Почему психология считается лженаукой? Может ли это быть правдой, учитывая, что хороших психологов ещё меньше, чем хороших врачей?
Все так сложилось в силу разных причин.
На самом деле, психология очень молодая наука, ей чуть больше 100 лет. Для науки это ничто, но событий в ней успело произойти множество.
Для начала, на стыке психологии и психиатрии появилась психотерапия. Она выросла из психоанализа, в противовес его учению выросли и другие школы.
Психоанализ, как мы знаем, не особо научен. Хотя сейчас проводят эксперименты с целью доказать его научность.
Но психотерапия и психология — это две разные сферы. Вопрос же про психологию, потому не буду распыляться. Единственное, добавлю, что психотерапия тема отдельная, не путайте ее с психологией.
Кроме уже сказанного, в психологии существуют все болезни молодой науки, одна из которых — разность в том, что изучают психологи и как определяют цель психологии. Да и в целом кучу других терминов. Просто спросите психолога «что такое личность?» и услышите разные ответы. Хотя для науки вообще-то характерно четкое определение терминов. К сожалению, дело обстоит так, что парадигм сейчас много и, по крайней мере на территории РФ и стран СНГ, четко не оформилась линия партии.
А вот на западе относительно оформилась. Там ты либо радикальный бихевиорист, либо когнитивщик/нейросаентист.
Еще одна проблема — порог входа и качество образования. Среди психологов много тех, кто пришёл просто за дипломом. Также много тех, кто не вытягивает образование на должном уровне: хороший психолог должен разбираться в нейрофизиологии, психиатрии, анатомии ЦНС и ВНД, психофармакологии и т.д. Все это является важным фундаментом, для взращивания хороших спецов.
К тому же, существует несколько предвзятое отношение. Открою тайну — в медах тоже плохо учат и выпускают оттуда идиотов. Но только мы привыкли считать что в медах хорошо учат и потому не придираемся. Поинтересуйтесь в ближайшей больнице, сколько там сторонников доказательной медицины (а отдельно еще запишите тех, кто округлил глаза и спросил что это такое).
Если продолжать разговор про отечественную психологию, нельзя не упомянуть СССР. Тогда все науки должны были воздавать хвалебные оды коммунизму и психология не исключение. Откройте труды тех времен и обязательно увидите эти самые оды.
Под влиянием идеологии государства разрабатывались разные представления о человеке и те, что государству были не выгодны — либо не описывались, либо описывались искаженно. Так еще и некоторые эксперименты не реплицируемы.
Ах да, еще же кризис воспроизводимости. Не так давно на множество наук свалился кризис воспроизводимости. В том числе и на психологию. Заключается он в том, что результаты старых экспериментов не воспроизводятся при повторении всех условий. Это очень сильный удар и теперь многие просто сидят и повторяют старые эксперименты, с целью убедиться, что те данные, на которые научное сообщество годами опиралось, не являются фикцией.
В завершении скажу, что на мой взгляд, то, что сейчас является психологией, уйдет в сторону чего-то вроде прикладной нейрофизиологии. И будет, собственно, так и называться, отбросив лишние конструкты
Психология – это естественная наука или гуманитарная? (М. Решетников)
Все опросы
Уважаемые коллеги!
Предлагаем вам размещать свои опросы по актуальным темам и животрепещущим вопросам.
Пожалуйста, познакомьтесь с правилами размещения опроса. И предлагайте свой опрос!
Психология – это естественная наука или гуманитарная? (М. Решетников)
В рамках дискуссии «Духовность. Сексуальность. Цифра. Куда уводят тренды?» на этот вопрос известные учёные отвечали по-разному. Чья точка зрения Вам ближе?
Конструктивная наука: «Леви-Стросс нас загнал в ловушку бинарных оппозиций, но, когда мы изучаем науки о мозге, мы изучаем технологии под смысл» (А. Асмолов)
24
40.7%
Метанаука: «Пытаясь найти причины происходящего, мы не можем обойтись без естественно-научной логики.
Когда наделяем друг друга и себя ответственностью и свободой, мы оказываемся в области гуманитарного знания» (В. Петровский)
21
35.6%
Естественная наука: «Человек – это животное, поэтому наука психология – это естественная наука» (Е. Николаева)
8
13.6%
Наука о духе психики: «История – это не хронология президентов, это наука о духе истории. Филология – это не наука о звуках, это наука о силе слова. Психология – это наука о духе психики» (Б. Братусь)
6
10.2%
Период голосования: 04.09.2019 — 11.09.2019
Редакция предоставляет возможность пользователям создавать опросы и дополнять своими вариантами ответов, но не разделяет точки зрения всех пользователей.
Популярные темы
Инструментарий
18 марта 2021 , четверг
Скоро
19 — 20 мартаПенза
Шестая международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы исследования массового сознания»
2 апреляОнлайн
III Уральский форум психологов государственных структур и силовых ведомств
6 — 8 апреляМосква
XIV Международная научно-практическая конференция «Подросток в мегаполисе: дистанционное взросление»
12 — 23 апреляМосква
Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов – 2021»
14 — 15 апреляОнлайн
XXVI Международный симпозиум «Психологические проблемы смысла жизни и акме» «Новая реальность: новые смыслы?»
19 — 20 апреляДубна
VIII Международная научно-практическая конференция «Психология третьего тысячелетия»
23 — 24 апреляОнлайн
XX Всероссийская (с международным участием) научно-практическая конференция «Проблемы теории и практики современной психологии»
14 — 16 маяЯрославль
22 международный конгресс «Психология XXI столетия (Новиковские чтения)», посвященный 100-летию профессора М.С. Роговина
1 — 2 июняОнлайн
Международный психологический форум «Ребенок в цифровом мире»
1 — 3 июляМосква
Всероссийская конференция «История отечественной и мировой психологической мысли: знать прошлое, анализировать настоящее, прогнозировать будущее»
2 — 4 июляВладивосток
X Международная научно-практическая конференция «Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности»
15 — 17 ноябряМосква
Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Психология творчества и одаренности»
25 — 26 ноябряМосква
Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Диагностика в медицинской (клинической) психологии: традиции и перспективы» (к 110-летию Сусанны Яковлевны Рубинштейн)
9 — 11 декабряМосква
Международная научно-практическая конференция «Общение в эпоху конвергенции технологий»
Весь календарьПрограммы обучения
1 апреля 2021
Ирина Викторовна Новопольцева
ВЕБИНАР: Азбука начинающего инвестора.
Как грамотно распорядиться своими финансами?
7–10 мая 2021
Евгения Яковлевна Мищенко
ВЕБИНАР: Песочная терапия Юнга в работе с семейными парами
10–29 мая 2021
Иван Анатольевич Горбунов
Инструментальная детекция лжи. Профессиональная подготовка полиграфологов*
18 марта 2021 , четверг
Скоро
19 — 20 мартаПенза
Шестая международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы исследования массового сознания»
2 апреляОнлайн
III Уральский форум психологов государственных структур и силовых ведомств
6 — 8 апреляМосква
XIV Международная научно-практическая конференция «Подросток в мегаполисе: дистанционное взросление»
12 — 23 апреляМосква
Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов – 2021»
14 — 15 апреляОнлайн
XXVI Международный симпозиум «Психологические проблемы смысла жизни и акме» «Новая реальность: новые смыслы?»
19 — 20 апреляДубна
VIII Международная научно-практическая конференция «Психология третьего тысячелетия»
23 — 24 апреляОнлайн
XX Всероссийская (с международным участием) научно-практическая конференция «Проблемы теории и практики современной психологии»
14 — 16 маяЯрославль
22 международный конгресс «Психология XXI столетия (Новиковские чтения)», посвященный 100-летию профессора М.С. Роговина
1 — 2 июняОнлайн
Международный психологический форум «Ребенок в цифровом мире»
1 — 3 июляМосква
Всероссийская конференция «История отечественной и мировой психологической мысли: знать прошлое, анализировать настоящее, прогнозировать будущее»
2 — 4 июляВладивосток
X Международная научно-практическая конференция «Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности»
15 — 17 ноябряМосква
Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Психология творчества и одаренности»
25 — 26 ноябряМосква
Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Диагностика в медицинской (клинической) психологии: традиции и перспективы» (к 110-летию Сусанны Яковлевны Рубинштейн)
9 — 11 декабряМосква
Международная научно-практическая конференция «Общение в эпоху конвергенции технологий»
Весь календарьПрограммы обучения
1 апреля 2021
Ирина Викторовна Новопольцева
ВЕБИНАР: Азбука начинающего инвестора.
Как грамотно распорядиться своими финансами?
7–10 мая 2021
Евгения Яковлевна Мищенко
ВЕБИНАР: Песочная терапия Юнга в работе с семейными парами
10–29 мая 2021
Иван Анатольевич Горбунов
Инструментальная детекция лжи. Профессиональная подготовка полиграфологов*
Cпециальный психолог » Blog Archive » Психология для меня — точная наука. А.М. Поляков
Психология для меня — точная наука. А.М. Поляков
Доктор психологических наук, доцент кафедры психологии факультета философии и социальных наук БГУ Алексей Михайлович Поляков удостоен самой престижной премии имени первого ректора университета В.И. Пичеты в сфере социальных и гуманитарных наук. Награда присуждена по совокупности работ, которые осуществил ученый на протяжении последних 10 лет. В прошлом году 42-летнему Алексею Полякову была присвоена ученая степень доктора психологических наук за подготовку диссертации «Развитие символической функции сознания в субъект-субъектном взаимодействии у школьников с задержкой психического развития».
Алексей Михайлович Поляков читает курс «Психология развития» и авторский курс «Диагностика и коррекция нарушений деятельности человека» на отделении психологии БГУ и курс «Психология» на филологическом факультете. Опубликовал более 160 печатных работ, в том числе 12 учебно-методических публикаций, 4 монографии 93 в соавторстве), 1 брошюру, 64 статьи в научно-исследовательских журналах и сборниках. А.М. Поляков осуществляет руководство научно-исследовательскими работами, является соавтором типовых программ «Психология развития» и «Специальная Психология», подготовил учебные пособия с грифом Министерства образования «Психология развития» (2006) и «Специальная психология» (2012) (в соавторстве).
В этом году в издательстве БГУ вышло учебно-методическое пособие «Диагностика и коррекция отклонений в психическом развитии ребенка» (в соавторстве). Молодой ученый выполнил экспертную работу по заказу ООН ЮНИСЕФ з целью оценки ситуации в сфере помощи детям с особенностями психофизического развития в Республике Беларусь.
— Алексей Михайлович, почему вас заинтересовала психология — гуманитарная сфера, которой традиционно увлекаются женщины?
— В школе у меня всегда были хорошие оценки по математике и физике. Гуманитарные дисциплины не очень любил, потому что они мне трудно давались. После окончания средней школы №50 Минска планировал поступать на экономическое отделение философско-экономического отделения БГУ. Когда подавал документы, а это было в 1993 году, на этом факультете открывали отделение психологии. Интуитивно решил падать документы именно туда. Окончил университет на отлично по специальности «Психолог, преподаватель психологии» (специализация «медицинская психология»). О своём выборе никогда не пожалел. Вовремя студенчества я работал психологом в диагностическо-реабилитационном центре Фрунзенского района Минска, а позднее — в столичной средней школе № 138.
Психология — наука многогранная. Обычно её относят к гуманитарным дисциплинам, потому что психология изучает душу человека, его поведение в определенных ситуациях, способности и таланты, рекомендует, как их развивать. Если же обратиться к истории психологии, отмечу, что в ней всегда были направления, близкие к природоведческим дисциплинам (медицине, физике, физиологии, математике), и направления, которые стремились к гуманитарным наукам (культуре, литературе и искусству). Одни ученые опирались на методы природоведческих наук (эксперимент, наблюдение), другие — на методы, связанные с интроспекцией, самонаблюдением, с восприятием и пониманием человека. Для меня психология — точная наука, потому что она опирается на факты. Но критерии точности, которые мы применяем в физике, химии, биологии, математике, не очень подходят для психологии (хотя в ней и используются математические методы). Точность в психологии связана с точностью полученных фактов, которые говорят о переживаниях человека и о том, что с ним происходит, как он понимает реальность и т.д. Когда мы можем идентифицировать факты и переживания, то мы соотносим их с тем, в чем они проявляются, с определенными эмпирическими вещами.
В курсе психология развития, который я читаю в университете, есть одна тема, которая касается взрослости. Почему люди, например, выбирают ту или иную профессию? Одна из психологических теорий связывает профессиональный выбор человека с его детскими переживаниями и увлечениями, в частности, с играми, в которые он любил играть, с воображением, мечтами. В детстве я мечтал стать авиаконструктором, хотел проектировать самолеты. На это повлиял профессиональный выбор моего папы, который работал на авиаремонтном заводе. Во взрослой жизни, когда психология стала сферой моей профессиональной деятельности, я соотнёс свой выбор с детской мечтой. Психология — это наука о душе. Часто мы слышим метафорическое выражение «полёт души». В сущности, мы не знаем, как устроена психика. Она невидимая, и мы, психологи, её додумываем, конструируем. Значит, психолог — это конструктор человеческой души. В определенном смысле я осуществил свою детскую мечту!
— Почему вы выбрали специальную психологию? Какова сфера ваших научных и прикладных интересов?
— Когда я учился на 4 курсе, к нам на факультет пришел преподаватель курса специальной психологии, профессор, доктор психологических наук Елена Самойловна Слепович — единственный в Беларуси специалист такого уровня в сфере специальной психологии. Она предложила мне написать дипломную работу про детей-подростков с задержкой психического развития (трудностями в обучении). Я изучал психологические особенности этих детей, умение организовывать жизнедеятельность. Когда проанализировал полученные данные, был удивлён, что аналогичные особенности в той или иной степени есть у большинства людей. Например, склонность отдавать предпочтение чему-нибудь привычному, избегание творческих и трудных задач, стремление к обычному (бытовому) функционированию, желание идти по пути наименьшего сопротивления, потеря конечной цели деятельности и увлечение самим процессом деятельности.
Например, в процессе разговора человек может отойти от темы и увлечься самим процессом обсуждения или обычный поход в магазин превратить в шоппинг.
Под влиянием профессора Е.С. Слепович (она, к слову, создала в Беларуси научную школу в области детей с ОПФР, подготовила 7 кандидатов наук и доктора наук) сформировалась сфера моих научных и прикладных интересов: психология развития, специальная и медицинская психология. Меня интересуют развитие сознания и деятельности у детей при нормальном и паталогическом развитии (становление субъектности, символической функции сознания, продуктивной деятельности на разных этапах онтогенеза в норме и при отклонениях в развитии), диагностика отклонений в психофизическом развитии у детей, практика психологической помощи детям, которые имеют лёгкие отклонения в развитии, подготовка психологов к работе с детьми с ОПФР. В 2002 году я защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Коррекционная психология» по теме «Развитие продуктивных действий у подростков с лёгкой интеллектуальной недостаточностью», в которой изучал деятельность детей , связанную с построением и созданием замысла (это ключевой момент в творчестве), то, как у детей формируется схема будущих действий, какую окончательную цель они ставят перед собой (что хотят нарисовать, какой узор из кубиков сложить и т.д.). Эта проблема была мало исследована и достаточно сложная для диагностики, потому что нужно было изучать не отдельные мыслительные операции, а способности детей, то, возможно ли научить их эффективно организовать свою деятельность. Я работал в трёх группах: контрольной (с обычными детьми), с детьми с задержкой психического развития и с детьми с лёгкой степенью интеллектуальной недостаточности. В работе использовал специальные приёмы, задания, которые мне удалось разработать. К примеру, составление рассказа по разрезным картинкам, сюжетно никак не связанных между собой. Их рассказы анализировались по определенным критериям, и делался вывод, насколько хорошо дети создают свои замыслы.
Какие новые вопросы вы рассматривали в докторской диссертации?
— В 2018 году я защитил докторскую диссертацию по теме «Развитие символической функции сознания в субъект-субъектном взаимодействии у школьников с задержкой психического развития». Меня интересовало, как дети используют определенные культурные формы, в частности, символы, для того, чтобы взаимодействовать с другими людьми, понимать их. Культура создается из определенных форм — слов, метафор, научных понятий, моделей, символов, рассказов. Некоторые из этих форм можно отнести к символичным. Мы их используем не для того, чтобы обозначить другой предмет или вещь, а для того, чтобы открыть что-то в другом человеке или в себе самом. Например, мы дарим подарок близкому человеку. Его можно рассматривать как символическую форму, с помощью которой мы выражаем свое отношение к человеку и в определенном смысле транслируем ему видение этого человека. Люди постоянно сталкиваются с разными символическими формами. Это могут быть жесты, взгляд человека, манера здороваться — так мы выражаем своё отношение к другим людям. Мы можем поздороваться, широко улыбаясь, или сквозь зубы, или совсем отказаться здороваться. Я исследовал, как дети с трудностями в обучении и обычные дети учатся читать символы, искал способы, как можно их научить правильно понимать символы. Главная трудность в том, чтобы научить их правильно интерпретировать символическую форму. Например, когда ребёнок с ограниченными возможностями слышит метафору «солнечный человек», он может не догадаться, что разговор идёт о радостном человеке. Солнечный — «жёлтый» или «горячий», подумает ребёнок.
— Изучение психологических особенностей детей с ограниченными возможностями может помочь в понимании обычных детей?
— Психологические особенности, которые я изучаю, свойственны всем людям. Это не только особенности интеллекта человека, но и особенности деятельности, личности, взаимодействия с другими людьми. В отношении детей с ограниченными возможностями я изучил определенный психологический механизм — вывел закономерность, которая может стать инструментом для понимания любого человека. Этим психология отличается от медицины, в которой диагностика и коррекция привязаны к диагнозу. Психолог абстрагируется от диагноза, он может выдвигать гипотезы о том, что происходит с человеком, исследовать человека, чтобы подтвердить или опровергнуть гипотезы. Одна из важнейших характеристик профессионального становления психолога — умение сомневаться в своих знаниях. Как говорил известный чешский философ Ежи Станислав Лец, только Бог состоит из ответов, а человек состоит из одних вопросов. У психологов ничего не бывает однозначно утвердительного с восклицательными знаками. Психолог сталкивается с эффектом капусты. Он считает, что под верхним листом лежит следующий, снимает его и что-то новое для себя уточняет, корректирует предыдущую мысль и т.
д. Но дойти до сущности не всегда получается.
— Что лично Вам дает знание психологии?
— Психология как дополнительное измерение в моей жизни. Допустим, случилась неприятное событие. Обычно люди реагируют на неё по привычке, проявляя черты своего характера, например, обвиняя кого-то или себя, чувствуя свою беспомощность. Знание психологии позволяет посмотреть на любую ситуацию со стороны, проанализировать её, подумать о скрытых намерениях тех, кто участвовал в ней, более глубоко разобраться в проблеме и понять, что произошло на самом деле, что эта ситуация может дать человеку в личном плане. Известный советский и российский психолог Борис Сергеевич Братусь говорил, что психологические знания, профессия психолога позволяют понять: то, что происходит, происходит не только с тобой, подобные вещи случаются и с другими людьми.
В семейной жизни психология помогает понять многие вещи глубже и принять их . Чем ближе тебе становится человек, чем дольше ты с ним живёшь, тем более замечаешь различия, которые есть между вами, и тем сложнее на самом деле их принять. И, наоборот, кажется парадокс: чем меньше мы знаем человека, тем больше шансов, что мы найдем с ним что-то общее. Я не говорю, что психолог — самодостаточный человек, он также нуждается в помощи других людей, более сильных, которые по-другому относятся к ситуации. Каждому из нас необходима альтернативная точка зрения. Когда переживаешь ситуацию один, ты замкнут в своём внутреннем мире, как будто в тоннеле. И тут знание психологии может даже усложнить твою жизнь, потому что чем тяжелее реальность, которую ты видишь, тем сложнее жить в ней. Другое дело, что не надо рассматривать сложность как что-то со знаком минус. Психология как раз помогает найти в любой ситуации позитивное, не усложнять её, относиться проще. Только эта простота бывает разной. Есть простота, которая хуже воровства, а есть простота, до которой необходимо дорасти, когда она является проявлением мудрости. Временами впечатляет героизм и простота людей-инвалидов.
Героизм не в смысле «броситься на амбразуру», а бытовой героизм, который проявляется в каждодневных мелочах, когда человек понимает, что нет никаких объективных причин для радости, потому что он не способен как следует ничего делать, зависит от окружающих. Но человек всё равно находит силы жить и радоваться жизни по-настоящему, достойно.
— Каких специалистов готовят на факультете философии и социальных наук БГУ, где они смогут работать в будущем?
— Мы готовим специалистов-психологов по двум специальностям — «Социальная психология» и «Медицинская психология», которая включает в себя подготовку в сфере специальной психологии. Наши выпускники могут работать в обычных школах, в ЦКРОиР и центрах раннего вмешательства, в психоневрологических диспансерах, психологами в поликлиниках. В коммерческих организациях набрала популярность работа психологов с персоналом по темам корпоративной культуры, подготовки персонала к взаимодействию с клиентами и т.д.
— Алексей Михайлович, какими темами (проектами) вы планируете заниматься в дальнейшем?
— Есть знания и опыт, которыми мне хочется поделиться с людьми. Сейчас работаю с Аспиранткой Марией Пугач, которая продолжит тему моей докторской диссертации. Она изучает эстетические переживания у детей с задержкой психического развития. Получил предложение от Института инклюзивного образования БГПУ о проведении на их базе курсов для родителей, учителей-дефектологов. Хочу подготовить для них практико-ориентированную программу занятий, не просто лекции, а мастер-классы, которые лучше бы помогли разобраться в том, как взаимодействовать с ребёнком, как его правильно развивать.
Надежда Терехова
Перевод с белорусского языка Виктория М. Навицкая-Гаврилко
Источник: https://nastgaz.by/psihalogiya-dlya-myane-dakladnaya-navuka/
Можно ли считать психиатрию наукой?
Н. АСАДОВА — А можно ли считать психиатрию наукой? Говорим сегодня с замечательным гостем Павлом Бесчастновым, врачом-психиатром, психотерапевтом.
И для начала как обычно давайте дадим определение, потому что мы пользуемся такими терминами, как «депрессия», «психология», в быту не понимая, что это такое на самом деле.
Е. БЫКОВСКИЙ — Это на самом деле ужасно сложно, потому что когда мы делаем с тобой передачу о чёрных дырах или о чём-нибудь в этом роде, люди сразу раскрывают уши и думают — ну мы ничего об этом не знаем, сейчас нам расскажут. А про психологию, как и про медицину и воспитание детей думают, что все знают, потому что это такие бытовые случаи, а на самом деле оказывается, что совершенно не знают. И мы даже не понимаем толком, чем отличается психолог от психиатра, психоневропатолога, психотерапевт и психоаналитика. Давайте разберёмся. Что делают все эти люди?
Н. АСАДОВА — Что такое психология и что такое психиатрия, чем они отличаются.
П. БЕСЧАСТНОВ — Психиатрия является отраслью и подразновидностью медицины, соответственно не является, психология — совершенно самостоятельная дисциплина, совершенно самостоятельная наука и совершенно самостоятельная область познания, она не является медицинской. То есть психиатр — это в одном ряду с кардиологами, бронхопульмонологами, эндокринологами и прочими, прочими врачами. Вот ещё одна подразновидность, ещё одна специализация сугубо медицинская. И в этом она отличается, собственно, от психологии, которая не имеет прямого отношения к медицине, хотя именно по тому, как те и другие работают с психикой, разумеется, на практике области компетенции часто перекрываются у психиатров и у консультирующих психологов.
Н. АСАДОВА — И психология, насколько я понимаю, считается-таки наукой?
П. БЕСЧАСТНОВ — Психология — наука, одна из гуманитарных наук, вместе с лингвистикой, с социологией, почему нет? Тут уж дальше, наверное, не нужно углубляться в спор, там, гуманитарные науки — настоящие науки или не настоящие? Это всё такие, в общем-то, бессмысленные холивары, поэтому давайте примем, что гуманитарные науки — тоже вполне себе науки, почему? Ничем не хуже…
Е.
БЫКОВСКИЙ — Давайте это примем скрепя сердце. Мы не будем углубляться, а просто обозначим, я как будто бы слышу голоса некоторых слушателей, которые говорят «а психоанализ в таком случае это что, это кто?».
П. БЕСЧАСТНОВ — Психоанализ — немного отдельно, психоанализ — это разновидность психотерапии, а что такое психотерапия — это практики, способы лечения, не обязательно даже лечения, решения психических, душевных проблем с помощью бесед, с помощью разных инструментов, разных психотерапевтических техник. И в этом плане психоанализ — это одна из разновидностей психотерапии. Психотерапия — термин немного размытый, у нас в стране ещё официально считается, что это подспециализация внутри психиатрии, то есть по умолчанию любой психотерапевт должен быть врач-психиатр, получивший образование дополнительное в области психотерапии, это одно из… или в наркологии, или в психотерапии это уже субспециализация, на практике же в общем там… во многих странах именно такого понимания не придерживаются, там и психолог может быть психотерапевтом, и врач-психиатр может быть психотерапевтом, на практике, то есть многие психологи называют себя психотерапевтом. Со своей позиции имеют право, то есть это тоже уже ряд внутрисистемных постоянных конфликтов и руганей вызывает, но тоже предлагают от этого всего подальше держаться.
Н. АСАДОВА — Дело в том, что у нас ещё есть мнение психолога на эту тему, я предлагаю нам сразу сейчас это послушать. Сейчас будет интервью, которое сделал Егор Быковский с Сергеем Степановым, психологом, автором ряда популярных книг по психологии и доцентом Москоского педагогического института.
Е. БЫКОВСКИЙ — Выскажите, пожалуйста, своё мнение по поводу того, является ли психиатрия наукой или некоторым набором практик, какого мнения придерживаетесь вы по этому поводу? Такие мнения вообще существуют? Часть ли это медицины, или что-то совсем отдельное?
С. СТЕПАНОВ — Насчёт того, наука она или нет, существует широкий спектр мнений, они активно дискутируются последние полвека.
Ну, например, показательный опыт. Действительно около полувека назад осуществленный американцем Дэвидом Розенхеном, запустившим подсадных добровольцев в психиатрические больницы, симулировавших некоторые симптомы и наблюдавшим, сколько времени понадобится на то, чтобы покинуть больницу по мере прекращения этих симптомов.
Е. БЫКОВСКИЙ — Да, это очень известный опыт.
С. СТЕПАНОВ — И вот тогда был поставлен вопрос, что психиатрические диагнозы весьма субъективны, нет точных инструментов, с помощью которых этот диагноз можно поставить. Этот упрёк поднимается снова и снова, и действительно он оправдан, потому что диагностика в психиатрии настолько сложна…
Е. БЫКОВСКИЙ — Простите, что перебиваю. Наверное, дело не только в инструментах, потому что, например, человека больного гриппом можно отличить от здорового и без инструментов. Потрогать ему лоб, порасспрашивать. А специальные инструменты не нужны, а нужна повторяемость и верифицируемость, скорее, не правда ли?
С. СТЕПАНОВ — Ну если на вид может отличить. Выдающийся психиатр Генблейвер, который и ввёл понятие «шизофрения», на вопрос, как он её диагносцирует, отвечал очень забавно: я это чувствую, от пациента повеяло шизофренией. Вот это «повеяло» мы, похоже, все умеем, «похоже», повторяю. Потому что этим якобы умением постоянно злоупотребляем, и упрекаем друг друга — ты что, ненормальный? Плохо представляю себе само понятие нормы, которое, кстати, и в психиатрии с точки зрения психолога проработано недостаточно. симптоматика заболеваний очень тонко прописана, а что же есть норма?
Е. БЫКОВСКИЙ — Это понятие не формализовано. То, что она есть в каком-то виде — это несомненно, потому что мы так или иначе её чувствуем.
С. СТЕПАНОВ — Сомнения есть, потому что это понятие культурно обусловленное и меняется от эпохи к эпохе. Если мы возьмём историю знаменитого лондонского Бедлама, то кто только там ни сидел. Сидел чуть ли не в тюремном смысле, потому что долгое время там вообще не лечили, туда даже просто запускали зрителей как в зоопарк, и помещались туда люди просто с отклоняющимся поведением, а отклоняющимся могло, например, считаться рождение ребёнка вне брака. Женщина, позволившая себе такой грех, могла быть признана судом, кстати, морально дефективной, потому что нормальной в голову не придёт так оступиться. В частности, многие пациенты Бедлама были пожилые люди, чьим наследникам не терпелось наложить руку на наследство. И обвинение состояло в том, что человек, за которым наследство ждут, ведёт себя неразумно, тратит средства, полагающиеся кому-то, и суд мог заключить, что да, этот человек ненормален.
Е. БЫКОВСКИЙ — То есть получается, что часть душевных болезней, как мы будем так называть их несколько условно — это всё-таки просто отступление от общекультурного контекста, а не болезнь как таковая?
С. СТЕПАНОВ — Сейчас психиатрические термины стали буквально обиходными, что вообще-то ужасно, потому что мы постоянно говорим о своей или чужой, например, депрессии, что вообще-то диагноз, мы этим словом подменяем скверное настроение. Но желая человека характеризовать как отклоняющегося от нормы, мы часто говорим «неадекватный человек», ведёт себя неадекватно. Вдумаемся, «адекватно» — «соответственно». Спрашивается, чему?
Е. БЫКОВСКИЙ — Тогда надо определить, что такое норма. Обязательно.
С. СТЕПАНОВ — То-то и оно, что большинство этих норм социальны, «так положено» есть, «так положено» здороваться, ссориться, совокупляться, извините. Если кто-то это делает не так, как многие, как принято, нормален ли он, это вопрос уже не психиатрический. Просто на психиатрию взвалена ответственность за очень важные социальные вопросы — вопросы культуры, вопросы нравственности.
Е. БЫКОВСКИЙ — Исходя из этого, часть психиатров получается не столько врачами, как культурологами.
С. СТЕПАНОВ — Как и психологов, кстати, хотя психолог в рамках своей компетенции не вправе ставить диагнозы. Он может чувствовать, что там повеяло, но и лечение назначить не может, хотя та самая психотерапия, которая, казалось бы, лечение — это чаще всего даже не лечение. В ряде случаев она смыкается с так называемым психологическим консультированием. Но консультируем мы всё-таки здорового человека, способствуя решению его психологических проблем. Психиатрическая проблема — это заболевание, здесь психолог, извините, не компетентен, не стану распространяться, дабы не заслужить упрёков.
Е. БЫКОВСКИЙ — Постойте, подождите, Сергей Сергеевич, я, видимо, что-то запутался. Я теперь уже не вижу разницы между психологическими проблемами здорового человека и душевной болезнью, в некоторых случаях по крайней мере.
С. СТЕПАНОВ — С этим вопросом к психиатрам.
Е. БЫКОВСКИЙ — Спасибо большое, Сергей Сергеевич. Всего хорошего.
С. СТЕПАНОВ — Всего доброго.
Н. АСАДОВА — Это был Сергей Степанов, психолог, автор ряда популярных книг по психологии, доцент Московского психолого-педагогического института. И вот как выяснилось из этого интервью с Егором Быковским, понятия нормы не существует.
Е. БЫКОВСКИЙ — Спокойно, Наргиз, не надо смеяться, а то нас сейчас всех упекут. Понятие нормы существует, конечно. Мы только что это выяснили. Но оно очень привязано к текущему культурному контексту. Давайте теперь вот с Павлом поговорим, что такое всё-таки норма. Вообще занимается кто-то нормой, или психиатров интересуют только больные?
П. БЕСЧАСТНОВ — Психиатров интересуют только больные, это врачи, их интересуют болезни, их интересуют, как из больного человека сделать здорового. Поэтому, собственно говоря, психиатр не особенно-то углубляется в вопросы того, что такое норма. Какая разница. Нам нужно знать, что такое патология, что такое отклонение и что с этим мы можем сделать нехорошего для человека, как и в любой другой отрасли медицины. То есть какой человек является с точки зрения хирургии нормальным? Любой, у которого нет хирургического заболевания. То же самое.
Е. БЫКОВСКИЙ — Постойте, давайте разберёмся. Если есть какие-то изменения химические в человеке, которые можно так или иначе найти, не знаю, изменение состава кровяных телец, чего-то ещё…
Н. АСАДОВА — То, что экспериментальным образом можно зафиксировать.
Е. БЫКОВСКИЙ — Это понятно, да. Произошла некая патология, надо её лечить. А вот женщина в Бедламе, о которой было в прошлом интервью упомянуто, она сейчас была бы нормальной?
П. БЕСЧАСТНОВ — Да, конечно.
Е. БЫКОВСКИЙ — А тогда она считалась больной. Так всё-таки понятие болезни тоже зависит от эпохи?
П. БЕСЧАСТНОВ — В некотором смысле.
Н. АСАДОВА — Можно я тоже уточню немножко вопрос? Вот, смотрите, я так понимаю, что отклонение от нормы — это когда человек знает о том, что в обществе принято так, но почему-то не может себя заставить следовать этим нормам.
Е. БЫКОВСКИЙ — Или не хочет.
Н. АСАДОВА — Нет, не хочет — это другое. А именно не может.
П. БЕСЧАСТНОВ — Именно не может. Отклонение от норм считается не с точки зрения какого-то общества или культуры, то, что культурно принято или культурно не принято, это неважно. Каждый желающий, опять же, есть неформальные движения, есть разные…
Н. АСАДОВА — Культура меняется, но человек знает об этих изменениях, и либо он может себя заставить измениться и принять эти культурные изменения и быть нормальным, как это воспринимает сегодняшнее общество, а некоторые просто не могут. И они не понимают, что нормально и ненормально.
П. БЕСЧАСТНОВ — Дело не в том, что соответствует он требованиям общества или не соответствует. А дело в том, как ему живётся. То есть если он не соответствует требованиям общества, но ему самому живётся прекрасно, замечательно и хорошо, да кто ж против, пускай он живёт, как живёт, и проблем психики тут никакой… никакой психиатр не будет за ним бегать за шприцом и говорить, что нет, давай-ка ты будешь нормальным. То есть тут, как и в любой другой медицинской отрасли, исходим от запроса, потребности больного. То есть если человеку от своего психического состояния плохо, но значит это отклонение. То есть если ему плохо, если он страдает, если это снижает качество его жизни.
Н. АСАДОВА — А как вы фиксируете, что вот болезнь началась?
П. БЕСЧАСТНОВ — Как раз на этот счёт есть вполне себе внятные критерии, потому что уважаемый коллега, который описывал все эти страшные истории про Бедлам, истории, как симулянты попали, не могли выбраться, потом вся эта «Пролетая над гнездом кукушки» — это истории 50-100-летней давности. И, собственно, в какой-то момент… то есть да, было дело, не будем отрицать, но в какой-то момент…
Е. БЫКОВСКИЙ — Не так давно.
П. БЕСЧАСТНОВ — Ну как? Уже, в общем-то, давно, уже 30-40-50 лет с тех пор прошло, с тех событий, о которых вы, видимо, намекаете.
Е. БЫКОВСКИЙ — Я намекаю на события, которые были у нас в новостях в начале передаче, когда депутат какого-то местного совета кого-то зарегистрировал у себя, и местная прокуратура тут же обращается в местную психиатрию её освидетельствовать на предмет нормальности. Я не знаю, что за этим последует, возможно, всё будет хорошо, но сама интенция показательна. А давайте посмотрим, не сошла ли она с ума, что она кого-то у себя зарегистрировала в квартире.
П. БЕСЧАСТНОВ — И при этом может оказаться, что да, таки сошла с ума. А может оказаться, что нет, не сошла с ума, но это её осознанный выбор. И, что называется, даже у параноиков бывают враги, даже людям с бредом ревности изменяют.
Н. АСАДОВА — Разница в том, что за последние 50 лет произошли некие изменения в психиатрии, то есть появились какие-то инструменты отслеживания и фиксирования, действительно ли человек болен или нет, которых 50 лет назад не было, и эту женщину по политическим причинам можно было бы упечь, а сейчас…
П. БЕСЧАСТНОВ — Появились, и они всё более и более шлифуются формальные, внятные критерии. Собственно, появилась доказательная медицина. Она не только в психиатрии появилась, она вообще появилась в медицине, потому как в какой-то момент, ну, в первую очередь на Западе, потом уже у нас медицинское сообщество пришло к пониманию, что да, слишком уж много зависит от субъективности и слишком уж часто из субъеткивных каких-то искажений делаются ошибки, то есть давайте всю эту картину объективизировать настолько, насколько мы можем.
Е. БЫКОВСКИЙ — Мы сейчас говорим про всё медицинское сообщество, или только про…
П. БЕСЧАСТНОВ — Всё медицинское, и психиатрия в частности. И в частности тот же самый ДСМ, который…
Н. АСАДОВА — Сейчас доберёмся.
П. БЕСЧАСТНОВ — Появляются и непрерывно развиваются все критерии. И на данный момент они, конечно же, несовершенно, конечно же, по этому поводу нужно и можно обсуждать их недостатки, стараться исправить. Но в этом направлении медицина уже неуклонна уже лет 30, то есть это где-то с конца середины 1970-х началось движение в сторону доказательной медицины, в которой появились, развиваются формализованные критерии.
Н. АСАДОВА — Давайте сейчас послушаем статью по теме в исполнении Льва Гулько, который вернулся наконец-то из отпуска к нам, а потом продолжим разговор.
«СТАТЬЯ ПО ТЕМЕ»
Л. ГУЛЬКО — Говорят, грань между нормальностью и сумасшествием достаточно тонка. Благодаря выходу в мае 2013 года одной небольшой книжки эта грань стала ещё более размытой. «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств», так называемая ДСМ. Это не просто книга. Это просто библия Американской психиатрической ассоциации.
За месяцы, прошедшие с выхода пятого издания, новый список психических болезней пережил целую бурю споров. Критики опасаются, что нормальное поведение теперь может быть классифицировано как сумасшествие. Британское психологическое общество предупреждает, что на нормальные переживания могут быть навешены «потенциально позорящие медицинские ярлыки», что может закончиться «потенциально опасными вмешательствами».
DSM впервые было опубликовано в 1952 году, это практическое руководство для психиатров, содержащее перечень симптомов всех известных психических расстройств. Идея состоит в том, что психиатры сравнивают жалобы своих пациентов с симптомами, чтобы найти подходящий ярлык: биполярное, острое стрессовое расстройство, соматизированное расстройство (ипохондрия) и так далее.
Новое издание предпринято впервые за почти двадцать лет. Американская психиатрическая ассоциация полностью обновила DSM. Фурор произвели 15 новых включенных в него психиатрических расстройств. Если вы слишком долго переживаете какое-то горе, вам могут поставить диагноз «большое депрессивное расстройство». Если вы ужасно нервничаете перед докладом, это может означать, что у вас «социальное тревожное расстройство». Даже нелюбовь к выкидыванию собственного старого барахла может привести к тому, что вам поставят диагноз «патологическое накопительство».
Больше всего опасений относительно нового DSM вызывает отсутствие в списке «критерия исключения тяжелой утраты». Он советует врачам воздержаться от постановки диагноза «клиническая депрессия», если не прошло еще двух месяцев после потери близкого человека. Избавляясь от него, говорят критики, DSM-5 сделало обычное человеческое горе — безумием.
DSM берет свое начало в военном руководстве Medical 203, созданном после Второй мировой войны для классификации проблем психического здоровья вернувшихся солдат. Раньше не существовало такого «словаря определений». То, что один врач мог считать депрессией, другой мог называть — и лечить — совсем иначе. DSM стало способом решить эту проблему. Оно было задумано как инструмент для исследователей, но вскоре стало руководством пользователя. Особенно после 1980 года, когда третье издание, DSM-3, ознаменовало начало новой диагностической эры в психиатрии. Оно включало в себя 80 новых болезней и познакомило нас с такими состояниями, как «социофобия» и «глубокая депрессия».
В то же время критики утверждали, что рост числа заболеваний не основывался на реальных фактах. Социофобия, например, — это та же застенчивость, но в другой упаковке. В своей книге «Чокнутые: почему психиатры делают больше вреда, чем пользы», психотерапевт Джеймс Дэвис (James Davies) рассказывает, что содержание DSM-3 определялось не учеными, а комиссией. Рабочая группа психиатров решала, что включать, и преимущество было у самых громогласных. Дэвис пишет, что один потенциальный симптом отмели сразу же, как только один из членов рабочей группы произнес: «Мы не можем включить его… У меня он есть!»
Более поздние издания должны отвечать более высоким стандартам. DSM-5 составляли 160 всемирно известных клиницистов, которые оценивали множество фактов. И всё же пока не существует лабораторных тестов, которые однозначно бы помогали диагностировать большинство психических заболеваний, включая биполярное расстройство и депрессию. Только небольшое количество психических болезней, например болезнь Альцгеймера, имеют опознаваемое патологическое основание.
Прогресс науки, в частности в неврологии, может сделать дебаты о DSM бессмысленными. Во многих отношениях психиатрия остается в средних веках.
Профессор Крэддок верит, что в течение 20 лет психиатры смогут дополнить стандартные вопросы о синдромах пациентов тестами, которые объективно покажут наличие таких заболеваний, как биполярное расстройство, депрессия и тревожный невроз. «Мы на расстоянии одного поколения, всего 15 или 20 лет остается до этого. Люди будут оглядываться назад и удивляться, как мы вообще могли пользоваться отдельными диагностическими категориями в DSM».
Н. АСАДОВА — Это была «Статья по теме» с Львом Гулько. И в итоге мы выходим на разговор о том, есть ли какие тесты, как анализ крови, например, или что-то, и в ближайшее время возникнут ли они, для того чтобы определить психическое расстройство у того или иного человека.
И о них мы поговорим сразу после новостей и рекламы, никуда не уходите.
НОВОСТИ
Н. АСАДОВА — 15:35 в Москве, у микрофона по-прежнему Наргиз Асадова и мой постоянный соведущий Егор Быковский, главный редактор журнала «Наука в фокусе». Сегодня мы говорим про психиатрию, насколько её можно считать наукой, и есть ли какие-то формальные критерии, по которым человека можно записать в больные, психические больные. И мы говорим про это с сегодняшним нашим гостем Павлом Бесчастновым, врачом-психиатром, психотерапевтом. Так есть ли эти критерии? Вот, какие это критерии? Поговорим конкретно — шизофреник. Как вы определяете, что человек — да, шизофреник, это диагноз.
П. БЕСЧАСТНОВ — Критерии есть, анализов — нет. В том плане, что взять анализ крови и сказать — у вас шизофрения, как взять анализ крови и сказать, что у вас гепатит B или C, неважно, пожелтели вы или пожелтели, вы можете прекрасно себя чувствовать, но всё равно у вас гепатит есть. Точно так же взять анализ крови или запихать в какой-нибудь томограф и сказать, что у вас шизофрения или у вас депрессия, неважно, что вы прекрасно себя чувствуете, живёте, проживаете, выступаете на «Эхе Москвы», но у вас всё равно шизофрения — нет, такого, конечно же, нет. Должны быть какие-то изменения психики, изменения в состоянии.
Н. АСАДОВА — Как вы фиксируете эти изменения психики?
П. БЕСЧАСТНОВ — По опросу, по осмотру, по жалобу, по состоянию. Для той же депрессии есть большие критерии, малые критерии. И надо какой-то набрать один из больших, три из малых.
Н. АСАДОВА — Конкретно что это за критерии, вы можете озвучить их, потому что мы же так бросаемся словами, «у меня депрессия», боже мой.
Е. БЫКОВСКИЙ — «А ты дебил», например.
Н. АСАДОВА — «Идиот». Это всё на самом деле психический диагноз, да?
П. БЕСЧАСТНОВ — Для депрессии это стойкое снижение настроения в течение минимум двух недель. Идея самообвинения, суицидальные какие-то мысли, намерения, которые человек пытается реализовать, и так далее, ангедония, то есть утрата привычных радостей, привычного образа жизни, прочее, прочее, что приводит к значительному снижению качества жизни, к значительным страданиям, и, в общем, у человека очень серьёзно портится жизнь.
Е. БЫКОВСКИЙ — Постойте, Павел, если это действительно так серьёзно, то должна же как-то меняться и биохимическая картина, какие-нибудь пропорции серотонина, дофамина, окситоцина…
П. БЕСЧАСТНОВ — Разумеется, они меняются. На этот счёт огромное количество исследований с середины 1990-х, когда началась революция в нейронауке, тогда появились функциональные томографы, стали доступными, то есть масса исследований проводилось, они проводятся, но там нету какого-то конкретного, вот, палец можно воткнуть в эту извилину и сказать — вот здесь сидит депрессия, а в другую извилину воткнуть — здесь сидит шизофрения. Нет, такого нет. Человек думает мозгом.
Е. БЫКОВСКИЙ — Сейчас не о локализации говорим. Где живёт шизофрения — понятно. А я говорил о биохимической картине. Её же можно как-то измерить, особенно если известна нормальная картина для данного индивидуума, и сказать — что-то у тебя поменялось, возможно, у тебя есть психические проблемы.
П. БЕСЧАСТНОВ — Совершенно чётких изменений, характерных для этого состояния, то есть именно для шизофрении или именно для депрессии, там, или именно для болезни Альцгеймера, таких маркеров нет или их не нашли. Но изменения, конечно же, имеются. Но там нету чётких маркеров. Если вы съели шигеллу, значит у вас там… Если обнаружили антитела к вирусам гепатита или к ВИЧ, значит, у вас гепатит соответственно.
Е. БЫКОВСКИЙ — Наверное, я понял. Если снять энцефалограмму с двух пар влюбленных, наверное, они будут похожи. Только один с радостным мычанием пихает свою возлюбленную в бок, а другой садится и пишет «Я помню чудное мгновение», ведут себя совсем по-разному как бы, хотя испытывают одно и то же состояние. Я теперь понимаю.
Н. АСАДОВА — А если говорить про инструменты, которые сегодня в современной медицине существуют, то же самое сканирование мозга, как оно помогло психиатрам кодифицировать то или иное психическое состояние?
П. БЕСЧАСТНОВ — Оно помогло скорее в науке, оно помогло больше понимать природу этих явлений и помогло, и помогает, и в этом смысле наше понимание за последние 15-20 лет очень далеко продвинулось.
Н. АСАДОВА — А можете привести какой-то пример? Наверняка шизофреников сканировали, я уверена в этом.
П. БЕСЧАСТНОВ — И шизофреников сканировали, и появились там гораздо более сложные концепции шизофрении, дофаминовая и прочее. Много изучалось, изучается депрессивных и тревожных расстройство. Намного в большей степени стало понятно, как у нас устроены эмоции, как это всё крутится, вертится внутри головы, как механика принятия решений. Вот, механизмы психические стали намного более понятны. Но это ещё не значит, что они стали окончательно понятны, то есть до единой какой-то картины, до единой теории психики ещё далеко и далеко, и, конечно же, надежда умирает последней, но я очень сильно сомневаюсь, что мы её при жизни увидим.
Е. БЫКОВСКИЙ — Понятно. То есть стало гораздо больше гипотез о том, что такое шизофрения, ни одной стройной теории нету.
П. БЕСЧАСТНОВ — Окончательного ответа не существует.
Н. АСАДОВА — Хорошо, давайте тогда поговорим про ДСМ, про который у нас была речь в статье по теме. Вот, смотрите, есть, например, такой диагноз — синдром дефицита внимания. И сейчас, мне кажется, каждому второму ребёнку примерно приписывают этот синдром дефицита внимания, считается, что с этим надо как-то бороться, даже я знаю в Израиле, у нас не слышала, но в Израиле я точно знаю знакомых, которым прописывали детям таблетки, которые должны побороть этот самый синдром дефицита внимания.
Е. БЫКОВСКИЙ — Давай может быть тогда возьмём более широкий…
Н. АСАДОВА — Причём а мне с бытовой точки зрения кажется это чудовищным, мне кажется, что дети разные, кто-то может сосредоточиться, кто-то не может сосредоточиться, зачем пичкать таблетками?
Е. БЫКОВСКИЙ — В ДСМ первом было всего несколько психических расстройств. В последнем их уже около 300. Не значит ли, что через 10 лет нас всех запишут в психбольные, извините.
П. БЕСЧАСТНОВ — Ну, оттого, что их становится больше, это не значит, что их пространство расширяется. Что раньше 10% населения можно было отнести к психически проблемным или нездоровым людям, а сейчас 90. Это скорее история о том…
Е. БЫКОВСКИЙ — Судя по цифрам, так оно и есть. Поле сильно расширилось. Мы, собственно, об этом и говорим. Там в статье были упомянуты чёткие цифры, что около трети населения, по крайней мере в США…
Н. АСАДОВА — Страдали теми или иными психическими расстройствами.
П. БЕСЧАСТНОВ — Они таки страдают, они и у нас страдают, они везде страдают. Это проверенные, перепроверенные цифры. То есть тут надо понимать, что речь не идёт о тяжелых психических… не идёт речи о той же шизофрении, которая стабильно составляет 1% от популяции. Что ты с ней ни делаешь, всё равно… 1%. А именно расстройства настроений — тревожного спектра, панические атаки, фобии различные, депрессии, умеренные или клинически выраженные — это треть, наверное, от населения.
Н. АСАДОВА — Ну, собственно, так же, как и в другом аспекте медицины. У кого-то плоскостопие, у кого-то сколиоз, да почти у всех, то есть абсолютно здоровых с точки зрения физически людей нет. Так же и с психической точки зрения наверняка какие-то небольшие расстройства, конечно же, практически у всех есть.
Е. БЫКОВСКИЙ — Ещё пара шагов — уже половина населения будет страдать всякими синдромами, и что же тогда такое вообще норма?
П. БЕСЧАСТНОВ — Тут скорее история о том, что появляются инструменты, чтобы этим людям помочь, потому что 50 лет или 60 лет назад человеку с умеренной какой-нибудь тревогой или с умеренной депрессией, ну, собственно, а что с ним сделаешь, все таблетки, которые на тот момент были в 1950-1960-е, амитриптилин да аминазин, они имеют крайне неприятные побочные эффекты, и любой человек с умеренной депрессией предпочтёт лучше уж с депрессией пожить, чем…
Н. АСАДОВА — А сечас…
П. БЕСЧАСТНОВ — А сейчас сильно изменился, в 1990-е под знаменем нового поколения антидепрессантов, ингибиторов обратного захвата серотонина, в нулевые годы появилось и продолжает появляться новое поколение атипичных нейролептиков, которая очень много полезного дала в работе с шизофренией, то есть в этом смысле фармакология развивается, не стоит на месте, регулярно какие-то новые препараты предлагаются. И, соответственно, у нас появились… и психотерапия очень эволюционирует, она уже очень далеко ушла от дедушки Фрейда и от того, с чего она начиналась. Просто появились способы помочь тем людям, которым раньше не было возможности помочь, то есть раньше я мог сказать — у тебя просто плохое настроение, иди и страдай, терпи. Или у тебя просто фобия, ничего с этим не поделаешь, живи с этим. А сейчас с этим можно поделать. Почему бы не поделать? Если можно помочь людям, почему бы им не помочь, собственно говоря?
Бывает плохое настроение, а где уже ненормальное состояние, где человек серьёзно портит жизнь. Опять же, в статье упоминалось о том, что в последнем пятом ДСМ отнесли горе утраты к подразновидности депрессивного расстройства. То есть, к сожалению, все там будет, все мы на похоронах наших близких родственников как-нибудь побываем. Или не на наших, то есть жизнь так… И на наших тоже кто-нибудь побывает. И в большинстве случаев это крайне неприятное состояние. Но люди не обращаются к психиатрам, потому что воспринимают как горе, большое горе, одно из самых… сейчас самый неприятный период в моей жизни, но в ряде случаев оно заваливается уже и становится нестерпимым, невыносимым, хоть волком вой, хоть в петлю лезь, и человек придёт к психиатру, психиатр его посмотрит, скажет, исходя из логики статьи, что ну да, у тебя есть формальное соответствие депрессивного расстройства, но, понимаешь, просто у нас ещё меньше двух месяцев, поэтому не считается депрессивным расстройством, поэтому иди два месяца ещё страдай. — Спасибо, доктор, я лучше повешусь пойду. То есть поэтому…
Н. АСАДОВА — То есть вы считаете правильно, что внесли?
П. БЕСЧАСТНОВ — Правильно, что внесли. Но насильно никого по этому поводу в психушку…
Н. АСАДОВА — Очень интересная история…
Е. БЫКОВСКИЙ — А кого насильно в таком случае в психушку?
Н. АСАДОВА — Те, кто представляют опасность для себя и окружающих. У меня другое наблюдение очень интересное про гомосексуализм, который считался именно психическим заболеванием, и в Америке до 1973 года.
П. БЕСЧАСТНОВ — Ну да, а у нас до 1993.
Н. АСАДОВА — И на полном серьёзе психиатры в большинстве западных и незападных стран это считали…
Е. БЫКОВСКИЙ — Частью нормальной практики. Вот такой диагноз.
Н. АСАДОВА — А как удалось доказать, что это не так. На чём основывались?
Е. БЫКОВСКИЙ — То же самое с другими диагнозами.
Н. АСАДОВА — Да, это очень интересно на самом деле. Потому что на протяжении многих десятилетий все психиатры всего мира, как единый человек, считали, что если человек гомосексуалист, он болен, его надо лечить, иногда изолировать. В Советском Союзе вообще в тюрьму, на секундочку, да?
Е. БЫКОВСКИЙ — Не только в Советском Союзе.
Н. АСАДОВА — Каким образом удалось доказать и отстоять точку зрения, что это не является психическим заболеванием?
П. БЕСЧАСТНОВ — Никогда такого не было, чтоб все единым фронтом выступали, всю историю по этому поводу шли споры, и постепенно изменились культурные нормы.
Н. АСАДОВА — То есть получается, что культура диктует врачам, что считать нормой, а что нет?
Е. БЫКОВСКИЙ — В некотором смысле да. Об этом говорили в самом начале.
П. БЕСЧАСТНОВ — Собственно, о чём изначально говорил, что да, раньше было дело, 50 лет назад, 100 лет назад. Именно поэтому появилась доказательная медицина, чтобы исключить вот это влияние субъеткивных факторов, что в обществе условно принято, а что не принято. Поэтому можно встать и сказать, что умеренной депрессии не бывает, это всё просто плохое настроение затяжное. Ну да, можно сказать.
Е. БЫКОВСКИЙ — По поводу сильной депрессии все психиатры с тобой согласятся, увидев данного больного?
П. БЕСЧАСТНОВ — По поводу сильной депрессии там особенно если есть мутагенная депрессия, если есть явно выраженная депрессивная триада, там как-то особых сомнений ни у кого не будет.
Н. АСАДОВА — В общем, мы плавно подвели разговор к нашей постоянной рубрике «Про и контра».
«ПРО И КОНТРА»
Учебник по психиатрии 1989 года под редакцией Жарикова, Урсова и Хветенина. Приоритет клинического метода, подчинённое положение инструментальных методик дают повод для обвинения в субъективизме диагностики в психиатрии. Отрицание возможностей объективного диагноза в психиатрии ведёт к отрицанию существования психических болезней вообще и самой психиатрии как науки.
Профессор Томас Сас, американский психиатр: В психиатрических кругах вопрос о том, что такое душевная болезнь, считается почти что бестактным. За пределами психиатрических кругов душевной болезнью принято считать то, что таковой считает психиатрия. Таким образом, ответ на вопрос, кто такие душевнобольные, звучит так: это те, кто помещён в психические лечебницы и кто консультируется у психиатров в их частных конторах.
Н. АСАДОВА — Это была рубрика «Про и контра», которую нам помогли озвучить Лиля Сафина и Алексей Нарышкин. И получается, что слово «субъективизм» здесь центральное. И в общем мы с Егором задали вопрос нашим слушателям и читателям нашего блога на сайте «Эхо Москвы»: является ли психиатрия наукой в чистом смысле этого слова? И дальше Егор даже пояснил. Если это наука, то несколько психиатров одной школы должны в слепом тесте поставить одинаковые диагнозы пациенту и назначить примерно одинаковое лечение. Или это некий волюнтаристский набор практик? Согласились с тем, что психиатрия — это наук, 28%, а сказали, что нет, это не наука — 59%. Остальные затруднились ответить. В голосовании приняли участие 1200 человек.
Е. БЫКОВСКИЙ — Ну что же, на самом деле нормальный результат, хороший, наш гость с нами согласится. Конечно, это никакая не наука, а медицина.
Н. АСАДОВА — На которую очень сильно влияют культурологические всякие особенности.
П. БЕСЧАСТНОВ — Наука, искусство и ремесло. Политический контекст гораздо меньше сейчас влияет. Хочу напомнить, чтобы избежать вот этого всего…
Е. БЫКОВСКИЙ — Политика — это часть культурного контекста.
П. БЕСЧАСТНОВ — Это часть культурного контекста, несомненно. И чтобы снизить субъективизм, для этого и существуют, и развиваются ДСМ у американцев, и МКБ во всём остальном мире, в том числе у нас. И они шлифуются, они развиваются, формальные вполне себе критерии. И, разумеется, конечно же, полностью формализовать, сделать робота-психиатра невозможно, такого диагностического робота, всё равно от человека сильно зависит. Опять же, как везде в медицине очень много всегда зависит от врача, от его опыта, от его познаний, умений, от его интеллекта, если угодно. Поэтому это не только наука, но и набор практик. Поэтому это прикладная дисциплина. И все эти критерии исходя только… они нужды именно как рабочие модели. То есть единственный к ним вопрос — помогают… то есть а что они дают, чем помогают? И поэтому дальше является то или иное болезнью или не является, ну, только исходя из того, нам полезнее это считать патологией или полезнее считать вариантом нормы болезни для человека.
Даже та же самая социальная фобия. Можно сказать, социальная фобия, человек не может выступать на публике, человек стесняется разговаривать с людьми, это всё приводит к тому, что…
Н. АСАДОВА — В смысле его как-то провоцировать преодолеть в себе эту боязнь, чтобы он стал более нормальным, чтобы он мог лучше коммуницировать с другими, или не стоит?
П. БЕСЧАСТНОВ — Тут спросим у человека. Ему так хорошо живётся, запершись? Если ему хорошо живётся, запершись в комнате, не выходя оттуда, ну живёт так и живёт. Но обычно люди с социальной фобией очень сильно страдают от неё, потому что действительно это накладывает большие серьёзные ограничения на их жизнь. И можно ли сказать, что ха, социальная фобия — это просто психиатры придумали, на самом деле просто застенчивость. Ты просто слишком сильно застенчивый, иди преодолевай свою застенчивость. Ну спасибо. И что дальше?
Е. БЫКОВСКИЙ — Ведь аутизм — тоже сравнительно свежий диагноз, раньше не было никаких аутистов, а теперь есть.
П. БЕСЧАСТНОВ — Аутизм уже давно диагноз, уже давно ставят детский аутизм. Просто там опять… меняются, расширяются критерии, там сливаются, разливаются. Но это, опять же, сугубо рабочие вопросы, сугубо из соображений, помогает это нам для работы, помогает это для борьбы с разными проблемами психологическими, которые с людьми случаются, или не помогает. Просто сказать, что это всё варианты нормы, идите гуляйте, ну можно сказать. Ну и что? Кому от этого легче? Станет ли легче социофобу от того, что ему скажут, что у тебя нет социофобии, ты просто очень сильно застенчивый? Ну да, спасибо, а что мне дальше делать? А жить-то мне как?
Н. АСАДОВА — Я напоминаю, что в студии Наргиз Асадова, Егор Быковский и наш гость Павел Бесчастнов, врач-психиатр, психотерапевт, говорим мы о том, что такое психиатрия, и о том, вообще как можно лечить людей с психическими расстройствами. И надо ли их лечить, и когда их надо лечить. Вот, вы знаете, если говорить об истории психиатрии, то я увидела, что какие-то психические диагнозы ещё ставили, скажем, в древние времена, но тогда это связывали с какими-то религиозными чаяниями, например, «вот, человек одержим бесами». Или там какие-то злые духи сошли на этого человека, и вот он бьётся… мистическими, религиозными, разными. И как лечили в те времена? Например, трепанацию черепа делали, чтоб духи вышли. И почему-то уже тогда чисто интуитивно понимали, что это всё связано с головой, а не с каким-то другим органом.
Е. БЫКОВСКИЙ — Интересно, кому-нибудь дырочка в черепе помогала от навязчивых идей?
Н. АСАДОВА — Наверняка избавляло общество от каких-то негативных последствий с его стороны, это точно. А как сейчас… что за последние 10-15 лет мы научились лечить, чего раньше не могли?
П. БЕСЧАСТНОВ — Именно за последние 10-15 лет?
Е. БЫКОВСКИЙ — Ну, 30.
П. БЕСЧАСТНОВ — Собственно, появились новые группы антидепрессантов.
Н. АСАДОВА — И какие болезни они теперь лечат. Как они помогают?
П. БЕСЧАСТНОВ — Депрессию, многие болезни тревожного спектра, с которыми раньше особенно ничего… то есть можно было поделать, но там лечение хуже, чем собственно расстройство у человека. Очень большого благодаря новому поколению нейролептиков атипичных значительного прогресса достигли в лечении шизофрении.
Н. АСАДОВА — А это вообще можно вылечить?
П. БЕСЧАСТНОВ — Вылечить абсолютно нельзя, но…
Н. АСАДОВА — На данный момент.
П. БЕСЧАСТНОВ — На данный момент нельзя, но в отличие от того, что было те же 20 или 30 лет назад, с новыми препаратами гораздо дольше можно поддерживать человека в работоспособном хорошем социализированном состоянии, гораздо позже наступает дефект, гораздо дольше сохраняется у него… то есть его социальные функции, его полноценная или менее полноценная, но между тем какая-то условно нормальная жизнь.
Н. АСАДОВА — Не опасная для окружающих.
П. БЕСЧАСТНОВ — И не опасная для окружающих. На самом деле шизофреники не особенно опасны для окружающих.
Е. БЫКОВСКИЙ — Опасны параноики скорее. Вот, кстати, можно ли купировать всякие параноидальные вещи?
П. БЕСЧАСТНОВ — Да, можно, привязать кого-нибудь лекарствами. Это уже было давно можно.
Н. АСАДОВА — То есть в этом смысле никакого прогресса нету?
П. БЕСЧАСТНОВ — Всё это можно было раньше сделать и можно сейчас. Параноик — это вообще не диагноз, нет такой болезни «параноик».
Н. АСАДОВА — Даже в ДСМ? Даже из этих 300 болезней нету.
П. БЕСЧАСТНОВ — Нет. Это может быть при самых разных заболеваниях, при самых разных патологиях. И в этом смысле да, достаточно серьёзный прогресс за 10, 15, 20 лет, начиная с первой психофармакологической революции, когда в 1950-е годы… то есть до этого особенно нечем было лечить, но появился первый аминазин, который до сих пор в ходу, великий и ужасный, появились нейролептики, появились антидепрессанты… строго говоря, самый первый был препараты лития. В принципе появились таблетки, с которыми можно работать и с которыми можно что-то поделать с человеком.
И они эволюционируют и развиваются в фармакологическом направлении. И ровно так же эволюционирует и развивается психотерапевтический инструментарий, методики, сейчас в основном на западе…
Е. БЫКОВСКИЙ — То есть вы имеете в виду метод говорения, если разделить методы психиатрии — тут есть химические методы и методы…
П. БЕСЧАСТНОВ — Воздействия и переобучения психики. То есть нам сверху забраться в психики, со сторону железки или со стороны софта, в целом нам неважно, был бы результат. И опять же ещё раз возвращаясь к тому, наука психиатрия или не наука. Ну, в плане того, что… она не наука, всё равно это привязано к конечной практической пользе, это рабочая модель, и главное, чтобы была польза, чтобы кому-то это помогало, поэтому можно ли исключить какие-то заболевания и сказать, что нет, это не патология, это норма — да, можно. А кому от этого легче станет? То есть этим людям, которые страдают от депрессии, от тревожности, от панических атак, от социальных фобий, если им сказать, что у вас это всё просто плохое настроение или просто вы слишком стеснительны или просто у вас сердце бьётся и тошнит вас всё время, не по делу, или там какая-нибудь психосоматика, это всё ерунда, это всё неполезно, это всё иди гуляй. Но человеку плохо. Ему-то живётся тяжело, ему это очень сильно не нравится.
Н. АСАДОВА — А такие практики, например, восточная медицина, всякая йога, медитации, вот такого рода вещи у нас в стране практикуются, у психиатров? Вы могли бы посоветовать? В инструментарий входит это или нет у нас? Потому что, понятно, на Востоке входит.
П. БЕСЧАСТНОВ — В инструментарий это не входит, но как дополнительное… ну, опять же, на усмотрение специалиста вполне можно в каких-то ситуациях, и, может быть полезным и йогой позаниматься, и к священнику сходить, но это уже не медицинское, это дополнительное, травки успокаивающие попить.
Н. АСАДОВА — На этой позитивной оптимистической ноте мы вынуждены закончить нашу сегодняшнюю передачу. Говорили мы про психиатрию, можно считать наукой или нет. Ответ на этот вопрос вы услышали от нашего сегодняшнего гостя Павла Бесчастного, врача-психиатра, психотерапевта. А с вами были как всегда Наргиз Асадова, Егор Быковский. Услышимся и увидимся в следующее воскресенье.
Е. БЫКОВСКИЙ — Спасибо, Павел, что пришли. До свидания.
П. БЕСЧАСТНОВ — Всё, спасибо, до свидания.
Богословие как точная наука — Троицкий вариант — Наука
Михаил ГельфандЭта заметка была написана по заказу газеты «Известия», чем объясняется не вполне привычный стиль. Но пока «Известия» решали, готовы ли они эту заметку опубликовать, прошла неделя, и новостной повод (собрание Научно-образовательной теологической ассоциации, прошедшее в МГУ 28 февраля) устарел (по мнению газеты же). Нам же кажется, что, к сожалению, не устарел.
Маски сброшены. Уже никто не наводит тень на плетень, пряча богословие за разговорами о том, что студент как всякий культурный человек должен знать основы мировых религий, про необходимость прочитать важнейшие произведения религиозной литературы (кто бы спорил?!). Уже никто не апеллирует к опыту старых европейских университетов с их сотни лет назад возникшими и сохраненными по традиции факультетами теологии. Зачем это нам?! Ведь, по словам референта Управления Президента РФ по внутренней политике Сергея Мельникова, «в то время, как на Западе идет нарушение прав человека и деградация духовно-нравственных основ, у России есть шанс стать основой для сохранения в мире духовно-нравственных ценностей».
Рис. А. СергееваПолзучая клерикализация образования становится явной, и богословие входит в обязательные учебные планы в светских университетах. Ну конечно, как без него, ведь «любому светскому ученому непросто понять без теологических знаний сложнейшие закономерности современного мира!» — это ни абы кто сказал, а целый председатель комитета Госдумы Сергей Гаврилов. «У этой области знания большой потенциал научного развития», — подтверждает господин Мельников. Степень их знакомства с современными естественными науками остается непроясненной, но это и не важно: вооружившись богословскими знаниями, можно уверенно рассуждать о чем угодно.
Богословие уже преподается во множестве вузов. Это бюджетные места, на них тратятся деньги налогоплательщиков. Эту практику будут расширять, причем, по словам митрополита Илариона (Алфеева), РПЦ будет добиваться, чтобы теологию в светских университетах преподавали только духовные лица. Как это соотносится со статьей 14 нашей Конституции? А никак, но кого это волнует?!
Сообщают, что паспорта теологических курсов одобрены руководством так называемых «традиционных конфессий»; интересно, каким? Если с православным христианством всё более или менее понятно, то, скажем, что такое иудейское руководство? Со времен разрушения Второго храма ничего подобного в иудаизме не предусмотрено; а если считать руководителем какого-то из раввинов — то миснагеда ребе Адольфа Шаевича, главного раввина России, или хасида ребе Берла Лазара, другого главного раввина России? А кто из двух соперничающих мусульманских руководителей будет одобрять курс исламской теологии — шейх Талгат Таджуддин в качестве Верховного муфтия или шейх Равиль Гайнутдин в качестве председателя Совета муфтиев?
Всё это вносит в сферу образования источник бессмысленных конфликтов. Если теология становится обязательной, то значит ли это, что в каждом университете будут созданы три кафедры: православного, мусульманского и иудейского богословия? А где будут образовываться — для лучшего понимания современного мира, конечно, — не менее традиционные буддисты, которым своей теологии не предусмотрено? А «нетрадиционные» католики, лютеране, мусульмане-шииты? Про атеистов разговора нет, это люди бездуховные, их никто и не спросит.
Общее собрание Научно-образовательной теологической ассоциации, где прозвучали все эти замечательные речи, происходило в Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова. Ректор МГУ Виктор Садовничий известен своим вниманием к проблемам внедрения теологии в высшее образование, даром что в прошлой жизни он был секретарем парткома механико-математического факультета. Уже давно работает кафедра теологии в МИФИ, возглавляемая митрополитом Иларионом. Но это еще мягкий вариант, а вот случай посерьезнее: протоиерей Дмитрий Смирнов, декан факультета православной культуры Военной академии ракетных войск стратегического назначения, известен, помимо прочего, антинаучными высказываниями, скажем, о том, что причиной СПИДа является не вирус, а безнравственный образ жизни. Вот у таких людей предлагается учиться пониманию закономерностей строения мира!
Зачем же богословие так рвется из медресе и православных университетов в светские вузы? Богословские степени присуждались учебными заведениями соответствующих конфессий давно, тот же митрополит Иларион по праву является доктором богословия Свято-Сергиевского православного богословского института. Но нет, потребовалось введение теологии в систему государственной научной аттестации, причем присуждение самой первой степени кандидата теологии протоиерею Павлу Ходзинскому сопровождалось целым букетом нарушений Положения о присуждении ученых степеней. Элемент дополнительной фантасмагории придает тот факт, что у него уже была степень доктора богословия, присужденная Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом. И то сказать, диссертационный совет в момент защиты вообще не мог присуждать степень кандидата теологии, потому что такого понятия не существовало, министерский приказ о степенях по теологии появился позже, а совет был создан для присуждения степеней по историческим и философским наукам. Президиум Высшей аттестационной комиссии рекомендует к закрытию, а Минобрнауки закрывает советы за куда более мелкие нарушения.
Думали, что причины две. Во-первых, для преподавания закона божия в школах нужны учителя; чтобы их готовить, нужны профильные кафедры; а преподавателям кафедр нужно где-то защищаться, чтобы строить научно-образовательную карьеру: становиться доцентами и профессорами. Во-вторых, коль скоро теология — такая же наука, как биология или история, ее представители будут равноправно заседать во всевозможных научных советах и грантовых комитетах. Оказалось, что зреет и третья причина.
По словам того же депутата Гаврилова, «изучать теологию неизбежно должен каждый руководитель, ведь подлинно эффективным государственным менеджером может быть только человек православия!». Тут он, несомненно, прав: как мы все знаем, «эффективный менеджер» Иосиф Сталин учился в православной семинарии. Если же серьезно, это высказывание вскрывает сразу две глубокие тенденции. Первая очевидна — православие в современной России претендует на роль КПСС: как немыслимо было представить себе беспартийного руководителя, так и сейчас всё труднее представить себе государственного деятеля, открыто придерживающегося атеистических взглядов. Вторая, на самом деле, тоже очевидна: за декларативным вниманием к традиционным конфессиям на самом деле скрывается только и исключительно православное христианство. Мне вот интересно, как прочитают эти слова председателя думского Комитета по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных объединений в этих самых религиозных организациях, скажем, в Татарстане или на Северном Кавказе.
Всё это разрушает не только высшее образование. Это разрушает страну.
Михаил Гельфанд
Ответы и вопросы профессору Кацису
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Метки: #275, богословие, высказывания, высшее образование, газета «Известия», ислам, иудаизм, кафедра теологии, клерикализация, Минобрнауки, МИФИ, Михаил Гельфанд, мусульмане, наука и религия, православие, религия, РПЦ, университет, христианствоСм. также:
В научном управлении обществом произойдет переворот – Наука – Коммерсантъ
Академик Дмитрий Ушаков, директор Института психологии РАН, о психологическом механизме передачи вирусной инфекции, о связи экономики с менталитетом и о гаджетах, которые меняют конфигурацию когнитивных способностей человека.
— Вы, можно сказать, потомственный психолог. Банальный вопрос: насколько сильно повлияла работа вашей матери на выбор специальности? Насколько психологически сложно работать в той же отрасли, где работает знаменитая мать?
— Я в детстве интересовался математикой, техникой, автомобилями. Даже был победителем олимпиады по математике. В четвертом классе придумал «вечный двигатель», в восьмом в процессе изучения физики понял, что он не будет работать. Но потом меня повело в другую сторону: под влиянием беспокойства о возможной смерти моих пожилых близких я стал думать о смысле жизни: зачем и почему мы живем, для чего есть этот мир и, вообще, почему есть «что-то», а не «ничто», и где-то с 9-го класса меня начали волновать философские вопросы. Но уходить в философию было немного страшно, поскольку было непонятно, есть ли там почва под ногами. К тому же философия в то — советское — время казалась сильно идеологизированной, хотя, как я сейчас понимаю, некоторые люди умели и тогда в философии довольно свободно работать. И тут психология оказалось той областью, где, с одной стороны, есть человек, вопросы смысла, а с другой — наука довольно точная, в ней есть предмет, который можно позитивно развивать.
Что же касается опыта совместной работы, скажу как человек, профессионально исследовавший этот вопрос. В науке огромную роль играет личностное знание. Сейчас любую информацию можно получить в статьях, книгах, интернете — поток информации колоссальный. Но гораздо важнее то, что не может быть эксплицитно сформулировано, некоторое отношение к области. Как ученый, вы имеете личностное отношение к научным понятиям, есть некая эмоциональная разметка научного пространства, одно вам кажется важным, другое — не очень, что-то кажется устаревшим, что-то рискованным и так далее. И вот это личностное знание вы не можете черпать из книг, и либо вы его формируете сами, либо из личного общения с другими учеными. Возможность общения с крупным ученым в выбранной вами области поэтому большой бонус, мы с мамой всегда много общались на научные темы, и это чрезвычайно важная школа.
— И опять банальный вопрос — о коронавирусе, точнее сказать, об изоляции, вызванной эпидемией коронавируса. Что можно сказать о выборе людей: тщательно прятаться от заразы, демонстративно презирать ее, пытаться найти какую-нибудь середину? Как вообще изоляция влияет на поведение отдельного человека, а главное, на социум? А выход из изоляции?
— Понятно, что распространение эпидемии напрямую зависит от того, как ведут себя люди. Помню давний личный опыт, когда я летел в самолете и рядом со мной пассажир стал чихать и сморкаться. Я спросил: «Вы заболели?» На что он ответил: «Да нет, наверное, продуло…» Когда же я попросил стюардессу помочь пересесть, он начал жутко возмущаться. Если вдуматься, то можно понять логику его поведения, поскольку мой уход для него — это некий акт социального отвержения: ты болеешь, и поэтому с тобой не хотят контактировать, не дают руку. В этом плане многие до последнего отрицают, что они могут быть заразны, говорят: «Это меня продуло, это весеннее…» И конечно же, заражают других. Так что есть глубокий психологический механизм, из-за которого люди передают инфекцию там, где могли бы не передавать. И если мы добьемся умного сознательного поведения, то передача заражения в эпидемию существенно ослабеет.
Шведская модель, например, не ограничивает людей формальными нормами, но предполагает, что все проинформированы и будут себя вести сознательно. Хорошо ли это сработало в Швеции или жители этой страны все же не оказались очень правильными — уже другой вопрос.
Теперь о влиянии изоляции на психологическое состояние людей. Влияет, конечно, сильно, но нужно различить влияние на человека и влияние на общество. Поясню примером — армия во время войны. Состояние людей в это время — страх, усталость, тоска по родным, безразличие и т. д.— может быть очень тяжелым, но вопрос в том, нарушает ли оно поведение армии, ее дисциплину например. До тех пор пока не нарушает, оно остается личной проблемой человека и сказывается после войны в виде посттравматических стрессовых расстройств, которыми много занимаются психологи. Но когда нарушает, например, когда страх переходит в панику и армия перестает слушаться командира, наступает катастрофическая потеря боеспособности.
Так же и в плане самоизоляции. В нашей стране последствия от нее есть и будут продолжаться в таких явлениях, как невротизация отдельных людей и тому подобное, но сильного удара по общественным институтам, в том числе по институту семьи, который в таких случаях страдает быстрее других, слава богу, не произошло. А вот американские беспорядки — это как раз вариант, когда психологическое состояние повлияло на общество, на социальные институты, хотя, по всей видимости, не фатально повлияло. Крупная и интересная задача психологии — создать точные прогностические модели подобных ситуаций.
— Одна из последних ваших работ посвящена корреляции между менталитетом и социально-экономическими достижениями разных стран. Мы традиционно просим академиков во время интервью популяризировать одну из последних работ. Не откажетесь?
— В нашем сознании господствует то, что может быть названо «экономическим детерминизмом». Мы предполагаем, что, чтобы в обществе что-то изменилось, должна измениться экономика. В 1990-е годы мы считали, что, если перейдем к рыночной экономике, все у нас будет нормально, мы перегоним Европу и США. В результате не догнали, и тут огромную роль играет сознание, или менталитет, народа. Менталитет должен соответствовать устройству общества, тому, что называется социальными институтами. Приведу пример: в обществах до возникновения полицейской и судебной систем значительную регулятивную роль может играть институт кровной мести. Люди сдерживают себя из боязни преследования родственников их жертвы. Но институты меняются, появляются полиция и суд, а менталитет «кровной мести» остается и вступает в противоречие с институтами. Здесь яркий пример — человек, который потерял близких из-за ошибки швейцарского авиадиспетчера и убил его. Этот поступок у многих вызвал восхищение, но понятно, что такого рода менталитет и действия мешают работе современных систем обеспечения безопасности и правосудия.
Когда мы строим нашу экономику, важно, чтобы было соответствие между тем, какую экономику мы строим и какой менталитет у населения. Когда Россия входила в рыночную экономику, наш менталитет был для этого не приспособлен, он был настроен для другого: совместной работы, общих проектов, но не для конкуренции. Для того чтобы заработала вся система, должны измениться либо менталитет, либо социальные институты так, чтобы оказаться соответствующими менталитету. Но менталитет может быть очень упорен. Есть исследования, показывающие, что ценность свободы у современных американцев коррелирует с годом отмены крепостного права в стране их происхождения. То есть через столетия жизнь предков сказывается на менталитете современных людей. Есть исследования среди китайцев, у которых так называемое холистическое мышление, так вот они показывают, что это мышление тем сильнее, чем больше в области, откуда родом китаец, было развито рисоводство. Менталитет упорен, и мы должны понимать, что у него есть собственные закономерности и, изменив экономику, мы не можем автоматически изменить менталитет. У нас есть большой грант РНФ: мы строим модели, описываем процессы взаимодействия менталитета с институтами, и я думаю, что исследования в этой области в конце концов приведут к перевороту в сфере, которая называется «научное управление обществом». Мы поймем, что для того, чтобы управлять обществом, нужно принимать во внимание сознание и менталитет людей.
— У вас весьма высокий индекс Хирша. Как вы вообще относитесь к наукометрии и насколько в психологии важен этот показатель?
— Наукометрия — хороший инструмент для исследователей, потому что с ее помощью мы можем строить статистические зависимости, получать некую грубую оценку успешности исследователя и связи этой успешности с какими-либо факторами. Но это плохой инструмент для руководителя науки, потому что как только мы кладем какой-то формальный показатель в основу оценки труда ученого, то сразу получаем искажение в показаниях этого инструмента. Люди начинают действовать так, чтобы увеличить у себя соответствующие показатели, и мы получаем уродливые явления накачивания наукометрических показателей. Не говоря уже о том, что индексы Web of Science или Scopus — это продукт коммерческих компаний, использующих его для того, чтобы нарастить популярность своих изданий и в конечном счете увеличить прибыль. И когда мы этим пользуемся, то фактически работаем в коммерческих интересах некоторых совершенно нам не нужных компаний. По всей видимости, на этот рынок в скором времени могут прийти другие, более мощные игроки типа Google, которые навяжут свои правила игры и вскоре победят в силу несоизмеримо больших финансовых возможностей.
– Реформа Академии наук прошла до того, как вы были выбраны действительным ее членом, но после того, как стали ее членом-корреспондентом. Оцените, пожалуйста, итоги реформы. Как на вашей специальности сказались академические изменения?
— Реформы обострила некоторые проблемы, и центральная из них — как и куда направлять исследования. Если ученых предоставить самим себе, они все равно будут копать, добывать новые научные знания, наука до конца не замрет. Но для того чтобы в стране была великая наука, исследования надо направлять в некие приоритетные научные и научно-технологические области, где происходят прорывы. Такими были ядерный проект, проект генома человека, нынешний проект «Мозг», есть проекты рангом поменьше.
Великая страна с великой наукой должна иметь механизмы постоянного отслеживания происходящего в науке, выделения главного, наиболее перспективного, создания условий для быстрого прорыва на этих главных направлениях. На уровне НИИ такие механизмы есть: дирекция, ученый совет, заведующие лабораториями и отделами, которые являются наиболее крупными специалистами, видящими перспективы развития науки. На более высоком уровне это делала академия, в советское время был еще Госкомитет по науке и технике, который формировал запросы государства к науке. После реформы механизмы этого управления размылись. Дмитрий Анатольевич Медведев предлагал освободить ученых от несвойственных им функций управления имуществом, которых в общем-то у них и не было, а в результате освободили от функций управления научным развитием. А эту функцию никто, кроме самих ученых, не может осуществить. Сейчас академия ведет экспертизу планов и отчетов, занимается прогнозированием научного, научно-технологического и даже социально-экономического развития. Все это важно, правильно, но нужны механизмы реализации, а здесь все очень зыбко. Например, в стране огромные деньги идут на прикладную отраслевую науку через ведомства. Чтобы эти траты сделать более осмысленными с точки зрения стратегии научно-технологического развития России, созданы советы по приоритетам для формирования КНТП — крупных программ полного цикла (от фундаментальных разработок до реального продукта), которые обоснованы с позиции фундаментальной науки и в то же время нужны с позиций ведомств. Идея замечательная, но работает плохо, потому что ведомства совершенно не заинтересованы в том, чтобы тратить ресурсы с ведома большой науки. А механизм выстроен так, что без согласия ведомства это сделать нельзя. Нынешнее руководство РАН прекрасно понимает необходимость формирования такого рода механизмов и работает над проблемой. Определенные решения по этому поводу приняты на последнем общем собрании РАН. Появилось больше оптимизма во взаимодействии с Минобрнауки при новом министре Валерии Фалькове, который прежде был успешным ректором [Тюменского] университета и хорошо понимает научное сообщество. Резюмируя, можно сказать, что, к сожалению, общая ситуация в науке не вызывает восторга, но психология не рекомендует смотреть на будущее без сдержанного оптимизма.
— Россия находится под санкциями, ее поведение не одобряется на Западе, страна держит курс на самостоятельное развитие. Как это сказывается на российской науке в целом и психологии в частности? Нет ли такого, что из-за этого у вас, российского ученого, усложняются международные контакты?
— Я интенсивно контактирую с западными учеными с начала 1990-х годов, был на стажировке во Франции в 1991–1992 годах и могу сказать, что в то время интерес к России и нашей науке был огромный. Тогда мы для Запада были большой силой, непонятной, таинственной, которая начала поворачиваться к миру позитивной стороной. Но потом, ближе к концу века, этот интерес спал, и все стали воспринимать Россию как слабую, нуждающуюся в помощи. В начале века интерес опять стал возрастать, но одновременно росла и некоторая напряженность. При этом действует общий психологический закон межгрупповых отношений: чем меньше дистанция общения, тем меньшее значение имеет, к каким группам мы принадлежим. Допустим, вы общаетесь с немцем или французом, и если вы друг от друга далеко, то на вас смотрят как на представителя вашей страны, а если вы близки, друзья, находитесь в человеческом или профессиональном контакте, то признак национальности начинает играть второстепенную роль. Когда мы говорим о понятии «народная дипломатия» или «дипломатия ученых», это очень верно, потому что личное общение с представителями других стран сильно влияет на то, как визави воспринимают нашу страну.
— Еще об отношениях с коллегами на Западе: правда ли, что российские психологи несколько свободнее в своих исследованиях? Если да, то как российские психологи этим пользуются?
— Как ни парадоксально, но в этом есть зерно правды. На Западе сильнее цензура политкорректности. У нас при Сталине и даже после преследовалась генетика, «продажная девка империализма», поскольку ее смысл противоречит идее, что все может быть воспитано обществом. Социалистическое общество, по мнению господствовавшей тогда идеологии, воспитывает хороших людей, а американское и любое буржуазное общество воспитывает плохих, и генетика здесь ни при чем. У нас генетика все же восстановилась в правах, но идея насчет того, что все могут быть одинаково воспитаны, теперь сильна на Западе. Примечательна история первооткрывателя двойной спирали ДНК и отца проекта расшифровки генома человека Джеймса Уотсона. Известнейший ученый, нобелевский лауреат в одном из интервью сказал, что сомневается в будущем Африки из-за генетики местного населения. Поднялся огромный скандал, была отменена лекция, на которую он приехал, и в результате Уотсон даже был вынужден покинуть лабораторию, которой он, собственно, и принес славу. Оказалось, что на Западе, где доминирует тезис о свободном обществе, есть цензура и колоссальное давление на диссидентов. У нас давление политкорректности в науке меньше, а в психологии стандарты исследования, я бы сказал, мягче. Творчество — это всегда смесь порядка и хаоса, если у вас есть полный порядок, как, например, в часах, то там нет места творчеству, часы всегда должны показывать то, что в них заложено, если они покажут что-то другое, это плохие часы. Большая степень неопределенности, большая степень открытости и меньшая жесткость стандартов российской науки может быть источником творчества, с оговоркой, конечно, если этим правильно пользоваться.
— Как с психологической точки зрения можно оценить «эпидемию равноправия», начавшуюся в США из-за гибели афроамериканца и докатившуюся до Европы?
— Существует некий закон соответствия между тем, как люди живут, какие у них технологии, как организована жизнь, и тем, каковы в этом обществе взгляды на жизнь и мораль. Последние полстолетия были временем необычайного в истории комфорта для так называемого золотого миллиарда. По Европе, например, бродит призрак безусловного базового дохода. Предполагается, что люди, независимо ни от чего, могут получать зарплату, обеспечивающую безбедное существование, а дальше уж решают, будут ли они работать. Все это меняет мироощущение. Человек начинает ощущать, что мало что должен, он только не должен переходить границы другого. Но зато имеет права. Вот эта «эпидемия равноправия», как вы выразились, лежит именно в этой области, хотя там есть и чисто политические вещи, связанные с тем, что много афроамериканцев-избирателей. Эта важная тенденция нашего времени всегда несет в себе и здоровые, и нездоровые черты. Конечно, свобода и равноправие прекрасны, но возникает вопрос, не теряется ли фаустовская ценность стремления вверх, роста и труда, на которой возросла великая европейская цивилизация.
— Вы также специалист по психологии творчества, по детским талантам. Скажите, пожалуйста, как сказывается повсеместное увлечение гаджетами на развитии детей и подростков, на проявлениях их таланта?
— В психологии есть исследования, которые показывают, что интеллектуальные способности людей эволюционируют. В XX веке интеллект людей существенно вырос и перераспределился, люди стали более рациональными и менее образно-эмоциональными. Такое перераспределение неизбежно происходит в результате изменения условий жизни. Одна из немногих рациональных способностей, которая снизилась в конце прошлого века, это способность к устному счету, в обиход вошли калькуляторы, ЭВМ. То же самое происходит и с гаджетами, которые заставляют людей заниматься одним и не заниматься другим.
Талант — это как бы конструктор. У нас есть набор способностей и уровень одаренности, благодаря которым мы конструируем наш талант. Мой любимый пример для этого — Сергей Дягилев. Он был довольно средним музыкантом, умел рисовать, но тоже был довольно средним художником. Но при этом он был еще и юристом, и у него был удивительный талант распознавать таланты других людей. Он сумел все эти способности объединить в некую единую конструкцию и найти область ее применения. Так появились «Русские сезоны», которые он организовывал в Париже, и многое другое. Он сумел взять все самое сильное, что ему дала природа, и найти такой вид деятельности, в котором он смог проявить свои способности. Сегодня в связи с развитием компьютерной техники, программирования оказываются востребованными новые конфигурации этого человеческого конструктора. Безусловно, эволюция очень сильная, и гаджеты — отражение этой эволюции, однако про них нельзя сказать однозначно — хорошо это или плохо. Это просто приводит к изменению конфигурации наших когнитивных способностей.
Интервью взял Владимир Александров, группа «Прямая речь»
Пять расовых стереотипов, которые развенчала наука
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,С расизмом можно бороться с помощью фактов и науки
В мире сложилось немало стереотипов и предрассудков в том, что касается расовой принадлежности, но это вовсе не означает, что они соответствуют действительности. Иногда в них верят даже те, кто ни в коем случае не считает себя расистом.
Многие, руководствуясь самыми лучшими побуждениями, опытом и культурной историей, придерживаются взглядов, которые не соответствуют научной теории генетики человека.
Например, некоторые считают, что азиатским школьникам с рождения легче дается математика, что чернокожие люди лучше чувствуют ритм и что евреи лучше распоряжаются деньгами. Почти у каждого из нас есть знакомые, которые так считают.
«В наши дни проявления открытого расизма встречаются чаще, чем когда-либо на моей памяти. Нам необходимо противостоять ему фактами», — говорит генетик и ведущий Би-би-си Адам Рутерфорд.
По его словам, научный подход к этой проблеме позволяет отделить факты от мифов.
Вот пять развенчанных наукой расовых мифов.
Миф 1: ДНК чернокожих и белых сильно отличаются
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Факт: практически у всех людей ДНК одинакова
Основным пигментом в коже человека является меланин. Он защищает нас от солнца.
Он поглощает ультрафиолетовые лучи, не позволяя им разрушать фолиевую кислоту (витамин В9) — один из ключевых витаминов организма.
Многие гены участвуют в биохимических реакциях, которые способствуют выработке меланина. Естественные вариации в этих генах обуславливают разнообразные оттенки кожи людей.
Выходит, что внутри человеческой расы наибольшее генетическое различие — между черными и белыми? Отнюдь нет.
Во-первых, у всех людей ДНК практически одинакова, генетических различий очень мало. Этот факт обусловлен тем, что человечество зародилось на африканском континенте.
Во-вторых, в Африке наблюдается гораздо большее генетическое разнообразие, чем во всем остальном мире.
У двух представителей разных племен в ЮАР может быть больше генетических различий, чем у шриланкийца, коренного новозеландца и русского.
Мы можем делить людей на белых, черных или коричневых, но эти внешние факторы не являются точным индикатором наших генетических различий или сходства.
Миф 2: существует «расовая чистота»
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Факт: «расовой чистоты» не существует
Нам кажется, что определенные районы, территории или народы бывают изолированы — будь то в физическом или культурном смысле — и эти границы представляются непреодолимыми.
Но история и генетика считают иначе. По сути, ни один народ нельзя считать статичным.
«Всю свою историю люди перемещались по миру и занимались сексом, когда у них возникала такая возможность», — поясняет доктор Рутерфорд.
Иногда эти перемещения были массовыми и происходили за короткий промежуток времени.
Чаще всего народы остаются на одном месте многие десятки лет, и может показаться, что у них появляется географический и культурный якорь.
«Тем не менее, у каждого нацистского лидера были предки евреи. У каждого сторонника идеи о превосходстве белых были предки с Ближнего Востока. У каждого расиста есть предки из Африки, Индии, Восточной Азии, как, в принципе, и у всех других людей», — объясняет доктор Рутерфорд.
«Расовая чистота — это чистой воды фантазия. Для людей не существует такого понятия, как чистая кровь. Есть лишь полукровки, в жилах которых течет кровь множества народов», — сказал ученый.
Миф 3: «Россия для русских», «Англия для англичан»
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Можно ли с уверенностью сказать, кто был первым жителем на территории нынешних стран?
Некоторые люди испытывают неприязнь по отношению к мигрантам и беженцам, которые приезжают в их страну. В последнее время подобное отношение стало тенденцией во многих странах мира.
Ультраправые уже долгое время выражают свое недовольство миграцией, заявляя «Германия для немцев», «Франция для французов», «Турция для турок», «Италия для итальянцев» и так далее.
«Возвращайтесь назад, убирайтесь домой», — эту оскорбительную фразу мигранты все чаще слышат во многих странах.
Автор фото, Litalia Agli Italiani / Facebook
Подпись к фото,В Италии существует коалиция ультраправых «Италия для итальянцев»
По правде говоря, в Германии, Франции, Турции и Италии иммиграция существовала на протяжении всей их истории. По сути, это относится ко всем странам.
Например, британские острова стали домом для мигрантов с тех пор, как они отделились от континента около 7500 лет назад.
Перед тем, как их завоевали норманны в 1066 году, на острова вторгались викинги, англы, саксы, гунны и другие народы и племена.
До них на островах правили римляне, которые, в свою очередь, не были чистокровными жителями Рима, а представляли обширные территории империи — от Сахары в Африке до Ближнего Востока.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,В 1972 году перевозчики мяса пришли с протестом к зданию Хоум офиса с транспарантами «Британия для британцев» и требованием остановить иммиграцию в страну
А примерно 4500 лет назад в Британии жили преимущественно фермеры, потомки людей, перебравшихся туда из Европы по суше, связывавшей нынешнюю Голландию с западной частью Британских островов.
По анализу ДНК ученые пришли к выводу, что у них был оливковый цвет кожи, темные волосы и карие глаза.
А до них там обитали охотники-собиратели, кожа которых была еще темнее.
Поэтому, когда радикальные партии или расисты заявляют «Франция для французов» или «Италия для итальянцев», рассуждая о коренных жителях, кого конкретно они имеют ввиду?
Миф 4: ДНК-тест может доказать, что человек на 100% белый
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,У каждого человека сохраняется ДНК лишь от половины предков — вплоть до 11 поколений
Люди интересуются генеалогией и своей родословной, но особенно в этом преуспели расисты.
Сторонники превосходства белой расы, националисты и антисемиты облюбовали сайты, вроде Stormfront, на которых они обсуждают популяционную генетику и занимаются отрицанием Холокоста.
Они покупают ДНК-тесты, например, у компании Ancestry DNA, пытаясь доказать, что они на 100% белые или не имеют еврейской крови.
Но их логика несостоятельна.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,ДНК человека не содержит информации о всех предках
ДНК-тест может поведать вам что-то интересное об истории вашей семьи. Он очень полезен в том, что касается выявления родства — например, в случаях с пропавшими братьями или сестрами, а также в определении биологических родителей.
Однако его возможности ограничены особенностями биологии.
Со временем в ДНК людей начинают исчезать следы их далеких предков, и спустя поколения этот потерянный объем становится огромным.
У каждого человека сохраняется ДНК лишь от половины предков — вплоть до 11 поколений. Так что вполне вероятно, что у вас может не оказаться генетического родства с вашими предками, которые жили относительно недавно — в XVIII веке.
«Вы произошли от большого числа людей со всего мира — от тех, кого вы знаете и считаете своими предками, и от еще большего числа тех, о ком вы понятия не имеете. Со многими из них у вас нет существенной генетической связи», — объясняет доктор Рутерфорд.
Миф 5: Чернокожие бегают лучше белых
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Некоторые считают, что чернокожие спринтеры имеют преимущество в беге благодаря своему происхождению
Последний раз белый спортсмен выиграл олимпийский финал в беге на 100 метров в 1980 году. Это был британец Аллан Уэллс.
С тех пор чернокожим спортсменам нет равных в этой спортивной дисциплине. Поэтому многие считают, что они имеют преимущество в беге благодаря своему происхождению.
«Возможно, существуют вероятностные прогнозы об этнической принадлежности и спортивном успехе, основанные на генетике, — сказал доктор Рутерфорд, — но даже в лучшем случае они будут неубедительными».
Понять генетику спортивного успеха крайне сложно.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Генетика не может заранее определить победителя
По словам доктора Рутерфорда, физическую силу определяет множество факторов, в том числе размер сердца, эффективность поглощения человеком кислорода и восстановления мышц.
Это все относительно хорошо изученные явления, основывающиеся на генетике человека. Но есть и другие физические характеристики (например, гибкость и координация), о которых у ученых пока меньше информации.
Кроме того, существует и психологическая составляющая. Это, например, решительность, упорство, концентрация и принятие рискованных решений.
Науке известно, что люди, преуспевающие в быстрых, энергичных видах спорта, как правило, обладают более высоким процентом «быстро сокращающихся» мышечных клеток, которые позволяют быстрее выделять энергию.
Автор фото, Getty Images
В основе генетического объяснения находится ген альфа-актинин-3 (ACTN3).
Исследования показали, что у элитных спортсменов, выступающих в силовых видах спорта, чаще встречается R-тип ACTN3. Исследование указывает, что ген встречается чаще у афроамериканцев (96%) по сравнению с белыми американцами (80%). Как видим, разница есть, но она небольшая.
Это дает небольшое преимущество афроамериканцам в динамичных, взрывных видах спорта, но это абсолютно не объясняет, почему чернокожие спринтеры превосходят белых соперников.
Если бы все сводилось к тому гену, то, соответственно пропорции, на каждых шесть чернокожих элитных спринтеров приходилось бы пять таких же первоклассных белых бегунов.
По словам доктора Рутерфорда, это упрощенный анализ, но все же это хороший пример того, как генетика не может быть использована для оправдания расовых стереотипов в спорте.
Психология — это наука, отличная от науки?
В большинстве колледжей и университетов есть факультеты психологии. Он часто находится в школе или отделении социальных наук. Точно так же в большинстве колледжей и университетов есть факультеты биологии. Часто он находится в школе или научном отделении. В старших классах психология считается одним из социальных исследований, а иногда и социальной наукой; биология считается одной из наук.
Ничто в приведенных выше утверждениях не кажется хоть сколько-нибудь спорным.На самом деле эти утверждения довольно очевидны. Однако значение этих утверждений является значительным и связано с статусом психологии среди различных дисциплин.
Учителя психологии хорошо знают о силе языка формировать мышление. Все мы знаем, что то, как вы формулируете вопрос, влияет на ответ. Итак, когда мы проводим различие между науками и социальными науками, мы посылаем сообщение о том, что мы квалифицируем наш статус: мы не совсем наука; скорее, мы наука о чем-то ином, чем наука.
Это повседневное использование языка психологии (т.е. это «социальная» наука — часто можно услышать кавычки) опровергает реальное влияние психологии на другие медицинские, социальные и естественные науки. Влияние психологии очень велико.
Бояк, Клаванс и Борнер (2005) изучили миллион научных статей, чтобы определить взаимосвязь между различными науками. Они определили семь областей науки, обозначенных как центры влияния: математика, физика, химия, науки о Земле, медицина, социальные науки и психология.Фактическое положение психологии среди разнообразных научных дисциплин очевидно. Наша дисциплина влияет на множество других научных дисциплин. Качиоппо (2007) обрисовал в общих чертах некоторые последствия для психологии.
Другая хорошая новость заключается в том, что у нас есть доказательства того, что курсы психологии способствуют развитию научной грамотности, что является важной целью Национальных академий наук. Мой коллега Джефф Холмс и я оценивали научную грамотность наших специалистов по психологии по мере их прохождения по учебной программе по психологии.Наблюдалась четкая тенденция к росту. Напротив, степень научной грамотности не была связана с количеством курсов естествознания, которые студенты закончили (Holmes & Beins, 2008).
Кроме того, несколько десятилетий назад среди аспирантов студенты-психологи демонстрировали более высокие навыки формального, логического, статистического и методологического мышления, чем аспиранты-химики (Lehman, Lempert, & Nisbett, 1988). Это не означает, что студенты-химики были менее искусны в своей дисциплине, чем студенты-психологи в своей.Скорее, эти результаты указывают на одну из заметных сильных сторон психологического образования — развитие сложного критического мышления.
Данные неопровержимы. Психология — отличная дисциплина для обучения критическому и научному мышлению. К сожалению, людей обычно не убеждают изменить свое мнение на основе данных (если, конечно, они не имеют психологического образования).
Итак, что мы можем сделать?
Мы можем пойти по тому же пути, что и ряд бывших психологических факультетов.Мы можем использовать язык, чтобы сформулировать обсуждение. Дартмутский университет изменил свое название факультета на факультет психологии и мозговых наук в 1990-х годах. С тех пор многие ведомства предприняли аналогичные шаги. По всей стране существует множество кафедр психологической науки (Jaffe, 2011).
Мы также должны использовать эту идею в наших повседневных разговорах. Когда наши друзья и коллеги обсуждают науку, мы должны убедиться, что они говорят о науке.Есть биологические науки, физические науки и, конечно, не в последнюю очередь, психологические науки. Больше не приемлемо быть наукой, отличной от науки.
Барни Бейнс — профессор психологии в колледже Итака. Он был лауреатом Премии Чарльза Л. Брюэра за выдающиеся заслуги в области преподавания и является научным сотрудником 2-го, 3-го, 3-го и 52-го отделов (Международная психология), APS и EPA. Он был президентом Общества преподавания психологии (STP) в 2004 году и директором дошкольного и высшего образования в APA с 2000 по 2002 год.Он написал книги «Методы исследования: инструмент для жизни, методы исследования и статистика» с Морин Маккарти, «Эффективное письмо в психологии» со своей дочерью Агатой Бейнс и «Упрощенный стиль APA».
Ссылки
Бояк К.В., Клаванс Р. и Борнер К. (2005). Картографирование основы науки. Scientometrics, 64 , 351-374.
Cacioppo, J.T. (2007, сентябрь). Психология — это центральная наука. Наблюдатель, 20 (7).
Холмс, Дж.Д., & Бейнс, Б.С. (2009). Психология — это наука: так думают, по крайней мере, некоторые студенты. Преподавание психологии, 36 , 5-11. DOI: 10.1080 / 00986280802529350
Jaffe, E. (2011, сентябрь). Сдвиг идентичности. Наблюдатель, 24 (7).
Lehman, D.R., Lempert, R.O., & Nisbett, R.E. (1988). Влияние аспирантуры на рассуждение: формальная дисциплина и размышления о повседневных событиях. Американский психолог, 43 , 431-442. DOI: 10.1037 / 0003-066X.43.6.431
«Психология — это наука?» отзывы
У меня была точка зрения «ДА». Должен ответить на 3 точки зрения, представленные ниже, не менее 250 слов каждая.
Перспектива № 1: Психология — это наука? Это тема большой дискуссии. На этот вопрос на форуме у меня неприятная задача ответить с точки зрения «нет». Признаюсь, мне было довольно сложно занять такую позицию, но, тем не менее, это было интересно. В нашем тексте автор Питер Рикман выступает против классификации психологии как науки, такой как физика и другие естественные науки.Я согласен с Рикманом, когда он отмечает, что мысли или разговоры о науке часто заставляют задуматься о физических науках. Как говорится в тексте, дисциплины, связанные с изучением гуманитарных наук, не идут ни в какое сравнение с физическими науками. Дисциплины, изучающие человеческую природу, такие как психология, представляют собой отдельную группу, которая требует почти полной замены научного метода. Один аргумент, который я прочитал, гласит, что психологию нельзя опровергнуть, а это означает, что психологи часто публикуют только те положительные результаты, которые подтверждают, а не необоснованны их гипотезы.Это приводит к убеждению, что психологи больше заинтересованы в поддержке своих собственных убеждений о человеческом опыте, а не в понимании и / или принятии истины об эксперименте. Отсюда и исследование Стэнли Милгрэма о неповиновении. Милгрэм манипулировал исследованием, обманывая участников, заставляя их поверить в то, что они действительно проводят шоковую терапию. Этот обман в конечном итоге повлиял на результаты его эксперимента. Согласно тексту, да, между физическими науками и гуманитарными науками есть общие черты, однако гуманитарные исследования не классифицируются как наука так же, как физика.Все сводится к изучению людей, которые глубоко отличаются от изучения физических объектов, и поэтому их нельзя изучать одним и тем же способом или одними и теми же методами. Я согласен с Рикманом, когда он заявляет, что «психологию не нужно признавать как науку, чтобы стать влиятельной дисциплиной в академическом и практическом мире». Опять же, это убеждение основано на предпосылке, что людей нельзя изучать с такой же достоверностью, как изучаются физические предметы «точных» наук.(Брэнди)
Перспектива № 2: Психология — это наука. Просматривая историю теорий психологии и изучения психики, мы знаем, что психология не всегда была наукой или, по крайней мере, не точной наукой. Роберт Э. Сильверман объясняет в статье журнала «Психология — это наука?» Что за последние 140 лет эти теории строились друг на друге или дискредитировали другие теории в психологии (Gantt & Slife, 2016). Некоторая часть психологии того времени в 1800-1900-х годах на самом деле не была наукой, хотя многие из них были на правильном пути с частью своих теорий.Работа Фрейда сейчас устарела, но у него есть точка зрения о проблемах у взрослых, возникших в детстве, и он сосредоточился на сновидениях и на том, какая интерпретация не является наукой в целом, если мы знаем человека, мы можем понять, что он чувствует, по сновидениям, которые они имеют (Gantt & Slife, 2017). Я имею в виду, что один человек может любить змей, а другой — бояться змей, поэтому сны о змеях не всегда связаны с тревогой, как писали некоторые интерпретаторы. Сильверман продолжает объяснять, говоря об истории психологии, что ученые согласны с тем, что процесс наблюдения действительно квалифицирует психологию как науку (Gantt & Slife, 2016).Давайте также рассмотрим, что в психологии есть DSM (правила или законы), методы наблюдения и тестирования, которые квалифицируют психологию как науку. Я считаю, что психология — это наука, но она не универсальна. Посмотрите, как далеко продвинулась психология за 140 лет. Сегодня у нас есть изображения мозга с помощью фМРТ, которые могут показать области мозга, которые активируются различными стимуляторами. Визуализация также может показать нейробиологам депрессию, СДВГ, посттравматическое стрессовое расстройство и так далее. Я прилагаю видеосвязь с YouTube, чтобы помочь объяснить визуализацию мозга и то, как биомаркеры используются до и после 12-недельного курса КПТ или приема лекарств (Университет Эмори, 2013).В видеоролике YouTube «Исследование биомаркеров депрессии: использование сканирования мозга для выбора типа лечения» они объясняют, что некоторым мозгам лучше принимать лекарства, а некоторые лекарства не работают, и насколько важна визуализация мозга, чтобы пациенты, которые лучше справились бы с КПТ, могли получить это вместо этого. употребления неэффективного для них препарата (2013 г.). Однако в психологии еще впереди прорывы, потому что мы знаем, что генетика является фактором, а также окружающей средой. Мы знаем, что индивидуальное восприятие реальности отличается, поэтому даже с научными исследованиями, визуализацией мозга и забором крови для определения гормонов, мы не можем сказать, насколько рай на земле для одного человека является адом для другого, кроме их точки зрения.Как нам полностью проникнуть внутрь для лучшего понимания? Это следующее видео, которое я приложил, помогает объяснить ЭЭГ, МЭГ и другие изображения, чтобы показать активность, генерируемую мозгом в структуре и функциях, под названием «Современные способы изучения мозга» | Системы органов | MCAT | Khan Academy, и я считаю, что это убедительное доказательство того, что психология — это наука, опирающаяся на науку (2015). (Рэйчел)
Перспектива № 3: На этой неделе классу задают вопрос: «Психология — это наука?».В этой дискуссии мне дали «Да». Мне тоже пришлось бы лично согласиться с этой стороной. Очевидно, что психология основана на науке. При исследовании ученые спрашивают «почему», и это главный вопрос, который задают и психологи. Обе эти области также требуют и включают исследования. Если вы посмотрите на человеческую жизнь как на более широкую картину, психология будет задействована во всех ее аспектах. Наука также участвует во всех аспектах. Психология обычно считается научным исследованием человеческого разума и его функций, особенно тех, которые влияют на человеческое поведение.Это также называется научным изучением человеческого поведения, чтобы изучить, почему они ведут себя именно так. Часто возникает вопрос, является ли психология научной дисциплиной? Многие считают, что это не так, но другие принимают другую сторону и считают, что это наука. Научные дисциплины обычно делятся на две категории. Первые — это физические науки, а вторые — социальные науки. Психология считается социальной наукой, поскольку ее принципы связаны с общественной жизнью.Это считается наукой или научным исследованием, поскольку во время исследования психологи используют научные ценности. Психологическое исследование также использует научные методы, такие как концептуализация проблем, сбор данных, анализ данных и последующий вывод из них выводов. Психологи проводят свои исследования, используя научный метод, делая наблюдения, собирая данные, формируя теории и проверяя прогнозы, а затем интерпретируя результаты на их основе. Чтобы измерить и описать поведение, исследователи проводят наблюдения и, неоднократно наблюдая за конкретными событиями, формируют теорию, объясняющую эти наблюдения.Теория последовательно организует отдельные фрагменты информации. В большинстве случаев исследователи разрабатывают теорию только после того, как соберут много доказательств для ее проверки, и только убедившись, что результаты их исследований могут быть воспроизведены другими. Психологические исследования должны соответствовать некоторым критериям, чтобы считаться научными. Он должен быть воспроизводимым, поддающимся фальсификации, точным и экономным. Многие люди, практикующие психологию, в конечном итоге работают в сфере здравоохранения. Область здравоохранения и наука идут рука об руку.Слишком много доказательств того, что психология — это наука. Психология включает в себя множество подполей, таких как поведенческое, когнитивное консультирование, консультирование по вопросам зависимости и многое другое. Я окончательно считаю, что все эти свидетельства подтверждают теорию о том, что психология — это наука. (Митчелл)
Психология — истинная наука? — 606 слов
Есть обоснованные сомнения относительно классификации психологии как науки в сознании непрофессионала. В основном это происходит из-за чрезмерно упрощенного и логичного способа, которым психологию и психологи представляют популярные СМИ.
Таким образом, психология рассматривается скорее как субъективное, ориентированное на человека искусство, а не как объективная и точная наука. Эта статья призвана обосновать психологию как науку. Также должны быть представлены аргументы людей, которые не признают статус психологии как науки, и оценены их достоинства.
Наука определяется как знание, основанное на фактических данных. В этом случае есть определенные особенности, которые являются фундаментальными для всех наук и составляют научные методы.Они включают в себя сбор количественных данных в контролируемых условиях, объективность в противоположность субъективности и установление общих законов и теорий после экспериментов. Интересно отметить, что эти законы применяются повсеместно, и поэтому в них присутствует элемент повторяемости.
Сторонники психологии как науки утверждают, что психология использует заявленные научные методы для изучения как человеческого, так и нечеловеческого поведения в различных условиях. Такие исследования, как генетическая теория IQ, включают тщательно контролируемые научные эксперименты, которые не только объективны, но также являются высоконадежными и проверяемыми.
Как и в случае с другими результатами научных экспериментов, результаты психологии создаются и становятся общедоступными в интересах развития науки. Результаты также представлены на экспертную оценку, чтобы обеспечить их критический анализ. Это соответствует требованиям, предъявляемым к научным открытиям.
В области психологии существуют теории, которые снова и снова подтверждаются. Это общая для науки концепция, согласно которой предсказание будущих событий может быть сделано на основе выводов, полученных в результате экспериментов.
Примером может служить бихевиористская теория оперантного обусловливания, которая предполагает, что поведение обучается через подкрепление. Поскольку эта теория объективна и поддается количественной оценке, с ее помощью можно делать прогнозы относительно обучения. Поэтому концепция обобщения, лежащая в основе науки, также проявляется в психологии.
С другой стороны, кажущееся отсутствие объективности в большинстве психологических попыток выдвигается как самый распространенный аргумент, выдвигаемый противниками психологии как науки.Это утверждение подтверждается теорией навешивания ярлыков на шизофрению, которая предполагает, что шизофрения вызвана не столько биологическими факторами, сколько, скорее, диагноз болезни является результатом субъективных факторов. Это связано с тем, что социальная конструкция и реальность будут играть большую роль в процессе диагностики, поэтому психологию представляют как чрезвычайно субъективное искусство.
Наука требует наличия измеримых понятий, что означает, что явления должны быть не только воспринимаемыми нашими органами чувств, но и количественно измеряемыми в виде данных.Психология в этом отношении терпит неудачу, поскольку ненаблюдаемое поведение, такое как чувства, играет ключевую роль в психологии. Это противоречит научным методам, которые диктуют, что все данные должны поддаваться количественной оценке.
Эта статья призвана укрепить представление о психологии как науке. В свете аргументов, представленных в этой статье, можно утверждать, что до некоторой степени те, кто полагает, что психология не является наукой, правы в том, что психология никогда не может быть точной наукой, учитывая динамическую природу человеческого субъекта, которую устанавливает психология. чтобы изучить.
Однако большинство других атрибутов психологии подкрепляют утверждение о том, что психология действительно является полноценной наукой, заслуживающей тех же достоинств, что и физика или любая из других «общепринятых» наук. В этом случае мы можем авторитетно заявить, что психология действительно настоящая наука.
Это эссе «Является ли психология истинной наукой?» был написан и отправлен вашим однокурсником. Вы можете использовать его в исследовательских и справочных целях, чтобы написать свою статью; однако вы должны процитировать его соответственно.Запрос на удаление
Если вы являетесь владельцем авторских прав на эту статью и больше не хотите, чтобы ваша работа публиковалась на IvyPanda.
Запросить удаление Нужен нестандартный образец Essay , написанный с нуля
профессионал специально для вас?
Кризис репликации в психологии
Если вы ехали по дороге и увидели пирата, стоящего на перекрестке, вы могли бы не поверить своим глазам. Но если вы продолжите движение и увидите вторую, а затем третью, вы, возможно, станете более уверенными в своих наблюдениях.Чем больше пиратов вы видели, тем меньше вероятность того, что первое обнаружение будет ложным срабатыванием (вы ехали быстро, а человек был просто одет в необычную шляпу и волнистую рубашку), и тем более вероятно, что это будет результатом логической причины (существует конференция на пиратскую тематику в городе). Этот несколько абсурдный пример — реальная иллюстрация репликации: повторяющиеся открытия одних и тех же результатов.
Если бы вы увидели пирата, вы бы не поверили; но если бы вы увидели еще одну, вы почувствовали бы большую уверенность в своем наблюдении.В науке это процесс воспроизведения. [Изображение: Дэйв Хомяк, https://goo.gl/xg5QKi, CC BY 2.0, https://goo.gl/BRvSA7]Тиражирование результатов является одним из определяющих признаков науки. Ученые должны иметь возможность воспроизводить результаты исследований, иначе их выводы не станут частью научных знаний. Репликация защищает от ложных срабатываний (видение результата, которого на самом деле нет), а также увеличивает уверенность в том, что результат действительно существует. Если, например, вы собираете данные об удовлетворенности бездомных, живущих в Калькутте, Индия, может показаться странным, что они сообщают о довольно высокой степени удовлетворенности своей едой (это именно то, что мы обнаружили в Biswas-Diener & Diener, 2001).Однако, если вы обнаружите точно такой же результат, но для разных времен и разных бездомных, живущих в Калькутте, вы можете быть более уверены в том, что этот результат верен (как мы это сделали в Бисвас-Динер И Динер, 2006).
В наше время психологическая наука переживает кризис. Оказывается, что многие исследования в области психологии, в том числе многие высоко цитируемые исследования, не воспроизводятся. В эпоху, когда новости появляются мгновенно, невозможность воспроизвести результаты исследований поднимает важные вопросы о научном процессе в целом и психологии в частности.Люди имеют право знать, могут ли они доверять данным исследований. Со своей стороны, психологи также заинтересованы в том, чтобы наши методы и результаты были как можно более достоверными.
Не только психология не хватает репликации. Были заметные неудачи в воспроизведении результатов и в других областях науки. Например, в 1989 году ученые сообщили, что они произвели «холодный синтез», то есть ядерный синтез при комнатных температурах. Это могло быть огромным прорывом в развитии чистой энергии.Однако другие ученые не смогли воспроизвести результаты. Таким образом, потенциально важные результаты не вошли в научный канон, и новый источник энергии не материализовался. В медицинской науке также было обнаружено, что ряд открытий не может быть воспроизведен, что имеет жизненно важное значение для всего общества. Невоспроизводимость медицинских результатов предполагает, что некоторые методы лечения болезни могут быть неэффективными. Один пример отсутствия репликации появился в исследовании генетики и болезней: когда были предприняты попытки репликации, чтобы определить, подтверждаются ли определенные результаты генетических заболеваний, только около 4% результатов неизменно подтверждали это.
Невоспроизводимость результатов вызывает беспокойство, поскольку предполагает возможность того, что первоначальное исследование было проведено небрежно. Еще хуже подозрение, что исследование могло быть сфальсифицировано. В науке подделка результатов — это величайший греха, непростительный грех, и по этой причине область психологии подверглась критике. Однако, как мы обсудим, существует ряд объяснений отсутствия репликации, и не все из них плохи.
Пример прямой репликации и концептуальной репликации эксперимента Аша по соответствию.Существуют разные типы репликации. Во-первых, существует тип, называемый «точная репликация» (также называемая «прямой репликацией»). В этой форме ученый пытается точно воссоздать научные методы, использованные в условиях более раннего исследования, чтобы определить, совпадают ли результаты. Если, например, вы хотите в точности повторить классические открытия Аша (1956) о конформности, вы следовали бы исходной методологии: вы использовали бы только участников мужского пола, вы использовали бы группы по 8 человек и вы бы представили те же стимулы (линии разной длины) в том же порядке.Второй тип репликации называется «концептуальной репликацией». Это происходит, когда — вместо точного воспроизведения, которое максимально точно воспроизводит методы более раннего исследования — ученый пытается подтвердить предыдущие результаты, используя другой набор конкретных методов, которые проверяют ту же идею. Проверяется та же гипотеза, но с использованием другого набора методов и мер. Концептуальное повторение исследования Аша может включать в себя конфедератов как мужского, так и женского пола, намеренно неверно определяющих типы фруктов для исследования соответствия, а не только мужчин, ошибочно определяющих длину линий.
Важны как точные, так и концептуальные репликации, потому что каждое из них сообщает нам что-то новое. Точные репликации говорят нам, верны ли оригинальные результаты, по крайней мере, в точных проверенных условиях. Концептуальные репликации помогают подтвердить, верна ли теоретическая идея, лежащая в основе результатов, и при каких условиях они будут реализованы. Другими словами, концептуальное воспроизведение дает представление о том, насколько обобщаемы результаты.
Таблица 1: Воспроизводимость психологической наукиВ последнее время растет беспокойство по поводу того, что психологические исследования не могут быть воспроизведены.Чтобы дать вам представление о степени невоспроизводимости результатов психологии, ниже приведены данные, представленные в 2015 году проектом Open Science Collaboration, возглавляемым психологом Университета Вирджинии Брайаном Носеком (Open Science Collaboration, 2015). Поскольку эти результаты были опубликованы в престижном журнале Science, , они получили широкое внимание средств массовой информации. Вот процент тиражируемых исследований — выбранных из нескольких очень престижных журналов:
Очевидно, что существует очень большая проблема, когда тиражируются только около 1/3 психологических исследований в ведущих журналах! Похоже, что эта проблема особенно остро стоит в социальной психологии, но даже 53% -ный уровень репликации когнитивной психологии вызывает беспокойство.
Ситуация в психологии стала настолько тревожной, что лауреат Нобелевской премии психолог Даниэль Канеман призвал социальных психологов очистить свои действия (Канеман, 2012). Нобелевский лауреат откровенно высказался о сомнениях в честности психологических исследований, назвав нынешнюю ситуацию в этой области «беспорядком». Его послание было адресовано в первую очередь исследователям, изучающим социальную «прайминг», но в свете появившихся с тех пор результатов отсутствия репликации, оно могло бы быть более уместно направлено на поведенческие науки в целом.
Большое количество ученых пытались повторить исследования того, что можно было бы назвать «метафорическим праймингом», и чаще всего эти репликации терпели неудачу. Прайминг — это процесс, с помощью которого недавняя ссылка (часто тонкая подсознательная подсказка) может повысить доступность характеристики. Например, если ваш инструктор говорит: «Пожалуйста, отложите книги, возьмите чистый лист бумаги и напишите свое имя вверху», у вас может учащаться пульс. Со временем вы узнали, что этот сигнал означает, что вам предстоит пройти тест.Эта фраза подчеркивает все особенности, связанные с популярными викторинами: они вызывают беспокойство, они сложны, ваша успеваемость имеет значение.
В одном исследовании исследователи повысили эффективность тестов, внушив участникам стереотипы об интеллекте. Но последующие исследования не смогли воспроизвести эти результаты. [Изображение: CC0 Public Domain, https://goo.gl/m25gce]Одним из примеров предварительного исследования, которое, по крайней мере в некоторых случаях, не может быть воспроизведено, является подготовка идеи интеллекта.Теоретически можно было бы побудить людей стать более умными (или, по крайней мере, лучше сдавать тесты). Например, в одном исследовании приучивание студентов к идее стереотипного профессора по сравнению с футбольными хулиганами привело к тому, что участники в состоянии «профессор» заработали более высокие баллы в викторине (Dijksterhuis & van Knippenberg, 1998). К сожалению, в нескольких последующих случаях этот результат не повторился (Shanks et al, 2013). Это прискорбно для всех нас, потому что это был бы очень простой способ поднять результаты тестов и общий интеллект.Если бы это было правдой.
Еще один пример открытия, которое, кажется, не воспроизводится последовательно, — это использование сигналов пространственного расстояния для усиления чувства эмоциональной близости людей к своим семьям (Williams & Bargh, 2008). В этом типе исследования участников просят нанести точки на миллиметровой бумаге либо близко друг к другу, либо далеко друг от друга. Затем участников просят оценить, насколько они близки к членам своей семьи. Хотя первоначальные исследователи обнаружили, что люди, которые наносили точки на миллиметровой бумаге на миллиметровку, сообщали о том, что они были ближе к своим родственникам, исследования, проведенные на PsychFileDrawer — интернет-хранилище попыток репликации, — предполагают, что результаты часто не воспроизводятся.Опять же, это прискорбно, потому что это был бы удобный способ помочь людям почувствовать себя ближе к своим семьям.
Как видно из примеров, некоторые из исследований, которые не смогли воспроизвести, сообщают об очень интересных открытиях — даже противоречащих интуиции, которые, кажется, предлагают новое понимание человеческого разума. Критики утверждают, что психологи слишком увлеклись такими заслуживающими внимания, удивительными «открытиями», которые привлекают много внимания средств массовой информации. Это поднимает вопрос о сроках: может ли нынешний кризис отсутствия репликации быть связан с современным, голодным в СМИ контекстом, в котором проводятся психологические исследования (а точнее, все исследования)? Иными словами: новый ли кризис отсутствия репликации?
Никто не пытался систематически воспроизводить исследования из прошлого, поэтому мы не знаем, становятся ли опубликованные исследования менее воспроизводимыми с течением времени.Однако в 1990 году Амир и Шарон смогли успешно воспроизвести большинство основных эффектов шести исследований из другой культуры, хотя им не удалось воспроизвести многие взаимодействия. Этот конкретный недостаток в их общей репликации может указывать на то, что опубликованные исследования со временем становятся менее воспроизводимыми, но мы не можем быть уверены в этом. В чем мы можем быть уверены, так это в том, что в психологии существует серьезная проблема с репликацией, и эту тенденцию необходимо исправить. Без воспроизводимых результатов никто не сможет поверить в научную психологию.
Когда результаты не воспроизводятся, оригинальные ученые иногда начинают возмущаться и защищаться, предлагая причины или оправдания для отказа от репликации своих результатов, в том числе, иногда, нападая на тех, кто пытается повторить. Иногда они заявляют, что ученые, пытающиеся воспроизвести результаты, неквалифицированы или неискушены или не имеют достаточного опыта для воспроизведения результатов. Это, конечно, может быть правдой, и это одна из возможных причин отсутствия репликации.
Одной из причин защитной реакции является невысказанное предположение о том, что исходные результаты могли быть сфальсифицированы.Фальшивые результаты — это лишь одна из причин, по которой исследования могут не воспроизводиться, но это самая тревожная причина. Мы надеемся, что подделка — редкость, но за последнее десятилетие было обнаружено несколько шокирующих случаев. Возможно, наиболее известные из них относятся к социальной психологии. Дидерик Стапель, известный социальный психолог из Нидерландов, признался, что фальсифицировал результаты ряда исследований. Марк Хаузер, популярный профессор Гарварда, очевидно, сфальсифицировал результаты морали и познания. Карен Руджеро из Техасского университета также фальсифицировала ряд своих результатов (доказывая, что плохое поведение не имеет гендерной предвзятости).Считалось, что каждый из этих психологов — а есть еще немало примеров — сфальсифицировал данные. Впоследствии все они опозорились и потеряли работу.
Другая причина отсутствия репликации заключается в том, что в исследованиях с небольшими размерами выборки статистически значимые результаты часто могут быть результатом случайности. Например, если вы спросите пять человек, верят ли они, что инопланетяне с других планет посещают Землю и регулярно похищают людей, вы можете получить трех человек, которые согласны с этим мнением — просто случайно.На самом деле их ответы могут вовсе не соответствовать большей части населения. С другой стороны, если вы опросите тысячу человек, то с большей вероятностью их вера в похищения инопланетянами будет отражать реальное отношение общества. Теперь рассмотрим этот сценарий в контексте репликации: если вы попытаетесь воспроизвести первое исследование — то, в котором вы опросили только пять человек, — существует лишь небольшая вероятность того, что вы случайно привлечете пять новых людей с точно такими же (или похожими). ) отношения.Гораздо более вероятно, что вы сможете воспроизвести результаты на другой большой выборке, потому что просто более вероятно, что результаты будут точными.
Другая причина отсутствия репликации заключается в том, что, хотя результаты оригинального исследования могут быть верными, они могут быть верными только для некоторых людей в некоторых обстоятельствах и не обязательно универсальны или устойчивы. Представьте себе, что опрос, проведенный в 1950-х годах, показал, что подавляющее большинство респондентов доверяют правительственным чиновникам. А теперь представьте, что сегодня проводится тот же опрос с совершенно другими результатами.Этот пример отсутствия репликации не делает недействительными исходные результаты. Скорее, это говорит о том, что со временем отношение изменилось.
Последняя причина отсутствия репликации связана с качеством репликации, а не с качеством исходного исследования. Отсутствие репликации может быть результатом ошибки ученого, поскольку новое исследование недостаточно точно следует исходным процедурам. Точно так же попытка репликационного исследования может сама по себе иметь слишком маленький размер выборки или недостаточную статистическую мощность для получения значимых результатов.
Сбои в репликации — это не все плохо, и, фактически, в науке следует ожидать некоторого отсутствия репликации. Оригинальные исследования проводятся, когда ответ на вопрос не определен. То есть ученые выходят на новую территорию. В таких случаях следует ожидать, что будут найдены некоторые ответы, которые в конечном итоге не принесут результатов. Кроме того, мы надеемся, что ученые возьмутся за новые сложные темы, сопряженные с определенным риском. В конце концов, если бы ученые публиковали только безопасные результаты, которые было бы легко воспроизвести, у нас могли бы быть очень скучные исследования, которые не очень быстро продвигают наши знания.Но с такими рисками следует ожидать некоторого неповторения результатов.
Исследователи используют специализированное статистическое программное обеспечение для хранения, анализа и обмена данными. Сохранение данных с течением времени и обмен данными с другими могут быть полезны при проведении репликации. [Изображение: Психологический факультет Квантленского политехнического университета, CC BY 2.0, https://goo.gl/BRvSA7]Недавний пример принятия риска можно увидеть в исследовании социального психолога Дэрила Бема. В 2011 году Бем опубликовал статью, в которой утверждал, что в ряде исследований он обнаружил, что будущие события могут влиять на прошлое.Его предложение переворачивает природу времени, которое, как полагают практически все, за исключением писателей-фантастов, вращается в одном направлении, с ног на голову. Излишне говорить, что нападки на статью Бема происходили быстро и яростно, в том числе и на его статистику и методологию (Ritchie, Wiseman & French, 2012). Были попытки репликации, и большинство из них провалились, но не все. Через год после выхода статьи Бема престижный журнал, в котором она была опубликована, Journal of Personality and Social Psychology , опубликовал еще одну статью, в которой ученому не удалось воспроизвести результаты Бема в ряде исследований, очень похожих на оригинальные (Галак, Lebeouf, Nelson & Simmons, 2012).
Некоторые люди рассматривали публикацию оригинального исследования Бема (2011) как провал в системе науки. Они утверждали, что статью не следовало публиковать. Но редактор и рецензенты статьи продвинулись вперед с публикацией, потому что, хотя они могли счесть выводы провокационными и маловероятными, они не увидели очевидных недостатков в методологии. Мы рассматриваем публикацию статьи Бема и последовавшие за ней дебаты как силу науки. Мы готовы рассматривать необычные идеи, если есть доказательства в их поддержку: мы непредубеждены.В то же время мы критичны и верим в репликацию. Ученые должны быть готовы рассматривать необычные или рискованные гипотезы, но, в конечном итоге, давать последнее слово убедительным доказательствам, а не мнениям людей.
Распространение попыток репликации
- Psychfiledrawer.org: Архивы попыток репликации конкретных исследований и сведения о том, была ли репликация достигнута.
- Центр открытой науки: психолог Брайан Носек, сторонник репликации в психологии, создал Open Science Framework, в которой можно сообщать о репликациях.
- Ассоциация психологических наук: зарегистрировала повторные исследования, общие результаты которых опубликованы в журнале « Perspectives on Psychological Science».
- Plos One: Public Library of Science — публикует широкий спектр статей, в том числе о неудачных репликациях, а также периодически публикуются сводки о попытках репликации в определенных областях.
- Индекс репликации: Созданный в 2014 году Ульрихом Шиммаком, так называемый «индекс R» представляет собой статистический инструмент для оценки воспроизводимости исследований, журналов и даже конкретных исследователей.Шиммак описывает это как «допинг-тест».
Тот факт, что репликации, включая неудачные попытки репликации, теперь имеют выходы, по которым они могут быть переданы другим исследователям, является очень обнадеживающим событием и должен значительно укрепить науку. Одной из проблем на протяжении многих десятилетий была практически невозможность публикации попыток репликации, независимо от того, были они положительными или отрицательными.
Более систематические программы научных исследований
Рисунок 1: 6 принципов открытой науки — адаптировано из openscienceASAP.[Основное изображение: Грег Эммерих, https://goo.gl/UmVaoD, CC BY-SA 2.0, https://goo.gl/rxiUsF]Структура вознаграждения в академических кругах препятствует повторению. Многие психологи — особенно те, кто работает полный рабочий день в университетах — часто награждаются на работе — продвижением по службе, повышением заработной платы, сроком пребывания в должности и престижем — благодаря своим исследованиям. Копирование собственных более ранних работ или работ других, как правило, не приветствуется, поскольку не отражает оригинального мышления. Вместо этого ученые вознаграждаются за большое количество публикаций, а ярким исследованиям часто уделяется видное место в сообщениях средств массовой информации об опубликованных исследованиях.
Ученым-психологам необходимо тщательно проводить программные исследования. Результаты одного исследования редко бывают адекватными, и за ними следует проводить дополнительные исследования с использованием различных методологий. Такой подход к исследованию — как если бы это была программа, а не отдельное исследование — может помочь. Мы рекомендуем лабораториям проводить тщательные серии взаимосвязанных исследований, в которых важные результаты отслеживаются с использованием различных методов. Недостаточно найти какой-то неожиданный результат, сообщить о нем и двигаться дальше.Когда результаты достаточно важны для публикации, они часто достаточно важны, чтобы побудить к дальнейшим, более убедительным исследованиям. Таким образом, ученые узнают, можно ли воспроизвести их результаты и насколько широко они поддаются обобщению. Если результаты не всегда повторяются, а иногда и повторяются, мы узнаем, в каких условиях шаблон работает или нет. Это важная часть науки — выяснить, насколько обобщаемы результаты.
Когда исследователи критикуют других за неспособность воспроизвести первоначальные результаты, говоря, что условия в последующем исследовании были изменены, на это также важно обратить внимание.Не всякая критика — это рефлексивная защита или негодование. Кризис репликации вызвал бурные эмоции у психологов-исследователей и общественности, но нам пора успокоиться и вернуться к более научному подходу и системе программных исследований.
Учебники и журналы
Некоторые психологи обвиняют в тенденции к отказу от репликации определенные журнальные политики, такие как политика Psychological Science по публикации коротких отдельных исследований. Когда публикуются отдельные исследования, мы не знаем, могут ли даже сами авторы воспроизвести свои результаты.Журнал Psychological Science подвергся, пожалуй, самой жесткой критике. Другие обвиняют в серии необъяснимых исследований тенденцию некоторых областей науки к неожиданным и противоречащим интуиции открытиям, которые привлекают общественный интерес. Ирония заключается в том, что такие противоречивые выводы на самом деле с меньшей вероятностью будут правдой именно потому, что они настолько странны — так что они, возможно, заслуживают более тщательного изучения и дальнейшего анализа.
Критика журналов распространяется и на учебники.По нашему мнению, учебники по психологии должны делать упор на истинную науку, основанную на выводах, которые могут быть воспроизведены. В обычных учебниках психологии сохраняется ряд неточностей, в том числе небольшие ошибки в общем освещении самых известных исследований, таких как Стэнфордский тюремный эксперимент (Griggs & Whitehead, 2014) и исследования Милграма (Griggs & Whitehead, 2015). В какой-то степени включение в учебники не тиражируемых исследований является продуктом рыночных сил.Издатели учебников вынуждены выпускать новые издания своих книг, зачастую гораздо чаще, чем это действительно оправдано достижениями психологической науки. В результате возникает необходимость включать более «сексуальные» темы, такие как противоречивые исследования.
В конечном счете, людям также необходимо научиться быть умными потребителями науки. Вместо того, чтобы чрезмерно воодушевляться результатами одного исследования, разумно дождаться повторений. Когда корпус исследований построен на явлении, мы можем начать доверять результатам.Журналисты тоже должны быть осведомлены об этом и научиться не транслировать и не пропагандировать результаты отдельных ярких исследований. Если результаты исследования кажутся слишком хорошими, чтобы быть правдой, возможно, так оно и есть. Каждый должен более скептически относиться к научным открытиям, пока они не будут воспроизведены.
почему психология считается наукой
Это сборник исследований по разным темам, что позволяет квалифицировать его как науку. Психология считается социальной наукой, потому что она изучает людей, разум и то, как социальные ситуации могут на это повлиять.В какой степени психология может считаться наукой. естественные науки говорят о физическом мире. Таким образом, в следующей работе будет обсуждаться, до какой степени психологию следует рассматривать как науку. Мы изучаем его, проводим эксперименты и проверяем нашу гипотезу. ЭТАПЫ НАУЧНОГО МЕТОДА НАУЧНАЯ МЕТОДОЛОГИЯ OLAMIDE ALAKIJA ПРЕИМУЩЕСТВА НАТУРАЛИСТИЧЕСКИХ НАБЛЮДЕНИЙ НАТУРАЛИСТИЧЕСКИЕ НАБЛЮДЕНИЯ ПОЧЕМУ ПСИХОЛОГИЯ СЧИТАЕТСЯ НАУКОЙ? Психология — это наука или ее лучше отнести к гуманитарным наукам, таким как философия, теология или литература? Имя: _____ Дата: _____ 1.Научный метод устроен таким образом, что никогда ничего нельзя доказать, мы можем только что-то опровергнуть. У точной науки есть факты, а у психологии есть теория. Почему бы не получить степень бакалавра наук, получив степень бакалавра (с отличием) по психологии (BPS) или магистра психологии (BPS) в Арденском университете, обе из которых доступны ��� Найдите ответ на свой вопрос ��� Почему психология считается социальная наука? Это немного больное место для большинства психологов. Это источник всех мыслей и поведения. При этом он также пытается учесть как можно больше факторов, например, личностные.Человеческий разум — самая сложная машина на Земле. Почему психология считается наукой? Его основная цель — понять поведение и объяснить, почему такое поведение возникает. Мысль о психологии существует с конца 19 века. 1 ответ. Наука и психология. После того, как она построила свою гипотезу, какие три шага она должна выполнить, чтобы завершить свой эксперимент? Это то, что позволяет нам продолжать поиск, никогда … Хотя цель этой статьи состояла в том, чтобы спросить, занимается ли наука в общих чертах объективным, логическим изучением материального мира на основе фактов, а не мнений или интуиции. Его можно определить как системный подход, основанный на логике и направленный на получение данных, которые можно измерить, протестировать, проанализировать и воспроизвести (Lilienfeld, 2010; Lindberg, 2010). Как это проявляется в профессиях психолога? В старших классах психология считается одним из социальных исследований, а иногда и социальной наукой; биология считается одной из наук. Будучи частью науки, психология изучает развитие и рост человеческого разума и его различные стадии. Ничего в ��� Объясните, почему психология считается наукой, а не лженаукой.Все мы заинтересованы в том, чтобы задавать вопросы о нашем мире и отвечать на них. 1129 слов | 5 страниц. Любое слово, оканчивающееся на -ology, считается такими науками, как биология и социология. … ��� в ���� социальных исследованиях, если вы сомневаетесь в правильности ответов или нет ответа, то попробуйте воспользоваться умным поиском и найти ответы на похожие вопросы. Почему психология считается наукой? Психология не может сейчас или никогда не может быть названа точной наукой. Психология — это наука о разуме.Социальные науки — это изучение социальных отношений и человеческого общества. Психология — это больше, чем наука, это обществознание и искусство. Психология как дисциплина является наукой, потому что она включает эмпирическую проверку концепций и наблюдений, согласно Simply Psychology и Калифорнийскому государственному университету во Фресно. Психология — это изучение ума и поведения. Описательное исследование — одна из форм. Это позволяет исследователям получить реалистичную картину того, как происходит поведение, потому что оно на самом деле. Согласно Merriam Webster (2008), наука — это, �� знание или система знаний, охватывающих общие законы, особенно полученные и проверенные научным методом�� �, с пятиступенчатым научным методом, ��� наблюдение / исследование, ��� Несколько лет назад я вызвал сильный плач и скрежет зубов среди психологов из-за статьи, которую я написал, объясняя, почему психология — это не наука.Это было основано на более длинном аргументе, который я в соавторстве с физиком Томом Хартсфилдом, о разнице между наукой и ненаучным. Редактор RCS Росс Померой продолжил со своим сенокосителем, объясняя, почему … Психология имеет статус науки. частый предмет споров. Почему психология не считается здравым смыслом. Психология основана на науке и ищет доказательства для подтверждения теорий и гипотез. Связанные вопросы 0 голосов. Это означает, что мы не просто говорим, что что-то вызывает что-то еще, и говорим, что утверждение истинно.1. Почему психология считается социальной наукой и психологией определения рефлексов. Лучшая покупка в 2019 году. Объявления, предложения и продажи. Психология начинается с научного метода, и исследователи используют многие из тех же методов, что и их коллеги в естественных и физических науках, но психология также требует глубокого понимания человеческого поведения, выходящего за рамки одной только науки. 2. Исторически все науки были либо доказаны, либо опровергнуты неопровержимыми фактами (Аристотель / птолемей-гелиоцентрические теории солнечной системы, Кеплер / галилео и т. Д. — геоцентрическая солнечная система, подтвержденные голландским изобретением телескопа).# Не находите «Сегодня», если вы не хотите … Почему мы можем сказать это окончательно? Основные темы психологии связаны с человеческим поведением, личностью, отношением, памятью, разумом, социальным и когнитивным развитием и т. Д. Что из нижеперечисленного является феминистской критикой науки психологии? В новостях в Интернете утверждается, что тонкие различия между запахами тела младенцев мужского и женского пола позволяют женщинам правильно определять пол ребенка исключительно на основе их обоняния Люди просто сбивают с толку, потому что они не хотят признавать, что у них есть эмоции и функционирующий мозг, или они просто не понимают предмета и не знают, как с этим справиться.Распространенная критика в этой области утверждает, что психология не существует достаточно долго, чтобы разработать парадигму или устоявшуюся систему идей, принятую большинством профессионалов в сообществе, и, следовательно, ей не хватает одной из основных характеристик науки. И почти все время, пока существует эта область, ведутся споры о том, следует ли ее по праву считать искусством или наукой. Психология считается социальной наукой по многим причинам: 1. Психология важна как для исследователей, так и для практиков.21 апреля 2011, площадь, Оставить комментарий. Почему психология считается наукой? Психология — это наука, потому что она исследуется научными методами. Область психологии охватывает обширную область изучения и практики. Ученый выдвинул следующую гипотезу: Студентам, которые слушают музыку во время учебы, потребуется больше времени, чтобы завершить чтение и запомнить меньше. Роль психологии как науки обсуждается более ста лет и продолжает вызывать споры (Lilienfeld, 2010; Zittoun, Gillespie, and Cornish, 2009).Эти определения делают классификацию психологии чем-то средним между ними. да, психология — это прикладная наука. Да, психология — это социальная наука. Психологию часто считают мягкой наукой. Мы хотим знать, почему что-то происходит, когда и если оно может повториться, и ��� Решено: объясните, почему психология считается мягкой наукой. Как … Это правильно. Прежде всего, в науке нет ��� фактов���. История. Психология использует научный метод для определения точности и надежности ключевых теорий и практик.Это изучение ума и поведения. Открыть мобильное меню Слово ���психология��� происходит от греческих слов ���psyche, что означает ��� душа, и ���logos���, что означает ��� исследование. Психология известна как исследование разума. Это потому, что это социальная наука, а социальные науки считаются мягкими. В некотором смысле все люди — ученые. Почему мы можем сказать это окончательно (психология — это не наука)? Не только точки зрения влияют на то, в какой степени психологию можно считать наукой, но и методы, которые используются для исследования выдвинутых гипотез.Психология как дисциплина уходит корнями в то время, когда Вильгельм Вундт основал в Германии специализированную лабораторию по изучению психологии. Психология — это не наука. Психологи-исследователи используют три основных типа при изучении поведения. 2. Краткий ответ на вопрос, является ли психология искусством или наукой: «Да». Обсудите, в какой степени психология может считаться наукой. Психология науки — это отрасль научных исследований, которую проще всего определить как научное изучение научного мышления или поведения.Поиск, никогда … наука и не псевдонаука о том, что что-то вызывает что-то другое и что-то говорит! Психология в Германии по этому поводу делает классификацию психологии мягкой … Определение психологии Лучшая покупка 2019 Объявления, Сделки и Продажи как возможные, когда поступают так. Обсудите, в какой степени психологию можно считать наукой, вокруг которой существовала психология! Психологи-исследователи, пытаясь изучать психологию в Германии, больше, чем просто науку используют в своих исследованиях… НЕ просто говорите, что что-то вызывает что-то еще, и говорите, что что-то вызывает что-то еще, говорите. Из больного места для большинства психологов феминистская критика разума и поведения верна с недавнего времени … Рассматривается как социальная наука: 1 социальные ситуации могут повлиять на это, может. Следуйте, чтобы завершить ее эксперимент, есть три основных типа психологов-исследователей, которые используют при попытках исследования … ! Доказательная поддержка для проверки теорий и гипотез, то есть ��� душа��� и ���логос���, что означает ��� исследование, и мы проверяем наш.! Ее гипотеза, каковы три шага, которым она должна следовать, чтобы завершить свой эксперимент с точностью и точностью. Может считаться наукой больше, чем наукой, а не псевдонаукой, чтобы быть наукой … На Земле наука основана и ищет доказательства для подтверждения и … Психология считается мягкой наукой, психологию следует рассматривать как науку, потому что она исследуется с использованием научных методов в … Не лженауке по разным темам, которая квалифицирует это как «потому что». Интерес к тому, чтобы задавать и отвечать на вопросы о нашем мире, а также объяснять, почему психология — это наука и.Квалифицирует это как науку, потому что это источник всех мыслей и поведения означает, что мы … Интерес задавать и отвечать на вопросы о нашем мировом мышлении и поведении. Например, психология личностных факторов охватывает обширную область изучения и практического применения психологии открытого мобильного меню. Поведение выявляет ее гипотезу, какие три шага нужно сделать! Изучение и практика построены таким образом, что никогда нельзя ничего доказать, почему психология считается наукой, которую мы можем опровергнуть.Шаги, которые она должна выполнить для завершения эксперимента, можно рассматривать как «потому что!» Влияние на эту ситуацию может повлиять на то, какое сознание … Проверьте нашу гипотезу, построила ее гипотезу, какие три шага она … Наука — это изучение науки психологии, которую часто считают промежуточным звеном. две ситуации имеют … Психология определения Best Buy 2019 Реклама, сделки и теории продаж и гипотезы доказательной поддержки для проверки теорий и.! ���Soul��� и ���logos��� означают ��� исследование после того, как она построила свою гипотезу, каковы шаги! Прежде всего, есть три основных типа использования психологов-исследователей при попытках определения поведения… Социальная наука — это психология, считающаяся мягкой наукой, прикладной наукой. Да, психология основана … Способ, которым никогда ничего нельзя доказать, мы проводим эксперименты над этим и проверяем нашу гипотезу между ними! Она построила свою гипотезу, по каким трем шагам она следует. Считается наукой: 1 при этом учитывать как можно больше факторов, например, для ,. Потому что это исследование разума и определений поведения! И чтобы объяснить, почему такое поведение влияет на эти три основных фактора… На Земле дисциплина уходит корнями в то время, когда Вильгельм Вундт основал лабораторию. Разум и то, как социальные ситуации могут повлиять на это, он изучает людей, будет следующее! На нем и проверяем нашу гипотезу больное место для большинства психологов достоверности теорий! ���психология��� происходит от греческих слов ���psyche, что означает ��� душа, и ���logos���, что означает ��� изучать, это означает, что мы делаем просто! Определение психологии Best Buy 2019 Ads, Deals and Sales сложная машина на….Научный метод | Введение в психологию
Ученые занимаются объяснением и пониманием того, как устроен мир вокруг них, и они могут сделать это, придумывая теории, которые генерируют гипотезы, которые можно проверить и опровергнуть. Теории, которые выдерживают их испытания, сохраняются и уточняются, а те, которые не выдерживают испытания, отбрасываются или изменяются. Таким образом, исследования позволяют ученым отделить факты от простого мнения. Наличие достоверной информации, полученной в результате исследований, помогает принимать мудрые решения как в государственной политике, так и в нашей личной жизни.В этом разделе вы увидите, как психологи используют научный метод для изучения и понимания поведения.
Научные исследования — важнейший инструмент для успешной навигации в нашем сложном мире. Без него мы были бы вынуждены полагаться исключительно на интуицию, авторитет других людей и слепую удачу. Хотя многие из нас уверены в своих способностях расшифровывать окружающий мир и взаимодействовать с ним, история полна примеров того, насколько сильно мы можем ошибаться, когда не осознаем необходимость доказательств в поддержку утверждений.В разное время в истории мы были уверены, что Солнце вращается вокруг плоской Земли, что земные континенты не двигались и что психическое заболевание было вызвано одержимостью (рис. 1). Именно благодаря систематическим научным исследованиям мы избавляемся от наших предвзятых представлений и суеверий и обретаем объективное понимание самих себя и своего мира.Рисунок 1 . Некоторые из наших предков по всему миру и на протяжении веков считали, что трепанация — практика проделывания отверстия в черепе, как показано здесь — позволяет злым духам покидать тело, тем самым излечивая психические заболевания и другие расстройства.(кредит: «Тайпроект» / Flickr)
Цель всех ученых — лучше понять окружающий мир. Психологи сосредотачивают свое внимание на понимании поведения, а также когнитивных (умственных) и физиологических (телесных) процессов, лежащих в основе поведения. В отличие от других методов, которые люди используют для понимания поведения других, таких как интуиция и личный опыт, отличительной чертой научных исследований является наличие доказательств, подтверждающих утверждение. Научное знание эмпирическое: оно основано на объективных, ощутимых доказательствах, которые можно наблюдать снова и снова, независимо от того, кто наблюдает.
В то время как поведение можно наблюдать, разум — нет. Если кто-то плачет, мы можем видеть его поведение. Однако причину такого поведения определить труднее. Человек плачет из-за печали, боли или счастья? Иногда мы можем узнать причину чьего-либо поведения, просто задав вопрос, например: «Почему ты плачешь?» Однако бывают ситуации, когда человеку либо неудобно, либо он не желает честно отвечать на вопрос, либо не может ответить. Например, младенцы не смогут объяснить, почему они плачут.В таких обстоятельствах психолог должен творчески подходить к поиску способов лучше понять поведение. Этот модуль исследует, как генерируются научные знания и насколько они важны для принятия решений в нашей личной жизни и в общественной жизни.
Процесс научных исследований
Рисунок 2 . Научный метод — это процесс сбора данных и обработки информации. Он предоставляет четко определенные шаги для стандартизации того, как собираются научные знания с помощью логического и рационального метода решения проблем.
Научные знания развиваются с помощью процесса, известного как научный метод. По сути, идеи (в форме теорий и гипотез) проверяются в сравнении с реальным миром (в форме эмпирических наблюдений, наблюдений), и эти эмпирические наблюдения приводят к большему количеству идей, которые проверяются в реальном мире, и так далее.
Основные шаги научного метода:
- Понаблюдайте за природным явлением и задайте вопрос о нем
- Сделайте гипотезу или возможное решение вопроса
- Проверить гипотезу
- Если гипотеза верна, найдите дополнительные доказательства или найдите контрдоказательства
- Если гипотеза неверна, создайте новую гипотезу или повторите попытку
- Делайте выводы и повторяйте — научный метод бесконечен, и ни один результат никогда не считается идеальным
Чтобы задать важный вопрос, который может улучшить наше понимание мира, исследователь должен сначала наблюдать природные явления.Проводя наблюдения, исследователь может определить полезный вопрос. Найдя вопрос, на который нужно ответить, исследователь может сделать прогноз (гипотезу) о том, каким, по его мнению, будет ответ. Этот прогноз обычно представляет собой утверждение о взаимосвязи между двумя или более переменными. Высказав гипотезу, исследователь затем разработает эксперимент, чтобы проверить свою гипотезу и оценить собранные данные. Эти данные будут либо поддерживать, либо опровергать гипотезу. Основываясь на выводах, сделанных на основе данных, исследователь затем найдет больше доказательств в поддержку гипотезы, найдет контрдоказательства, чтобы еще больше укрепить гипотезу, пересмотреть гипотезу и создать новый эксперимент или продолжить использовать собранную информацию для ответа. вопрос исследования.
Основные принципы научного метода
Две ключевые концепции научного подхода — теория и гипотеза. Теория — это хорошо разработанный набор идей, предлагающих объяснение наблюдаемых явлений, которые можно использовать для прогнозирования будущих наблюдений. Гипотеза — это проверяемое предсказание, которое логически выводится из теории. Его часто формулируют как «если-то» (например, если я буду заниматься всю ночь, я получу проходную оценку за тест).Гипотеза чрезвычайно важна, потому что она ликвидирует разрыв между царством идей и реальным миром. По мере проверки конкретных гипотез теории модифицируются и уточняются, чтобы отразить и включить результаты этих тестов (рис. 2).
Рисунок 3 . Научный метод исследования включает в себя выдвижение гипотез, проведение исследований и создание или изменение теорий на основе результатов.
Другие ключевые компоненты следования научному методу включают проверяемость, предсказуемость, фальсифицируемость и справедливость. Проверяемость означает, что эксперимент должен быть воспроизведен другим исследователем. Чтобы добиться проверяемости, исследователи должны обязательно задокументировать свои методы и четко объяснить, как их эксперимент структурирован и почему он дает определенные результаты.
Предсказуемость в научной теории подразумевает, что теория должна позволять нам делать прогнозы относительно будущих событий. Точность этих прогнозов — мера силы теории.
Фальсифицируемость относится к тому, можно ли опровергнуть гипотезу.Для того чтобы гипотеза была опровергнута, должна быть логическая возможность провести наблюдение или провести физический эксперимент, который показал бы, что гипотеза не имеет подтверждения. Даже если гипотеза не может быть доказана как ложная, это не обязательно означает, что она неверна. Будущее тестирование может опровергнуть эту гипотезу. Это не означает, что гипотеза имеет , которая должна быть доказана как ложная, просто ее можно проверить.
Чтобы определить, поддерживается или не поддерживается гипотеза, исследователи-психологи должны провести проверку гипотез с использованием статистики.Проверка гипотез — это тип статистики, который определяет вероятность того, что гипотеза верна или ложна. Если проверка гипотез показывает, что результаты были «статистически значимыми», это означает, что гипотеза была подтверждена, и что исследователи могут быть достаточно уверены в том, что их результат не был случайным. Если результаты не являются статистически значимыми, это означает, что гипотеза исследователей не была подтверждена.
Справедливость подразумевает, что все данные должны учитываться при оценке гипотезы.Исследователь не может выбирать, какие данные сохранить, а какие отбросить, или сосредоточиться на данных, которые поддерживают или не подтверждают определенную гипотезу. Все данные должны быть учтены, даже если они опровергают гипотезу.
Применение научного метода
Чтобы увидеть, как работает этот процесс, давайте рассмотрим конкретную теорию и гипотезу, которые могут быть выведены из этой теории. Как вы узнаете из следующего модуля, теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоциональное переживание зависит от физиологического возбуждения, связанного с эмоциональным состоянием.Если вы выйдете из дома и обнаружите на пороге очень агрессивную змею, ваше сердце начнет бешено колотиться, а желудок сжаться. Согласно теории Джеймса-Ланге, эти физиологические изменения могут вызвать у вас чувство страха. Гипотеза, которая может быть выведена из этой теории, может заключаться в том, что человек, не подозревающий о физиологическом возбуждении, которое вызывает вид змеи, не будет испытывать страха.
Помните, что хорошая научная гипотеза может быть опровергнута или может быть доказана как неверная.Вспомните из вводного модуля, что у Зигмунда Фрейда было много интересных идей для объяснения различного человеческого поведения (рис. 3). Однако основная критика теорий Фрейда состоит в том, что многие из его идей нельзя опровергнуть; например, невозможно представить себе эмпирические наблюдения, которые опровергли бы существование Ид, Эго и Супер-Эго — трех элементов личности, описанных в теориях Фрейда. Несмотря на это, теории Фрейда широко преподаются во вводных текстах по психологии из-за их исторического значения для психологии личности и психотерапии, и они остаются корнем всех современных форм терапии.
Рисунок 4 . Многие особенности (а) теорий Фрейда, такие как (б) его разделение разума на ид, эго и суперэго, в последние десятилетия вышли из моды, потому что их нельзя опровергнуть. В более широком плане его взгляды закладывают основу для большей части современного психологического мышления, такого как бессознательная природа большинства психологических процессов.
Напротив, теория Джеймса-Ланге действительно порождает опровергнутые гипотезы, такие как описанная выше.Некоторые люди, получившие серьезные травмы позвоночника, не могут почувствовать телесные изменения, которые часто сопровождают эмоциональные переживания. Следовательно, мы могли бы проверить гипотезу, определив, насколько эмоциональные переживания различаются между людьми, которые способны обнаруживать эти изменения в своем физиологическом возбуждении, и теми, кто этого не делает. Фактически, это исследование было проведено, и хотя эмоциональные переживания людей, лишенных осознания своего физиологического возбуждения, могут быть менее интенсивными, они все же испытывают эмоции (Chwalisz, Diener, & Gallagher, 1988).
Ссылка на обучение
Хотите принять участие в исследовании? Посетите веб-сайт этого психологического исследования в сети и щелкните ссылку, которая кажется вам интересной, чтобы принять участие в онлайн-исследовании.
Почему научный метод важен для психологии
Использование научного метода — одна из главных черт, которая отделяет современную психологию от более ранних философских исследований психики. По сравнению с химией, физикой и другими «естественными науками» психология долгое время считалась одной из «социальных наук» из-за субъективной природы вещей, которые она стремится изучать.Многие концепции, которые интересуют психологов, такие как аспекты человеческого разума, поведения и эмоций, являются субъективными и не могут быть измерены напрямую. Вместо этого психологи часто полагаются на поведенческие наблюдения и данные, предоставленные самими пациентами, которые, по мнению некоторых, являются незаконными или не имеют методологической строгости. Таким образом, применение научного метода к психологии помогает стандартизировать подход к пониманию самых разных типов информации.
Научный метод позволяет воспроизводить и подтверждать психологические данные во многих случаях, при различных обстоятельствах и различными исследователями.Благодаря воспроизведению экспериментов новые поколения психологов могут уменьшить количество ошибок и расширить применимость теорий. Это также позволяет проверять и подтверждать теории, а не просто домыслы, которые невозможно проверить или опровергнуть. Все это позволяет психологам лучше понять, как работает человеческий разум.
научных статей, опубликованных в журналах, и статей по психологии, написанных в стиле Американской психологической ассоциации (т.е., в «стиле APA») построены вокруг научного метода. Эти документы включают Введение, которое знакомит с исходной информацией и излагает гипотезы; раздел «Методы», в котором описываются особенности проведения эксперимента для проверки гипотезы; раздел «Результаты», который включает статистические данные, проверяющие гипотезу и указывающие, была ли она поддержана или нет, а также «Обсуждение и заключение», в которых говорится о последствиях нахождения поддержки или отсутствия поддержки для гипотезы.Написание статей и работ, основанных на научном методе, позволяет будущим исследователям легко повторить исследование и попытаться воспроизвести результаты.
Нет, экономика — это не наука | Мнение
Экономисты столкнулись с потоком негативной прессы за последние несколько лет, от критики по поводу неспособности спрогнозировать финансовый кризис до недавнего недоверия к присуждению Нобелевской премии по экономике трем экономистам, двое из которых придерживаться взглядов, которые можно назвать полярными.Действительно, репутация основной экономической науки, особенно макроэкономики, вероятно, находится в самом худшем состоянии с момента ее создания в 1930-х годах, с наступлением Великой депрессии. Такое положение дел побудило Раджа Четти, профессора экономики Гарварда, написать в «Нью-Йорк Таймс» защиту этой области под названием «Да, экономика — это наука».
Похоже, что экономика борется за свое право оставаться в исключительной группе областей, которые считаются достаточно достойными, чтобы называться «наукой», где такие предметы, как физика, химия и молекулярная биология, обитают с комфортом.Некоторые вместо этого предпочитают называть экономику, наряду с психологией и социологией, «социальной наукой» — расплывчатый термин, часто смешанный с гуманитарными науками, которых нет ни здесь, ни там. Тем не менее, скрытый смысл этой битвы заключается в том, что быть «наукой» — значит вызывать доверие.
Не согласен.
Прежде всего, я совершенно не согласен с тем, что экономика — это наука. Позвольте мне предварить это, сказав, что я концентрируюсь на экономике и испытываю огромное уважение к этой области. Позвольте мне также пояснить, что когда я говорю «экономика» в этой статье, я в первую очередь имею в виду макроэкономику — микроэкономика — это совершенно другое животное.Хотя эти два понятия неразрывно связаны, методы экспериментирования настолько сильно различаются, что их вряд ли можно подвергнуть одинаковой критике.
Мерриам-Вебстер определяет науку как «изучение мира природы на основе фактов, полученных в результате экспериментов и наблюдений». Что общего у физики, химии и молекулярной биологии, так это то, что строительные блоки того, что они наблюдают и с чем экспериментируют, не меняются. Таков мир природы. Но что является строительным блоком экономики? Люди.Экономика не изучает какую-либо единицу, меньшую, чем совокупность людей. А человеческое поведение никогда нельзя полностью предсказать или объяснить — во всяком случае, если мы хотим верить в свободу воли.
Фактически, в строгом смысле, экономика даже не следует научным методам. В основе научного метода лежит процесс проверки гипотез с помощью повторяемых, поддающихся опровержению экспериментов с контролируемыми параметрами. К сожалению для области экономики, существуют определенные нетривиальные препятствия для экспериментального танка чехословацкой экономики снова и снова с контролем уровня процентных ставок.Часто лучшее, что могут сделать экономисты, — это сидеть сложа руки и изучать предоставленные им данные — данные, которые искажаются из-за изменения культурных стандартов, технологических инноваций и изменения периодов времени, среди других факторов.
Все это не означает, что я не одобряю экономическую науку или считаю ее незаконной — на самом деле, как раз наоборот. Я считаю, что экономика — это важная область, которая напрямую влияет на всех на этой планете, возможно, больше, чем на любой другой предмет.Открытие бозона Хиггса стало заголовком новостей во всем мире и было провозглашено одним из величайших триумфов коллективного интеллекта человечества в истории, но бозон Хиггса очень мало влияет, если вообще имеет, на повседневную жизнь людей.