Понятие стыд: Стыд — самая бесполезная эмоция?

Стыд — самая бесполезная эмоция?

Большинство считает, что пользу приносят только положительные эмоции. А что насчет остальных переживаний: душевной боли, фрустрации, тревоги, недовольства, тоски, гнева? Исследования в области психологии и нейронауки доказали, что способность испытывать эмоции заложена в нас с рождения не просто так. Эмоции — важные сообщения от организма. Одна из моих главных задач как психолога, писателя и блогера, — рассказать всем о том, какой это бесценный ресурс, как важно внимательно прислушиваться к тому, что они хотят нам сказать.

Есть одна эмоция, которую я бы выделила в отдельную категорию. Она, как и прочие чувства, тоже передает нам определенное послание, но его полезность ограничена, и оно наносит большой вред нашему внутреннему «Я». Речь идет о стыде.

Один из словарей предлагает определение: стыд — это «болезненное ощущение унижения или дискомфорта, вызванное осознанием глупости или ошибочности собственных поступков». И что же хочет сообщить организм через ощущение стыда? «Ты только что сделал(а) что-то глупое или неверное. Немедленно прекрати и никогда больше так не делай». Это послание может быть полезно, если мы действительно совершили ошибки, навредив себе или кому-то другому. Но мне доводилось видеть множество замечательных людей, которых мучил стыд из-за ситуаций, которых не стоило бы стыдиться.

Какой вред наносит нам стыд?

1. Он обладает коварным свойством свободно перемещаться и прикрепляться к ситуациям, в которых нечего стыдиться.

2. Вызывает настолько сильную душевную боль, что получает над нами большую власть, чем следовало бы.

3. Чувство стыда несет в себе негативную оценку самого себя. Каждый раз, когда вы его ощущаете, он подрывает уверенность и любовь к себе, снижает самооценку.

Общаясь с тысячами людей, чьими эмоциональными потребностями пренебрегали в детстве, я поняла, что они, — те, чьи чувства в детстве не воспринимали всерьез, — во взрослом возрасте особенно подвержены стыду. Если в детстве вам давали понять, что ваши эмоции избыточны, неудобны и нежелательны, вполне естественно, что вы начали их стыдиться. Если привыкли стыдиться самого личного, биологически обусловленного способа самовыражения — своих эмоциональных переживаний, то легко будете испытывать стыд и по любым другим поводам.

Когда стыд бывает полезен

• Проснувшись с ужасным похмельем, Лотта поняла, что прошлым вечером выпила гораздо больше, чем следовало бы, и выставила себя на посмешище. Она ощутила острый приступ стыда и поклялась себе никогда больше столько не пить.
• Скотт осознал, что невольно начал флиртовать с коллегой во время конференции. Он вспомнил, что жена всегда была ему верна, и ему стыло стыдно. Он немедленно прекратил так себя вести.
• Оливии так понравился оставшийся после застолья торт, что она съела три больших куска. Вскоре ей стало нехорошо и стыдно за то, что она позволила себе поддаться искушению. «Мне мерзко во всех смыслах слова — подумала она, — отдам кому-нибудь весь остаток торта».

Когда стыд бесполезен

• Синтия снова и снова обдумывала каждое слово, сказанное на вчерашней вечеринке. «Я была слишком груба, это так глупо выглядело. И не стоило позволять себе этот идиотский комментарий», — мучилась она. Вспоминая вчерашнее, она каждый раз чувствовала укол стыда.
• Эрик хотел рассказать родным о том, что получил повышение на работе, но каждый раз, когда он собирался это сделать, ему мешал внезапный приступ стыда.
• Жорж старался никогда не вспоминать, как над ним издевались в детстве, потому что эти воспоминания каждый раз вызывали ужасное чувство стыда.

Стыд как нравственная категория Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

нравственное воспитание подрастающего поколения, прививание «информационно-здорового» образа жизни и наглядный пример, показывающий важность и ценность каждой человеческой жизни в условиях современного образованного и гуманного общества.

Каждый современный миссионер при выполнении своей миссии ограничен количеством людей, приходящих к нему (приход, духовные чада, воскресные школы, катехизаторские курсы). Интернет-пространство дает неограниченные возможности в миссионерстве и ставит очень много до сих пор неразрешенных задач.

19 марта 2015 года в Белгородской православной духовной семинарии (с м/н) состоялась презентация новой социальной сети «Альтмир», не имеющей аналогов в мировом интернет-пространстве. Дальнейшая реализация проекта целиком зависит от заинтересованности научной общественности.

Список литературы

1. Сборник научных статей. Первая международная научно-практическая конференция «Информационно-духовная безопасность в России как альтернатива опасным технологиям Интернета, СМИ, телевидения и радио». — Белгород, 2014.

2.Митрополит Белгородский и Старооскольский ИОАНН, Председатель Синодального миссионерского отдела Русской Православной Церкви, Ректор Белгородской православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью). Труды Белгородской православной семинарии (с миссионерской направленностью). Обращение к педагогической общественности Белгородской области.

3.Научно-практические конференции. [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.kon.libed.ru/

Стыд как нравственная категория

УДК 26/28

Трунова А.Г. преподаватель кафедры социально-гуманитарных дисциплин БДС (с м/н)

Россия, г.Белгород [email protected]

Аннотация. В статье рассматривается вопрос о стыде как одной из нравственных категорий. Обосновывается различие понятий «стыд» и «вина». Рассматривается природа стыда. Описываются два

вида стыда по В.В. Зеньковскому. Делается вывод о том, что наличие чувства стыда является свидетельством того, что наше поведение носит компенсаторный характер, и наиболее эффективным способом работы со стыдом является раскаяние.

Ключевые слова: нравственность; стыд; вина; раскаяние; грехопадение; исповедь; Священное Писание; совесть; стыдливость; В.В. Зеньковский; эсхатология.

Shame as a moral category

Trunovа A.G. lecturer of the department of social and humanitarian disciplines of the BOS (with m/o) Russia, Belgorod [email protected]

Annotation. In the article a question of shame as one of moral categories is examined. Difference between concepts of «shame» and «guilt» is substantiated. Nature of shame is investigated. Two kinds of shame according to V.V. Zenkovsky are described. It is concluded that presence of a sense of shame is evidence of the fact that our behavior is compensatory in nature, and the most effective way to work with shame is repentance.

Key words: morality; shame; guilt; repentance; Fall; confession; Holy Bible; conscience; pudency; V.V. Zenkovsky; eschatology.

Люди, опытно познавшие радость духовного (а порой и телесного) исцеления в церковных таинствах, часто советуют страждущим сходить на исповедь, очиститься от грехов. И, довольно часто, слышат в ответ: «Да мне стыдно. Я столько в жизни накуролесил, нагрешил… Как об этом рассказывать».

Человеку стыдно, его душу съедает стыд. Слово «стыдиться» является возвратным глаголом. Стыдясь, человек стыдит-«ся», т. е. стыдит себя. Кажется, вот он искренне стыдит себя за греховный поступок, чувствует себя виноватым, вроде, и раскаяние звучит в его

словах, но на исповедь он не идет. В чем же тут причина такого непоследовательного поведения человека?

Разгадка этого явления кроется в фундаментальных отличиях понятий вины и стыда. Человеку часто бывает стыдно, когда он виноват в чем-то. Но чувства вины и стыда — не одно и то же!

Если в результате неблаговидного поступка человек способен раскаяться, раскрыть душу на исповеди, попросить прощения у обиженного им человека, то можно с уверенностью сказать, что в его душе было чувство вины.

Причем к раскаянию всегда ведет не стыд, а чувство вины, угрызения совести, для которых (и это самое важное) не нужна публика. Человеку совестно за свой намеренный или безответственный поступок, и он, в этом случае, сам себя судит! Вина предполагает ответственность перед собой, а не перед другими.

Стыд же это реакция на осуждение другими. И он всегда связан со страстью тщеславия. И если раскаяние не имеет в виду мнение других людей, оно вообще может происходить тогда, когда о нашем поступке никто и не знает, то стыд при таком условии невозможен. Для стыдящегося должен быть обязательно кто-то, перед кем стыдно. Стыд-то попросту страх перед чужим мнением, страх потери репутации, страх не получить симпатию, авторитет, любовь. И поскольку для проявления чувства стыда необходимо участие других, то оно может быть названо социальным чувством.

Природа стыда такова, что он сопровождается всегда представлением о своем поступке как подлежащем обязательному осуждению со стороны других людей. Причем чем важнее для нас мнение какого-то человека, чем больше значим он для нас, тем сильнее проявление чувства стыда. Ведь маленьких детей, животных или людей, которых мы не уважаем, мы, чаще, не стыдимся.

Раскаяние ведет к беспокойству и огорчению своим поведением, часто сопровождается слезами раскаяния. Стыд же, чаще всего, вызывает в человеке чувство смущения, отчаяния или гнева, которые тоже могут сопровождаться слезами, но это слезы обиды от унижения. Причем ярость от унижения может быть направлена не только на себя, но и на осуждающего другого, потому что это он вызвал чувство стыда, а значит, и виноват в нахлынувшем переживании. Гнев при этом выступает в роли защитной реакции на травмирующую ситуацию.

Но самое важное различие состоит в том, что чувство раскаяния побуждает к раскрытию своего поступка, при стыде же его хочется скрыть от других! Вот почему и не доходят до исповеди многие наши современники. И знают, что надо, но медлят «страха ради».

Стыд в человеке возникает сразу после грехопадения. Из Священного Писания мы узнаем, что до грехопадения «были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» [Быт. 2, 25]. А далее мы читаем: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясание» [Быт. 3, 7].

Грех сопровождается стыдом, чувством наготы. Это состояние сродни ощущению, когда на тебя смотрит, оценивает тебя посторонний человек. До грехопадения Адам и Ева были близки, они не стыдились друг друга. Грех же привел их к разрыву личных отношений, отрицанию любви, потребности в самозащите.

Грехопадение породило раскол в душе. Все три составляющие души, умная, чувственная и желательно-волевая, стали в позицию противоречия друг другу. Греховный человек становится чуждым самому себе, он как бы наблюдает себя со стороны и оценивает себя как чужого. При этом стыд демонстрирует отношение человека к себе, показывает его чуждость самому себе (и другому).

Прикрыть свою наготу, защититься стало можно стыдом, укрываясь от чужого взгляда на себя, искаженного грехом, нечистого. Нагота — символ детской невинности и чистоты — после грехопадения становится знаком чувственности и греха.

Здесь нам необходимо остановиться на таком свойстве человека, как стыдливость, которая представляет собой как бы предварительный стыд, который не дает человеку делать грехи, совершать преступления. В Священном Писании мы читаем такие слова: «Благодать на благодать, женщина стыдливая» [Сир.26,18]. Стыдливость тесно связана с цельностью, с чистотой духа. Она является мотивом, заставляющим людей искать уединение для сексуальных отношений. В Скитском Патерике описывается случай, когда авва Ефрем блуднице, старающейся обольстить его, предложил делать то, что она хотела, на многолюдном месте. На возмутительный вопрос: «Как можно нам это делать в присутствии такого множества людей? Не стыдно ли будет?» авва ответил ей: «Если мы стыдимся людей, то тем более должны стыдиться Бога, Который обличает и тайная тьмы» [1Кор.4,5][5]. И блудница со стыдом отошла от него.

Главной целью современных средств массовой информации, культивирующих развращенность, убрать чувство стыдливости у молодежи. Микропсихиатр Козловская Галина Вячеславовна, профессор, доктор медицинских наук, заведующая Отделом по изучению психической патологии раннего детского возраста Московского Научного центра психического здоровья, утверждает, что секспросвет — это «разновидность психического насилия»[3, с.17], ломающего важнейший защитный механизм — механизм стыда. Именно стыд в интимной сфере (что мы и называем стыдливостью) является главным критерием психической нормы. Ведь только сумасшедшие могут делать «глупости» прямо на виду у всех.

Такое чувство стыда является одним из форм проявления в нас совести. По словам Вл. Соловьева, «стыд есть функция в нас «целомудрия», духовной целостности правильной иерархии в нас сил нашего существа. Всякий раз, как эта правильная иерархия в нас нарушается, нам становится стыдно — и острие этого чувства направлено собственно не на то или иное наше «дело», а на нашу личность» [6, с. 5].

Глаза — зеркало души, поэтому, когда человек стыдится, он опускает голову, чтоб не видно было его глаз, отводит взгляд или отворачивает лицо в сторону. Его глаза могут бегать, часто моргать. Греческая пословица говорит, что «стыд живет в глазах». В народе человека, не проявляющего этих признаков, называют «бесстыжие глаза».

Внутреннее ощущение стыдящегося можно сравнить с желанием сделаться маленьким, незаметным, со стремлением сжаться, стать невидимым. Такой человек может потом сказать про себя: «Хоть сквозь землю провалиться готов был от стыда».

В.В. Зеньковский в своей работе «Психология детства» различает два вида стыда, которые формируются в детстве: индивидуальный стыд и социальный вид стыда. И если индивидуальный стыд проявляется в виде стыдливости, то стыд социальный имеет, скорее, отрицательное значение, потому что сосредотачивает все внимание ребенка на том, что другие могут сказать, если узнают о его неблаговидном поступке. Это формирует лицемерие, тщеславие, может послужить возникновению подхалимства и т. п. отрицательных черт характера. Зеньковский отмечает, что у стыда может быть две формы проявления: активная и пассивная. Причем последняя проявляется в форме бесстыдства.

«Бесстыдство есть не отсутствие стыда, а извращенное его выражение», — пишет он[2, с. 131].

Обычно за любой проступок у нас принято стыдить ребенка, но когда мы говорим детям: «Бессовестный, как тебе не стыдно», мы, по мнению Зеньковского, не чувство раскаивания в них вызываем, мы формируем в них чувствительность к чужому мнению и тем самым усиливаем в них естественную склонность к переживанию социальной формы стыда, которая замедляет развитие духовного чувства, индивидуального стыда, тормозит возникновения чувства раскаивания. И чем больше в своем воспитании родители уповают на наказание, тем сильнее они способствуют формированию именно зависимости от мнения окружающих. Зеньковский отмечает, что на втором году жизни у ребенка появляется застенчивость, которая является преддверием стыдливости.

Архимандрит Платон (Игумнов) в своей книге «Нравственное богословие» говорит о том, что в библейском понимании стыда последний аспект — эсхатологический. Эсхатология (греч.-«последний» и «учение») — учение о конце света, о конечных судьбах и конечной участи человечества.

«Понятие стыда, — утверждает он, — связывается здесь с темой суда. Суд — это такой момент в конце человеческой жизни, или в конце времен, когда перед лицом Божиим и перед всеми откроется несостоятельность ложной надежды. Все нечестивые будут постыжены перед праведным Судом Божиим…Праведник уповает на Бога, и, если его надежда истинна, он не постыдится. Об этом он молится: «На Тебя, Господи, уповаю, да не постыжусь». Наоборот, надежда на неправду, коварство и нечестное отношение к жизни суть ложные опоры, которые будут сокрушены, и рано или поздно откроется их ничтожество. Все беззаконные будут посрамлены, они обратятся вспять и постыдятся» [4, с. 48].

А вот когда возникает стыд не перед совестью, не перед Богом, а перед людьми, то он называется ложным стыдом. Вспомним описание события усекновения главы Иоанна Крестителя. В порочном сердце Ирода тогда боролись два стыда. Это были проблески истинного стыда перед своей совестью, пробужденного в его преступной душе благотворным влиянием пророка, и стыда ложного перед своими придворными по поводу своей безрассудной клятвы. Подчинившись голосу ложного стыда, он согласился на тягчайший грех убийства.

Примером ложного стыда может быть ситуация, когда мы боимся попросить прощения у обиженного нами человека или пожелать что-то для себя (а вдруг мою просьбу отвергнут, посчитают меня навязчивым). Ложный стыд — это порождение нашей гордыни, это следствие греховности. За что нам стыдно? За то, что нам не уступили место в автобусе, когда мы об этом попросили, и тем унизили нас, за то, что не выполнили нашу волю, наше желание? А мнение, что, попросив прощения у человека, ты унизишь себя, это ли не гордыня?

Антоний Великий говорит: «Не прикрывай греха ложью от стыда» [1].

Обнаружив же, что нашим поведением руководит чувство стыда, что мы, таким образом, прячем правду о себе, бежим от себя, что наше поведение носит компенсаторный характер, мы должны задать себе вопрос: «А не лучше ли раскаяться в том, чего мы стыдимся?» и попытаться освободиться от этого убивающего нас чувства.

Список литературы

1. Бакулин Мирослав. Стыд как самопознание. [Электронный ресурс].

— Режим доступа : http://ruskline.ru/monitoring_smi/2007/07/13/styd_kak_samopoznanie/

2. Зеньковский В.В. Психология детства. — М.: Академия, 1996. — 346 с.

3. Медведева И.Я, Шишова Т.Л. Родители и дети. Конфликт или союз.

— Рязань: Зерна-Слово, 2012. — 336 с.

4. Платон (Игумнов), архим. Нравственное богословие. — Изд-во Сибирская благозвонница,2012. -524 с.

5. Скитский патерик. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.truechristianity.info/library/skitsky_pateryk/skitsky_pateryk_007.php

6. Соловьев В.С. Оправдание добра: Нравственная философия. — М.: Республика, 1996. — 479 с.

Пушкинские отголоски в финале романа И. С. Тургенева

«Отцы и дети»

УДК 26/28

Фокина А.В., кандидат филологических наук, преподаватель кафедры

8.4. Стыд. Психология общения и межличностных отношений

8.4. Стыд

Одним из проявлений смущения является стыд. О нем писал еще Аристотель в «Риторике» (гл. VI, параграф 1): стыд — это такое неприятное чувство, которое ведет к дурной славе. Он отметил важный момент в понимании природы стыда: никто не стыдится младенцев и животных, и стыд, ощущаемый нами в присутствии других людей, соразмеряется с тем уважением, которое мы имеем к их мнению. Известно, что римляне и римлянки не стыдились своих рабов. Спиноза понимал стыд как печаль, сопровождаемую представлением о своем действии, которое подлежит осуждению со стороны других. Но и Аристотель, и Спиноза, как отмечает К. Д. Ушинский (1974), не отличали стыд от раскаяния, а между тем, считает он, различия между ними весьма существенные. По этому поводу он пишет: «Раскаиваться мы можем и тогда, когда уверены, что никто не узнает о нашем поступке, и не имея в виду мнения других людей; стыд же при таком условии невозможен. Еще яснее выражается различие между раскаянием и стыдом в той борьбе между этими двумя душевными состояниями, которую мы нередко можем заметить и в себе, и в других. Весьма обыкновенно то явление, что чувство стыда побуждает человека скрывать свой поступок, а чувство раскаяния побуждает открыть его» (с. 409).

К. Изард (2000) пишет, что стыд — это осознание собственной неумелости, непригодности или неадекватности в некой ситуации или при исполнении некоего задания, сопровождаемое негативным переживанием — огорчением, беспокойством или тревогой. Это определение стыда мне представляется неправильным. Осознание собственной неумелости — это лишь повод для возникновения эмоции стыда, а не сам стыд, а основное негативное переживание при стыде — не огорчение и не беспокойство, а смущение. Не забив гол из трудного положения, футболист не испытывает стыда, но огорчается. Стыд у него может появиться в том случае, если он не попадет в пустые ворота с близкого расстояния, что сумел бы сделать и новичок в футболе. Точно так же, вопреки утверждению Изарда, не всякий проигрыш ведет к неловкости, к стыду.

Стыд — это сильное смущение от сознания совершения предосудительного поступка или попадания в унизительную ситуацию, в результате чего человек чувствует себя опозоренным, обесчещенным. Стыд — это унизительное переживание, или, как пишет С. Томкинс (Tomkins, 1962), внутреннее мучение, болезнь души.

Феноменология стыда. При стыде все сознание человека сфокусировано на этом чувстве или положении (ситуации), в котором он оказался. Ему кажется, что все то, что он скрывал от посторонних глаз, неожиданно оказалось выставленным на всеобщее обозрение и он оказался нагим, беззащитным, беспомощным. Человеку кажется, что он стал объектом презрения и насмешек. От этого человек, как писал Ч. Дарвин, теряет присутствие духа, говорит нелепые вещи, заикается, страшно гримасничает, становится неуклюжим. Неожиданную потерю самоконтроля при стыде отмечает и Э. Эриксон (Erikson, 1950). Поэтому стыд может вызывать отчаяние или гнев, которые иногда сопровождаются слезами. Гнев («ярость унижения») направлен в этом случае не только на себя, но и на осуждающего другого, поскольку именно он был сопричастен к ситуации, вызвавшей стыд, а следовательно, и он несет хотя бы частично ответственность за острое переживание стыда. По сути это защитная реакция, так как направляя гнев вовне, стыдящийся пытается восстановить ощущение владения ситуацией (Lewis, 1971; Scheff, 1987).

Внешним выражением стыда может быть опускание головы и век (иногда глаза совсем закрыты, а иногда «бегают из стороны в сторону» или часто мигают; поэтому Аристотель приводит греческую пословицу «стыд живет в глазах»), отведение взгляда (а если человек этого не делает, то в народе говорят «бесстыжие глаза»), отворачивание лица в сторону. Человек испытывает стремление сжаться, сделаться маленьким, незаметным, «провалиться сквозь землю».

Типичным выражением стыда Ч. Дарвин считал покраснение лица, однако многие люди, испытывая стыд, не краснеют. Очевидно, имеет значение индивидуальная вегетативная реакция, преобладание симпатического или парасимпатического реагирования. Кроме того, показано, что у детей и подростков покраснение наблюдается чаще, чем у взрослых. Очевидно, это связано с тем, что с возрастом человек научается контролировать экспрессию своих эмоций.

Помимо покраснения лица переживание стыда сопровождается и другими вегетативными изменениями. Люди, пережившие его, отмечают, что у них наблюдались учащение пульса («колотящееся сердце»), перебои дыхания, специфические ощущения в животе.

Порог эмоции стыда обусловлен тем, насколько чувствителен человек к отношению к себе и к мнению о нем со стороны окружающих его людей.

Стыд может иметь следующие причины.

1. Осознание допущенной ошибки при встрече с незнакомым человеком: многим приходилось переживать ситуацию, когда, увидев на улице человека, мы признаем в нем знакомого и здороваемся с ним, но потом неожиданно понимаем, что обознались.

2. Критика, презрение, насмешка со стороны других или себя самого.

3. Осознание того, что высказанное или совершенное неуместно, неправильно или неприлично в данной ситуации.

Учитель истории, прежде чем выставить нарушителя дисциплины из класса, имел обыкновение делать замысловатый жест рукой, указующий на дверь. Этот жест очень нравился одному ученику, сидевшему напротив учителя на первой парте. Однажды, когда учитель назвал фамилию очередного нарушителя с намерением выставить его за дверь, ученик повернулся к этому нарушителю и, опередив учителя, проделал его знаменитый жест. Возникла долгая пауза, после которой ученик сообразил, что он передразнил учителя, и готов был сгореть от стыда.

4. Чрезмерная или неуместная похвала, о чем писал еще Ч. Дарвин. Правда, здесь нужно учитывать, что стыд вызовет лишь та похвала, которая воспринимается самим субъектом как незаслуженная. В противном случае похвала вызовет лишь смущение, сочетающееся с радостью, но не стыд.

Один школьник, поленившись прочитать литературное произведение, по которому нужно было написать домашнее сочинение, решил отделаться «малой кровью» и своими словами изложил то, что было написано по поводу этой книги в учебнике по литературе. Учительнице его сочинение почему-то понравилось, и на следующем уроке она стала хвалить его, сказав при этом: «Сразу видно, что ты, пожалуй, единственный в классе, кто до конца прочитал это произведение». Эта реплика очень смутила ученика, которому стало стыдно перед товарищами, знавшими, как он писал сочинение, и он стал доказывать учительнице, что не читал книгу, а сочинение писал на основе учебника. К сожалению, его выступление было не столь убедительным, как написанное им сочинение, и учительница осталась при своем мнении.

5. Раскрытый обман.

6. Грязные, аморальные мысли.

7. Переживание за дорогого и любимого человека, попавшего в неловкую для него ситуацию или совершившего проступок. Родители, например, могут испытывать стыд за поступок своего ребенка.

Однажды, принимая гостей, родители выставили к чаю коробку шоколадных конфет. Одна гостья открыла коробку и взяла конфету. Поднеся ее ко рту, она вдруг заметила, что конфета надкушена. Тогда она положила эту конфету обратно и взяла другую. Та тоже оказалась надкушенной, как и третья и все последующие. Гостья с обидой в голосе спросила родителей: зачем же они угощают надкусанными конфетами? Родители, ничего не подозревавшие о том, что их сын уже попробовал все конфеты, но так, чтобы этого не заметили, естественно, были очень смущены. Им было стыдно не только за свою оплошность, но и за поведение своего сына.

8. Несостоятельность человека в той или иной ситуации, невыполненные обещания и обязательства.

9. Негативное представление о какой-то своей особенности (полноте, длинном носе, оттопыренных ушах), привлекшей внимание других; при этом негативное представление об одной черте легко генерализуется до представления о своей личности в целом.

С точки зрения Х. Льюис (Lewis, 1971), универсальной предпосылкой стыда является невозможность соответствовать своему идеальному Я. Переживание стыда, отмечает она, возможно лишь на фоне эмоциональной связи с другим человеком, причем с таким, чье мнение и чьи чувства имеют особую ценность.

Природа стыда. Является ли стыд самостоятельной эмоциональной единицей или же он представляет модификацию другой базовой эмоции или эмоционального состояния — страха, тревоги, печали? Если рассматривать его как социальную эмоцию, то более правомочна вторая точка зрения, если же признать стыд биологической эмоцией, то верной должна быть первая точка зрения. Но тогда стыд должен быть и у животных, чему нет никаких прямых доказательств, хотя Ч. Дарвин полагал, что животные способны к проявлению смущения и стыда, и приводил примеры стыдливого и смущенного поведения собак.

К. Д. Ушинский настаивал на врожденной природе стыда и по этому поводу писал: «Отличив чувство стыда от чувства раскаяния и чувства совести… мы уже легко поймем, в чем состоит ошибка тех мыслителей, которые, замечая, как различны предметы стыда у различных людей и различных народов, считают самый стыд за какое-то искусственное произведение человеческой жизни: не признают его за самостоятельное, прирожденное человеку чувство, полагая, что чувство стыда образуется оттого, что человека стыдят тем, что признано постыдным в том или другом кругу людей, а не потому, что человеку врождено стыдиться. Это мнение, повторяющееся очень часто, ссылается обыкновенно на те несомненные явления, что то же самое, чего стыдятся одни, нисколько не кажется постыдным для других, и даже одни часто хвалятся тем, чего другие стыдятся. Это явление действительно не подлежит сомнению. Иной стыдится бездеятельности, другой стыдится труда и хвалится тем, что он ничего не делает. Один стыдится разврата, другой хвастает им, один стыдится женственности в характере, другой самодовольно выставляет ее напоказ. Это явление разнообразия и часто противоположности предметов стыда выразится еще яснее, когда мы будем изучать различие и часто противоположность представлений, вызывающих это чувство у различных народов, и особенно у народов, стоящих на различной степени образования. Трудно себе представить, что можно, например, стыдиться надеть платье, а между тем есть именно дикари, которые, не стыдясь своей наготы, стыдятся платья, и есть другие, которые почитают за величайший стыд открыть свое лицо и оставляют открытым все тело или, считая за позор невиннейшие действия в глазах европейца, считают в то же время невинными действиями такие, от которых краснеет самый беззастенчивый европеец.

Все эти факты, — продолжает Ушинский, — доказывая, что люди стыдятся не одного и того же, доказывают в то же время, что все люди чего-нибудь да стыдятся: всякий же стыдится того, что признается постыдным в кругу людей, мнение которых он уважает. Следовательно, предметы стыда даются человеку историей и воспитанием, но самое чувство стыда дано ему природою.

Словом, от чувства стыда так же нельзя отделаться, как нельзя отделаться от чувства страха. Самые понятия о предмете стыда могут быть страшно извращены, но стыд останется. И представления, возбуждающие гнев и страх, также часто бывают различны и даже противоположны, но от этого и гнев, и страх не перестают считаться чувствами, общими всем людям и даже животным» (с. 409–410).

Однако биологическая роль стыда в этом случае не вполне понятна. Легче обосновать, что стыд является трансформированной в результате социализации биологической эмоцией страха (тревоги) за свое Я. С этой точки зрения, стыд можно рассматривать как боязнь потерять самоуважение и уважение других (К. Д. Ушинский писал о «чувстве какой-то тревоги в нервах»). Не случайно клиническое понятие тревожности часто включает в себя застенчивость, а презрение со стороны другого или самого себя так легко вызывает переживание стыда (как указывает К. Изард, последнее особенно характерно для японцев по сравнению с другими нациями — американцами, немцами, французами, шведами и др. , что еще раз демонстрирует роль социальных факторов в проявлении этой эмоции). В соответствии с такой трактовкой можно понять определение стыда А. Модильяни: стыд — это утрата ситуационного самоуважения.

Появление стыда в онтогенезе. С. Томкинс считает, что стыд может переживаться уже младенцами в возрасте 4–5 месяцев, т. е. с того момента, когда они научаются отличать чужие лица от материнского. Вначале ребенок радуется любому появляющемуся перед ним лицу. Когда же он начинает распознавать незнакомые лица, эта радость прерывается, так как он узнает, что вместо матери он видит чужое лицо и что, следовательно, он напрасно стал радоваться. По Томкинсу, это и является поводом для возникновения стыда. Если ребенок часто переживал такие неприятные ощущения, он постепенно понимает, что встреча с незнакомцем всегда вызывает стыд. Гипотеза довольно смелая, но малоправдоподобная. Вряд ли в таком раннем возрасте ребенок может переживать стыд. Да и позже ребенок может бояться незнакомого лица или смущаться при обращении к нему незнакомого человека (маленький ребенок прячется за юбку матери), но с какой стати ему стыдиться? Он еще недостаточно социализирован и не знает, «что такое хорошо, а что такое плохо». Это он еще должен узнать, усвоить установки, даваемые ему взрослыми. Взять хотя бы такой факт в познании друг друга мальчиками и девочками, как исследование половых органов у представителей противоположного пола: 4-5-летние дети охотно демонстрируют их друг другу, не испытывая при этом никакого стыда. Да и поведение взрослых нудистов тоже свидетельствует, что порог стыда устанавливается конкретным сообществом людей, т. е. социальными нормами поведения. По Томкинсу же получается, что стыд чуть ли не генетически обусловлен.

Очевидно, переживание стыда не может появиться раньше, чем начнет формироваться образ Я. Этой точки зрения придерживается Хелен Льюис. В одном из исследований (Lewis et al., 1989) было установлено, что признаки появления образа Я наблюдаются у детей лишь в возрасте 15–18 месяцев. Приблизительно этому же возрасту (22 месяца) соответствует и появление первых признаков поведенческого паттерна неловкости и стыда, и то не у всех наблюдавшихся детей, а только у четверти из них. Отсюда Х. Льюис с соавторами делают вывод, что переживание стыда базируется на чем-то вроде знания о самом себе. Вообще же вопрос об онтогенезе стыда остается белым пятном.

Роль стыда. К. Изард отмечает, что приспособительная роль стыда не так очевидна, как в отношении некоторых других эмоций. На первый взгляд эта эмоция имеет для человека только отрицательное значение. Однако такая оценка, по мнению автора, не совсем точна. Он предполагает, что стыд может выполнять некоторые жизненно важные функции. Стыд делает человека восприимчивым к эмоциям и оценкам окружающих. Он убеждает членов коллектива, что данный человек восприимчив к критике. Стыд способствует развитию и поддержанию конформности по отношению к групповым нормам. Он также способствует общительности, действуя как ограничитель эгоцентризма и эгоизма, и таким образом поощряет стремление к созданию положительных отношений с другими людьми.

Изард предполагает, что стыд играет важную роль в половой жизни. Несильно выраженная застенчивость женщин вызывает сексуальное возбуждение мужчин и, возможно, уменьшает их агрессию в отношении женщин. Эмоция стыда заставляет искать уединения для сексуальных отношений, что способствует укреплению социального порядка и гармонии.

Фиксация внимания на себе во время стыда усиливает самокритику, заставляет осознавать свои внутренние противоречия, что способствует формированию более адекватного образа Я. Человек начинает лучше понимать, как он выглядит в глазах других.

Мне представляется, что стыд также играет роль «внутреннего» наказания и именно поэтому так велико его значение в мотивационном процессе. Избегание стыда может быть мощным мотиватором поведения. Угроза стыда, позора заставляла в прежние времена идти на дуэль, а в настоящее время дает людям силы во время войны пренебрегать болью и идти на смерть. Во избежание стыда от своей никчемности человек начинает развивать свои физические и нравственные качества, приобретать знания, овладевать умениями и профессией. Наконец, во избежание стыда человек культурно развивается, соблюдает правила приличия и гигиены ит.д.

В то же время не следует злоупотреблять стыдом в процессе воспитания ребенка. Если ребенка часто стыдят или наказывают за проявление стыда, у него развивается недоверие и боязнь людей. Чрезмерные усилия ребенка, направленные на избегание стыда, могут привести к отгораживанию его от всех эмоций, что сделает его жестким и ограниченным. Последующие переживания стыда будут у него исключительно интенсивными и психотравмирующими.

Преодоление стыда. Для борьбы со стыдом используются защитные механизмы отрицания, подавления и самоутверждения (Lewis, 1971).

Отрицание выступает в роли оборонительного сооружения на пути стыда: человек отрицает существование или значимость источника стыда. Человек может отрицать и само наличие у него стыда. Однако при этом он должен убедить себя в этом.

Подавление как механизм защиты состоит в том, что люди стараются не думать о смущающих ситуациях, о ситуациях, связанных с переживанием стыда.

Самоутверждение заключается в том, что человек путем развития каких-то сторон своего Я пытается сделать себя более привлекательным, чтобы отвлечь внимание других от своих недостатков (например, маленького или слишком высокого роста), развивая интеллект, достигая высот в спорте и т. д.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Что такое стыд?

Стыд — максимально противоречивый феномен: он может побуждать человека действовать, развиваться, когда он испытывает стыд за свои поступки, за свой образ жизни (примером является картина «Пробудившийся стыд») или ставить в тупик, как главного героя фильма «Цена измены».

Исследователи фольклорных особенностей языка определяют стыд как один из регуляторов жизни общества. В этом контексте он становится важен как некий критерий общественной оценки: насколько тот или иной член общества соответствует его правилам. Быть бесстыжим – значит, быть осуждаемым, непринятым.

Стыд выполняет защитную функцию. Он прикрывает самую интимную, уязвимую часть нашей личности, помогает сохранить социальные связи, без которых личность исчезает. Тем не менее, существует и другой архетипический полюс – стыд преследует проявления индивидуальности и любопытства, заставляя занимать безопасную позицию «как все».

Для психологии стыд является базовой эмоцией и резонирует природе человека. Но если стыд переходит все границы, если он начинает мешать индивидуации, то его называют «токсичным». Стыд является одним из составляющих негативного материнского комплекса. С одной стороны, стыд помогает человеку быть эффективной частью общества, с другой, является препятствием на пути индивидуации, которое нужно преодолеть и выйти на новый уровень личностной свободы и осознания себя.

В 2012 году исследователь Брене Браун прочитала лекцию TED о важности уязвимости, о том, как она влияет на отношения. 500 человек смотрели эту лекцию онлайн. На следующий день у неё случился срыв. Она не выходила из дома несколько дней, смотрела за тем, как растут цифры просмотров записи её выступления. Она осуждала себя за то, что один из слайдов был неудачным, сгорала от стыда, вынашивала план о том, как выкрасть свою запись с Youtube. Она была уверена, что если её посмотрят 700 человек, то жизнь будет кончена, но запись посмотрели 4 миллиона. 6 лет до этого она изучала стыд.

Стыд стал новым препятствием на пути развития человека, на пути его индивидуации. Стыд шепчет «Ты недостаточно хорош для этого» и «Кем ты себя возомнил».

Одним из ключевых понятий аналитической психологии является принцип индивидуации. Мюррей Стайн определяет его как «абсолютный, базовый импульс человеческого субъекта» [15, с. 21]. Он говорит о том, что каждый человек стремится к тому, чтобы отличать себя от других. «Стремление к специфичности, к становлению тем, кто ты есть по природе, укоренено в самом естестве человеческого сознания… Эта данность, хотя, разумеется, многие люди игнорируют ее, подавляют ее и коверкают себя, запутываясь в попытках отрицать ее присутствие из страха показаться нонконформистами или того, что в них будут видеть «иных» [15, с. 21]. Как стыд влияет на развитие человека? Как он взаимодействует и импульсом индивидуации?

Разработка темы стыда имеет научно-практическую ценность, потому что это чувство представляется сложным и противоречивым. Являясь одним из важнейших социальных регуляторов общества, оно может являться непреодолимым препятствием в развитии личности.

Джеймс Холлис в книге «Призраки вокруг нас» делится своим переживанием о том, что тема стыда им вытеснялась. Он, как и мы, вырос в атмосфере стыда, в мире, где эта эмоция является не только способом социального регулирования, но и одним из основных механизмов воспитания. Мучимый стыдом, человек становится узником коллективных суждений других. Отрицая часть своей личности, которая может вызвать стыд, человек может стать вполне успешным, но во второй половине жизни Тень обязательно накроет его. «Перед лицом непреодолимой вины и принижающего стыда человек не способен дышать свободно, не способен распустить крылья возможности. Шансы малы, только если однажды страдание не приведет его к знанию, пониманию, и он перерастет старые шаблоны» [17, с. 114].

Стыд в культуре

Стыд широко представлен в культуре, тем не менее, он редко выносится на первый план. Фильмы и книги, в которых тема «стыда» является ключевой, редко находят признание и любовь массового зрителя. И не удивительно – слишком болезненна и неприятна эта эмоция.

Чаще всего стыд оказывается одной из причин, по которой герой попадает в тяжелую жизненную ситуацию, оказывается в плену обстоятельств. Яркий пример – фильм «Цена измены» (оригинальное название «Derailed», 2005). Чарльз Шайн (Клайв Оуэн) поддается минутной слабости: будучи женатым, он знакомится с женщиной в поезде (Дженнифер Энистон) по имени Люсинда. У них завязывается роман. Пара уединяется в гостиничном номере, но измена не случается, потому что к ним проникает грабитель. Он избивает Чарльза, насилует Люсинду, забирает их кошельки и исчезает. Но появляется через несколько дней, чтобы начать шантажировать Чарльза.

Последующими поступками Чарльза руководят две эмоции – вина и стыд. Он винит себя за то, что не смог спасти Люсинду от изнасилования, и стыдится того, что пытался изменить жене. Его стыд оказывается таким сильным и разрушающим, что он отдает грабителю деньги, отложенные на лечение дочери. Мы видим, как меняется жизнь человека, попавшего на крючок стыда. Очень часто фигура грабителя оказывается внутри нас, и мы делаем все, чтобы хранить нашу тайну, замыкаемся и жертвуем своей свободой, как и герой этого фильма. По ходу развития сюжета Чарльз избавляется от чувства вины, и история заканчивается благополучно, но его постыдная тайна навсегда остается с ним.

Рассмотрим внимательно картину «Пробудившийся стыд» (оригинальное название «The Awakening Conscience», 1853) (ПРИЛОЖЕНИЕ А), созданную английским художником Уильямом Хантом. Он открывает нам другой аспект стыда: упущенную жизнь при отсутствии оного. На картине изображена падшая женщина в момент раскаяния: её щеки горят, глаза широко раскрыты, будто в этот момент её посетил инсайт. Вокруг мы видит символы упущенной жизни: кошка под столом играет с пойманной птицей; часы укрыты под стеклом; висящий на фортепиано гобелен не закончен; нити, разрозненно лежащие на полу; на стене висит картина Фрэнка Стоуна; на полу брошен текст музыкального оформления Эдварда Лира лирической поэмы Альфреда Теннисонса «Слёзы, праздные слезы», а на фортепиано стоит произведение «Часто в тихую ночь» Томаса Мура, рассказывающее об упущенных возможностях и грустных воспоминаниях о счастливом прошлом. Стыд здесь предстают в качестве целительного элемента, первого шага осознанности. И дает надежду.

Исследуемые примеры способны представить стыд как чувство, испытываемое отдельным человеком, и как этическую норму, характерную для целого народа. По сути, стыд – это некий вид общественной оценки, критерий, по которому человек может встроиться или не встроиться в общества. Стыд становится неким общественным регулятором. «За Другим стоит общество. Его оценки подвижны и исторически обусловлены» [1].

Тема совести, критика бесстыдства является очень важной в русской культуре. «Уже в «Повести временных лет» кротости племени полян противопоставляется «бесстыдство» древлян, радимичей и других более отсталых восточнославянских племен. В летописных текстах («Слово некоего христолюбца» (XII век), в других текстах) осуждаются различные формы полового бесстыдства, сохранявшиеся у славян с языческих времен» [6].

Архетипический стыд

Первый миф, о котором необходимо упомянуть, исследуя тему стыда, это, безусловно, библейская притча об Адаме и Еве. Первые люди создавали набедренную повязку из фиговых листков, чтобы прикрыть наготу, руководствуясь стыдом. Марио Якоби интерпретирует этот образ как «Персону». «Во снах, например, прикрытие для тела и одежда обычно интерпретируются как символы «персонной установки» сновидца. В этом контексте было бы полезно снова обратиться к этой важной юнгианской концепции, определяющей персону в качестве фигового листка для прикрытия нашей сущностной «голой правды», нашего самого интимного ядра. Следовательно, персона имеет самое тесное отношение к стыду, коллективная функция которого — защищать нас от смущающего обнажения. Иоланда Якоби называла персону «маской души». Непроизвольное «сбрасывание масок» из-за захватывающего опьянения любовью, алкоголем или гневом, может вызвать реакцию стыда. Об этом часто говорят, как о «потере лица»» [21, с. 105].

Марсель Мосс, племянник Эмиля Дюркгейма, подробно изучил связь символа «потери лица» и стыда у представителей разных народов мира. «…потерять лицо для китайцев, представителей народа квакиутль и народа хайда, американских индейцев северо-западного побережья. Для них «потерять лицо – это утратить дух, который на самом деле представляет собой «лицо», танцующую маску, право воплощать дух и носить символ или тотем». Для некоторых людей, в том числе и пациентов, это означает утрату образа понятного мира и своего собственного бытия и, следовательно, чувство уничтожающей дезорганизации и изоляции. Для Мосса то, что позволяет «сохранять лицо», – это, без сомнения, социальная связь, представленная общим полезным результатом, взаимными обязательствами, без которых индивидуум исчезает» [8, с. 27].

Важно отметить, что, впервые открыв для себя стыд, Адам и Ева испытывают его не друг перед другом, но перед Богом. Библия противопоставляет плотское начало человека («низ») и духовное начало («верх»). «Устыдившись низа, человек осознал свою духовность» [1]. Стыд предстает архетипическим полюсом духовности, механизмом по познанию собственной греховности.

Противоречивость стыда диктуется еще и тем, что он преследует процесс проявления индивидуальности и любопытства, как в случае Евы, рискнувшей открыть дверь познания Добра и Зла. Человеку свойственно стыдиться своих отличий. Механизм, который помогает обществу в регуляции отношений, мешает индивидуальности развиваться. Но в этом есть и позитивная сторона: стыд защищает индивидуальность, помогает находить безопасный путь проявления себя.

Стыд относится к женской природе больше, нежели к мужской. Мы можем сделать вывод об этом уже из библейского сюжета об Адаме и Еве. Само понятие стыда также больше ассоциируется со словами «девичий», «девический», «девичий», нежели «мужской». Выражение «потерять стыд» исторически также чаще используется в отношении женщин, нежели мужчин. Тем не менее в общественном сознании для женщины стыдно не соответствовать идеалу: матери, жены, работника, никогда не жалующейся и всегда улыбающийся. Для мужчины стыдно только одно – быть слабым [22].

Якоби говорит об архетипической природе стыда. Он подчеркивает противоречивость этого явления. «По мнению Аристотеля, мы должны различать причины стыда, когда человек нарушил общее соглашение, и ситуацией стыда из-за измены подлинной правде. В первом случае, мы нарушили правило поступать в соответствии с социальными нормами и ожиданиями; во втором – мы нарушаем внутреннюю психическую систему ценностей. В первом аспекте стыд помогает социальной адаптации, тогда как во втором аспекте он охраняет личностную интегрированность и цельность. Потенциальный конфликт между ними является фундаментальной чертой природы человеческих существ и ведет к противоречиям, лежащим в основе процесса индивидуации» [21, с. 90].

Килборн в книге «Исчезающие люди» вспоминает о мифе об Эдипе. Этот миф является иллюстрацией проживания сильнейшего стыда. Автор называет его «эдипальным». «Эдипальное поражение (нечестную конкуренцию и унизительную беспомощность), бесспорно, нельзя отделить от эдипального гнева, и драма Софокла иллюстрирует это как нельзя лучше. Даже если Эдип является царем, он по-прежнему должен противостоять своей брошенности во младенчестве и бороться со стыдом за свою эдипову победу (убийство собственного отца и сексуальные отношения с матерью). Он должен сопротивляться оглашению поражения, своей неспособности справиться с чудовищными бедствиями, потому что было необходимо продемонстрировать народу Фив, что он могущественный защитник. Его позорный крах и унижение в качестве царя эхом отразили горе и унижение, которые он пережил, будучи ребенком. Именно эти горе, унижение и боль – боль оттого, что у него были жестокие, бросившие его родители, обрекшие его на смерть, – сделали его эдипальный стыд невероятно токсичным, вызвав огромный гнев» [8, с. 22].

Психология стыда

Верена Каст следующим образом описывает зарождение стыда, опираясь на подход школы развития: «Ребенок нуждается в том, чтобы быть увиденным. Это самое важное в первичных отношениях ребенка и его опекуна. Доброжелательный, радостный, принимающий взгляд, подтверждаемый соответствующими действиями, является основой развития когерентного Эго-комплекса. Ребенок ощущает себя «достаточно хорошим» в мире, который также «достаточно хорош». Это и есть основа позитивного материнского комплекса. Если с ребенком обращаются недостаточно дружелюбно, в нем развивается негативный материнский комплекс, а вместе с ним чувства первичных вины и стыда. Дети еще не оказывались в ситуациях, которые могли бы повлечь за собой эти чувства, тем не менее уже их испытывают. Они чувствуют, что не имеют права на существование, и всегда неправы» [7, с. 6].

К. Изард относил стыд к фундаментальным (базовым) эмоциям. Он характеризовал стыд следующим образом: «Стыд – отрицательное состояние, выражающееся в осознании несоответствия собственных помыслов, поступков и внешности не только ожиданиям окружающих, но и собственным представлениям о подобающем поведении и внешнем облике» [2, с. 70].

Ильин выделяет следующие причины стыда:

1. Стыд как несоответствие неким моральным ориентирам, важным для определенного сообщества, для определенной культуры. Чаще всего человек испытывает стыд за набор пороков, осуждаемых обществом – пьянство, агрессия, ложь, похоть и т.д. В христианстве переживание стыда напрямую ассоциируется с плотским и телесным. Тело является как бы обязательной материальной формой, неким контейнером души, который тесно связан с грехопадением. Именно поэтому обнажение, демонстрация собственного тела, демонстрация физических желаний, особенно связанных с сексуальностью, являются постыдными, находятся под запретом.

2. Стыд как уязвимость. Это болезненное чувство приходит, когда человек раскрывает свою душу, но при этом не готов к этому или не хочет этого. Он чувствует, что его душа оголена, незащищена и уязвима. Человек испытывает стыд из-за своей незащищенности и открытости. Примером может служить чтение вслух дневника или интимного письма. Или разговор о тех наших чувствах, чертах характера, о которых мы не хотим говорить, которые мы стремимся скрыть. Вероятно, в этой информации нет ничего, что можно было бы осудить, но она не предназначена для чужих глаз. Стыд – это не только страх негативной обратной связи, но еще и наш внутренний механизм защиты самого хрупкого и уязвимого содержания нашей души. Он возводит стену перед «чужими».

3. Стыд как несоответствие стандартам общества. Раньше было стыдно нарушать принятые обществом обычаи, в наше же время мода нам диктует определенные стандарты. Стыдно отличаться от других, стыдно быть «белой вороной».

4. Стыд за другого. Человек испытывает его, когда поведение другого человека идет вразрез стандартам, принятым в обществе, вызывает негативную реакцию или насмешку. Подобный стыд может испытывать родитель за поведение своего ребенка. Стыд можно испытывать, если не соблюдаются нормы, принятые в группе, одним из членов этой группы. Особенно это распространено среди японцев. В одном из исследований было выявлено, что японки испытывали стыд как члены социальной группы, когда наблюдали за другими женщинами, обнажающимися в общественном месте. В таких случаях человек идентифицирует себя с тем, кто действует неподобающим образом и переживает его положение, как свое собственное. Идентификация при этом предполагает некую общность «мы», но не зависит от степени реальной близости к человеку: можно стыдиться не только за сына или друга, но и за учителя, и за главу государства, если их поступки и действия относятся к разряду стыдных [6].

Грановская характеризует стыд как социальную тревожность, это тревога за свою репутацию, когда есть вероятность не отвечать ожиданиям других. «Логика переходов здесь такова: от страха «что со мной сделают?» к стыду «что обо мне подумают?» и от него к вине «что я сам о себе подумаю?». Таким образом, стыд – это социальная форма страха – чувство, которое человек переживает в присутствие других людей, уличенный в некой непристойной деятельности и осознающий свою несостоятельность» [4, с. 215].

В подтверждение этой теории был проведен следующий эксперимент: была исследована реакция испытуемых на «приватный» или «публичный» успех или неудачу при выполнении интеллектуальных заданий. «Экспериментальные условия (неудача), вызывающие стыд, были одинаковы и при индивидуальном, и при групповом решениях. Самые высокие показатели стыда наблюдались у испытуемых, потерпевших публичную неудачу, а самые низкие – у испытуемых, оказавшихся успешными при публичном выполнении задания. Было обнаружено, что «приватная» неудача вызывает умеренный стыд, что было объяснено исследователями «предполагаемым отсутствием наблюдателя». Кроме того, отмечена значимая отрицательная корреляция между стыдом и частотой обмена взглядами (зрительного контакта) в ходе эксперимента» [6]. И здесь мы возвращаемся к концепции Сартра о наличии Другого.

Арутюнова относит стыд к разряду рикошетных эмоций. «Мое «действие», оцененное сначала Другим, а вслед за ним и мною, наносит мне удар двойной силы: мне стыдно перед Другим и перед собою» [1]. Она также выделяет «уединенный стыд» – эмоция, которую человек испытывает, находясь в одиночестве, прокручивая в голове постыдные сцены. В таком случае, Другой интегрируется и предстает в роли стыдящего. «Пост-стыд» характеризуется переживанием упущенных возможностей, например, сделать хорошее дело, воспользоваться стечением обстоятельств, отстоять свои границы.

Человек, который переживает стыд, ведет себя следующим образом: опускает или отворачивает голову, прячет взгляд, прикрывает глаза и заливается стыдливым румянцем, который зачастую обостряет переживание стыда, поскольку привлекает к лицу внимание как самого человека, так и окружающих его людей. «Отчеты о физиологических реакциях, сопровождающих переживание стыда, свидетельствуют о возбуждении симпатической нервной системы. Стыд заставляет человека почувствовать себя ничтожным, беспомощным и несостоятельным, вконец проигравшимся неудачником. Иногда даже искренняя похвала может вызвать у человека стыд» [2, с. 77]. Пример этой физиологической реакции мы видим на картине «Пробудившийся стыд». ПРИЛОЖЕНИЕ А

Основные функции стыда:

1. Стыд помогает человеку осознавать и учитывать мнения и чувства окружающих, а также быть более эффективным членом общества и понимать свою ответственность перед окружающими.

2. Стыд помогает человеку самоактуализироваться. Он является своего рода мотивацией для развития навыков социального взаимодействия. «Стыд обнажает «Я», делает прозрачным «границы эго». Но в то же время развивает навыки самоконтроля и обучения самостоятельности. Противостояние стыду и его преодоление помогают человеку в обретении чувства личностной идентичности и психологической свободы» [2, с. 77].

Стыд – это целый набор разнообразных аффектов: это и тревожность, и застенчивость, и патологическая скромность. Стыд напрямую связан с самооценкой человека и его предположение о том, как его оценивают окружающие, о том, достоин ли он уважения. Часто при невротическом переживании стыда на окружающих ложится проекция осуждения, каждое действие подтверждает собственное предположение личности о несоответствии, недостойности.

Важно разделять понятия вины и стыда. Если вина возникает как реакция на чрезмерное проявление силы и напора, то стыд – это реакция на собственную слабость и ничтожность. Мак-Вильямс формулирует отличия вины и стыда следующим образом: «Вина – это убежденность в том, что человек грешен или совершил проступки; её легко представить в терминах внутреннего критикующего родителя или Суперэго. Стыд – это ощущение, что человек выглядит плохим или неправым; здесь зрители находятся вне. Вина несет с собой ощущение возможности совершения плохих поступков, в то время как стыд несёт коннотации беспомощности, уродливости и бессилия» [10, с. 254]. Исследователь Брене Браун говорит о том, что вина – это способ адаптации к стыду. Она смещает угол ответственность с «я – плохой» на «я поступил плохо» [22].

Марио Якоби выделяет два вида стыда: поверхностный стыд и глубокий стыд. «В первом случае стыд является эмоциональной реакцией на нарушение социальных норм, а вторая форма стыда выявляется при нарушении внутренней системы ценностей, связанной с эго-идеалом» [21, с. 45]. В первом случае стыд служит нормой, регулирующей общественную мораль, во втором случае – стыд является рамкой, по которой себя оценивает индивид. В первом случае самоуважение атакуется снаружи, во втором – атака происходит изнутри.

Юнг уделял большое внимание теме стыда. Он относил его к доэдипальным проблемам. «Фрейд больше внимания уделял вопросам эдипальной вины и роли отца, тогда как Юнг сосредоточился на вопросах доэдипального стыда и роли матери» [5, с. 106].

Пайнз в статье, посвященной депрессии стыда, говорит о том, что состояние «пристыженности, униженности» мы испытываем при нападении на нашу Самость. Он приводит в пример карикатуры. В них «центральный персонаж совершенно унижен, у него нет положения, нет уважения к себе. Он нанизан на булавку холодной иронии окружающих. Они изображены с огромными злобными лицами, большими зубами, горящими глазами. Одно лишь осуждение, отвержение, отторжение. Мост коммуникации полностью разрушен и починке не подлежит. Эти яркие иллюстрации передают ужас ситуации раскрытия, которая приводит к ярости, направленной на раскрывшуюся самость и на раскрывшего ее другого. Эта ненависть ощущается как столь опасная, что ее следует глубоко прятать посредством вытеснения или отщепления. Так начинается процесс подчинения и адаптации, развитие ложной самости, защищающей человека от повторной травматизации, которой грозит повторение ситуаций стыда и осмеяния» [11, с. 60].

По мнению Верены Каст, лучший способ справиться со стыдом – это юмор. «Юмор, по сути, креативная реакция на сложные переживания: вы стараетесь хорошо выглядеть, но Тень все портит. Вместо того, чтобы погрузиться в чувство стыда с головой, вы смотрите на эту ситуацию с другой стороны, принимаете теневую часть и получаете здоровый смех в результате. Доброжелательный взгляд на самого себя, эмпатия и принятие своей Тени, в самом широком смысле, с помощью юмора – это основа приятного подхода к проживанию собственной жизни» [23, с. 7].

Стыд и насилие

Токсичный стыд является одним из последствий сексуальной травмы. Жертва не может найти объяснения тому, почему именно он или она оказались в такой ситуации и берет всю ответственность на себя: надела короткую юбку, гулял по опасному району и т. д. К сожалению, современное общество часто поддерживает эту позицию. В такой ситуации человек чувствует себя недостойным, хуже других, стыдится себя. Марио Якоби объясняет эту реакцию опытом пережитого унижения: «Унижение ощущается острее, чем смущение или стыдливое желание. В истоке этого чувства мы часто обнаруживаем посягательство или неприкрытое попрание нашего человеческого достоинства теми, кто сильнее. Например, кто-то мог оказаться жертвой физического или эмоционального насилия. В той ситуации он подавил свой гнев, который обычно встает на защиту своего достоинства. Ему очень стыдно за это. Такой непомерный стыд вызван осознанием того, что его унизили и надругались. Теперь он начинает думать, что другие смотрят на него презрительно, свысока, прикрывшись сожалением. Возможно, это объясняет, почему так много женщин предпочитают умалчивать о своем изнасиловании. Они не хотят выглядеть униженными и оскорбленными жертвами и терпеть бесконечный позор» [21, с. 132]. Верена Каст использовала термин «toxic shame» (пер. с англ. «токсичный стыд») для описания этого явления. Она отмечает, что этот тип стыда является патологическим и часто бывает диссоциирован [23, с. 3]. Переживший насилие человек не может рассказать родителям или кому бы то ни было о том, что с ним произошло, опасаясь реакции, боясь быть непринятмы и почувствовать себя униженным в очередной раз. Но хранить эту тайну невыносимо – целительной окажется встреча с психологом, который отнесется к рассказу с принятием и пониманием, и покажет, что полученная травма — лишь часть личностной истории, и то, что произошло, может не влиять на всю последующую жизнь.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Арутюнова, Н.Д. О стыде и стуже. Вопросы языкознания [Электронный ресурс] / Н.Д. Арутюнова. URL: http://www.issuesinlinguistics. ru/pubs/%D0%BE-%D1%81%D1%82%D1%8B%D0%B4%D0%B5-%D0%B8% D1%81%D1%82%D1%83%D0%B6%D0%B5 (дата обращения: 27.03.2018).

2. Вербина, Г. Психология эмоций: учеб. пособие / Г.Г. Вербина. – Чебоксары: Чувашский университет, 2008. – 308 с.

3. Гоббс, Т. Левиафан / Т. Гоббс. – М.: Мысль, 2006. – 620 с.

4. Грановская, Р. М. Элементы практической психологии. – 4-е изд., с изм. и доп. / Р. М. Грановская. – СПб.: Свет, 2000. – 647 с.

5. Догерти, Н. Матрица и потенциал характера / Н. Догерти, Ж. Вест. – М.: Когито-Центр, 2014. – 398 с.

6. Ильин, Е. П. Психология совести. Вина, стыд, раскаяние. [Электронный ресурс] / Е.П. Ильин. URL: http://www.klex.ru/m3p (дата обращения: 27.03.2018).

7. Каст, В. Психология нарциссической личности. Внутренний ребенок и самооценка / К.  Аспер. – М.: Добросвет, 2015. – 366 с.

8. Килборн, Б. Исчезающие люди: стыд и внешний облик / Б. Килборн. – М.: Когито-Центр, 2007. – 489 с.

9. Килборн, Б. Травма, стыд и страдание / Б. Килборн. – М.: Институт общегуматирных исследований, 2017. – 312 с.

10. Мак-Вильямс, Н. Психоаналитическая диагностика: понимание структуры личности в клиническом процессе / Н. Мак-Вильямс. – М.: Независимая фирма «Класс», 2016. – 592 с.

11. Пайнз М. Стыд как центральный аффект в психологии самости / М. Пайнз // Психоанализ депрессий / Сборник статей под редакцией проф. М.М. Решетникова. – СПб.: Восточно-Европейский Институт Психоанализа, 2005. – С. 46–59.

12. Рыженкова Ю.В. Концепт СТЫД в русской картине мира / Ю.В. Рыженкова, Т.В. Гофман // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии: сб. ст. по матер. X междунар. науч.-практ. конф. Часть I. – Новосибирск: СибАК, 2012. – С. 60–65.

14. Спиноза, Б. Этика [Электронный ресурс] / Б. Спиноза. URL: http://bds web.tripod.com/ru/eth/eth5.htm (дата обращения: 27. 04.2018).

15. Стайн, М. Принцип индивидуации: О развитии человеческого сознания / М. Стайн. – М., Когито-Центр, 2009. – 176 с.

16. Хок, К. Фрагментация и нарциссизм. Переоценка / К. Хок // Юнгианский анализ. – 2015. – № 2 (21). – С. 41–72.

17. Холлис, Дж. Призраки вокруг нас. В поисках избавления / Дж. Холлис. – М.: Когито-Центр, 2015. – 192 с.

18. Шварц-Салант, Н. Черная ночная рубашка. Комплекс слияния и непрожитая жизнь / Н. Шварц-Салант. – М.: Институт консультирования и системных решений, 2008. – 237 с.

19. Эриксон, Э. Детство и общество / Э. Эриксон. – М.: Летний сад, 2000. – 416 с.

20. Юнг, К. Г. Психология переноса. Интерпретация на основе алхимических изображений / К.Г. Юнг. – М.: Издательство Медков С.Б., 2016. – 240 с.

21. Якоби, М. Стыд и истоки самоуважения / М. Якоби. – М.: Институт аналитической психологии, 2001. – 250 с.

23. Kast, V. Shame in supervision/ IAAP Supervision course «SUPERVISION OF SUPERVISION GROUPS. LECTURES ON SUPERVISION». – Prague, 2016.

ПРИЛОЖЕНИЕ А. Картина «Пробудившийся стыд» (The Awakening

Conscience), Уильям Хант, 1853

книги

«ПостНаука» публикует отрывок из книги историка и теоретика культуры Михаила Ямпольского «Изображение», в которой собран курс лекций, посвященный проблеме изображения в природе, науке и искусстве.

Американский антрополог Десмонд Моррис написал влиятельную книгу о человеке — «Голая обезьяна». Нагота этой обезьяны должна быть принята в расчет, когда мы говорим о ней. Мы уже обсуждали свойство человека покрывать себя изображениями, которые придают ему определенность, проецируют на него идентичность, но при этом речь идет об определенности социального типа, например принадлежности к племени или клану. Индивидуальная идентичность, конечно, тоже может создаваться одеждой и гримом. В упомянутом мной племени омо из Южной Эфиопии живопись на теле и лице одновременно и уничтожает индивидуальность, и создает ее. Речь идет о некоем мерцании индивидуального и родового, характерном, например, для феномена моды.

Сказанное отсылает к одному качеству, которое, как мне кажется, напрямую связано с появлением формы человека в изображениях, — это стыд. Стыд неизвестен животным. Именно человек испытывает стыд наготы. Это характерное явление в той или иной степени присутствует во всех культурах, за исключением самых примитивных племен, которые еще недавно можно было найти среди, например, австралийских аборигенов. Почти всюду люди прикрывают свои гениталии, некая загадочная сила заставляет их украшать себя, одеваться и скрывать части своего тела.

Фрейд говорил, что человеческие гениталии бесформенны и в силу этого вызывают отвращение. За исключением состояния эротического возбуждения, вид половых органов неприятен человеку. В этой ситуации сложно проявляется неустойчивая оппозиция форма/бесформенное. Стыд интересен тем, что он в иной перспективе возвращает нас к вопросу о глазе и взгляде. Стыд невозможен без взгляда, обращенного на испытывающего его человека. Выражаясь философски, стыд прямо связан с «бытием-для-другого». Жан-Поль Сартр так писал о стыде: «… личность представлена сознанию, поскольку она есть объект для другого. <…> стыд <…> является стыдом перед собой, он является признанием того, что я есть тот объект, на который смотрит другой и судит его». Иными словами, стыд возникает под воздействием инверсии глаза во взгляд.

Но в своем рассказе я обращусь не к Сартру, а к немецкому феноменологу Максу Шелеру, автору специального эссе о стыде. Стыд обладает свойством исчезать и появляться. Приходит женщина к незнакомому мужчине-гинекологу и во время медицинского осмотра не испытывает стыда. Или мать, когда бежит на помощь своему ребенку, не испытывает стыда, даже если она почти не одета. Согласно Шелеру, стыд — это чувство обращенности к самому себе, чувство себя, и в этом смысле он солидарен с Сартром, у которого это тоже чувство себя, испытываемое через взгляд другого. Если человек полностью поглощен чем-то вне себя, он не испытывает стыда. Но стыд не появляется и тогда, когда человек воспринимается другими не как неповторимый индивид, а как некая безличная роль, функция, например роль пациентки в кабинете гинеколога и роль натурщицы перед художниками. Но, замечает Шелер, ощущение себя индивидом не всегда вызывает стыд. Вот что пишет философ: «„Обращение“ к самому себе, укорененное в этой динамике стыда, не происходит, когда человек „дан“ самому себе как нечто общее или индивидуальное. Оно возникает тогда, когда ощущаемая интенция другого колеблется между индивидуализирующей и генерализирующей установкой и когда моя собственная интенция и ощущаемая мной противоположная интенция имеют не общее, но противоположные направления». Иными словами, стыд возникает тогда, когда установки человека, который его испытывает, и того, кто на него смотрит, имеют противоположные направления. Женщина у врача хочет быть безликой пациенткой, а врач, вместо того чтобы следовать ее желаниям, начинает видеть в ней предмет особого интереса, индивида.

Стыд появляется при переходе от всеобщего, от усредненности к индивидуальному или наоборот. Этот переход любопытен. Человек существует в качестве родового существа и индивида одновременно. Животное — тоже родовое существо, но оно не достигает той степени индивидуации, которая доступна человеку. Не припомню, кто именно говорил, что кошмар — это животное с индивидуированным человеческим лицом или же человек с мордой животного. Одежды, украшения, татуировки прежде всего выражают родовое, связанное с тотемом. Члены племен, которые в рисунках на теле используют изображения животных, уподобляют себя животным. Есть исследования, например Леви-Брюля, который говорит, что в такого рода племенной культуре человек не отличает себя от животного, который является его тотемом. Согласно его интерпретации, некоторые индейцы бороро не признают отличий между собой и попугаями арара: «„Бороро <…> хвастают, что они — красные арара (попугаи)“. Это вовсе не значит, что только после смерти бороро превращаются в арара или что арара являются превращенными в бороро и поэтому достойны соответствующего обращения. Нет, дело обстоит совершенно иначе. Это не имя, которое они себе дают, это также не провозглашение своего родства с арара, нет. Бороро настаивают, что между ними и арара присутствует тождество по существу. Фон ден Штейнен полагает непостижимым, как они могут считать себя одновременно человеческими существами и птицами с красным оперением. Однако для мышления, подчиненного закону партиципации, в этом нет никакой трудности».

С другой стороны, человек — это крайне индивидуализированное существо, вся его биография связана с индивидуацией, как говорят философы. Человеческая мода всегда колеблется между снятием индивидуальности и ее подчеркиванием. Мода диктует тип, создает единообразие и одновременно является способом индивидуировать себя в рамках этого единообразия. То же и с татуировками. Девочка, любящая татуировки, пытается выделить себя из массы и одновременно становится частью массы татуированных девочек и исчезает в ней.

В интимных отношениях стыд, по мнению Шелера, исчезает, отчасти потому, что в них исчезает индивидуальность. Мы регрессируем на уровень животных. Индивидуальность партнера, которая важна перед этим и после этого, растворяется в физиологическом акте, который ее снимает. Лакан говорил, что романтическое чувство любви призвано восстановить индивидуальность отношений после полового акта. Личность возникает в любви в противовес ее исчезновению в телесных отношениях.

Тело — это такая поверхность, на которой индивидуальность в принципе поглощается всеобщим. Человеческое восприятие превращает мир в знаки, значимые тотальности. Тело идеально значит. Западная культура традиционно отделяет тело от лица. Лицо специализируется в индивидуальном, тело снимает ту индивидуальность, которая есть в лице. Лицо этому сопротивляется. В Древней Греции, придумавшей эстетику наготы, нет лиц. Тело подчеркивает всеобщность, принадлежность к человечеству как виду. И тут существенно смешение всеобщего, видового с идеей красоты, которая как бы поглощает индивидуальность. Красота по-гречески — κάλλος (kállos), это нечто чувственно данное, но у Платона чрезвычайно приближающееся к невидимой высшей идее блага. У греков всеобщее и прекрасное характеризуют тело, потому что оно приобретает форму. Казалось бы, ничего не надо придумывать, у нас у всех есть тело, имеющее какую-то форму. Но это далеко не так.

Джорджо Агамбен, например, остроумно заметил, что нагота в принципе недостижима и не может быть представлена в виде некоей конечной формы. Он говорит о стриптизе как об акте, который никогда не может быть завершен явлением наготы: «Как событие, которое никогда не достигает завершенной формы как форма, не позволяющая вполне схватить себя, когда она случается, нагота, — пишет он, — в прямом смысле слова бесконечна: она никогда не прекращает случаться». Агамбен даже говорит о поражении взгляда, устремленного на обнаженное тело, так как нагота всегда остается недостижимой, даже если на человеке не осталось ни клочка одежды. Агамбен ссылается на теологическое толкование невинной наготы Адама и Евы в раю, согласно которому они были одеты в благодать. Философ пишет: «То, что благодать подобна одежде (Августин называет ее indumentum gratiae), означает, что как и любая одежда, она — добавка, которая может быть удалена. Но именно поэтому прибавка благодати изначально создала человеческую телесность как „обнаженную“, а ее изъятие вновь возвращает к предъявлению наготы как таковой».

Агамбен считает, что западное отношение к телу насквозь пронизано христианским богословием. Но я думаю, что важнее тут не Августин, а греки, у которых нагота действительно постепенно превратилась в невидимую одежду, которую христиане позже связали с благодатью. Гай Давенпорт в одном из своих рассказов пишет: «…быть нагим и голым — разные вещи. Давид Микеланджело был наг, стройные скауты в „Náš Skautik“ были нагими, в шортах хаки или без, а вон тот старый пердун с пучками волос, торчащими из ушей, беременный волейбольным мячом, с тощими ногами и морщинистыми коленями, — голый». Голый тут — это именно человек, чье тело лишилось благодати как невидимой одежды.

В этой связи интересно посмотреть на эволюцию греческой скульптуры. Мы увидим, что греческая скульптура движется от очень примитивных конфигураций в сторону подчеркивания определенного типа морфологических структур. Если посмотреть на традиционную фигуру юноши-атлета, куроса, то мы увидим в архаической Греции простые столбообразные фронтальные фигуры, формы которых постепенно начинают прорисовываться, пока не превращаются в идеальное греческое тело. Никакой индивидуации лица нет, но четко очерчен рисунок мускулатуры, анатомии, становящейся похожей на панцирь. Любопытно, что в Риме доспехи воинов, сделанные из грубой кожи, как бы имитируют анатомию голого атлетического тела. Мы хорошо знаем такие доспехи по фигурам императоров. Тело буквально одевается в собственную идеальную наготу. Хорошо видно, как идет проработка тела, как подчеркиваются линии, отделяющие одну анатомическую зону от другой. Тело становится формой — и эта метаморфоза тела в форму закрепляется в западной культуре: появляются культуризм, фитнес и так далее. Одновременно эта подчеркнутая форма делает тело неиндивидуальным. Оно превращается в определенного рода знак.

Эта эволюция хорошо видна на некоторых фотографиях Хельмута Ньютона, в основном фотографировавшего женщин с идеальными телами (часто голых) и моду. У него хорошо видно, что модели несут свою наготу как настоящий панцирь формы. Однажды он сфотографировал группу идущих манекенщиц сначала в одежде, а потом их же в тех же позах голыми. И разницы между ними почти нет.

Нагота — это такая же одежда. Любопытно, что в этих фотографиях Ньютона эротический элемент ослаблен, но не исчезает вовсе. Простое, безликое, формальное, прекрасное тело превращает человека в представителя рода. Это очень похоже на метафорическое превращение человека в животное. Было бы интересно понять, какой эротический оттенок носит такая деперсонализация. Не случайно, конечно, в определенных культурах сексуальности используются маски, полностью обезличивающие объект желания. Такие люди не знают стыда, стыд исчезает за той знаковостью, которую они производят. Любопытно, что многие понятия, самые классические понятия нашей цивилизации в Греции не существовали; например, греки не знали понятия воли. Но понятие стыда они знали. У них было для него специальное слово, aidos (Αἰδώς).

Сказанное имеет гораздо более важное значение, чем может показаться. Агамбен говорит о наготе как парадоксальной комбинации конечного и бесконечного, формы и ее трансцендирования, он невольно касается теологии совершенно иного толка, а именно удивительного превращения грубого изображения обнаженного атлета в изображение бога. Атлет неожиданно является тут как изображение бога. Чем больше тело превращается в носителя формы, тем более оно приближается к платонической идее и выражению божества. Не так давно французский феноменолог Жан-Люк Марион определил идола как носителя конечного, а икону — как выражение бесконечного. Но, в сущности, любое изображение бога сочетает две эти черты — бесконечное в конечном.

И именно поэтому бог лучше всего репрезентируется в символе. А нагота оказывается хорошим материалом для символического. Когда-то немецкий романтик и влиятельный исследователь мифологии Фридрих Кройцер писал о том, что в символе душа «хотела бы придать форму Бытию, но Бытие не хочет подчиняться этой форме; она хотела бы заставить бесконечное произвести себя в конечном». Символ возникает как продукт фундаментальной несводимости Бытия к форме. Эрнст Кассирер столетие спустя после Кройцера утверждал, что сакральное тяготеет к божественному именно потому, что стремится представить в непосредственной данности здесь-и-теперь то, что обладает всеобщностью и не имеет локализации. Но именно это напрямую связывает репрезентацию бога с идеей красоты, воплощенной в чувственно данном и постоянно его трансцендирующем. Поскольку бог традиционно связан с идеей всеобщего и родового, на ранних этапах религии он часто был зооморфным и только постепенно обрел человеческие черты благодаря эстетическому компоненту изображения. Вот как это формулирует Кассирер: «Искусство было первой силой, которая, способствуя обретению человеком своего собственного образа, в некотором роде открыла и специфическую идею человека как таковую. Скульптурные изображения богов позволяют проследить происходившее при этом развитие буквально шаг за шагом. В египетском искусстве обнаруживаются почти исключительно двойные и смешанные формы, в которых бог изображается уже с человеческой фигурой, но еще с головой животного — змеи, лягушки или ястреба, в то время как у других тело звериное, а лицо — человеческое. Греческая пластика проводит здесь четкую грань: в создании чисто человеческого изображения она достигает новой формы самого божественного и его отношения к человеку». В этой эволюции интересно то, что идея красоты, эстетическое, если использовать современный лексикон, позволяет выражать всеобщее, так же как зооморфность. Животное так же относится к всеобщему, родовому, как и красота, как и сакральное.

Вернемся, однако, к грекам. Откуда берутся эти статуи, какую эволюцию претерпевают? Греция для нас страна изображений par excellence. В нашем представлении здесь все связано с изображениями, скульптурами, вазописью и т. д. Любопытно, что с XII по VIII век до н. э., в период так называемого dark age, темных веков, в Греции вообще не было изображений. В архаической Греции не было ни изображений, ни письма. Не существовало никакой системы фигуративности, репрезентации. Саму идею изображения греки позаимствовали на Востоке и, что парадоксально, так и не смогли выработать единого понятия для изображения и скульптуры. Они использовали множество разных понятий, каждое из которых маркирует разные функции, приписываемые разным типам скульптуры или, шире, изображений. Например, камень, каменный столб, который не совсем обработан, называется байтулос или докана, каменный рельеф называется герма или кион, скульптуры тоже называются по-разному: бретос, ксоанон, палладион, курой и, наконец, скульптуры религиозного культа называются гедос, агальма, эйкон, мимема и так далее. Множество названий, но нет общего слова, которое бы обозначало скульптуру.

Жан-Пьер Вернан, один из крупнейших специалистов по греческой культуре, говорил о том, что изображение в архаической Греции, когда оно появляется, прежде всего служит заменой усопшему и делает видимым исчезнувшее в потустороннем мире. Это очень существенно. Невидимое начинает проявляться в этом изображении, и поэтому все скульптуры связаны либо с мертвецами, либо с богами. Они делают видимым то, что невидимо, они делают отсутствие присутствием. Мы знаем, что не существует культа без изображения (даже в иконоборческих культурах изображение оказывается в центре внимания), потому что это способ предъявления невидимого. Самой древней греческой скульптурой можно считать ксоанон — бесформенный каменный столб, иногда деревянный, который ничего не изображает, а предъявляет некое присутствие вместо отсутствия. Эти архаические протоскульптуры, у которых начинают появляться формы, например в виде складок, прорисовок, — это универсальная форма первичного заявления о форме. Одновременно это связано с письмом. Письмо и форма возникают в некоем единстве. То и другое связано с усилением значения линии. Можно привести пример еще более древних неолитических фигур, предстающих как странные запеленутые тела, поверхности которых расчерчены. Это какая-то первичная форма ознаковливания.

Неолитические идолы — часто просто камни с непонятными насечками, напоминающими протописьмо, но здесь явно намечаются зачатки формы, которые реализуются в виде линий и которые постепенно начинают совпадать с «анатомией» или складками тканей на фигурах. Постепенно эта разметка тела усложняется. В классической греческой скульптуре линия прочерчена, она отделяет одну выпуклость от другой, одну группу мышц от другой. Создается рельф, который и есть панцирь формы. Структура тела постепенно становится совершенно иной, рельеф создает ритмические модуляции света и тени, форма начинает «вибрировать». А эта ритмическая модуляция уже не соответствует простой анатомии, которая характерна для классического периода. Но об этом мне еще предстоит говорить.

../../Стыд как онтологическое чувство. Вопрос о стыде на стыке философии и психотерапии

«Человек Стыдящийся» как виртуальный персонаж гуманитарных наук рождается на стыке ХХ-ХХI века в цепочке таких понятий, как нарциссическая грандиозность, пустота, симулякр, идентичность, границы, обесценивание, идеализация, ложная самость.

Возможно, положение «на стыке» является парадигматическим для всего, относящегося к стыду. Мартин Хайдеггер утверждает, что в стыде «бытие изначально стоит на страже своей сущности» [2. С. 166], что стыд — это «то настраивающее, которое… определяет отнесенность бытия к человеку» [2. С. 165]. Приведенная цитата наделяет стыд онтологическим статусом, место которого — на стыке человека и бытия. Отвечая на вопрос, почему ему отведено это место, необходимо увидеть, как феномен стыда впервые обнаруживает себя в человеческом бытии.

Марио Якоби, юнгианский аналитик и доктор философии, концептуализирует рождение стыда, проводя параллели между развитием младенца в психоаналитических теориях и архетипическим сюжетом библейского мифа о грехопадении.

Первые люди, Адам и Ева, испытали стыд от своей наготы после того как вкусили от древа познания добра и зла. Райская унитарная реальность слияния была утрачена. Познание добра и зла привело к появлению самосознания. Самосознание расщепило мир на субъект и объект. Возникли различия, мир оказался расчерчен границами противоположностей. Человек впервые смог помыслить себя как объект, увидев себя глазами другого, и устыдился, обнаружив вместо богоподобия, обещанного искусителем, уязвимость своего тела. Ссылаясь на исследования из области биологии, М. Якоби утверждает, что уже первобытные люди прикрывали свою наготу, из чего делает вывод, что данный аспект поведения внутренне присущ человечеству как виду. Для человеческих существ «неестественно вести себя естественно в отношении своего физического естества» [4. С. 26].

М. Якоби полагает, что глаза другого для Адама и Евы — это не взгляды друг друга. Стыдящий Другой — это Бог, так как стыдно может быть лишь перед тем, кому стыдиться нечего, перед недосягаемым Другим, вызывающим амбивалентные чувства восхищения и зависти. Таким образом, архетипически стыд обнаруживается на границе противоположностей, одна из которых отмечена всемогуществом, а другая ничтожностью.

Если самосознание можно определить как объект, взирающий на субъекта изнутри него самого, то на каком этапе развития ребенка происходит подобное расщепление? М. Якоби утверждает, что утрата младенческого рая может быть объяснена как утрата довербального опыта в тот период, когда в опыт вторгается речь и становится главным организатором бытия ребенка. Из официального опыта, утверждаемого речью, исключаются многие уровни, слои переживания, принадлежащие унитарной реальности слияния с матерью. «Самость становится тайной. Впервые в своей жизни младенец переживает самость как разделенную и чувствует, что никто не может исцелить это расщепление» [4. С. 61]. Это возраст 15-18 месяцев, обозначенный как стадия зеркала, возраст появления самосознания. Об этом говорит Дж. Агамбен: «Когда субъект впервые предстает в форме сознания, его появление отмечает отсутствие связи между знанием и говорением, так же как опыт для знающего — болезненную невозможность сказать, а для говорящего — столь же горькую невозможность знать» [1. С. 132] Ребенок более не совпадает со своим собственным опытом. «Следует буквально понимать ту истину, что основание субъективности лежит в самом процессе пользования языком» [1. С. 130]

Говоря о себе в третьем лице — «он» не хочет, «она» идет — дети этого возраста демонстрируют расщепление себя на субъект и объект. В этом возрасте актуальные конфликты ребенка сосредоточены в анальной зоне. Если мир ребенка распадается на противоположности, то амбивалентность — направление противоположных чувств на один и тот же объект (в анальной фазе — на фекалии) — можно трактовать, как желание вернуть утраченный рай бессознательного, восстановить непротиворечивую целостность себя и мира. Однако в расщепленном мире это желание является регрессивным и невыполнимым. Фекалии — первый символ самого себя и другого как внутренних объектов — маркируют тот же самый разрыв между сверхценностью и ничтожностью, в котором рождается архетипический стыд Адама и Евы. Опорожнение кишечника, в зависимости от обстоятельств, может сделать ребенка как объектом восхищения, так и объектом отвращения.

М. Хайдеггер также разделяет стыд на противоположности: на сущность и противосущность. Если сущностью стыда является «благоговейная приязнь» (то, что мы можем определить в привычных терминах как «смущение»), то эту сущность «…мы улавливаем из ее противосущности, которую называем отвращением» [2. С. 165]. Отвращение — это то, что стоит позади приязни, т.е., в терминах Хайдеггера, находится в привации [3. С.86], в привативном состоянии особой близости, интимности со смущением. Дж. Агамбен говорит, что

«человек, испытывающий отвращение, узнает себя в неприемлемом отличии — т.е. субъективирует себя в абсолютной десубъективации» [1. С. 114]. Стыдиться означает находиться во власти того, что нельзя принять. Но это неприемлемое — самое интимное, что в нас есть (например, наша физиологическая жизнь). «Как если бы наше сознание распалось и разлетелось в разные стороны, но в то же время… неотрывно присутствовало бы при своем распаде, наблюдая за самой интимной частью своего Я, как за чем-то абсолютно внешним. Таким образом, в стыде единственным содержанием субъекта является его десубъективация, он становится свидетелем собственного распада, потери себя как субъекта. Это двойное движение одновременной субъективации и десубъективации и есть стыд» [1. С. 113]

Таким образом, стыд становится предельным основанием бытия человека как изначально, онтологически расщепленного. Тот, кто распадается, является ничтожеством, тот, кто свидетельствует о распаде, владеет распадающимся, переживая интимную близость с ним. Стыд, по Левинасу, «основывается на абсолютной неспособности нашего бытия отделиться от самого себя, …порвать с самим собой» [1, стр.112] Неоспоримая невозможность бегства вынуждает нас переживать «отвратительное присутствие» рядом с самим собой, когда «мы оказываемся во власти чего-то, от чего никаким способом не можем отречься» [1. С. 112]. Дж. Агамбен также акцентирует разрыв между всемогуществом и ничтожеством, говоря о фундаментальном переживании себя в стыде как суверена и подчиненного одновременно: «Стыд появляется в полном совпадении… рабства и суверенности» [1. С. 115].

Еще один маркер разрыва заключается в одновременной регрессивности и прогрессивности феномена стыда. Опыт присутствия при собственной наблюдаемости лишает человека дара речи, но именно за то, что лишает его речи, он может и должен отвечать. Несовпадение телесного, вегетативного и мыслящего, говорящего человека не позволяет отнести стыд ни к строго соматическим, ни к строго психическим явлениям. Место человеческого оказывается «в расколе между живым существом и говорящим…, в отсутствующей связи между живым существом и логосом» [1. С. 144] Румянец, как физиологический индикатор переживания стыда, становится тем остатком, который выдает каждое переживание десубъективации, одновременно указывая на присутствие переживающего субъекта. Человеческая субъективность, по Дж. Агамбену, «принципиально имеет форму субъективации и десубъективации, и потому она в своей глубине есть стыд» [1. С. 120] Стыд является той «эмоциональной тональностью», которая «пронизывает и определяет» все бытие человека [1. С. 113].

Но каким образом, согласно М. Хайдеггеру, стыд может быть стражем бытия? Метафора «страж» отсылает к охране границ. Определение стыда как пограничного феномена (на стыке, в разрыве) указывает на прямую связь с границами. В современном психоанализе диагностическая категория «пограничный пациент» включает в себя все виды нарциссических расстройств, для которых характерны трудности с установлением границ в межличностных отношениях и чрезмерная уязвимость к стыду.

Как стыд соотносится с границами? И всемогущество, и ничтожность представляют собой состояния, растворяющие границы. В состоянии нарциссической грандиозности человек переживает инфляцию Я, а в состоянии нарциссического дефицита переживает свое Я как ничто, постыдное отсутствие. Место субъекта, переживающего стыд, — между этими двумя состояниями, так как непосредственно в этих состояниях стыд не переживается. Они являются способами избежать столкновения со стыдом. Как фантазии величия, так и фантазии исчезновения являются вариантами одной и той же фантазии слияния, утраты границ. Парадоксальным образом, стыд является угрозой для этих фантазий, так как свидетельствует о том, что я уже существую как самостоятельная единица. Само появление стыда указывает на существование переживающего субъекта, а значит, невозможность возврата к досубъектному состоянию.

Не касаясь здесь множества гипотез этиологии нарциссических расстройств, можно предположить, что в их основе лежит невозможность открыться стыду, а значит, невозможность установить границы своим фантазиям. Можно предположить, что страшащийся стыда человек приравнивает его к своей отрицаемой ничтожной части, наличие которой он не может вынести. То отвращение к себе, которое всегда стоит позади его фантазий грандиозности, становится условием экзистенциальной несвободы, связывая творческую энергию человека опасностью быть обесцененным и исчезнуть, ведь любой шаг может оказаться «неверным». Означающие распада, «сдохнуть, сгореть, провалиться сквозь землю» от стыда указывают на кошмар десубъективации.

Эта угроза стыда столь велика, что в терапии он редко распознается и артикулируется. Стыдиться стыдно. Нераспознанный, он циркулирует во взаимных проективно-интроективных процессах между терапевтом и пациентом, заставляя их стыдиться и стыдить друг друга, приводя к деструктивным отыгрываниям в терапевтическом пространстве и за его пределами. Возвращаясь к библейскому мифу, можно сказать, что дьявольская фантазия «будете как боги» питает нарциссическую уязвимость как терапевта, так и пациента.

Парадокс в том, что опасность стыда — призрачна. Признанный стыд возвращает человеку его истинный бытийный статус. Как поэтично выразил Левинас: «Стыд раскрывает бытие, раскрывающее себя» [1. С. 112]. Он не является синонимом распада, а лишь указывает на близкую возможность такового, возвращая субъекта в собственные границы, внутри которых нет ничего, кроме потенциальности, возможности, нестабильности, и это является единственным условием человеческой свободы. Еще один парадокс заключается в том, что, освободившись от фантазий грандиозности, субъект освобождается и от угрозы уничтожения. В терапии это означает, что человек может узнать свои желания и превратить их в творческие достижения, только присвоив и простив себе свои границы, внутри которых он всегда останется уязвим для стыда. Именно принятие постыдных границ как исходной данности освобождает энергию человека для трансцендирования этих границ.

Литература:

1. Агамбен Дж. Homo Sacer, Что остается после Освенцима. М.: Европа, 2012.
2. Хайдеггер М. Парменид. Санкт-Петербург: Владимир Даль, 2009.
3. Хайдеггер М. Цолликоновские семинары, Вильнюс: Европейский гуманитарный университет, 2012.
4. Якоби М. Стыд и истоки самоуважения. М.: Институт аналитической психологии, 2001.

Мелкая М.,

Сборник научных статей и рабочих материалов к докладам участников II Международной конференции «Философия и психотерапия». Под редакцией С.М. Бабина, В.В. Андрюшина, И.Г. Глуховой. Научное издание. СПб: издательство «Анатолия» 2014. — 232 с. IBSN 978-5-7452-0049-6

См. также

КУЛЬТУРА СТЫДА – СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ОСОБЕННОСТЬ И НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ТАДЖИКСКОГО МЕНТАЛИТЕТА | Опубликовать статью ВАК, elibrary (НЭБ)

Урунова Х.У.

Кандидат педагогических наук, Политехнический Институт Технологического Университета Таджикистана  имени академика М. Осими, преподаватель английского языка, докторант Отдела социальной философии Института философии, политологии и права АН Республики Таджикистан

КУЛЬТУРА СТЫДА – СПЕЦИФИЧЕСКАЯ ОСОБЕННОСТЬ И НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ТАДЖИКСКОГО МЕНТАЛИТЕТА

Аннотация

В данной статье автор подчеркивает, что культура стыда является отличительной чертой и специфической особенностью  таджикского менталитета. Подвергая феномен «стыд» глубокому философскому анализу и сопоставляя мнения западных философов с восточным социальным контекстом, автор приходит к выводу, что стыд в таджикском социуме не всегда ассоциируется с негативными эмоциями и является отрицательно окрашенным чувством индивида, а имея возрастные особенности, меняет свое коренное значение и иногда может интерпретироваться положительно. Положительная трактовка феномена «стыд» связывают с вопросами женщин и в присутствии старшего поколения. Следовательно, автор приходит к заключению, что «стыд» исходя из особенностей таджикского общества, явление контрастное и контекстуально трактуется положительно.             

Ключевые слова: стыд, мораль, отрицательные эмоции, неудовольствие, стыдливость, целомудрие.

Urunova H.U.

Polytechnic Institute of the Technological University of Tajikistan after academician M. Osimi, English teacher, PhD in Pedagogy, Doctoral student student of the Department of social philosophy, political sciences and law of the AS of Tajikistan Republic

THE CULTURE OF SHAME AS A SPECIFIC PECULIARITY AND INTEGRAL PART OF TAJIK MENTALITY

Abstract

In this article the author emphasizes that the culture of shame is considered to be a specific significance and distinguishing feature of Tajik mentality. She deeply analyzes the phenomenon “shame” from philosophical point of view and compares the views of western philosophers on this issue with the context of Tajik society. Having learnt this phenomenon the author makes a conclusion that in Tajik society it is associated not always negatively and is connected with negative emotions of a person, but having age peculiarities it changes its meaning and sometimes its is interpreted even positively. A positive interpretation of this word is usually connected with relationship of women in the society and in the presence of an old person. Consequently the author makes a conclusion that according to Tajik mentality shame has a contrasting meaning and can be interpreted positively depending on a context.            

Key words: shame, morality, negative emotions, displeasure, shyness, chastity.

В условиях глобализации, когда духовная жизнь общества испытывает огромный натиск элементов других культур, социально значимой проблемой становится поиск и нахождение таких универсальных ценностей духовной культуры, которые способствовали бы сохранению своеобразности каждой нации и народности. В более широком плане в социально философской литературе данная проблема обозначена как разработка  универсальных категорий теории этики.[2] В рамках этой теории подразумевается выявление таких системы ценностей, которые «содержатся во всех культурах и принимаются представителями всех этносов, социальных групп и классов, а также  верующими разных конфессий…».[2]

На уровне повседневной жизни мы часто апеллируем к понятиям стыд, стыдно, совесть, однако не всегда мы задумываемся об их содержании. Хотя известно, что на уровне обыденного сознания под понятием стыд, мы представляем себе непристойное поведение того или иного индивида или социальной группы. Исследуя данный феномен, мы столкнулись с парадоксальной ситуацией. Если на уровне обыденного сознания имеет место одинаковое понимание этого понятия, (среди массы людей стыд означает нарушение установленных на уровне  морали каких-то нравственных норм), то среди людей, занимающихся умственным трудом, в понимании этих слов не наблюдается единство. Люди, обладающие чистым и высоким умом, сильные духом часто не бывали свободными от неточностей и недоговоренностей в вопросах определения понятий стыда и совести.

Тема стыда в истории философии всегда привлекала внимание исследователей. Мыслители по-разному подходили к оценке стыда. Например, в европейской культуре первым философом обратившим внимание на проблематику стыда, был Гесиод. В своей поэме «Труды и дни»  понятие стыда им рассматривается в контексте потерянного прошлого (золотого века) греческого народа, т.е. греки  должны были осознать социальную значимость своей эпохи, однако они этого не сделали, за что  им должно было быть стыдно. Другой древнегреческий мыслитель Демокрит, интерпретировал стыд, как стыд перед самим собой. В интерпретации Демокрита, понятие стыд  по своему содержанию более близко к понятию «совесть».

Спиноза в III части своей «Этики» говорит: «Стыд есть неудовольствие, сопровождаемое идеей какого-либо нашего действия, которое другие, как нам представляется, порицают. Порицание, неодобрение, осуждение окружающих пробуждает чувство унижения, дискомфорта и ослабления своей индивидуальности». Согласно Платону стыд есть «страх дурной молвы», подобное определение встречается и у Аристотеля. Стыд порицаем, становится результатом получения упреков, отрицательной оценки социума, сохраняет нормальные позитивные чувства субъекта. В данном случае позиции Платона и Аристотеля совпадают с нашим восточным социальным контекстом, в том, что в нашем социуме индивид слаб и бессилен перед молвой общества, но она как нам представляется, «не дурная» как это звучит в дефиниции греческих философов. Защищая индивида от случаев бесстыдства, препятствуя совершению чего-либо постыдного, она имеет предохраняющий характер,. С точки зрения этики чувство стыда, по мнению В.Соловьева,  это не только отличительный признак, отделяющий человека от животного мира, но то, что сам человек выделяет себя из всей материальной природы. Наблюдение Соловьева вполне объективно и научно, так как наличие разума и интеллекта дает человеку возможность выделяться от животного мира. По природе человек стыдится своих природных функций своего организма. Именно такое этическое отношение к своим природным функциям своего организма ставит человека выше всех существ бытующих в природе. Он сам доказывает, что он существо разумное. Подобный подход и отношение присуще всему человеческому роду в целом, но тот уровень стыда, который имеется в национальном характере таджикского народа, в его межличностных, межполовых отношениях, характерен далеко не каждому народу. Когда речь идет о культуре стыда свойственного таджикскому менталитету, подразумевается стыд не в этическом плане, а в основном в физиологическом и половом отношении, ибо с точки зрения этики чувством стыда обладают все другие цивилизованные народы планеты. Значение слова «стыд» в русском языке совпадает со значением слов «шарм» и «хае» в таджикско-персидском языке. Значение этих слов- аналогов в персидском словаре передается следующим образом: «шарм»-стыд, стеснение, состояние неловкости в присутствии старшего. Значение термина «хае» очень близко значению слова «шарм», но при анализе словарных статей в персидском словаре мы обнаружили слово «мораль» в поисках значения слова «шарму хае» (стыд). В восточном понимании и интерпретации слово «стыд» прежде всего, ассоциируется с «моралью», а мораль, в свою очередь означает нравственность, благонравие. Нравственность, скромность, стыдливость, целомудрие своими корнями уходят в религиозные заповеди. Положение о важности стыда можно считать общепризнанным в исламе. Для  подтверждения данного тезиса обычно приводят два хадиса – предания о жизни пророка Мухаммада – в которых он утверждает, что стыд относится к вере (т. е. верующему следует быть стыдливым) и что в стыде заключено всё благо… Появление стыда у подростка… считается первым проявлением зрелого разума и стремления к добропорядочности.[5]

В традиционном таджикском обществе стыд и стыдливость в большей степени относят к женскому полу. У женщин целомудренные одеяния всегда символизируют чистоту и непорочность. Религиозные требования скромности и умеренности предъявляемые к женской одежде полностью соответствуют духу морально-нравственных заповедей Библии. [1,11] Чувство стыда у представителей таджикского народа в основном проявляется в одежде, морально-нравственных, межполовых отношениях. Последнее считается для нашей таджикской культуры сокровенной ценностью, которую едва можно обнаружить в тех обществах, где господствует индивидуализм и либерализм. Эти простые, но имеющие большое значение в нашем социуме понятия выполняют функции сохранения устойчивости семейных отношений, защиты и предохранения от половых болезней. Пророк Мухаммад сказал: «Когда в каком-либо народе появится непристойность, разврат, прелюбодеяние и это подвергнется широкой огласке, то среди них распространяется чума и болезни неведомые их предкам». [1,164] Как отмечает Ш. Аляутдитов, распутство существовало и раньше, но оно сегодня приняло массовый характер, превратилось в навязываемый стиль жизни, отразилось в сознании людей как что-то совершенно нормальное и естественное. Пропаганда вседозволенности осуществляется различными методами и так как она –средство неизмеримой прибыли…

… СПИД по мнению некоторых медиков именуется белой чумой и эта болезнь, несмотря на прогресс медицины, науки, и техники, до сих пор считается неизлечимой. [1,11]

На наш взгляд, причина этой беды и человеческого несчастья заключается в отсутствии, или же исчезновении чувства стыда в сознании, поведении и действиях человека. Распространяя в человеческом обществе свои «вирусы», эта «эпидемия» уничтожает духовность и мораль миллионов людей. Но, в структуре таджикского менталитета хранится сильный «антивирус», который активно борется с этим дестабилизатором и разрушителем общества. Это «культура стыда», унаследованная таджикским народом от предыдущих, которая стабильно и крепко сохранилась в его сознании.

Как было отмечено выше, стыд в таджикском понимании трактуется, прежде всего,  как мораль и стеснение, состояние неловкости в присутствии старшего. В таджикском сознании предустановлено уважать, почитать старших, принимать их решения как окончательное. Все это «узаконено» в менталитете таджика и представляет собой обычное, одобренное, позитивное действие входящее в порядок вещей. Последнее противоречит следующему таджикскому изречению -«Бузурги ба акл аст, на ба сол» -«Величие человека измеряется не возрастом, а умом». Культура стыда и стеснения в присутствии старшего заставляет нас, проще говоря, уважать не интеллект, что было бы логично, а возраст. Именно поэтому, согласно принципам таджикского менталитета, величие человека измеряется не интеллектом, а  возрастом. Проявление стыда и стеснения имеет свои возрастные особенности. Cтыд и стеснение в присутствии старшего представляет особый вид чувств в обыденном сознании таджика. Как обычно стыд ассоциируется с негативными эмоциями человека и должен вовлечь за собой чувство вины за совершаемое действие, но в возрастных отношениях стыд и стеснение интерпретируется как раз как уважение к старшему и оцениваются положительно и не подразумевают никакого чувства вины. Отрицательный  аспект данного положения заключается в том, что стыд и стеснение в присутствии старшего создают определенное ограничение в проявлении свободы, выражении чувств и собственного «я». В данном случае,  согласно принципам таджикского менталитета, чем больше человек молодого возраста стесняется и стыдится в присутствии старшего, тем больше он считается порядочным, дисциплинированным, обладающим хорошим нравом и т.д. Отсюда следует, что стыд не всегда отрицательно окрашенное чувство, как представляют ученые  данной области. В неформальных условиях и случаях данное чувство играет положительную роль и необходимо для проявления уважительного отношения к старшему поколению. В таком случае чувство вины, имеющее место в сознании человека, который испытывает стыд и стеснение вообще, отсутствует, наоборот преобладают чувства добросовестного выполнения своего, в какой-то мере, морально-нравственных обязанностей. Стыдясь и стесняясь человеку в присутствии старшего не становится «стыдно», наоборот, у него повышается и  самооценка и оценка окружающих. Таким образом, анализируя положение и значение понятия «стыд» в таджикском социуме можно заключить, что этот феномен в социальном контексте ситуативно может противоречить дефинициям тех философов, которые определили его лишь как неприятное чувство неловкости, негативные эмоции, возникающие из-за неодобрения и осуждения членов социума. Если человеку становится стыдно после совершения определенного поступка, который является социально-неприемлемым с точки зрения этики, морали и физиологических отношений, он чувствует дискомфорт и неудовольствие стыдясь общества, а с точки зрения возрастных отношений стыдящийся человек в присутствии старшего не только не осуждается и не упрекается, а наоборот, становится объектом подражания. Вследствие этого, стыд в таджикском обществе играет дисциплинирующую роль и является защитным механизмом от случаев непристойности и бесстыдства.

Таким образом, на наш взгляд,  стыд в контексте нашего общества ассоциируется, с одной стороны  с негативными эмоциями, неприятным чувством индивида, как это понятие представляется вообще, с другой стороны ситуативными положительными эмоциями. С точки зрения негативных эмоций субъект стыда – индивид, совершив социально неприемлемый поступок или качество, неодобренное обществом, становится объектом стыда. Человек, совершивший неблаговидный поступок внутренно глубоко переживает случившееся. В положительном отношении это явление не всегда доставляет человеку неудовольствие и дискомфорт, а имея возрастные особенности, меняет свое коренное значение отрицательности на положительное. Следовательно,  стыд, явление контрастное, скорее всего понятие духовное, чем морально-общественное. Однако А.П. Скрипкин, А.В. Разин считают, что стыд это категории морали. [4] Норма общественной дозволенности поступка определяется, прежде всего, религией, тем более  в таких традиционных обществах как таджикское. Границы стыдливости и нестыдливости начерчены контекстуально.  Если действие совершенное действительно неприемлемо обществом и серьезно осуждается его членами, значит это положение имеет свои принципиальные причины и почву и данная ситуация естественно отрицательно окрашивает человека, в результате чего он попадает в центр осудительного внимания.     Мы не совсем разделяем данную точку зрения. Так как речь идет об особенностях таджикского социума, необходимо подчеркнуть все существующие нюансы по данному поводу. В таджикской интерпретации этот феномен не слишком негативно трактуется, а иногда даже высоко оценивается, особенно относительно женского пола. Оцениваясь как украшение стыд для женщины имеет значение целомудрия. Если будем исходить из того, что стыд является следствием аморального поведения, то наше отношение и наблюдения не полностью охватывают настоящее положение в таджикском обществе. Несомненно, что стыд это состояние человека, где происходит осуждение моральных поступков или недостатков. На этот аспект указывает  П.А. Флоренский,  который  отмечает: Стыд должно таиться внутри, и что –быть обнаженным, но когда стыдливости нет, тогда является бесстыдство и цинизм, − нисхождение сознания в таинственный сумрак корней бытия…».[2]

Всестороннее наблюдение и анализ ситуации позволяют нам сделать дополнительные выводы к общепринятым в ученом мире заключениям. Наш личный опыт и знание свидетельствует о том, что стыд есть противоречивое контрастное явление.

 

Литература

1. Аляутдинов Ш. Женщины и ислам// Москва-С.Петербург.: Диля, 2011. С.11
2. Новиков Е.В.Теория воссоединяющего стыда и этика…ru›humanism/journal/36/novikov.htm.
3. Разин А. В. Стыд// Словарь философских терминов/ Научная редакция проф. В. П. Кузнецова. М.: ИНФРА, 2004.
4. Скрипник А. П. Моральное зло в истории этики и культуры// М.: Политиздат, 1992. С. 18‑19.
5. Смирнов А.В. Классическая арабо-мусульманская мысль// История этических учений: Под ред. А. А. Гусейнова. М.: Гардарики, 2003. С.265.

References

1. Aljautdinov Sh. Zhenshhiny i islam// Moskva-S.Peterburg.: Dilja, 2011. S.11
2. Novikov E.V.Teorija vossoedinjajushhego styda i jetika…razumru.ru›humanism/journal/36/novikov.htm.
3. Razin A. V. Styd// Slovar’ filosofskih terminov/ Nauchnaja redakcija prof. V. P. Kuznecova. M.: INFRA, 2004.
4. Skripnik A. P. Moral’noe zlo v istorii jetiki i kul’tury// M.: Politizdat, 1992. S. 18 19.
5. Smirnov A. V. Klassicheskaja arabo-musul’manskaja mysl’// Istorija jeticheskih uchenij: Pod red. A. A. Gusejnova. M.: Gardariki, 2003. S.265.

Что такое стыд и вина? Насколько они разные?

Стыд — это сильная эмоция, которая может заставить людей чувствовать себя неполноценными, неприемлемыми и даже безвозвратно поврежденными. Но что вы знаете о стыде? Читайте дальше, чтобы узнать о влиянии стыда на самооценку и самооценку, а также о поведении, которое он может вызвать у людей с пограничным расстройством личности (ПРЛ).

Позор против. Вина

Иногда вы можете спутать стыд с чувством вины — родственной, но другой эмоцией.

• Вина — это чувство, которое вы испытываете, когда делаете что-то не так или считаете, что сделали что-то не так.
• Стыд — это чувство, что все ваше «Я», ошибочно, , и может не быть связано с конкретным поведением или событием.

Когда вы чувствуете себя виноватым из-за того, что сделали неправильно, вы можете предпринять шаги, чтобы исправить это и оставить это позади. Но чувство стыда или убежденность в том, что вы, , — это то, что неправильно, не предлагает четкого способа «вернуться» к более позитивному отношению к себе.Это одно различие между стыдом и виной.

Чувство вины

• Чувство раскаяния или ответственности за что-то, что вы сделали неправильно или считали, что сделали неправильно

• Относится к определенному действию, например, к совершению ошибки, правонарушению или причинению кому-либо вреда (намеренно или непреднамеренно)

Стыд

• Чувство себя плохим, достойным презрения или неадекватным человеком

• Относится к нашему поведению или к себе, часто в связи с мнением других людей, не обязательно о конкретном поведении или событии

Как случается стыд

С того дня, как вы родились, вы учились чувствовать, что вы в порядке или нет, принимаете или не принимаете в своем мире.Ваша самооценка формировалась на основе повседневного опыта, когда вас хвалили или критиковали, с любовью дисциплинировали или наказывали, заботились о вас или пренебрегали им.

Люди, которые растут в агрессивной среде, могут легко понять, что они недостойны, неадекватны и неполноценны — другими словами, им должно быть стыдно.

Со временем сильное чувство стыда может овладеть самооценкой человека и вызвать заниженную самооценку. Чувство стыда часто возникает из-за того, что думают другие люди.Человек может стать сверхчувствительным к тому, что кажется критикой, даже если это не так, и может чувствовать себя отвергнутым другими. Внутри они чувствуют болезненное презрение к себе и никчемность.

Исследователи, изучающие роль биологии в развитии заниженной самооценки, основанной на стыде, сосредотачивают часть своего внимания на серотонине, нейротрансмиттере (химическом посланнике) в мозге. Они изучают возможность того, что низкий уровень серотонина может способствовать покорному поведению, ведущему к чувству стыда.Взаимодействие с другими людьми

Растет количество свидетельств того, что серьезные проблемы могут возникнуть, когда стыд глубоко проникает в самооценку человека и его чувство собственного достоинства.

Позор людям с ПРЛ

Кто-то, кто чувствует глубоко укоренившийся стыд и низкую самооценку, может не осознавать, что это мотивация многих деструктивных форм поведения, которые могут включать злоупотребление психоактивными веществами, расстройства пищевого поведения, дорожную ярость, домашнее насилие и многие другие личные и социальные кризисы. Взаимодействие с другими людьми

Люди, пережившие травмирующие события, также могут чувствовать стыд, особенно если они винят себя в случившемся.У людей с ПРЛ глубоко укоренившийся стыд может частично объяснить их более высокий уровень суицидального поведения и членовредительства.

Стыд также влияет на мужчин иначе, чем на женщин. Говорят, что мужчины с низкой самооценкой, основанной на стыде, склонны «действовать» через гнев и агрессивное поведение по отношению к другим, в то время как женщины «действуют», обращая свои чувства внутрь и ненавидя себя.

Стыд

Переживание стыда — ощущение себя недостойным, плохим или неправильным — может быть чрезвычайно неудобным.Стыд может изменить то, как мы видим себя, и может привести к длительным социальным, профессиональным и сексуальным трудностям.

Слово «стыд» означает для разных людей разные вещи, хотя стыд отличается от чувства вины и смущения. Под виной обычно понимаются негативные чувства по поводу совершенного действия, в то время как смущение связано с реакцией общества. Стыд, с другой стороны, включает в себя негативные чувства по отношению к себе, и, хотя человека могут стыдить сверстники или общество в целом, стыд также можно испытать тайно.

Неразрешенный стыд может вызвать чувство депрессии, беспокойства и заниженной самооценки. Стыд также может быть признаком некоторых диагнозов психического здоровья, таких как дисморфия тела, или результатом травмирующего опыта, такого как изнасилование или сексуальное насилие.

Жизнь со стыдом, независимо от источника стыда, может быть одинокой и деморализующей. Терапия может помочь, устранив первопричину. Когда стыд вызван прошлым проступком, правильный терапевт может помочь человеку исправить ситуацию или двигаться дальше.

Стыд: универсальная эмоция

Большинство исследований показывают, что стыд испытывают люди из всех культур, сред и географических регионов. Исследования мимики даже показывают, что выражения, связанные со стыдом и виной, широко узнаваемы даже среди людей, просматривающих изображения людей из совершенно разных культур.

Культурные факторы играют важную роль в том, как человек испытывает стыд и какие переживания могут вызвать стыд. Например, в коллективистских культурах человек может испытывать стыд из-за чужих действий.Исследование 1998 года показало, что по сравнению с американскими студентами колледжей китайские студенты испытали более высокий уровень стыда, когда их брат или сестра были уличены в обмане.

Во многих культурах публичное осуждение используется как способ контролировать поведение или наказывать его. Страх опозорить себя или свою семью может повлиять на решение людей соблюдать закон, справедливо относиться к другим или усердно работать. В последнее время публичное осуждение переместилось в Интернет. Компании могут столкнуться с натиском негативных комментариев в ответ на политические или религиозные комментарии.В 2015 году стоматолог получил тысячи негативных отзывов, угроз и враждебных комментариев в социальных сетях после того, как он убил любимого льва.

Исследования неизменно показывают, что стыд может иметь катастрофические последствия для психического здоровья и поведения. Чувство стыда связывают с суицидальными действиями и жестами. Стыд также может удерживать людей от обращения за лечением в связи с проблемами психического здоровья или затруднять извинение за проступки.

Откуда стыд?

Переживание стыда может быть очень неприятным.Людей, испытывающих стыд, поражает непреодолимое убеждение, что они — в отличие от своих действий или чувств — плохие. У некоторых людей это может вдохновить на изменение поведения. В других случаях стыд может парализовать.

У стыда много источников. Иногда человека мучает чувство стыда без явной причины. Это чаще встречается у людей с диагнозом психического здоровья. Некоторые исследования связывают такие состояния, как депрессия или социальная тревога, со стыдом. Поскольку состояния психического здоровья по-прежнему подвергаются стигматизации, человек, испытывающий стыд из-за состояния психического здоровья, может постоянно стыдиться себя и своего состояния, что усугубляет симптомы и затрудняет обращение за помощью.

Некоторые другие распространенные причины стыда включают:

• Культурные нормы. Многие культуры стигматизируют определенные сексуальные взаимодействия, такие как гомосексуальный секс или секс между неженатыми людьми. Людям, нарушающим эти культурные нормы, может быть стыдно. В коллективистских культурах некоторые люди испытывают стыд, когда близкие нарушают культурные или моральные нормы.
• Проблемы с самооценкой. Люди с низкой самооценкой могут бороться с чувством стыда, даже если они не могут указать на конкретный источник стыда.
• Религиозная обусловленность. Многие религии призывают людей стыдиться нарушения религиозных предписаний. Некоторые используют стыд, чтобы «вдохновлять» людей добиваться большего.
• Травмы и жестокое обращение. Люди, пережившие травмы и жестокое обращение, часто испытывают стыд. Сексуальное насилие в детстве — частая причина стыда во взрослом возрасте, особенно среди взрослых, которые стесняются своего опыта жестокого обращения. Некоторые жестокие семьи стыдят членов, которые устанавливают четкие границы или называют насилие тем, чем оно является.Газлайтинг — попытка убедить кого-то в неправильном восприятии — может привести к стыду.

Исследование лобно-височной деменции, которая заставляет людей проявлять социально неприемлемое поведение, дает некоторое представление о мозговых источниках стыда. При этой форме деменции повреждается правая прегенная передняя поясная извилина. Другие исследования также предполагают, что эта область мозга играет роль в смущении. Так что вполне возможно, что эта область мозга каким-то образом играет роль в чувстве стыда.

Испытание стыда

Хотя термины «стыд» и «вина» иногда используются как синонимы, большинство исследований этих эмоций показало, что это разные переживания. Одно исследование, например, показало, что переживания вины и стыда различаются по многим параметрам, включая самосознание, самоконтроль, неполноценность, ожидание наказания и чувство отчуждения человека от других.

Хотя народная мудрость предполагает, что стыд более вероятен при публичных проступках, исследование 1996 года опровергает это утверждение.Исследователи попросили 182 студента колледжа описать переживания вины, стыда и смущения. Они обнаружили, что в публичном контексте стыд встречается не чаще, чем вина. Более того, студенты часто сообщали о чувстве стыда и вины, когда оставались одни.

Стыд может длиться недолго или быть основным переживанием самого себя. У некоторых людей чувство стыда может начаться в детстве и продолжаться в зрелом возрасте. Эти люди могут осознавать такие чувства. Другие могут не осознавать свой стыд и скрывать его под таким поведением, как зависимость, гнев или нарциссизм.Некоторые люди реагируют на стыд, нанося себе вред.

Жизнь со стыдом может быть болезненной и трудной, поскольку она может мешать людям удовлетворять основные потребности, такие как поддержание самооценки, надежда на будущее, дружба и близость, продуктивность и любовь.

Исследования стыда постоянно показывают, что эта эмоция может сыграть роль в самоубийстве. Люди, которые чувствуют вину, могут иметь возможность принять меры, чтобы преодолеть свою вину. Точно так же смущение часто бывает преходящим.Но стыд существенно влияет на самоощущение человека, потенциально вызывая или усугубляя суицидальные мысли.

Исследование, опубликованное в 2017 году, показало, что студенты колледжей рассматривают стыд как фактор риска самоубийства. Более 1000 студентов колледжа читают виньетку, в которой человек испытывает либо стыд, либо вину из-за травмирующего опыта. Студенты, которые читали виньетку стыда, с большей вероятностью связывали изображенную травму с мыслями о самоубийстве.

Что такое стыд?

Стыд — это попытка заставить другого человека стыдиться.Посрамление нацелено на то, кем является человек, а не на то, что он делает. Сказать ребенку, что он плохой, — это акт позора. Также иногда стыд апеллирует к религиозным или социальным нормам. Публичное осуждение правонарушений человека обычно является попыткой его опозорить.

Вина, напротив, сосредотачивается на одном действии. Родитель, пытающийся обвинить своего ребенка, может читать ему лекцию о том, как ему больно из-за его жизни.

Артикул:

1. Краудер, М. К., и Кеммельмайер, М.(2017). Культурные различия стыда и вины как понятные причины самоубийства. Психологические отчеты, 121 (3), 396-429. Получено с http://journals.sagepub.com/doi/abs/10.1177/0033294117728288
2. Стипек Д. (1998). Различия между американцами и китайцами в обстоятельствах, вызывающих гордость, стыд и вину. Журнал кросс-культурной психологии, 29 (5), 616-629. Получено с http://journals.sagepub.com/doi/abs/10.1177/0022022198295002
3. Танни, Дж.П., Миллер, Р. С., Фликер, Л., и Барлоу, Д. Х. (1996). Являются ли стыд, вина и смущение разными эмоциями? Журнал личности и социальной психологии, 70 (6), 1256-1269. Получено с http://psycnet.apa.org/record/1996-01769-013
4. Уир, К. (2012, ноябрь). Сложная эмоция. Получено с http://www.apa.org/monitor/2012/11/emotion.aspx
5. Уикер, Ф. В., Пейн, Г. К., и Морган, Р. Д. (1983). Описание участниками вины и стыда. Мотивация и эмоции, 7 (1), 25-39. Получено с https://link.springer.com/article/10.1007/BF00992963
.

Научные основы и последствия стыда

Мы все в то или иное время испытывали стыд. Может быть, нас дразнили за неправильное произношение общеупотребительного слова или за то, как мы выглядели в купальном костюме, или, возможно, любимый человек стал свидетелем того, как мы солгали. Стыд — это неприятное ощущение, которое мы испытываем в глубине живота, когда кажется, что у нас нет безопасного убежища от осуждающих взглядов других.Мы чувствуем себя маленькими и плохими по отношению к себе и хотим, чтобы мы могли исчезнуть. Хотя стыд — это универсальная эмоция, не очевидно, как он влияет на психическое здоровье и поведение. Исследователи добились значительных успехов в решении этого вопроса.

Вредно для вашего здоровья

По словам философа Хильге Ландвира из Свободного университета Берлина, для того, чтобы кто-то почувствовал стыд, должны возникнуть определенные условия. Примечательно, что человек должен осознавать, что нарушил норму. Он или она также должны рассматривать норму как желательную и обязательную, потому что только тогда нарушение может заставить человека почувствовать себя по-настоящему неудобно.Необязательно даже присутствие неодобрительного человека; нам нужно только вообразить чужое суждение. Часто кто-то создает образ родителя, который спрашивает: «Вам не стыдно?» В самом деле, мы можем усвоить такие наставления настолько полно, что нормы и ожидания, возложенные на нас нашими родителями в детстве, продолжали влиять на нас и во взрослой жизни.

Джун Тэнгни из Университета Джорджа Мейсона десятилетиями изучала стыд. В ходе многочисленных совместных работ с Рондой Л. Диринг из Хьюстонского университета и другими сотрудниками она обнаружила, что люди, которые имеют склонность к стыду — черту, называемую предрасположенностью к стыду, — часто имеют низкую самооценку (что, наоборот, означает, что определенная степень самооценки может защитить нас от чрезмерного чувства стыда).Тэнгни и Диринг входят в число исследователей, которые обнаружили, что предрасположенность к стыду может также увеличить риск возникновения других психологических проблем. Связь с депрессией особенно сильна; Например, один крупномасштабный метаанализ, в котором исследователи изучили 108 исследований с участием более 22 000 субъектов, показал четкую связь.

В исследовании 2009 года Сера де Рубейс из Университета Торонто и Том Холленштейн из Королевского университета в Онтарио специально изучали влияние этой черты на симптомы депрессии у подростков.В проекте приняли участие около 140 добровольцев в возрасте от 11 до 16 лет, и было обнаружено, что подростки, которые проявляли большую склонность к стыду, также чаще имели симптомы депрессии. Также, похоже, существует связь между предрасположенностью к стыду и тревожными расстройствами, такими как социальное тревожное расстройство и генерализованное тревожное расстройство, как сообщили в 2010 году Томас А. Фергус из Университета Бэйлора и его коллеги.

Различия в полу и возрасте

В 2010 году группа психологов под руководством Ульриха Орта из Бернского университета изучила стыд у более чем 2600 добровольцев в возрасте от 13 до 89 лет, большинство из которых жили в США.S. Они обнаружили, что не только мужчины и женщины проявляют стыд по-разному, но и возраст, по-видимому, влияет на то, насколько легко люди его испытывают: подростки наиболее подвержены этому ощущению; склонность к стыду уменьшается в среднем возрасте примерно до 50 лет; а позже в жизни людям снова становится легче смущаться. Авторы рассматривают эту закономерность как функцию развития личности. Личности подростков и молодых людей сформированы не полностью; кроме того, ожидается, что от людей этой возрастной группы будут соблюдаться всевозможные нормы, определяющие их место в обществе.Неуверенность в том, что делать с этими внешними ожиданиями, может заставить их быстрее почувствовать стыд. Напротив, к среднему возрасту наш характер более или менее установлен, и нормы оказывают меньшее влияние. Но по мере того, как мы вступаем в старость и беспокоимся о том, что наше тело и внешний вид ухудшатся, мы снова начинаем чувствовать себя неловко.

Когда нам стыдно, нам часто трудно смотреть в глаза другому человеку. Предоставлено: Getty Images.

Вина и стыд: родственные, но разные

Было высказано предположение, что люди чувствуют стыд, потому что это дало нашим ранним предкам какое-то эволюционное преимущество.Например, он потенциально может способствовать благополучию группы, побуждая людей придерживаться социальных условностей и работать, чтобы оставаться в благосклонности других.

Тем не менее, Тэнгни и другие утверждают, что стыд снижает склонность к социально-конструктивному поведению; скорее это кузина стыда, вина, которая способствует социально адаптируемому поведению. Люди часто говорят о стыде и вине так, как будто это одно и то же, но это не так. Как и стыд, чувство вины возникает, когда мы нарушаем моральные, этические или религиозные нормы и критикуем себя за это.Разница в том, что когда мы чувствуем стыд, мы рассматриваем себя, в негативном свете (« Я, , сделал что-то ужасное!»), Тогда как, когда мы чувствуем вину, мы рассматриваем конкретное действие негативно («Я, , сделал что-то ужасно! »). Мы чувствуем себя виноватыми, потому что наши действия затронули кого-то другого, и мы чувствуем ответственность.

Тэнгни и ее соавторы хорошо объяснили это в статье 2005 года: «Склонный к стыду человек, которого упрекают в опоздании на работу после ночи, полной пьянства, вероятно, подумает:« Я такой неудачник; Я просто не могу это понять », тогда как склонный к чувству вины человек, скорее, подумает:« Мне плохо из-за того, что я опаздываю.Я причинил неудобства своим коллегам. «Чувство стыда может быть болезненным и изнурительным, затрагивать внутреннее самоощущение человека и может вызвать саморазрушительный цикл негативного аффекта … Для сравнения, чувство вины, хотя и болезненное, но есть. меньше инвалидизирует, чем стыд, и, вероятно, будет мотивировать человека в позитивном направлении к возмещению ущерба или переменам ».

Кроме того, вина — это признак того, что человек может быть сочувствующим, черта, которая важна для способности воспринимать чужую точку зрения, вести себя альтруистично и поддерживать близкие, заботливые отношения.В самом деле, мы можем испытывать чувство вины только в том случае, если можем поставить себя на место другого и признать, что наше действие причинило боль или нанесло вред другому человеку. Как обычно бывает с маленькими детьми, люди, неспособные сочувствовать, не могут чувствовать вину. Вина удерживает нас от причинения вреда другим и побуждает строить отношения для общего блага. Когда мы чувствуем себя виноватыми, мы обращаем свой взор наружу и ищем стратегии, чтобы обратить вспять нанесенный нами вред. Когда нам стыдно, мы обращаем внимание внутрь себя, сосредотачиваясь в основном на эмоциях, бурлящих внутри нас, и меньше обращаем внимание на то, что происходит вокруг нас.

Одно исследование, которое четко связывает вину и сочувствие, было опубликовано в 2015 году. Мэтт Триби, работавший тогда в Университете Ла Троб в Мельбурне, и его коллеги сначала исследовали степень склонности испытуемых к стыду или вине. Затем они попросили 363 участника взглянуть на выражения лиц и определить, был ли человек сердитым, грустным, счастливым, напуганным, испытывающим отвращение или стыдом. Добровольцы, склонные к чувству вины, оказались более точными в своих наблюдениях: они лучше распознавали эмоции других, чем склонные к стыду добровольцы.

Конечно, чувство вины и стыда до некоторой степени часто встречаются вместе. Вина может вызвать у многих людей чувство стыда из-за несоответствия между стандартами, которых они придерживаются, и действием, вызвавшим чувство вины. Связь между виной и стыдом становится сильнее с увеличением умышленности нашего проступка, количества людей, которые были его свидетелями, и важности этих людей для нас. Стыд также возрастет, если человек, которому наши действия повредили, отвергнет или упрекнет нас.

Призраки первородного греха

В Библии нагота является источником стыда. В книге Бытия 2:25 об Адаме и Еве говорится: «И оба были нагие, мужчина и жена его, и не постыдились». Ситуация изменилась, когда они восстали против заповедей Бога и вкусили от дерева познания. С тех пор им стало стыдно в присутствии друг друга: «И глаза у них обоих открылись, и они узнали, что они были голыми; и сшили они фиговые листья и сделали себе передники.”

Это библейское толкование наготы как постыдного до сих пор глубоко проникает в социальные нормы и условности, которые определяют, как мы относимся к человеческой физичности и сексуальности. Хотя наши представления о том, можно ли, как, где и в присутствии кого раздевать человека, менялись за века, стыд, который мы испытываем, когда нарушаем нормы, остался.

Избавиться от вины часто легче, чем преодолеть стыд, отчасти потому, что наше общество предлагает множество способов искупить преступления, вызывающие чувство вины, включая извинения, уплату штрафов и тюремное заключение.Определенные религиозные ритуалы, такие как исповедь, также могут помочь нам справиться с чувством вины. Но стыд имеет реальную силу: гораздо легче извиниться за проступок, чем принять себя.

Некоторые виды вины могут быть столь же разрушительными, как и склонность к стыду, а именно, «свободно плавающая» вина (не привязанная к конкретному событию) и вина за события, которые никто не может контролировать. В целом, однако, кажется, что стыд часто является более разрушительной эмоцией. Отсюда следует, что родители, учителя, судьи и другие лица, которые хотят поощрять конструктивное поведение своих подопечных, поступят правильно, если не будут стыдить нарушителей правил, выбрав вместо этого помочь им понять влияние своих действий на других и предпринять шаги. чтобы восполнить свои проступки.

(PDF) Позор: анализ концепции

tients.

Непосредственное практическое применение исследования не всегда требуется

, потому что исследование является строительным блоком для более сложного

понимания

концепции или явления

(Bennett, Sullivan,

& Lewis, 2005). Тем не менее, необходимы дальнейшие фундаментальные и прикладные исследования

, чтобы прояснить определяющие признаки и последствия стыда

. Участие медсестер

в этом исследовании поможет установить концепцию

стыда

как часть

дисциплины сестринского дела

и расширить знания медсестер

из

этой концепции

.Медсестры

занимают ведущее положение для катапультирования трансляционных исследований и разработки междисциплинарных политик, которые обращаются к предшествующим, определяя атрибуты и

последствий

стыда

и способствуют внедрению эффективных мер вмешательства, основанных на доказательствах

.

Заключение

Стыд — сложное понятие. Самое последнее исследование

фокусируется на взаимосвязи между опытом жестокого обращения,

стыда,

и

исходами или последствиями.Определяющие атрибуты

sharne

все еще развиваются и требуют дальнейших исследований для уточнения концепции

или

стыда.

Поскольку определяющие атрибуты развиваются, эмпирические

референтов могут изменяться по мере того, как исследования показывают новые результаты или

уточняют предыдущие результаты.

Цель

этого анализа концепции

состояла в том, чтобы изучить концепцию

,

стыда,

прояснить двусмысленность, связанную с этой концепцией,

и изучить ее значение для дисциплины

сестринского дела.

Con-

Анализ cept способствует последовательному использованию концепции

a

в сестринском деле

языка и исследований. Этот анализ концепции выявил определяющие

атрибутов, антецедентов, последствий и эмпирических референтов

, связанных с концепцией стыда

.

Выявление антецедентов и

атрибутов

стыда

на ранней стадии улучшит терапевтические отношения

между клиентом и терапевтом или медсестрой по психическому здоровью.

ССЫЛКИ

Barlow, C. & Morrison, H. (2002). Выжившие после самоубийства: новые стратегии консультирования

.

Журнал

Психосоциального

Медсестринское дело

и

Психическое здоровье

Услуги,

40,

28-39.

Barrett, K.C. (1995). Функционалистский подход к стыду и вине. In

J.P.

Tangney

& K.W.

Фишер (ред.),

Самосознание

эмоции:

Психология

из

стыда,

вины,

смущения,

и гордости (стр.25-63). Новый

York:

Guildfora.

Брэдшоу,].

(1988).

Исцеление стыда

, связывающего вас. Дирфилд-Бич, Флорида: Health

Communications.

Беннетт Л. (1995). Ответственность за алкоголизм в американских семьях.

Социальные

Наука

Медицина,

40, 15-25.

Беннетт Д., Салливан М. и Льюис М. (2005). Приспособление детей младшего возраста как функция

плохого обращения, стыда и гнева.Ребенок

Плохое обращение,

10, 311-

323.

Берлинер, Л. (2005). Стыд за жестокое обращение с детьми: вклад и предостережения. Ребенок

Жестокое обращение,

10, 387-390.

Бонанно, Г., Нолл, Дж., Трикетт, П., Келтнер, Д., Патнэм, Ф., Лежен, Дж. И Андер-

,

сын, К. (2002). Когда лицо раскрывает то, чего нет в словах: выражение лица

эмоций, улыбки и готовности раскрыть сексуальное насилие в детстве.

Журнал

из

Личность

и социальная

Психология,

83, 94-110.

Каффо, Э., Форрези, Б., и Ливерс, Л. (2005). Воздействие, психологические последствия и

лечение травм, затрагивающих детей и подростков.

Текущее мнение

в

Психиатрия,

18, 422-428.

Клири, М. (1992). Синдромы стыда и стыда: последствия для здоровья

образование.Здоровье

Values,

16, 47-54.

Дэниэлс Д. и Гэйбл Р. (2004). Влияние заикания на построение идентичности

.

Темы

на

языке

Заболевания,

24, 200-215.

Деблингер, Э. и Руньон, М. (2005). Понимание и лечение чувства стыда

у детей, переживших жестокое обращение. Child-Maltreatment,

10, 364-376.

Эриксон, Э.(1963).

Детство

и

общества.

(2 «» ed.). New

York:

WW Norton &

Company, Inc.

Feiring, C. (2005). Эмоциональное развитие,

стыда,

и адаптация к ребенку mal-

лечение. Ребенок

Жестокое обращение,

10, 307-310.

Файринг, К. и Таска, Л. (2005). Сохранение стыда

после сексуального насилия:

lonmtudinal посмотрите на риск и восстановление.Детский

Жестокое обращение,

10, 337-349.

Ferguson,

T.

(2005). Отображение «Аами» и его функций во взаимоотношениях. Детский

Жестокое обращение,

10, 377-386.

Harper, F. &

Arias,

1.

(2004). Роль

стыда

в прогнозировании гнева взрослых и

депрессивных симптомов среди жертв жестокого психологического обращения с детьми.

Журнал

из

Семья

Насилие,

19, 367-375.

Heise, J.L., Ellsberg, M., & Gottmoeller, M. (2002) Глобальный обзор гендерного насилия.

. Международный

Гинекологический журнал

и

Акушерство,

7S (Дополнение

1),

S5-S14.

Джонстон, М. и Каницаки, О. (2005). Процессы дисциплинарного взыскания медсестер

за непрофессиональное поведение

серьезный характер: критика

.

Journal

of Advanced

Nursing,

50,

i6’i-i7 \.

Кауфман, Г. (1996). Психология

из

стыда:

Теория

и

лечение

синдромов, основанных на стыде

(2 » ‘ed.). Рочестер, VT: Schenkman 9000 Books. , Д. и Басуэлл, Б.Н. (1997). Смущение: его особая форма и

a \> —

pesLsemem

funcúons.

Psychological

Bulletin,

122 (3), 250-270.

Кролл, Дж. И Иган, Э. (2004). Психиатрия, моральное беспокойство и моральные эмоции.

Журнал

из

Психиатрический

Практика,

10, 352-360.

Кролл, Дж., Иган, Э., Эриксон, П., Кэри, К. и Джонсон, М. (2004). Моральный конфликт ,,

религиозность и невротизм в амбулаторной выборке. Журнал нервных

и

психических

болезней,

192, 682-688.

Куц, И.(2005). Возвращаясь к судьбе первой кровосмесительной семьи: библейское происхождение

перекладывания вины на членов семьи женского пола.

Британский

Медицинский

Journal,

33 /,

1507-1508. .

Лири М. Р. (1999). Социально-психологическое значение самооценки. In

R. M.

Kowalkski

& c

M. R. Leary (Eds.).

социальная

психология

эмоциональная

и

поведенческая

иоральная

проблемы,

(стр.197-222). Вашингтон, округ Колумбия: Американская психологическая ассоциация

.

Лезерман, Дж. (2005). История сексуального насилия: распространенность, последствия для здоровья, посредники,

и психологическое лечение.

Психосоматика

Медицина,

67, 906-915.

Льюис, Х. Б. (1971).

Стыд

и вина

невроз.

New

York:

International Univer-

sity Press.

Льюис, М.(1992).

Позор:

The

Exposed self New

York:

Free Press.

Льюис М. (2000). Возникновение человеческих эмоций. В M. Lewis & J. Havi-

land-Jones (Eds.),

Справочник

из

эмоций

(стр. 265-280). Нью-

Йорк:

Гилфорд.

Маккаллон-Зандер, К. и Ларсон, С. (2004). Страх все еще во мне: Забота о

переживших пытки

:

Как выявлять, оценивать и лечить тех, кто

пережил эту тяжелую травму.Американский

Журнал

из

Медсестра,

104, 54-64.

Макдональд С. и Ахерн К. (2002). Физические и эмоциональные последствия разоблачения —

инж.

Журнал

из

Психосоциальный уход

и

Психическое здоровье

Услуги,

40, 14-27.

Миллер М. (2006). Стыд и психотерапия. Получено 1 апреля 2006 г. с сайта

Columbia Psychotherapy Associates Web

site:

http: // www.columbiapsych.

com / jAflmf_miller.html

Монтгомери, Л. и Хейнс, Л. (2001). Что нужно знать каждой медсестре о

ночном переедании, связанном со сном,

расстройстве.

Journal

of

Psychosocial Nursing и

Mental

Health

Services,

39, 14-20.

Мускари М. (2002). Эффективное ведение подростков с анорексией и були-

миа.

Journal

of

Psychosocial Nursing

and Mental

Health

Services,

40,

22-31.

Неграо, К., Бонанно, Г., Нолл, Дж., Патнэм, Ф. и Трикетт, П. (2005). Стыд, hu-

милиция и сексуальное насилие в детстве: особый вклад и эмоциональная согласованность

. Детский

Жестокое обращение,

10, 350-363.

Сосны,

м. (1995). Универсальность

стыда:

Психоаналитический подход. Британский

Журнал

из

Психотерапия,

11, 346-357.

Поссум, М.А. и Мейсон, М. Дж. (1986).

Facingshame:

Семьи

в

восстановлении.

Новый

Йорк: Нортон.

Рам, Г. Б., Ренк, Б., и Рингсберг, К. С. (2006). Отвращение, отвращение за пределами

сигналов стыда

замаскированного стыда

в интервью с

женщинами, подвергшимися сексуальному насилию в детстве.

Журнал

Психиатрической

и Психической

Здравоохранение

Сестринское дело,

13, 100-109.

Саттерли, Л. (2001). Вина, стыд, религиозная и духовная боль.

Holistic Nursing

Практика,

15, 30-39.

Saylor, C, Yoder, M. & Mann, R.J. (2002). Стигма. В I. М. Лубкин и П. Д.

Ларсен

{фид.).

Хроническая

болезнь:

Удар

и

вмешательства

(5-е изд.), (Стр. 53-76).

Бостон: Джонс и Бартлетт.

Самоуважение.(2009). В онлайн-словаре Merriam-Webster. Получено

26 января 2009 г.,

2009 г., с http://www.merriam-webster.com/dictionary/shame

Позор. (2009). В онлайн-словаре Merriam-Webster. Получено 26 января

2009,

с http://www.merriam-webster.com/dictionary/shame

Sjöblom, L., Pejlert, A, & Asplund, K. (2005). Вид медсестер

семья в

психиатрическая

одна.

Журнал

из

Клинический

Сестринское дело,

14, 562-569.

Сперос, К. (2005). Грамотность в вопросах здоровья: понятие anúyús.

Журнал

из

Продвинутый

Сестринское дело,

50, 633-640.

Стоун, А. (1992). Механизм

стыда

при посттравматическом стрессовом расстройстве.

Американский

Журнал

из

Ортопсихиатрия,

62, 131-136.

Стювиг, Дж. И Макклоски, Л. (2005). Связь жестокого обращения с детьми

стыда

и вины среди подростков: психологические пути к депрессии и правонарушению —

квинтенс.Детский

Жестокое обращение,

10, 324-336.

Танни, Дж. П. (1995). Стыд и вина в межличностных отношениях. In J.

P.

Tang-

ney & K. W. Fisher (Eds.),

Самосознание

эмоции:

Психология

стыда,

вина,

смущение,

и гордость, (стр. 114-142). Нью-

Йорк:

Гилфорд.

Уокер, Л.И Авант, К. (2005). Stratèges для

теории строительства

в

медсестер.

(4 »

изд.).

Верхняя Сэдл-Ривер, Нью-Джерси: Пирсон Прентис Холл.

Варн Т. и МакЭндрю С. (2005). Кандалы

злоупотребления:

Неподготовленные к работе

по краям

причины.

Журнал

из

Психиатрический

и

Психическое здоровье

Сестринское дело,

12,

679-686.

Вигинтон, К. (1999). Стыд и психосоциальное здоровье: соображения, касающиеся здоровья

education3Úon.

Журнал

из

Здоровье

Образование,

30, 30-35.

Младший, Дж. (1995). Отчуждение

страдальца

.

Авансы

в

Сестринское дело

Science,

17,

53-72.

Зайферт, К., ДеВива, Дж., И Хофманн, С. (2005).Стоматологическое посттравматическое стрессовое расстройство и социальная фобия

в популяции, обращающейся за лечением: предварительное исследование. Журнал

из

Nervous

и Mental

Disease,

193,

93-101.

Зупанчич М. и Крейдлер М. (1998). Стыд и страх перед чувством

.

Перспективы

в

Психиатрическая

Care,

34, 29-34.

Журнал

из

Построение теории

и

Тестирование

-62-

Том

13,

Номер 2

Как реагировать на чувство стыда

Теория устойчивости к стыду (SRT) — это, как следует из названия, теория, касающаяся того, как люди реагируют на чувство стыда.

Впервые это было сформулировано в статье 2006 года Брене Браун.

Стыд — это универсальная эмоция, которая может иметь серьезные негативные последствия, если ее не остановить, поэтому изучение того, как выглядит устойчивость перед лицом стыда, является важным научным мероприятием.

В этой статье обсуждается сам стыд, теория устойчивости к стыду и возможные направления развития СТО в будущем.

Перед тем, как продолжить чтение, мы подумали, что вы можете загрузить бесплатно 3 упражнения на устойчивость.Эти увлекательные, научно обоснованные упражнения помогут вам эффективно справляться с трудными обстоятельствами и дадут вам инструменты для повышения устойчивости ваших клиентов, студентов или сотрудников.

Вы можете бесплатно скачать PDF здесь .

Что такое стыд? Почему это имеет значение?

Стыд — это фундаментальная человеческая эмоция, похожая на чувство вины и позора. Хотя человечество испытывало стыд и обсуждало его, по крайней мере, еще 2000 лет назад с работами римского философа Сенеки на эту тему, исторически эта тема не изучалась в академической среде (Van Vliet, 2008).Однако это изменилось за последние несколько десятилетий, поскольку недавние исследования изучали роль стыда в:

«широкий спектр проблем психического и общественного здоровья, включая проблемы с самооценкой / концепциями, депрессию, зависимость, расстройства пищевого поведения, издевательства, самоубийства, насилие в семье и сексуальные посягательства» (Brown, 2006).

Эти исследования показывают, что стыд — это сильная эмоция, которая может иметь самые разные последствия для нашего психического здоровья , и ее не следует просто игнорировать как эмоцию, которую каждый испытывает время от времени.

Помимо того, что стыд играет роль в вышеупомянутых расстройствах и ситуациях, он также может вести к социальной изоляции и изоляции, что еще больше усугубляет многие из проблем, упомянутых выше (Van Vliet, 2008). Поскольку невозможно просто не почувствовать рефлексивную эмоцию, такую ​​как стыд, необходимо понимать стратегии преодоления чувства стыда .

Что такое теория устойчивости к стыду?

Обоснованная теоретическая попытка изучить, как люди преодолевают чувство стыда, может быть найдена в Теории устойчивости к стыду (SRT).

SRT — это попытка определить стыд и его последствия, а также способы, которыми люди (особенно женщины, в оригинальном исследовании 2006 года) реагируют на стыд.

Согласно Брене Браун, стыд заставляет людей чувствовать себя « пойманными, бессильными и изолированными » (Brown, 2006). Браун также предполагает, что, хотя триггеры стыда могут различаться у разных людей и культур, есть определенные триггеры, которые встречаются чаще, чем другие, например:

«Внешний вид и образ тела, сексуальность, семья, материнство, воспитание детей, профессиональная принадлежность и работа, психическое и физическое здоровье, старение, религия, высказывание и переживание травм».

Этот широкий спектр примеров показывает, что стыд может присутствовать во всех аспектах чьей-либо жизни, подчеркивая важность СТО.

Основная идея СТО — изучение стратегий, которые люди используют, чтобы не чувствовать себя пойманными, бессильными или изолированными перед лицом чувства стыда. Цель устойчивости к стыду — помочь тем, кто испытывает стыд, вместо этого почувствовать « сочувствие, связь, власть и свободу », эмоций , которые можно считать противоположностью стыда (Brown, 2006).

Исходя из этой цели достижения чувства сопереживания, связи, силы и свободы, SRT предлагает, чтобы устойчивость к стыду, по сути, состояла из четырех этапов:

1. Признание личной уязвимости, которая привела к чувству стыда
2. Признание внешних факторов, вызвавших чувство стыда
3. Общение с другими для получения и предложения сочувствия
4. Обсуждение и деконструкция самого чувства стыда

Другими словами, важнейшим аспектом СТО является способность признать, что стыд необходимо признать и понять, прежде чем его можно будет преодолеть.Исследования SRT показывают, что стыд наиболее вреден, когда он остается незамеченным и о нем не говорят.

Предполагая, что это правда, это подчеркивает важность исследования стыда и СТО, поскольку чем больше люди знают о стыде, тем легче они могут его преодолеть.

Несколько дополнительных слов о стыде и уязвимости от Брене Браун

Вкратце, если исследование Брауна кажется вам интересным, есть два выступления на TED, которые она провела, которые могут вас заинтересовать.

Сила уязвимости

В своем первом выступлении на TED Talk Браун обсуждает стыд и уязвимость в контексте своей личной борьбы между человеческой уязвимостью и желанием своего ученого контролировать и предсказывать. Речь идет через 20 минут, и все это время она носит развлекательный характер. Сначала послушайте этот, поскольку он служит отправной точкой для второго.

Прислушиваясь к позору

Это второе выступление Брауна на TED, снятое через два года после фильма «Сила уязвимости», начинается с краткого обсуждения ее первого выступления на TED и уязвимости, которую она почувствовала после его записи.Затем она переходит к конкретному обсуждению важности стыда и того, почему она чувствует необходимость продолжить его обсуждение, несмотря на то, что она успешно рассказала об уязвимости в первом разговоре.

Этот доклад также занимает чуть более 20 минут.

Каковы будущие направления теории устойчивости к стыду?

Поскольку СТО продолжает развиваться и расширяться на основе оригинальной статьи 2006 года, она использовалась в исследованиях, изучающих роль стыда как у женщин, так и у мужчин (Ван Влит) и в сексуальном насилии в детстве (Брайан и Албакри), а также исследование (Rogers & Ebbeck), изучающее стыд на занятиях физическими упражнениями (Bryan & Albakry, 2015; Rogers & Ebbeck, 2016; Van Vliet, 2008).

Также было проведено несколько исследований, посвященных концепциям стыда и устойчивости без участия СТО. К ним относятся исследования, посвященные роли стыда в алкоголизме (Hill & Leeming) и травме (Tummala-Narra), а также исследование (Kim), изучающее роль стыда и уязвимости у христианских опекунов (Hill & Leeming, 2014; Kim, 2017; Tummala-Narra et al., 2012).

Хотя любое исследование, посвященное роли стыда и устойчивости в различных условиях, может быть увлекательным и важным, в будущих исследованиях следует попытаться опираться на СТО, независимо от того, полностью ли они согласуются с теорией.

Сильная, единая теория, сформированная постоянным наблюдением, принесет пользу всем исследованиям, основанным на стыде, а также еще больше узаконит эти исследования, а также саму СТО. Эти исследования в любом случае основаны на тех же идеях, которые образуют СТО, так что следующим логическим шагом станет их непосредственное взаимодействие с теорией.

Сообщение о возвращении домой

Во многих случаях в нашей жизни мы все будем стыдиться, за исключением крайних случаев. Поскольку нет способа избежать чувства стыда и поскольку чувство слишком сильного стыда может иметь серьезные негативные последствия (например, ощущение себя в ловушке, изолированности и бессилия), важно учитывать то, как мы реагируем на стыд.Это движущая идея Теории устойчивости к стыду (SRT).

Проще говоря, СТО считает, что лучший способ отреагировать на стыд — это признать внутренние и внешние факторы, которые привели к этому стыду, а затем обсудить это и свои чувства стыда с другими. Поступая так, мы начнем чувствовать сочувствие, связь, силу и свободу, противоположность стыда.

Если вы будете практиковать эти шаги СТО, вы обнаружите, что более устойчивы, перед лицом стыда и не будете так сильно страдать от стыда.Также важно отметить, что, поскольку большая часть СТО обращается к другим, быть доступным для людей, когда они чувствуют стыд, так же важно, как и устойчивость к собственному чувству стыда.

Чем больше мы практикуем СТО и переходим от ощущения изолированности и бессилия к чувству связи и силы, тем больше пользы мы все получим.

Надеемся, вам понравилась эта статья. Не забудьте скачать наши 3 упражнения на устойчивость бесплатно .

Если вы хотите узнать больше, наш мастер-класс Реализация устойчивости © представляет собой полный научно обоснованный 6-модульный шаблон обучения устойчивости для практиков, который содержит все материалы, которые вам понадобятся, чтобы помочь вашим клиентам преодолеть невзгоды и стать более устойчивыми. способ.

• Байран, Ц. ,. Албакри, М. (2015). Немного прозрачны друг с другом: создание уязвимости в евангелическом дискурсе женщин-проповедников. Культура и религия 16 (4), 392-411. DOI: 10.1080 / 14755610.2015.10

• Браун, Б. (2006). Теория устойчивости к стыду: обоснованное теоретическое исследование женщин и стыда. Семьи в обществе — Журнал современных социальных услуг 87 (1) , 43-52.
• Хилл, Дж. В., Лиминг, Д. (2014). Реконструкция «алкоголика»: избавление от алкогольной зависимости и связанной с этим стигмы. Международный журнал психического здоровья и наркозависимости 12 (6) , 759-771. DOI: 10.1007 / s11469-014-9508-z
• Ким, К. (2017). Сила быть уязвимым в христианской душевной заботе: общее человечество и смирение. Журнал религии и здоровья 56 (1) , 355-369. DOI: 10.1007 / s10943-016-0294-8
• Роджерс, К.А., Эббек, В. (2016). Опыт женщин, испытывающих чувство стыда и сострадания к себе во время занятий кардиоупражнениями. Качественные исследования в области спорта Физические упражнения и здоровье 8 (1), 21-44.DOI: 10.1080 / 2159676X.2015.1056826
• Туммала-Нарра, П., Калливаялил, Д., Зингер, Р., Андреини, Р. (2012). Отношения переживших сложную травму в процессе лечения: предварительные результаты натуралистического исследования. Практика и политика исследования теории психологической травмы 4 (6), 640-648. DOI: 10.1037 / a0024929
• Ван Влит, К.Дж. (2008). Стыд и устойчивость в зрелом возрасте: исследование обоснованной теории. Журнал консультативной психологии 55 (2) , 233-245.

Определение стыда от Merriam-Webster

\ ˈShām \

1а : болезненная эмоция, вызванная сознанием вины, недостатка или неприличия.

б : восприимчивость к таким эмоциям тебе не стыдно?

2 : состояние унизительного позора или дурной репутации : позор стыд быть арестованным 3а : то, что вызывает осуждение или упрек также : пожалеть : жалко жаль, что ты не можешь пойти

б : причина стыда

переходный глагол

1 : позор : позор пристыженный фамилия

2 : посрамить, превзойдя

3 : вызвать чувство стыда

4 : принуждать, вызывая чувство вины пристыдил , чтобы он признался

Стыд известен как чувство отравления.Но это также может быть силой добра.

В последние годы стыд приобрел дурную славу.

Мы пришли к выводу, что это разрушительное наследие сексуального насилия или жестокого воспитания. Мы рассматриваем это как оружие нетерпимых против тех, кто отличается от других. Это излюбленный инструмент хулиганов повсюду, разрушающий чувство собственного достоинства своих жертв. В целом, мы согласны с тем, что стыд — это плохо .

Но в исследовании, которое я провел для своей недавней книги, я был удивлен, услышав снова и снова от психологов, социологов и историков, что стыд на протяжении большей части нашей истории был силой добра.

Согласно последним исследованиям в области эволюционной науки, люди развили способность чувствовать стыд, потому что это помогало укреплять социальную сплоченность. Наш унаследованный репертуар эмоций, включая стыд, формировался на протяжении долгих тысячелетий, когда мы жили небольшими племенами, когда наше выживание во многом зависело от тесного сотрудничества и соблюдения племенных ожиданий в отношении поведения. Члены, нарушившие правила, будут изгнаны и пристыжены; Страх перед этим болезненным опытом побуждал членов подчиняться правилам и работать вместе на благо племени.

Как объяснил ведущий исследователь в одном исследовании, «функция боли состоит в том, чтобы не дать нам повредить собственные ткани. Функция стыда состоит в том, чтобы не дать нам разрушить наши социальные отношения или побудить нас исправить их ».

На протяжении всей истории общества повсюду использовали стыд для выражения своих ценностей и навязывания ожиданий относительно того, как их члены должны вести себя по отношению друг к другу. Хотя эти общие ожидания часто определялись слишком узко, как это было в Соединенных Штатах в 1950-х годах, они также позволяли людям жить вместе, сотрудничать и процветать.Составив карту поведенческой территории, подверженной стыду, а затем избегая преступников, мы определяем общие ценности, которые могут объединить нас как людей. Например, вежливость и честность — две черты, на которые сильно влияет стыд. Тем, кто изменяет нашим ценностям, предлагается реформироваться и впоследствии реинтегрироваться в общество.

Эти конкретные значения могут изменяться со временем; поведение, считающееся приемлемым в одну эпоху, становится постыдным в другую, о чем свидетельствует движение #MeToo. Само публичное осуждение выдающихся мужчин, злоупотреблявших своей властью для сексуальной эксплуатации женщин, отражает серьезное пересмотр наших ожиданий в отношении мужчин, занимающих руководящие должности.Таким образом, стыд имел положительный эффект, препятствуя хищническому поведению и поощряя большее уважение к женщинам.

Конечно, у этого есть и другая сторона. В периоды массовых перемен стыд — инструмент, который требует общих ценностей в обществе — может быстро стать дубиной, вызывающей разногласия. Стало клише описывать американскую политику как все более «племенную», но рассмотрение ее через призму помогает нам понять, как стыд проявляется в сегодняшней политике.

Стыд больше не объединяет нас определением приемлемых ценностей; вместо этого он разделяет нас на отдельные группы, которые используют стыд для определения «других» и отделяют себя от них, как будто говоря: «Мы полны добродетели, а они ниже презрения».«Это одна из причин, по которой может казаться невозможным разрешить политические конфликты. Вместо того, чтобы отвечать на законную критику, стало нормой осыпать позором тех, кто находится по другую сторону прохода: Мне нечего стыдиться, но вы определенно делаете . Это уклончивый прием, называемый «контр-стыд».

Но стыд, который формирует и отражает ценности общества, имеет корни гораздо более личного характера. Хотя стыд часто называют деструктивным психологическим чувством, он может помочь людям определить свои собственные ценности и жить в соответствии с ними.Научившись распознавать законный стыд от ядовитого стыда, мы можем использовать стыд как инструмент роста.

Когда стыд — сила добра

Стыд играет жизненно важную и конструктивную роль в управлении межличностными отношениями. Родители регулярно используют стыд, чтобы учить своих детей приемлемому поведению, то есть чтобы социализировать их в племя. Хотя это может вызвать в воображении образы акций или другие жесткие формы стыда, гораздо более распространены и продуктивны более тонкие примеры: мягкие выражения неодобрения, которые рассказывают детям, как от них ожидают поведения.Стыд используется, чтобы научить малышей тому, как делиться, благодарить или приветствовать людей.

In Стыд: Открытое Я , выдающийся профессор Майкл Льюис из Университета Рутгерса заметил, что, когда родители учат детей основным манерам, они часто прибегают к тонкому стыду. Такие фразы, как «Нехорошо брать игрушку Стивена — отдать ее» или «Жди своей очереди — впереди тебя другие», часто сопровождаются мимолетным родительским выражением легкого отвращения, о котором родители обычно не подозревают.

По словам Льюиса, такое общение вызывает у ребенка реакцию стыда, которая до некоторой степени болезненна. Точно так же, как наши предки соответствовали ожиданиям племени избежать стыда, растущие дети учатся подчиняться правилам социального поведения не из чувства почтения, а для того, чтобы избежать неодобрения и этого неприятного выражения на лицах родителей.

В более поздней жизни наше личное чувство стыда может также помочь нам оправдать наши собственные ожидания и соответствовать нашим ценностям.Наше чувство стыда говорит нам, что мы не оправдали разумных ожиданий, которые мы себе предъявляли, или нарушили наши собственные ценности. Стыд может помочь нам вырасти и стать лучше — если кто-то почувствует себя плохо на утро после вечеринки, на которой он плохо себя вел, он может подумать, что в следующий раз он должен пить меньше и быть более осмотрительным.

Как определить, продуктивен стыд или токсичен

В своей работе психотерапевтом я часто сталкиваюсь с людьми, которые в той или иной форме борются со стыдом.Мои клиенты отражают чувство стыда, принимая вину, презрение и негодование. Часто им действительно нужно вместо этого столкнуться с позором, если они хотят расти. Если вы когда-нибудь ответили на критику одной из этих эмоций, а позже поймете, что ваш критик был прав, вы поймете, о чем я.

Одна клиентка осудила «предвзятость» своего руководителя, который дал ей оценку неудовлетворительной работы; возмущение помогло ей избежать стыда из-за точной критики, которую она слышала по поводу привычного опоздания и невнимания к деталям.

Другой клиент высмеивал свою жену за отсутствие чувства юмора; отвергнув ее с презрением, он опроверг ее острое наблюдение — что он часто саркастически шутил в ее адрес всякий раз, когда ему было плохо о себе (например, в ночь после потери крупного счета).

Многие клиенты начали свои сеансы с горячего, в высшей степени обвиняющего рассказа о недавней семейной ссоре; обвиняя своего супруга, они избегают ответственности за случившееся — например, за свою нечувствительность или обидное поведение.

Важно помнить, что продуктивный стыд — это не то же самое, что токсичный стыд. Описанный психологом Джоном Брэдшоу, автором классической книги Исцеляя стыд, который связывает вас , токсичный стыд — это всепроникающее ощущение того, что человек по сути недостойен и недостойен любви, обычно результат детской травмы или сексуального насилия. Известный исследователь стыда и знаменитость TED Talk Брене Браун обнаружил еще один тип стыда, который вызван перфекционистскими ролевыми ожиданиями общества.Такие типы стыда в глобальном масштабе обвиняют характер человека и разрушают его самооценку, говоря им, что они не имеют никакой ценности или являются полным провалом.

Напротив, продуктивный стыд сосредотачивается на отдельных чертах или поведении, а не на всем человеке. Вместо того, чтобы делать глобальные заявления о ком-то как о совершенно бесполезном и непоправимом, продуктивный стыд дает ей возможность чувствовать себя хорошо в целом, а также предлагает изменения, которые могут помочь ей почувствовать себя еще лучше.