Художник перфекционист: Перфекционизм и художники-перфекционисты — БЛОГ О ЗДОРОВОМ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ И СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ТЕЛА

Содержание

7 известных художников, которые в жизни были еще теми сумасбродами / AdMe

Гениальность — нелегкое бремя, которое практически всегда сопровождается сложным характером, необычными привычками или почти что уникальными способностями. Конечно, великие живописцы не стали исключением из правил: к примеру, у Микеланджело были весьма специфические бытовые привычки, а Анри Матисс был одержим страхом потерять зрение и даже придумал «план Б», чтобы в случае чего не оставить свою семью без средств к существованию.

Мы в ADME детально изучили биографии нескольких талантливых живописцев и уверены, что некоторые детали способны вас ошеломить.

1. Микеланджело

Гениальный скульптор, художник и архитектор Микеланджело Буонарроти прожил долгую жизнь и успел оставить не один шедевр: он умер в глубокой старости, в возрасте 88 лет. Его наследие не перестает вдохновлять миллионы людей. Но, как это часто бывает с талантливыми мастерами, в характере и образе жизни этого великого гения было множество особенностей.

Микеланджело был человеком одиноким и даже нелюдимым, целиком погруженным в себя и искусство. А недавние исследования показали, что художник, возможно, страдал синдромом Аспергера. Быть может, это заболевание и помогало Буонарроти видеть мир под другим углом, но в то же время ему было сложно общаться с окружающими, в том числе с живописцами. Он конфликтовал с Рафаэлем и говорил о нем: «Все, чего он достиг в искусстве, он получил от меня».

Вне зависимости от своих доходов художник был равнодушен к еде и питью, питался скорее из необходимости, а не ради удовольствия. Жил гений не просто скромно, а даже убого: спал прямо в одежде и ботинках и редко мылся. Судя по всему, такой привычкой Микеланджело обзавелся по наставлению отца: тот уверял, что ради здоровья необходимо отказаться от купания и ограничиться протираниями. Отец Буонарроти прожил до 89 лет, и вряд ли мы узнаем, что этому больше способствовало: необычное отношение к личной гигиене или хорошие гены.

2. Василий Кандинский

Василий Кандинский начал карьеру художника лишь в возрасте 30 лет. Он никогда не был талантливым рисовальщиком, а над его первыми работами даже посмеивались. Но именно Кандинскому было суждено встать у истоков абстракционизма, и помог ему в этом очень любопытный и редкий феномен, которым обладал художник. Но узнал он об этом не сразу.

Еще будучи студентом юридического факультета, Кандинский отправился в этнографическую экспедицию по уездам Вологодской губернии. Там он познакомился с бытом местного населения зырян, которые разрисовывали яркими узорами свою мебель и домашнюю утварь. Убранство изб удивило и очень впечатлило художника, а зыряне объяснили, что узоры — это песни, которые помогают в хозяйстве. Они научили его петь и как бы «входить» в картины.

«Тут я выучился не глядеть на картину со стороны, а самому вращаться в картине, в ней жить. Ярко помню, как я остановился на пороге перед этим неожиданным зрелищем. Стол, лавки, важная и огромная печь, шкафы, поставцы — все было расписано пестрыми, размашистыми орнаментами. Когда я, наконец, вошел в горницу, живопись обступила меня, и я вошел в нее. С тех пор это чувство жило во мне бессознательно. Вероятно, именно путем таких впечатлений во мне воплощались мои дальнейшие желания, цели в искусстве».

Василий Кандинский, «Ступени»

Был и еще один случай. Однажды во время оперы Вагнера «Лоэнгрин» Кандинский осознал, что может буквально «видеть» музыку.

«Скрипки, басы и прежде всего духовые инструменты воплощали в моем восприятии всю силу предвечернего часа, мысленно я видел все мои краски, они стояли у меня перед глазами. Бешеные, почти безумные линии рисовались передо мной».

Василий Кандинский, «Ступени»

Для Кандинского существовала особая связь между цветом, формой и музыкой, и, судя по всему, он обладал особым нейрологическим феноменом под названием синестезия — единство чувственного восприятия. Существует множество различных форм синестезии: так, для кого-то дни недели или месяцы имеют определенный цвет или расположение, а кто-то четко ассоциирует музыку с цветами и формами.

Кандинский совершил открытие, предположив, что живопись может обойтись без образов и довольствоваться только формами и цветом — прямо как в музыке, где может быть только гармоничная мелодия из нот. При помощи цвета и форм он научился в своих полотнах выражать ритм, мелодию, эмоции. И вовсе не обязательно быть синестетом, чтобы заметить это в работах художника.

3. Анри Матисс

Матисс начал заниматься живописью практически случайно. В 20 лет у него случился приступ аппендицита, он лежал дома после операции, а мама будущего художника решила скрасить будни сына и купила ему рисовальные принадлежности. Матисс так увлекся, что вскоре бросил юриспруденцию и записался в школу рисунка. Однако успех к нему пришел далеко не сразу: лишь ближе к 40 годам художник стал стабильно зарабатывать своей работой.

В какой-то момент у него появился внезапный страх ослепнуть: Матисс одержимо тренировался игре на скрипке, чтобы в случае чего иметь возможность работать уличным музыкантом и кормить свою семью.

Конечно, такой непростой творческий путь наложил отпечаток на характер. Матисс был человеком, подверженным депрессии, он говорил, что художник творит из-за боли. Но в то же время его полотна передавали исключительно радость, художник не был снобом и считал, что искусство должно быть понятно простому человеку. «Я просто хочу, чтобы усталый человек, глядя на мою живопись, вкусил отдых и покой», — говорил он.

Последние годы жизни Матисс провел в инвалидном кресле, но это его не остановило, и художник продолжал творить. Он увлекся аппликациями, или, как он называл этот метод, «рисованием ножницами»: вырезал из бумаги заготовки для будущей картины, а затем крепил их длинной палкой на полотна. Вот она, искренняя любовь к своему делу!

4.

Михаил Врубель

Михаил Врубель был не только талантливым художником с уникальной манерой рисунка, но и человеком с непростыми характером и судьбой. Он мог наносить себе увечья из-за неразделенной любви, злоупотреблял выпивкой, открыто ругался с художником Репиным, разгуливал по улицам в бархатном костюме, чулках и коротких панталонах, дружил с кутилами и бедняками. Поэтому, когда в зрелом возрасте у художника стал ухудшаться характер, появились раздражительность и вспыльчивость, не так просто было заметить в этих изменениях первые признаки безумия.

Врубель был тем еще гедонистом. Однажды художник устроил такую грандиозную гулянку, что после нее у него не хватило денег даже на холст для нового заказа. Тогда он стал писать поверх портрета купца, который ему однажды позировал. Купец изобретательности живописца не одобрил и долгое время был с ним в ссоре, которая чуть не привела к судебному процессу.

Сильным ударом для Врубеля стала смерть 2-летнего сына. Временное просветление сменялось периодом буйства, мания величия — припадками самоуничижения. Вместе с безумием к художнику пришло и признание, и из человека со скверным характером он превратился в фигуру, заслуживающую поддержки и сожаления. Увы, художник так и не смог победить болезнь и ушел из жизни в возрасте 54 лет.

5. Эдвард Мунк

Самый известный норвежский художник и один из основоположников экспрессионизма писал контрастные, «беспокойные» полотна, пропитанные тревогой. В возрасте 5 лет Мунк потерял мать, которая умерла от туберкулеза, а еще через 19 лет от той же болезни ушла из жизни и его старшая сестра. Эти события наложили свой отпечаток на личность и творчество художника: тема смерти, страха и любви стала главной в его картинах.

Мунк был меланхоличным человеком с непростым характером. За ним замечались и некоторые странности: он не любил цветов у себя дома и не переносил процесса их увядания, ненавидел писать пальцы, ногти, уши и женскую грудь. В то же время это был одаренный рассказчик с чувством юмора, к тому же наделенный нордической красотой. Но на автопортретах Мунк почему-то изображал себя чуть старше, чем он был на тот момент, и обязательно с суровым, серьезным выражением лица.

Он никогда не был женат, но как минимум одну женщину точно любил. Это была богатая и красивая норвежка Тулла Ларсен. Их отношения были изматывающими, с постоянными скандалами, а во время одной из ссор Мунк случайно прострелил себе руку. По одной из версий, Тулла пригрозила самоубийством, и Мунк попытался вырвать у нее пистолет. Они расстались, но психическое состояние художника было подорвано: последовали проблемы с алкоголем, нервные срывы, лечение в психиатрической клинике.

В 1918 году художник заболел испанкой, унесшей жизни миллионов человек, но, несмотря на свое хрупкое здоровье, справился с болезнью. Эдвард Мунк прожил остаток жизни в одиночестве на собственной вилле и скончался в возрасте 80 лет.

6. Эдгар Дега

Эдгару Дега повезло: он родился в обеспеченной семье и мог заниматься живописью, не беспокоясь о доходах, к тому же художника в этом начинании поддержал отец. Дега был перфекционистом, который бесконечно перерисовывал и дополнял свои работы, а иногда ради этого он даже выкупал или крал уже проданные полотна. Друзья шутили, что заставить Дега закончить картину можно было, только отобрав ее.

Близкие отзывались о Дега как о неуклюжем человеке, называли «медвежонком» за частое брюзжание, а с годами художник стал еще более резким и вспыльчивым. Он прославился полотнами с танцовщицами, филигранно умел как передать красоту и плавность их движений, так и в деталях продемонстрировать тяжкий закулисный труд и ежедневную рутину. Но никто не знал, были ли у него отношения с артистками балета или многочисленными натурщицами, не сохранилось никаких сведений о его личной жизни.

К 80 годам Эдгар Дега добился широкого признания, его полотна продавались за безумные деньги. Он считался отшельником, редко выходил из дома. Говорят, на его двери была специальная щеколда, которую живописец мог открывать даже со 2-го этажа, только вот поднимал он ее далеко не для всех.

7. Пабло Пикассо

Основоположник кубизма начал рисовать еще в раннем детстве. Первые уроки живописи Пикассо получил от своего отца, учителя рисования, и быстро в этом преуспел. Уже в 8 лет он написал первую серьезную картину маслом — «Пикадор», с которой не расставался всю жизнь.

Пикассо прожил 91 год, и за это время успел проявить себя и как талантливый скульптор, и как график, керамист и даже дизайнер. В искусстве ему почти не было равных, и он до сих пор считается самым «дорогим» художником в мире. В личном же отношении с ним бывало очень нелегко. Пикассо обожал подвергать близких самым изощренным испытаниям. Например, первое платье, которое он подарил любовнице и матери двух своих детей, он купил на рынке, и оно было самым уродливым. Своей готовностью его носить она должна была доказать, что стоит выше боязни насмешек и желания быть хорошо одетой. А когда он узнал, что знакомая дама мечтает получить одно из серебряных украшений, которые он изготавливал по особой технологии, подарил ей безобразное керамическое ожерелье.

Были у гения живописи и другие причуды. Например, Пикассо повсюду таскал с собой старый чемоданчик из красной кожи с 5-6 млн франков, чтобы, по его выражению, «располагать суммой на пачку сигарет». И хотя он не выпускал его из рук, иногда ему начинало казаться, что деньги украли, и он принимался пересчитывать их по несколько раз, подражая Чарли Чаплину. А когда к нему приезжал сын, художник неизменно забирал у него один предмет одежды и отдавал взамен другой. Мать ребенка была уверена, что таким образом он пытается «омолодиться» и продлить свою жизнь.

Как вы считаете, какого художника можно было бы добавить к этому списку? Поделитесь своим мнением в комментариях.

Фото на превью EAST NEWS

AdMe/Художники/7 известных художников, которые в жизни были еще теми сумасбродами

Замкнуто и не всегда легко: 160 лет назад родился перфекционист-передвижник Абрам Архипов

Анна АЛЕКСАНДРОВА

27. 08.2022

Материал опубликован в июльском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».

Абрам Архипов не оставил воспоминаний. Вероятно, полагал, что главное он сказал своими картинами. Действительно, его произведения, например, яркие портреты крестьянок в красных сарафанах, до сих пор не оставляют зрителей равнодушными.

Он появился на свет в крестьянской семье. Его отца Ефима Пырикова рязанский помещик Сергей Чуфаровский сдал было в солдаты. Семье пришлось продать все имущество, чтобы вернуть кормильца домой. В итоге родители Абрама оказались разорены. Мальчик, как мог, помогал взрослым: пас скот, убирал сено. В книге Натальи Рождественской «Народный художник А.Е. Архипов» приводятся высказывания мастера о своем трудном детстве: «жили грязно и бедно», «под сенями свиньи жили», «зимой в избу мелкий скот кормить гоняли, и телят в ней от холода держали».

Интерес к рисованию будущий живописец проявил рано, и препятствий в этом родители ему не чинили. Однажды в село, где находилась школа, в которой учился Абрам, приехали иконописцы. Среди них был вольнослушатель Московского училища живописи, ваяния и зодчества по фамилии Зайков, который уговорил Пырикова-старшего отпустить сына на учебу в Москву.

Осенью 1876-го юноша уехал в Первопрестольную, а в августе 1877-го подал прошение о приеме в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Поступавший туда в одно время с Абрамом земляк Василий Ликин впоследствии вспоминал: «Я со своим отцом пришел в канцелярию… Здесь я встретил мальчика моего возраста, 15–16 лет, тоже с отцом. Как сейчас вижу этого белокурого мальца, подстриженного в кружок и одетого в деревенскую поддевочку коричневого цвета. Мы перезнакомились, т.е. начали разговаривать. Оказалось, что эти наши новые знакомые тоже, как и мы, из Рязанской губ. Мой отец, хотя и крестьянин, но ремесленник, а не пахарь, и поэтому одет был, хотя и в очень длинный, почти до пят, но все-таки сюртук, а отец моего нового товарища был одет совсем по-деревенски, как и мальчик, в поддевку. Фамилия этого мальчика была Пыриков. Эту фамилию по недоразумению носил Архипов в течение 4-х лет… Нас допустили до экзаменов в класс гипсовых голов. Рисовали мы Антиноя с наклоненной курчавой, как шерсть барашка, головой. Несколько скучающих на нашем экзамене преподавателей безучастно посматривали на нашу пачкотню. Но вот С.И. Иванов, преподаватель скульптуры, взял у Архипова рисунок и обратил на него внимание других своих товарищей-преподавателей… Я слышал, как Иванов спрашивал Архипова — у кого он учился. Рисунок издалека мне было видно, и я заметил, что довольно интересно тронуты были черными пятнышками гипсовые кудри Антиноя».

Несмотря на трудности на экзамене по математике, в училище Абрам поступил — блестящий рисунок искупил все промахи. Его наставниками стали Василий Перов, Владимир Маковский, Василий Поленов. Первые жанровые работы молодого художника напоминают произведения этих мэтров. К примеру, на картине «Пьяница» изображен мужик, который очень внимательно (даже трепетно) наблюдает за переливающей водку в полуштоф женщиной. Картины Архипова имели большой успех. Игорь Грабарь вспоминал, как однажды пришел к нему в гости с другом Дмитрием Щербиновским: «Мы нередко захаживали к «Архипычу», как его звали в шутку, и эти посещения мне особенно памятны. Я впервые был в мастерской художника, у которого две картины уже висели в Третьяковской галерее — «Пьяница» и «Слепой старик», а на мольберте была уже новая — «Посещение больной», вскоре также купленная Третьяковым. Правда, настоящей мастерской у него не было… он просто снимал небольшой номер, в котором целыми днями работал, если бывал в Москве, а не у себя на родине, в рязанской деревне. Я знал тогда от учеников Училища живописи, что пьяница на третьяковской картине — не кто иной, как его отец, и что вся картина писана с натуры, в его деревне».

В 1884 году получивший две серебряные медали Абрам уехал в Петербург, где поступил в Императорскую академию художеств. В ее стенах провел около полутора лет: программа обучения показалась ему косной, малосодержательной. Вернувшись в Москву, попросил, чтобы его вновь зачислили в училище. Просьба была удовлетворена, и в 1887 году Архипов успешно окончил МУЖВЗ, а заодно удостоился большой серебряной медали за полотно «Две старушки».

В 1889 году он впервые участвовал в организованной передвижниками экспозиции. Выставочный год оказался успешным: почти все показанные работы были куплены коллекционерами, а имя дебютанта появилось в прессе. В 1890-м 27-летний художник представил на суд зрителей одну из самых удачных своих картин — «По реке Оке», произведение, ознаменовавшее новый этап в творчестве: живописец наконец-таки выработал собственную манеру, отличающуюся широким, свободным мазком. О данной работе известный критик Владимир Стасов отозвался так: «Вся картина писана прямо на солнце, это чувствуется сразу по каждой тени и блеску, по всему чудесному общему впечатлению; из сидящих на барже людей четыре бабы — просто великолепны по бесконечно правдивым позам, в которых они, праздные, усталые и унылые молча сидят на своих тюках».

Наталья Рождественская писала: толпившиеся возле этого полотна художники встретили подошедшего к ним автора аплодисментами, а главный русский меценат еще до начала работы экспозиции приобрел «По реке Оке» в коллекцию. Об этом некогда поведал искусствовед Виктор Лобанов: «Зоркий и жадный до первоклассных, музейных произведений П.М. Третьяков, конечно, не мог рискнуть дождаться появления законченной вещи на Передвижной выставке и купил ее в мастерской художника, куда чуть ли не ежедневно заходил и следил за тем, чтобы Архипов «не испортил картины».

— А у Вас, кажется, этого не было, — часто, с дрожью и испугом в голосе, спрашивал собиратель у Архипова, увидав какое-нибудь новое пятнышко или новый мазок на картине.

А появление новой фигуры мужика с веслом, которого в первом варианте «На Оке» не было, повергло П.М. Третьякова даже в некоторый ужас, от которого он окончательно избавился, только уже увидав картину на выставке».

Раздавались голоса и тех, кто выражал иные мнения. Так, выступавший под псевдонимом Сергей Глаголь художник Серей Голоушев заявил, что в произведении «нет одухотворяющей мысли. Это тоже скорее этюд, а не картина, но зато какой этюд?! И все-таки хочется видеть эту силу таланта, приложенную к выражению идеи человеческой мысли, а не к одному только копированию натуры».

В 1890-е живописец создал немало полотен, отразивших печальные явления русской жизни. Одно из них, «По этапам», изображало ссыльных. Об истории создания художник Сергей Виноградов рассказывал: «Как-то на днях получил письмо от А.А. Киселева — пишет, что Абраша въехал в Москву, и в сегодняшнем письме и о работах его сообщает — воображаю, что это за чудеса! Жил он в Нижнем и писал этюды «рыночной рвани», как говорит Киселев. Этюды превосходны. По ним теперь пишет он большую сравнительно картину к Передвижной — но картину еще не показывает».

Одна из лучших картин Архипова «Прачки» (ему позировали те, кто работал в прачечной у Смоленского рынка) была написана в двух вариантах. В первом на переднем плане изображена женщина, стирающая в корыте белье. Во втором вместо нее видим уставшую, присевшую отдохнуть прачку. Художник решил изменить композицию после того, как посетил прачечную: «Я увидел, что все совсем другое, чем то, что видел в первый раз: увидел старую женщину, она и сбила меня с толку — устала она ужасно, спина болит, села отдохнуть — это более выразительно… Все живописно — пар клубится, усталость старухи…».

В итоге именно второй вариант картины полюбился зрителям. Хвалила художника и пресса. «Петербургская газета» писала: «Кто бывал когда-нибудь в мансардах, где проживают прачки, дышал их воздухом, пропитанным наполовину сыростью, наполовину паром… тот поймет, насколько верно художник изобразил картину прачечной».

Сергей Дягилев, критикуя опубликованную в «Новом времени» заметку, не удержался от укола в адрес художника: «Размашистая, сильная картина Архипова («Прачки») имеет, конечно, не то «нравоучительное» значение, которое поспешило придать ей сердобольное «Новое время», горюющее о бедных прачках. .. Я полагаю, что Архипов был очень далек от подобных всхлипываний, когда с шикарной техникой… писал свой блестящий, быть может, чуть-чуть черный, но красивый этюд».

Вскоре в творчестве Абрама Ефимовича произошел перелом, вследствие которого мастер отдалился от передвижников. Поводом послужила поездка в 1902 году на Русский Север. Художник вспоминал: «Когда я впервые увидел Белое море, я почувствовал, что попал как бы опять на родину; так близко, так знакомо было все, что развернулось передо мной». Потрясенный красотой тех мест, он ездил туда в течение десяти лет почти каждое лето, исследуя малонаселенные территории. Порой экспедиции были смертельно опасными. Так, в годы русско-японской войны пьяная толпа чуть не утопила его в Северной Двине, приняв за японского шпиона. Тем не менее Север покорил сердце мастера. Архипов утверждал: «Было так хорошо, что хотелось бросить все дела, бросить живопись и только наслаждаться тем, что видишь, переживать эту слиянность с природой, ощущать иную жизнь, полную таких богатств, такой энергии и такой воли, которых уже не было во всем том, что в то время окружало меня в Москве». Вдохновленный художник создал полотна «Северная деревня», «Лодочная пристань на Севере», «На Севере».

В те же годы начал писать яркие, веселые, исполненные оптимизма портреты крестьянок Рязанской и Нижегородской губерний. Некоторые искусствоведы сравнивают данные работы с произведениями Филиппа Малявина, однако, по мнению Олимпиады Живовой, у картин этих авторов, в сущности, мало общего. У Архипова женщины «привлекают к себе простотой и естественностью позы, открытым лицом, веселым взглядом», а в «бабах Малявина поражает, прежде всего, темпераментность, стихийность, одержимость», их лица серьезны. Как бы то ни было, крестьянские серии стали знаковыми для обоих мастеров.

Архиповские полотна пользовались успехом не только в России, но и за рубежом: мастер активно участвовал в заграничных выставках. На выставке искусств в Мюнхене в 1909 году получил золотую медаль за этюд. В 1924-м во время знаменитой экспозиции русского искусства в Нью-Йорке пресса пришла в восторг от пяти его картин, хотя экспонировались там более 900 произведений 94 авторов. В том же году Россия после десятилетнего перерыва приняла участие в Венецианской биеннале. Комиссар советского павильона Петр Коган вспоминал, что первой купленной картиной была «Молодая хозяйка» Архипова. Позже иностранцы приобрели его «Лето». Обе вещи отошли Музею искусств в Генуе. В конце 1920-х полотна Абрама Ефимовича выставлялись в Японии и США.

Секреты мастерства он старался передать ученикам: с 1894-го по 1918-й преподавал в родном училище, в 1920-е — во ВХУТЕМАСе. Жил на Мясницкой, в бывшем доходном доме МУЖВЗ. Бывавший у него в гостях художник Александр Григорьев-Мари, отмечал: «66-й год художнику Архипову. Бодр, свеж, коренаст, плотен, почти отсутствие седых волос».

Суммируя впечатления и мнения тех, кто его знал, Живова в своей книге рассказывала: «Работал он замкнуто. Писал не всегда легко. Временами трудно и сложно добивался нужного. Не выходило — бросал, уничтожал. Показывать картины раньше времени не любил, ссылаясь на то, что все еще у него не закончено, что все написанное пустяки, не стоящие внимания. Был самолюбив и щепетилен. А.А. Рылов говорил, что на выставках до самого вернисажа щиты для его картин были пусты и заполнял он их после всех».

Перед смертью художник сжег произведения, качество которых ему не нравилось, предоставив зрителю возможность вести мысленный диалог лишь с признанными шедеврами.

Художник-перфекционист. Как перфекционизм мешает вам… | Сильвио Крамар | The Startup

Источник изображения Unsplash

Никому из нас не нравится чувствовать себя ущербным. Но для некоторых из нас с несовершенством действительно трудно справиться.

Я выздоравливающий перфекционист. Раньше я считал перфекционизм ценной чертой. Я думал, что как перфекционист я был амбициозным, трудолюбивым и усердным, и я перепутал перфекционизм со стремлением к совершенству.

Я часто чувствовал стресс и беспокойство по поводу того, чтобы все сделать правильно, и я чувствовал себя крайне разочарованным, когда не оправдывал нереалистичных высоких ожиданий, которые возлагал на себя.

Но перфекционизм не в том, чтобы устанавливать высокие стандарты, делать все правильно или быть дотошным. Перфекционизм — это отказ дать себе разрешение двигаться вперед.

«Художник, стремящийся к совершенству во всем, достигает его ни в чем». — Эжен Делакруа

Стремление к совершенству в нашей работе может саботировать ту самую работу, которую мы хотим создать. Перфекционизм — одно из самых больших препятствий на пути к творчеству.

Иллюзия совершенства всегда приводила меня к поиску оправданий и откладыванию дел. Я чувствовал себя неадекватным, говоря себе: «У меня нет подходящей камеры. У меня нет нужных навыков. Мне нужно больше опыта, чтобы создать лучшую работу».

Всегда найдется оправдание тому, почему вы еще не начали, почему вам еще не следует начинать или почему вы не можете создать то, что хотите создать. Если вы будете ждать, пока все будет идеально, вы никогда не возьмете в руки фотоаппарат, кисть или ручку.

Перфекционизм сдерживает нашу креативность, и лучше всего принять свое несовершенство и просто начать работать.

Когда мы признаем, что все, что стоит делать, может стоить даже плохого, мы открываем для себя гораздо больше возможностей.

Хорошее изображение всегда лучше шедевра, который вы никогда не пробовали.

«Лучше сделать что-то несовершенно, чем не сделать безупречно ничего». — Роберт Х. Шуллер

Перфекционист никогда не бывает удовлетворен. Мы ошибочно верим, что чем больше времени мы тратим на то, чтобы сделать что-то «идеальным», тем лучше оно будет.

Вначале я редко, если вообще когда-либо, был доволен своей работой. Он всегда казался незавершенным, незавершенным и никогда не был достаточно хорош. Я застревал в мельчайших деталях того, что создавал, и обдумывал каждое решение.

Когда вы тратите все свое время на поиск того, что не так или чего не хватает, вы легко можете не заметить любой прогресс, которого добиваетесь.

Итак, в какой-то момент достаточно хорошо может быть достаточно хорошо, и вам нужно отпустить ситуацию и перейти к следующему делу.

«Картина никогда не бывает закончена. Он просто останавливается в интересных местах». — Пол Гарднер

Все мы несовершенные существа. Никто из нас никогда не совершенен. И поэтому неизбежно наше искусство будет ошибочным. Несовершенство присуще искусству, и оно имеет основополагающее значение для нашего роста и развития как художников.

Как предполагают авторы Дэвид Бейлс и Тед Орланд, «семя вашего следующего произведения искусства кроется в несовершенствах вашего текущего произведения». Эти несовершенства — необходимые уроки, которые со временем приблизят вас к созданию более качественной работы.

Я не могу сказать, что я больше не перфекционист, но я учусь распознавать, когда перфекционизм мешает мне пробовать что-то новое или мешает двигаться вперед.

Я призываю вас принимать и праздновать свои несовершенства как нормальную часть человеческой жизни. Именно эти недостатки в нас самих и в том, что мы создаем, делают нас и нашу работу уникальными.

Первоначально эта статья была опубликована по адресу silviokramar.com .

Враг художника

Вы когда-нибудь чувствовали, что застряли в работе?

Вы не можете закончить рисунок или картину, потому что это «не так»?

Вы часто начинаете сначала?

Если вы ответили утвердительно на любой из этих вопросов, то перед вами могущественный враг – враг художника.

Этот враг лишает вас продуктивности. Это крадет ваше творчество. Это может заставить вас сомневаться в себе как в художнике. Это может вызвать у вас чувство разочарования. Это может испортить ваше творческое путешествие — если вы позволите.

Большинство художников когда-либо боролись с этим врагом. Успешные преодолевают это.

Знай своего врага

Враг художника — совершенство.

Это никогда не будет достигнуто в произведении искусства. Ни в одном произведении искусства, которое когда-либо было создано, этого не было достигнуто.

Если мы приближаемся к поверхности с ожиданием совершенства – то мы обречены с самого начала. Мы застрянем. Мы не закончим. Мы начнем сначала.

Совершенство недостижимо.

Как только несовершенство принимается или даже принимается, наша работа улучшается. Наш рост возобновляется, потому что снимается ограничение «совершенного».

По иронии судьбы именно несовершенства привлекают большинство из нас к творчеству. Именно несовершенства притягивают нас к произведениям искусства и заставляют оставаться в них. Мазки, следы, видимая «рука» художника. Это все несовершенно.

Художественное совершенство — это не совершенство

Мы должны стремиться к художественному совершенству, но не путать его с совершенством. Совершенство недостижимо. Превосходство достижимо.

Определение совершенства в работе у всех разное. Каждый критик, каждый художник, каждый человек будет определять совершенство по-своему. Единственное определение совершенства, которое имеет значение для художника, это то, которое он определяет для себя.

«LHOOQ», Марсель Дюшан, 1919 г. Репродукция почтовой открытки с графитом

Совершенства не бывает, когда на пути перфекционизм. Отличных незаконченных работ нет. Совершенство достигается путем изучения, практики и исполнения. Совершенство рождается из ошибок.

Как победить врага

Если вы один из многих художников, которые сейчас борются с перфекционизмом, позвольте мне предложить способ победить его.

1. Признайте, что ваша работа никогда не будет идеальной . Прежде всего вы должны признать, что ваша работа никогда не будет идеальной. Не только принять эту идею, но принять ее. Помните, что именно несовершенства привлекают других к нашей работе.

2. Завершайте каждую работу – Возьмите на себя обязательство закончить каждую начатую работу. Работайте над несовершенствами даже с простыми набросками в альбоме.