Мораль в современном мире и проблемы российской этики
Под редакцией Б. И. Пружинина
Москва; Санкт-Петербург: ЦГИ Принт, 2017. — 221 с.
ISBN 978-5-98712-782-7
Эта книга — результат Всероссийской конференции, посвященной обсуждению ситуации, сложившейся в области современных этических исследований и перспектив разработки этической проблематики в отечественной философской этике. В центре внимания авторов — место этики в философии, статус прикладной этики в современной науке, проблема моральных ценностей, агатологическая альтернатива в метаэтике и др. Книга предназначена не только для философов-профессионалов, но и для широкого круга читателей, интересующихся судьбами философии, этики и морали в современном мире.
Книга доступна:
Содержание:
Б. И. Пружиним
Предисловие
А.А. Гусейнов
Этика и ее место в философии
А.В. Прокофьев
Нормативная этика: задачи и методологические модели
А. В. Разин
Современная этика и философия: тенденции развития и вызовы
О. П. Зубец
Этика: философия или моралеведение?
П.А. Гаджикурбанова
Трансформация учения об обязанностях стоиков и Цицерона в сочинении Амвросия Медиоланского «Об обязанностях священнослужителей»
A.Г. Гаджикурбанов
О метафизике М.М. Бахтина
О.В. Артемьева
Мораль без метафизики
B.Н. Назаров
Вероятностная модель этики в контексте неклассической рациональности (лексикографический аспект)
Б.Г. Юдин
Выступление на «круглом столе»
Р.Г. Апресян
Философия, этика, практика
Б.Н. Кашников
О характере морального просвещения России и его отношении к просвещению Европы
Е.Д. Мелешко
Этика откровения в религиозно-философском синтезе Л.H. Толстого
A.В. Бабанов
Этическое и сверхэтическое: особенность философской мысли Шестова
B.И. Бакштановский
Прикладная этика: концептуальные подходы от инновационной парадигмы и опыт их применения в этическом проектировании
В.
К. Шохин
Ценности, преференции, блага и агатологическая альтернатива в метаэтике
Сведения об авторах
Основная рубрика: Этика > Теория этики > Этика и философия, Этика > Прикладная этика, Философия > Метафизика. Онтология > Аксиология (теория ценностей) > Этические (моральные) ценности, Этика > История этики
Мораль в современном мире и проблемы российской этики
Профессор школы философии Борис Кашников принял участи в дискуссии, организованной редакцией журнала «Вопросы философии» в Институте философии РАН «Мораль в современном мире и проблемы российской этики»
Стержневую проблему, вокруг которой развертываются современные этические исследования, можно сформулировать так: каковы условия и процедуры философского обоснования морали в плюралистическом мире. В российской этике эта проблема ставится и обсуждается в специфическом социокультурном и философском контексте. Сложившиеся в советский период методологические и теоретические традиции оказались достаточными для сохранения философской базы исследований на период концептуальной и мировоззренческой переориентации философской этики. Однако сегодня в российском этическом сообществе возникла острая потребность в переосмыслении путей, подходов и концептуального аппарата этической проблематики. Очевидно, что на фоне глобализации современную ситуацию в этике (как в российской, так и в зарубежной) можно адекватно понять только в широком историческом контексте философских опытов в этой области.
Основной целью дискуссии было проанализировать нравственные альтернативы современного мира: абсолютные основания нравственности и релятивность этических норм, а также проблемы и трудности в российских этических исследованиях и определить приоритеты их развития на ближайшее будущее.
Участники
- Д.филос.н., проф. Пружинин Б.И. (гл. ред. ж. «Вопросы философии»)
- Академик РАН, проф.
Гусейнов А.А. - Член-корр. РАН, проф. Юдин Б.Г.
- Д.филос.н., проф. Разин А.В. (ИФ РАН)
- К.филос.н., доц. Перов В.Ю. (С.-Петербург)
- Д.филос.н., проф. Апресян Р.Г. (ИФ РАН),
- Д.филос.н., проф. Бакштановский В.И. (Тюмень)
- К.филос.н., снс Артемьева О.В. (ИФ РАН)
- К.филос.н., снс, Зубец О.П. (ИФ РАН)
- Д.филос.н., проф. Кашников Б.Н. (НИУ ВШЭ)
- Д.филос.н.,В. Н.Назаров (Тула)
- Д.филос. н., В.К.Шохин (ИФ РАН)
- Д.филос.н., Э.Ю.Соловьев (ИФ РАН)
Гусейнов А.А.Транскрипт дискуссии будет опубликован в одном из ближайших номеров журнала.
Политика и мораль в современном мире Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»
Д. Ф. Чуб
Работа представлена кафедрой теории и истории культуры СПбГУКИ. Научный руководитель — доктор культурологии, профессор С. В. Перминова
Политика в современном обществе является многообразным миром отношений, деятельности, поведения, ориентаций и коммуникационных связей между людьми по поводу власти и управления обществом. К основным факторам политики относят -ся, прежде всего, большие социальные группы (классы, нации, народы, цивилизации),
выражающие их интересы политические организации, институты, движения и их лидеры.
В современной науке политика определяется как наука и искусство. Наукой она считается с тех пор, как человечеству стали известны законы общественного развития, зная которые можно целенаправленно вли-
ять на политическую жизнь. В то же время политика является и искусством, поскольку имеет дело с субъективной стороной политических процессов и предполагает использование опыта, интуиции, творческой смелости и фантазии.
Политика проявляется через людей, адекватно отражает их качества, ценности. Содержание политики выражается в ее це -лях, в проблемах, которые она решает, в мотивах, правилах и механизмах принятия политических решений. Политика выявляет смысл существования общности людей, определяет общие интересы всех субъектов политики, вырабатывает приемлемые для них правила поведения, распределяет между ними функции и роли, наконец, создает общепонятный для всех субъектов язык, способный обеспечить эффективное взаимодействие и взаимопонимание. Известный русский политический деятель и ученый XIV века Ю. Крижанич советовал правителям: «Правь так, чтобы не захотели перемен. Для этого надо обеспечить благочестие, справедливость, покой, изобилие, веру, суд, мир и дешевизну»1. Политика -в высоком смысле этого слова — не карьера, не тщеславие и властолюбие, а истинное служение интересам народа: не определенной группе или классу, но всему народу в целом. Русский просветитель XVIII века Н. И. Новиков писал, что «политика -это наука царствовать, устраивать счастье и благоденствие не только государя, но и всего народа»2.
Если политика служит низким помыслам и целям, основывается на лжи, коварстве и преступлениях, то она, естественно, превращается в «грязное дело». Помешать такой политике может только честная политика, основывающаяся на порядочности, высокой нравственности и иных добродетелях, т. е. на морали и этике.
Моральные ценности и нормы, имеющие отношение к политическому миру, к его институтам, отношениям, политическому мировоззрению и поведению членов того или иного сообщества, в совокупнос-
ти составляют политическую этику. Они используются в виде оценки политического курса в целом и политической деятельности отдельных лиц в частности. Мораль удерживает человека от крайних форм поведения, способствует разрешению противоречий между индивидом и всей общностью.
В древности первичные человеческие коллективы во многом регулировали взаимодействия людей с помощью обычаев, традиций, табу и вырастающей на основе всего этого морали, а также таких институтов социального контроля, как семья и община. С возникновением сложных общностей и ослаблением традиционных форм социального контроля возросла как роль политических институтов, которые стали осуществлять основные властно-регуляционные функции в развитии общества, так и морали — в воспитании общества. Мораль может так или иначе характеризовать политическое действие, но сама стоит вне его и лишь вступает с ним в те или иные отношения. Мораль ограничивает политику, свободу бесконтрольного политического действия, поэтому политика часто стремится освободиться от нее. Именно правила нравственности и добродетели служат основанием истинной политики.
И мораль, и политика представляют собой организационные, регулятивные, контрольные сферы общества, но их существование и функционирование в нем существенно различаются.
В отличие от других организационноконтрольных сфер, мораль не имеет вещественных форм, не материализуется в аппаратах управления, институтах власти, лишена центров управления и средств связи и определяется лишь в языке и речи, но прежде всего — в отражении, в признаках и свойствах других общественных явлений. Вместе с тем она охватывает все феномены политики. Конфуций говорил: «Когда ясно, в чем заключается истинная нравственность, то и все остальное будет ясно»3.
Общее между политикой и моралью заключается в том, что и политика и мораль
относятся к наиболее ранним регуляторам общественной жизни, к сфере социального выбора, в силу чего они подвижны и изменчивы и являются основой поведения людей и сообществ.
Кроме того, существуют и различия между политикой и моралью.
Во-первых, важнейшей отличительной особенностью политики является ее опора на силу, использование принудительных санкций за невыполнение требований. Мораль же, в принципе, осуждает насилие и опирается главным образом на понятия совести.
В-третьих, многие императивы морали носят характер идеалов, с которыми следует сообразовывать свои действия, но которых в реальной жизни едва ли кому-нибудь удается достичь. Мораль оценивает субъективное, внутреннее переживание поступков. Политика же целесообразна, т. е. ориентирована на достижение определенных целей, результатов. Политические деятели обычно не руководствуются любовью или ненавистью, их направляют интересы, а не чувства.
В-четвертых, политика представляет собой деятельность, направленную на урегулирование групповых социальных конфликтов, затрагивающих все общество и требующих применения власти. Мораль же характеризует повседневные индивидуальные отношения между людьми, частным случаем которых являются конфликты, обычно не достигающие политической остроты.
В-пятых, основой политики являются экономические и другие насущные интересы и потребности людей. Непосредственным источником морали выступают общечеловеческие, социально-культурные и другие коллективные ценности, следование которым не сулит индивиду личной выгоды.
Можно выделить три основных варианта взаимодействия между моралью и политикой:
1. Полное подчинение моралью и религией политики (например, в Средневековье).
2.
Серьезный разрыв между моралью и политикой (так, в условиях диктатуры морально лишь то, что служит диктатору).
3. Сохранение аутентичности или разумного взаимодействия политики и морали (в демократическом, правовом обществе).
Выделяются следующие подходы к взаимоотношению политики и морали:
Морализаторский подход предполагает, что политика должна иметь не только вы -соконравственные цели (общее благо, справедливость), но и при любых обстоятельствах не нарушать нравственные принципы (правдивость, благожелательность к людям, честность), используя при этом лишь нравственно допустимые средства.
Ценностно-нейтральный подход основывается на игнорировании политикой нравственных ценностей. Такой подход делает ее аморальной. В «Артхашастре», работе Н. Макиавелли «Государь» и других трактатах описаны способы формирования твердой государственной власти по принципу «цель оправдывает средства».
Компромиссный подход преобладает среди большинства ученых и нравственных политиков. Он исходит из признания необходимости учета этических норм в политике, учитывая специфику последствий. Вот почему «хорошая политика» не отличается от «хорошей морали».
В современном мире центральными направлениями институализации нравственных требований к политике являются соблюдение прав человека, социальная направленность политики, утверждение демократических принципов жизнедеятельности, укрепление правовых основ общества. Подлинное искусство политики — это искусство делать так, чтобы каждому было выгодно быть добродетельным.
Политика может быть моральной и аморальной, но она не может быть безмораль-ной, поскольку всегда выражает конкретные интересы людей, имеет определенные, оценочные результаты, использует соответствующие методы и средства, осуществляется с различным уровнем профессионализма.
В силу значимости своего функционирования и его последствий политика всегда была, есть и будет сферой особо значимой моральности и особенно опасной социальной безнравственности.
В современных условиях возрастает роль нравственных критериев политики, в силу того что многократно увеличивается «цена» многих политических решений, повышается значение воздействия общественного мнения на политику и политиков.
Интересно рассуждение А. Шопенгауэра о роли морали в обществе и причинах отказа человека делать зло, осуществлять злонамеренные действия. Он полагал, что «человек, не делающий зла, которое, однако, он способен сделать, побуждается к тому следующими мотивами: 1) страхом наказания или мести, 2) страхом загробного возмездия, 3) состраданием. 4) честолюбием, т. е. страхом позора и 5) честностью, т. е. объективной преданностью и верностью, вместе с решимостью свято соблюдать
эти священные основы человеческого общежития. Это чувство имеет огромное значение. Оно-то и побуждает честного человека отворачиваться с презрением от бесчестного, но корыстного дела, с возгласом: “Я честный человек!”»4
Влияние нравственности на политику может и должно осуществляться по ряду на -правлений. Это — постановка нравственных целей, выбор адекватных им и реальной ситуации методов и средств, учет в процессе деятельности моральных принципов, обеспечение эффективности политики. Выполнение всех этих требований зависит от методов и средств, используемых в процессе их достижения. Политика — это не только и не столько личная власть, а осуществление поставленных лидером политических целей — например, торжество демократии, предотвращение национальных конфликтов, обеспечение экономического роста, благосостояния и процветания населения страны, подлинное величие государства. Демократический политик, в отличие от политикана, борется за власть не для того, чтобы насладиться ею, а чтобы с ее помощью решать общественно важные задачи.
Поэтому подлинный успех политика — это прежде всего успех программы его деятельности, высокая оценка его работы обществом и историей.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Крижанич Ю. Политика. М., 1997.
2 Новиков Н. И. Избранные произведения. М.; Л., 1954.
3 Энциклопедия мысли. Симферополь, 1999.
4 Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Афоризмы и максимы. Новые афоризмы. Минск, 1998.
Мусаева Е. Деградация нравственности в современном мире.
Студентам
Мусаева Е. Деградация нравственности в современном мире.
Деградация нравственности в современном мире
НРАВСТВЕННОСТЬ – внутренние духовные качества, которыми руководствуется человек, этические нормы; правила поведения, определяемые этими качествами. Такое определение дается понятию нравственность в словаре Ожегова.
Сегодня мир охватил экономический кризис – но задолго до этого мир уже был охвачен беспрецедентным по масштабам нравственным кризисом.
Э. Дюркгейм: Нравственность — это обязательный минимум и суровая необходимость, это хлеб насущный, без которого общества не могут жить».
«Ежедневно сталкиваясь с вопиющими фактами беззакония и произвола, люди утрачивают остроту реакции на них, постепенно проникаются безразличием к происходящему», — пишет О. Т. Богомолов. А К. Н. Брутенц отмечает, что «Россияне почти без всякого протеста и нравственного неприятия выживают в условиях тотальной коррупции, всеохватывающего взяточничества, сопровождающего едва ли не каждый их шаг, разгула криминалитета», так формируется терпимость к злу и смирение перед ним, способствующие его утверждению во все более жестоких формах.
Описанные явления можно подвести под общий знаменатель, которому название «моральная деградация» современного российского общества или, используя известное выражение Э. Гидденса, «испарение морали». Отмечается, что «нарушения общественной морали, норм социальной справедливости, представлений о гражданской чести и ответственности встречаются у нас на каждом шагу». И закономерно, что согласно результатам социологических опросов, падение нравов воспринимается нашими согражданами как одна из главных проблем современной России, «порча нравов»расценивается ими в качестве одного из худших результатов наших реформ.
Психологи демонстрируют, что «Россия на долгие годы оказалась «естественной лабораторией», где нравственность и правовое сознание граждан проходили суровые испытания»;
социологи показывают, что «в конце XX — начале XXI века российское общество, ввергнутое государством сначала в «перестройку», а затем в «радикальные реформы», постоянно испытывало моральные девиации и дефицит не столько социальных, экономических и политических, сколько нравственных ориентиров, ценностей и образцов поведения; акцентируют «моральную аберрацию» мышления наших политиков — его дистанцирование от моральных ценностей и ориентиров, которые в нем вытеснены категориями экономического характера, такими как экономический рост, размер ВВП, показатели инфляции и др.;
экономисты отмечают, что «среди составляющих той непомерной социальной цены, которую пришлось заплатить за радикальные экономические реформы в России, — пренебрежение нравственно-психологическим миром человека», подчеркивая «интенсивное искоренение морально-этической составляющей их социального бытия»;
искусствоведы констатируют, что «у нас сформировалась тотально аморальная система»;
философы связывают происходящее в современной России с тем очевидным фактом, что свобода приводит к высвобождению не только лучшего, но и худшего в человеке, и, соответственно, должна предполагать ограничения на высвобождение худшего.
«Что сделает из политической свободы человек, который не созрел для неё и переживает её как разнуздание? — задавался вопросом И. А. Ильин и отвечал, — он сам становится опаснейшим врагом чужой и общей свободы».
Что и произошло в нашей стране в начале 1990-х.
Динамика нравственного состояния современного российского общества
Как видно, нравственное состояние нашего общества (1991 -1994 гг.) ежегодно ухудшалось, потом улучшалось до «дефолтного» 1998 г., после чего вновь ухудшалось (до 2002 г.), а затем вновь обнаружило тенденцию к ежегодному улучшению (за 2007 — 2008 гг. индекс не рассчитан ввиду того, что соответствующие статистические данные пока отсутствуют)
Среди основных причин падения нравов в пореформенной России обычно отмечаются следующие. Общее ослабление контроля над поведением граждан, трансформация которого, как показывает история и опыт других стран, характерны для «турбулентных», изменяющихся обществ, и неизбежно сопутствуют радикальным реформам. Нравственные качества реформаторов, многие из которых были рекрутированы в «демократы» из партийных и комсомольских работников, превратили ресурс административной власти в доступ к собственности и свою личную безнравственность обобщили в удобную им идеологему «ненужности морали» для рыночной экономики.
Падение нравов играет важную роль среди мотивов самоубийств, а также имеет прямое отношение к удручающей статистике наркомании, алкоголизма, несчастных случаев и др., являющихся основными проявлениями физического саморазрушения нашего общества. А. Ю. Мягков и СВ. Ерофеев отмечают, что «в теориях социальной интеграции рост самоубийств традиционно считается важным признаком усиления напряженности и самодеструктивности в обществе, являющихся, в свою очередь, следствием глубоких девиаций в социальных структурах и отсутствия ценностно-нормативного единства»; констатируют, что «продолжающийся рост самоубийств — это та цена, которую мы до сих пор вынуждены платить за нецивилизованные формы перехода к рынку».
Тем не менее, ключевые направления возрождения нравственности «действенной терапией упадка нравов» — можно наметить.
Во-первых, пересмотр понимания свободы, оставшегося нам в наследство от первых лет реформ и носящего в современной России крайне искаженный характер. Свобода предполагает ее разумные ограничения, вживленные в менталитет граждан, в терминах психологической науки, интериоризованных ими. Подобное понимание свободы, прописанное в трудах И. Канта, И. А. Ильина и других выдающихся мыслителей, следует вживлять в умы наших сограждан с помощью системы образования, которая с начала 1990-х гт. практически абстрагировалась от решения нравственных и воспитательных проблем.
Во-вторых, возрождение институтов морального контроля, которые в современном российском обществе практически отсутствуют. Едва ли следует стремиться к созданию институтов, напоминающих советские партийные и комсомольские организации (в демократическом обществе это и невозможно), однако и школы, и вузы, и общественные организации могли бы выполнять функции морального контроля, для чего им необходиммандат общества на их выполнение. (Например, поступление в вузы и пребывание в них резонно поставить в зависимость от поведения учащихся в учебных заведениях и за их пределами. А общественным организациям, в том числе и нашей ведущей политической партии, следовало бы придавать значение нравственным качествам своих членов.)
В-третьих, в условиях характерного для современного российского общества дефицита внутренних — нравственных регулятивов, следовало бы прибегнуть к их «экстернализации» путем придания моральным нормам статуса законов. Как пишет О. Т. Богомолов, «пока нравственные нормы и принципы не станут частью общей культуры, надо принуждать нарушителей порядка к законопослушанию, к соблюдению правил общежития, используя авторитет власти, печати, телевидения».
В-четвертых, декриминализация нашего общества и его бытовой культуры. Неверно думать, что эта проблема имеет отношение только к правоохранительным органам. В частности, декриминализация массового сознания предполагает не только очищение нашей лексики от блатного жаргона и т.п., но и радикальное изменение системы отношений между населением и правоохранительными органами, в том числе и отношения к их информированию о нарушениях закона, которое в нашей культуре, под очевидным влиянием криминального мира, квалифицируются как «доносы». Мы же до сих пор не научились различать идеологические доносы и сообщения о нарушениях закона, по сути являющиеся выражением гражданской ответственности, к тому же считая его «мелкие» нарушения не существенными и не заслуживающими внимания правоохранительных структур. Отмечается, в частности, что «то, что одни называют законопослушанием, другие — доносом», «доносительство у нас не приветствуется… стучать нельзя, потому что закон — «чужой». Отсутствует и такое понятие, как «профессиональный преступник», хотя значительная часть наших сограждан, находясь на свободе, способна заниматься только криминальной деятельностью и не скрывает этого.
В-пятых, широкое привлечение ученых — социологов, психологов и др. — к разработке законов, которая у нас считается сферой компетентности лишь профессиональных юристов и вездесущих политиков]. Законы — это не просто юридические нормы, а наиболее общие правила социального взаимодействия, которые должны разрабатываться и вводиться с учетом его социальных, психологических, экономических и прочих закономерностей, раскрываемых соответствующими науками.
Легко спрогнозировать, какое яростное сопротивление подобные меры вызвали бы у наших псевдолибералов, предельно исказивших разумное понимание свободы, и тех криминализированных социальных слоев, которым это выгодно.
Однако риск новых идеологических коллизий в данном случае явно оправдан, ведь «хотим мы это признать или нет, но нравственность действительно лежит в основе всего», и, в частности, «пора осознать, что в России нравственное воспитание, духовное возрождение — вопрос выживания нации и одна из необходимых предпосылок оздоровления экономики».
Стать новым этичным | Артгид
Текст: Марина Романова23.10.2020 3296За последние годы в современном обществе стремительно меняется понятие нормы. Это касается социальных и личных связей и взаимоотношений, представлений о правде, справедливости, равенстве и человеческом достоинстве. Новая реальность предлагает новые правила взаимодействия и «новую этику». Каковы же они? Чтобы найти ответы на перманентно появляющиеся запросы в непредсказуемом 2020-м, музей «Гараж» запустил цикл открытых дискуссий и закрытых семинаров, посвященных разбору проблем «новой этики», стигмы и неравенства.
Первомайская демонстрация. 1 мая 2014, Москва. Источник: vk.com/anjour
В современном мире любая сторона жизни — это пространство этического. А моральные установки, как известно, меняются со временем. Возникшее недавно на Западе понятие «новая этика» за последние два года укоренилось и в российском культурном контексте.
Этот зонтичный и сложный термин пришел к нам из англоязычного поля, уже аккумулировав несколько пересекающихся проблематик. «Культура отмены» (общественное осуждение публичных персон за некорректное, неприемлемое для большинства поведение или высказывание), борьба с харассментом, инклюзивные практики, новые формы романтических отношений, стигматизация (предубеждения, предрассудки и стереотипы, сложившиеся в отношении социальной группы, пола, расы и т. п.), готовность говорить о собственном травматическом опыте — далеко не полный список того, что подразумевается под новой этикой. В этом главная особенность термина: его едва ли можно описать в двух словах, не упустив все грани.
Например, на рубеже XIX–XX веков немецкие феминистки понимали под новой этикой раскрепощение в сексуальном плане, в то время как движение #MeToo, порожденное ситуацией 2018 года с публичными высказываниями женщин, пострадавших от сексуальных домогательств кинопродюсера Харви Вайнштейна, определяет новую этику как возможность выстраивания границ с коллегами или с представителями другого пола. Понятие конструируется буквально на наших глазах, обрастая новыми коннотациями в различных языковых и культурных контекстах. Его границы до сих пор четко не оформлены, поэтому найти строгого приверженца новой этики не так просто, как кажется. Зонтичность термина предполагает, что мы должны принимать во внимание все явления, которые он вмещает.
В обновлении этических правил, кажется, нет ничего необычного. Тем не менее, новую этику встречают с энтузиазмом и без. Одним она представляется новой культурой поведения, которая пришла на смену старым, традиционным установкам, переиначивает привычные (но не всегда справедливые) модели поведения, защищает слабых и дает голос малым группам. Другие, наоборот, видят в ней посягательство на личную свободу и ограничение самовыражения: любое действие — от мимолетной шутки до организации выставки — может обернуться ходьбой по тонкому льду. В том, чтобы быть этичным по отношению к другому и не нарушать его личных границ, нет ничего непривычного. Однако новая этика предлагает заново посмотреть на традиционные моральные принципы, подвергнуть сомнению любое социальное взаимодействие, которое потенциально может быть оскорбительным.
Находясь в контексте текущих событий и запросов времени, музеи оперативно на них реагируют. Например, уже не первый год Европа и США публично пересматривают свою колониальную историю: так, в феврале этого года в Германии был запущен проект, раскрывающий влияние колониального прошлого страны на немецкую столицу, а недавно крупнейшие музеи Нидерландов пришли к решению о репатриации около 100 тысяч экспонатов, оказавшихся в их коллекциях в ходе колониальных действий.
Также музеи нанимают тех, кто отвечает за соблюдение разнообразия в выставочном процессе и штате работников культурной институции, в том числе гендерного и расового равенства. В результате таких изменений некоторые институции, например Балтиморский художественный музей, пересматривают принцип формирования коллекции в сторону женщин-художниц или, подобно Музею Гуггенхайма, обращают более пристальное внимание на действия своих сотрудников, связанные с «расовой справедливостью».
Европейские музеи отказываются от глобальности и переключаются на локальность: создают разговорные клубы и трудоустраивают местное мигрантское сообщество. Если говорить о российском контексте, то следует отметить, что регионы, требуя к себе все больше внимания, укрепляют свое влияние в художественной среде.
Почувствовав нарастающий общественный интерес ко всем этим проблемам и неясность целого ряда аспектов новой этики и сопутствующих ей категорий, Музей современного искусства «Гараж» запустил цикл «Новая этика, стигма и неравенство», состоящий из двух параллельных программ, в каждую из которых входит восемь встреч. Дискуссии проходят два раза в месяц по четвергам с 19:30 до 21:00, а их модераторкой выступает Оксана Мороз, культуролог, доцент Шанинки и РАНХиГС, исследовательница цифровой среды. Каждая дискуссия проходит в онлайн-формате на официальном YouTube-канале музея и сопровождается синхронным переводом на русский жестовый язык.
В рамках цикла уже обсуждались неравенство и привилегии, стигматизация, общественное и государственное табуирование. Далее будут подняты следующие темы: границы юмора в 2020 году, постправда и fake news, феминизм в России и Black Lives Matter. На дискуссии приглашаются как академические исследователи, так и практики, сталкивающиеся с реальными запретами и сложностями в своей профессиональной деятельности. Ближайшая встреча состоится 29 октября и будет посвящена образу и репрезентации «другого».
Параллельно с дискуссиями в рамках курса проходят закрытые семинары.
Студенты курса предварительно изучают высланные тьютором материалы, а затем в режиме диалога делятся своими впечатлениями и мнениями. Вопросы, связанные с новой этикой, актуальны, но круг специалистов или исследователей здесь еще не успел сформироваться. И в подобной ситуации остается опираться лишь на палитру высказанных авторитетными спикерами мнений, гуманитарные дисциплины, жизненный опыт и здравый смысл.
На создание цикла повлияла в том числе и 2-я Триеннале современного российского искусства «Красивая ночь всех людей», главная тема которой — «отношения». Триеннале проходит в «Гараже» до 17 января 2021 года, а это значит, что у посетителей есть еще более двух месяцев, чтобы прийти на выставку и проанализировать, насколько современное российское искусство этично и равнодоступно для всех зрителей.
Станиславский Денис (студент группы ПР-204)Жизнь как большое пространство, необъятная тайна всегда строилась на определенных ценностях. И современное молодое поколение имеет свои идеалы, свои предпочтения. Ученые считают XXI век периодом кризиса морали современной молодежи. Так ли это? Пожалуй, нет ничего дороже для человека, чем родной дом. К сожалению, по данным социологических исследований, около 60% подростков поднимают голос на своих родителей, разговаривают с ними нецензурными словами, а около 8% молодежи даже применяли к родителям физическую силу. Эти факты свидетельствуют о том, что родители для современной молодежи не являются для них авторитетом, а семейно-родственные ценности утратили свое значение. |
Но люди не рождаются такими, они такими становятся и живут по правилам так называемого «современного мира». Поэтому пытаются быть «крутыми» — в общении употребляют нецензурные слова, курят, употребляют спиртное. То есть делают то, что противоречит взглядам и мыслям старшего поколения и моральным основам общества.
Проблема соотношения морали и права в современном обществе
Швецова Александра Васильевна,
Уральский Государственный Юридический Университет, Екатеринбург
Главным регулятором человеческого поведения на всех этапах общественного развития являются моральные и правовые нормы.
Мораль — это исторически сложившаяся в общественном сознании система принципов, понятий, норм поведения, основанная на идеалах добра и зла, должного и справедливого в отношениях людей.
[1, с.137]. Мораль бывает индивидуальной (формируется в сознании отдельного индивида), групповой и общественной (приемлемой для большинства членов общества).
Право – это система общеобязательных формально определённых норм, выражающих меру свободы человека, принятых или санкционированных государством и охраняемых от нарушений.[1, с.114]. Право носит сознательно-волевой характер, обеспечивается силой государственного принуждения. Нормы права официально закрепляются в законах и иных нормативно-правовых актах.
Взаимодействие морали и права является одной из актуальных тем философии, этики и теории государства и права. Данная тема находится в центре внимания исследователей самого разного плана и раскрывается в каждую эпоху по-разному. Она занимает важное место в системе общественного мировоззрения и правового регулирования. Теоретическое осмысление данной проблемы может способствовать как развитию теории морали и теории права, так и повышению их роли в морально-правовом воспитании человека, становлении гражданского общества, базирующегося на моральных и правовых ценностях.
Мораль и право являются разновидностью социальных норм, поэтому необходимо отметить, что они обладают общими чертами: они возникают в сознании людей и направлены на организацию общественных отношений. Правовые и моральные нормы формируют в сознании человека нравственную и правовую культуру. Единство права и морали в цивилизованном обществе также сводится к утверждению общечеловеческих ценностей, таких как приоритет жизни человека, справедливость, развитие и обогащение личности, защита её интересов. Нормы морали и права должны способствовать их становлению и упрочению. И хотя реализуется ими это по-разному — мораль убеждает, право же принуждает, тем не менее, они преследуют общую цель.
Однако между этими понятиями есть и существенные различия. Прежде всего, они различаются по способу закрепления. Нормы права содержатся в законах, постановлениях, кодексах, уставах, приказах и других нормативно-правовых предписаниях государства.
Нравственные нормы передаются из поколения в поколение в виде общепринятых представлений о добре, зле, о благородстве, безнравственности и т.д. и существуют в сознании людей, либо находят воплощение в произведениях искусства. Моральные нормы отличаются от норм права и по сфере действия. Они охватывают гораздо более широкую область отношений, нежели правовые нормы. Так, всякое нарушение норм права является одновременно аморальным поступком, но не всякое посягательство на моральные нормы является непременно противоправным. Более того, многие нормы права наполнены нравственным содержанием, что также свидетельствует о более широкой сфере действия моральных норм. По способам обеспечения различие между моральными и правовыми нормами сводится к тому, что осуществление нравственных норм обеспечивается силой общественного мнения, а правовых норм — государственным принуждением, применяемым правоохранительными органами. По формам ответственности их различия заключаются в том, что нарушение норм морали влечет за собой применение общественного порицания, а норм права — штраф, лишение свободы, конфискацию имущества.
Роль морали и права как ведущих социальных регуляторов, как средств упорядочения общественных отношений в современности принципиально изменились. Многие требования морали закреплены нормами права, но механизмы их реализации не работают в реальных условиях современной действительности. Ярким примером могут быть социальные сети, которые, по сути, не поддаются эффективному правовому регулированию. С помощью интернета мы можем получить доступ почти к любой интересующей нас информации, которая не всегда для нас безопасна. В социальных сетях активно пропагандируются аморальные модели поведения: повсеместно можно встретить группы, призывающие к самоубийству, насилию, убийствам, унижениям и оскорблениям. Например, в последние года в социальных сетях огромную популярность приобрела группа «Синий кит», с помощью которой детям с неокрепшей психикой навязывали культ самоубийства как высшей ценности.
Данные группы, используя игровой и развлекательный формат, деформируют психику ребенка и формируют в его сознание «ложные» представления о том, каким должен быть человек и мир вокруг него. Это происходит из-за того, что в наше время родители уделяют мало времени воспитанию ребенка и заменяют реальное общение с ним на гаджеты с доступом в интернет. Также в наше время широко распространена социальная сеть «Телеграм». Безусловно, многие люди используют её как средство общения с друзьями и близкими, как ресурс для обмена полезной информацией. Однако данная социальная сеть является полностью анонимной, то есть практически невозможно отследить источник информации, а значит, невозможно принять какие-либо правовые санкции к правонарушителям. Зачастую преступники используют это для того, чтобы пропагандировать свои взгляды. Например, в наше время активно происходит вербовка людей в террористические группировки, которые призывают к уничтожению людей, народов и культурных ценностей. Также существуют различные порталы, на которых можно без труда приобрести практически любой товар: оружие, наркотики, запрещённую информацию. И это далеко не единичные случаи, подобных примеров множество. Если раньше доступ к персональной информации человека имело ограниченное количество человек, то сейчас, с развитием социальных сетей и интернета, о человеке можно узнать практически любую информацию, даже не общаясь с ним. В условиях безнаказанности в интернете, мы зачастую нарушаем личные права других людей, не задумываясь об этом. В интернете стирается большинство рамок и нормы морали и нравственности уже не несут для нас былой ценности. Ведь в социальных сетях мы запросто можем заблокировать человека, обидеть, унизить, оскорбить. При этом с большой вероятностью никаких правовых последствий для нас за это не наступит. Это является проблемой не только с точки зрения права, но и с точки зрения морали.
Проблема соотношения морали и права в современном мире является одной из самых актуальных.
На примере социальных сетей и интернета видно, что во многих сферах общественной жизни наблюдается духовный кризис. Безусловно, существует множество причин: рост политической напряжённости, экономические кризисы, дифференциация между бедными и богатыми слоями населения. На фоне этих явлений происходит искажение духовных ценностей, падение общей правовой культуры населения, рост преступности и коррупции. Совершенно очевидно, что ни право, ни мораль не могут самостоятельно бороться с подобными общественными аномалиями. Мы должны стремиться к тому, чтобы в обществе формировались правильные представления о таких явлениях, как доброта, справедливость, честность. Формирование нравственных ценностей в сознании людей приведёт не только к преодолению духовного кризиса, но и к развитию правовой культуры населения и повышению уровня правосознания. Нормы морали и права неотъемлемо связаны друг с другом и способны эффективно функционировать только в совокупности. Именно поэтому, совершенствование законодательства и развитие правовой системы должно опираться не только на представления о праве как социальном регуляторе, но и на моральные и нравственные нормы. Только в процессе гармонизации этих двух явлений мы можем говорить об успешном развитии того или иного общества.
Список литературы
- В.Д.Перевалов Теория государства и права: учебник для вузов. — 3 изд. — М.: Норма, 2005.
Ваша оценка: Пусто Средняя: 1 (2 голосов)
Мораль в современном мире. Вот уже много веков он растет… | Алекс Младший
На протяжении многих веков религия решала, что правильно, а что нет. Религия больше не имеет той твердой хватки в обществе, которую она когда-то имела, и хотя лично я чувствую облегчение, мы не можем отрицать, что религия оказала одно из самых мощных влияний на поддержание руководящих принципов человеческих действий. Даже если многие из этих принципов были неразумными, это undesputable, что религия проповедовала много практических, общие правила: не убий, не укради, не обманывай и т.
д.
Это не означает, что религия является единственной движущей силой нравственности, самый старый из когда-либо обнаруженных сводов законов, Кодекс Ур-Намму, не упоминает никаких наказаний со стороны вышеперечисленных богов. Древние греки и римляне, еще лучший пример, учили морали своего рода мудрости, что каждое действие должно решаться на основе разума.
Но по сравнению с вечным проклятием разум — плохая замена влиянию.
В наше время многие писатели и ученые пытались заменить религиозную этику некоторыми действительно глупыми идеями.Многие пришли к такому выводу, увидев, что люди во всем мире не разделяют одни и те же моральные убеждения. Вместо того чтобы определить, почему существует такое несоответствие, «нормативные» моральные релятивисты вместе со многими постмодернистами, кажется, приходят к выводу, что нет веры более правильной, чем другая. Взрыв мира может быть хорошим делом, если кто-то в это верит.
Итак, похоже, мы забыли, что такое мораль на самом деле. Я не буду пытаться защищать конкретную ветвь этической философии; Я собираюсь извлечь из каждого из них самое лучшее.Я не первый человек, разочарованный популярными разделами этики. Большая часть, если не все, из того, что я собираюсь сказать, было сказано раньше. Я многое украду из книги Генри Хэзлитта «Основы морали», , которую я считаю одной из величайших работ по этой теме. По большей части это остается незамеченным и, к сожалению, обречено пылиться на полки лишь нескольких библиотек. Я надеюсь возродить его учение и помочь внести срочный обзор этой темы. По мере того как религия приходит в упадок, мир вокруг нас изо всех сил пытается найти смысл в том, что мы делаем.Я намерен помочь найти это значение.
Что такое мораль? Спросите у Рока его мнение о морали, и вы окажетесь в неловкой беседе. Это проблема веры в законы природы. Чтобы верить в такие вещи, необходимо, чтобы вы верили, что разум не имеет ничего общего с моралью, что наша единственная обязанность как рациональных действующих лиц состоит в том, чтобы открывать и обеспечивать соблюдение естественных законов Вселенной, которые, по-видимому, направляли камни перед нами.
Итак, мы подошли к нашему первому уроку, без причины, морали нет.
Хотя мораль должна начинаться с индивида, она возникает только тогда, когда индивиды находятся в контакте с другими разумными индивидами, разделяющими общую цель. Если вы единственный человек на Земле, вам будет сложно установить систему правил с различными дикими животными, некоторых из которых вам придется есть.
Но это действительно начинается с человека. Не существует такой вещи, как «коллективное мышление», поскольку я не могу знать, что думают другие, и не могу решить за них какие-либо действия; Я могу делать это только для себя.Нам повезло, что подавляющее большинство людей, если не все, преследуют различные общие долгосрочные цели. Люди, как правило, хотят максимизировать свою свободу преследовать собственные интересы. Люди склонны ценить безопасность, и люди стремятся к нашему величайшему счастью и благополучию. Таких целей лучше всего добиваться общими средствами. По крайней мере, у всех нас есть общая цель — мы все хотим, чтобы другие люди позволяли нам преследовать наши личные интересы, какими бы они ни были. В широком смысле это можно сказать, что все мы разделяем цель социального сотрудничества.
Нравственность лучше всего можно описать как отказ от наших краткосрочных интересов ради достижения наших более высоких и долгосрочных интересов.
Чтобы уточнить, как бы вы начали работать в мире, где никто не может смотреть дальше своих непосредственных личных интересов? В поле зрения не было бы зажженного стоп-сигнала, только остатки того, что раньше было стоп-сигналами, разбросанными по каждому перекрестку. Внезапно водители поверили, что они заслуживают того, чтобы добраться до места назначения раньше всех остальных, и началась самая разрушительная игра с бамперными машинами.Но как существа с рациональными способностями мы понимаем, что практичнее отложить наши краткосрочные личные интересы и пожертвовать двумя минутами на светофоре. Дело не в том, что мы жертвуем своими личными интересами ради интересов общества, а просто жертвуем нашими непосредственными личными целями ради долгосрочных личных целей.
В конце концов, это дает каждому человеку в обществе больше свободы, снимает бремя беспокойства о поведении своих собратьев, и это позволяет каждому человеку получить максимальное удовлетворение в долгосрочной перспективе.
«Без этого священного уважения к общим правилам нет человека, на поведение которого можно было бы положиться. Это то, что составляет наиболее существенное различие между принципиальным и честным человеком и никчемным товарищем »…« Ибо не по крайней мере одно из преимуществ того, что мы все действуем в соответствии с общепринятыми моральными правилами, состоит в том, что наши действия предсказуемы другими, а действия других предсказуемы нами, в результате чего нам всем лучше сотрудничать друг с другом, помогая друг другу в достижении наших личных целей.
— Адам Смит, Теория моральных чувств , (1759)
Итак, мораль — это не какой-то мистический набор правил, существовавших до человечества, а просто практический набор руководящих принципов для дальнейшего социального сотрудничества таким же образом, как и капитализм — это наиболее практичный набор моделей поведения, направленных на повышение экономической эффективности.
Что правильно, а что нет?
Мораль или, в частности, изучение этики, не является истинной наукой. В лучшем случае это социальная наука, такая как экономика, которая не подчиняется тем же стандартам, что, скажем, физика или математика; они имеют дело со спецификой: 2 + 2 всегда равно 4.
Действия или правила действий лучше всего описать как целесообразно или нецелесообразно , желательно или нецелесообразно , полезно или вредно . Мы можем быть даже менее конкретными, если скажем, что определенные действия в целом являются хорошо, или плохо, , и мы не ошиблись бы в использовании таких расплывчатых слов.
Но использование слов правильно, и неправильно, является более конкретным и должно использоваться с максимальной осторожностью.
Как люди, мы не можем предсказать будущее и все его результаты, мы можем только сделать обоснованное предположение о последствиях каждого действия. Мы не можем с полной уверенностью сказать, что Action A создаст Consequence B, мы можем только создать общие руководящие принципы действий, которым люди должны, , следовать.
Кажется, есть только несколько случаев, когда определенное действие может быть объявлено вне разумных сомнений неправильным.Я не думаю, что когда-либо может быть сценарий, при котором взрыв планеты, когда все еще находятся на ней, просто для развлечения, можно было бы рассматривать как хорошее дело. Эта причина намерения: « просто для развлечения, » на самом деле немного меняет сценарий, потому что этот человек пытался удовлетворить свое немедленное импульсивное желание повеселиться за счет всего счастья в существовании, включая свое собственное долгое время. -срочные проценты.
Дело в том, что если мы сможем найти хотя бы один случай, когда определенное действие всегда вредно, мы можем с уверенностью заявить, что по крайней мере одна вещь неправильная, и избегание этой вещи правильно. Однако подобные сценарии маловероятны, и мы не должны забывать, что мораль — это вопрос практический.
Мораль в ее практическом применении — это создание общих руководящих принципов и правил действий, которые помогают выработать передовой опыт для дальнейшего социального сотрудничества.
«Если мы действуем под влиянием импульса, страха, гнева или страсти, мы делаем то, что приносит нам самое кратковременное удовлетворение, независимо от более длительных последствий. Если после размышлений мы действуем спокойно, мы делаем то, что, по нашему мнению, принесет нам наибольшее удовлетворение (или наименьшее неудовлетворение) в долгосрочной перспективе.Но когда мы оцениваем свои действия морально (и особенно когда мы судим действия других морально), мы задаем или должны задать следующий вопрос: какие действия или правила действий больше всего способствовали бы укреплению здоровья, счастья и здоровья.
благополучие в долгосрочной перспективе отдельного агента или (в случае конфликта) какие правила действий больше всего способствовали бы укреплению здоровья, счастья и благополучия в долгосрочной перспективе всего сообщества или всего человечества ? »Генри Хэзлитт — Основы морали, стр. 44
Счастье и благополучие не так легко измерить, поэтому мы могли бы сформулировать это более точно, как, , позволяя реализовать максимально возможное количество интересов для наибольшее количество человек .
Другие материалы из этой серии:
Я сделал хорошее дело, но только для того, чтобы заставить себя чувствовать себя хорошо
Манеры в современном мире
Сколько вашего дела принадлежит мне
Общие этические дилеммы
Истинная цель правосудия и наказания
Современная мораль — GROUNDS
Нравственность — это живой набор идей. Как общество, наша этика и мораль не изменились; вместо этого они эволюционировали, чтобы отражать текущие взгляды общества. Традиционные ценности старшего поколения не отражают традиционные ценности молодого поколения.Это не означает, что мораль мертва, это просто означает, что каждое поколение вдохнуло новую жизнь в мораль. На биоэтику влияют изменения морали, потому что биоэтика, как и мораль, вращается вокруг изменений во взглядах.
Происхождение биоэтики восходит к 1803 году, когда Томас Персиваль1 впервые упомянул ее в отношении медицинской этики. Лишь в 1970-х годах2 дисциплины этики животных и окружающей среды стали субдисциплинами. Потребность в биоэтике возникла из-за зверств, которые нацисты совершали в отношении заключенных в концентрационных лагерях и тех, кого неосознанно использовали в качестве подопытных в исследовании сифилиса Таскиги.Нюрнбергский кодекс 1947 года3 и Хельсинкская декларация4 1964 года устанавливают этические принципы для исследователей и ученых. На протяжении многих лет руководящие принципы развивались, и теперь они включают более строгие формулировки в отношении исследований.
Эти изменения отражают новые взгляды общества на мораль. Несмотря на расширение взглядов на мораль в медицинской этике, этике животных и окружающей среды, основы биоэтики остаются прежними.
В 1983 году Бошан и Чилдресс изложили Четыре принципа биоэтики5.Принципы состоят из автономии (осознанное согласие), справедливости (равноправие), милосердия (приносят пользу другим) и непричинения вреда (не причиняют вреда). Четыре принципа включают в себя три принципа, изложенные в отчете Бельмонта, но также дополняют идею непричинения вреда.
При разработке новых интерпретаций морали и того, как они соотносятся с Четырьмя принципами, необходимо смотреть на текущие нравственные тенденции общества. Взгляды на секс, женщин, меньшинства и проблемы ЛГБТ изменились и продолжают меняться по мере того, как общество отходит от библейских ролей и прошлых социальных определений, которые сдерживали эти группы.Быстрые изменения в технологиях и биомедицинских исследованиях продвигают перспективу того, как человек вписывается в общество. Многие люди больше не видят себя частью большего блага, а вместо этого считают себя личностями, стремящимися к большему благу.
Нравственность в нашем обществе не падает; он созревает и растет, чтобы удовлетворить потребности постоянно меняющегося мира, подпитываемого исследованиями. Наше общество связано не слепым соблюдением социальных законов, а идеей, что люди могут использовать наши идеи для информирования, создания равных возможностей и принести пользу обществу, предотвращая вред.Мораль не мертва. Нравственность растет, чтобы противостоять вызовам, с которыми сталкивается общество в быстро меняющемся мире, нагруженном технологиями.
Список литературы
Etziony, M.B. Кредо врача: Антология медицинских молитв, клятв и кодексов этики, написанных и прочитанных практикующими врачами на протяжении веков . Спрингфилд, Иллинойс: Томас, 1973.
Поттер, Ван Ренсселер, Биоэтика: мост в будущее .
Нью-Йорк: Прентис-Холл, 1971.Нюрнбергский кодекс, 1947 г.
Всемирная Хельсинкская декларация, Хельсинкская декларация WMA — Этические принципы медицинских исследований с участием людей . 18-я Генеральная ассамблея ВМА, Хельсинки, Финляндия, июнь 1964 г.
Beauchamp, T.L. И Чайлдресс, Дж. Ф. (1979). Принципы биомедицинской этики . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Нью-Йорк: Прентис-Холл, 1971.Нравственность в современном мире
Возможно ли быть нравственным в мире без Бога? Несовместимо ли уважение к различным культурам с верой в объективное добро и зло? Может ли быть универсальная правда в мире, в котором мы так сильно расходимся во мнениях?
В этой статье мы исследуем, как мы можем найти точки соприкосновения и сформировать мораль, которая одновременно является универсальной, но при этом достаточно гибкой, чтобы позволить разумным людям не соглашаться.
Я считаю, что мораль лучше всего рассматривать через серию контекстов, которые я называю линзами. Моральные претензии имеют смысл только тогда, когда они рассматриваются через правильную философскую линзу. Хотя они в некотором смысле противоречивы, все линзы верны с определенной точки зрения.
Давайте обсудим некоторые основные объективы, которые будут полезны для этого обсуждения, и проиллюстрируем их моральным вопросом: оправдана ли смертная казнь?
Универсальный Я немного рассказываю об этом объективе в своем посте о самопознании.С этой точки зрения, , мы все фундаментально связаны . Моя жизнь — это результат множества событий, произошедших до моего рождения. Мои действия имеют волновой эффект, который сохранится далеко в будущем. Трудно определить, что считается «мной», а что «не мной».
Различия между собой / другим, хорошим / плохим и правильным / неправильным не имеют смысла в этом объективе.
Моральные идеи — это всего лишь две стороны одной медали.
Эта точка зрения сильна, но не очень полезна при обсуждении повседневных жизненных проблем.Здесь мы не можем морально утверждать, что правильно и что неправильно, но мы можем найти вдохновение, чтобы быть более нравственными.
Мы можем найти убежище в этой перспективе, когда мы сталкиваемся с более трудными сторонами жизни, такими как смерть, боль и потеря. Мы делаем это, больше не отождествляя себя с ограниченным представлением о себе, которое испытывает эти вещи. Как мы увидим позже, взгляд на мир с этой точки зрения может глубже повлиять на нашу мораль.
С этой точки зрения смертная казнь никогда не оправдана.На самом деле сама идея наказания не имеет смысла. Все связаны, и наказание вас — это наказание меня. Преступления совершаются только самим собой.
Через эту линзу мы узнаем идентичность отдельных точек зрения. Я — одно сознание, а вы — другое.
Как только мы примем идею о различных сознательных сущностях, мы можем начать утверждать, как они должны себя вести и как с ними обращаться. Если мы ценим сознательные существа, мы начинаем приближаться к основам морали.Что-то вроде: Все сознательные существа достойны уважения и должны иметь возможность процветать. С гуманистической точки зрения мы разные, но равные.
С этой точки зрения смертную казнь трудно оправдать, потому что она подразумевает неуважение к жизни человека. В лучшем случае это практический вопрос. Вы могли бы оправдать смертную казнь только в том случае, если бы она помогла большему количеству людей процветать (то есть за счет предотвращения будущих преступлений), чем если бы ее не было. Поскольку существует мало доказательств того, что смертная казнь является сдерживающим фактором, оправдать ее с гуманистической точки зрения практически невозможно.
Через эту линзу мы осознаем нашу собственную точку зрения как уникальную, а наш эмоциональный ландшафт как индивидуальный по своей сути.
Мы любим одних людей и вещи больше, чем других, и у нас есть весь спектр надежд, страхов и т. Д., Которые являются естественной частью человеческого опыта.
В этом объективе у нас разные моральные соображения, такие как верность, честь и семья, которые не имеют смысла ни в одном из других объективов. Здесь жизнь приобретает страсть и яркость.Здесь также возникает большинство «плохих» или эгоистичных побуждений.
Смертная казнь в основном оправдывается через личную линзу. Если бы кого-то, кого я любил, убили, я бы хотел, чтобы преступник умер. Если честно, мне бы хотелось лично убедиться, что убийца пострадал, а затем умер. Я могу мыслить гуманистически о смертной казни, когда мы говорим о ней абстрактно, но когда это личное, мои чувства резко меняются. Я сомневаюсь, что я одинок в этом.
По сути, я думаю, что проект попытки связать мораль с чем-то внешним по отношению к сознательному опыту обречен на провал. Я согласен с Дэвидом Хьюмом в том, что наши чувства создают ценности и моральные суждения. Подобно тому, как шоколадный торт вкусен только потому, что его любят есть, так и убийство — зло только потому, что люди не хотят умирать.
Мне трудно даже представить другой источник, из которого могла бы возникнуть мораль. Всемогущий Бог все еще казался бы мне злым, если бы он решил причинять боль и страдания ради самого себя.
Отсутствие внешней основы вне сантиментов, однако, не означает, что мы не можем делать значимые универсальные заявления о морали. Не все настроения универсальны, но некоторые универсальны. Другими словами, только потому, что мы не можем договориться обо всем, не означает, что мы не можем договориться о некоторых вещах . Фактически, мы, люди, в чем-то согласны, хотя мы склонны сосредотачиваться только на областях, в которых возникают разногласия.
Универсальные моральные истины
Есть некоторые истины, с которыми согласен каждый разумный человек.
Плохие вещи — Почти все считают, что боль, смерть и потеря способностей плохо .
Хорошие вещи — Почти все считают, что удовольствие, приобретение способностей и избегание плохих вещей — это хорошо .
Многие люди возражают против вышеприведенных утверждений, приводя примеры случаев, когда люди добровольно причиняют себе вред или убивают себя или когда они рассматривают боль как нечто хорошее. Каждый из этих примеров рассмотрения плохого как хорошего (или наоборот) включает оправдание другим хорошим или плохим (e.грамм. самоубийство, чтобы предотвратить боль, терпение боли, чтобы набраться сил и т. д.).
Иногда люди добровольно ищут плохие вещи, но это только потому, что они вместо этого ценят другие хорошие вещи (включая избегание еще худших плохих вещей). Никто не выберет плохое без оправдания. Единственное действительное оправдание — хорошие вещи.
В каком-то смысле это кажется тривиальным. В другом — глубокий. Мы во многом согласны, когда дело доходит до основных вопросов о добре и зле, и это дает нам надежду на установление универсальной морали. На самом деле, мы не согласны только по трем фундаментальным вопросам.
Как, кто и что
Мы различаемся в моральных суждениях только 3 способами:
- Как мы сравниваем хорошее и плохое друг с другом (например, боль и смерть)
- Кого мы решили включить в сферу нашей моральной заботы (например, животные, нерожденные)
- Что правда о мире (например, есть ли загробная жизнь, сработает ли вакцина)
Делая моральный выбор, мы боремся с этими различиями:
Мы можем решить терпеть боль от укола, чтобы предотвратить болезнь
Мы можем украсть у других, чтобы помочь любимому человеку
Мы можем решить умереть, чтобы получить вечное блаженство в загробной жизни
Мы можем пытать и забивать животных для еды, одежды или тестирования продуктов
Мы можем обсуждать, что такое добро и зло, с точки зрения гуманизма или личности.
Используя эти линзы, мы можем осудить социопата, который любит мучить младенцев. Мы также можем аргументировать, что один образ действий лучше или хуже другого, исходя из совокупного вреда или пользы, который он приносит.
Возможно, это не та «устойчивая» мораль, которую ищут многие люди, потому что она не всегда дает правильный или неправильный ответ с точностью. Я считаю, что любая универсальная мораль должна позволять разумным людям не соглашаться. Для этого нужно только, чтобы у нас была общая почва, в рамках которой мы можем предъявлять моральные требования. Таким образом, мы можем повсеместно согласиться с тем, что пытать младенцев ради развлечения — это неправильно, даже если мы можем не согласиться с тем, имеет ли мать право на прерывание беременности.
Мораль в этом смысле подобна частицам в облаке: некоторые вещи явно находятся вне или внутри его границ, но есть много вещей по краям, для которых неясно, где они находятся. На многие моральные вопросы нет единственного правильного ответа, но это не означает, что все ответы равны.
Мы формируем границы морали путем обсуждения и убеждения, и мораль может со временем развиваться по мере развития настроений человечества. И здесь, я думаю, пригодится универсальный объектив. Чем больше мы можем заставить людей смотреть на мир через недуалистическую универсальную линзу, тем меньше они привязаны к своей личной точке зрения и тем больше их можно убедить принять гуманистическую мораль. Мы все сбиты с толку и боремся в этом мире. Намного легче проявить сострадание к другим сознательным существам, когда мы осознаем, что на самом деле все мы связаны.
Таким образом, в рамках этой парадигмы мы можем работать над созданием более нравственного мира.как нам это сделать? Через умелое обсуждение и развитие точки зрения.
Умелое обсуждение
Поймите, что у других людей принципиально те же представления о добре и зле, что и у вас.
Постарайтесь использовать язык, который будет апеллировать к этим идеям, при этом понимая, кто, как и что не согласен. Выявите, где у вас может быть разумное несогласие, и постарайтесь убедить людей, а не осуждать их как «злых» или «глупых».
Культивирование перспективы
Найдите время, чтобы испытать универсальную взаимосвязь.Это можно сделать с помощью медитации, музыки и пребывания на природе. Ищите переживания трепета и удивления. Переживания трепета — это в значительной степени переживания чего-то гораздо большего, чем мы сами, и это помогает избавиться от личной линзы, которая может причинить столько вреда при неумелом использовании. Связав себя с чем-то большим, чем мы сами (или, что еще лучше, со всем), мы можем развить более сострадательное и всеобъемлющее нравственное чувство.
Практикуйте и развивайте сострадание.Помочь другим. Играйте со щенками. Создавайте искусство. Крепко обнимайте. Проводите время с близкими. Постарайтесь помнить, что все вокруг — это чьи-то любимые люди.
Окружение себя красотой, любовью и чудесами — мощный способ сделать мир лучше. Благодаря этому мы можем развивать чувства, которые будут способствовать нашему нравственному росту.
Я не считаю эту точку зрения атеистической. Независимо от того, есть бог или нет, нам нужна мораль, которая может стоять сама по себе.Принимая неопределенность и силу своих чувств, мы получаем прочную основу, на которой мы можем построить лучший мир.
Вы успешно подписались!
Взлет и падение моральных представлений с 1900 по 2007 год
Abstract
Тенденции культурной значимости морали в англоязычном мире 20 -го -го века, отраженные в изменении использования морального языка, были исследованы с помощью базы данных Google Книги (английский язык).Относительные частоты 304 моральных терминов, организованных в шесть проверенных наборов, соответствующих общей морали и пяти моральным областям, предложенным теорией моральных основ, были нанесены на карту за период с 1900 по 2007 год.
Каждый набор моральных языков отображал уникальные, часто нелинейные исторические траектории. Слова, передающие общую мораль (например, добро, зло, мораль, зло), и слова, представляющие мораль, основанную на Чистоте, подразумевающие святость и заражение, резко снизились по частоте с 1900 по 1980 год, когда они резко восстановились.Групповая мораль, подчеркивающая групповую лояльность, неуклонно росла в течение 20, 90–309-го, -го века. Основанная на вреде мораль, сосредоточенная на страдании и заботе, резко выросла после 1980 года. Основанная на авторитете мораль, которая подчеркивает уважение к иерархии и традициям, достигла пика в период социальных потрясений конца 1960-х годов. Не было устойчивой тенденции к тому, чтобы моральный язык становился более индивидуалистическим или менее основанным на заботе о социальном порядке и сплоченности. Эти различные временные ряды предполагают, что меняющийся моральный ландшафт 20 -го веков можно разделить на пять отдельных периодов и пролить свет на реморализацию и моральную поляризацию последних трех десятилетий.
Образец цитирования: Wheeler MA, McGrath MJ, Haslam N (2019) Мораль двадцатого века: рост и падение моральных концепций с 1900 по 2007 год. PLoS ONE 14 (2): e0212267. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0212267
Редактор: Чжицян Цай, Мемфисский университет, США
Поступила: 23 января 2018 г .; Одобрена: 30 января 2019 г .; Опубликован: 27 февраля 2019 г.
Авторские права: © 2019 Wheeler et al.Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.
Доступность данных: Файл данных доступен в OSF по адресу https://osf.
io/epvf7/?view_only=9209c66791f4449d906fc5a9f25023f5.
Финансирование: Это исследование финансировалось Австралийским исследовательским советом, грантом DP170104948.Спонсор не принимал участия в разработке исследования, сборе данных, анализе, решении опубликовать или подготовке рукописи.
Конкурирующие интересы: Авторы заявили об отсутствии конкурирующих интересов.
Введение
Моральные суждения и интуиция занимают важное место в повседневной жизни. Они насыщают новости, социальные сети и обычные разговоры и споры. Все чаще они занимают видное место в академической литературе. Нравственность стала одним из основных направлений междисциплинарных исследований [1], которые интенсивно исследуются, среди прочего, в областях экономики [2], философии [3] и эволюционной биологии [4].
В психологическом исследовании морали двумя ключевыми интеллектуальными достижениями стали «интуиционистский поворот» [1] и появление плюралистических взглядов. Первое развитие отражает растущее признание важности эмоций и интуиции в моральном суждении в отличие от рационализма более ранних подходов, таких как подход Колберга [5]. Последнее развитие произошло в результате кросс-культурных исследований, которые расширили сферу морали за пределы индивидуалистических соображений о вреде и справедливости [6], включив в них ценности, связанные с социальностью и духовностью [7].Идея о том, что мораль не является монолитной, нашла наиболее влиятельное воплощение в форме теории моральных основ (MFT) [8, 9]. При первом предложении MFT Хайдт и Джозеф [10] стремились классифицировать автоматические и интуитивные эмоциональные реакции, которые обычно возникают при моральной оценке в разных культурах, и определили пять психологических систем (или основ): вред, справедливость, внутренняя группа, авторитет и чистота. .
Каждая моральная основа имеет определенный набор связанных забот, пороков и добродетелей.Фонд вреда включает в себя заботу о жестокости, страданиях других и добродетели сострадания, заботы и доброты.
Справедливость охватывает вопросы несправедливости, несправедливого обращения, взаимности, равенства, обмана и прав личности. Фонд Ingroup озабочен лояльностью и обязательствами по членству в группе, самопожертвованием и предательством. Авторитет относится к социальному порядку, обязательству соответствовать иерархическим отношениям, а также послушанию и уважению к авторитету и традициям.Фонд Чистоты чувствителен к заражению, как физическому, так и духовному, и охватывает вопросы святости, самоконтроля, а также добродетели невинности и целостности [1, 9]. Грэм, Хайдт и Носек [11] предположили, что основы образуют два кластера моральных основ более высокого порядка. Вред и справедливость, два фонда Individualizing , сосредоточены на правах автономной личности. Ingroup, Authority и Purity, три фонда Binding , коллективно нацелены на сплоченность группы.
Многие исследования использовали структуру MFT для изучения идеологического политического разрыва между либеральной и консервативной моралью или моральными ценностями [6, 9, 11]. Например, Graham et al. [11] обнаружили, что политические либералы одобрили основы индивидуализации вреда и справедливости, тогда как консерваторы одобрили все пять основ (включая более высокую поддержку трех обязательных основ по сравнению с либералами). На сегодняшний день MFT применяется ко многим различным исследовательским вопросам и контекстам.Например, многочисленные исследования изучали корреляты индивидуальных различий одобрения основ [12], то, как одобрение изменяется в зависимости от реляционного контекста [13], или как передаются моральные суждения, специфичные для оснований [14]. Обширность и количество этой работы показывает, что MFT дает представление о моральной сфере [15].
Одно в значительной степени неизведанное измерение моральных основ — историческое. Практически все предыдущие исследования изучали использование фондов в определенный момент времени, и только в одном исследовании изучались временные изменения.
Гартен и его коллеги [16] исследовали изменения в использовании моральных основ в политических выступлениях США с 1988 по 2012 год. Garten et al. исследовали связанные с моральными устоями слова, которые демократы и республиканцы использовали рядом со словом «гей». Они обнаружили, что республиканцы значительно чаще использовали слова, связанные с чистотой, чем демократы, и продемонстрировали значительный рост языка чистоты в период с 1996 по 2004 год по сравнению с предыдущими восемью годами. Более широкий и фундаментальный вопрос заключался бы в том, чтобы спросить, изменились ли и каким образом основы в своей культурной значимости за историческое время.
Крупномасштабные вопросы культурного уровня такого рода идеально подходят для методологий «больших данных» в моральной психологии [17], таких как исследования обширных лингвистических корпусов, которые были названы примерами «культуромики» [18]. Популярным инструментом для такого анализа является Google NGram Viewer, который позволяет пользователям собирать частоты слов из корпуса оцифрованных книг Google Книг. Эти частоты представляют собой долю любого заданного входного слова в корпусе в любой данный год, что позволяет отслеживать подъемы и спады относительной частоты — индекса культурной значимости или популярности — в течение длительных периодов времени.Психологические исследователи использовали этот инструмент для изучения исторических изменений от третьего лица к местоимениям первого лица [19–21] и изменения концепций, связанных с возрастными стереотипами [22] и счастьем [23]. Гринфилд [24] продемонстрировал изменение частот слов в англоязычных книгах, изданных с 1800 по 2000 год, от «нас» к «мне» и выявил другие закономерные изменения, свидетельствующие о движении от коллективистских сельских ценностей к более индивидуалистическим и городским. Цзэн и Гринфилд [25] повторили этот сдвиг в книгах на китайском языке, обнаружив, что количество слов, связанных с материализмом и индивидуализмом, увеличилось в период с 1970 по 2008 год, тогда как количество слов, связанных с коллективистскими ценностями, уменьшилось.
Подобные выводы, по-видимому, указывают на важные макроуровневые изменения культурных норм и ценностей. Однако ни один из них до сих пор не исследовал непосредственно изменения в самой морали. Единственным исключением является пара исследований Кесебира и Кесебира [26], в которых изучались изменения моральных добродетелей с течением времени путем регистрации частоты употребления слов, связанных с моральным превосходством и добродетелью, в американском корпусе Google Книг с помощью программы NGram Viewer. Их первое исследование зафиксировало уменьшение общего количества слов, связанных с добродетелью (например,г., нравственность, совесть, характер). Их второе исследование изучило пятьдесят добродетелей более конкретного характера (например, честность, доброту, надежность), выявив значительное снижение 74% этих добродетелей в течение 20 -х годов веков. Эти исследования выявляют важные исторические тенденции в культурной значимости некоторых моральных концепций, но ограничены в своем внимании только позитивными (добродетельными) концепциями, они сосредоточены на конкретных терминах, а не на более широких моделях, связанных с теоретическими концепциями морали, и их упор на линейные изменения траектории (т.е., увеличивается или уменьшается), а не более сложные нелинейные модели.
Основываясь на прошлых работах, в настоящем исследовании изучались исторические сдвиги в культурной значимости множества областей морали, о чем свидетельствуют изменения относительной частоты употребления больших наборов моральных терминов в базе данных Google NGram книг на английском языке. Каждая из пяти моральных основ и общей морали была представлена большими подтвержденными наборами отдельных слов, и модели совокупных изменений в каждом наборе были изучены за период с 1900 по 2007 год.Цель исследования была в первую очередь описательной и исследовательской, с целью охарактеризовать потенциально сложные и нелинейные модели изменений в сфере морали в течение 20 -го века, модели, которые еще предстоит отобразить.
Целью анализа было условно связать эти культурные траектории с более широкими историческими условиями и разделить 20-е, -е, -е годы на периоды, основанные на различных конфигурациях определенных моральных сфер.
Хотя исследование было в основном ознакомительным, оно основывалось на трех исследовательских вопросах.Во-первых, мы спросили, снизилась ли значимость общей морали (т.е. слов, непосредственно относящихся к добру и злу, этике и злу) в течение 20–90–309-х годов века, что согласуется с выводами Кесебира и Кесебира [26]. Во-вторых, мы спросили, имеют ли моральные основы, связанные с социальной сплоченностью и порядком, тенденцию к снижению относительной частоты, тогда как те, которые связаны с индивидуальным благосостоянием и правами (основы индивидуализации, соответственно), имеют тенденцию к увеличению.Это ожидание согласуется с прошлыми выводами о повышении показателей индивидуализма и падении показателей коллективистских ценностей в течение 20, 90–309-го, 90-го века [19, 20, 24, 25, 27], а также с заявлениями историков и социальных теоретиков. Выдающийся историк Эрик Хобсбаум [28], например, утверждал, что «культурную революцию последнего двадцатого века лучше всего можно понять как победу личности над обществом, или, скорее, разрыв нитей, которые в прошлом ткали. человека в социальные структуры ».В-третьих, на уровне индивидуальных моральных устоев, в исследовании спрашивалось, стала ли мораль, основанная на вреде, более заметной после правозащитной революции 1960-х годов [29], как предложил Хаслам [30] в своей работе о «ползучести понятий». В этой работе утверждается, что значения связанных с вредом психологических понятий, таких как насилие, издевательства и травма, расширились в ответ на растущую культурную чувствительность к вреду за последние полвека, рост, который, как ожидается, будет отмечен в растущей значимости мораль, основанная на вреде.
Метод
Шесть наборов терминов (целые слова или основы слов), представляющих различные формы морального дискурса, были взяты из Словаря основ морали, созданного Грэхемом и др.
(2009) для использования с программой Linguistic Inquiry and Word Count (LIWC) [31]. Пять словарей соответствовали моральным основам (по одному на каждое основание: Вред, Справедливость, Группа, Авторитет, Чистота) и один — «общей морали» [11]. Словари моральных основ разделили термины на термины положительной «добродетели» и термины отрицательного «порока», каждый из которых представляет отличительное содержание ценимых и недооцененных концепций в рамках соответствующих основ, предназначенных для измерения различных способов обсуждения людьми своих основополагающих интуиций.Развитие словаря [11] включало как расширяющую, так и сокращающую фазу. На этапе расширения шесть исследователей создали ассоциации, синонимы и антонимы для основных понятий для каждой из основ: вред и забота, справедливость и взаимность, внутренняя группа и лояльность, авторитет и уважение, чистота и святость. Слова, которые имели лишь отдаленное родство или имели первичное значение без моральной коннотации (например, «просто»), были удалены во время фазы сокращения. Словари были проверены четырьмя оценщиками, оценивающими отрывки, содержащие подмножество слов на предмет контекстной релевантности.
Несколько терминов из словарей моральных основ (20 из 295; 6,8%) появились более чем в одном словаре. Они были удалены, так что все словари моральных основ содержали только неперекрывающиеся термины (средний размер словаря = 55 слов; диапазон от 39 [Ingroup] до 80 [Purity]). Общий словарь морали содержал более широкий набор из 41 морально насыщенного термина. Двенадцать из этих терминов также появились в одном из словарей моральных основ, но эти частично совпадающие термины были сохранены в общем наборе морали, потому что его временная траектория не могла напрямую сравниваться с траекторией моральных основ.Окончательная выборка из 304 уникальных терминов, организованных в шесть наборов, приведена в таблице S1.
Относительные частоты в базе данных Google Книг каждого из 304 терминов за период с 1900 по 2007 год были взяты из Google NGram Viewer. Использовался корпус по умолчанию «English 2012», представляющий книги на английском языке, изданные в любой стране. Информация о распределении страны публикации и об изменениях в этом распределении за период исследования недоступна. Большинство книг было взято из университетских библиотек, а база данных включает полтриллиона английских слов.Эта база данных содержит данные о частотах до 2008 года, но было обнаружено, что данные за этот год показывают существенные отклонения от предшествующих тенденций, и поэтому были исключены. Относительные частоты были рассчитаны со сглаживанием ± 3 года, чтобы уменьшить неровность временных рядов, поскольку целью анализа было выявить изменения частоты слов в течение продолжительных периодов времени, а не краткосрочные колебания. NGram напрямую не генерирует частоты для основ слов, которые составляют примерно половину (51.0%) из 304 терминов. Для каждого из этих терминов NGram использовался для выбора трех наиболее часто используемых целых слов в течение периода исследования (на основе средней относительной частоты за 108 лет), и относительные частоты этих трех терминов были агрегированы, как подробно описано ниже.
Данные относительной частоты, сгенерированные NGram, были масштабированы перед дальнейшим анализом. Год, в котором каждое слово достигло своей наивысшей относительной частоты, получил оценку 100, а все остальные годы были масштабированы таким образом, чтобы их оценка представляла процент от этого пикового значения.В случае терминов, которые были основами слов, а не целыми словами, частоты трех наиболее часто встречающихся представителей целого слова были суммированы, и эти суммированные баллы затем пересчитывались тем же методом. Этот процесс гарантировал, что каждая основа слова получила отдельную серию оценок, масштабируемых так же, как и все термины слова. Таким образом, был создан набор данных, содержащий 304 термина за каждый из 108 лет, где значения представляли относительную частоту каждого термина в процентах от его наибольшего повышения за этот период.
Затем масштабированные члены в каждом наборе были усреднены для каждого года и построены их траектории (временные ряды). Эти средние значения имеют прямую интерпретацию: если значение на 10 пунктов выше в одном году, чем в другом, то средний срок в наборе был на 10% от максимальной относительной частоты выше в первом, чем во втором. Другие методы масштабирования терминов (например, стандартизация отдельных терминов перед их усреднением) не позволят такой простоты интерпретации.Таким образом, полученные усредненные графики представляют широкие и систематические тенденции, агрегированные по большому количеству терминов, для концептуально связанных форм морального языка, которые изменяют культурную значимость в течение исторического времени.
Результаты
Перед тем, как представить наш описательный анализ данных, мы провели предварительную проверку внутренней согласованности шести наборов моральных терминов за 108 лет и временной согласованности их временных рядов. Надежность Спирмена Брауна, основанная на случайных корреляциях разделенных половин, показала отличную внутреннюю согласованность для пяти наборов (Авторитет =.93, вред = 0,90, внутренняя группа = 0,98, чистота = 0,99, общая мораль = 0,99). Однако набору справедливости в целом не хватало согласованности, что приводило к отрицательной корреляции половинной дроби, равной -,82. Этот вывод не означает, что набор «Справедливость» обязательно будет непоследователен при поперечной оценке использования языка, просто его слова не демонстрируют последовательных моделей исторических изменений. Анализ автокорреляций каждого из шести временных рядов показал, что их изменение во времени было в высшей степени предсказуемым, а не случайным.Автокорреляции с четырехлетним лагом — самым коротким лагом за пределами диапазона сглаживания ± 3 года, который искусственно раздувает автокорреляции при более коротких лагах — были самыми низкими для Справедливости (0,60) и варьировались от 0,70 для Власти до 0,81 для Вреда. и 0,90 для Ingroup и General Morality. В целом, за важным исключением Справедливости, наборы моральных терминов продемонстрировали внутреннюю и временную согласованность.
Описательная статистика, корреляции с годом и взаимные корреляции между шестью наборами моральных терминов за 108 лет представлены в таблице 1 (все корреляции являются корреляциями Пирсона с критическим значением p <.01 ввиду большого количества вычисленных корреляций). Корреляции с годом показывают широкие линейные временные тенденции в каждом наборе, а взаимные корреляции показывают степень, в которой временные ряды для разных наборов имеют схожие или разные общие траектории. Стандартные отклонения показывают, что фонды "Справедливость", "Авторитет" и "Вред" имели относительно низкую изменчивость с течением времени, тогда как фонды Ingroup и Purity и словарь общей морали имели более существенную изменчивость.
Шесть наборов моральных терминов претерпели заметно разнонаправленные изменения в течение -х годов века. Фонд Ingroup продемонстрировал общий рост, Вред и Справедливость были относительно стабильными, в то время как Авторитет и особенно Чистота и Общая мораль снизились. Интересно, что временные взаимосвязи между моральными основами не соответствовали типичному поперечному паттерну ассоциаций между фондами индивидуализации (вред и справедливость) и связывания (ингруппа, авторитет и чистота) [32].Несмотря на то, что оба являются индивидуализирующими фондами, Вред и Справедливость были отрицательно связаны (что потенциально указывает на замену одного на другой с течением времени), и хотя Авторитет и Чистота были положительно связаны друг с другом, они оба были отрицательно связаны с моралью Ingroup. Ingroup был положительно связан с фондом индивидуализированной справедливости, а вред — с фондом Binding Purity. Хотя их интерпретация осложняется недостатками измерения набора терминов «Справедливость», эти результаты показывают, что исторические изменения культурной значимости моральных основ не структурируются более общими изменениями в связывающей и индивидуализирующей морали.Опять же, такие открытия не обязательно ставят под сомнение согласованность связывающих и индивидуализирующих группировок, предложенных теоретиками моральных основ. Эти группировки могут отражать ковариационную структуру индивидуальных различий в морали, оцененных в определенный момент времени, но не структуру временных изменений морали на уровне культуры.
Чтобы ответить на наш первый вопрос исследования, мы исследовали траекторию набора общей морали, который содержал набор морально нагруженных терминов (например,g., плохой, характер, этика *, зло, добро, аморальное *, моральное *, принципиальное *, праведное *, ценность *, неправильное *). Рис. 1 показывает резкое снижение с 1900 по 1980 год, что согласуется с общим упадком в языке добродетелей, ранее выявленным Кесебиром и Кесебиром [26]. Однако за этим спадом следует не менее крутой подъем, который не был отмечен в той более ранней работе. Фактически, моральное содержание в базе данных Google Книги неуклонно снижалось на протяжении 20 -го -го века до точки перелома примерно в 1980 году.Последующее возрождение морального языка может указывать на возрождение социального консерватизма в англоязычном мире примерно в это время, возглавляемого такими фигурами, как Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, и проявляющееся в продолжающихся «культурных войнах» и растущей политической поляризации [8]. .
Наш второй вопрос исследования касался исторических изменений в широких индивидуализирующих и связывающих моральных измерениях, представленных группировками пяти моральных основ. Однако отсутствие внутренней согласованности набора терминов основы справедливости и отсутствие устойчивых положительных ассоциаций между фондами внутри каждой группы означало, что этот вопрос не мог быть осмысленно решен.Короче говоря, одна из двух основ индивидуализации имела серьезные ограничения измерения, а основы привязки не образовывали внутренне связной группы. Поэтому второй вопрос исследования больше не рассматривался, и мы приступили к независимому исследованию временных рядов пяти моральных оснований.
Временные ряды для каждой моральной основы представлены на рис. 2. Пять траекторий очень различимы. Вред демонстрирует плавное снижение примерно до 1960 года, перемежающееся заметным краткосрочным повышением во время двух мировых войн, а затем резко возрастает примерно с 1980 года.Этот образец соответствует ожиданиям, основанным на третьем вопросе исследования. Справедливость, поддерживаемый Хармом фондом Индивидуализации, имеет относительно ровную траекторию, но начинает снижаться в конце 1970-х, так что два фонда имеют противоположные направления в последние три десятилетия периода исследования. Проблемные свойства измерения набора условий справедливости делают это несоответствие рискованным для интерпретации. Ingroup показывает относительно стабильный рост на протяжении всего столетия. Авторитет снижается примерно до 1950 года, затем резко возрастает до конца 1960-х годов, а затем наблюдается столь же поразительное падение.Неспособность Ingroup и Authority подняться в непосредственной близости от мировых войн, как и Вред, возможно, удивительна, поскольку можно ожидать, что во время крупных конфликтов обеспокоенность по поводу лояльности и повиновения возрастет. Чистота резко снижается с 1900 по 1980 год, а затем возрастает по схеме, отражающей траекторию общей морали.
Чтобы формализовать эти описания формы шести временных рядов морали, мы провели серию регрессионных анализов с аппроксимацией кривой. Для каждой серии были запущены три модели: первая включала только линейный эффект времени, вторая добавляла квадратичный эффект, а третья добавляла кубический эффект.Тесты значимости этих моделей вызывают подозрение из-за сглаживания временных рядов, но объясненная дисперсия, добавляемая каждым эффектом (см. Таблицу 2), предлагает руководство по интерпретации паттернов, описанных выше. В сериях «Общая мораль» и «Чистота» преобладают сильные линейные спады в сочетании с меньшими криволинейными (квадратичными) эффектами, отражающими их отскоки после 1970-х годов. Ряд Ingroup показывает сильный линейный рост без криволинейных трендов. Вред и справедливость преобладают криволинейные (квадратичные) тенденции, первая из которых вогнутая и возрастает в конце 20, -го, века, а вторая — выпуклая и падающая в этот период.Авторитет показывает наиболее сложную кривую с доминирующим кубическим членом, чтобы отразить ограниченный рост и падение фундамента между 1950 и 1980 годами. В целом, моральные временные ряды характеризуются надежными криволинейными структурами, а также линейными, квадратичными и кубическими членами в совокупности. составляют очень высокую долю их дисперсии ( M = 81,8%).
Для дальнейшего изучения закономерностей, наблюдаемых для пяти моральных основ, были вычислены отдельные индексы для совокупности их положительных и отрицательных терминов («добродетели» и «пороки»).Корреляция между добродетелями и пороками внутри основ была сильной для Чистоты ( r = 0,99), Вреда ( r = 0,71) и Авторитета ( r = 0,67), но относительно слабой или отрицательной для Справедливости ( r = 0,44, p <0,001) и Ingroup ( r = -,25, p <0,01). Проверка 10 временных рядов позволила сделать несколько выводов, касающихся пяти фондов. Во-первых, взлет и падение авторитета по обе стороны в конце 1960-х годов особенно отмечены для ее порочных терминов (например,g., неповиновение *, неповиновение *, несогласие *, бунтарь *). Во-вторых, пороки справедливости (например, неравенство *, несправедливость *, несправедливость *) демонстрируют образец, очень похожий на пороки Власти, но в значительной степени замаскированный, когда первые были объединены с добродетелями Справедливости. Они резко растут примерно с 1955 по 1970 год, а затем резко падают. Наконец, достоинства и недостатки Ingroup обнаруживают разные временные ряды. Термины порока внутри группы (например, враг *, иностранный *, иммигрант *, террор *) относительно статичны или постепенно снижаются с 1900 до середины 1960-х годов, а затем резко возрастают.Термины внутригрупповой добродетели (например, община, семья, группа, нация), напротив, резко выросли с 1900 года примерно до 1970 года, а затем несколько снизились.
Обсуждение
Временные закономерности, выявленные в ходе нашего анализа, не согласуются с простым описанием линейных подъемов или падений культурной значимости морали на протяжении 20 -х веков. Хотя фундаментальные моральные термины, собранные в словаре общей морали, продемонстрировали резкий спад, совместимый с широким сокращением культурной значимости морали, этот упадок не был неумолимым и резко повернулся вспять примерно с 1980 года.Согласно базе данных Google Книги, по крайней мере, культура, проявляющаяся в англоязычных книгах, существенно деморализовалась за последнее столетие, но также и повторно морализировалась в более недавнем прошлом. Это обращение вспять поразительного упадка морального языка, нелинейный эффект, выявленный в виде совокупности 41 морально насыщенного термина, является важным уточнением более ранних выводов о том, что отдельные моральные термины, связанные с добродетелью, имеют тенденцию к снижению относительной частоты [26]. .
Более сложное повествование об индивидуалистической морали, постепенно заменяющей мораль, основанную на социальном порядке и сплоченности, также неполно.Несмотря на теоретическое противодействие [32], основы связывания и индивидуализации не образовали двух взаимосвязанных групп. Ни одна из основ индивидуализации (вред и справедливость) не продемонстрировала линейной тенденции к росту в период с 1900 по 2007 год, вопреки предыдущим результатам по другим показателям индивидуализма, таким как рост использования местоимений от первого лица и материалистические ценности [19, 20, 24, 25, 27 ], хотя нелинейная тенденция Харма показала значительный рост в конце -х годов века, что согласуется с предсказанием и аргументом Хаслама [30] относительно «ползучести понятий».Временные ряды «Вред и справедливость» также имели отрицательную корреляцию, что не согласуется с тем, что основы индивидуализации являются последовательным набором, по крайней мере, в том, что касается моделей исторических изменений. Однако недостатки в оценке набора условий справедливости затрудняют уверенную интерпретацию отрицательной корреляции.
Трем связующим фондам также не хватало согласованности как группе, и у них не было последовательной тенденции к упадку в течение 20, -го, -го века. Purity продемонстрировала такое снижение, отражая снижение — по крайней мере, примерно до 1980 года — значимости морали, основанной на святости, но мораль Ingroup демонстрировала неуклонный рост, а авторитет демонстрировал сложную нелинейную траекторию.Таким образом, наши результаты не подтверждают мнение о том, что индивидуализирующая и связывающая мораль продемонстрировали общий рост и падение, соответственно. Максимум, что можно было бы утверждать в этом отношении, — это то, что одна форма Индивидуализирующей морали (Вред) и одна форма Связующей морали (Чистота) демонстрируют эту закономерность, и первый подъем был очевиден только примерно с 1980 года. Таким образом, ключевой вывод нашего исследования состоит в том, что пять моральных основ имеют уникальные, часто нелинейные траектории, которые нельзя объединить в более широкие группы.Кажется, что каждая форма морали, зафиксированная в фундаменте, имеет свой собственный неповторимый исторический образец.
Хотя наш вывод о том, что основам индивидуализации и связывания не хватало эмпирической согласованности, поскольку группировки могут быть приняты как свидетельство против валидности самих группировок, мы бы предостерегли от такого вывода. Хотя индивидуализация и привязка могут не точно отражать ковариационную структуру исторических изменений морали на культурном уровне, они все же могут достоверно описывать структуру ковариации в морали, оцениваемую в определенный момент времени и / или оцениваемую на уровне индивидуальных различий.Существует множество свидетельств того, что основы индивидуализации и связывания эмпирически согласованы в других исследовательских контекстах и по-разному связаны с дополнительными факторами, такими как политическая ориентация [11, 15]. Следовательно, мы не считаем, что наши открытия бросают фундаментальный вызов теории моральных устоев.
Сложные модели, выявленные пятью моральными основами, можно условно объединить в пять исторических периодов. Первый период, охватывающий 1900 год до Первой мировой войны и соответствующий завершающим этапам Belle Époque, представляет собой период либерализации, проиллюстрированный сокращением основ Чистоты и Авторитета.Второй межвоенный период, который включает в себя два конвульсивных конфликта и Великую депрессию, прерывает этот процесс либерализации. Связующие основы, особенно Чистота и Ингруппа, в этот период поднимаются, а затем падают, что предполагает озабоченность по поводу защиты сплоченности и неприкосновенности групповой идентичности.
Третий период, примерно с конца Второй мировой войны до примерно 1968 года, можно интерпретировать как надвигающийся кризис власти. Параллельно возникают три основы: Авторитет и Справедливость (оба особенно для порочных терминов) и Ingroup (особенно в терминах добродетели).Этот связанный рост означает растущую озабоченность культуры непослушанием, бунтом, несправедливостью и неравенством в сочетании с растущим вниманием к лояльности по отношению к группам. Четвертый период, примерно с 1968 по 1980 год, представляет собой вторую либерализацию. Связующие основы (особенно Власть и Чистота) резко снижаются, а Вред начинает неуклонно расти, что указывает на растущую озабоченность страданиями, заботой и защитой уязвимых.
Пятый период, примерно с 1980 г. до конца периода исследования в 2007 г., включает относительно внезапный сдвиг в значимости моральных концепций.Точка перегиба примерно соответствует началу более чем десятилетнего непрерывного консервативного правления в англоязычных регионах США и Великобритании. Моральное содержание все больше насыщает базу данных, и связывающие основы — особенно Purity, но также Ingroup и Authority — обращают вспять их предыдущий упадок. Основы индивидуализации, возглавляемые Хармом, продолжают расти, так что и индивидуалистический, и социальный порядок, и мораль, основанная на сплоченности, растут параллельно, что предполагает более широкую повторную морализацию.Этот положительно коррелированный рост обычно антагонистической морали левых и правых политических сил может указывать на усиление моральной поляризации и конфликта [8].
Исторические предположения подобного рода можно выдвигать только с большой осторожностью. При выводе о культурных тенденциях на основе данных Google Ngram необходимо соблюдать осторожность. Хотя корпус, взятый из Google Книг, является самым большим из имеющихся в настоящее время, его выборка имеет несколько ограничений. Во-первых, корпус отражает то, что было опубликовано, не обязательно то, что широко популярно среди широкой публики, и не относится к какой-то одной национальной «культуре».Во-вторых, некоторые исследователи предположили, что корпус Google Ngram English постепенно включал все больше научной литературы на протяжении 20 -го века [33]. Это не обязательно подрывает способность данных, представленных в настоящем исследовании, освещать широкие культурные тенденции, и тот факт, что некоторые формы морального языка расширились в течение 20 -х годов века, возможно, противоречит ожиданиям, что моральный язык будет снижается с увеличением включения относительно нейтральных научных отчетов.В-третьих, поскольку набор данных представляет собой книги, изданные на английском языке в течение столетия, когда относительное культурное влияние основных англоязычных стран увеличивалось и уменьшалось (например, рост США по сравнению с Великобританией), возможно, что некоторые из наблюдаемых исторических тенденций в нашем исследовании смешаны с национальными различиями. Наконец, в-четвертых, некоторые исследования показали, что между экзогенными событиями и их эффектами, описанными в литературе, существует временная задержка до десяти лет [34]. В будущих исследованиях можно было бы попытаться воспроизвести наши результаты с другими корпусами, которые потенциально имеют другие временные отношения с экзогенными переменными, например, те, которые собирают отчеты новых СМИ, а не книги.
Хотя «Основы морали» и прилагаемый к нему словарь «Основы морали» является широко используемой и понятной таксономией моральных приоритетов, существуют и другие подходы к категоризации в моральной сфере. Дальнейшие исследования с использованием словарей, основанных на альтернативных моральных схемах, таких как Модель моральных мотивов Янова-Булмана и Карнеса [35], могут усилить исторические закономерности, предлагаемые нашими данными, или пролить свет на другие траектории морального языка.
Выводы
Настоящее исследование дополняет появляющийся объем количественных исследований исторических изменений в человеческой культуре.Он расширяет предыдущие работы своим тщательным и систематическим вниманием к многочисленным аспектам морали. Динамические изменения в значимости морали на протяжении 20 -го века, которые он обнаруживает, являются сложными, сопротивляющимися простым линейным повествованиям о непрерывных взлетах и падениях. Похоже, что с начала прошлого века наблюдается постепенное снижение культурной значимости морали в целом, но с начала 1980-х годов также наблюдается энергичный подъем. На более детальном уровне разные моральные основы имеют заметно разные траектории, которые коррелируют с крупными социальными конфликтами и событиями.Понимание исторических различий в моральных суждениях и ценностях может помочь осветить социальные проблемы в настоящем и те, которые еще не возникли.
Ссылки
- 1. Хайдт Дж., Кесебир С. Нравственность. В: Фиске С.Т., Гилберт Д.Т., Линдзи Г., редакторы. Справочник по социальной психологии, Vol. 5. Нью-Йорк: Уайли; 2010. Стр. 797–832.
- 2. Гинтис Х, Боулз С., Бойд Р., Фер Э. Моральные чувства и материальные интересы: основы сотрудничества в экономической жизни.Кембридж: MIT Press; 2005.
- 3. Prinz JJ. Эмоциональное построение морали. Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета; 2008.
- 4. Докинз Р. Заблуждение о Боге. Лондон: Бантам; 2006.
- 5. Кольберг Л. Этап и последовательность: когнитивно-развивающий подход к социализации. В кн .: Гослин Д.А., редактор. Справочник по теории и исследованиям социализации (стр. 347–480). Чикаго: Рэнд МакНалли; 1969. С. 347–480.
- 6. Хайдт Дж.Новый синтез в моральной психологии. Наука. 2007; 316: 998–1002. pmid: 17510357
- 7. Шведер Р.А., Мач Н.К., Махапатра М., Пак Л. «Большая тройка» морали (автономия, общность и божественность) и «большая тройка» объяснений страдания. В: Брандт А., Розин П., ред. Нравственность и здоровье. Нью-Йорк: Рутледж; 1997. С. 119–169.
- 8. Хайдт Дж. Праведный разум: почему хороших людей разделяют политика и религия. Нью-Йорк: Пантеон; 2012.
- 9.Хайдт Дж., Грэм Дж. Когда мораль противостоит справедливости: консерваторы обладают моральной интуицией, которую либералы могут не признать. Soc Justice Res. 2007; 20: 98–116.
- 10. Хайдт Дж., Джозеф С. Интуитивная этика: как изначально подготовленная интуиция порождает культурно изменчивые добродетели. Дедал. 2004; 133: 55–66.
- 11. Грэм Дж., Хайдт Дж., Носек Б.А. Либералы и консерваторы опираются на разные наборы моральных устоев. J Pers Soc Psychol. 2009; 96: 1029–1046.pmid: 19379034
- 12. ван Леувен Ф., Кениг Б.Л., Грэм Дж., Парк Дж. Х. Моральные проблемы в Соединенных Штатах: ассоциации с переменными жизненного цикла, распространенностью патогенов, когнитивными способностями урбанизации и социальным классом. Evol Hum Behav. 2014; 35: 464–471.
- 13. Симпсон А., Лахам С.М., Фиске А.П. Неправильность в различных отношениях: влияние контекста отношений на моральное суждение. J Soc Psychol. 2016; 156: 594–609. pmid: 26751010
- 14. Уилер М.А., Лахам С.О чем мы говорим, когда говорим о морали: использование деонтологических, консеквенциалистских и эмоциональных формулировок в оправданиях моральных нарушений, связанных с конкретным основанием. Перс С. Психол Б. 2016; 42: 1206–1216.
- 15. Грэм Дж., Хайдт Дж., Колева С., Мотил М., Айер Р., Войчик С. и др. Теория моральных основ: прагматическая обоснованность морального плюрализма. Adv Exp Soc Psychol. 2013; 47: 55–130.
- 16. Гартен Дж., Бограти Р., Гувер Дж., Джонсон К.М., Дехгани М. Мораль между строк: определение моральных настроений в тексте.Материалы семинара IJCAI 2016 по компьютерному моделированию отношений; 2016.
- 17. Гувер Дж., Дехгани М., Джонсон К., Илиев Р., Грэм Дж. В диких условиях: аналитика больших данных в моральной психологии. В: Грей К., Грэм Дж., Редакторы. Атлас моральной психологии (стр. 525–536). Нью-Йорк: Гилфорд; 2018. С. 525–536.
- 18. Мишель Дж., Шен Ю.К., Эйден А.П., Верес А., Грей М.К., команда Google Книг и др. Количественный анализ культуры с использованием миллионов оцифрованных книг.Наука. 2011; 331 (6014): 176–182. pmid: 21163965
- 19. Хамамура Т., Сюй Ю. Изменения в китайской культуре, исследуемые через изменения в использовании личных местоимений. J Cross Cult Psychol. 2015; 46: 930–941.
- 20. Твенге Дж. М., Кэмпбелл В. К., Джентиле Б. Увеличение индивидуалистических слов и фраз в американских книгах, 1960–2008 гг. PLOS ONE. 2012; 7: e40181. pmid: 22808113
- 21. Ю Ф, Пэн Т., Пэн К., Тан С., Чен С.С., Цянь X и др. Изменение культурных ценностей в использовании местоимений.J Cross Cult Psychol. 2016; 47: 310–316.
- 22. Мейсон С.Е., Кунц CV, МакГилл К.М. Oldsters and Ngrams: Возрастные стереотипы во времени. Psychol Rep.2015; 116: 324–329. pmid: 25650642
- 23. Оиши С., Грэм Дж., Кесебир С., Галинья И. Концепции счастья во времени и культурах. Pers Soc Psychol B. 2013; 39: 559–577.
- 24. Гринфилд ПМ. Изменение психологии культуры с 1800 по 2000 год. Psychol Sci. 2013; 24: 1722–1731. pmid: 23925305
- 25.Цзэн Р., Гринфилд ПМ. Культурная эволюция в Китае за последние 40 лет: использование программы просмотра Google Ngram для изучения последствий социальных и политических изменений для культурных ценностей. Int J Psychol. 2015; 50: 47–55. pmid: 25611928
- 26. Кесебир П., Кесебир С. Культурная значимость моральных качеств и добродетели в Америке двадцатого века снизилась. J Posit Psychol. 2013; 7: 471–480.
- 27. Сантос ХК, Варнум М.Э., Гроссман И. Глобальный рост индивидуализма.Psychol Sci. 2017; 28: 1228–1239. pmid: 28703638
- 28. Хобсбаум Э. Возраст крайностей: короткий двадцатый век, 1914–1991. Нью-Йорк: Винтаж; 1994.
- 29. Пинкер С. Лучшие ангелы нашей природы: история насилия и человечности. Лондон: Пингвин; 2011.
- 30. Хаслам Н. Ползание понятий: психология расширяет концепции вреда и патологии. Psychol Inq. 2016; 27: 1–17.
- 31. Пеннебейкер Дж. В., Бут Р. Дж., Фрэнсис Мэн.LIWC2007: лингвистический запрос и подсчет слов. Остин, Техас: liwc.net; 2007.
- 32. Грэм Дж., Носек Б.А., Хайдт Дж., Айер Р., Колева С., То же самое PH. Отображение области морали. J Pers Soc Psychol. 2011; 101: 366–385. pmid: 21244182
- 33. Печеник Э.А., Данфорт СМ, Доддс П.С. Характеристика корпуса Google Книги: строгие ограничения на выводы о социокультурной и лингвистической эволюции. PLOS ONE. 2015; 10: e0137041. pmid: 26445406
- 34. Бентли Р.А., Ачерби А., Ормерод П., Лампос В.Книги усредняют предыдущее десятилетие экономических бедствий. PLOS ONE. 2014; 9: e83147. pmid: 24416159
- 35. Янофф-Булман Р., Карнес, Северная Каролина. Изучение морального ландшафта: моральные мотивы и групповая мораль. Pers Soc Psychol Rev.2013; 17: 219–236. pmid: 23504824
Моральный компас Америки продолжает разрушаться: Колонка
Энди Бергес, обозреватель Опубликовано в 8:42 по восточноевропейскому времени 31 января 2019 г.
ЗАКРЫТЬДепартамент окружающей среды Мэриленда объявил, что штат начнет работу по мониторингу качества воздуха вокруг птичников Delmarva.Salisbury Daily Times
Что в мире случилось с Соединенными Штатами? Какой дисфункциональный бардак!
Хотя несколько факторов способствовали хаотическому состоянию нашей страны, один из них выделяется среди остальных — это то, что наша культура теряет свои моральные и этические корни.
Согласно опросу Gallup, проведенному в мае 2018 года, 49 процентов американцев считают, что моральные ценности в США «плохие». Между тем 37 процентов взрослого населения США считают моральные ценности «только справедливыми», а 14 процентов — «превосходными» или «хорошими».»
Что является моральным, а что нет, четко определено, но, к сожалению, в наши дни бесчисленное количество американцев решают пересмотреть значение морали, чтобы оправдать свое потакание своим желаниям, гедонистическое поведение и образ жизни.
По мере того, как наше общество становится единым целым. гниения, поведение и принципы американцев также становятся гнилью — и поскольку моральный компас американцев продолжает разлагаться, разлагается и популярная культура, и политическая система Америки. Последним явным примером являются недавно избранные члены Конгресса, являющиеся социалистами. Демократы.Эти антиамериканцы и впрыскивают яд в нашу страну и продвигают ту же социалистическую политику, которая разрушила Венесуэлу.
Энди Бергес (Фото:.)
Большая часть морального разложения может быть напрямую связана с тем, что наша страна на протяжении многих лет все больше сопротивлялась Богу в пользу светского гуманизма.
Продолжая отвергать Бога и изгонять Его из нашей страны, мы широко распахиваем двери и приветствуем коррупцию, ненависть и насилие в нашей стране с распростертыми объятиями.
В последнем томе Эдварда Гиббона «Истории упадка и падения Римской империи» три из пяти основных причин падения одной из величайших империй в истории, с которыми в настоящее время отождествляется современная Америка, относятся к следующим: семья, ненасытная тяга к удовольствиям и упадок религии.
Подробнее: PRMC присоединится к Nanticoke Health Services для расширения амбулаторного медицинского обслуживания
Подробнее: Солсбери, Оушен-Сити освободит место для новых ресторанов этой весной
Подробнее: «Мы движемся в правильном направлении. ‘: Снимок данных о преступности в Солсбери за 2018 год
Мы углубились в нацию столь же злую, как (если не более злую, чем) Содом и Гоморра, о чем ясно свидетельствует растущее признание сексуальной безнравственности и ужасный закон Нью-Йорка об абортах, который губернатор США.Куомо оказал давление на государство, чтобы оно вступило в силу.
Быстрый спуск нашей страны к отступничеству, несомненно, ведет нашу страну в бедственное будущее, и американцам необходимо прислушаться к словам мудрости двух бывших президентов.
Джордж Вашингтон заявил в своем знаменитом прощальном обращении: «Из всех предрасположенностей и привычек, ведущих к политическому процветанию, религия и мораль являются незаменимыми опорами. И давайте с осторожностью предположим, что мораль может поддерживаться без религии.Что бы ни допускало влияние утонченного образования на умы особой структуры, разум и опыт не позволяют нам ожидать, что национальная мораль может преобладать в исключении религиозных принципов ».
США сбиваются с курса на широкую дорогу, ведущую к разрушения, сравнимые с тем, через который прошел Древний Рим, который привел к их гибели. Соединенные Штаты отчаянно нуждаются в объединенном духовном возрождении.
В противном случае, как предупреждал Рональд Рейган: «Без Бога нет добродетели, потому что нет подсказка совести.А без Бога демократия не будет и не может продолжаться. Если мы когда-нибудь забудем, что мы — одна нация под Богом, тогда мы станем нацией, погибшей ».
Энди Бергес — писатель-фрилансер, который живет с женой и детьми в Берлине.
Подробнее: 6 льгот цифровой подписки Delmarva Now
Прочтите или поделитесь этой историей: https://www.delmarvanow.com/story/opinion/2019/01/31/americas-moral-compass-continues-decay-column/2722011002/
Подходит ли исламская мораль современному миру или противоположна ему?
Давайте перефразируем вопрос: может ли нравственность, подходящая для современного мира, быть выведена из принципов, выраженных в Коране? Или принципы, содержащиеся в Коране, противоречат современным цивилизованным ценностям?
Важно проводить различие между первоначальным откровением, Кораном, и шариатом, который включает в себя различные толкования и применения этого откровения с точки зрения религиозной практики, личной морали и общественного права.Для широкой публики на Западе, которая взглянула на ислам через замочную скважину средств массовой информации, шариат стал означать насильственное применение деспотической и жесткой морали, подкрепляемой суровыми наказаниями. Но Коран не поддерживает такую религиозную тиранию, и в битве за душу ислама мусульмане сталкиваются с несправедливостью и угнетением, увековечиваемыми авторитарными и резкими интерпретациями религии.
Во времена Пророка Мухаммеда жители Аравийского полуострова не имели глубоких духовных традиций и почти не знали других великих религиозных традиций.До ислама племенная месть была обычным правом на Аравийском полуострове. Первые юридические декларации ислама произошли в то время, когда не было ни правовой системы, ни тюрем. За 150 лет ислам превратился в цивилизацию, простиравшуюся от Испании до Индии. Именно при первом халифе Аббасидов аль-Мансуре необходимость более систематического подхода к праву была признана. Начиная с середины 700-х годов великие разработчики исламского права — Абу Ханифа, Малик бин Анас, Аль-Шафии и Ибн Ханбал — начали проект систематизации исламского права на основе Корана и примера пророка Мухаммеда.Со временем исламское право превратилось в высокоразвитую систему правосудия, заявленной целью которой было обеспечение благополучия и достоинства людей.
Хотя в некоторых случаях наказания за преступления указаны в Коране, эти наказания представляют собой максимальное наказание, которое должно быть наложено, и значительная свобода действий предоставляется для милосердия, смягчающих обстоятельств и уникальности каждого случая.
Например, во время правления халифа Омара, в первые годы ислама, человека привлекли к суду за кражу еды.Халиф спросил его: «Почему бы тебе не работать и не зарабатывать деньги на еду, а не воровать».
«Я работаю, — сказал обвиняемый, — но у меня все еще нет денег, чтобы прокормить семью». После проверки истинности заявления халиф отправил сообщение работодателю этого человека, в котором сообщал ему, что он будет наказан, если его служащий снова поймают на воровстве.
Исламский шариат преследует три основные цели:
Воспитание праведника
Первая цель исламского права — воспитание здорового и нравственного человека, который является источником добра как для себя, так и для других.
Во-вторых, он пришел к установлению справедливости между людьми внутри общины верующих, а также с другими общинами и группами. Воистину, Аллах повелевает справедливости … (Ан-Нахль 16:90), как Он сказал в Коране, и повелевает людям твердо стоять за справедливость.} (Ан-Ниса ‘4: 135) Шариат считает людей существующими. равны, никто не имеет превосходства над другим из-за расы, богатства или семьи. Шариат даже обязывает мусульман быть справедливыми со своими врагами во время войны. Он устанавливает справедливость между мужчинами и женщинами и делает женщин равными мужчинам с точки зрения прав и обязанностей.И женщины должны иметь права, аналогичные правам (их мужья) на них, в соответствии с тем, что является справедливым; хотя у мужчин более высокая степень … (Аль-Бакара 2: 228). [Вопросы прав и обязанностей женщин будут более подробно освещены в дополнительном блоге после этого.]
Осуществление выгоды (Маслахах)
В-третьих, в шариате ничего не говорится, кроме как для достижения реальной выгоды (маслахаха). Мусульманские ученые традиционно соглашаются, что принципы шариата направлены на сохранение и защиту пяти основных благ, а именно религии, жизни, интеллекта, потомства и собственности.Эти пять преимуществ (или потребностей, как некоторые их называют) необходимы для достойной человеческой жизни.
Исламский закон никогда не предназначался для строго механического применения. Хотя западные СМИ иногда превозносили определенные дела в определенных странах, если посмотреть на историю исламского правосудия, можно найти историю тонких рассуждений, направленных на справедливость и милосердие. (подробнее см .: http://www.islamicity.org/8569/objectives-of-sharia/)
Исламское право, кроме того, представляет собой систему, полностью способную адаптироваться к современным обстоятельствам.Исламские юристы, осведомленные о неизменных ценностях ислама и используя силу своего разума, могут толковать исламский закон так, как они считают милосердным, уместным и справедливым.
Что наиболее важно, мусульмане, живущие в плюралистических обществах, не имеют религиозных причин противостоять законам своих собственных обществ, пока они справедливы, а скорее поощряются к соблюдению должным образом установленных законов своих собственных обществ.
Можно ли примирить ислам с демократией?
Конституция Соединенных Штатов Америки основана на универсальных ценностях, которым проповедует большинство религий, включая христианство и ислам.Американская конституция является столько же исламской, сколько и христианской, и американские мусульмане гордятся Конституцией и демократией, которую она призвана закрепить. Ислам и демократия совместимы и могут сосуществовать, потому что ислам организует человечество на основе человеческого достоинства и верховенства закона. Рассмотрим вступительные строки Декларации независимости: «Мы считаем самоочевидной истину о том, что все люди созданы равными и наделены их Создателем определенными неотъемлемыми правами, в том числе жизнь, свобода и стремление к счастью. .»Нет необходимости цитировать Корана; любой мусульманин признает, что эти принципы пронизывают весь Коран.
Первые четыре преемника Пророка Мухаммеда были выбраны общиной путем консультаций, то есть своего рода представительной демократии. Единственный принцип политического управления, выраженный в Коране, — это принцип консультации (шура), согласно которому общины будут «управлять собой посредством взаимных консультаций» [Коран 42:38].
Тогда почему демократия так редко встречается на Ближнем Востоке?
Всякий раз, когда современные правительства где-либо в мире, чтобы оставаться у власти и осуществлять абсолютный контроль над финансовыми и другими ресурсами своих стран, отказываются от принципов демократического управления и подотчетности перед законом, это вопрос политики, а не религия.Когда такие режимы заявляют, что они исламские, их утверждения могут быть оспорены. Фактически, эти режимы могут быть движимы светскими и даже антиисламскими идеологиями.
Ислам не предписывает форму правления; но он предписывает определенные принципы справедливости и морали, как мы описали.
Могут ли мусульмане сотрудничать с другими для достижения общих целей?
Следуя принципам Корана, мусульман поощряют к сотрудничеству на благо всех.Коран подчеркивает три качества выше всех остальных: мир, сострадание и милосердие. Стандартное приветствие в исламе — «Ас-Салам алейкум (мир тебе)». По словам Мухаммада Асада, новообращенного в ислам из иудаизма и одного из величайших мусульманских интеллектуалов двадцатого века: «Мир, упомянутый в приведенном выше выражении, имеет духовный подтекст, включающий в себя концепции этической чистоты, защищенности от всего сущего. зло и, следовательно, свобода от всех моральных конфликтов и беспокойств.«
В Коране сказано, что Бог предписал Себе милосердие: «Твоя Поддерживающая завещала Себе закон Сострадания и Милосердия — так что, если кто-либо из вас совершит плохой поступок по неведению, а затем раскаивается и живет праведно, Он будет [найден] много прощающим, раздающим благодать ». [Коран 6:54]
Мусульман, соблюдающих рекомендованные молитвы, повторяют фразу «Милосердный, Милосердный» не менее семнадцати раз в день. Если «сострадание и милосердие» не могут быть переведены в любовь, тогда они всего лишь абстракции, не имеющие смысла или применения?
Американский мусульманский ученый Абдул Азиз Сачедина выражает это следующим образом: «Мусульмане верят, что они живут под Богом Авраама, Моисея, Иисуса и Мухаммеда.Этот Бог — заслуживающий доверия, милосердный, сострадательный и любящий Бог, который заботится обо всех людях больше, чем о своей собственной матери. Ислам не поощряет превращение Бога в политическое заявление, поскольку люди не могут обладать Богом. Они могут просто связать себя с Богом, подражая Божьему состраданию и прощению ».
Есть ли противоречие между откровением и разумом? Поощряет ли ислам использование разума или препятствует ему?
Вера и разум не должны противоречить друг другу.Примечательно, что в Коране нет ничего, что по существу противоречило бы разуму или науке — он удивительно свободен от элементов ограниченного научного знания Аравии седьмого века. В высказываниях самого Пророка мы иногда можем найти остатки традиционных верований и ненаучных мнений того времени, но Мухаммед советовал своим последователям прислушиваться к его духовному руководству и помнить, что его мнения в мирских вопросах не были священными.
Коран не предлагает богословия, противоречащего разуму.В религии ислама вера не является иррациональной позицией; скорее, вера — это убеждение, что мы живем в духовной вселенной, характеризующейся целеустремленностью, смыслом и милосердием. Более того, вдохновленные Богом Посланники и Пророки были найдены в каждом человеческом сообществе. Коран во многих отношениях предлагает, чтобы человек, размышляющий о «знамениях Бога», как в природе, так и в своем собственном внутреннем существе [Коран 41:53], нашел разумную веру.
Коран неоднократно призывает людей заниматься «размышлением» (тафаккур) и «использовать свой разум» (акала).Всего почти в восьмидесяти случаях упоминается важность разума и размышлений [2: 219; 3191; 30,8; 45,5], одним из примеров которых является «равны ли слепой и зрячий? Неужели вы не размышляете?» [6:50].
Мечеть с отличием: Пророк Мухаммед сказал: «Весь мир — мечеть». Поле со свежесваренным сеном становится местом молитвы.
Предлагает ли ислам одну фиксированную и неизменную истину на все времена или он гибок и открыт для изменений?
Важно отличать вечные духовные принципы от определенных аятов Корана, которые могут иметь особый исторический контекст.
Коран дает реалистичный взгляд на человеческую жизнь и пытается улучшить ее. Например, рабство, существовавшее во время откровения Корана, не было немедленно запрещено, но права рабов были установлены: их нужно кормить, одевать, не переутомлять или обращаться с ними жестоко, и должен быть способ им, чтобы заработать свою свободу. Пророк и его сподвижники потратили большую часть своих ресурсов на покупку свободы рабов. Своим собственным примером они запустили процесс смягчения зла и постепенного демонтажа института рабства.
Другие, казалось бы, суровые наказания, упомянутые в Коране, можно понимать как максимальные наказания, и со временем они были истолкованы мудрыми исламскими судьями с духом милосердия. Главная цель исламского права — не наказывать, а установить справедливый и справедливый общественный порядок и, в конечном итоге, способствовать укреплению человеческого достоинства.
Заключение:
Большинство мусульман, даже те, кто не соблюдает правила, любят свою религию и хотят, чтобы ее уважали и, по крайней мере, не презирали и не боялись.Если мы не ответили на все вопросы, которые могут быть заданы, мы надеемся, что мы ответили на некоторые из наиболее срочных из них.
Враждебность, насилие и агрессия во имя ислама не могут быть оправданы, и средство от всего этого можно найти в самом Коране.
Ислам — не чужая религия, а продолжение пророческой линии, начатой с Авраама. Он не претендует на монополию на добродетель или истину. Он следует Пути предыдущих духовных традиций, признававших, что Единый Дух действует в природе и в человеческой жизни.Он продолжается по Пути великих Пророков и Посланников всех священных традиций. Большинство мусульман на Западе, да и во всем мире, протягивают руки дружбы. Они хотят, чтобы их считали союзниками в достижении общих для всего человечества целей: социальной справедливости, экологического благополучия, мира и человеческого достоинства.
Читать эссе «Ислам и человеческие ценности» полностью.
Для чтения отдельных блогов
Вызов всех фанатов HuffPost!
Подпишитесь на членство, чтобы стать одним из основателей и помочь сформировать следующую главу HuffPost
зла в современной мысли | Издательство Принстонского университета
Зло угрожает человеческому разуму, поскольку оно бросает вызов нашей надежде на то, что мир имеет смысл.Для европейцев восемнадцатого века Лиссабонское землетрясение было явным злом. Сегодня мы рассматриваем зло как проявление человеческой жестокости, а Освенцим — как его крайнее воплощение. Исследуя наше понимание зла от инквизиции до современного терроризма, Сьюзен Нейман исследует, кем мы стали за три столетия, отделяющих нас от раннего Просвещения. В процессе она переписывает историю современной мысли и возвращает философию к вопросам, которые изначально ее вдохновляли.
Зло, выраженное в богословских или светских терминах, создает проблему для понимания мира.Он ставит философию перед фундаментальными вопросами: может ли быть смысл в мире, где страдают невинные? Может ли вера в божественную силу или человеческий прогресс пережить каталогизацию зла? Зло глубоко или банально? Нейман утверждает, что эти вопросы побудили современную философию. Традиционные философы от Лейбница до Гегеля стремились защитить Создателя мира, содержащего зло. Их усилия — в сочетании с усилиями других литературных фигур, таких как Папа, Вольтер и маркиз де Сад — подорвали веру в милосердие, силу и значимость Бога, пока Ницше не заявил, что он был убит.Они также показали различие между естественным и моральным злом, которое мы теперь считаем само собой разумеющимся. Нейман начинает рассматривать реакцию философии на Холокост как последнее моральное зло, делая вывод, что в современной мысли проходят две основные позиции. Один, от Руссо до Арендт, настаивает на том, что мораль требует, чтобы мы делали зло понятным. Другой, от Вольтера до Адорно, настаивает на том, что мораль требует, чтобы мы этого не делали.
Красиво написанная и всесторонне увлекательная книга рассказывает историю современной философии как попытку примириться со злом.Он заново знакомит с философией всех, кто интересуется вопросами жизни и смерти, добра и зла, страдания и разума. Благодаря содержательному новому послесловию Неймана, в котором поднимаются провокационные вопросы о взглядах Ханны Арендт на Адольфа Эйхмана и причинах взрыва Хиросимы, это издание Princeton Classics знакомит новое поколение читателей с этой красноречивой и заставляющей задуматься медитацией о добре и зле, жизни. и смерть, и страдание, и смысл.
Награды и признание
- Лауреат премии 2002 года за лучшую профессиональную / научную книгу по философии Ассоциации американских издателей
- Лауреат премии 2003 года за выдающиеся достижения в области изучения религии Американской академии религии
- Один из выдающихся академических званий Choice в 2003 году
Сьюзан Нейман — директор Форума Эйнштейна в Потсдаме.Среди ее книг Зачем расти? и Моральная ясность: руководство для взрослых идеалистов (Принстон).
«Это великолепная книга; ее будут широко читать и много обсуждать. Исходя из предположения, что философы должны уделять внимание« вопросам, которые привели нас сюда », Сьюзен Нейман дала нам блестящее прочтение тех, кто только что.Ее история философии также является философским аргументом: что зло является центральным вопросом, движущим лучшую современную философию, и что это не только моральный вопрос, но и метафизический.