Понятие стереотип: 404 — Категория не найдена.

Абітурієнту

Національний університет цивільного захисту України — один із найстаріших закладів вищої освіти – єдиний у системі ЗВО нашої держави, який здійснює підготовку фахівців за всіма освітньо-кваліфікаційними рівнями й спеціальностями для цивільного захисту України та інших країн. Історія закладу розпочалася ще в далекому 1928-му із Всеукраїнських пожежно-технічних курсів, які через два роки дістали статус Харківського пожежного технікуму, у 1946 році – пожежно-технічного училища, у 90-х та 2000-их – інституту, академії. Від 2009 року заклад акредитовано як Національний університет цивільного захисту України.

За роки функціонування закладу підготовлено понад 35 тисяч фахівців, серед них — майже 800 спеціалістів для Республіки Азербайджан, Таджикистану, Молдови, Грузії, Вірменії. Його випускники очолювали МНС України та Республіки Білорусь, гарнізони пожежної охорони, МНС й управління МВС на теренах нашої держави й колишнього СРСР. 30 випускників стали генералами. До слова, один із них – генерал-лейтенант служби цивільного захисту Володимир Садковий упродовж багатьох років очолює НУЦЗУ.

Навчально-виховний процес в НУЦЗУ забезпечують 32 кафедри. Науковий потенціал – це майже 58 докторів наук і професорів, 285 кандидатів наук.

Серед науково-педагогічних працівників університету науковий потенціал складає 97% докторів і кандидатів наук, професорів, доцентів й старших дослідників. В університеті працює найбільше докторів і кандидатів наук України з профільних спеціальностей (пожежна безпека та цивільний захист). Цей потужний науковий потенціал у повній мірі забезпечує якісний навчально-виховний процес та науково-дослідну (інноваційну) діяльність вишу.

Наразі в НУЦЗУ функціонують п’ять факультетів: цивільного захисту, оперативно-рятувальних сил, соціально-психологічний, пожежної безпеки, техногенно-екологічної безпеки, а також відокремлений структурний підрозділ університету – Черкаський інститут пожежної безпеки імені Героїв Чорнобиля.

Підготовку фахівців здійснюють за всіма освітньо-кваліфікаційними та освітньо-науковими рівнями (бакалавр, магістр, доктор філософії, доктор наук). У  стінах НУЦЗУ курсанти й студенти опановують дев’ять професій (цивільну безпеку, пожежну безпеку, хімічні технології та інженерію, психологію, екологію, технології захисту навколишнього середовища, публічне управління та адміністрування, менеджмент і туризм) за 18 спеціалізаціями.

Підготовку фахівців вищої кваліфікації здійснюють через докторантуру та ад’юнктуру, яка відповідно до вимог нормативних документів має ліцензію на п’ять спеціальностей – цивільна безпека, пожежна безпека, технології захисту навколишнього середовища, психологія, публічне управління та адміністрування.

В університеті функціонують чотири спеціалізовані вчені ради з розгляду кандидатських і докторських дисертацій за спеціальностями пожежна безпека, цивільний захист, екологічна безпека, психологія діяльності в особливих умовах, механізми державного управління, ДУ в сфері державної безпеки та охорони громадського порядку. Тож кожен аспірант, докторант має добру нагоду захистити свої наукові напрацювання.

В університеті є унікальний тренувальний полігон у межах міста, розташований за адресою: вул. Баварська,7. На цій території проходять практичні заняття в умовах, наближених до реальних. Тут є автотехніка, яка імітує ДТП за участі громадського транспорту (автомобіля, автобуса та тролейбуса), штучно створені зруйновані будівлі й завали, справжнісінькі гелікоптер Мі-8 та літак АН-26, на яких курсантів навчають ліквідувати будь-які надзвичайні ситуації на авіатранспорті, а також залізнична цистерна, де відпрацьовуються дії з ліквідації наслідків техногенних катастроф. Окрім того, обладнано два водоймища для навчання рятування на водних об’єктах та манеж для верхолазів.

Наразі університет укотре підтвердив свій статус ЗВО IV рівня акредитації з терміном дії сертифіката до 01.07.2023 року.

Цьогоріч в університеті виконують 48 науково-дослідних робіт. Із них — 43 ініціативні, п’ять – на замовлення структурних підрозділів апарату ДСНС.

П’ятий рік поспіль у стінах вишу проводять заключні етапи Всеукраїнського конкурсу студентських наукових робіт та Всеукраїнської олімпіади МОН України з цивільного захисту й пожежної безпеки. У 2017-18 роках молоді дарування вишу посіли 41 призове місце, отримавши дипломи переможців з різноманітних галузей науки Всеукраїнського конкурсу та 8 – із Всеукраїнської олімпіади МОН України. Водночас співробітники НУЦЗУ – виконавці 3-х міжнародних проектів і грантів. Також подано дві заявки на виконання ґрантів за програмою НАТО в 2019 році.

Дбають тут і про розвиток матеріально-технічної бази. Зокрема, створюють нові лабораторії, інтерактивні комплекси. 2018 року у день святкування 90-річного ювілею закладу вищої освіти Державної служби України з надзвичайних ситуацій було відкрито нові аудиторії, серед яких — кризовий центр, оснащені комп’ютерною та сучасною мультимедійною технікою, інтер-активними дошками та міні-АТС для розгортання оперативного зв’язку між учасниками навчального процесу. Також було презентовано найсучасніший та єдиний на території нашої держави Центр впровадження психотренінгових технологій. Головним завданням Центру є впровадження сучасних психотренінгових технологій в систему підготовки, супроводу та відновлювального періоду фахівців ДСНС України, а також всіх фахівців ризиконебезпечних професій для забезпечення надійності діяльності персоналу. Основним напрямом функціонування є впровадження сучасних психотренінгових технологій в систему психологічної підготовки населення до умов надзвичайних ситуацій.

Спортивний вишкіл вихованців проводиться з чотирьох розділів: легкої атлетики, гімнастики, спортивних ігор та плавання. Крім того, проводиться велика спортивно-масова робота зі службово-прикладних видів спорту: боротьби самбо; військово-спортивного багатоборства; дзюдо; панкратіону; рукопашного бою; боксу; кікбоксингу; тхеквондо; карате; легкої атлетики; кульової стрільби; стрільби з бойової зброї; гирьового спорту; настільного тенісу; пауерліфтингу; плавання; поліатлону; пожежно-прикладного спорту; волейболу; баскетболу; міні-футболу; футболу.

У НУЦЗУ курсанти та студенти мають змогу  весело та цікаво провести свій час, займаючись у найрізноманітніших  самодіяльних художніх колективах університету: танцювальному «Флейм», вокальному «Аніма», театральному «Лицедій», літературному гуртку «Джерело», команді КВН «Люди в погонах», гуртку з малювання, вокально-інструментальному ансамблі.

В університеті є унікальний музей, що вміщує понад 8 тисяч експонатів та світлин.

Отож, на сьогодні Національний університет цивільного захисту України виглядає такою потужною платформою, на якій успішно вирішують надскладні завдання освітньо-наукового та інноваційного спрямування.

Урок 12. отношения с окружающими — Обществознание — 6 класс

Обществознание, 6 класс

Урок 12. Отношения с окружающими

Перечень вопросов, рассматриваемых на уроке

1. Виды межличностных отношений.
2. Стереотип, симпатия и антипатия.
3. Стили межличностных отношений.

Тезаурус

Межличностные отношения – взаимосвязи, которые возникают между людьми в совместной деятельности и общении.

Симпатия – это внутреннее расположение, привлекательность

.

Антипатия – это отношение, прямо противоположное симпатии.

Стереотип – это обобщённое и упрощённое представление об особенностях людей, принадлежащих к той или иной группе.

Основная и дополнительная литература по теме урока:

1. Обществознание. 6 класс: учеб. для общеобразоват. организаций / Л. Н. Боголюбов, Н. Ф. Виноградова, Н. И. Городецкая и др. – М.: Просвещение, 2017.
2. Энциклопедия для детей / гл. ред. М. Аксенова. – Москва: Мир энциклопедий Аванта +. Т. т.18. Человек, Ч. 2: Психология. – 2008.
3. Энциклопедия для детей / гл. ред. М. Аксенова. – Москва: Мир энциклопедий Аванта+. Т. т.18.Человек, Ч. 3. Духовный мир человека. – 2006.

Теоретический материал для самостоятельного изучения

Под межличностными отношениями понимают взаимосвязи, которые возникают между людьми в совместной деятельности и общении. Это особенная связь человека с окружающими людьми.

Вы взаимодействуете с разными людьми и у каждого из них есть свой характер, моральные качества, жизненные приоритеты и опыт. Общаясь между собой, выполняя общую работу или решая проблемы, люди сближаются и больше узнают друг о друге. Это особенность межличностных отношений, при которых чаще всего два или несколько человек вступают в непосредственный контакт.

Психологи выделяют деловые, личные, приятельские, товарищеские межличностные отношения.

Ещё раз подчеркнём, что главное отличие межличностных отношений заключается в том, что эти отношения носят обоюдный характер. На это указывает слово «взаимно».

Так, например, от слаженной работы экипажа самолёта, их взаимодействия зависит безопасный перелёт пассажиров.

Вы записываетесь в театральную студию и не только хотите произвести хорошее впечатление на других ребят, но и сами к ним присматриваетесь. И здесь речь идёт о взаимовосприятии.

В сплочённых классах царит взаимопонимание, благодаря которому ребята с интересом учатся, побеждают в конкурсах и соревнованиях и чаще всего сохраняют тесные взаимоотношения на всю жизнь.

В основе межличностных отношений лежат эмоции и чувства. Положительные чувства сближают, а отрицательные, наоборот, отталкивают. Вам уже знакомо чувство симпатии – это внутреннее расположение и привлекательность. Иногда мы задаёмся вопросом, чем именно тот или иной человек нам симпатичен. Почему мы хотим с ним дружить? Видимо, он обладает положительными качествами, которые проявляются в поступках и привлекают нас. Хотя симпатия может быть вызвана внешними данными нового знакомого и лишь время покажет его истинное лицо.

Бывают, что разглядеть положительные стороны человека не позволяют стереотипы. Стереотип – обобщённое и упрощённое представление об особенностях людей, принадлежащих к той или иной группе. Помните, как в рассказе «Надёжный человек» Евгения Пермяка мальчик Андрюша даже за одной партой не хотел сидеть с девочкой, которую считал трусихой. Только преодоление этого стереотипа позволило ему с ней подружится. «Все девчонки – трусихи или плаксы», а «мальчики – хулиганы» – это лишь отдельные примеры ошибочных суждений. Помните: попав в плен стереотипа, легко ошибиться!

Прямо противоположное чувство симпатии – антипатия, т.е. неприязнь или даже отвращение. Что может вызвать его? Плохой поступок или поведение, обида или злость. Но не стоит торопиться с выводами, что кто-то плохой, основываясь только на единичном случае. Следует задуматься, насколько хорошо вы знаете человека, чтобы так утверждать, да ещё делать своё мнение достоянием других людей? Всё ли вы предприняли для установления взаимопонимания с ним?

Согласитесь, что с разными людьми устанавливаются разные виды межличностных отношений. И знакомства – самый распространённый вид. Наверняка, вы знакомы со многими учениками школы, ребятами из спортивных секций, соседями по дому. С некоторыми из них вы можете здороваться и даже общаться на близкие темы.

Обоюдная симпатия и наличие общих интересов позволяет знакомству перерасти в приятельские отношения. С приятелями вы можете хорошо провести время. А вот если возникают деловые отношения на основе общих целей, то речь идёт о товариществе. Участников таких отношений объединяет общая цель, средства и результаты общей деятельности.

Умение разделить радость и помочь в беде характерно для дружбы. Древнегреческий философ Аристотель говорил: «Дружба – самое необходимое для жизни, так как никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если б он имел все остальные блага». Истинная дружба бескорыстна. Настоящий друг отзывчив и заботлив, строг и взыскателен. Чаще всего настоящих друзей бывает не много.

Наивысшей формой взаимосвязи является любовь. Ей посвящены и самые возвышенные, и самые горькие строки поэзии, она вдохновляла художников и музыкантов. Любовь возвышает человека, без неё не бывает человеческого счастья, жизнь без любви пуста и безрадостна.

Выделяют такие стили межличностных отношений, как официальные и личные.

Все официальные отношения регулируются законодательством и складываются только на правовой основе. Здесь не должно быть влияния личной привязанности и чувств. Примером таких отношений могут быть отношения между учителем и учениками, начальником и подчинёнными.

Личные отношения не ограничиваются строгими формальными правилами и формируются вне зависимости от совместной деятельности. Примерами личных отношений могут служить родственные связи между членами семьи, дружба или вражда.

Качество межличностных отношений зависит от вас, от умений находить общий язык с другими людьми и взаимодействовать в коллективе.

Примеры и разбор решения заданий тренировочного модуля

Задание 1. Какой из приведённых примеров иллюстрирует понятие стереотип? Выберите один вариант ответа.

Летние каникулы дети Петровых проводят у бабушки.

Игорь Петров считает, что все девочки трусихи.

По субботам семья Петровых отправляется на дачу.

Несколько лет подряд Игорь Петров побеждал в школьной олимпиаде по математике.

Ответ: Игорь Петров считает, что все девочки трусихи.

Пояснение: Для начала необходимо вспомнить значение термина «стереотип». Это обобщённое и упрощённое представление об особенностях людей, принадлежащих к той или иной группе. Из приведённых примеров только мнение Игоря Петрова, что все на свете девочки трусливы, соответствует определению стереотипа. Остальные примеры отражают факты из жизни семьи Петровых.

Задание 2. Выполните задания, чтобы увидеть рисунок. Для предложений, отражающих факт, поставьте «1», для предложений, содержащих оценку – «0».

Все межличностные отношения делятся на дружественные и враждующие.

Между начальником и подчинённым устанавливаются формальные отношения.

Субординация – основное чувство личных отношений.

Неформальные отношения складываются с учётом личных симпатий и чувств.

Пояснение: Давайте попробуем исправить ошибки в некоторых утверждениях. Вы уже знаете, что все межличностные отношения делятся на формальные (их иначе называют официальными) и личные, поэтому первое утверждение неверно. Примером формальных отношений могут служить отношения между начальником и подчинённым, а значит, во втором утверждении ошибки нет. Именно в формальных отношениях немаловажную роль играет субординация, т.е. поведение, которое демонстрирует уважение подчинённых к старшим по должности, статусу или же званию. Последнее утверждение является верным: ведь именно симпатия, уважение, а порой и восхищение располагают нас к какому-либо человеку.

Почему создатели рекламы так крепко держатся за гендерные стереотипы :: РБК Pro

Реклама, которая опирается на гендерные стереотипы, все чаще становится объектом критики. Самые неудачные примеры наносят вред репутации брендов. Почему же профессионалы так крепко держатся за архаику?

Профессор Мартин Эйсенд из Европейского университета Виадрина в своем исследовании гендерных ролей в рекламе указывает такой факт: начиная с 2001 года количество женщин, учащихся в западных колледжах, выше числа мужчин, однако реклама продолжает изображать женщин менее образованными и менее профессиональными.

Доктор Санни Тсай Вахитсу из Университета Майами в статье «Семейный мужчина в рекламе» указывает другой факт: в последние годы мужчины уделяют все больше и больше времени детям и домашним обязанностям, но маркетинговые коммуникации продолжают изображать мужчин отстраненными и эмоционально холодными.

Перед нами очень своеобразная, но отнюдь не новая ситуация: гендерные роли меняются, но их отображение в рекламе постоянно запаздывает. Из этого правила, естественно, есть исключения. Но их не так много, чтобы правило перестало быть правилом. Почему так происходит?

Как это работает

Стереотипы, особенно социальные, играют важную роль в наших отношениях с реальностью и окружающими людьми. Американский писатель и журналист Уолтер Липман, введший в обиход понятие «стереотип», говорил о том, что «социальная реальность», то есть то, каким каждый из нас представляет себе общество, в конечном итоге является разветвленной системой стереотипов. И в этом контексте слово «стереотип» не носит негативного оттенка. Речь идет в целом об установках, позволяющих нам быстро принимать решения, связанные с общественными и межличностными коммуникациями на основе нашего предыдущего опыта — собственного или усвоенного из среды и культуры.

«Меня привлекают те, кому удалось сломать стереотип». Фредерик Шобен об истории создания книги «СССР» и мимикрии в архитектуре

Детский сад в вильнюсском районе Каролинискес, архитектор — Викторас Холинас. 1988 год

Спустя почти десять лет после выхода в свет его культовой работы о советской модернистской архитектуре, Фредерик Шобен размышляет о жизненном пути, приведшем его к созданию книги, рассказывает истории, оставшиеся за кадром, объясняет свой личный интерес в изучении советского модернизма, а также делится острыми наблюдениями о политике, стоящей за сегодняшними тенденциями исследований этой архитектуры.

Архитектурный теоретик, критик и журналист

образование: Bartlett School of Architecture, UCL

деятельность: Соучредитель и редактор онлайн энциклопедии модернистской архитектуры АрмАрк www. armarch.net/en

Фотограф, исследователь архитектуры

деятельность: Редактор журнала Citizen K в 1994—2013 гг., автор книги «CCCP. Cosmic Communist Constructions Photographed» (2011)

Фредерик Шобен — личность известная среди архитекторов и более широких кругов поклонников архитектуры благодаря его бестселлеру «СССР» (2011), одной из первых книг, представляющих архитектуру советского модернизма после распада Союза. Головокружительным успехом книга обязана отчасти неожиданному содержанию. Вместо типологических «машин для жилья» или провинциальных подражаний интернациональному стилю, мир увидел фантастические, инопланетные сооружения, которые не вписывались в сложившийся о Советском Союзе стереотип. Шобен первым использовал определение «космическая» для описания подобной экспрессионистской архитектуры. В предисловии — очень важной для общего концепта книги части — автор представляет свои исследования этого пласта архитектуры и объясняет, почему он называет эти экспрессионистские сооружения космическими. Дело не только в их фантастическом виде, но и в том, что они отражают — стремления советских людей и архитекторов в частности к свободе, творчеству и смелым достижениям. И тематика покорения космоса со всем ее метафорическим, политическим и эстетическим потенциалом была, безусловно, идеально иллюстрирующей эти стремления идеей в те дни.

Благодаря этой полной иллюстраций книге, Шобена в основном воспринимают как архитектурного фотографа. Но он также мыслитель и исследователь, который не только визуализирует, но и концептуализирует архитектуру совершенно особенным образом. В этом смысле написанное им предисловие к книге раскрывает ее фундаментальную цель намного лучше: рассказать волнующие истории «запертых в клетку» советских архитекторов, жаждавших творчества, свободы, космоса…

Шобен ломает привычные рамки линейного повествования, и в своей речи создает мозаику полных метафор описаний и ярких образов, в итоге вместе формирующих единый концепт. Совсем недавно завершилась его резиденция в музее Cité de l’architecture в Париже, где он занимался исследованием архитектурной мимикрии. Эта работа — попытка применить в архитектурных исследованиях теории французского философа и литературного критика Рене Жирара о мимикрии как вида социального соперничества. Хотя Фредерик и рассматривает этот теоретический инструмент в контексте разных примеров из области архитектуры, как показывает наш разговор, теория мимикрии Жирара прекрасно подходит и для интерпретации истоков советской модернистской и особенно — космической модернистской архитектуры.

Открытие советской эстетики, культуры и архитектуры

Ева Эсс-Саргсян: На мой взгляд вы занимаете особенную нишу в мире архитектурных исследований. То, как вы с архитектурой взаимодействуете, в каком формате ее представляете, мне кажется очень своеобразным, и я пытаюсь дать определение тому, кто вы по отношению к архитектуре. Фотограф? Журналист?

Фредерик Шобэн: Я маргинал.

ЕЭС: Если говорить о вашем опыте — возможно, учитывая, что вы пришли из мира медиа, а не архитектуры или истории. Однако мне кажется, что именно это делает ваш подход к архитектуре таким неординарным — у вас другая точка зрения на архитектурную репрезентацию в целом. Вы не обременены академическими и профессиональными формулами и формулировками, в итоге убивающими способность интуитивного и эмоционального восприятия. Но мне хотелось бы услышать вашу историю от вас самих: как вышло, что вы стали изучать архитектуру? И спрашивая это, я имею в виду не только историю книги «CCCP». Мне интересно, что стоит за конечным продуктом вашей работы, что в вашей личной истории привело вас к архитектуре.

ФШ: Прошлое привлекает меня, потому что оно содержит в себе бесконечное множество альтернативных миров. Это область, в которой реальность уступает размышлениям о нем. Я думаю, Время — концепция куда менее освоенная, чем Пространство. И архитектура хранит в себе следы этого исчезающего измерения, связанного с историей и делающего загадкой все, что нас окружает. Мне кажется интересным то, что здания являются выражением идеологических решений, исторического выбора, культурных предпочтений… Скорее всего, этот мой интерес тесно связан с тем, кем я являюсь, что меня каким-то образом сформировало.

ЕЭС: Как ваша жизненная траектория привела вас к изучению архитектуры?

ФШ: В 1994 году я участвовал в создании эстетского лайфстайл-журнала «Citizen K», редактором которого я перестал быть каких-то шесть лет назад. Я собирал редакционный контент, но еще мне до смерти хотелось заниматься иллюстрациями. Я всегда обожал искусство, и у меня обостренное визуальное восприятие мира. Я довольно быстро понял, что единственной темой, в которой я могу выразить свои визуальные навыки, была архитектура. Так что я начал делать нечто, отлично описывающее меня как человека: я стал соединять свои тексты и мои фото. Подобный мост между материалом изобразительным и интеллектуальным, концептуализация визуального контента была моим путем к самовыражению, охватывающему все чувства. Более того, к архитектуре добавились и другие мои интересы. В результате, помимо того, что я работал редактором, я путешествовал, фотографировал и публиковал эти фотографии. Примерно так все и началось.

ЕЭС: А как вы пришли к исследованию постсоветской территории?

ФШ: Весной 1996 года мне пришла идея — в подражание популярным журналам опубликовать специальный выпуск о путешествиях, который внес бы в формат интересный поворот: материал, посвященный «местам, куда никто не ходит». В то время, бывший коммунистический мир был идеальным местом. Я лично взял интервью у Урмаса Сисаска, композитора, жившего в бывшей немецкой обсерватории в Янеде, в отдаленном уголке Эстонии. Это было началом. Я сразу же влюбился в серую, загадочную атмосферу Балтики. С этого момента начались годы систематических исследований бывших советских республик. Первой была Литва, где мне удалось быстро установить очень тесные связи с местными, особенно молодыми людьми творческих профессий, которых я привлекал своей должностью редактора журнала, который потенциально мог помочь им стать известными. Важно отметить, что сначала я ездил в небольшие страны, так что было легко быстро найти важных для моего поиска людей. И я как бы пристрастился к этой атмосфере, такой непохожей на мое привычное окружение. Потому мне понадобилось время, чтобы освоиться в этом запутанном мире, прежде чем взяться за архитектуру. Забавная история: по совпадению в 2010-м я искал эстонский архитектурный шедевр, построенный Валве Пормейстер в 60-х. Название местности, где он находился, звучало знакомо: Янеда. Я как будто читал об этом месте в какой-то книге. И вдруг дорога привела меня снова к немецкой обсерватории Сисаска. Я подъехал к ней со двора и понял, что великолепное здание, которое я искал, буквально было рядом с тем домом, куда я приезжал десять лет назад. В то время я не увидел эту скрытую сторону. Внезапно я оказался перед собственным прошлым и давними чувствами, и понял, как далеко я забрался. Эта другая реальность, альтернативная вселенная, построенная коммунизмом, оказалась для меня иноземной.

Композитор Урмас Сисаск. 1997 год. Самая первая фотография Фредерика Шобена

ЕЭС: Как возник ваш интерес к советской архитектуре?

ФШ: Я помню, как один мой друг из Восточной Европы рассказывал, что когда после падения железного занавеса он попал в Западную, то самым большим потрясением для него стала мебель. Я испытал похожее чувство, только наоборот. Я был абсолютно пленен советским дизайном — от дверных ручек до приборных панелей — который, казалось, говорил о какой-то иной модерности, и функционально походил на тот, что я знал, но в то же время несколько отличался. Я расшифровывал этот мир через незаметные детали. Например, вспоминается история о днепропетровском цирке. Там на столе сторожа был телефон. Пластиковая коробка c трубкой, но без кнопок. Этот человек всегда был на связи, но сам никому не мог позвонить. Этот телефон из цветного пластика показался мне воплощенным отчуждением, порождаемым советской системой.

Я также стал обращать внимание на необычные здания и искать связи между ними. В то время они были совсем неизвестны. Полностью концепция этой архитектуры сложилась для меня, как пазл, когда в 2003 году в Тбилиси я случайно нашел старую книгу о грузинской архитектуре, изданную в 1987-м году в честь 70-летия революции. Я понял, что все интересовавшие меня сооружения были построены в поздний советский период. В той книге их было очень много. Больше всего в этой архитектуре меня привлекали неожиданные, экспрессивные формы. Я смотрел на эти здания не как на конструкцию, а как на силовые линии, точки фокуса, специфические артефакты, выражающие иной образ мысли, иной способ обращения с разрешенными формами и шаблонами, способ выражение своего рода диссидентства.

Сопоставляя эти формы архитектурной продукции в разных советских странах и изучив контекст того времени, я сформировал свою собственную идею, которая была возможно очень субъективной и специфичной, но в то же время очень логичной… Несколько месяцев спустя, еще в 2006-м, я оказался в архитектурном отделе Дома книги, огромного книжного магазина на Невском проспекте в Санкт Петербурге, и к большому удивлению обнаружил, что тема, которая мне интересна, еще не задокументирована. Таким образом, «CCCP» началась как творческая возможность, пропуск, который требовалось заполнить.

Здание сельскохозяйственного техникума, построенное по проекту Валве Пормейстер в Янеде, Эстония. На заднем плане — обсерватория, в которой жил Урмас Сисаск. 2008 год © Фредерик Шобен

‘CCCP’

ЕЭС: В чем состоял ваш интерес, цель и послание при публикации этой книги?

ФШ: Мне с самого начала хотелось, чтобы книга обрела популярность. Я хотел, чтобы эта невероятная архитектура стала частью поп-культуры. Даже шуточное превращение кириллической аббревиатуры СССР в латиницу должно было повысить узнаваемость. Что касается самого процесса, то все вышло случайно. Обстоятельства подвели меня к созданию книги и к ее изданию в правильное время. Сначала в 2006 году мой друг Пол Смит, знаменитый британский дизайнер, дал мне возможность выставить мои архитектурные фотографии в его флагманском магазине в Токио. По чистой случайности среди многих тем был выбран именно Советский Союз. Спустя несколько недель молодой куратор из прогрессивной галереи искусства и архитектуры Storefront увидел мои работы в японском онлайн-журнале и предложил устроить показ в Нью-Йорке. Потом экспозиция отправилась в Чикаго и Лос-Анджелес, где ее посетил легендарный фотограф архитектуры Джулиус Шульман. Он взял постер выставки домой и повесил его в своей студии. Именно там Бенедикт Ташен, его постоянный издатель, увидел плакат и заинтересовался этим сюжетом. Позднее он навестил меня в Париже и предложил издать книгу. Это было в 2010 году. Стоит упомянуть, что все эти люди — выдающиеся специалисты каждый в своей сфере — сразу и по-настоящему очаровывались этой архитектурой.

 Постер выставки в Лос-Анджелесе 2008 года. На постере — санаторий «Дружба» в Ялте © Фредерик Шобен

ЕЭС: Но книга не представляет эти космические сооружения как советскую архитектуру в целом, не так ли? Это направление — только часть советской архитектуры…

ФШ: Это последние 20 лет советской архитектуры — период расцвета перед концом эпохи, пробуждение энергии — проще говоря, перестройка. И моей целью было показать его лучшие образцы.

ЕЭС: Откуда такой интерес к странным, необычным, неординарным или маргинальным, отклоняющимся от нормы вещами?

ФШ: Я рос в ситуации смешения культур и контекстов. Родился в Камбодже, первые годы жизни провел в Малайзии, будучи французско-испанского происхождения, я учился в школе вместе с британскими детьми, у меня был учитель-индиец, китайские няни и повар. В пять лет я вместе с родителями исколесил Азию и Ближний Восток, а затем меня оставили жить в Европе у французских и испанских бабушек и дедушек, чей язык я тогда не понимал. Я всегда испытывал ностальгию по эмоциональным виражам моего детства, и мне кажется, в том числе из-за них дезориентированность стала необходимой для моего внутреннего равновесия. Кроме того, я рос, в буквальном смысле окруженный гигантской эклектичной библиотекой. Я был замкнутым ребенком и большую часть времени проводил за книгами, читая их в случайном порядке. Последующие годы я читал и фантазировал обо всем подряд.  Возможно, поэтому у меня никогда не получалось придерживаться общепринятых версий, я всегда ищу что-нибудь в стороне от мейнстрима. Я повсюду ищу сложность, мне хочется предъявить ее и заострить парадоксальность. Эта склонность, наверное, сформировала необычный склад ума… Если попробовать ответить конкретнее: меня привлекала нестандартная архитектура, потому что я сам нестандартный человек. Это позволило мне посмотреть на советскую архитектуру несколько умозрительно и под неожиданным углом. Так я превратил коллекцию фотографий в концепцию.

ЕЭС: Внутри или вне исторического контекста?

ФШ: Я принимал в расчет исторический контекст, и тот, о котором мне рассказывали, и тот, который я видел своими глазами. Когда столько времени рассматриваешь эти здания, встречаешься с архитекторами, обсуждаешь тему исследования, то в любом случае приходишь к каким-то идеям. Начиная с самого первого интуитивного импульса и заканчивая изданием книги, весь процесс ее создания разворачивался как игра с предположениями. Я должен подчеркнуть, что я лично никогда не занимался модернизмом. Я не имел в виду эту концепцию. Стандартные, стандартизированные или типологизированные архитектурные формы меня не трогают. Я был ошеломлен этими диковинами позднего советского периода, потому что они не принадлежали к какой-то четко выраженной категории. Исследуя их историю, я понял, что решающую роль в формировании их идентичности играли обстоятельства, что упадок системы дал возможность возникновению новой стилистической выразительности, которая сломала шаблон. У Жоржа Брака есть один афоризм, который звучит примерно так: «Те, кто идут вперед, поворачиваются спиной к тем, кто следует за ними, и это единственное, чего их последователи заслуживают». Чтобы двигаться вперед, надо сойти с проторенной дорожки.

Советский плакат «Дружба на орбите»

Советская архитектура и мимикрия Запада

ЕЭС: Почему последователи вообще должны заботить художника?

ФШ: Если есть последователи — значит, есть успех. Бóльшую проблему представляют соперники. И, к сожалению, в современном мире последователи часто оказываются соперниками. Оскар Уайлд писал: «Будь собой. Прочие роли уже заняты». Но чтобы найти себя, сначала нужно быть кем-то другим. Такова цена. Невозможно избежать подражания. Мы все, так или иначе, последователи. Буквальной иллюстрацией этого является мода: люди, по большому счету, имитируют друг друга, чтобы казаться особенными. В действительности каждый ваш выбор — это результат вашего социального статуса или отражение правил субкультуры, к которой вы принадлежите. Следуя моде, вы покоряетесь ее законодателям, и таким образом становитесь жертвой миметического импульса. Вот, что значит быть последователем. 

ЕЭС: Можем ли мы тогда сказать, что идея исследования архитектурной мимикрии, которой вы занимались в Cité d’architecture, возникла из вашего опыта в мире моды?

ФШ: Нет. Скорее, я пришел к ней через идеи Рене Жирара, которые относились не конкретно к архитектуре, а, скорее, психологии и межличностному поведению. И, поскольку я неплохо знал эту теорию, я заметил, что есть здания, которые выражают такое миметическое соперничество, жажду подражания, описанную Жираром. В его теории имитация — это динамический процесс, в котором человек или группа заимствуют и преобразуют то, что приходит извне, чтобы изменить себя или то, что они создают. Если мы прекратим фетишизировать индивидуальность и подумаем о человеке как о части целого, если мы рассмотрим группу людей как нечто большее чем сумму слагаемых, возможно, мы придем к пониманию, что то, что мы есть, то, во что мы верим и что думаем, — все это напрямую зависит от сетей, частью которых мы являемся. Нами движут наши связи. Этот акцент на коллективную динамику, приоритет в изучении структур и систем, а не личности, был в основе социальных наук с середины XX века. И работа Жирара развивает это направление. Он считал, что миметическое желание появляется первым в процессе взаимосвязи. Это первоначальный импульс. Как говорил Спиноза, ты хочешь чего-то не потому, что оно желанно, — оно желанно, потому что ты его хочешь. И Жирар добавляет, что, если ты этого хочешь, значит, на это тебе указывает твоя модель для подражания. Вот так желание оказывается треугольником, в котором ты и твой образец для подражания нацелены на один и тот же объект. Разумеется, чем ближе ты к этому образцу, тем вероятнее, что он станет твоим соперником. И этот паттерн довольно подвижный, чтобы стать взаимным — то, что Жирар называет «двойным посредничеством», в процессе которого оппоненты в итоге меняются ролями, отражая друг друга. «Для танго нужны двое», — сказал как-то Рональд Рейган, описывая отношения между Америкой и Советским Союзом. Что возвращает нас к изначальной теме.

Идеальным примером жираровской теории мимикрии, соперничества и желания, на мой взгляд, служит, то, как американский образ жизни оказал определенное влияние на советскую психику, советское мышление, начиная с конца пятидесятых. И, кажется, американцы сами стимулировали этот процесс. Они знали, как надо действовать.

ЕЭС: Как могли американцы реализовать эту идею оказания влияния на советское мышление? С какой целью?

ФШ: Они достигли успеха, выставляя напоказ американские достижения перед советскими гражданами. Они организовали несколько выставок в СССР, самыми важными из них были Американская национальная выставка 1959 года и Американская выставка архитектуры 1964 года. По описаниям Беатриз Коломина, это была откровенная пропаганда, организованная искусными гениями маркетинга в открытой атмосфере периода оттепели, последовавшей после смерти Сталина. Американцы рекламировали идеальный образ Западного мира. Они не только открывали богатство капитализма, но и проталкивали подразумеваемую идею «свободы выбора». К примеру, Пеннбейкер вспоминает в своем документальном фильме «Opening in Moscow», что, открывая для себя американскую абстрактную живопись, русские, пусть и неохотно, были впечатлены ее возможностями как альтернативного искусства. Они не осознавали, что у этой кажущейся свободы была другая сторона: чем больше свободы, как доказали Хоркхаймер и Адорно, тем меньше охраняются социальные права и справедливость. И все же, выставляя напоказ свою чрезмерную роскошь, американцы аккуратно скрывали структурные изъяны своего общества. С другой стороны, упрямое советское правительство в этой глупой игре продолжало верить в иллюзию, что можно позаимствовать немного роскоши и остаться непогрешимым. Что было совершенно легкомысленно.

Если посмотреть, как развивались эти отношения любви и ненависти на протяжении 30 лет, становится очевидно: отсутствие у советского правительства четкого направления, его неспособность или закрыть, или распахнуть двери, прокрастинация между критикой западного формализма и насаждением стандартного модернизма — все это малодушие привело только к замешательству. Когда ты слабее противника, с позиции голого прагматизма, лучше держать дистанцию. Вместо этого Советский Союз принял худшее решение и, по-видимому, очарованный, остановился где-то на полпути. Исходом этой советской нерешительности, колеблющейся между неприятием и восхищением, стало подавление. Творческому процессу не подходит атмосфера застоя. Творчество нуждается в подражании. Увы, единственной предложенной советским архитекторам перспективой была эта неоднозначная западная модель, лишь частично задокументированная и находящаяся в странах, в которые нельзя было ездить. Если прибавить к этому дефицит, вызванный разваливающейся экономикой, то единственным итогом могла быть только плохая имитация.

ЕЭС: Была ли у этого влечения к Западу какая-нибудь взаимность?

ФШ: В глобальном плане, думаю, нет. Но, собственно, вам должно быть известно, что Альдо Росси, будущая икона постмодернизма, был в СССР в 1955 году, когда местное правительство было на пороге принятия модернизма. Молодой итальянский студент обнаружил пышную сталинскую архитектуру, был глубоко впечатлен и позже написал в своем дневнике, что она вдохновила его и помогла ему найти свой выход из модернизма. Во-первых, я настаиваю, что имперская, нео-классическая сталинская архитектура, пусть и крайне эклектичная, была, возможно, самым своеобразным стилем советского периода. Но прежде всего, это утверждение Росси подчеркивает, что личность, не следующая за вещами популярными, часто ищет их полную противоположность. Открытие Альдо Росси становится обратно симметричным предшественником пути российской молодежи, которая позже будет очарована экзотикой Америки. И те, и другие перенимали противоположные ценности. Подобное «обратное подражание» типично в подростковой психологии. Чтобы отбросить правила, нужно найти семена свободы где-то в другом месте. В более широком масштабе, все революции начинаются с подобного импульса.

ЕЭС: Тогда советская космическая архитектура — еще одно проявление влияния запада на советский образ мышления?

ФШ: Она также отражает симбиотическое измерение соперничества. Запад и Восток обладали этой выразительной архитектурой, связанной с космическими достижениями того периода. Эстетика Эры космоса была духом времени, общим психическим биотопом. И все же есть разница: в СССР эти здания, по форме напоминающие застрявшие на земле космические корабли, по иронии судьбы находились в стране, которую, фактически, невозможно было покинуть. Сегодня они выглядят как фрейдистская мечта о побеге. Такой эскапизм многое говорит о том, как на архитектуру влияет коллективное сознание.

Макет терминала TWA в аэропорту Джона Кеннеди по проекту Ээро Сааринена. 1962 год Спортивно-концертный комплекс в Ереване по проекту Артура Тарханяна, Спартака Хачикяна, Грачьи Погосяна и Гургена Мушегяна. 1984 год

Постсоветская политика и советская архитектура

ЕЭС: Каково общепринятое мнение исследователей советского архитектурного модернизма относительно происхождения этих космических форм? Как они относятся к западному влиянию на советскую архитектуру, как они его оценивают?

ФШ: Они признают, что запад повлиял на советскую архитектуру, но это влияние не считается аккультурацией. Самая распространенная точка зрения — коммунистический мир не отставал от западных стран и внес свой вклад в интернациональный стиль в ХХ веке. Спорным кажется отрицание, подразумеваемое в этом примирительном подходе. Точка зрения о глобальном обмене не принимает во внимание конфликт и идеологические противоречия, имевшие место на заднем плане.

ЕЭС: Как вам кажется, стоят ли какие-то политические мотивы за интересом исследователей к теме советской модернистской архитектуры?

ФШ: Да. Парадоксальным образом, мне кажется, что более или менее умышленно они размывают границы в попытке затушевать этот политический фон.

ЕЭС: Какой идеологии служат сегодня исследования и трактовка модернизма?

ФШ: Они нужны для того, чтобы преодолеть прошлое. Чем чаще вы определяете эту архитектуру как модернистскую, тем меньше она воспринимается коммунистической. Одно специфическое определение как бы исключает другое. Проще говоря, это попытка «озападнить» советскую архитектуру.

ЕЭС: Интерес международных исследователей к советскому модернизму и советскому наследию в целом появился сравнительно недавно. Как вы думаете, чем он обусловлен? Почему он так неожиданно возник?

ФШ: Не всегда очевидно, что люди имеют в виду, говоря о советском модернизме. Если взять, например, молодое поколение, более восприимчивое к визуальному ряду, то кажется, его завораживает запредельная суровость советского мира. Это своего рода увлечение СССР как «дистопией». Возможно для нового поколения советский модернизм — это «коллекция гротескных артефактов», как охарактеризовал один ироничный исследователь мою работу. И я признаю, что возможно, моя книга помогла привлечь внимание к оригинальному, необычному изводу этой архитектуры. С другой стороны, есть фундаменталисты, настоящие почитатели модернизма, которые произносят этот термин как мантру и продолжают пополнять подробнейший перечень советского стандартного модернизма. Это целая плеяда ученых, международных фондов и издательств, очевидно испытывающих ностальгию по этому периоду, воспринимаемому как кульминация эпохи. Удивительно, что все они как будто игнорируют или делают вид, что забыли, как резко самые влиятельные западные интеллектуалы прошлого века отвергали модернизм в теоретическом плане. Общим аргументом этих мыслителей было утверждение, что модернизация привела гуманистические устремления к социальному отчуждению. Это родовое пятно XX века.

Макс Вебер использовал понятие «железная клетка», чтобы подчеркнуть двойственность капиталистической системы, которая одновременно защищает и ограничивает своих граждан. Таким образом, оказалось, что модернизм идеально подходит для коммунистического тоталитарного режима. Эти стандартные, заимствованные из западных стран архитектура и урбанистика были точным попаданием в советские идеалы.

Правительственная трибуна по проекту Гизо Поцхишвили (1984 год) в Тбилиси, прозванная в народе «уши Андропова»

ЕЭС: Как жители этих стран реагировали на ваш интерес к этой космической модернистской архитектуре?

ФШ: Вначале я чувствовал, что мое восхищение не разделяют. Иногда местные жители и вовсе испытывали к этим зданиям отторжение. Личное восприятие всегда связано с определенной точкой зрения. На Кавказе и в Прибалтике люди отказывались от своего советского прошлого, а заодно и от архитектуры связанной с этой ушедшей эпохой. Как говорил Жан Нувель: «Архитектура — это окаменение периода культуры». А советская архитектура несла на себе черты этого режима. Но у меня как у иностранца, пришельца из другого мира не было предвзятости местного человека, меня просто привлекло то, что по моим стандартам выламывалось из масштаба, было странным и просто красивым. Мои ощущения были далеки от настроений местных жителей. Помните, как Михаил Саакашвили избавился от так называемых «Ушей Андропова» в Тбилиси. Он сделал это под предлогом того, что образ здания не выражал грузинскую идентичность, в то время как сам он заказал бесчисленное множество проектов Юргену Майеру и Массимилиано Фуксасу. Саакашвили беззастенчиво стер до основания дом, который был достоин статуса объекта наследия и охраны. Так он фиксировал политический сдвиг в архитектуре. С той поры Украина и несколько других государств прошли через схожий процесс «декоммунизации». В Литве, например, безразличие властей к ветшанию и разрушению уникального детского сада в вильнюсском районе Каролинискес, архитектор здания Викторас Холинас объясняет тем, что он русский и получил этот проект по распоряжению Москвы. Это символическое насилие удивительным образом напоминает советский образ действий и обращает нас к теории миметического подражания. Новые республики уничтожают свое прошлое таким же образом, как это делал в свое время Советский Союз. В СССР совершали то же самое: к примеру, снесли руины Кенигсбергского замка, чтобы построить Дом советов. Это еще раз подчеркивает, какую важную роль архитектура играет в укоренении идеологии.

Дом правосудия по проекту немецкого бюро J. Mayer H. und Partner в селе Местиа в Грузии, 2011-2012 гг. 

ЕЭС: Но что именно так вас впечатлило? Наверняка вы видели немало необычных, нестандартных зданий?

ФШ: Мне просто было любопытно, на каком языке эти здания говорят. Что они собой отражают. Их перекрестное влияние говорило о переходном периоде. Я чувствовал, что в этом процессе рождалась новая архитектурная смелость. Самые выдающиеся образцы — литовский санаторий в Друскининкае, Новгородский театр драмы имени Достоевского, Киевский крематорий и некоторые другие — напоминали мне об экспрессионизме более, чем о каком-либо другом стиле. Эти здания роднило очень личное видение, которое всегда сопутствует высоким духовным устремлениям. И, очевидно, что эта самобытность делала их чем-то большим, чем просто произведениями постмодернизма. Я уже рассказывал вам о своем интересе к процессу формирования идентичности, о том, как меня привлекают те, кому удается сломать стереотип — это и стало областью моего исследования. Мне понадобилось время, чтобы понять, откуда возникли эти формы.

ЕЭС: И каков ваш ответ, откуда они взялись?

ФШ: У них иногда неожиданное происхождение. Например, Тбилисский дворец бракосочетания, говорят, был построен под влиянием Ле Корбюзье. Цитируя Ницше: «Когда у тебя в руках молоток, ты повсюду видишь гвозди». Тут может быть похожая ситуация: влияние Ле Корбюзье среди модернистов повсюду, поэтому и здесь им мерещится именно он. Но если вы вспомните об авторе здания Викторе Джорбенадзе, эксцентричном архитекторе, большом ценителе поэзии, религии и коллекционного антиквариата, близком друге не менее эксцентричного Сергея Параджанова, то логичным образом вы начнете искать и кавказские корни. И найдете очень похожий объект, брата-близнеца Дворца бракосочетания — проект монумента, посвященного памяти 26 бакинских комиссаров, эскиз которого выполнен в конце 1920-х художником Георгием Якуловым. Этот проект кажется более вероятным источником вдохновения для Джорбенадзе.

Дворец бракосочетаний в Тбилиси, архитекторы — Виктор Джорбенадзе, Важа Орбеладзе © Фредерик Шобен Проект мемориала памяти 26 бакинских комиссаров художника Георгий Якулов. 1923 год

ЕЭС: А как бы вы объяснили растущий интерес местных жителей к советскому архитектурному наследию, особенно среди молодого поколения?

ФШ: Это кинетический процесс. Необходимо время, чтобы пройти через чистилище истории. Предыдущее поколение было непосредственно вовлечено в процесс распада СССР и напрямую от этого пострадало. И вот теперь пришло новое поколение, люди, для которых СССР — это не часть жизненного опыта, а скорее, мифическое прошлое. Переосмыслению ценностей также способствует возросший интерес на Западе. Теперь, когда травма от распада Союза позади, новому поколению легче обращаться к прошлому. Меньше стыда, меньше пафоса, больше коллективного осмысления, которое помогает оценить историческое наследие заново.

ЕЭС: Как бы вы объяснили эту ностальгию по прошлому, выражающуюся в архитектурных вкусах?

ФШ: Нам всем необходимо опираться на тот или иной способ изложения событий. Архитектура — их лучший источник. Это ключ к пониманию того, во что верят местные жители. Я намеренно использую именно эту формулировку, а не слово «история», потому что история — феномен искусственный, а вот повествование — это то, на чем мы основываем наше коллективное восприятие. Например, процесс отъединения местных архитектурных школ от общего советского наследия. Эта недавняя тенденция, возникшая частично благодаря западным исследователям, привела к появлению новых понятий: например, теперь вам положено знать о существовании украинского и балтийского модернизма в бывших окраинных советских республиках. Смена риторики не только отрицает советскую принадлежность — тем самым она предлагает индульгенцию зданиям, произведениям искусства и бесчисленным архитекторам бывших республик, которые учились в советских вузах и получали госзаказы. Эта смена дискурса, благодаря ревизии фактов, позволяет изложить историю в более целесообразном ключе. На открытии моей выставки в Эстонском музее архитектуры в Таллине мне пришлось выслушать представителей местного академического сообщества, обвинявших меня в том, что я показывал эстонскую архитектуру на выставке под названием «СССР». Они подвергали сомнению связь между советской эстонской архитектурой и Советским Союзом. Дело тут не в ностальгии. Дело в выборе исторического нарратива, трактовки, которая наилучшим образом подходит к политическому контексту.

Санаторий в Друскининкае, Латвия. Архитекторы — Аушра и Ромуальдас Шилинскас. 1979 год

ЕЭС: Что для вас фотография: чисто художественная практика или нечто большее?

ФШ: Архитектурой я заинтересовался потому, что она связана с прошлым. Что бы вы ни запечатлели на фотографии, будет следом того, что уже исчезло. А фотография архитектуры — это след следа. Архитектура — это место, где обитают призраки, а фотография — призраки, застывшие на мгновение. Объединяя их, вы пытаетесь восстановить, расшифровать палимпсест. И вы пытаетесь вызвать переживание.

ЕЭС:Пытались ли вы добавить этим космическим сооружениям больше выразительности на фотографиях?

ФШ: Нет никакой необходимости прибегать к каким-то техникам, чтобы сделать эти фотографии более выразительными или художественными. Эти здания говорят достаточно сами за себя. Моей главной целью было только сохранить настолько, насколько это возможно, естественный контекст, возвращая пасторальную, почти романтическую атмосферу, — для того, чтобы эти здания казались осколками другого времени. И кажется, мне это удалось. В 2012 я участвовал в коллективной выставке в Вильнюсе вместе с двумя архитекторами старше меня, которые в прошлом делали съемки по госзаказу. К своему удивлению я обнаружил, что мы сфотографировали одни и те же здания и очень похожим образом. Я снимал фотоаппаратом «Киев», который Антанас Суткус, один из двух архитекторов, подарил мне несколькими годами ранее. Это был мой первый фотоаппарат среднего формата. Позднее эти сходства привели к забавному недоразумению, когда я познакомился с одним человеком, который видел «CCCP». Он был убежден, что фотографии оттуда на самом деле винтажные, а фотограф уже умер. Так меня самого превратили в призрака!

Перевод с английского языка: Наста Агрба, Наида Абидова

Баженова Е.В. Этнические стереотипы населения

Баженова Елена Васильевна
ФГБОУ ВО «Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева»
магистрант

Библиографическая ссылка на статью:
Баженова Е.В. Этнические стереотипы населения // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 12 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2017/12/24684 (дата обращения: 12.04.2021).

Изменение социальной структуры общества способствует видоизменению форм межэтнического общения. В процессе межличностного общения проявляются индивидуально психологические особенности представителей той или иной этнической общности, происходит обмен информацией, актуализируется национальное сознание, меняются интересы, появляются взаимные симпатии и антипатии. Большинство исследователей исходят из того, что люди, принадлежащие к одной нации или одной этнической общности, наряду с общечеловеческими качествами обладают особенностями, типичными для всех представителей только данной нации или этнической общности и нетипичными для представителей другой.

В обыденной жизни понятие «стереотип» употребляется довольно часто как синоним слов «шаблон» или «стандарт». Явление стереотипа – характерная особенность переработки личностью внешнего воздействия. Оно тесно связано со стремлением человека «рассортировать» полученную им информацию, «разложить ее по полочкам» в сознании.

Сознание человека неизменно стремится упрощать эти критерии с тем, чтобы расширить рамки категорий, в которые можно было бы вместить как можно больше явлений. Человеку вообще свойственно искать общее в разном, «суммировать» познание, обобщать его.

Стереотип, характеризующий явление, которое может быть оценено с националистических позиций, неизменно предстает в виде националистически направленного стереотипа. Односторонность в подборе черт для определенного стереотипа обусловливается интересами той или иной социальной группы.

Для каждой социальной группы социально психологический стереотип представляет обобщение ее опыта в отношении социально значимых объектов, процессов, явлений, типов людей и т.д.

Стереотип однозначен, он делит мир лишь на две категории: «знакомое» и «незнакомое».

«Знакомое» становится синонимом «хорошего», а «незнакомое» – синонимом «плохого». Стереотипы выделяют объекты таким образом, что слегка знакомое видится как очень знакомое, а мало знакомое воспринимается как остро враждебное. Следовательно, стереотип несет в себе оценочный элемент.

Многие ученые, исследовавшие социальные стереотипы, вообще не считают проблему «зерна истины» заслуживающей внимания. Придерживается этой точки зрения и П.Н. Шихирев, утверждая, что «неважно, истинно данное значение или ложно», поскольку главное в стереотипе не сама истинность, а убежденность в ней…» [1].

Стереотипы должны рассматриваться как системы понятий с их позитивными и негативными функциями, обладающими теми же самыми типами свойств, что и другие понятия, и служащими для организации опыта подобно другим понятиям.

У. Липпман подчеркивал роль стереотипов как понятий благоприятствующих экономии мышления неизбежной из-за разнородности социальных явлений. Согласно У. Липпману стереотипы – это упорядоченные, схематичные, детерминированные культурой «картинки» мира в «голове» человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных социальных объектов и защищает его ценности, позиции и права [8].

Позже, вслед за У. Липпманом, было предложено огромное количество конкретных определений социального стереотипа. В зависимости от теоретической ориентации автора на первый план выдвигается тот или иной аспект этого социально-психологического явления.

Так, Т. Шибутани определял социальный стереотип как популярное понятие, обозначающее приблизительную группировку людей, с точки зрения какого-то легкого различимого признака, поддерживаемое широко распространенными представлениями относительно свойств этих людей [2].

Р. Таджури понимает под социальным стереотипом склонность воспринимающегося субъекта легко и быстро заключать воспринимаемого человека в определенные категории в зависимости от его возраста, пола, этнической принадлежности, национальности и профессии и тем самым приписывать ему качества, которые считаются типичными для людей этой категории [8].

Последователь У. Липпмана американский психолог Роберт О’Хара считал, что человек, привыкая к стереотипизированным реакциям, реагирует рефлекторно. Исходя из этого утверждения, он считает, что можно специально создавать стереотипы и манипулировать сознанием людей посредством их.

Он отмечает: «Если что-то повторяется достаточно часто, оно приобретает силу правды в умах людей. Они настолько привыкают слышать это или видеть, что автоматически воспринимают информацию как истину» Г. Тэджфел суммировал главные выводы исследований в области социального стереотипа и выделил его следующие характеристики:

люди с легкостью проявляют готовность характеризовать обширные человеческие группы или «социальные категории» недифференцированными, грубыми и пристрастными признаками, такая категоризация стремится оставаться совершенно стабильной в течении очень длительного периода времени;

социальные стереотипы в некоторой степени могут изменяться в зависимости от социальных, политических или экономических изменений, но этот процесс происходит крайне медленно;

социальные стереотипы становятся более отчетливыми и враждебными, когда возникает социальная напряженность между группами;

они усваиваются очень рано и используются детьми задолго до возникновения ясных представлений о тех группах, к которым они относятся;

социальные стереотипы не представляют большой проблемы, когда не существует явной враждебности в отношениях групп, но их в высшей степени трудно модифицировать и управлять ими в условиях значительной напряженности и конфликта [4].

В.Г. Крысько, в свою очередь, считает, что национально-психологические особенности людей проявляются по механизму стереотипа [5].

Можно следующим образом суммировать важнейшие характеристики стереотипа, представленные выше [6]:

1. Сущность (сокращенный, упрощенный и ценностный образ действительности стереотипа проявляется в том, что они укореняются в исторически-культурной основе общности, содержатся в ней чаще всего потаенно, потенциально. Их каждый раз оживляет общественно-политическая практика. Стереотипы отражают действительность, воспринимаемую чувственно, для них характерна эмоционально-оценочная окрашенность.

2. Генезис стереотипа выражается в многократной связи его символов с определенной категорией явлений, традиций;

3. Способ существования (в содержании сознания индивида, общественном сознании) состоит в том, что в первом приближении стереотип есть разновидность оценочного суждения, убеждения, представления. Как суждение, стереотип подлежит логической классификации, как убеждение, он изучается, скорее, с использованием психологических подходов.

Стереотипы усваиваются индивидуально прежде всего в межгрупповых и внутригрупповых отношениях, в которых функционирует индивид. Контекст его проявления позволяет раскрыть (в абстрактном виде) некоторые свойства стереотипного суждения. Психологический контекст стереотипа отражает индивидуальную предрасположенность к восприятию стереотипных суждений;

4. Главная функция стереотипа вытекает из разделения и проявления в сфере общественного сознания понятий «мы – они». Стереотипы формируют чувство социальной и личностной идентичности, возникшей в результате функционирования оппозиции собственной группы (мы) группе чужой (они). Социальная функция стереотипа, состоящая в защите общепринятых обществом или группой ценностей или оценок, интеграция которых как обязательной социальной нормы, служит условием интеграции индивида с группой.

Кроме того, в процессе межличностного взаимодействия стереотипы выполняют следующие функции:

— объяснения и оправдания существующих социальных отношений;

— защиты групповых ценностей;

— когнитивной межгрупповой дифференциации;

— трансляции культурно-исторического опыта;

— сохранения и передачи культурно-исторического опыта;

— экономии мышления.

Многие исследователи стереотипов сходятся во мнении, что стереотипы как психологические явления крайне многообразны. Они охватывают широкий спектр обобщающих и повторяющихся в сознании людей психических образований. Это и стереотип мыслительный, закрепляющий какое-то представление, и стереотип динамический, который закрепляет автоматизм поведения.      Гетеростереотипы – это совокупность оценочных суждений о других народах. Они могут быть как положительными, так и отрицательными, в зависимости от исторического опыта взаимодействия данных народов. В содержании гетеростереотипов следует различать относительно устойчивое ядро – комплекс представлений о внешнем облике представителей другого народа, о его историческом прошлом, об особенностях образа жизни, о трудовых навыках, а также ряд изменчивых суждений относительно коммуникативных и моральных качеств данного народа [7].

Так этнолог Н.А.Ерофеев пишет:«Этнические представления отражают не одну, а две реальности или, точнее, два народа – и тот, чей образ формируется в сознании другого народа, и тот, в среде которого эти представления слагаются и получают распространение» [8].

Стереотипы – чувственно окрашенные социальные образы, которые объединяют в себе социальный и психологический опыт общения и взаимоотношения людей. Психологический механизм возникновения этнического стереотипа в сознании – некритическое усвоение – сам по себе предполагает возможность качественного различия стереотипов, которые могут быть более или менее близкими к истине и могут быть ложными, неузнаваемо искажающими объект своего отражения. Если измерять стереотипы критериями научной истины и строгой логики, то их придется признать крайне несовершенными средствами мышления. И тем не менее стереотипы существуют и широко используются людьми, хотя они и не осознают этого. В зависимости от характера объекта и его места в социальной структуре вырабатываются, например, групповые, профессиональные и возрастные стереотипы. В качестве объектов стереотипизации нередко выступают обобщенные и упрощенные образы таких групп. В основе национального, или этнического, стереотипа обычно лежит какая-нибудь заметная черта внешности (цвет кожи, разрез глаз, форма губ, тип волос или выдающиеся скулы, форма головы, рост и т. п.).

В основе стереотипа может быть и какая-нибудь типичная черта в характере и поведении (молчаливость, жестикуляция, сдержанность, скупость и т. п.).

Помимо этого в содержании этнического стереотипа может присутствовать и предписание к действию в отношении людей данной национальности.

Этнический стереотип подразделяется на два вида – автостереотипы и гетеростереотипы.

Автостереотипы – это мнения, суждения, оценки, относимые к данной этнической общности ее представителями. Обычно автостереотипы содержат комплекс положительных оценок.

Гетеростереотипы – совокупность оценочных суждений о других народах представителями данной этнической общности. Гетеростереотипы в зависимости от исторического опыта взаимодействия данных народов могут быть как положительными, так и отрицательными.

Таким образом, рассматривая национальные стереотипы как образ социального объекта, а не как мнение об этом воспринимающего субъекта, необходимо серьезно относится к расхожим в обыденной жизни национальным характеристикам. Функционирование стереотипов на двух уровнях существенно осложняет решение проблемы их объективных и субъективных детерминант. Существует взаимно противоречивые стереотипы об одной и той же нации. Видимо, этнические стереотипы меньше зависят от реальных особенностей описываемого народа, чем от ряда других факторов. При чем, вероятно, важнейший из них – политические взаимоотношения между государствами: похоже, что национальные стереотипы скорее свидетельствуют о чувстве вражды или дружбы, чем являются объективным описанием.

Часто они не основаны на личном впечатлении, а перенимаются у других лиц.Этнические стереотипы могут в определенной степени изменяться в зависимости от социальных, политических или экономических преобразований общества.          Возможности изменения этнических стереотипов связаны с критическим отношением к собственной этнической группе, к изжившим себя и мешающим прогрессу явлениям и сторонам жизни; с ориентацией индивида как на эталоны, предписанные референтной группой, так и на стереотипы, принятые в той группе, в которую индивид включен в данный момент. Активное межэтническое общение в процессе совместной деятельности, правда, далеко не всякое, разрушает этнические стереотипы.

Библиографический список

1. Шихирев П.Н. Современная социальная психология в Западной Европе. Проблемы методологии и теории. М., 1995. 206 с.
2. Этническая психология (этнические процессы и образ жизни людей). Собр.науч.трудов. М., 1984. 277 с.
3. Агеев B.C. Психологические исследования социальных стереотипов // Вопросы психологии. 1986. № 1. С.95.
4. Коптяева Е.А. Этнические стереотипы в современном российском городе // Вестник Омского университета. Серия: Исторические науки. 2016. № 4 (12). С. 81-86.
5. Трусов В.П. Социально-психологические исследования когнитивных процессов. Л., 1980. 200 с.
6. Бодалев А.А., Куницына В.Н., Панферов В.Н. О социальных эталонах и стереотипах и их роли в оценке личности СПб.: Речь, 2017. 240 с.
7. Коптякова Е.Е., Быкова Л.В. Выявление этнических стереотипов через сопоставление национальных ценностей // Общественные науки. 2016. № 5. С. 103–108
8. Королев СИ. Вопросы этнопсихологии в работах зарубежных авторов. М.: АСТ, 2013. 210 с.

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Баженова Елена Васильевна»

Понятие социального стереотипа

В основе всех типовых схем формирования первого впечатления о человеке лежит социальный стереотип. Под социальным стереотипом понимается устойчивый образ или устойчивое представление о каких-либо явлениях или людях, свойственное представителям той или иной социальной группы. Разные социальные группы, реальные (нация) или воображаемые (профессиональная группа) вырабатывают стереотипы, устойчивые объяснения определенных фактов, привычные интерпретации вещей.

Наиболее известны этнические стереотипы — образы типичных представителей определенных наций, которые наделяются фиксированными чертами внешности и особенностями характера (например, стереотипные представления о чопорности и худобе англичан, легкомысленности французов, эксцентричности итальянцев, характерные для отечественной культуры).

Для отдельного человека, воспринявшего, стереотипы своей группы, они выполняют важную функцию упрощения и сокращения процесса восприятия другого человека. Стереотип может быть рассмотрен как инструмент «грубой настройки», позволяющий человеку «экономить» психологические ресурсы. Они имеют свою «разрешенную» сферу социального применения. Например, стереотипы активно используются при оценке групповой национальной или профессиональной принадлежности человека. Однако, в случае активного использования стереотипа как средства познания и понимания других людей неизбежно возникновение предубеждений и существенных искажений объективной ситуации. Обратимся к примерам педагогических стереотипов и их роли в воспитании.

Один из важнейших результатов педагогической стереотипизации — формирование в сознании учителя модели идеального ученика. Это такой ученик, который подтверждает учителя в его роли успешного педагога и делает его работу приятной: готовый к сотрудничеству, стремящийся к знаниям, дисциплинированный. Детей, похожих на этот идеал, учитель воспринимает не только как хороших учеников, но и в целом как хороших людей, приятных в общении, порядочных и развитых. Дети, подходящие под  противоположный образ «плохих учеников», воспринимаются в целом как без-различные, агрессивные, плохие люди, являются источником отрицательных эмоций педагога.

Очень важным является тот факт, что ожидания, формирующиеся у учителей по отношению к ребенку и в самом деле определяют его реальные достижения. Связано это не только с необъективностью учителей, ставших жертвой собственных стереотипов, но и с тем, что под влиянием таких ожиданий формируется самовосприятие ребенка. Как отмечает западный психолог Рист, многие дети обречены влачить в школе жалкое существование и испытывать неприязнь к себе только потому, что за ними с самого начала закрепился ярлык «недоразвитых», «неуравновешенных», «неспособных». То есть, обратная связь от учителей к ученику, имеющая форму ожиданий, часто срабатывает, по словам Р. Бернса как «самоактуализирующееся пророчество». Это легко показать на примерах.

Так, в одном из экспериментов выявляли мнения учителей первых классов о темпах усвоения навыков чтения у мальчиков и девочек. Была выделена группа учителей, считавших, что здесь нет половых различий, и группа учителей, считающих, что мальчики хуже усваивают такие навыки. Замеры,  проведенные через год показали, что в классах учителей I группы различий в качестве чтения между мальчиками и девочками не было, а в классах учителей второй группы мальчики в целом существенно отстали от представительниц женского пола. Описываемый факт получил название «стереотипа ожидания» или «эффекта Пигмалиона». Он может формироваться не только на основе идеального образа ученика или теоретических педагогических концепций учителя, но даже на основе имени ребенка. Исследования показали, что дети, носящие имя, которое нравится учителю, обладают более позитивным внутренним отношением к себе по сравнению с детьми, носящими имена, не принимаемые педагогом. Имя может влиять и на ожидания учителя, связанные с успехами в учебе данного ребенка.

«Стереотип ожидания» является реально действующим фактором педагогического процесса. Связано это с тем, что он проявляется не только в установках и ожиданиях учителя, но и весьма активно — в его поведении.
Рассмотрим реальные проявления стереотипа ожидания в педагогической практике.

1. Стереотип проявляется в отношении к ответам учеников. Хороших учеников вызывают чаще и активнее поддерживают. «Плохому» ученику учитель через свои  жесты и фразы с самого начала дает понять, что ничего хорошего он от него не ждет. Возникает удивительный парадокс: объективно на опрос «плохих» учеников педагог затрачивает меньше времени, чем на опрос «хороших», однако в сознании учителя, подверженного «стереотипу ожидания» ситуация субъективно переворачивается, и он искренне считает, что тратит львиную долю учебного времени на отстающих.
2. Стереотип  оказывается  и  на  характере помощи при ответах. Незаметно для себя учитель подсказывает и помогает «хорошим», чтобы подтвердить свои ожидания. Однако он убежден, что вытягивает именно плохого ученика.
3. Стереотип  порождает  характерные высказывания в адрес успешных и неуспешных учащихся. Плохих критикуют больше и резче с использованием обобщений типа «Опять не выучил», «Как всегда ты…» и т. д.

В целом, стереотип ожидания может иметь и позитивные последствия, если в отношении слабого ребенка у учителя удалось выработать положительные ожидания. Однако исследования показывают, что на отрицательном полюсе данный стереотип работает эффективнее и последовательнее.

Таким образом, мы рассмотрели важнейшие аспекты процесса социальной перцепции — то есть познания и понимания людьми друг друга в ходе общения. Как уже отмечалось, одной из функций социального познания является создание психологической основы (в виде взаимопонимания) для ор-ганизации совместной деятельности). Ниже мы остановимся на способах организации взаимодействия в процессе межличностного общения.

Ключевые понятия объектной структуры | Flexberry PLATFORM Documentation

Понятие мастера, детейла, связей между классами, стереотипы классов

Ключевые понятия

Структура данных определяет структуру приложения. В основу систем кладётся структура данных, выражаемая диаграммой классов UML.

Рассмотрим на примере диаграммы классов основные понятия на основе элементарных понятий UML (не рассматриваются понятия атрибута, метода, параметра метода, типа, роли ассоциации и т.п., поскольку они очевидны и целиком заимствуются из UML). Данная диаграмма классов также иллюстрирует типовые ситуации, возникающие при проектировании. Любые другие ситуации — следствия из данной диаграммы.

Класс, относительно которого в конкретной ситуации рассматриваются ассоциации, называется внутренним классом, а остальные — внешними.

Вложением (подобъектом) называется атрибут класса, чей тип — другой класс.

Мастеровые ассоциации

Ассоциации, подобные ассоциации между Internal и Master1 называются мастеровыми, а внешний класс со стороны множественности 1, либо 0..1 называется мастеровым или мастером.

Мастеровая ассоциация может быть проведена между классами, каждый из которых является детейлом, а шапка у них общая. Пример этому — ассоциация Detail2-Detail3.

Детейловые композиции, агрегатор, шапка

Ассоциации агрегации или агрегации-композиции, подобные Internal-Detail1 называются детейловыми, а внешний класс — детейловым, либо просто детейлом. Внутренний класс по отношению к детейлу также называют агрегатором или шапкой.

Наследование

Ассоциации наследования, подобные Internal-InternalChild называются наследованием, внутренний класс в такой ассоциации — предок, а внешний — потомок.

При наследовании атрибутный состав и состав связей всегда расширяется и не может сокращаться.

Flexberry ORM полностью реализует объектно-ориентированную концепцию, поскольку кроме инкапсуляции и полиморфизма даёт возможность полноценно использовать наследование при объектно-реляционном отображении.

Стереотипы

Классам на диаграмме классов приписываются стереотипы, позволяющие указать назначение того или иного UML-класса.

В Flexberry Designer предопределены следующие стереотипы:

• Implementation, стереотип по-умолчанию (на диаграммах указывается пустым значением), обычный UML-класс, реализуемый в исходный код классами объектов данных. Классы могут связываться любыми ассоциациями;
• TypeDef, стереотип, указывающий синоним типа. При генерации кода синонимы приводятся к базовым типам целевого языка с помощью пользователя (в код попадает базовый тип, а синоним не указывается никак). На диаграммах не может быть связан никакими ассоциациями;
• Type, стереотип, вводящий новый тип. При генерации кода на целевом языке объявляется этот тип, и при объявлениях членов классов, параметров и т.п. используется он.
• Enumeration, стереотип, вводящий перечислимый тип. На диаграммах не может быть связан никакими ассоциациями;
• Interface, стереотип, вводящий .Net-интерфейс. Интерфейсы могут связываться любыми ассоциациями;
• BusinessServer, стереотип, соответствующий бизнес-серверу — .Net классу, где расположена реализация бизнес-операций прикладной системы;
• EditForm, стереотип, соответствующий форме редактирования — .Net классу, где расположена реализация формы для редактирования объекта данных;
• ListForm, стереотип, соответствующий форме списка — .Net классу, где расположена реализация формы для отображения списка объектов данных;
• PrintForm, стереотип, соответствующий форме печати — .Net классу, где расположена реализация формы для печати;
• UserForm, стереотип, соответствующий пустой форме;
• EventArg, стереотип, соответствующий параметрам события (event), при генерации полученный класс наследуется от System.EventArgs;
• Application, стереотип, соответствующий приложению: форме рабочего стола и настроечному классу;
• Role, стереотип, соответствующий роли в системе полномочий;
• External, стереотип, соответствующий любому внешнему (не объявленному в CASE, языковому) классу.
• ExternalInterface, стереотип, соответствующий любому внешнему (не объявленному) интерфейсу.
• Пользователь может указать произвольный стереотип.

Неочевидные ограничения объектной структуры (как не надо делать)

Нотация UML описывает назначение своих элементов, однако никак не декларирует «правильность» их использования.

Поэтому, рассмотрим основные неочевидные ограничения, которые не описываются нотацией, вызывают затруднения при понимании, невозможны при реализации, которых следует избегать.

Циклические детейлы

Детейл любого уровня не может являться наследником шапки, поскольку в таком случае получается что объект наследника должен включать сам себя.

Противоречивая агрегация

Наследник от детейла не может являться детейлом наследника шапки.

Однако

Вот такая ситуация возможна:

стратегий и ресурсов о стереотипной угрозе | Шеридан Центр

Что такое стереотипная угроза?

«Тип угрозы социальной идентичности, возникающий, когда человек боится быть оцененным с точки зрения группового стереотипа»
Murphy, Steele, & Gross, 2011, p. 829

Каковы последствия угрозы стереотипа?

Исследования показывают, что когда учащийся находится в ситуации с успеваемостью, которая может подтвердить негативные стереотипы об идентичности учащегося, возможные результаты включают:

• Повышенный стресс
• Снижение рабочей памяти, снижение способности сосредоточиться на задаче (Schmader & Johns, 2003)
• Снижение производительности и / или снижение чувства принадлежности к работе (Good, Rattan, & Dweck, 2012; Steele & Aronson, 1995)

Однако угроза стереотипов также сложна, и исследования указывают на различное влияние на учащихся (Nguyen & Ryan, 2008; Owens & Lynch, 2012).

Как снизить угрозу стереотипов в классе?

• Изучите, как вы даете обратную связь учащимся: чтобы уменьшить угрозу стереотипов, критическая обратная связь по заданию должна подчеркивать: (1) отражение высоких стандартов учителя, (2) потенциал учеников для их достижения и (3) существенную обратную связь для улучшения. Например, можно адаптировать следующий рамочный комментарий: «Я даю вам эти комментарии, потому что у меня очень большие ожидания, и я знаю, что вы сможете их достучать.”(Стил, 2011; Yaeger et al., 2014).
• Эффективно сформулируйте цель оценивания: подчеркните, что тесты и задания являются диагностикой текущего уровня навыков учащихся, который можно улучшить с практикой, а не для измерения постоянных способностей (Aronson, 2002).
• Используйте рефлексивное письмо, чтобы нормализовать борьбу. В одном исследовании студенты колледжа писали письма «друзьям по переписке» из средней школы о том, как они преодолевали трудности, чтобы добиться успеха, а затем произносили речи на пленку.Годом позже участники эксперимента имели более податливые убеждения относительно интеллекта, удовольствия от учебы и более высоких средних баллов по сравнению с контрольной группой. (Положительные результаты имели место для всех студентов, но статистически значимые результаты были достигнуты только для студентов-афроамериканцев.) (Aronson, Fried & Good, 2001)
• Признайте разнообразие участников / участников данной области. Одно исследование показало, что показ студенток STEM изображений женщин-инженеров и математиков значительно улучшил их отношение, идентификацию, самоэффективность и карьерный интерес к STEM (Dasgupta, 2011), в то время как другое предполагает, что опытные наставники-сверстники могут положительно влиять на самооценку женщин по математике (Stout, Dasgupta, Hunsinger, & McManus, 2011).(См. Также Walton & Cohen, 2011.)
• Отнесите оценку курса подальше от рассчитанных по времени тестов с высокими ставками. Исследование более полумиллиона студентов, обучающихся на курсах STEM в США, показало, что гендерная недостаточная успеваемость — т. Е. Женщины, успевающие хуже, чем можно было бы предположить на основании их предыдущих средних баллов — была связана с курсами, которые «обычно предусматривают рассчитанные по времени, высокие ставки, и часто экзамены с несколькими вариантами ответов »(Matz et al., 2011). Курсы с заданиями, основанными на дизайне или письме, а также викторины с низкими ставками, как правило, давали более справедливые результаты.

Какие еще ресурсы можно найти для изучения этого явления?

• ReducingStereotypeThreat.org: http://reducingstereotypethreat.org/definition.html Этот веб-сайт включает библиографию об угрозе стереотипов и дополнительных стратегиях по ее снижению.
• Killpack & Melón (2016). К инклюзивным классам STEM: какую личную роль играют преподаватели? Доступно: http://www.lifescied.org/content/15/3/es3.long В этой статье предлагается определение стереотипной угрозы и три стратегии, которые инструкторы могут использовать для ее смягчения.Хотя эти стратегии написаны в образовательном журнале STEM, они широко применимы к другим дисциплинам (например, если сбор демографической информации необходим во время опроса или оценки, разместите эти вопросы в конце).

Источники

Аронсон, Дж. (2002). Угроза стереотипа: противодействие пугающим ожиданиям и преодоление их. В J. Aronson, Ed. I Доказательство академической успеваемости: влияние психологических факторов на образование (стр. 279-301).Нью-Йорк: Academic Press.

Аронсон, Дж., Фрид, К. Б., & Гуд, К. (2001). Снижение воздействия угрозы стереотипов на афроамериканских студентов колледжей за счет формирования теорий интеллекта. Журнал экспериментальной социальной психологии , 38 (2): 113-125.

Дасгупта, Н. (2011). Объедините экспертов и коллег как социальные вакцины, которые прививают самооценку: модель прививки стереотипов. Психологическое исследование: международный журнал развития психологической теории , 22: 4: 231-246.

Гуд К., Роттан А. и Двек К.С. (2012). Почему женщины отказываются от участия? Чувство принадлежности и представительство женщин в математике. Журнал личности и социальной психологии , 102 (4): 700–717.

Мац, Р.Л., Кестер, Б.П., Фиорини, С., Гром, Г., Шепард, Л., Стангор, К.Г., Вайнер, Б., и Маккей, Т. (2011). Модели гендерных различий в успеваемости на крупных вводных курсах в пяти исследовательских университетах. AERA Open, 3 (4): 1-12.

Мерфи, М.К., Стил, К. М., Гросс, Дж. Дж. (2007). Сигнальная угроза: как ситуационные методы лечения влияют на женщин в математике, естественных науках и инженерии. Психологические науки , 18 (10): 879-885.

Нгуен, Х.Д., и Райан, А.М. (2008). Влияет ли угроза стереотипов на результаты тестов представителей меньшинств и женщин? Метаанализ экспериментальных данных. Журнал прикладной психологии , 93 (6): 1314-1334.

Оуэнс, Дж., И Линч, С.М. (2012). Устойчивость чернокожих и латиноамериканских иммигрантов к расовым стереотипам о негативных способностях в избранных колледжах и университетах США. Социология образования , 85 (4): 303-325.

Шмадер Т. и Джонс М. (2003). Совпадающие доказательства того, что угроза стереотипов снижает объем рабочей памяти. Журнал личности и социальной психологии , 85, 440-452.

Стил, К. (2011). Свист Вивальди: Как стереотипы влияют на нас и что мы можем сделать . Нью-Йорк: W.W. Нортон и компания.

Стил К.М. и Аронсон Дж. (1995). Угроза стереотипов и результаты интеллектуальных тестов афроамериканцев. Журнал личности и социальной психологии , 69 (5): 797-811.

Стаут, Дж. Г., Дасгупта, Н., Хансингер, М., и Макманус, М. А. (2010). STEM на приливе: использование экспертов внутри группы для прививки самооценки женщин в области естественных наук, технологий, инженерии и математики (STEM). Журнал личности и социальной психологии, 100 (2): 255-270.

Уолтон, Г. М., и Коэн, Г. Л. (2011). Кратковременное вмешательство, направленное на социальную принадлежность, улучшает успеваемость и здоровье студентов из числа меньшинств. Наука , 331, 1447-1451.

Стереотипы — Психология — Oxford Bibliographies

Работы в этом разделе представляют собой обзоры и введение в социальные научные концептуализации стереотипов. Эта концепция была впервые разработана Вальтером Липпманом в его книге об общественном мнении Lippmann 1922, которую стоит прочитать, даже несмотря на то, что в ней отсутствуют научные данные, потому что в идеях Липпмана можно легко увидеть корни большей части современного мышления. Однако единственный наиболее влиятельный широкий обзор стереотипов дает Allport 1979 (первоначально опубликованный в 1954 году).Хотя в названии подчеркивается предубеждение, большая часть книги сосредоточена на стереотипах и составляет основу и отправную точку почти для всех современных исследований стереотипов, особенно с точки зрения социального познания. Ашмор и Дель Бока 1981, Бригам 1971 и Хилтон и фон Хиппель 1996 — все это превосходные краткие статьи о том, что было известно о стереотипах до их соответствующих дат. Nelson 2009 — это отредактированный том, который содержит сборник статей, в которых анализируются широкие слои научной литературы, посвященной стереотипам.Оукс и др. 1994 представляет собой широкий и глубокий анализ стереотипов с точки зрения теорий социальной идентичности и самокатегоризации — точек зрения, которые были более влиятельными за пределами Соединенных Штатов (где преобладала перспектива социального познания). Schneider 2004, пожалуй, лучший единый источник, когда-либо написанный о стереотипах — он стремится интегрировать широкие и иногда противоречивые точки зрения и данные в последовательную перспективу относительно того, что такое стереотипы, как они действуют и как они связаны с предрассудками и дискриминацией.

Олпорт, Г. У. 1979. Природа предубеждений . 2-е изд. Нью-Йорк: Основные книги.

Первоначально опубликовано в 1954 году. В рамках этой ранней классической книги Олпорт подробно обсуждает стереотипы и то, как они соотносятся с реальностью, предрассудками, дискриминацией, политикой, личностью и идентичностью.

Эшмор Р. Д. и Ф. К. Дель Бока. 1981. Концептуальные подходы к стереотипам и стереотипам. В Когнитивные процессы в стереотипах и межгрупповом поведении .Под редакцией Д. Л. Гамильтона, 1–35. Хиллсдейл, Нью-Джерси: Эрлбаум.

Обзор теоретических подходов к стереотипам. Определяет стереотипы как представления о характеристиках социальных групп. Это гибкое определение нейтрально в отношении (ир) рациональности, (не) точности, негативности и жесткости стереотипов; являются ли они широко разделяемыми, сознательными или жесткими; и вызывают ли они предубеждения, предубеждения и дискриминацию. Хороший источник политически и теоретически нейтрального осмысления стереотипов.

Бригам, Дж. К. 1971. Этнические стереотипы. Психологический бюллетень 76.1: 15–38.

DOI: 10.1037 / h0031446

Полезный обзор большей части ранней литературы по этническим стереотипам. Поднимает вопросы об определении стереотипов, их содержании и развитии, их отношении к предрассудкам и методах, используемых для их изучения. Поскольку миряне и ученые одинаково используют термин «стереотип» в качестве обвинения в несостоятельности убеждений других людей (не собственных) о группах, Бригам определяет этнические стереотипы как «убеждения об этнической группе, которые наблюдатель считает необоснованными» (стр.29).

Hilton, J. L. и W. von Hippel. 1996. Стереотипы. Ежегодный обзор психологии 47: 237–271.

DOI: 10.1146 / annurev.psych.47.1.237

Обширный обзор литературы, посвященной стереотипам, в основном 1980-х и 1990-х годов. Подчеркивает модели стереотипного представления; процессы, которые вызывают формирование стереотипов, включая самоисполняющиеся пророчества, бессознательную ковариацию обнаружения, иллюзорную корреляцию и однородность вне группы; процессы, поддерживающие стереотипы, включая прайминг, ассимиляцию, атрибуцию и память; применения стереотипов; и изменение стереотипов.

Lippmann, W. 1922. Общественное мнение . Нью-Йорк: Харкорт, Брейс.

Хотя эта книга была написана журналистом об общественном мнении много лет назад, она содержит самое раннее и одно из самых влиятельных психологических определений стереотипов — «картинок в голове» (стр. 16) о различных группах. Составляет основной корень взглядов, подчеркивающих неточность, отношение к предрассудкам, стереотипы как чрезмерные упрощения (когнитивный скупой взгляд) и стереотипы как оправдание неравенства.

Nelson, T. D., ed. 2009. Справочник по предубеждениям, стереотипам и дискриминации . Нью-Йорк: Психология Пресс.

Этот отредактированный том включает статьи, посвященные исследованиям по широкому кругу стереотипных тем, включая историю, власть, автоматизм и контроль, угрозу стереотипов, точность, правомочность, меняющиеся стандарты и социальную неврологию.

Оукс, П. Дж., С. А. Хаслам и Дж. К. Тернер. 1994. Стереотипы и социальная реальность .Оксфорд: Блэквелл.

Представляет широкий и всеобъемлющий обзор того, что известно о стереотипах. Это включает в себя энергичную критику доминирующей точки зрения социального познания, особенно ее упор на ошибки и предвзятость. Включает обзор и критику подхода теории социальной идентичности к стереотипам и представление (что было тогда) нового подхода, основанного на теории социальной идентичности: теории самокатегоризации.

Шнайдер Д. Дж. 2004. Психология стереотипов .Нью-Йорк: Гилфорд.

Самый полный и сбалансированный из когда-либо написанных трактатов по психологическим исследованиям стереотипов и связанных с ними.

Случай неточности стереотипов в JSTOR

Abstract

Ставятся под сомнение два связанных предположения: (1) стереотипы неточны по определению, и (2) стереотипы функционируют просто как ошибочные объяснения внегрупповой антипатии. Обзор литературы показывает, что стереотипия — это многомерное понятие, что степень точности — относительно неизученная переменная и что стереотипия и предубеждение не являются синонимами.Исследуется метасоциология исследования стереотипов. Предполагается, что либеральные симпатии социологов препятствуют проверке точности этнических стереотипов.

Journal Information

Издается ежеквартально для Общества изучения социальных проблем. Социальные проблемы рассматривают наиболее сложные проблемы современного общества и выдвигают на первый план влиятельные социологические открытия и теории, позволяющие читателям лучше понять сложную социальную среду.Журнал охватывает следующие области: конфликты и социальные действия; преступность и преступность среди несовершеннолетних; пьянство, наркотики и наркомания; политика и услуги в области здравоохранения; раса и этническая принадлежность; и сексуальное поведение и политика. Social Problems — один из самых уважаемых и широко читаемых профессиональных журналов в области социальных наук, где публикуются доступные, актуальные и новаторские статьи, отражающие критические взгляды самого высокого качества.

Информация об издателе

Oxford University Press — это отделение Оксфордского университета.Издание во всем мире способствует достижению цели университета в области исследований, стипендий и образования. OUP — крупнейшая в мире университетская пресса с самым широким присутствием в мире. В настоящее время он издает более 6000 новых публикаций в год, имеет офисы примерно в пятидесяти странах и насчитывает более 5500 сотрудников по всему миру. Он стал известен миллионам людей благодаря разнообразной издательской программе, которая включает научные работы по всем академическим дисциплинам, библии, музыку, школьные и университетские учебники, книги по бизнесу, словари и справочники, а также академические журналы.

ГЕНДЕРНЫЙ СТЕРЕОТИПИНГ | Закон о гендерном равенстве

Гендерные стереотипы определяются как чрезмерное обобщение характеристик, различий и атрибутов определенной группы на основе их пола. Гендерные стереотипы создают широко распространенные предубеждения в отношении определенных характеристик или черт и закрепляют представление о том, что каждый пол и связанное с ним поведение бинарны. В этом предположении r. i Если мужчина или женщина действуют не так, как ожидается, их пол, в сознании оценщика возникает несогласованность.По мере того, как наше общество переходит к более широкому пониманию того, что означает «гендер», люди, застрявшие в этой бинарной идее пола, с трудом осознают людей, которые не вписываются в строгую гендерную дихотомию или не идентифицируют себя ни с одним пол вообще. Например: напористых женщин называют «суками» и «шлюхами», а мужчин, которые не выглядят или не ведут себя по-мужски, называют «неженками» или «слабаками» или считают их геями, что является очень оскорбительным стереотипом. в ЛГБТ-сообществе.

Гендерные стереотипы опасны, потому что они могут дезориентировать нас в нашем восприятии.Когда люди не соответствуют нашим гендерным стереотипам, это может привести к дискриминации и неравенству или к неравному или несправедливому обращению. s определенному человеку, который решает бросить вызов предположениям людей о его / ее поле. Когда гендерное неравенство возникает на фоне гендерных стереотипов, это в самом общем смысле сексизм.

Нас легко бросают из-за нашего взаимодействия с другими людьми, для которых наш мозг не был запрограммирован на стереотипы в той или иной степени.Это потому, что стереотипы позволяют нам осмыслить мир — по крайней мере, иногда. Иногда Тот, кто считает себя «гендерно изменчивым» или «гендерно неконформным», угрожает стереотипам, с которыми мы знакомы и по этой причине может показаться странным. и / или угрозы, потому что мы не можем даже стереотипизировать их.

Каждый день трансгендеры и гендерно-неконформные люди несут на себе бремя социальной и экономической маргинализации из-за дискриминации по признаку их гендерной идентичности или самовыражения.Адвокаты сталкиваются с этой реальностью, регулярно работая с трансгендерами, которые потеряли жилье, были уволены с работы, подверглись жестокому обращению и насилию или не смогли получить доступ к необходимой им медицинской помощи.

Шестьдесят три процента трансгендеров и гендерно неконформных людей подвергаются серьезным актам дискриминации — событиям, которые имеют большое влияние на качество жизни людей.

Нам нужно много работать, чтобы бороться с укоренившимися стереотипами и бросать вызов этим мировоззрениям.

Как правило, гендерная дискриминация возникает, когда работодатель по-разному обращается с одним сотрудником в зависимости от его или ее пола. Во многих случаях работодатель будет полагаться на стереотип в качестве основы для такого неравного обращения. Эти стереотипы могут быть наиболее пагубными, когда лица, принимающие решения, относятся к женщинам негативно из-за их сексуальной ориентации, гендерной идентичности и / или гендерного самовыражения. Например, работодатель может сказать, что женщина не может выполнять определенные обязанности, потому что женщины не так сильны, как мужчины, или потому, что женщины слишком эмоциональны.

Многие работодатели будут полагаться на эти стереотипы при принятии решения о продвижении одного сотрудника над другим. Женщины теряют позиции, когда учителя и работодатели принимают решения, основанные на устаревших стереотипах о роли женщин на работе, в школе или в отношении их предполагаемой роли как матери и жены. Многие работодатели могут принять решение о найме или продвижении кандидата-мужчины, предполагая, что кандидат-женщина определенного возраста забеременеет.

Хотя часто люди предполагают, что гендерные стереотипы нацелены на женщин, стереотипы, ориентированные на мужчин, также существуют.Например, работодатель может полагать, что женщина лучше подготовлена ​​к работе, потому что женщины более чувствительны, чем мужчины, или потому, что женщина более привлекательна в сексуальном плане.

Штаты Нью-Йорк и город Нью-Йорк приняли ряд законов, обеспечивающих защиту сотрудников от неуместной и ненужной гендерной дискриминации. Эти законы требуют, чтобы работодатель одинаково относился к сотрудникам и нанимающим кандидатам на всех этапах процесса найма. Это включает вопросы, связанные с наймом, компенсацией, увольнениями, продвижением по службе, профессиональным обучением, условиями работы, льготами и другими привилегиями.Если работодатель по-разному относится к кандидатам или работодателям в зависимости от их пола в отношении любого из этих вопросов, работодатель, вероятно, участвовал в гендерной дискриминации.

Кроме того, в соответствии с Законом о равной оплате труда Комиссии США по равным возможностям трудоустройства от 1963 года и женщины, и мужчины должны получать равную оплату за практически равную работу в одной компании. Сюда входит не только заработная плата, но и льготы, опционы на акции, бонусы и компенсация сверхурочной работы.В конечном итоге, если вы выполняете практически ту же работу, что и сотрудник другого пола, и получаете меньшую заработную плату, вы можете подать иск против своего работодателя в соответствии с этим законом.

Определение стереотипной угрозы

Угроза стереотипа относится к риску подтверждения негативных стереотипов о расовой, этнической, гендерной или культурной группе человека. Этот термин был придуман исследователями Клодом Стилом и Джошуа Аронсоном, которые провели эксперименты, которые показали, что темнокожие студенты колледжей хуже справляются со стандартизованными тестами, чем их белые сверстники, когда им напомнили перед сдачей тестов, что их расовая группа имеет тенденцию плохо справляться такие экзамены.Однако, когда их раса не подчеркивалась, темнокожие ученики выступали так же, как и их белые сверстники.

Это исследование пролило свет на то, как повышенное понимание расовых стереотипов может повлиять на успеваемость учащихся по тестам. Поскольку считается, что угроза стереотипов способствует разрывам в достижениях по признаку расы и пола, теория привлекла значительное внимание и споры, побуждая к попыткам уменьшить или устранить эффект в ситуациях обучения и тестирования. Это также подняло более серьезные вопросы о справедливости тестов с высокими ставками — тестов, используемых для принятия важных решений в отношении учащихся, учителей или школ.

В своих исследованиях Стил и Аронсон обнаружили, что ситуационные факторы — в большей степени, чем индивидуальная личность или другие характеристики — могут усилить или ослабить эффект угрозы стереотипу. Например, на успеваемость студентов повлияло описание теста. Когда ученикам сказали, что тест измеряет их интеллект, темнокожие ученики показали значительно худшие результаты, чем их белые сверстники, но когда им сказали, что тест диагностирует их способность решать проблемы, разрыв в результатах, основанный на расе, исчез.Другие влиятельные факторы включают сложность задачи и соответствие отрицательного стереотипа задаче. Кроме того, эффект угрозы стереотипу оказался сильнее среди студентов, которые хотели хорошо успевать и которые сильнее идентифицировались со стереотипной группой.

Во многих исследованиях рассматривались как расовые, так и гендерные стереотипы, в том числе одно, которое показало, что женщины хуже выступают в шахматном матче, когда им говорят, что они будут играть против мужчины.Когда им напомнили, что женщины, как правило, хуже играют в шахматы, чем мужчины, их результаты также снизились.

Остается много вопросов о когнитивных механизмах, стоящих за угрозой стереотипов, и последующие исследования были сосредоточены на трех факторах: стрессе, мониторинге производительности и усилиях по подавлению негативных мыслей и эмоций. Например, если учащиеся пытаются подавить мысли о негативных стереотипах или если они обеспокоены тем, что их низкая успеваемость может подтвердить стереотипы, усилия и связанные с ними эмоции могут отвлекать умственную энергию от ответа на вопрос теста или решения проблемы.

Другие исследования показывают, что последствия угрозы стереотипа могут выходить за рамки результатов тестирования. В течение более длительных периодов времени хроническая угроза стереотипов может привести к тому, что учащиеся будут винить себя, дистанцироваться от стереотипной группы, отстраняться от ситуаций и окружающей среды, воспринимаемых как угрожающие, или «самоограничения» — например, меньше учиться, чтобы можно было получить плохие оценки. обвиняли в отсутствии учебы, а не в низком интеллекте.

Угроза стереотипов может повлиять на многие другие аспекты школьного образования и реформы образования, помимо тестирования.Классная или школьная культура, например, может потенциально усугубить или смягчить негативные последствия угрозы стереотипам — как тонкими, так и явными способами. Политика в области образования, даже направленная на борьбу с пробелами в успеваемости по расовому признаку, может парадоксальным образом укрепить существующие стереотипы об учащихся из определенных расовых и этнических групп, в то время как средства массовой информации могут усилить стереотипы, сосредоточив освещение и анализ новостей на расовом измерении пробелов в успеваемости. Некоторые могут также рассматривать результаты стандартизированных тестов как «свидетельство» того, что определенные группы по своей природе менее способны к академической успеваемости, и как учителя, так и ученики могут усвоить культурные послания и реагировать на них негативным или саморазрушающим образом.

Приведем лишь один пример: учителя могут подавать тонкие сигналы о том, что они считают девочек менее способными к математике и естественным наукам, одновременно предполагая — неявно или явно — что от мальчиков ожидается преуспевание в математике и естественных науках. Если девочки усвоят эти идеи, они могут уклоняться от сложных математических задач или возможностей обучения, таких как командные математические соревнования. Если угроза стереотипа заставляет их выполнять тесты ниже их реальных способностей, это может подтвердить их чувства и представления о неполноценности.

Реформа

Осведомленность о потенциальных последствиях угрозы стереотипов может иметь далеко идущие последствия для школ и реформы образования, особенно для усилий, направленных на сокращение или устранение разрыва в успеваемости и разрыва в возможностях среди расовых, этнических, гендерных и культурных групп. Учитывая повсеместное использование тестирования с высокими ставками в начальном и среднем образовании и хорошо задокументированное постоянство разрыва в успеваемости, преподаватели и исследователи могут захотеть узнать, какая часть этих разрывов может быть результатом угрозы стереотипов, является ли угроза стереотипа на самом деле обострение неравенства в образовании, и что можно сделать, если вообще возможно, для смягчения этого эффекта.

Некоторые исследования показали, что негативные последствия можно до некоторой степени смягчить. Например, эффект может быть уменьшен путем ознакомления учащихся с проблемой и подчеркивания того, что наличие стереотипов и угроз стереотипов не обязательно означает, что их успеваемость пострадает. Один из подходов, который приобрел значительное влияние в последние годы, заключается в обучении студентов тому, что интеллект и академическая успеваемость можно улучшить с помощью усилий и упорного труда.См. Установку на рост для более подробного обсуждения.

Ниже приведены несколько дополнительных примеров стратегий, которые показали многообещающие возможности смягчения последствий угрозы стереотипов:

• Обучение и поощрение преподавателей к поддержанию высоких ожиданий от обучения для всех учащихся, независимо от расы, пола, социально-экономического статуса или предполагаемых способностей.
• Формирование позитивной и поддерживающей школьной и классной культуры, которая включает прочные и доверительные отношения между учениками, а также между учителями и учениками.
• Принятие и признание, а не игнорирование разнообразия учащихся в образовательной среде, а также формирование понимания того, что разнообразие является образовательным активом, который приносит пользу всем учащимся.
• Последовательное повторение и подкрепление идеи о том, что ученики со стереотипами могут и должны хорошо успевать в школе и на тестах.
• Давать учащимся уверенность в том, что они способны достичь высоких результатов, даже при критическом отзыве о своей работе.(Учитель может, например, сказать: «Я бы не стал критиковать вас, если бы не поверил, исходя из того, что вы здесь написали, вы можете сделать эту работу еще лучше».)

Обсуждение

Критики теории угрозы стереотипов обвинили Стила, Аронсона и других исследователей в переоценке значимости угрозы стереотипов для разрыва в успеваемости по расовому признаку, учитывая множество факторов, включая различия в социально-экономическом статусе и неравный доступ к высококачественным школам и т. Д. обучение — может вызвать и закрепить пробелы в успеваемости и возможности.Еще одним источником споров является то, что в некоторых исследованиях, поддерживающих теорию угрозы стереотипов, использовались ошибочные методы, в том числе отсутствие контрольных групп, что подрывает потенциальную надежность и валидность результатов (хотя это общепринятое, известное и широко обсуждаемое вопрос в исследованиях в области образования).

Гендерные стереотипы

Гендерные стереотипы — это упрощенные обобщения гендерных атрибутов, различий и ролей отдельных лиц и / или групп.Стереотипы могут быть положительными или отрицательными, но они редко передают точную информацию о других. Когда люди автоматически применяют гендерные предположения к другим, несмотря на доказательства обратного, они увековечивают гендерные стереотипы. Многие люди осознают опасность гендерных стереотипов, но продолжают делать такие обобщения.

Традиционно стереотипная роль женщины — выйти замуж и иметь детей. Она также должна поставить благополучие своей семьи выше собственного; быть любящим, сострадательным, заботливым, заботливым и сочувствующим; и найти время, чтобы быть сексуальным и чувствовать себя красивой.Стереотипная роль мужчины — быть поставщиком финансовых услуг. Он также должен быть напористым, конкурентоспособным, независимым, смелым и ориентированным на карьеру; сдерживать свои эмоции; и всегда инициировать секс. Подобные стереотипы могут оказаться вредными; они могут подавлять индивидуальное самовыражение и творчество, а также препятствовать личному и профессиональному росту.

Масса научных данных свидетельствует о том, что дети учатся гендерным стереотипам у взрослых. Как и в случае с гендерными ролями, социальные агенты — родители, учителя, сверстники, религиозные лидеры и СМИ — передают гендерные стереотипы из поколения в поколение.

Один из подходов к пересмотру традиционных гендерных ролей и стереотипов — это андрогинность , которая представляет собой смешение женских и мужских атрибутов одного и того же человека. Андрогин , или андрогинный человек, не совсем подходит для роли женского или мужского пола; она или он может комфортно выражать качества обоих полов. Родители и другие социальные агенты могут научить своих детей быть андрогинными, точно так же, как они могут научить их быть предвзятым по признаку пола.

Возникнув в качестве мощной социально-политической силы с 1960-х годов, феминистское движение или женское освободительное движение лоббировало права женщин и меньшинств. Феминистки изо всех сил пытались бросить вызов и пересмотреть традиционные стереотипные гендерные роли.

Модель

Стереотип меньшинства

Часы работы:
С понедельника по пятницу с 8:00 до 17:00
Часы приема-записи: с понедельника по пятницу с 8:00 до 12:00 и с 13:00 до 16:00
Телефон: (512) 471-3515 — Студенческий корпус 5-й этаж

Что такое стереотип о модельном меньшинстве?

Стереотип образцового меньшинства — это культурные ожидания, возлагаемые на американцев азиатского происхождения как на группу, которой будет каждый человек:

• смарт (т.е., от природы хорошо разбирается в математике, естественных науках и технике),
• богатых,
• трудолюбивый, самостоятельный, воплощающий в жизнь «американскую мечту»
• послушный и покорный, послушный и безропотный и / или
• духовно просвещенный и никогда не нуждающийся в помощи.

Лица, идентифицирующие себя как американцы азиатского происхождения, могут испытывать давление, чтобы соответствовать этим культурным ожиданиям. Важно помнить, что никто не оправдывает стереотипов в 100% случаев и что американцы азиатского происхождения представляют собой разнородную группу людей с разнообразным опытом.

Общий опыт американцев азиатского происхождения

Если вы американец азиатского происхождения, возможно, вы испытали одно или несколько из следующего:

• Другие (например, сверстники, профессора, учителя, консультанты) говорят вам, что вы должны хорошо разбираться в математике и / или естественных науках, или спрашивают, собираетесь ли вы ходить в медицинскую школу.
• Профессора и одноклассники предполагают, что вы все время учитесь и что у вас все хорошо без дополнительной помощи.
• Семья задается вопросом, почему вы выбираете специальность, например искусство или журналистику, а не медицину или инженерное дело, «как ваши кузены (или братья / сестры)».«
• Однокурсники выражают зависть или негодование по поводу того, что вы «вероятно получили отличную оценку» или что вас «легко приняли в UT».
• Другие кажутся удивленными, когда вы заступаетесь за себя или выражаете недовольство ситуацией.
• Вы чувствуете себя неадекватно из-за того, что не соответствуете тому имиджу (академического) превосходства, которого, похоже, ожидают от вас другие.

Как противодействовать влиянию этого стереотипа

• Обращайте внимание на то, что приносит вам удовлетворение и удовлетворение, поскольку это может отличаться от того, что другие ожидают от вас.
• Изучите варианты карьеры, которые действительно соответствуют вашим способностям и чаяниям. Центр стратегического консультирования Вика — хорошее место для начала этого процесса.
• Если вы чувствуете, что изо всех сил пытаетесь оправдать ожидания других, может быть полезно проверить, реалистичны ли эти стандарты.
• Подумайте о том, чтобы поговорить с семьей о разнице между их ожиданиями в отношении вас и вашими собственными (если разрыв существует). Поговорите с консультантом о том, как вы можете начать устранять эти пробелы.
• Осознайте потенциально вредные последствия требования от себя жить в соответствии с Образцовым стереотипом меньшинства
• Присоединяйтесь к группе «Азиатские голоса», еженедельной дискуссионной группе, открытой для всех студентов, которые принадлежат к широкому спектру азиатских / азиатских американцев.

Для получения дополнительной информации о модельном стереотипе меньшинства:

Нью-Йорк Таймс (2008). Отчет направлен на модельный стереотип американцев азиатского происхождения о меньшинстве

Ли, С.J. (2009). «Разоблачение модельного стереотипа меньшинства: прислушиваясь к азиатской американской молодежи», второе издание. Педагогический колледж Press.

Сообщить об инциденте предвзятости

.