей жизнью, если это будет означать, что всего несколько шимпанзе сохранят свою. Другие говорили, что не имеет значения, сколько животных или деревьев в опасности; человеческая жизнь просто стоила большего.

Мы обнаружили, что можем предугадывать ответы людей на конкретные вопросы на основе их позиции по так называемой «шкале моральной открытости» (здесь вы можете узнать свою собственную оценку).Те, чье моральное мировоззрение простиралось дальше людей, с большей вероятностью заявили, что пожертвуют собой ради блага других животных или природы.

Моральная дилемма

Люди становятся все более и более экспансивными в нравственном отношении. Как вид, мы принимаем моральный стандарт, который представляет собой этическую и альтруистическую ответственность в глобальном масштабе. Это отражается в распространении прав человека на шимпанзе и предоставлении законных прав элементам нашей природной среды.

Однако эта тенденция сопровождается нарастанием морального конфликта. Расширение наших моральных границ происходит одновременно с экспоненциальным ростом мирового населения, что ведет к напряженности и конкуренции за ограниченные ресурсы.

Как следствие, мы все чаще сталкиваемся с этическими дилеммами относительно ценности человеческой жизни по сравнению с нечеловеческой жизнью. Это не будет быстрое решение убить животное, чтобы спасти жизнь ребенка. Эти дилеммы будут разыгрываться в залах судебных заседаний и в парламентах, поскольку потребности человека противопоставляются потребностям окружающей среды, а битва за природные ресурсы несет угрозу вырубки лесов и исчезновения видов.

По мере того, как мы все ближе приближаемся к грани шестого массового вымирания Земли, возможно, нам нужно точно подумать, чего стоит человеческая жизнь.

Заполните наш опрос, чтобы узнать, насколько вы нравственно разборчивы.

.