РАЗНИЦА МЕЖДУ СУДЕБНОЙ ПСИХОЛОГИЕЙ И СУДЕБНОЙ ПСИХИАТРИЕЙ | СРАВНИТЕ РАЗНИЦУ МЕЖДУ ПОХОЖИМИ ТЕРМИНАМИ — ЖИЗНЬ
В ключевое отличие между судебной психологией и судебной психиатрией заключается в том, что эксперт в области судебной психиатрии (то есть судебные психиатры) получает обширную медицинскую подготовку
В ключевое отличие между судебной психологией и судебной психиатрией заключается в том, что эксперт в области судебной психиатрии (то есть судебные психиатры) получает обширную медицинскую подготовку и имеет право назначать лекарства, но эксперт в области судебной психологии (судебный психолог) не имеет таких полномочий.
Судебная психология — это предмет, который в основном занимается человеческим поведением в отношении юридических вопросов. С другой стороны, судебная психиатрия занимается диагностикой, расследованием и лечением психических заболеваний в вопросах, относящихся к праву.
1. Обзор и основные отличия
2.
3. Что такое судебная психиатрия
4. Сходства между судебной психологией и судебной психиатрией
5. Сравнение бок о бок — судебная психология и судебная психиатрия в табличной форме
6. Резюме
Что такое судебная психология?
Психология — это предмет, который в основном изучает поведение людей. Таким образом, психологи — это профессионалы, которые занимаются человеческим поведением. Они не получают медицинской подготовки, и их сфера деятельности включает статистический анализ данных, относящихся как к психическому, так и к физическому поведению, и базовое психологическое тестирование на любые отклонения в этих аспектах. При выявлении каких-либо отклонений они могут направлять пациентов к психиатрам для фармакологических и нефармакологических терапевтических процедур.
Судебная психология в основном занимается поведением человека в юридических вопросах. Поэтому психологам приходится давать в суде свои экспертные заключения по различным юридическим вопросам.
Что такое судебная психиатрия?
Психиатрия — это предмет, который занимается диагностикой, исследованием и лечением психических заболеваний. Более того, психиатры — это профессионалы, прошедшие обширную подготовку в этих аспектах. Они могут назначать исследования в процессе диагностики и иметь право назначать лекарства. По некоторым вопросам, относящимся к праву, психиатрам предписывается дать свое экспертное заключение в суде.
Существуют определенные понятия, имеющие юридическое значение, по которым психиатры должны высказать свое мнение в процессе принятия судебных решений.
- Уголовная ответственность
Это необходимо для оценки того, обладает ли обвиняемый умственными способностями сформировать преступное намерение и совершить преступное действие.
- Сниженная ответственность
В нем говорится, что когда человек убивает или участвует в убийстве другого человека, он не может быть признан виновным в убийстве, если он страдал психическим отклонением, которое существенно снижает его умственную ответственность за его действия и бездействие в связи с убийством.
- При оценке способности дать осознанное согласие на решение
- Завещательная способность
- Фитнес умолять
В чем сходство судебной психологии и судебной психиатрии?
- Обе области касаются юридических вопросов, касающихся человеческого разума и поведения.
В чем разница между судебной психологией и судебной психиатрией?
Судебная психиатрия занимается диагностикой, расследованием и лечением психических заболеваний в вопросах, относящихся к праву. Напротив, судебная психология в основном занимается человеческим поведением в отношении юридических вопросов. Более того, судебные психологи не имеют права назначать лекарства, в то время как судебные психиатры имеют право выписывать лекарства.
Резюме — Судебная психология против судебной психиатрии
В заключение, судебная психиатрия — это предмет, который занимается диагностикой, расследованием и лечением психических заболеваний в вопросах, относящихся к праву.
блеск и нищета патопсихологической диагностики / Хабр
Привет, Хабр!
Меня зовут Кристина, я клинический психолог. Около двух лет назад я опубликовала на Geektimes пост о патопсихологической диагностике, в котором рассказала о том, как производится исследование психики пациентов в психиатрическом стационаре на предмет наличия или отсутствия нарушений мышления, памяти и других функций психики.
Всё, что нужно знать о нашей патопсихологической диагностике. Источник: [43, стр. 133-134].
В комментариях мне задали довольно много вопросов о том, насколько надёжны используемые методы, где границы их применимости и т.д. В своих ответах я последовательно защищала используемый инструментарий и психиатрию / психологию в целом.
Прошло два года, и я уже не тот наивный специалист, который только вышел из государственной системы психиатрической помощи, я успела поработать в частной практике, тесно сотрудничая с психиатром и имея возможность увидеть те аспекты психиатрии, которые ранее были скрыты от меня. Мои взгляды на индустрию душевного здоровья несколько изменились.
Сегодняшний пост будет не таким восторженным и, возможно, несколько более эмоциональным. В нём будет некоторое количество инсайдерской информации, на которую, к сожалению, я не могу привести пруфы, но я постараюсь в ключевых моментах обосновать свои доводы соответствующими ссылками. Скажем так, в индустрии всё не так радужно, как мне бы хотелось, и я считаю, что о её проблемах нужно говорить открыто.
Пост написан в соавторстве с Лобановым Виталием (hdablin). Текст получился довольно длинным, в нём мало картинок и много пространных рассуждений. Но если вам интересны проблемы диагностики в психиатрии и смежных дисциплинах, добро пожаловать под кат.
Комплексный подход в диагностике психических заболеваний
В диагностике психических заболеваний важен комплексный подход[1, стр. 22], и об этом много говорят. Действительно, оценка состояния пациента не должна производиться на основании наличия или отсутствия отдельных признаков нарушений работы психики, необходимо воспринимать человека полностью, во всём многообразии его психической деятельности, выстраивая в процессе клинической беседы и / или патопсихологического эксперимента последовательно уточняющуюся, внутренне непротиворечивую модель его функционирования, дополняя и изменяя её по мере появления новых диагностических данных.
Говоря проще, недопустимо ставить человеку шизофренический (равно как и любой другой) патопсихологический симптомокомплекс только на основании того, что он нашёл общее у таких понятий как “кошка” и “яблоко” (прекрасный ответ одного пациента: “косточки внутри”).
Но, к сожалению, многие специалисты поступают именно так: нет никакой гарантии, что попав в систему, вы не получите ярлык “шизофреника” только потому, что вы дадите ответ, не предусмотренный в методичках 50-70х годов или в голове самого специалиста.
Так, однажды мне попалось заключение, в котором психолог отмечает нарушение мышления по шизофреническому типу, ссылаясь на то, что, выполняя методику на исключение лишнего, из четырёх изображений — воздушного шара, самолёта, автомобиля и парохода, исследуемый исключил воздушный шар, обосновав это тем, что это средство передвижения устарело.
Проблема общего тезауруса
Комплексная диагностика — важная и даже отчасти модная тема, но то, что говорят о ней, порой вводит меня в недоумение. Так один из отечественных авторитетов в области диагностики открыто продвигает идею о том, что используемые в диагностическом процессе методики должны “
иметь общий тезаурус”. И, сюрприз-сюрприз, этот человек свою научную работу строит именно на создании комплекса методик, использующих единый терминологический аппарат.
Простая идея о том, что во всём цивилизованном мире уже давно научились выстраивать системы “перевода” / взаимного отображения разных концепций личности (например), как раз для того, чтобы можно было использовать разные методики, основанные на различных моделях, для сравнения между собой и для построения той самой комплексной оценки, полностью им игнорируется.
А почему? Да просто потому, что если принять это во внимание, будет очень сложно рекламировать собственную, “не имеющую аналогов” систему методик. Ведь её ценность, согласно автору, как раз в едином тезаурусе, который по факту никому особо и не нужен.
Возьмём, например, обозначенную этим самым авторитетом проблему несовпадения моделей описания личности: дескать, существует множество способов её описать (это так), и разные методики исследования нацелены на использования различных подходов к её описанию: кто-то говорит о пяти факторах, кто-то об акцентуациях, а кто-то вообще использует типологию Майерс-Бриггс.
Но ещё в конце 80-х было опубликовано исследование[2], которое показывает, что пятифакторная модель превосходит типологию Майерс-Бриггс. В нём же показано, какие именно шкалы Пятифакторной модели коррелируют с типологиями Майерс-Бриггс, что даёт (при желании) возможность [не идеально точно, но всё-таки] отобразить данные, описанные в рамках одной модели, на другую.
Популярные в России модели акцентуаций — такие, как классификация Леонгарда и получившая широкое распространение продолжающая её классификация Личко, в существенной степени основанная на классификации психопатий Ганнушкина, на Западе не слишком популярны.
Зато там используются некоторые схожие классификации — такие, как психоаналитическая диагностическая модель Мак-Вильямс, которая не имеет однозначного отображения на Пятифакторную модель, они различны по своей сути[3] или клинические шкалы опросника Шелдера и Вестена[4], которые вполне себе взаимоотображаются на Пятифакторную модель[5].
Но самое интересное заключается в том, что шкалы опросника Шелдера и Вестена неплохо соотносятся с психоаналитической диагностической моделью, предложенной Мак-Вильямс[6]. И, разумеется, они соотносятся с классификацией, используемой в DSM.
К чему я это всё рассказываю? К тому, что, во-первых, проблема различия используемого тезауруса частично решена (в достаточной степени, чтобы клиницисты могли использовать методики, основанные на разных моделях описания личности, для комплексного анализа), а, во-вторых, к тому, что в западной научной и клинической практике используется более здравый подход, направленный не на разработку новых уникальных методик и моделей описания, а на исследование соотношения и возможности взаимного отображения уже имеющихся моделей (психоаналитической, клинической из DSM, Пятифакторной).
Бесполезная на практике двойная диагностика
Изначально предполагалось, что экспериментально-психологическое исследование будет использоваться в дополнение к общему клиническому изучению больных[11, стр. 22], выполняемому врачом-психиатром, с целью решения задач дифференциальной диагностики, ранней диагностики патологических изменений психики, оценки эффективности терапии и др.
По идее, это должно приводить к тому, что человека проверяют два разных специалиста, используя два разных набора диагностических инструментов, что, вроде как, позволяет обеспечить большую точность и уменьшить вероятность ошибок. Дескать, если один из специалистов сильно ошибётся, его результаты не совпадут с результатами коллеги, они обсудят пациента и найдут ошибку, она не останется незамеченной.
На практике (инсайд, без пруфов) дело обстоит не так радужно: психолог является “нижестоящим” специалистом по отношению к психиатру и в ряде случаев он просто подгоняет свои результаты под тот диагноз, который выставил психиатр.
Но бывают ситуации ещё хуже, когда психиатр просто приходит к психологу и спрашивает, какой диагноз поставить тому или иному пациенту (психолог формально не имеет права выставлять диагнозы, его этому не учили, но так бывает).
Вообще, в индустрии, по крайней мере, в государственных структурах существует такое явление, как “
У психиатров дело обстоит ненамного лучше: смена диагноза — достаточно геморройная процедура, и этого стараются избегать, по возможности обеспечивая совпадение результатов всех обследований пациента.
Механизм защиты от ошибок не работает.
Игнорирование параметров среды при тестировании
Одним из существенных нарушений идеологии комплексного подхода в диагностике является игнорирование многими психологами параметров среды, в которой производится экспериментально-психологическое исследование.
Проще всего объяснить на примере СДВ(Г) — заболевания, которое, среди прочего, характеризуется неспособностью человека сосредоточиться на задаче, высокой отвлекаемостью на посторонние стимулы. Берут этого человека, приводят в тихий кабинет психолога, психолог проводит исследование, человек его успешно проходит, психолог пишет, что всё нормально.
Но стоило бы негромко включить радио, и результаты этого исследования изменились бы радикально: у таких больных очень сильно проседает результативность в тестах на производительность при наличии малейшего отвлекающего раздражителя[7]. Но на практике мало кто из психологов этим заморачивается, обычно проводят исследования в потоковом режиме в тишине кабинета, после чего отмечают положительную динамику, ага.
И уж точно, даже если кто-то и проводит такое исследование в условиях зашумлённости, то не отражает этот факт в своём заключении: принятая форма написания заключений по результатам патопсихологического эксперимента вообще не предусматривает описания параметров среды, в которой производилось тестирование, хотя одна только зашумлённость может радикально повлиять на его результаты[7].
Разумеется, эта проблема проявляет себя не только в диагностике СДВ(Г), это общая проблема, относящаяся ко всем результатам нейро- / патопсихологического исследования.
В современных источниках уделяется высокое внимание стандартизации как процедуры тестирования, так и параметров среды, в котором оно проводится[8, пар. 16.316]. У нас на практике эти параметры не просто не стандартизируются, они даже не указываются в тексте заключения. Но про стандартизацию мы ещё поговорим ниже.
Игнорирование параметров фармакотерапии при патопсихологическом тестировании
Многие психологи не разбираются в психофармакологии, и это ужасно.
Хуже того, никто не указывает в своих заключениях, какое фармакологическое лечение получал пациент на момент исследования. А от этого очень многое зависит.
Откуда я могу знать, чем вызвана эмоциональная уплощённость, отмеченная коллегой в заключении — болезнью или принимаемыми препаратами (здесь фишка в том, что человеку, далёкому от психофармакологии, даже если он клинический психолог, сложно будет понять, вызваны ли наблюдаемые явления самой болезнью или попытками её лечения).
При том, что в мировой практике уже давно признано влияние медикаментов на результаты нейро- / патопсихологической диагностики[8, пар. 16.271], у нас психологи могут даже не поинтересоваться, какие медикаменты принимает пациент. И в результате, например, тревожники, которым назначили высокие дозы нейролептиков (нередкая в РФ практика) становятся “шизофрениками” — просто потому, что психолог не понимает, отчего это перед ним человек заторможенный с уплощённой мимикой и т.п.
В идеальном мире нейро- / патопсихологическая диагностика должна выполняться “насухую”, без препаратов[29, стр.
28] (или, по крайней мере, без нейролептиков), а в случаях, когда это невозможно, необходимо указывать препараты с дозировками, на которых происходило исследование, и привлекать психиатра (если психолог сам не разбирается в том, как эта фарма влияет на оцениваемые параметры), чтобы выявить эффекты принимаемых пациентом лекарств и отделить мух (влияние препаратов) от котлет (нарушений речи, мышления и т.п.).
Игнорирование параметров физиологического состояния пациента
Ладно, в фарме многие психологи не разбираются, или недостаточно учитывают ее влияние на данные эксперимента (хотя в программе обучения клинической психологии в медицинских универах соответствующий курс есть, да и тот же NEI вполне принимает психологов на обучение). Мне это непонятно, но, вроде как, формально они этого и не должны уметь (хотя принцип “не умеешь сам, обратись к тому, кто умеет” тут должен соблюдаться). Это я с большой натяжкой могу понять.
Но при тестировании также часто не учитываются другие параметры состояния исследуемого, которые могут повлиять на результаты диагностики: боль[8, пар.
16.281], усталость (не болезненная астения, а обычная человеческая усталость, когда, например, пациента отправляют на диагностику после выполнения работ по отделению)[8, пар. 16.264], психоэмоциональное состояние[8, пар. 16.257], стресс от самой процедуры тестирования[8, пар. 16.292].
Отсутствие системного подхода к диагностике
В
прошлой статьея много красивых слов посвятила важности системного подхода в патопсихологической диагностике: нельзя на основании одного-двух признаков судить о пациенте в целом.
Что же мы видим на практике? Нередко в одном и том же заключении психолога можно увидеть, например, существенные нарушения мышления по шизофреническому типу и их отсутствие, сформированную мотивацию на прохождение исследования и её явную недостаточность и прочие противоречия.
Почему-то некоторые мои коллеги даже не пытаются сформировать некий единый взгляд, единую модель пациента, и если методики выдают противоречивые результаты, они не бегут разбираться и ретестировать, а просто тупо записывают эти разные результаты в разные части заключения. Дескать, я тут чего-то намерял, а вы — разбирайтесь сами, что это значит. Бесит.
Произвольность интерпретации результатов методик
Довольно низкие параметры валидности и надёжности многих используемых на практике методик (конкретные примеры разберём в следующем разделе, там же будут и пруфы) приводят к тому, что зачастую интерпретация результатов тестирования бывает крайне субъективной.
И относится это не только к проективным тестам[9, стр.8], но и к, казалось бы, стандартизированным опросникам, таким, как СМИЛ. Даже если вы почитаете саму Собчик[10, стр. 5], вы увидите огромный баг этого теста: “количественные показатели методики не являются абсолютом: они должны рассматриваться в обобщённой совокупности данных об изучаемом человеке”.
Фраза хорошая и правильная, но она демонстрирует, в частности, тот факт, что на практике даже один и тот же профиль СМИЛ (результат тестирования) может быть интерпретирован разными специалистами по-разному. Опять же, проблема бы частично решалась, если бы коллеги указывали в своих заключениях непосредственные результаты прохождения методики (для чего даже разработана специальная краткая форма их записи), но часто они эти результаты не указывают: только интерпретация.
И СМИЛ здесь — не самое страшное. Всякие “пиктограммы” и прочие “сравнения понятий” предоставляют гораздо бо́льшую свободу интерпретации, не говоря уже о проективках. Это, конечно, тоже относится к вопросам валидности и надёжности, которые мы обсудим чуть позже, но здесь хотелось бы сказать коллегам: пожалуйста, указывайте не только свои выводы (которые, сюрприз-сюрприз, могут быть неверны), но и те данные, на основе которых вы их сделали. Несколько больше писанины, но итоговый результат того стоит.
Отсутствие стандартизации в используемых методиках тестирования
Мало того, что каждый психолог волен использовать свой набор тестовых методик (что, возможно, и не так плохо, т.к. даёт возможность специалисту подобрать оптимальные инструменты в каждом конкретном случае), иногда выбирая совершенно неподходящие инструменты, так ещё и единого наименования методик в индустрии просто не существует.
Возьмём, к примеру, методику “Пиктограмма” (модифицированный тест Лурии на опосредованное запоминание). Мне встречались, как минимум, четыре набора используемых понятий, и когда я вижу в чужом заключении данные, полученные с помощью этой методики, я понятия не имею, какой именно набор использовался.
В защиту коллег скажу, что при желании точно указать версию используемой методики психолог сталкивается с определёнными сложностями — просто в силу того, что стандартного референсного каталога методик просто не существует, и если специалист захочет точно указать её, ему придётся писать длинную ссылку на источник, из которого был взят конкретный набор, а то и с указанием страницы — как в академических статьях, блин. Это просто неудобно, длинно, да и врачи могут не понять.
Бесполезность патопсихологической диагностики
Все эти факторы, перечисленные в предыдущем разделе, а также множество других приводят к тому, что в ряде случаев нейро- / патопсихологическая диагностика становится совершенно бесполезной процедурой.
Не поймите меня неправильно, я люблю диагностику, в т.ч. патопсихологическую, и считаю, что она может быть очень полезна при правильном и уместном использовании (об этом тоже расскажу), но факт остаётся фактом — часто она ничего не даёт ни врачу, ни пациенту, ни психологу.
Собственно, это было той причиной, по которой я ушла из психиатрического стационара, и на тот момент я думала, что проблема только в организации процесса в нашей больнице, но оказалось, что в действительности всё не так, как на самом деле: область проблем гораздо шире и простирается далеко за пределы моего предыдущего места работы.
Диагностика под препаратами
Я уже говорила об этом, но здесь мне хочется немного раскрыть моё субъективное понимание проблемы. Дело в том, что в практической деятельности психолога полностью избежать необходимости проводить диагностику людей, принимающих психиатрические препараты, не получится: если пациент в остром состоянии, часто необходимо эту остроту снять, а уже потом разбираться с тем, откуда она взялась. Это нормально и оправдано, это даже хорошо, что тут не пытаются проводить сначала сложную и долгую диагностику.
Но есть одно “но”: после того, как человека завели на препараты (особенно на нейролептики, но не только), список вопросов, на которые может ответить психолог, проведя своё исследование, существенно сужается. Да, я могу посмотреть, насколько [не]устойчиво внимание у пациента сейчас, но я не могу сделать никаких внятных предположений относительно того, почему оно именно такое: потому, что это характеристика самого человека, или потому, что это влияние таблеток.
Точнее даже не так: предположения я сделать могу, но это будет уже моё субъективное мнение, методики, используемые в отечественной диагностике en masse, не предусматривают внятной процедуры дифференцирования влияния препаратов. И какой толк от валидности и надёжности методики, если в конечном итоге я по своему усмотрению решаю, какие данные учитывать, относя их к свойствам психики исследуемого, а какие отбросить, списав на действие таблеток.
И если в частной практике я могу отказаться от такой диагностики, объяснив её бесполезность клиенту, то в больнице психологу приходится проводить эти заведомо недостоверные диагностики конвейером.
Опять же, разумеется, опытный психолог не будет сильно ошибаться в этом вопросе и будет достаточно корректно учитывать влияние препаратов, но это будет субъективное мнение, к инструментальной диагностике, которой так хочется хвастаться, отношение это всё будет иметь весьма посредственное.
Формальность повторной диагностики
На то, чтобы провести корректное патопсихологическое исследование, у меня уходит от полутора до четырёх часов, а иногда и больше. Это вместе со сбором анамнеза, клинической беседой, собственно, патопсихологическим экспериментом и объяснением результата клиенту на понятном неспециалисту языке.
В стационаре на повторную диагностику (которая, по идее, проводится, чтобы определить динамику состояния пациента) в ряде случаев специалист затрачивает минут пятнадцать.
Не потому, что он намного опытнее меня, а потому, что к повторной диагностике некоторые психологи (да и психиатры этим грешат) относятся формально. “Шизофрения неизлечима, если есть F.2X, нет смысла его смотреть — просто рисуй ему шизофренический симптомокомплекс и всё!” — такова логика значимого количества повторных обследований.
Я уже не говорю о том, что зачастую проводятся эти повторные обследования не по показаниям, а по недоступным постижению соображениям руководства (всякие там чисто бюрократические требования к частоте психологического обследования).
Бесполезность для пациента
Поработав несколько лет в нормально организованном процессе, я могу с уверенностью сказать, что та диагностика, которую мы проводили в стационаре, была бесполезна для пациента.
Пациент ничего о себе не узнавал, никто не объяснял ему, какие результаты получены, их даже не озвучивали, поскольку это было бы вмешательством в лечение, и врачи такой шаг не оценили бы.
Говорить о том, что эта процедура повышает комплаенс, тоже неправильно. Это здесь, когда я объясняю клиенту, что я увидела, почему именно я считаю, что увидела именно то, что увидела, как это соотносится с тем, какой диагноз поставит, и какое лечение назначит психиатр, я вижу, что готовность клиента к сотрудничеству повышается.
А там, в больнице, многие пациенты относились к процедуре патопсихологической диагностики весьма прохладно: в лучшем случае скептически, в худшем — резко отрицательно. И я их понимаю.
Бесполезность для процесса лечения
Но, может быть, эта диагностика была полезна для врача (и для пациента — только косвенно)?
Отнюдь. Наши результаты никуда дальше не шли. Единственное, что от нас требовалось — это чтобы они совпадали с тем, что нужно психиатру. Одни врачи настаивали на том, чтобы мы подгоняли свои выводы под их видение, другие просто спрашивали у нас, какой диагноз ставить (да, отечественная психиатрия в… в общем, в плачевном состоянии).
Никто не сидел и не корректировал фармакологические схемы на основании наших результатов, никто не назначал и не отменял психотерапию, никто не менял режим сна и отдыха — в общем, в лечении пациента, когда заканчивался бюрократический этап обеспечения “одинаковости диагнозов”, влияние результатов нашей работы было околонулевым.
Отсутствие системного образования в области психиатрии и психофармакологии для психологов
Да, можно отучиться в том же NEI или почитать Шталя с Капланом и Сэдок (рекомендую тем коллегам, кто ещё не), но это не заменяет качественного системного вузовского или послевузовского образования в этих областях. Да, есть некоторое количество курсов психиатрии для психологов, но то, что я видела — лютый ужас (кроме NEI, разумеется).
И я не понимаю, как человек, который не знает ни психиатрию, ни психофармакологию (психолог, пусть он хоть десять раз называется клиническим), может работать с психиатрическими пациентами. Да, у него всегда есть возможность научиться всему самостоятельно, перенять знания у психиатров и т.д., но многие ли этим заморачиваются?
К сожалению, нет.
Катастрофическое устаревание стимульного материала
Даже если не придираться к валидности и надёжности самих используемых методик (а мы обязательно придерёмся чуть позже), вопиющее устаревание стимульного материала заставляет меня делать фейспалм.
Возьмём, например, методику опосредованного запоминания по-Леонтьеву (не суть, что это такое): там есть карточки, на которых изображены различные предметы. Там есть чернильное перо[11, стр. 85], но нет смартфона. Это всё, что нужно знать о соответствии используемых методик современным реалиям.
Да, можно сказать: “не используй Рубинштейн, используй более современные методики”. Но где они? Ах, в учебнике Лезак? Но они не прошли адаптацию и апробацию на русскоязычной аудитории (по крайней мере, не все).
Нет, всё действительно печально.
Методики
Ок, мы обсудили немного проблемы, которые есть в нейро- / патопсихологической диагностике в целом, давайте поговорим немного об используемых методиках. Для начала определим такие понятия, как валидность и надёжность.
Валидность — это характеристика, которая показывает, насколько полученные данные соответствуют тому, что мы хотим исследовать[12]. Иными словами, это такая штука, при наличии которой мы можем быть уверены в том, что мы измерили именно то, что хотели измерить.
Надёжность — это степень устойчивости методики к погрешностям измерения. Надёжность имеет отношение к повторяемости результата. Например, используя один и тот же инструмент измерения, мы можем, при условии его надёжности, рассчитывать на то, что его (измерения) результаты по одному и тому же объекту в одних и тех же условиях будут постоянны[12] (если, конечно, характеристики объекта не изменились).
Давайте пробежимся по основным классам используемых в патопсихологической диагностике методик и посмотрим, насколько они обладают этими качествами.
Проективные тесты
Начнём с проективных тестов как с наименее стандартизированных и структурированных. К проективным методикам относятся такие тесты как ТАТ, РАТ, “Несуществующее животное”, “Дом, человек, дерево” и другие. Общим моментом является то, что испытуемый должен сам дополнять, интерпретировать или развивать стимул, предоставляемый экспериментатором[1, стр. 37].
В основе этих тестов лежит механизм, который Фрейд и Юнг называли “проекцией”. Считается, что посредством задействования этого механизма можно “вытащить” содержание неосознаваемых исследуемым, вытесненных в бессознательное, установок, переживаний, негативных эмоций и т.д.[1, стр. 37].
Интересным является тот факт, что даже в самих источниках, посвящённых проективным тестам говорится об “относительно низкой надёжности получаемых результатов, связанной с субъективностью интерпретации”, а также о том, что “трудно научными методами подтвердить надёжность и валидность рисуночных методик”[9, стр.8]. От себя добавлю, что это относится не только к рисуночным тестам, это общая характеристика всего класса методик.
В мета-анализе, проведённом в далёком 2000м году, было показано[13], что тест Роршаха, тематический апперцептивный тест и тест, известный в российской литературе как “Рисунок человека”, не обладают достаточно высокой валидностью. Авторы рекомендуют воздержаться от использования этих методик в судебной и клинической практике или, по крайней мере, ограничиться тем небольшим числом интерпретаций, которые имеют хоть какое-то эмпирическое подтверждение.
В более свежем мета-анализе от 2013 года[14] также сообщается о недостаточной валидности теста Роршаха. Но это не мешает включать этот тест в список “основных проективных методик патопсихологической диагностики” некоторым отечественным авторам[1, стр. 38], лол.
Относительно “Рисунка несуществующего животного” есть даже отечественное исследование[15], в котором
было установлено, что ряд толкований рисунка «несуществующего животного», которые описываются в литературе, не подтвердились. В частности, наличие зубов, рогов и когтей не связано с интегральным показателем агрессивности, определяемому по тесту Басса-Дарки.
Справедливости ради, хочу отметить, что и в отечественных источниках встречается адекватная оценка валидности и надёжности проективных методик. Так, например, Лубовский отмечает[16]:
Несмотря на ряд исследований и методических разработок за последнее тридцатилетие, психологическая диагностика развития находится на низком уровне. Это проявляется в отсутствии организационных принципов и унифицированного подхода, а также в господстве интуитивно-эмпирического подхода к диагностическим процедурам и оценке их результатов… В качестве средств диагностики применяются лишь не очень качественно стандартизированные версии классических интеллектуальных тестов. Результаты оцениваются интуитивно-эмпирически, т.е. произвольно.
С тестом “Рисунок человека” всё не сильно лучше. В исследовании 2013 года было показано, что не стоит его использовать для оценки интеллектуального исследования детей[17]. Не оправдал он себя и как инструмент для определения наличия факта сексуального насилия в биографии ребёнка[18], да и как тест для определения уровня когнитивного развития, социальной адаптации, личностных характеристик ребёнка он не слишком хорош[19]. Не пригоден он и в качестве инструмента диагностики / скрининга поведенческих расстройств у детей[20].
Популярный в отечественной психологической тусовке тест Люшера тоже не имеет доказательств валидности, в исследовании от 1984[21] года не было найдено существенной корреляции между результатами этого теста и MMPI (стандартный объект для сравнения тестов, претендующих на выявление личностных особенностей), а его (теста Люшера) популярность в психологических кругах отлично объясняется эффектом Барнума.
Думаю, пруфов достаточно. Любому психологу очевидно, что у проективных тестов не может быть высокой надёжности — просто потому, что они допускают очень высокую вариативность оценки одних и тех же рисунков / рассказов испытуемых. Действительно, в ряде случаев результаты (в виде каких-то выводов и умозаключений, а не самих рисунков) гораздо больше говорят об интерпретирующем их специалисте больше, чем о самом исследуемом.
Опросники
Начнём с “
золотого стандарта” личностной диагностики в РФ — стандартизированного многофакторного метода исследования личности (СМИЛа). Этот тест является адаптацией широко известного во всём мире теста MMPI (Minnesota Multiphasic Personality Inventory), созданного во время Второй мировой войны в целях профессионального отбора военных лётчиков[10, стр. 3].
О валидности и надёжности самого MMPI можно говорить много и долго, но фишка в том, что СМИЛ — это не MMPI, и переносить данные, полученные на одном тесте, на другой — некорректно. В методичке по СМИЛу говорится, что «статистическая обработка данных и сравнительный анализ результатов психодиагностического исследования с данными объективного наблюдения (подчас — многолетнего) подтвердили надёжность методики”[10, стр. 11]. Круто, чо.
Только, вот, в методичке[10] раздел с используемой литературой отсутствует как класс — библиография не указана, и где почитать про эти самые “подчас многолетние исследования” — непонятно.
В руководстве по СМИЛу хоть что-то похожее на описание стандартизации ограничивается вот таким пассажем[10, стр. 12]:
Перевод текста опросника проводился с помощью квалифицированных филологов, хорошо знающих тонкости словоупотреблений и построения фраз. Совершенствование перевода проводилось 9(!) раз после очередных апробаций теста на различных контингентах отечественной популяции. Частота нормативных ответов американцев сравнивалась с результатами ответов репрезентативной группы, состоявшей из 940 россиян.
Ссылки на соответствующую работу нет, имена “
квалифицированных филологов” не указаны, описания “
контингентов отечественной популяции” не приводится, результат сравнения ответов американцев и россиян — не приводится.
В другой своей книге Собчик очень самокритична[22, разд. “5.1. Индивидуально-типологический опросник (ИТО)”].:
Бывает так, что теории создаются на базе богатой фантазии и якобы находят свое подтверждение в описанных авторами нескольких наблюдениях. <…> Многие психологические тесты создаются без определенной теоретической базы.
Самое смешное заключается в том, что мне не удалось найти в Гуглошколяре по запросу “
Собчик СМИЛ валидность надёжность” не только исследований самой Собчик, но и хоть каких-то упоминаний о том, что они вообще есть. И, сдаётся мне, дело тут не в проблемах поискового алгоритма Гугла.
Можно, конечно, сказать, что, дескать, MMPI валиден и надёжен, и, значит, основанный на нём СМИЛ — тоже, но нифига. Снова открываем Собчик[10, стр. 12], где читаем о том, что “некоторые утверждения были изменены <…> из опросника выделены 26 утверждений, которые оказались балластными”. Нет, после таких издевательств никак нельзя экстраполировать данные по валидности и надёжности на СМИЛ.
Могу сказать, что найти свидетельства валидности и надёжности (за исключением утверждений самой Собчик безо всяких пруфов) не удалось не только мне, но и автору работы “Методики, которые убивают науку”[23, стр. 263]:
Приведенные выше данные свидетельствуют о недостаточно теоретическом подходе в разработке и адаптации методик Людмилы Николаевны Собчик. В настоящее время, диагностики непригодны для построения психологического прогноза и применения в практической психологии. Они нуждаются в доработке и правильной адаптации.
Особенно мне понравился вывод автора этой работы[23, стр. 263]:
Популярность модифицированных тестов Собчик, которые применяются в школах, вузах, при профотборе, указывает на непрофессионализм редакторов, выпускающих сборники диагностик для психологов, преподавателей, рекомендующих студентам эти методики, и крайне плачевное положение психологии, как диагностического инструмента в научных исследованиях.
Резковато, но по делу.
Но, может быть, СМИЛ — единственный такой проблемный из популярных в отечественной диагностике опросников? Давайте проверим. Возьмём, например тест СМОЛ (“Сокращенный многофакторный опросник для исследования личности”), который разрабатывала не Собчик, а Зайцев. Это адаптированная версия теста Mini-Mult, который, в свою очередь, является сокращённой версией того же самого MMPI.
В работе, в которой был представлен СМОЛ, автор пишет[24]:
Качество разработанного стандарта СМОЛ проверяли путем сравнения его с результатами тестирования различных групп испытуемых (всего около 2000 человек), проведенного с нашим участием Н.И. Грачевой, Н.Е. Ножиной, Л.А. Зыряевой (ВКНЦ АМН СССР), Р.И. Хильчевской (Институт генетики АН СССР), А.Н. Гобжеляновым (Одесский медицинский институт) и др. Полученные данные свидетельствуют об адекватности указанного стандарта.
Ну, офигеть, блин! А с результатом, полученным с помощью каких методик, вы сравнивали? А то, может, с невалидным и ненадёжным СМИЛом? Не даёт ответа©.
Мои попытки найти хоть какие-то данные по валидности и надёжности СМОЛа во всё том же Гуглошколяре по запросам “тест мини-мульт валидность надёжность” и “тест СМОЛ валидность надёжность” снова не принесли результата. И нет, в Киберленинке, е-лайбрари и прочих местах я тоже ничего не нашла. Одинокое исследование[25] от 2014 года с выводами о, по меньшей мере, ограниченности применимости СМОЛа при шизофрении — всё, что мне удалось накопать на эту тему.
“А что насчёт ИТО (индивидуально-психологического опросника)?” — спросит меня любопытный читатель. “А ничего” — отвечу ему я. Опять же, все данные о его валидности и надёжности, которые мне удалось найти, сводятся к двум цитатам автора методики”[22, разд. “5.1. Индивидуально-типологический опросник (ИТО)”]:
В период, когда начинались мои исследования в сфере психологии личности, вся работа протекала под мощным огнем критики, направленной на тесты вообще и особенно — на попытки вывести личностные особенности человека из его врожденных индивидных свойств. В чем-то такая ситуация пошла на пользу. Приходилось соответствовать самым строгим требованиям к себе, к проводимой работе
И
В течение последних десяти лет методика ИТО широко применяется в контексте различных по своим целям исследований в клинике пограничных психических расстройств, при изучении процессов деформации личности под влиянием неблагоприятных условий или эмоционального «выгорания» в рамках разных видов профессиональной деятельности, в целях кадрового отбора и профориентации. Полученные результаты подтверждают на практике концепцию теории ведущих тенденций.
По “
теории ведущих тенденций” я бы тоже могла проехаться, и только тот факт, что это совсем уж не соотносится с заявленной темой поста, удерживает меня от этого. В общем, популярные у нас диагностические методики основываются на честном слове их автора. А потом — “
Почему психологов так не любят?”
Но, может быть, мы зря используем инструменты, имеющие отношения к MMPI? Ок, давайте посмотрим на методику “Прогноз-2” (известную как “НПУ-2”). Оригинальной статьи Рыбникова, в которой он её представляет, в свободном доступе нет (ну, или я не нашла). И… и других данных по валидности и надёжности — нет.
Думаю, хватит пока опросников, много их таких, давайте переходить к следующему разделу.
Исследование мышления
Мой любимый раздел. Довольно часто в моей практической деятельности мне приходится исследовать мышление клиентов на предмет наличия / отсутствия нарушений по шизофреническому типу. Это достаточно важная часть диагностического процесса, на основе которой врачом-психиатром вполне могут приниматься решения относительно стратегии лечения пациента. И поэтому требования к валидности и надёжности используемых методик в этой сфере чрезвычайно высоки.
Большая часть используемых в этой сфере отечественных методик разработана в 20-70х годах XX века[26]. Они, эти самые методики, кочуют из учебника в учебник, зачастую не особо изменяясь со временем. Рассмотрим же их.
Первое, о чём вспомнят многие мои коллеги при разговоре о диагностике мышления — это методика “Пиктограмма”. Изначально предложенная А.Р. Лурия для исследования способности к опосредованному запоминанию в 60-х (по другим данным, её предложил Выготский[29, стр. 105]), она была существенно доработана Б.Г. Херсонским в 80-х[27, стр. 5].
На мой субъективный взгляд, “Пиктограмма” Херсонского является наиболее проработанной версией этой методики в отечественной патопсихологии, поэтому её и рассмотрим. Сам Херсонский в своей работе, презентующей эту методику говорит, что “в индивидуальной психодиагностике выявляемые изменения порой столь очевидны, что не нуждаются в измерении и уточнении”[27, стр. 6]. Странно такое слышать от человека, который предлагает стандратизировать одну из самых популярных методик, ну да ладно.
В этой же статье Херсонский говорит о том, что “Практика применения пиктограммы показала ее особую валидность в диагностике шизофрении”[27, стр. 14], ссылаясь на работы Рубинштейн, Лонгиновой, Блейхера, выполненные в 70х.
Это единственная ссылка на исследование валидности “Пиктограммы” в рассматриваемой статье. Помимо этого автор сравнивает “Пиктограмму” с… тестом Роршаха[27, стр. 83] и рисуночными тестами[27, стр. 91]. Клёвые объекты для сравнения, да.
Посмотрим теперь на работы, на которые ссылается автор. Меня несколько смущает, что более свежих статей по валидности и надёжности “Пиктограммы” найти не удалось, но пусть так, может, там были настолько убедительные доказательства, что и перепроверять не пришлось (смешно, особенно на фоне того, что в статье Лонгиновой от 98-года[28] о валидности методики для исследования мышления больных шизофренией нет ни слова).
Современное переиздание работы Рубинштейн, на которую ссылается Херсонский, не содержит ни слова о валидности приведённых методик[11] (оригинальную монографию 72-го года мне найти не удалось).
В переиздание работы Блейхера вопрос валидности рассматривается[29, стр. 26], более того, там говорится о том, что “валидность вообще” — некорректное понятие, что валидность должна оцениваться по отношению к конкретной задаче (весьма здравая мысль!).
Однако ссылок, на исследования, в которых была бы продемонстрирована валидность “Пиктограммы” хоть для каких-то целей, равно как и описания этих исследований, данное руководство не содержит. Зато в нём сказано, что Херсонский “в плане интерпретации пиктограмм взял критерии, близкие к используемым в тесте Роршаха (обе эти методики использовались им параллельно)”[29, стр. 107]. А с тестом Роршаха мы разобрались чуть выше.
Наконец, давайте возьмем руководство по клинической патопсихологической диагностике мышления за авторством самого Херсонского и посмотрим, что он сам говорит о валидности и надёжности: “Традиционные характеристики стандартизированных тестов, в частности, различные виды надёжности и валидности неприменимы в отношении НМИМ”[30, стр.44] (нестандартизированным методикам исследования мышления). Вместо этих характеристик он предлагает использовать “Диапазон методики”, “Формализуемость ответа”, “Диагностическую ценность”.
Не будем здесь разбирать, что это такое, и насколько указанные характеристики близки к общепринятым понятиям валидности и надёжности, а просто отметим прогресс автора — в 80х он утверждал (без нормальных ссылок), что “Пиктограмма” валидна, по крайней мере, для диагностики шизофрении, а после 2000-ного уже говорит, что она не может быть валидной принципиально. Прогресс, вызывает уважение (абсолютно без сарказма: способность изменить своё мнение и признать это довольно редкая штука в нашем академическом сообществе).
Вообще, Херсонский — большой молодец, он много полезного сделал для патопсихологии, и я обязательно расскажу о его заслугах ниже. Но “Пиктограмма” от этого валидной и надёжной не становится.
Ладно, с пиктограммой разобрались. Посмотрим, что ещё нам предлагается использовать: “Классификацию предметов”, “Исключение предметов”, “Сравнение и определение понятий”, “Трактовку пословиц, метафор и фраз”, “Заполнение пропущенных в тексте слов” и другие методики[1, стр. 35; 11, разд. 7].
Херсонский относит все эти методики к классу НМИМ[30, стр. 42-43], и я в этом с ним согласна. А для НМИМов нет смысла пытаться найти доказательства вадидности и надёжности. В обзоре литературы по диагностике мышления[26] прямо говорится о том, что “Русскоязычные методики созданы преимущественно в 50-60-х годах 20-го века, они эффективны в выявлении нарушений мышления как стимульный материал, просты
в применении, но не прошли процедуру научного доказательства их психометрических свойств”.
Собственно, о какой валидности и надёжности можно говорить в случае методик, большинство из которых вообще не прошло процедуры стандартизации, а те, что прошли, всё равно допускают субъективность и [в высокой степени] произвольность трактовок результатов?
Тесты интеллекта
В отечественной психодиагностике примечательна работа К.М. Гуревич[31], написанная в далёком 1980м году, но не потерявшая актуальности до сих пор. Отмечая, что в современных вариантах тесты интеллекта (Бине — Стенфорд, Векслер и др.) отличаются высокой надежностью, автор открыто говорит о том, что
сложившееся в тестологии интеллекта положение нельзя назвать удовлетворительным. После долгих лет исследований остается неотчетливым и теоретически запутанным само понятие интеллекта. Не находят окончательного объяснения постоянно повторяющиеся при тестировании факты значительных различий, которые неизменно обнаруживаются при испытаниях выборок, различающихся по национальности, образовательному, культурному и экономическому статусу. Находятся психологи, которые утверждают, что эти различия вызваны неодинаковостью самого интеллекта у представителей указанных групп. Другие же полагают, что истинная причина не в различиях по интеллекту, а в природе тестов и тестировании. Сами тестологи признают, что «неладно что-то в датском государстве».
Позволю себе ещё одну длинную цитату из той же работы:
При разработке концепции тестов развития мышления придется пересмотреть систему критериальных оценок (стандартизация, надежность, валидность). В частности, нужно пересмотреть традиционное представление, что результаты психологического тестирования больших выборок якобы должны быть распределены по кривой Гаусса, т. е. нормально. Это представление, очевидно, не имеет серьезных оснований, и нельзя не согласиться с той критикой, которой подвергает его Хофманн. Не обсуждая вопроса во всем объеме, следует отметить, что нормальное распределение имеет место, когда на случайную величину действует большое число разнообразных факторов и доля воздействия каждого из них одинаково мала по сравнению с их числом. Но в тестировании интеллекта складывается совсем иная картина: на распределение влияет наряду с множеством разнообразных факторов также один мощный фактор — фактор культуры. Распределение результатов тестирования будет в таком случае зависеть от того, в каких долях представлены в данной выборке лица с разными степенями приобщения к данной культуре, как она отражена в тесте; так как подбор испытуемых не может быть заранее предсказан, то и о характере распределения заранее ничего сказать нельзя. Возможно, что удастся когда-то получить нормальное распределение, но это будет не правилом, а исключением.Понятно, что распределение, отличающееся от нормального, ставит психолога перед целым рядом трудностей; главная состоит в том, что нет оснований применять параметрические статистические методы. Вероятно, придется отказаться от такого сопоставления с любыми критериями, когда сопоставление базируется на группировках по имманентному критерию, например по стандартному отклонению. Следует, очевидно, переходить на другие способы сопоставлений, которые, кстати, представляются и более адекватными, и более современными (см., например, [ Popham W. J., 1978]).
Нельзя более удовлетворяться сложившимся пониманием критерия надежности, по которому качество теста тем выше, чем больше совпадений между первым и вторым тестированием (тест — ретест). Этот критерий несет в себе идею метафизической неизменности содержания психики, не допускает возможности ее развития. Новое понимание теста исходит из того, что вербально-логические приобретения предполагают развитие мышления. Получение высокого коэффициента надежности при повторном тестировании должно, скорее всего, восприниматься как сигнал неблагополучия: либо тест не отражает перемен, происшедших в психике, либо такие перемены и на самом деле не произошли, а это свидетельствует о паузе в развитии, что не может не встревожить психолога.
Есть ещё один интересный факт: последняя адаптированная в РФ версия того же теста Векслера была выпущена в 1992г.[32], что ставит под вопрос наличие влияния эффекта Флинна (суть предполагаемом повышении значений показателей коэффициента интеллекта с течением времени). Косвенные подтверждения тому, что этот эффект имел место можно найти, например в работе Л. Баранской, которая приходит к выводу о необходимости перенормировки выборки.
Сторонникам теста Айзенка следует ознакомиться с работой В.А. Васильева[34], в которой автор демонстрирует наличие грубых ошибок в этом тесте. Я перепроверила один из приведённых им примеров, который показался мне наиболее вопиющей ошибкой: действительно, в ответах на вопрос теста №8, который звучит “Подчеркните лишнее слово — Испания, Дания, Германия, Франция, Италия, Финляндия”[35, 146] указана Дания с отметкой о том, что она — единственное королевство среди перечисленных стран [35, стр.185]. Но Испания — тоже королевство[36]. И эти люди собираются тестировать нас на IQ!
Процедура тестирования
В этом разделе не будет пруфов, поскольку я не знаю, где их искать, исследования по теме реальной процедуры патопсихологического тестирования в условиях отечественных стационаров мне не попадалось. Зато я имела возможность поработать в одном из них и пообщаться с коллегами / пациентами из других учреждений.
Так вот, хочу сказать, что даже эти несовершенные методики зачастую не проводятся или проводятся не полностью в силу банальной нехватки времени (когда тебе дают всего час на пациента, ты не будешь проводить Векслера или СМИЛ). И если вы видите кучу использованных методик в данных патопсихологического заключения — подумайте, а могли ли они быть действительно использованы в таком количестве.
Да, бывает так, что диагностика проводится достаточно дотошным (и имеющим кучу времени) специалистом, который действительно прогоняет испытуемого через все эти тесты. Но часто бывает и так, что методики проводятся не полностью (или не проводятся вовсе), и экспериментатор описывает их результаты на основании своего субъективного представления о том, как пациент мог бы пройти данный тест.
Основные проблемы в отечественной патопсихологической диагностике
Конечно, же я могу здесь быть излишне субъективной в своих оценках, и на многие утверждения я заведомо не смогу привести пруфы на авторитетные источники, но тем не менее мне хочется сделать некий вывод из всего вышеизложенного.
Ситуация выглядит так, как-будто наша патопсихология, стесняясь признать субъективность и предположительный характер своих выводов, пытается всеми силами придать себе некую некую наукообразность. И впечатление от этого создаётся довольно отталкивающее.
Да, большинство наших методик позволяют или вообще субъективно оценивать пациента, или (что ничуть не лучше) прятать этот субъективизм за непонятными непосвященным и такими правдоподобными циферками.
Кого мы обманываем? Не только же пациентов и коллег-психиатров. Нет, мы обманываем систематически, долго, из поколения в поколение — самих себя. Начинающий специалист, работающий с тем же СМИЛом, о котором он непременно услышит в ВУЗе, прочтёт руководство, в котором утверждается, что он валиден и надёжен. И, весьма вероятно, не пойдёт копать дальше, а будет искренне верить автору — заслуженному и уважаемому специалисту, обласканному славой и удостоенному наград.
И хуже того, через много лет, так и не найдя времени на то, чтобы свериться с первоисточниками, он понесёт это мнение дальше — следующим поколениям психологов. И вот — он уже и сам умудрённый опытом — систематическим повторением одних и тех же клинических ошибок — вещает с кафедры о валидности, надёжности и прочих положительных качествах этих методик. Разве не так формируется мифология?
И уже новые поколения молодых специалистов выпускаются, обученные по его конспектам, и не все из них идут работать в “МакДак”, некоторые попадают в психоневрологические диспансеры и стационары и, сами того не ведая (а это и страшно!), проецируют собственные непрожитые комплексы в виде таких привлекательных, придающих такую серьёзность и значимость, цифр на своих пациентов.
И ломают им жизни — через инструменты МСЭ, профотборов, судебных экспертиз и недобросовестных психиатров, не желающих думать, некритично полагающихся на данные патопсихологической диагностики. Воистину, корень “патос” — означает в этом случае то, что в него вкладывали греки: страдание.
Психологическая диагностика, несущая страдание — вот что получается, когда мы забываем о том, что все наши суждения — не более, чем мнения, когда, надевая белый халат, начинаем верить в собственную непогрешимость, когда делим мир на “мы” и “они” — на специалистов, которые вечно правы и нормальны, что бы это ни значило, и на пациентов — сумасшедших, в которых со временем мы рискуем разучиться видеть людей.
И это становится началом конца — не только для “них”, но и для “нас”. Ибо нет здесь никакого “мы” и “они”, и все специалисты, которые работают в индустрии душевного здоровья, обязаны об этом помнить.
И если психиатрия, особенно западная, признаёт наличие и неизбежность субъективного компонента в диагностическом процессе[37], стараясь от него последовательно избавляться, признает ограниченность (и даже где-то слабые стороны) процесса объективизации диагноза[38], старается как-то с извечной субъективностью процесса психиатрической диагностики как-то бороться (небезуспешно, кстати), то наша патопсихология зачастую просто отрицает его существование. И это — печально.
Что мы делаем? На основе плохо стандартизированных методик производим далеко идущие выводы (самые хитрые из нас говорят — “предположения”) о пациенте. И наши коллеги-психиатры занимаются тем же самым. Да, можно много говорить о том, что есть SCID´ы и прочие прекрасные вещи, но кто из нас / них использует их на практике?
Скажете, что это уровень нашей провинциальной психиатрической помощи? Не поверю — были у меня пациенты из столиц. И истории болезней их я читала. Всё то же самое, даже в ведущих клиниках и учреждениях. Нет, я, конечно, не могу говорить за всю индустрию, и в этом разделе я скорее эмоциональна, чем объективна, но впечатление у меня как у инсайдера сложилось именно такое.
Что делать-то?
Разумеется, грош цена той критике, которая не несёт в себе хотя бы зерна, некоего зачатка путей разрешения поднятых проблем. Осознавая этот простой факт, я постараюсь изложить некие соображения относительно того, что можно сделать. К моему огромному сожалению, этот раздел будет сильно короче всех предыдущих, ибо я не могу осилить такую задачу в одиночку. Но я хочу призвать коллег если не к её решению, то хотя бы к осознанию и признанию проблемы.
Со стороны академического сообщества
Здесь, конечно, следует сказать о необходимости [ре]стандартизации используемого инструментария, [пере]проверок данных о валидности и надёжности по крайней мере тех инструментов, к которым эти понятия применимы, [ре]адаптации лучших зарубежных методик и т.д.
Но гораздо важнее — отказ от ложных иллюзий объективности, которую дают многие широко используемые в клинической практике инструменты. Нет, серьёзно, если посмотреть, то все книги, монографии, учебники и прочие материалы по патопсихологической диагностике ссылаются на ограниченный объем (менее десятка) статей, написанных в прошлом веке.
Большая часть из этих работ недоступна для широкого круга специалистов.Возможно, в университетских библиотеках есть ограниченный тираж некоей работы той же Рубинштейн, в которой она убедительно доказывает валидность и надёжность патопсихологических методик, может быть, и Собчик где-то публиковала актуальные данные о том, как / на ком / какими инструментами она перепроверяла свой СМИЛ, может, в секретных бункерах есть тест Айзенка, не содержащий грубых фактологических ошибок…
Может быть, и динозавры не вымерли, чердак населяют барабашки, а на обратной стороне зеркала находится портал в страну розовых пони. Да.
Но что толку от всего этого, если рядовой клинический психолог / психиатр не имеет доступа ко всему этому, если его кормят устаревшими, а то и изначально неверными данными?
Нет у меня ответа, только запредельная щемящая грусть, тоска и безнадёга на душе.
Со стороны специалиста
На уровне специалиста самым важным, на мой взгляд, является признание проблемы. Да, мы ставим свои симптомокомплексы, основываясь, в конечном счёте, на субъективных и произвольных умозаключениях. Это так. Давайте не будем забывать об этом.
Давайте использовать лучшее из того, что нам доступно. Да, у Рубинштейн методики представлены в совсем непригодном виде, где говорится, что “вторым критерием, на котором основывается оценка выполнения данного задания, является критерий адекватности ассоциаций” [11, стр. 143], при этом толком не разъясняется, какие образы считаются “адекватными”, но у нас уже давно есть монография Херсонского, в которой не только разъясняется суть таких понятий, как “адекватность”, “стандартность”, но и приводится каталог предварительно классифицированных по предлагаемым критериям образов[30, приложение 2].
И хотя способ, которым были получены эти данные, остаётся не до конца понятным лично мне (я не смогла найти детального описания процесса их получения), предложенные в данной работе попытки стандартизации той же “Пиктограммы” — это огромный шаг вперёд. Если все мы будем использовать единый подход к оценке плохо формализуемых методик, если мы будем использовать единый терминологический аппарат — это уже решит часть проблем.
Давайте будем использовать методики, имеющие хорошие показатели валидности и надёжности, например те же стандартные прогрессивные матрицы Равена[39, стр. 34-48] вместо тех, которые этих показателей не имеют — хотя бы там, где это возможно.
Давайте откажемся от использования заведомо некорректных и устаревших методик.
Давайте не будем бояться взять на себя ответственность за свои субъективные впечатления и там, где наш диагноз был сформирован, в первую очередь на их основе (а что такое клиническая беседа в свободной форме, как ни составление субъективного впечатления) будем открыто об этом говорить,.
Давайте осторожно использовать СКИДы (SCID — Structured Clinical Interview for DSM), понимая, что большинство из них не апробированы на русскоязычной аудитории, но осознавая их огромную практическую ценность.
Давайте признаем, что субъективный компонент в нашей работе занимает очень значительное место, и от того, какие мы сами, зависит точность нашей диагностики; осознавая это — будем совершенствовать свои профессиональные знания, в т.ч. в психиатрии и психофармакологии.
И давайте не будем прятаться за цифры. Всё равно в конечном итоге у нас это плохо получается.
Со стороны пациента
Пациентов и потенциентов хочется предупредить о том, что вот такая фигня у нас происходит, да. И сказать о том, что на практике не столь важно, какими методиками вас диагностируют, сколь важно, кто это делает.
Я могу себе представить, что хороший патопсихолог / психиатр даст более достоверный результат в диагностике с помощью колоды игральных карт, чем плохой, использующий самые совершенные из доступных патопсихологические методики. Ищите не методики, но человека.
Зарубежный опыт
К сожалению, я не имею личного опыта работы в системе психиатрической помощи развитых стран, поэтому мои познания в этой области носят сугубо умозрительный характер. Если среди читателей найдутся более осведомлённые о реальном положении дел специалисты, с удовольствием выслушаю их замечания / уточнения / опровержения.
Насколько мне известно, на Западе нет такого жёсткого разделения на нейро- и патопсихологию, как у нас. Например, в известном руководстве по психиатрии за авторством Каплана и Сэдок термин “патопсихология” не употреблется ни разу[40], нет его и в учебнике Лезак[8]. Поиск по этому запросу в базе Pubmed выдаёт 34 результата, значимая часть из которых — ссылки на эбстракты отечественных журналов.
Поэтому предлагаю особо не заморачиваться тем, как называются диагностические методики и к какому направлению они относятся, а просто сделать их краткий обзор.
Следует отметить, что том же руководстве Каплана и Сэдок уделяется внимание важности соответствия уровня проводящей процедуру оценки специалиста используемому инструменту, подчёркивается, что чем менее структурированной является методика, тем более квалифицированным должен быть проводящий её специалист[40, стр. 2726].
В первую очередь следует отметить любовь западных коллег к разного рода клиническим “психиатрическим” шкалам — таким как SANS – Шкала оценки негативных симптомов, SAPS – Шкала оценки позитивных симптомов, PANSS – Шкала оценки позитивных и негативных синдромов, BDI-II — шкала депрессии Бека и т.д.
Западные коллеги используют такие хорошо знакомые отечественным специалистам методики диагностики мышления, как интерпретация пословиц[8, пар. 27.13] (тут следует отметить, что у них есть формализованная и стандартизированная версия этого теста[8, пар. 27.17), обобщение понятий[8, пар. 27.29], установление логических соотношений между понятия (в духе работ Лурия)[8, пар. 27.43], шкала Стэнфорд-Бине [8, пар. 27.44], цветные прогрессивные матрицы Равена[8, пар. 27.106], тест Выготского на группировку объектов[8, пар. 27.136] и некоторые другие.
Конечно же, они располагают и другими, менее известными у нас инструментами, такими как категорийный тест Холстеда — Halstead Category Test[8, пар. 27.51], тест пространственного ожидания Брикстона — The Brixton Spatial Anticipation Test[8, пар. 27.74], отгадывание заданного слова — “Twenty Questions” task (задание, в котором экспериментатор загадывает некое слово, а испытуемый должен за 20 вопросов, ответить на которые можно только “да” или “нет” отгадать это слово)[8, пар. 27.78] и более формализованная версия этого задания — Identification of Common Objects[8, пар. 27.82], теста определение значения слов из контекста — Word Context Test: D-KEFS[8, пар. 27.228] и т.д.
Интересным моментом является концепция “пересортировки” объектов: пациент сначала группирует объекты, а потом его просят сгруппировать их по другому признаку[8, пар. 27.138] (у нас обычно ограничиваются одной группировкой, хотя тот же Херсонский рекомендует что-то в таком духе).
Используют они и проективные тесты[8, пар. 27.152], но с одним важным отличием: в их руководствах по проведению таких тестов гораздо большее внимание уделяется важности включения результатов подобных методик в общий контекст исследования, недопустимости однозначных выводов на основании полученных данных, последовательному моделированию и уточнению гипотетической модели психики пациента и прочим “идеологическим” вещам.
Лично мне интереснее всего было бы разобраться с таким инструментом как MATRICS Consensus Cognitive Battery (MCCB)[8, пар. 29.295] — это такая батарея для оценки когнитивных функций при шизофрении — тем более, что у него есть версия на русском языке[42].
Ещё одним очень сильно заинтересовавшим меня инструментов является тест SWAP-200 (The Shedler-Westen Assessment Procedure) — прекрасный инструмент для исследования личности, выдающий результаты не только с привязкой к DSM, но и в рамках понятных клиницистам (независимо от их теоретической ориентации) концепций[4].
В целом, у меня создаётся впечатление, что за исключением отдельных очень узких направлений (той же стандартизации “Пиктограммы”, выполненной Херсонским), мы отстали от них лет на 30, если не больше. Они располагают лучшими инструментами, доступным нам, у них гораздо чаще происходит рестандартизация, многие классные штуки типа Векслера доступны им в более полном объёме (просто в силу того, что у нас не всё переведено), и при этом есть прекрасные инструменты, о которых у нас вообще мало чего известно.
Грустно это. Прости, Блюма Вульфовна, мы всё…
Зачем мы вообще этим занимаемся?
Этот раздел тоже будет крайне субъективным, т.к. я не знаю, какие объективные данные можно привести в ответ на вынесенный в заглавие вопрос.
Да, наш инструментарий несовершенен. Но в индустрии душевного здоровья вообще всё достаточно несовершенно. Моё личное мнение заключается в том, что психиатрия (вместе с относящимися к ней дисциплинами вроде патопсихологии) — это такая прото-наука, нечто вроде алхимии или натурфилософии с той лишь разницей, что её “пренатальный” период пришёлся на эпоху, когда Научный Метод уже сформирован и использование его отработано.
Такие распространённые и, я бы сказала, обязательные методы диагностики, как клиническая беседа (не та, которая по СКИДам, а обычная), наблюдение, сбор анамнеза у родственников и прочие подобные, тоже вряд ли могу похвастаться высокими показателями валидности и надёжности в силу очевидных причин. Но никто из коллег в здравом уме не будет утверждать, что они бесполезны.
То же самое и с патопсихологическими методиками и пато- / нейропсихологией в целом. Если не задаваться, если помнить, что методики могут “врать”, если строить эксперимент так, чтобы одни и те же характеристики психики пациента исследовались разными методами, если не забывать про те самые методы клинической беседы и наблюдения, то данные патопсихологического исследования вполне могут быть полезны как врачу, так и пациенту.
Когда имеет смысл проводить патопсихологическую диагностику, чтобы это не было простой бесполезной тратой времени и ресурсов?
Лично я вижу несколько сценариев. Во-первых, когда есть некие нормативные документы, которые предписывают её пройти. Несмотря на всю бессмысленность подобных предписаний в целом ряде случаев, часто бывает так, что избежать этой процедуры невозможно. Я, конечно, имею в виду, в первую очередь разные экспертизы — МСЭ, военную и судебную и т.д.
Иногда в процессе амбулаторного лечения врач назначает прохождение процедуры патопсихологического обследования. Иногда пациент проходит её, а потом хочет перепроверить результаты у другого специалиста. Тут комментировать особо нечего — есть некие внешние требования её пройти, есть необходимость этим требованиям подчиниться => добро пожаловать на диагностику.
Второй вариант осмысленного обращения к патопсихологу — это разного рода дифференциальная диагностика. Иногда бывает так, что одними “психиатрическими” методами сложно понять, что с пациентом. Например когда нужно разобраться, шизофрения у пациента или органическое шизофреноподобное расстройство.
У меня нет жёстких пруфов, которые подтвердили бы полезность патодиагностики в этом случае (не на Рубинштейн же ссылаться!), но весь мой опыт и опыт коллег психиатров показывает, что она может быть тут полезна. В этих самых невалидных и ненадёжных методиках опытный клиницист увидит довольно явные различия и сможет отличить одно от другого.
Да, в значительной степени это будет субъективно. Но в ряде случаев это единственная возможность сделать это хоть как-то, и клинический результат будет лучше, чем это не делать вообще никак.
Третий вариант — “тонкий” подбор психофармы и оценка качества лечения. Существует огромная разница между задачами “вылечить пациента” и “решить проблемы человека”. Огромное количество статей, подтверждающих эффективность разного рода препаратов обычно свидетельствует о том, что они позволяют решить первую задачу. Но я не видела ещё ни одного действительно высокофункционального и счастливого шизофреника на антипсихотиках первого поколения, например.
Чем тут поможет патопсихолог? Нет, фарму назначать он не имеет права. Но вместе с врачом-психиатром они могут понять, какие изменения внести в схему, например, чтобы человек мог снова стать эффективным в решении интеллектуальных задач. Патопсихологическая диагностика позволит здесь установить, какие именно проблемы имеет пациент в сфере мышления, памяти и внимания, а врач-психиатр на основе этой информации сможет более точно подбирать препараты. Или оценивать влияние ранее подобранных.
Четвёртый вариант — когда человеку просто “нравится проходить тестики”. Собственно, почему бы и нет.
Некоторые методики, не будучи валидными и надёжными, помогают установить контакт с пациентом — тот же “Рисунок несуществующего животного” или ТАТ прекрасно для этих целей подходят. А потом, в рамках установленного контакта, можно собрать много ценной информации методом клинической беседы.
Главное помнить, что мы строим свои модели на основании недостоверных с высокой вероятностью данных и использовать известные всем принципы построения сложных систем из заведомо ненадёжных элементов: дублирование, кросс-проверки, сверки и т.п.
Да, в этом всём очень много субъективизма. Но хороший специалист может с этим справиться и выжать из всего этого что-то полезное для своего пациента.
UPD. 12.04.19 / FAQ
В первую очередь, хочу выразить признательность аудитории Хабра за заданные вопросы и интересную дискуссию. Я решила сделать некое дополнение к основной статье и собрать в нём ответы на некоторые вопросы, чтобы избавить читателей от необходимости долго искать информацию в комментариях.
Зачем ЭТО на хабре?
Хабр был и, насколько мне известно, остаётся саморегулирующимся сообществом, а это значит, что материалы, которые не нужны аудитории, быстро уходят в минусы вместе с кармой авторов. Эмпирическим путём было установлено, что это не так (см. рейтинг статьи), а значит, она кому-то нужна.
Более того, количество комментариев (даже за вычетом тех, в которых меня спрашивают о том, зачем я опубликовала это здесь) достаточно велико, что тоже может намекать на некий интерес аудитории к публикации. НЛО также не выпилило эту статью, поэтому я считаю, что она вполне имеет право повисеть здесь некоторое время.
Почему Хабр, а не какой-нибудь портал для психологов?
По нескольким причинам. Во-первых, потому, что здесь была опубликована первая статья, в которой утверждалось, что с диагностикой у нас всё достаточно неплохо. И я считаю, что опровержение я должна дать на том же самом ресурсе, просто из уважения к его читателям.
Во-вторых, мне хочется донести информацию о реальном положении дел в индустрии до максимально широкого круга читателей, чтобы люди, обращающиеся за патопсихологической диагностикой, могли осознанно принять решение о том, действительно ли она им нужна, с учётом всех её недостатков.
В-третьих, я хочу, чтобы мои коллеги как можно чаще сталкивались с вопросами своих клиентов / пациентов о том, насколько вообще корректно делать какие-то выводы на основании тех инструментов, которые они используют. У меня есть наивная надежда, что это заставит их как-то шевелиться в направлении большей научной обоснованности своей деятельности.
В-четвертых, я считаю, что дискуссия здесь получится более содержательной, чем на “психологических” ресурсах (оценочное суждение).
Ты боишься, что на профессиональном ресурсе тебя раскритикуют, и поэтому пришла на портал для ИТ-специалистов, где никто не разбирается в предмете?
Отнюдь. Через некоторое, достаточно непродолжительное, время я постараюсь опубликовать этот текст на всех доступных мне околопсихологических площадках. Просто не хочется рассылать сразу по всем доступным ресурсам, т.к. я могу просто не справиться с потоком комментариев.
Более того, я постараюсь растиражировать этот пост и по ресурсам, не имеющим отношения к психологии напрямую, — просто для того, чтобы донести изложенные идеи до максимально широкой аудитории.
Что касается возможной критики от профессионального сообщества, то я буду очень рада получить её в корректной форме — с пруфами и / или логическим обоснованием. Комментарии вида “вся ваша психология — фигня”, “я хороший специалист, ты всё врёшь” и “об этом и так все знают” мне не слишком интересны ввиду своей тривиальности.
Зачем ты выносишь сор из избы? Это надо обсуждать в узком кругу специалистов!
Потому, что большинство этих профессиональных междусобойчиков ни к чему не приводят: закрытая информация не выходит за пределы обсуждения, широкая аудитория не узнаёт о проблемах и продолжает нести нам деньги, думая, что мы пользуемся актуальными, валидными и надёжными инструментами, а это не так. Нет, я считаю, что мои клиенты имеют право знать об ограничениях и проблемах моей работы и осознанно принимать решения о том, нужна ли им вообще эта услуга.
Вся твоя психология — фигня, ты знаешь об этом? Вот психиатрия / психофармакология / животноводство — то да, сила!
Да, в психологии много проблем, и мы стараемся не скрывать их.
hdablinнедавно написал довольно эмоциональный (осторожно, обсценная лексика!)
постна тему психологического консультирования (приведу ссылку на Google Docs, чтобы не сочли за рекламу).
Зачем ты тратишь время, изобретая велосипед? Всё уже давно сказано…
На этот вопрос меня натолкнул
комментарийEmpatolog, за что ей огромное спасибо. В качестве материала для ознакомления она рекомендует несколько статей[44, 45, 46, 47] Батурина Н.А., а также ознакомление с другими его трудами на Киберленинке.
Что ж, попробую ответить развёрнуто. Со многими тезисами первой предложенной на рассмотрение статьи[44] я согласна. Да и как не согласиться с такими тезисами, как утверждение о том, что “психодиагностика, по мнению многих авторитетных отечественных психологов, переживает серьёзный кризис” или вывод, согласно которому “многие из проблем психодиагностики носят системный характер, которые надо решать психологии в целом, чтобы не утратить своего звания науки”.
Автор говорит о “почти полном отсутствии в России профессиональных разработчиков психодиагностических методик”. Я бы добавила к этому ещё и тот факт, что те из них, которые есть, зачастую не приводят каких-либо убедительных доказательств валидности и надёжности своих разработок (см. раздел про СМИЛ).
Второй масштабной проблемой автор называет “очень малое количество отечественных психодиагностических методик. Таких методик, которые могли бы на равных конкурировать с известными современными зарубежными методиками”.
Соглашаясь с самим содержанием этого тезиса, я не считаю указанный факт проблемой per se: для меня как практикующего психолога нет никакой разницы, разработана ли валидная и надёжная, корректно адаптированная методика в РФ или за её пределами. Мне кажется, в этом разделе автор переходит в обсуждение политики, а эта тема не только не интересна лично мне, но и не имеет прямого отношения к патопсихологической диагностике.
Далее автор отмечает, что зарубежные методики, используемые в отечественной практике “переведены не всегда хорошо, иногда неизвестно кем”. Это отлично согласуется тем, что говорится в статье, например, об адаптации теста Векслера. Пока что наши мнения по основным моментам совпадают. Далее автор делает вообще прекрасный (без сарказма) вывод: “В принципе, нам давно уже пора отказаться от этих методик. Что они измеряют — не известно, а кроме того они давно устарели”. Замечательно! Полностью поддержвиваю.
Идём дальше. Автор говорит о том, что “мы кроме нескольких тестов не знаем о многих других и тем более о новейших разработках”. И снова это отлично совпадает с тем, что я хотела донести в своей статье.
Только есть небольшая разница: Хабр читает гораздо большее количество людей, чем “Вестник Южно-Уральского государственного университета”, а значит, что размещение статьи здесь оправдано хотя бы потому, что большее количество потенциальных клиентов / пациентов узнает о проблеме.
В качестве третьей причины кризиса автор называет “низкую психодиагностическую и особенно психометрическую культуру наших психологов-пользователей тестов”. Это к вопросу о том, что “все и так всё знают об этих проблемах в профессиональном сообществе”. Не все и не всё.
Четвёртой причиной кризиса автор называет “малое количество качественных отечественных учебников по психодиагностике”. КДПВ прекрасно иллюстрирует этот тезис, с которым я полностью согласна. Есть у меня только одно замечание: эти самые “качественные” учебники не обязательно должны быть отечественными: перевод Лезак[8] уже бы решил многие проблемы в подготовке психологов-диагностов. Но, видимо, проще всем заинтересованным специалистам выучить язык самостоятельно, чем организовать перевод актуальных учебников и, тем более, разработку их в РФ.
Автор отмечает, что “содержание пособий повторяет друг друга, предлагаемый для изучения материал, остаётся где-то на уровне 70-80х годов прошлого века” (ссылок автор не приводит, но в своём обзоре я показала, что, возможно, речь идёт о ещё более давних временах).
Таким образом в целом, за исключением неких “политических аспектов” и незначительных в контексте поднятой темы нюансов я с автором согласна. Но давайте снова присмотримся к деталям. Автор выделяет учебник Л.Ф. Бурлачука[48], утверждая, что это “полноценная научная монография хорошего качества”. Что же предлагает нам автор этой работы?
На странице 79 автор этой “монографии хорошего качества” утверждает:
Не теряют своего авторитета среди психологов и проективные тесты. Наряду с
появлением новых, идет развитие уже известных. <…> Ирвинг Вейнер, известный специалист по тесту Роршаха, отмечает, что за последние два десятилетия эта популярная методика превратилась в стандартный и надежный с точки зрения психометрии инструмент оценки личности, применение которого позволяет сделать множество обоснованных выводов.
Проективные тесты мы рассмотрели выше, повторяться не хочется. Что предлагает нам автор в качестве инструментов для исследования мышления? Ничего. В целом, в работе действительно есть множество достойных упоминания моментов (например, тот факт что о тесте СМИЛ там не сказано ни слова, вызывает уважение), но к узкой теме патопсихологической диагностики они не относятся: работа, как ей ни назови, — “учебником” или “монографией” на даёт практикующему патопсихологу валидного и надёжного инструментария для проведения патопсихологической диагностики.
Вторая предложенная к рассмотрению статья[45] не имеет отношения к предмету обсуждения, поскольку в ней рассматриваются вопросы разработки (а не использования в практике психодиагностки) тестов. Зато в ней автор открыто говорит о том, что “только у 25% отечественных методик есть хотя бы упоминание о проверки валидности, надёжности и стандартизации”.
В третьей предлагаемой к рассмотрению статье[46], согласно заявлению автора, “выделены признаки наметившегося преодоления кризиса”. Давайте попробуем посмотреть на эти самые признаки и найти их проявления в реальной работе практикующих специалистов.
Например, отметим тот факт, что, по утверждению автора, “только 7% методик прошли проверку на надёжность и валидность”. Ну, преодолели кризис, ничего не скажешь. Далее автор указывает на то, что “нерешенной осталась проблема<…> — продолжается распространение в России десятков устаревших зарубежных тестов”.
Среди рассуждений о негативном влиянии представительств западных издательств и фирм, специализирующихся на диагностике, на отечественную культуру и практику психологического тестирования в духе 30-х годов автор приводит конкретные планы: “в ближайшее время будет создан <…> специальный информационный сайт: www.info.psytest.ru, на котором будет содержаться основная информация об отечественных и адаптированных методиках”. Напомню, эти планы были планами на момент публикации статьи в 2010 году. Давайте посмотрим, что из этого всего получилось.
При попытке перейти по ссылке “Просмотреть методики Компендиума” мы видим прекрасную и очень информативную для практикующего психолога информацию об ошибке СУБД: “Microsoft JET Database Engine error ‘80004005’”. Ну, всё, теперь проблемы вадидности и надёжности точно решены, с таким-то знанием.
И нет, я несколько раз пыталась пройти по указанному адресу с разных устройств и IP-адресов: лежит одинаково. В статье говорится о том, что “поиска необходимой информации будет в значительной степени снята”. К сожалению, автор ошибся в прогнозе.
Далее следуют рассуждения о необходимости сертификации всего и вся — тестов, психологов и т.д. Но лично у меня это начинание вызывает глубокий скепсис: очень не факт, что с этого будет какой-то толк помимо пополнения бюджетов организаций, занимающихся сертификацией (но это лишь моё мнение, и в этом вопросе мне очень хотелось бы ошибаться).
Автор статьи высказывается против открытой публикации тестов, что, на мой взгляд, очень плохая тенденция: по сути это security through obscurity, что ни к чему хорошему привести не может.
В целом же статья носит больше “политический”, нежели “патопсихологический” характер и уж точно не содержит каких-то указаний на то, что указанные в тексте моего поста проблемы были преодолены, по крайней мере, по состоянию на момент её публикации.
Последняя предложенная к рассмотрению работа[47] посвящена рассмотрению вопроса “инновационного потенциала организации” и к проблемам патопсихологической диагностики в РФ отношения не имеет.
Однако автор комментария, на основе которого был составлены данный раздел, предлагает нам самостоятельно ознакомиться со списком трудов Батурина, доступных на Киберленинке. Сделаем и это.
В первую очередь интерес вызывает статья “О втором томе Ежегодника профессиональных рецензий и обзоров психодиагностических методик”[49], в которой приводится информация о рецензировании пятнадцати методик. Из них отношение к патопсихологической диагностике взрослых (а мой пост именно о ней) имеют следующие методики:
1. Тест эмоционального интеллекта Дж. Мэйера — “производит впечатление оригинального и многообещающего, но пока сырого инструмента, который нуждается в доработке”;
2. Тест интеллектуального потенциала стандартизированный — “рецензенты дают некоторые рекомендации по улучшению психометрических характеристик методики: необходимость усиления данных о критериальной валидности, добавления данных о дискриминативности, конструктной валидности, взаимосвязи отдельных компонентов теста и данных об их вкладе в общий показатель. Кроме того, необходимо нормировать выборку, обосновать тестовые интерпретации и подробно представить конструкт, лежащий в основе теста”.
Две методики по теме, ни одну из которых нельзя использовать в реальной клинической практике.
В описании компендиума психодиагностических методик России[50] автор говорит о том, что “в подавляемом большинстве публикаций с описанием методик не приводятся данные об их психометрической проверке, отсутствуют какие-либо сведения даже о попытках проверки методик на валидность и надёжность”.
Других работ, хоть как-то относящихся к патопсихологической диагностике мне найти не удалось.
Вывод: да, разумеется, я не первая, кто заговорил о проблемах в отечественной патопсихологической диагностике. Я на это и не претендую. Я всего лишь хочу донести до максимально широкого круга заинтересованных лиц (включая пациентов и потенциентов) информацию о том, что в этой области у нас всё довольно плохо, даже сейчас, в 2019 году.
Литература
Список литературы
1. Основы патопсихологии. Учебное пособие под ред. профессора С. Л. Соловьѐвой. – М.: Мир науки, 2018.– ISBN 978-5-9500229-1-3
2. R. McCrae, Robert & Costa, Paul. (1989). Reinterpreting the Myers-Briggs Type Indicator From the Perspective of the Five-Factor Model of Personality. Journal of personality. 57. 17-40. 10.1111/j.1467-6494.1989.tb00759.x.
3.McWilliams, N. (2012). Beyond Traits: Personality as Intersubjective Themes. Journal of Personality Assessment, 94(6), 563–570. doi:10.1080/00223891.2012.711790
4. Shedler, J., & Westen, D. (2007). The Shedler–Westen Assessment Procedure (SWAP): Making Personality Diagnosis Clinically Meaningful. Journal of Personality Assessment, 89(1), 41–55. doi:10.1080/00223890701357092
5. Mullins-Sweatt, S., & Widiger, T. A. (2007). The Shedler and Westen Assessment Procedure from the perspective of general personality structure. Journal of Abnormal Psychology, 116(3), 618–623. doi:10.1037/0021-843x.116.3.618
6. Shedler, J. (2002). A New Language for Psychoanalytic Diagnosis. Journal of the American Psychoanalytic Association, 50(2), 429–456. doi:10.1177/00030651020500022201
7. David W Goodman, MD, FAPA, Diagnosis and Treatment of ADHD: Focus on the Evidence. Выступление на NEI Congress, 2015.
8. Lezak, Muriel D. Neuropsychological assessment. Oxford New York: Oxford University Press, 2012.
9. Венгер А.Л. Психологические рисуночные тесты: Иллюстрированное руководство. – М.: Владос-Пресс, 2003. – 160 с: ил.
10. Л.Н. Собчик. «Стандартизированный многофакторный метод исследования личности»
11. Рубинштейн С. Я. Р 82 Экспериментальные методики патопсихологии. — М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999. — 448 с. (Серия «Мир психологии»).
12. Taherdoost, H. (2016). Validity and Reliability of the Research Instrument; How to Test the Validation of a Questionnaire/Survey in a Research. SSRN Electronic Journal. doi:10.2139/ssrn.3205040
13. Lilienfeld, S. O., Wood, J. M., & Garb, H. N. (2000). The Scientific Status of Projective Techniques. Psychological Science in the Public Interest, 1(2), 27–66. doi:10.1111/1529-1006.002
14. Mihura, J. L., Meyer, G. J., Dumitrascu, N., & Bombel, G. (2013). The validity of individual Rorschach variables: Systematic reviews and meta-analyses of the comprehensive system. Psychological Bulletin, 139(3), 548–605. doi:10.1037/a0029406
15. Щербатых Ю.В., & Ермоленко П.И. (2016). Оценка валидности проективного теста «Рисунок несуществующего животного». Вестник по педагогике и психологии Южной Сибири, (4), 118-125.
16. Лубовский В. И. Методологические вопросы диагностики нарушений психического развития // Межвузовский сборник научных статей: «Актуальные проблемы психодиагностики лиц с ограниченными возможностями здоровья». М.: 2011. С. 4–7.
17. Imuta K, Scarf D, Pharo H, Hayne H (2013) Drawing a Close to the Use of Human Figure Drawings as a Projective Measure of Intelligence. PLOS ONE 8(3): e58991.
18. Simon D. Williams, Judy Wiener, Harriet MacMillan, Build-a-Person Technique: An examination of the validity of human-figure features as evidence of childhood sexual abuse, Child Abuse & Neglect, Volume 29, Issue 6, 2005, Pages 701-713, ISSN 0145-2134
19. J. Ter Laak, M. De Goede, A. Aleva & P. Van Rijswijk (2005) The Draw-A-Person Test: An Indicator of Children’s Cognitive and Socioemotional Adaptation?, The Journal of Genetic Psychology, 166:1, 77-93, DOI: 10.3200/GNTP.166.1.77-93
20. Chollat, C., Joly, A., Houivet, E., Bénichou, J., & Marret, S. (2019). School-age human figure drawings by very preterm infants: Validity of the Draw-a-Man test to detect behavioral and cognitive disorders. Archives de Pédiatrie. doi:10.1016/j.arcped.2019.02.015
21. Holmes CB, Wurtz PJ, Waln RF, Dungan DS, Joseph CA. Relationship between the
Luscher Color Test and the MMPI. J Clin Psychol. 1984 Jan;40(1):126-8. PubMed
PMID: 6746918.
22. Собчик Л.Н., Психодиагностика в медицине, М.: Компания БОРГЕС, 2007 год, ISBN 978-5-91482-001-2, 416 стр., обложка, 70х10016.
23. ЭВОЛЮЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ: сборник статей Международной
научно — практической конференции (18 февраля 2017 г., г. Уфа). В 2 ч. 1. / — Уфа: МЦИИ ОМЕГА САЙНС, 2017. – 291 с. ISBN 978-5-906924-48-3 ч.1
24. Зайцев В.П. Вариант психологического теста Мini-Мult // Психологический журнал. – 1981. — № 3. — С. 118-123
25. Худякова, Ю. Ю. (2014). Проблема валидности стандартизированных опросников в исследовании индивидуально-психологических особенностей больных шизофренией. Вестник Костромского государственного университета. Серия: Педагогика. Психология. Социокинетика, 20 (1), 99-101.
26. Демянова, Л. В. (2014). Методологические проблемы оценки нарушений мышления при шизофрении (обзор литературы). Журнал Гродненского государственного медицинского университета, (4 (48)), 16-20.
27. Херсонский, Б.Г. Метод пиктограмм в психодиагностике психических заболеваний.: — К.: Здоровья; 1988. — 104 с., ил., 0.26 л. ил — (Б-ка практ. врача) — ISBN 5-311-00071-6
28. Лонгинова, С.В. Исследование мышления больных шизофренией методом пиктограмм / С.В. Лонгинова. – Москва // Патопсихология: хрестоматия / сост. Н.Л. Белопольская. – Москва: Издательcтво УРАО, 1998. – С. 96-108.
29. Блейхер В. М., Крук И. В., Боков С. Н. Б68 Клиническая патопсихология: Руководство для врачей и клинических психологов. — М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2002.- 512 с. (Серия «Библиотека психолога»).
30. Б.Г. Херсонский. «Клиническая психодиагностика мышления» — М.:, Смысл, 2014.
31. Гуревич К.М. Тесты интеллекта в психологии // Вопросы психологии. 1980. № 2. С. 53-64.
32. Владимирова Светлана Геннадьевна (2016). Шкала Давида Векслера: настоящее и будущее в решении проблемы измерения интеллекта. Ярославский педагогический вестник, (2), 122-126.
33. Баранская Л. Т.Особенности психодиагностики интеллекта с помощью шкалы Д. Векслера в различных возрастных группах учащихся средней школы / Л. Т. Баранская, О. С. Чаликова // Психологический вестник Уральского государственного университета. Вып. 2. — Екатеринбург: Изд-во «Банк культурной информации», 2001. — С. 92-98.
34. В.А. Васильев. Самый лучший IQ-тест. www.psychologos.ru/articles/view/samyy-luchshiy-IQ-test
35. Айзенк Г., Классические IQ тесты / Ганс Айзенк; [пер. с нагл. К Савельева]. — М.: Эксмо, 2011. — 192 с.
36. www.britannica.com/place/Spain
37. Pies R. (2007). How «objective» are psychiatric diagnoses?: (guess again). Psychiatry (Edgmont (Pa.: Township)), 4(10), 18–22.
38. Yakeley, J., Hale, R., Johnston, J., Kirtchuk, G., & Shoenberg, P. (2014). Psychiatry, subjectivity and emotion – deepening the medical model. The Psychiatric Bulletin, 38(3), 97-101. doi:10.1192/pb.bp.113.045260
39. Дж. К. Равен, Дж. К. Хорт, Дж. Равен. Руководство к Прогрессивным Матрицам Равена и Словарным Шкалам. Раздел 3. Стандартные Прогрессивные Матрицы (включая Параллельные и Плюс версии: Пер. с англ. — М.: “Когито-Центр”, 2012. — 144 с. ISBN: 978—5—89353—355—2
40. Sadock, Benjamin J., Virginia A. Sadock, and Pedro Ruiz. Kaplan & Sadock’s comprehensive textbook of psychiatry. Philadelphia: Wolters Kluwer, 2017. Print.
41. www.columbiapsychiatry.org/research/research-labs/diagnostic-and-assessment-lab/structured-clinical-interview-dsm-disorders-11
42. www.parinc.com/Products/Pkey/225
43. Колесник Н.Т. Патопсихологическая диагностика: учебник для академического бакалавриата / Н. Т. Колесник, Е. А. Орлова: под ред. Г. И. Ефремовой. — М.: Издательство Юрайт, 2017. — 240 с. — Серия: Бакалавр. Академический курс. Модуль. ISBN: 978-5-9916-9643-2.
44. Батурин, Н. А. (2008). Современная психодиагностика России. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология, (32 (132)), 4-9.
45. Батурин, Н. А., & Мельникова, Н. Н. (2009). Технология разработки тестов: часть I. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология, (30 (163)), 4-14.
46. Батурин, Н. А. (2010). Современная психодиагностика России: преодоление кризиса и решение новых проблем. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология, (40 (216)), 4-12.
47. Батурин, Н. А., Ким, Т. Д., & Науменко, А. С. (2011). Психологические аспекты инновационного потенциала организации: определяющие факторы и инструменты диагностики. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология, (18 (235)), 38-47.
48. Бурлачук Л. Ф. Б91 Психодиагностика: Учебник для вузов. — СПб.: Питер,
2006. — 351 с: ил. — (Серия «Учебник нового века»). ISBN 5-94723-045-3
49. Батурин, Н. А., & Юсупова, Ю. Л. (2014). О втором томе Ежегодника профессиональных рецензий и обзоров психодиагностических методик. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология, 7 (3), 116-121.
50. Батурин, Н. А., & Пичугова, А. В. (2008). Компендиум психодиагностических методик России: описание и первичный анализ. Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Психология, (31 (131)), 63-68.
Психология и психиатрия в чем сходство и различия?(как науки) Если можно подробно…
Помогите с тестом по психологии1)Что из перечисленного является вербальным средством коммуникации?а) Диалогб) Громкость голосав) Тембр голосаг) Произн … ошениед) Распоряжение2)Деловой протокол регламентирует порядок:а) разработки стратегии компании;б) проведения бесед, переговоров и приемов;в) ведения деловой переписки;г) подписания договоров и соглашений;д) выбора стратегии разрешения конфликтной ситуации3)Отметьте верные высказывания.а) Только прямые участники, по сути, являются субъектами, разрешающими конфликт.б) Роль косвенных участников конфликта всегда конструктивна.в) Роль косвенных участников конфликта всегда деструктивна.г) В различных конфликтных ситуациях бывает востребован и различный потенциал участников конфликта.д) В качестве медиатора могут выступать только люди или организации, которые выбираются обоими субъектами конфликта.4)Что из перечисленного можно отнести к конфликтогенам?а) недостаток или избыток вниманияб) секретыв) признание своей неправотыг) завышенная оценка достижений партнерад) потребность в общениии и потребность уйти от себяе) доверие5)Какие характеристики соответствуют типичному поведению медиаторов?а) Остаются беспристрастными, не выносят суждений.б) Слушают и помогают другим людям выслушать друг друга.в) Диктуют условия соглашения сторон.г) Помогают людям общаться.д) Создают атмосферу безопасности.е) Обостряют противоречия между сторонами конфликта.ж) Конструктивно управляют урегулированием конфликта.6)Какими действиями менеджера характеризуется стратегия приспособления (уступки)?а) Борьбойб) Подчинением менеджерав) Использованием тактики запугиванияг) Пассивностью менеджерад) Попытками заставить другую сторону принять выгодное для менеджера решениее) Снижением ожиданий и согласием на менее выгодный вариантж) Бездействием менеджера, ожидающего следующего шага оппонента7)Какие типы корпоративной культуры ведут к созданию стрессовых ситуаций и возникновению скрытых и явных конфликтов?а) Чрезвычайно состязательные культурыб) Культуры, в которых основной ценностью является личность человекав) Культуры, в которых процветает авторитарный менеджментг) Культуры, в которых процветает демократический менеджментд) Культуры, в которых принято ставить работу выше собственного благополучия8)Какие черты характеризуют активное слушание?а) Побуждение партнера к общениюб) Ожидание, что партнер сам вернется к теме разговорав) Желание точно воспринять информацию и убедиться в точности своего восприятияг) Обсуждение вопросов в рамках заданной темыд) Ожидание, что партнер скажет что-то важное или интересноее) Свободный поток ассоциаций о том, что говорит собеседник9)Выделите верные суждения:а) Истинный смысл произносимого жителями других держав искажается часто за счет использования ими идиоматических выражений и интонационных вариаций.б) Национальная культурная специфика в основном передается человеку во время получения им высшего образования и первых лет трудовой деятельности.в) Три ключевые проблемы, приводящие к межкультурным проблемам, – это этноцентризм, консервативность нашего восприятия и жаргонизация речи.г) При проведении переговоров англичане или японцы будут всегда стремиться увеличить дистанцию между участниками, а мексиканцы и арабы – уменьшить.10)Специфика национальной и национальной деловой культур зависит от:а) Специфики климата страны.б) Того, являлась ли чаще эта страна завоевателем или была долгое время порабощена другими.в) Разделяемых большинством населения религиозных верований.г) Формата государства (монархия, демократия или др.).д) Уровня образования большинства населения в стране.е) Уровня экономического развития страны.11)Какие технического рода помехи могут мешать восприятию сообщений, передаваемых представителями других культур? Выберите три наиболее корректных ответа:а) Акцент, особенности дикции и использование жаргонизмов.б) Неспособность носителей одного языка произнести ряд звуков, используемых в другом языке.в) «Кодирование» отдельных элементов речи носителем языка.г) Особенности слуха отдельных наций, обусловленные историческими предпосылками их развития.д) Посторонние шумы и другие помехи, мешающие расслышать собеседника.
Биполярное, однотипное и мультикультуралисткое межкультурное взаимодействие ( примеры). Очень нужно понять что это
Сделайте 2 и 3 вопрос
Погляди сучасних філософів на сенс життя
какими тенденциями характеризуется развитие отечественной психологии в 60-80 г.?
Социальная психология как культурный феномен (таблица)
какими тенденциями характеризуется развитие отечественной психологии в 60-80 г.?
Какие были достижения в разработке теоретико-методологических основ психологии 60-80 г.?
Какие были достижения в разработке теоретико-методологических основ психологии 60-80 г.?
Какие были достижения в разработке проблем познавательной деятельности человека в психологии 60-80 года?
Различия между психологией и психиатрией
В психология Это отрасль науки, которая занимается разумом как единым целым и его отношениями с телом, окружающей средой и обществом. В психиатрия Это отрасль медицины, отвечающая за причины, диагностику, лечение и профилактику заболеваний металлов.
И в психологии, и в психиатрии термин душевное здоровье это ключ. Простое определение психического здоровья:
«состояние благополучия, в котором каждый человек раскрывает свой потенциал, может справиться со стрессом нормальной жизни, может продуктивно работать и вносить свой вклад в свое сообщество »(ВОЗ, 2014)
| Характерная черта | Психиатрия | Психология |
|---|---|---|
| Профессиональный | Психиатр | Психолог |
| Определение | Раздел медицины, занимающийся диагностикой, лечением и реабилитацией психических заболеваний. | Научная дисциплина, отвечающая за изучение поведения и психических процессов |
| Цель исследования | Лечение психических заболеваний | Систематическое исследование человеческого разума, включая поведение и знания |
| Этимология | С греческого Псукхэ = «дух, душа» и ятрея= «вылечить» | С греческого Псукхэ = «дух, душа» и логотипы = «знание» |
| Изучение феноменов | Аномальные состояния ума | Восприятие, знания, эмоции, личность, поведение, межличностные отношения |
| Наук | биология | Социальные науки |
Что такое психология?
Психология — это отрасль науки, изучающая поведение и психические процессы. Как дисциплина его интересует, почему и как люди делают то, что они делают. Слово «психология» означает «изучение души».
Психология взаимодействует с другими дисциплинами знания, такими как биология, неврология, физиология, анатомия человека и социология. Иногда психология может казаться очень абстрактной, ее аспекты больше похожи на философию, чем на биологию.
Отрасли психологии
- Психология развития: занимается различными этапами развития на протяжении жизни.
- Клиническая психология: занимается психическими, эмоциональными и поведенческими расстройствами.
- Когнитивная и перцептивная психология: изучает человеческое восприятие, мышление и память. Вопросы вроде того, как люди учатся? Как разум представляет реальность? и как люди понимают и производят язык? представляют интерес для этой области психологии.
- Судебная психология: применяйте психологические принципы в юридических вопросах. Например, судебный психолог может оценить умственную дееспособность подсудимого в суде.
- Эволюционная психология: изучает, как эволюционные принципы, такие как мутации, адаптации или отбор, влияют на мысли, чувства и поведение человека.
- Нейропсихология: исследует взаимосвязь между нервной системой и поведением, как мозг создает и хранит воспоминания или то, как заболевание или повреждение мозга влияет на эмоции и эмоции восприятие.
- Спортивная психология: помогает спортсменам и спортсменам использовать техники мотивации и сосредоточиться на своих соревновательных целях, а также справиться с проблемами тревоги и страха перед неудачей.
Возможно, вам будет интересно узнать о других Отрасли психологии.
Что такое психиатрия?
Психиатрия — это медицинская специальность, которая направлена на оценку и лечение людей (и членов семьи), живущих со сложными проблемами мозга. Это включает:
- депрессия
- биполярное расстройство
- тревожные расстройства,
- шизофрения,
- злоупотребление алкоголем или наркотиками,
- нарушения развития (например, аутизм) и
- нейродегенеративные заболевания (например, болезнь Альцгеймера).
Психиатрия занимается аномальными эмоциональными состояниями, в частности:
- настроение и эмоциональные расстройства, особенно такие проблемы, как тревога и депрессия;
- нарушения восприятия, такие как галлюцинации;
- нарушения мышления и обсессивно-компульсивные расстройства,
- нарушения памяти, такие как амнезия
- нарушения сознания, например кома;
- нарушения внимания и концентрации, такие как дефицит внимания и гиперактивность.
Отрасли психиатрии
- Нейропсихиатрия: включает психические расстройства, возникающие в результате поддающихся проверке нарушений структуры и функций мозга. К ним относятся эпилепсия, амнезия, цереброваскулярные проблемы и деменция.
- Детская и подростковая (или детско-юношеская) психиатрия: проблемы аутистического спектра, синдром дефицита внимания и гиперактивности, расстройства пищевого поведения, токсикомания.
- Гериатрическая психиатрия: занимается проблемами, связанными с пожилым возрастом, такими как когнитивные и поведенческие расстройства, возникающие при деменции.
- Судебная психиатрия: отвечает за оценку, диагностику и лечение лиц с психическими расстройствами и правовыми проблемами.
- Сексология: занимается сексуальными дисфункциями и отклонениями, такими как эректильная дисфункция, преждевременная эякуляция, снижение полового влечения или пристрастие к сексу.
- Психиатрия наркомании: занимается зависимостью как от психоактивных веществ (алкоголизм, психотропные препараты), так и от поведения (азартные игры, игры, покупки, технологии).
Инструменты психиатрии
Компьютеризированная аксиальная томография — один из инструментов диагностики психических проблем.Для диагностики и лечения психических заболеваний психиатрия имеет в своем распоряжении различные инструменты, как технологические, так и химические, а именно:
- Психофармакология.
- Методы нейровизуализации.
- Генетика.
Стигма в психиатрии
Как правило, люди опасаются психического заболевания и часто клеймят тех, кто страдает от него. Причины этого страха и стигмы часто основаны на таких ошибочных убеждениях, как:
- Представление о том, что человек с психическим заболеванием не может контролировать свое поведение, что он может действовать странно, непредсказуемо и, возможно, агрессивно.
- Что человек с психическим заболеванием представляет угрозу для себя и других.
- Что люди с психическим заболеванием чувствуют себя иначе, чем другие.
- Людям с психическими заболеваниями сложно налаживать отношения и общаться.
- Что люди с психическими заболеваниями не излечиваются и не выздоравливают.
Смотрите также:
- Разница между эмоциями и чувствами.
- Психолог и психиатр.
Услуги врача психотерапевта в Санкт-Петербурге — Психотерапия и психология
Благодаря постоянному повышению квалификации наши специалисты осваивают лучшие мировые методы в области психологии, психотерапии и психиатрии — и применяют на практике самые эффективные из них.
Психотерапия
| Прием (осмотр, консультация) врача-психотерапевта, первичный | 3 800 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психотерапевта, повторный (пн-пт 09:00-16:00) (кроме праздничных дней) | 3 300 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психотерапевта, повторный (сб, вс, пн-пт 16:00-21:00) | 3 800 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психотерапевта, ведущий специалист, первичный | 4 300 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психотерапевта, ведущий специалист, повторный | 3 800 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психотерапевта, профессора Бабина С.М. | 12 300 i |
| Врачебный психотерапевтический консилиум (с участием ведущих специалистов) | 21 300 i |
| Расширенный прием специалиста по аддиктивным нарушениям | 9 000 i |
Записаться на приём
Психотерапевт, психиатр, психолог – различия
Врач-психотерапевт
Не лечит тяжелые психические заболевания (психозы), его специализация – фобии, депрессии, навязчивости, тревога и другие пограничные психические расстройства. Его задача – разобраться в причинах душевного дискомфорта пациента вместе с ним самим путём ведения терапевтических бесед. Психотерапевты имеют подготовку по клинической психиатрии и могут назначать лекарства. Но медикаментозное лечение может применяться только как дополнительное средство.
Врач-психиатр
Определяет степень психического здоровья и дееспособности человека, занимается тяжёлыми психическими заболеваниями и назначает медикаментозное лечение (лекарственные препараты психотропной группы) как основной, а порой и единственный метод.
Психолог
Основное отличие от психиатра и психотерапевта в том, что психолог – не врач, он не может лечить и ставить диагнозы, но помогает человеку восстановить душевное спокойствие.
Если психолог или психиатр захочет вести психотерапевтическую деятельность, ему нужно будет получить соответствующую подготовку.
Психотерапевт в Санкт-Петербурге: помогаем бороться с разными проблемами
За помощью к психотерапевтам и психиатрам центра обращаются с разными проблемами:
- Кризисные состояния, депрессии, стрессы, психологические травмы
- Панические атаки, фобии, разного рода зависимости
- Семейные проблемы
- Психосоматические заболевания, неврозы и пр.
- Разнообразные проблемы личностного характера: трудности в общении, заниженная самооценка, возрастные кризисные периоды и т.д.
Психотерапевты во всём мире и в нашей клинике в Петербурге в частности решают проблемы, связанные с самоопределением пациента и восприятием себя в окружающем мире. Обратиться за помощью никогда не поздно. Правильно подобранная программа поможет справиться с проблемой и её последствиями (нарушение работы памяти, речи, поведенческих реакций, выражения эмоций и т.д.).
Приём психотерапевта в СПб: методы и техники лечения
В зависимости от диагноза и степени заболевания, используются различные методики помощи. Если у пациента проблемы с самоопределением или восприятием окружающего мира, то лечением будут заниматься психотерапевты.
Если есть нарушения работы нервной системы, которые сказываются на мышлении, поведении, речи, эмоциях и т.д., то пациентом займутся психиатры (назначат медикаментозное лечение или порекомендуют госпитализацию). В некоторых случаях специалисты клиники работают совместно.
В центре «Кадуцей» специалисты опираются на принятые и практикуемые во всём мире методы работы с пациентами, чтобы не только избавить их от имеющихся симптомов, но и не допустить возвращения проблемы в будущем.
Психиатрия
| Прием (осмотр, консультация) врача-психиатра, первичный | 3 800 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психиатра, повторный (пн-пт 09:00-16:00) (кроме праздничных дней) | 3 300 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психиатра, повторный (сб, вс, пн-пт 16:00-21:00) | 3 800 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психиатра, ведущий специалист, первичный | 4 300 i |
| Прием (осмотр, консультация) врача-психиатра, ведущий специалист, повторный | 3 800 i |
Записаться на приём
Как найти психотерапевта и психиатра в СПб?
Решение проблем психологического характера требует индивидуального, внимательного и аккуратного подхода с соблюдением полной конфиденциальности. В клинике «Кадуцей» в Санкт-Петербурге помогают решать любые вопросы, с которыми обращаются пациенты.
Задать вопрос
Разница между психиатрией и психологией
В чем разница между психиатрией и психологией?
Этот вопрос может стать серьезной проблемой, если у вас проблемы с психическим здоровьем.
Человек не хочет решать, к какому специалисту обратиться первым, когда все, о чем он действительно думает, — это чувство депрессии, беспокойства или неуверенности в том, что с ним происходит.
Знание разницы между профессионалами поможет кому-то принимать четкие решения в хаотические времена.В разгар панической атаки, когда комната крутится и мысли о сердечном приступе несутся в сознании, никто не думает о том, кого позвать на помощь. Им просто нужна немедленная помощь от любого, кто может ее оказать.
Но важно не обратиться к не тому специалисту, так как подготовка может помочь человеку избежать этой ошибки.
Хотя оба специалиста по психическому здоровью важны для процесса лечения, человеку, обращающемуся за помощью, необходимо знать сходства и различия между психологом и психиатром и чего ожидать от обоих.
Разница между психиатрией и психологией и как выбрать профессионала
Прежде чем встретиться с любым профессионалом, узнайте, какие вопросы следует задать на первой встрече с любым из этих двух специалистов, чтобы чувствовать себя более уверенно и контролировать свое лечение.
Убедитесь, что врачи, с которыми вы решите работать, заставляют вас чувствовать себя комфортно, рассказывают вам о вашем заболевании, если оно у вас есть, и подробно объясняют, как они планируют вам помочь.
Думайте об этом как об интервью, и вы берете интервью.Врач должен соответствовать вашей квалификации, прежде чем вы разрешите ему лечить вас.
Сходите на первое посещение, будь то психиатр, психолог или оба, со списком вопросов, которые помогут вам определить, подходят ли они вам.
Хороший начальный список вопросов будет включать следующее:
- Сколько у вас опыта? Какая у вас специальность?
- Какие методики вы используете в лечении?
- Как определить, поправляюсь ли я?
- Как часто мы будем встречаться?
- Готовы ли вы работать с другими профессионалами в моей жизни?
- Что делать в кризисных ситуациях? Есть ли у вас способ связи в нерабочее время?
Подумайте о других вопросах, которые вы хотели бы задать, которые конкретно соответствуют вашим потребностям, и не бойтесь их задавать.
Большинство хороших врачей и консультантов приветствуют вопросы.
Разъяснение психиатрии
Психиатрия определяется как специальность в области медицины.
Он занимается диагностикой, лечением и профилактикой поведенческих расстройств, таких как депрессия, тревога, биполярное расстройство, зависимости и многое другое. Психиатры — это врачи, специализирующиеся в области психического здоровья.
Они могут выписывать пациентам лекарства. Много лет назад психиатры предоставляли пациентам консультации и лекарства.Однако они больше не предлагают консультационных услуг.
Вместо этого они в основном сосредоточены на постановке диагноза там, где это необходимо, и на том, чтобы убедиться, что прописанные лекарства работают, а если нет, на поиске решения.
Американская психиатрическая ассоциация сообщает, что в психиатрической сфере существует несколько разных профессий. К некоторым из них относится детская и подростковая психиатрия, в которой они работают только с теми, кто моложе 18 лет и имеет много сертификатов и дополнительную подготовку для этой группы населения.Гериатрическая психиатрия позволяет профессионалу работать с пожилыми людьми. Часто они могут сделать карьеру в домах престарелых.
Судебная психиатрия предполагает работу с юристами и сотрудничество с юристами, полицией и следователями. Психиатрия зависимостей помогает пациентам, которые борются с зависимостью. Они могут работать в наркологических центрах или заниматься частной практикой. Военные психиатры предпочитают работать с военнослужащими, либо военнослужащими, либо ветеранами.Психиатры также могут быть исследователями и всю свою карьеру собирать и обмениваться данными, которые они собрали путем случайных исследований в конкретных целевых областях.
По данным Бюро статистики труда США, психиатры могут заработать от 150 000 долларов в таких штатах, как Пенсильвания и Иллинойс, и от 250 000 долларов в Калифорнии. Заработная плата также зависит от отрасли, в которой они работают. Работа на правительство или в больнице — это то место, где психиатр может заработать больше всего. За посещение психиатра вы можете рассчитывать заплатить от 100 до 200 долларов в час.Большинство страховых полисов оплачивают эти посещения и многие прописанные лекарства.
Психиатры помогают при психических расстройствах
По данным Американской психиатрической ассоциации, хороший психиатр будет знать, когда уместно прописывать пациентам психотропные лекарства, а когда не прописывать лекарства. Отказ от назначения лекарства так же важен при лечении, потому что не каждому человеку, прошедшему профессиональную оценку, нужны лекарства.Некоторым может быть достаточно просто обратиться к терапевту или посетить группу поддержки.
Психиатры будут использовать проверенные обследования и обследования, такие как обследование психического здоровья, предлагаемое Mental Health America. Во время скрининга вам зададут множество вопросов о вашем здоровье, вашей жизненной среде, вашей семейной истории, привычках в еде, уровне активности и мотивации и многом другом, чтобы определить, есть ли у вас расстройство.
Лекарства, используемые в психиатрии, воздействуют на химические вещества мозга для достижения желаемого эффекта.К распространенным типам лекарств относятся:
- Нейролептики, которые избавляют от галлюцинаций и бреда, изменяя химический состав мозга дофамин или иногда называемый химическим веществом хорошего самочувствия.
- Антидепрессанты, которые изменяют химические вещества мозга, такие как серотонин и дофамин, для увеличения счастья.
- Лекарства от тревожности, такие как бензодиазепины, обращают вспять чувство тревоги и паники. Они могут вызвать сильное привыкание, если врач не будет внимательно следить за ними. Может быть более эффективным использование ненаркотических лекарств, таких как Effexor, которые принимаются ежедневно в профилактических целях, а не лекарства, которое принимается только по мере необходимости после того, как началось беспокойство.
- Стабилизаторы настроения, такие как литий, регулируют перепады настроения при таких расстройствах, как биполярное расстройство. Это может контролировать колебания настроения от депрессии до мании. Депрессия и мания могут быть тяжелыми или легкими, но в любом случае они могут быть очень разрушительными.
- Риталин используется с пациентами с СДВ и СДВГ, чтобы помочь им улучшить концентрацию и уменьшить постоянные движения, с которыми некоторые сталкиваются без лекарств. Большинству людей, которым прописан риталин, также понадобится седативное средство в той или иной форме, чтобы ослабить их стимулирующий эффект.
Разъяснение психологии
Психолог также получил серьезное образование. Они получили докторскую степень в области психологии и имеют большой опыт проведения исследований и изучения различных методов терапии. Психолог также будет проводить тестирование и оценку, например, тестирование личности, такое как тест Майерса-Бриггса. Этот тест может определить, являетесь ли вы интровертом или экстравертом, оцениваете или чувствуете типы и многое другое. Подобные тесты могут помочь психологу составить план лечения, соответствующий вашим конкретным личностным качествам, позволяя ставить цели, которые подходят именно вам, чтобы вам не просто был дан общий и общий план достижения успеха.
Типы психологов могут быть клиническим психологом, который работает в психиатрическом учреждении или в своей собственной практике. Клинические психологи обычно имеют лицензию в штате, где они практикуют, и прошли обширную подготовку. Клинические психологи могут помочь с большинством психических расстройств благодаря своему обширному обучению психическому здоровью.
Школьный психолог — это профессионал, отвечающий за тестирование учащихся в школьном округе. Они могут помочь определить, есть ли у ребенка проблемы с обучением или другие особые потребности.Они помогают учителям составлять индивидуальные учебные планы для учащихся, которые нуждаются в помощи. Психолог-исследователь — это тот, кто проводит исследования и проводит исследования среди случайных участников. Полученные ими данные могут быть полезны во многих областях психического здоровья, от депрессии до обсессивно-компульсивных расстройств и расстройств пищевого поведения.
Другие направления карьеры психологов включают в себя детского психолога, который обычно работает только с детьми и подростками, страдающими различными психическими расстройствами.Детские психологи обычно проходят специальную подготовку в этой области и имеют гораздо больше техник, которые можно использовать с детьми, чем общие психологи. Нейропсихолог специализируется на работе с пациентами с травмами или заболеваниями головного мозга. Спортивные психологи работают со спортсменами на профессиональном и более низком уровнях. Духовный психолог — это тот, кто может привнести веру и духовность в свою работу с клиентами.
Психологи, подобно психиатрам, могут заработать больше всего денег в больнице или работая на правительство.Диапазон заработной платы в частной практике составляет от 90 000 до 60 000 долларов. За посещение психолога вы можете рассчитывать платить в среднем от 75 до 120 долларов в час. Большинство страховых полисов покрывают эти расходы, хотя некоторые ограничивают количество сеансов, которые вы можете посетить.
Психологи помогают при психических расстройствах
Психологи часто используют различные методы при консультировании людей с психическими расстройствами. Каждый человек вместе со своим психологом примет участие в создании собственного плана лечения.Некоторые распространенные методы лечения могут включать:
- Когнитивно-поведенческая терапия помогает, обучая пациента новым мыслям и поведению, чтобы улучшить их общее состояние здоровья. Этот вид терапии часто используется для людей, страдающих тревогой и депрессией. Когнитивно-поведенческая терапия основана на образовательной модели, в которой участвуют как клиент, так и терапевт. Это может даже включать домашнее задание для клиента.
- В групповой терапии участвуют как минимум два человека, которые имеют схожие проблемы с психическим здоровьем, и предлагает другой уровень поддержки как со стороны сверстников, так и со стороны психолога.Группы поддержки распространены и разнообразны: от горя, зависимости, депрессии, расстройств пищевого поведения и т. Д. Кажется, есть группа практически для любого расстройства. Лучшее место для поиска группы — это местная больница. Групповая терапия может предложить больше обратной связи, улучшить социальные навыки и часто стоит меньше, чем индивидуальная терапия.
- Психоаналитическая терапия или разговорная терапия была изобретена Зигмундом Фрейдом и в основном позволяет пациенту говорить о своих проблемах, а психолог слушает, позволяя пациенту найти собственное решение с небольшим количеством рекомендаций терапевта.Психоанализ основан на теории, согласно которой решение наших проблем находится в нашем бессознательном, и их раскрытие может привести к исцелению.
Преимущества использования психиатрии и психологии
Совместная работа часто является преимуществом вашего ухода со стороны психолога и психиатра.
Ваши посещения психиатра будут происходить один раз в два или три месяца, но с вашим психологом вы можете встречаться еженедельно. Очень важно, чтобы ваши лечащие врачи общались открыто, чтобы они могли информировать друг друга о любых изменениях в вашем плане лечения и уходе.
Общение между ними может привести к большому мозговому штурму и новым идеям о том, как сделать человека здоровым.
Ассоциация психологических наук утверждает, что психология внесла большой вклад в область психиатрии.
Один из способов заключается в том, что это позволяет врачу или психиатру сосредоточиться на медицинских проблемах пациента. Помогая психиатрам в консультационной части лечения, психиатр может больше сосредоточиться на том, нужны ли пациенту лекарства, и если да, то какой тип прописать для эффективного лечения.
«Доктор по запросу» предполагает, что сначала посещение психолога может помочь человеку решить, хочет ли он двигаться дальше с возможным использованием лекарств.
Психолог может провести первоначальную оценку и собрать подробную информацию, а затем поделиться с вами своими мыслями о том, могут ли лекарства быть полезными. Они также могут поделиться вашей информацией и своими мыслями с психиатром, если вы захотите его увидеть. Два специалиста, работающие на вас, могут быть лучше, чем один.Две точки зрения на ваше здоровье могут увеличить ваши шансы на успех.
Знание — сила.
Чем больше вы знаете, тем лучше вы можете принять решение. Узнайте как можно больше о сходствах и различиях между психологом и психиатром.
Узнайте, каким должен быть их опыт в сфере образования и практики. Узнайте о расстройствах, которые они могут лечить, и о том, как они их лечат. Спросите у них рекомендации, с которыми вы можете поговорить, которые могут подтвердить, что их методы лечения были успешными.Помните, что то, что предлагают вам психиатр и психолог, — это предложения, а не требования.
Хотя они очень хорошо осведомлены и могут дать отличные рекомендации, в конечном итоге вы сами решаете, подходят ли их рекомендации для вас.
Психология против психиатрии: как разница влияет на диагностику и лечение
Автор: Jon Jaehnig
Обновлено 1 июня 2020 г.
Медицинское освидетельствование: Лаура Анже
Психология и психиатрия занимаются тем, как работает разум, и поэтому у них много общих принципов и практик.Это часто затрудняет различие между ними. На самом деле, нет ничего необычного в том, чтобы найти людей, которые считают, что эти два поля являются одним и тем же, что приводит к общей привычке использовать эти термины как взаимозаменяемые.
Хотя психология и психиатрия очень похожи и часто работают в тандеме для обеспечения наилучшего ухода за пациентами, у них есть несколько ключевых различий. В этой статье мы сравним психологию и психиатрию, чтобы показать, как эти различия могут повлиять на диагноз и лечение человека.
Не знаете, в чем разница между психиатрией и психологией?
Получите ответы сейчас. Запишитесь на прием к лицензированному психологу онлайн. Этот веб-сайт принадлежит и управляется BetterHelp, который получает все комиссии, связанные с платформой.Источник: rawpixel.com
В чем разница?
Как мы обсудим в этой статье, между психологами и психиатрами существует ряд различий. Вообще говоря, самое важное отличие состоит в том, что психологи лечат пациентов с помощью разговорной терапии, а психиатры лечат пациентов с помощью медицинских процедур и лекарств, отпускаемых по рецепту.Правильный подход к каждому конкретному человеку может зависеть от его состояния, тяжести состояния, личных предпочтений, географического положения и платежеспособности.
В чем сходство?
В ходе этой статьи мы также увидим, что между психологами и психиатрами есть ряд общих черт. Что наиболее важно, оба работают, чтобы помочь пациентам преодолеть психические и эмоциональные препятствия на пути к счастливой и здоровой жизни.Фактически, они часто работают вместе для достижения этой цели.
Что такое психология?
Американская психологическая ассоциация определяет психологию как «научное изучение поведения людей и их психических процессов». Другими словами, психология фокусируется на обществе в целом, а также на взаимодействиях между людьми.
Что такое психиатрия?
Американская психиатрическая ассоциация определяет психиатрию как «сфокусированную на диагностике, лечении и профилактике психических, эмоциональных и поведенческих расстройств».«Другими словами, психиатрия — это медицинская наука, которая рассматривает социальный и биологический контекст человека.
Разница между психологией и психиатрией Краткий обзор- И психологи, и психиатры — врачи.
- Обе области предполагают интенсивное изучение и обучение.
- Оба специалиста имеют доступ к одним и тем же диагностическим инструментам.
- Психологи специализируются на различных терапевтических приемах.
- В большинстве штатов прописывать лекарства могут только психиатры.
- Психиатры могут использовать физические методы лечения, например, шоковую терапию.
- Психиатры занимаются самыми тяжелыми случаями психического здоровья.
Источник: rawpixel.com
Психология против психиатрии — Образование и обучение
И психиатры, и психологи — врачи, прошедшие интенсивные курсы, сочетающие образование и обучение.Короче говоря, психиатры — это врачи, получившие звание доктора медицины или доктора медицинских наук. Психологи, с другой стороны, имеют докторскую степень, которая дает им право называться «докторами», и имеют либо докторскую степень. или Psy.D. различие.
Чтобы получить более подробную информацию, Психиатры начинают свою карьеру с того же медицинского образования, что и все другие врачи. Они узнают все о различных системах организма, в том числе о различных заболеваниях, которые могут повлиять на эти системы, и о том, как эти заболевания можно идентифицировать и лечить.Они проходят курсы анатомии, бихевиоризма, биохимии, нейробиологии и психиатрии, среди многих других. Кроме того, они работают как минимум в шести специализированных областях. Они бросают медицинскую школу со степенью в области медицины и на данный момент известны как доктор медицины (MD) или доктор остеопатической медицины (D.O.).
Чтобы специализироваться на психиатрии, врачи также проводят не менее четырех лет, специализируясь на психиатрии в ординатуре. В рамках этой ординатуры они проходят обучение в различных медицинских учреждениях с пациентами всех возрастных категорий, знакомясь с разнообразием проблем психического здоровья, с которыми сталкиваются пациенты.По окончании резидентуры большинство предпочитает подавать заявку на сертификацию в Американском совете психиатрии и неврологии. Некоторые также предпочитают продолжить обучение по узкой специальности, такой как детская и подростковая психиатрия, судебная психиатрия или психиатрия наркомании.
Психологи идут другим путем. Сначала они должны пройти обучение в докторантуре, обычно получая степень доктора философии (Ph.D.) или доктора психологии (Psy.D.). После этого выпускники должны пройти резидентуру сроком на один-два года.Это дает им практическую среду, где они могут получить опыт в методах лечения и методах решения проблем.
В разных штатах разные требования к психологам. В некоторых штатах им необходимо проработать еще один-два года под руководством и контролем уполномоченного специалиста по психическому здоровью, прежде чем они будут полностью признаны психологом. Области специализации в психологии включают клиническую психологию, поведенческую и когнитивную психологию и семейную психологию.Психологи могут получить сертификат по своей специальности Американского совета профессиональной психологии.
Таким образом, когда речь идет об образовании и обучении, основное различие между психологами и психиатрами заключается в направленности их исследований. Однако оба озабочены тем, почему люди думают и ведут себя именно так.
Не знаете, в чем разница между психиатрией и психологией?
Получите ответы сейчас. Запишитесь на прием к лицензированному психологу онлайн.Источник: unsplash.com
Психология против психиатрии — диагностика проблем пациентов
Существует огромная разница в способах диагностики проблем психического здоровья пациентов в обеих областях, в основном из-за различий в их образовании и обучении. Основываясь на своих исследованиях, психиатр будет искать физические или химические объяснения, а психолог — социальные или личные объяснения.
Психиатры — это врачи, которые могут использовать диагностические тесты, в том числе медицинские лабораторные тесты и компьютерную томографию (КТ).Чтобы конкретно обозначить психическое заболевание, психиатры полагаются на Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам Американской психиатрической ассоциации , Пятое издание (DSM-5) . В этом руководстве описаны различные психические расстройства и критерии, используемые для диагностики каждого заболевания.
И психиатры, и психологи используют различные психологические тесты и оценки. Однако психологи проходят обширную подготовку по проведению и интерпретации этих тестов.Они также используют DSM-5 .
Психология против психиатрии — варианты лечения
В этом разделе мы обсудим три наиболее распространенных варианта лечения.
Лекарства
Как квалифицированные врачи, психиатры имеют законное право прописывать лекарства. Большая часть работы, которую они проводят с пациентами, сосредоточена на лечении химического дисбаланса в головном мозге и управлении лекарствами. Конечно, их медицинское образование означает, что психиатры будут принимать во внимание и другие факторы.Путем медицинского осмотра и возможных тестов они попытаются устранить другие возможные причины состояния пациента, прежде чем назначить курс лечения.
В большинстве штатов психологи, которые хотят, чтобы пациент начал прием лекарств или пересмотрели их текущую дозу, должны направить пациента к психиатру или другому врачу. Однако благодаря новаторской работе таких психологов, как Джек Виггинс-младший, в настоящее время существует несколько штатов, где психологи имеют полномочия прописывать определенные психиатрические препараты.Также есть стремление к тому, чтобы больше государств последовали их примеру и расширили спектр лечения, которое психологи могут предложить своим пациентам. Это важно, потому что многие распространенные эмоциональные и психические расстройства наиболее эффективно и действенно лечатся комбинацией разговорной терапии и лекарств.
Психотерапия
Психотерапия, также известная как разговорная терапия), включает беседу с пациентами о проблемах, с которыми они сталкиваются, и оказание им помощи:
- Определите обстоятельства их жизни (например, развод или смерть любимого человека), которые способствуют их психическому здоровью.
- Узнавайте о любом поведении или эмоциях, которые способствуют их состоянию.
- Используйте методы изменения поведения.
- Разработайте здоровые стратегии выживания и соответствующие методы решения проблем.
Конечная цель психотерапии — помочь пациентам заново открыть для себя удовольствие от жизни, вернув им чувство контроля.
Источник: rawpixel.com
И психиатры, и психологи практикуют различные формы психотерапии, которые могут включать работу с отдельными лицами, парами, семьями или группами людей, которые имеют схожие проблемы.Разница в их работе возникает из-за того, что психиатры в первую очередь озабочены лечением и приемом лекарств, тогда как психологи (обычно) сосредоточены исключительно на психотерапии. Психиатр нередко направляет пациентов к психологу, чтобы они могли извлечь пользу из конкретной области психотерапевтического опыта психолога.
Психологи используют много видов разговорной терапии, в зависимости от того, какой подход или комбинация подходов, по их мнению, больше всего помогут конкретному пациенту.
- Психоанализ — этот метод направлен на то, чтобы помочь пациентам обнаружить, исследовать и научиться справляться с подавленными мыслями и эмоциями, которые могут быть похоронены глубоко в их подсознании. Это углубленный метод психотерапии, который доказал свою эффективность для пациентов, страдающих депрессией, расстройствами личности, постоянными проблемами во взаимоотношениях, эмоциональной борьбой и травмами, а также невротическими и саморазрушающими моделями поведения.
- Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) — этот вид психотерапии направлен на изменение образа поведения пациентов в трудных ситуациях путем изменения их образа мышления.КПТ — это краткосрочный подход, используемый для лечения текущих проблем, с которыми сталкиваются пациенты, таких как беспокойство, стресс, гнев и расстройства пищевого поведения.
- Когнитивно-аналитическая терапия (CAT) — Используя CAT, психотерапевт помогает пациентам идентифицировать ранние переживания, которые могут способствовать их текущим проблемам с психическим здоровьем. Например, чрезмерный контроль над воспитанием детей обычно приводит к чрезмерно бунтарскому характеру в подростковом или взрослом возрасте. Пациенты в когнитивно-аналитической терапии активно участвуют в процессе, помогая разработать стратегии, которые позволят обуздать их неадаптивное поведение.
- Гештальт-терапия. Эта клиентоориентированная форма психотерапии часто используется для пациентов, которые испытывают трудности в отношениях, депрессию, тревогу и низкую самооценку. Также было показано, что он оказывает положительное влияние в тех случаях, когда эмоциональный стресс пациентов физически проявляется в виде мигреней и спазмов в спине. Гештальт-терапия побуждает выявлять возможные болезненные проблемы с помощью таких методов, как драма или искусство, поэтому они могут быть решены положительно в среде, где пациенты чувствуют себя в безопасности.
- Гипнопсихотерапия — это определяется как клиническое использование гипноза для усиления психотерапевтических вмешательств. Он предназначен для лечения глубоких психологических проблем и психических заболеваний посредством выборочного внимания и предполагаемых опытов. Гипнопсихотерапия часто сочетается с КПТ в лечении, известном как когнитивная / поведенческая гипнотерапия (CBH).
- Танцевально-двигательная терапия (ДМТ) — это экспрессивная терапия, в некоторых случаях называемая двигательной психотерапией.Он основан на хорошо изученной взаимосвязи между движением и эмоциями. Танцевально-двигательная терапия иногда применяется для лечения расстройств пищевого поведения и плохой самооценки.
- Арт-терапия — это еще одна выразительная форма терапии, в которой искусство используется для высвобождения эмоций пациентов. Кроме того, искусство, которое демонстрируют пациенты, оценивается терапевтом на предмет основных признаков проблемы с психическим здоровьем. Он часто используется при лечении детей и подростков, но доказал свою эффективность и для взрослых.
- Интегративная или холистическая терапия — ее практикуют некоторые психологи, которые считают, что сочетание различных методов лечения — лучший подход к конкретному человеку.
Не знаете, в чем разница между психиатрией и психологией?
Получите ответы сейчас. Запишитесь на прием к лицензированному психологу онлайн.Источник: rawpixel.com
Физические процедуры
Как врачи, психиатры проходят подготовку по целому ряду физиотерапевтических процедур, которые можно использовать с пациентами.Однако их чаще всего применяют в тяжелых случаях психических заболеваний, а некоторые методы лечения известны своей противоречивостью.
Некоторые виды лечения, перечисленные Американской психиатрической ассоциацией, включают:
- Электросудорожная терапия (ЭСТ) — также известная как шоковая терапия, она включает использование электрических токов в головном мозге, чтобы вызвать приступы для лечения тяжелой депрессии, кататонии и мании.
- Транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС) — это неинвазивное использование генератора магнитного поля для стимуляции определенных областей мозга.Он эффективно используется у пациентов, у которых тяжелая депрессия не поддается лечению.
- Глубокая стимуляция головного мозга (DBS) — при этом лечении нейростимулятор (он же кардиостимулятор) имплантируется в мозг пациента. Затем электрические импульсы используются для лечения таких состояний, как обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР).
- Стимуляция блуждающего нерва (VNS) — это еще одно лечение, при котором электрическая стимуляция применяется к мозгу для лечения лекарственно-устойчивой депрессии.
- Световая терапия — этот относительно новый метод используется для лечения как сезонной, так и несезонной депрессии.
Психология против психиатрии — что вам подходит?
Когда вы пытаетесь выбрать между использованием психиатрии и психологии для лечения проблемы психического здоровья, следует иметь в виду два важных фактора.
- Тяжесть и тип психического состояния
Психиатры часто занимаются самыми сложными психическими заболеваниями.К ним относятся шизофрения, тяжелая депрессия, крайне иррациональные мысли и биполярное расстройство, а также состояния, которые делают пациента физически нетрудоспособным. Лица, склонные к суициду, независимо от того, имеют ли они суицидальные мысли или пытались покончить жизнь самоубийством, также обычно будут лечиться у психиатра, а не у психолога. Однако в случае поведенческих проблем, легких форм депрессии, беспокойства, фобий или трудностей в обучении навыки психолога могут быть наиболее подходящими.
- Подход, который вам удобнее всего
Различие в подходах психологии и психиатрии к лечению означает, что некоторые люди, естественно, будут чувствовать себя более комфортно с одним, чем с другим. Например, люди, которые осторожно относятся к побочным эффектам лекарств или к приему лекарств в целом, склонны обращаться к услугам психолога.
Источник: rawpixel.com
Кроме того, лечение у психотерапевта обычно требует больше времени, поскольку часто требует еженедельных сеансов, а сеансы обычно более продолжительны, чем сеансы с психиатром.Психиатры обычно принимают пациентов на более короткие сеансы еженедельно или ежемесячно, чтобы сосредоточиться на лечении.
К сожалению, многие люди также принимают решение в зависимости от своего географического положения и платежеспособности. Даже в очень сельской местности у большинства людей будет доступ — или, по крайней мере, лучший доступ — к лекарствам, чем к разговорной терапии. Лекарства также с большей вероятностью будут покрываться страховкой. Однако есть несколько вариантов разговорной терапии (например, онлайн-терапия), которые стоят примерно столько же, сколько страховые взносы.
Когда вы или ваши близкие страдаете от психического расстройства, важно обратиться за помощью. Ваш курс лечения может включать работу с психологом, психиатром или с обоими. Если вас интересует разговорная терапия, вы можете рассмотреть такую услугу, как BetterHelp. Эта платформа предлагает доступную онлайн-терапию, которая может быть более удобной, чем личная встреча. Если идея онлайн-терапии кажется вам странной, подумайте о том, чтобы прочитать следующие обзоры консультантов BetterHelp от людей, которые сталкиваются с рядом жизненных проблем.
Отзывы консультанта
«Мои разговоры с Дженнифер действительно помогли мне вырасти и узнать больше о себе. Я могу сказать, что она очень хорошо осведомлена, а также очень предана своим клиентам, которые действительно заботятся об их успехе и благополучии. Дженнифер создала открытый , гостеприимная и непредвзятая среда, в которой я не боюсь быть собой. Я определенно рекомендую Дженнифер всем, кто интересуется психологической помощью «.
«Тара была самым влиятельным консультантом, который у меня был.После более чем года разговоров с ней я достигла точки, когда я могу самостоятельно устранять беспокойство и стресс благодаря нашим еженедельным занятиям. Она помогла мне научиться справляться со сложными жизненными переходами, и я очень благодарен ей за это. Эта платформа и программа спасли жизнь «.
Движение вперед
Надеюсь, это сравнение психологов и психиатров поможет вам определить, что вам подходит. В случае сомнений обратитесь к профессионалу, который поможет вам выбрать лучший вариант.Всегда важно получить помощь и поддержку, которых вы заслуживаете.
В чем разница между психиатрами и психологами?
В чем разница между психиатрами и психологами?
Если у вас есть проблемы с психическим здоровьем — будь то тревога, депрессия или неурядицы в отношениях — вам следует обратиться за помощью. Но кого вам нужно увидеть? Как узнать, с каким психиатром вам следует поговорить? Вам нужен психиатр или психолог? Ответ может быть таким: и .
Отчасти уникальность Next Step заключается в том, что мы многопрофильная команда . В нашем случае мультидисциплинарная команда — это группа специалистов в области психического здоровья, которые являются членами разных профессий (например, психиатры, психологи, педиатры, тренеры и т. Д.). Каждый провайдер предлагает вам определенные услуги. Многопрофильная команда координирует свои услуги, поскольку команда работает вместе для достижения определенного набора целей.
Если вы не уверены, какой поставщик медицинских услуг принесет вам пользу, вы не одиноки.Там много неразберихи! В этой статье мы исследуем различия и сходства между психиатрами и психологами, а также то, почему посещение обоих провайдеров может быть для вас правильным решением.
В чем разница между психиатрами и психологами?
Для тех, кто исследует поставщиков психиатрических услуг, это общий вопрос. Между этими двумя типами провайдеров есть много различий, но также много общего. Мы поговорили с доктором Брайаном Бриско, чтобы получить более глубокое понимание.
Сходства
Как психологи, так и психиатры имеют большой опыт и понимание психических расстройств. Оба провайдера:
- Закончили обширную (6 и более лет!) Учебу и обучение на уровне докторантуры после бакалавриата
- Пройдите обширную подготовку в области оценки, ведения и лечения широкого спектра психических заболеваний
Итог: оба типа провайдеров хорошо образованы и способны оценивать и лечить психические заболевания.
Большая разница
Доктор Бриско говорит: «Основное различие между ними, как правило, заключается в объеме практики« в реальном мире »». Он продолжает: «Психиатры посещают медицинские школы в рамках своей подготовки и, следовательно, имеют возможность проводить лабораторные работы и другие медицинские тесты для исключения медицинских причин физических симптомов, которые часто связаны с психическими расстройствами (например, недостаток энергии, бессонница, чрезмерное потоотделение и т. д.). И, учитывая их медицинское образование и лицензию, психиатра могут назначать лекарства при необходимости.”
ПСИХИАТРИЯ
Многие психиатры прошли обширную подготовку в области психотерапии, а некоторые психиатры регулярно проводят часовые сеансы психотерапии. Однако из-за требований «реального мира» (например, отсутствие страхового покрытия для психиатров, обеспечивающих психотерапию, нехватка психиатров по сравнению с терапевтами, спрос на лечение и т. Д.) Большинство психиатров в «реальном мире» склонны проводить более короткие сеансы, специализироваться на приеме лекарств и обеспечивать надзор за комплексным планом лечения своего пациента — планом, который в идеале включает в себя специальную команду психологов, терапевтов и / или тренеров.”
ПСИХОЛОГИЯ
Психологи не имеют медицинского образования и, следовательно, не могут назначать лекарства. Доктор Бриско продолжает: «Однако психологи, как правило, получают больше подготовки в области нейропсихологического тестирования, чем многие психиатры — инструмент, который может быть полезен в определенных случаях. Поскольку психологи в конечном итоге проводят больше психотерапии в «реальном мире», чем некоторые психиатры, их навыки в психотерапии часто совершенствуются со временем — и этот навык может быть очень полезен людям, борющимся с тревогой , депрессией , ОКР и другие формы психических заболеваний.”
Посещение психиатра и психолога предлагает лучшее из обоих миров
Если вы боретесь с серьезным психическим заболеванием, как правило, лучше всего обратиться к ОБА психиатру и психологу (или терапевту).
Доктор Бриско подчеркивает ключевой факт: «Хорошие профессионалы (включая психиатров и психологов) должны быть готовы сотрудничать друг с другом, чтобы делать то, что лучше для вашего здоровья и благополучия. Если вы встречаетесь с профессионалом, который, похоже, не желает сотрудничать с другими специалистами в области психического здоровья, мы бы посоветовали проявить осторожность.”
Преимущества многопрофильного лечения
Многочисленные исследования показали, что мультидисциплинарные подходы к лечению, как правило, приводят к лучшим результатам, чем только лекарства или только психотерапия ».
КАКОЕ МНОГОДИСЦИПЛИНАРНОЕ ЛЕЧЕНИЕ МОЖЕТ ВЫГЛЯДИТЬ НА ВИД
Если вы никогда не получали психиатрическую помощь от многопрофильной бригады, ничего страшного. Доктор Бриско объясняет, как может выглядеть лечение:
«Многопрофильное лечение не должно быть очень дорогим.После того, как лекарство было начато и доза была набрана, ваши посещения психиатра (MD), возможно, должны будут происходить только один раз в 2-3 месяца — или даже реже, если доза лекарства останется прежней. Посещение психиатра поначалу может быть немного дороже, потому что вам нужно проводить первоначальную оценку, а затем первые несколько последующих сеансов каждые несколько недель, когда вы будете корректировать лекарство. Но после этого стоимость немного снизится ».
С другой стороны, «Психотерапия обычно работает лучше всего, если она проводится еженедельно.Некоторые люди переносят это каждые две недели, но я обычно рекомендую, если возможно, раз в неделю. По моему опыту, раз в месяц не работает », — говорит д-р Бриско.
Рассмотрим эту аналогию:
Подумайте о том, чтобы пойти в спортзал. Бесполезно ходить в спортзал или заниматься спортом раз в неделю. Если вы собираетесь добиться каких-либо успехов, вам действительно нужно тренироваться через день или как минимум три раза в неделю. Если вы будете ходить только раз в неделю, вы ничего не добьетесь. Точно так же и с психотерапией — за исключением того, что частота психотерапии должна быть один раз в неделю, а не каждые два дня.
Доктор Бриско вспоминает другую аналогию, которую когда-то учил его бывший профессор и заведующий кафедрой психиатрии: Психотерапия подобна резинке . «Если вы занимаетесь терапией один раз в неделю, вы немного теряете себя и каждую неделю добиваетесь прогресса. Но если вы будете слишком долго ждать между сеансами (скажем, один месяц), резинка вернется к своей первоначальной форме, и вы ничего не добьетесь ».
Однако вам не следует заниматься психотерапией бесконечно.В зависимости от типа психотерапии, которую вы проходите, вы можете рассчитывать на еженедельные встречи в среднем в течение нескольких месяцев (или, может быть, даже немного дольше), а затем, возможно, сократитесь.
Необязательно идти на терапию вечно. Доктор Бриско говорит: «Прошли те дни, когда мы встречались каждую неделю в течение 5-10 лет. Мы больше этого не делаем «.
Узнайте, что делать дальше
Независимо от того, какие у вас проблемы с психическим здоровьем, наша команда квалифицированных и отзывчивых поставщиков услуг может помочь вам восстановить контроль над своей жизнью.Наша миссия NextStep 2 Mental Health — помочь вам жить более счастливой, лучшей жизнью. Позвоните нам в наш офис в Луисвилле, Кентукки, по телефону 502-339-2442, или , отправив нам сообщение, чтобы запросить дополнительную информацию.
Вы также можете , запишитесь на прием с помощью нашего удобного инструмента записи здесь.
О докторе Бриско
Доктор Брайан Бриско — сертифицированный психиатр. Он также является медицинским директором программ для взрослых в Next Step.Он был признан «Лучшим доктором» журнала Louisville Magazine. Вы можете записаться на прием к доктору Бриско здесь .
Психология, психиатрия: в чем разница?
Найдите себе следующую работу психолога или психиатра уже сегодня!Я не могу сказать вам, сколько раз я отвечал на этот вопрос за свою карьеру: «В чем разница между психиатром и психологом?» Слова звучат так похоже, и их легко спутать или даже подумать, что разницы нет вообще.
На самом деле, между этими двумя профессиями существует довольно большая разница, хотя обе связаны с охраной психического здоровья. Во-первых, психиатры получают диплом врачей (M.D.) и имеют специализацию в области психического здоровья. Это означает, что психиатры ходили в медицинский институт, а затем выбрали ординатуру по психиатрии. Психологи, с другой стороны, получают степень доктора психологии (доктора философии или психологии). Они решили изучать исследования и практику психологии в аспирантуре.Психиатры и психологи высокообразованы и имеют сотни часов клинической подготовки в рамках своих программ обучения. Оказавшись в «реальном» мире, психиатры и психологи играют важную, хотя и различающуюся, часть лечения психического здоровья.
Психология
Психологи (доктора философии / доктора наук) также могут оценивать и лечить пациентов с психическими расстройствами, но на этом сходство с психиатрами заканчивается. Вместо того, чтобы использовать медикаментозное лечение для лечения, психологи обычно проводят психотерапию и консультируют своих пациентов.Они могут работать с пациентами один на один, в семьях, парах или больших группах. Многие психологи также используют свой опыт в отраслевых / организационных ролях и в сфере общественного здравоохранения. Есть несколько штатов, которые предоставили психологам возможность прописывать своим пациентам лекарства (с несколькими дополнительными годами обучения и наблюдения), в том числе: Нью-Мексико, Луизиана, Айова и Иллинойс. Психологи работают в частных клиниках, школах, учреждениях первичной медико-санитарной помощи, общественных центрах психического здоровья, психиатрических больницах и в университетах.
Важно отметить, что хотя кто-то может иметь докторскую степень. в психологии это не обязательно означает, что они клинический психолог. В психологии есть много областей исследования, включая социальную психологию, психологию развития, когнитивную психологию и нейробиологию. Докторанты в этих областях часто являются исследователями и профессорами.
Психиатрия
Психиатры (доктора медицины) являются экспертами в области оценки и диагностики пациентов с психическими расстройствами.У них также есть опыт использования лекарств для лечения психиатрических диагнозов. Было время, когда психиатры занимались психотерапией или консультированием в дополнение к медикаментозному лечению. Сегодня очень немногие психиатры предоставляют обе услуги. Психиатры работают в частных клиниках; психиатрические больницы; тюрьмы; общинные центры психического здоровья и университеты, обеспечивающие уход за пациентами, а также обучение и исследования в области психиатрии.
Психиатрия и психология в сотрудничестве
Хотя между психиатрией и психологией может быть некоторое дружеское соперничество, большинство специалистов в области психического здоровья согласны с тем, что лечение работает лучше всего, когда психиатры и психологи работают вместе над лечением пациентов.Фактически, психиатры и психологи очень часто работают в одних и тех же клинических группах, оказывая помощь своим пациентам, понимая, что каждая специальность дает важные навыки для улучшения здоровья каждого пациента.
Готовы начать? Найдите сотни вакансий психолога и психиатра по всей стране и подайте заявку сегодня!Статьи по теме:
Стефани С. Смит — лицензированный клинический психолог из Эри, Колорадо. Она получила степень бакалавра психологии в Университете Колорадо в Боулдере и степень магистра и доктора клинической психологии в Университете Денвера.У нее есть опыт работы в больнице , в области психиатрической помощи, долгосрочного ухода, школы и частной практики. Помимо своей клинической работы, Стефани также является координатором общественного образования в Колорадо Американской психологической ассоциации, где она работает над распространением информации о психологии и психическом здоровье по всей стране.
Психиатрия | Лас-Вегас, NV
Психиатрия и психология: в чем разница и что вам нужно
Часто слова «психиатрия» и «психология» взаимозаменяемы для описания любого, кто предоставляет терапевтические услуги, и многие люди не понимают, в чем эти различия из двух.Оба, кто специализируется на психиатрии и психологии, понимают наши эмоции, чувства и то, как работает мозг. И оба используют психологические методы лечения психических заболеваний. И психиатры и психологи обычно сотрудничают друг с другом. Например, психолог может направить пациента к психиатру, если он нуждается в назначении врача и медикаментозном лечении. Они оба работают в тандеме с поведенческой и клинической точки зрения для лечения симптомов пациента. Хотя они работают в тандеме, они различаются по объему и содержанию.
Так в чем же разница между психиатрией и психологией? Есть три основных различия между психиатром и психологом. Основные различия:
Три основных различия между психиатрами и психологами:
Психиатры — врачи, психологи — нет.
Психиатры назначают лекарства, психологи — нет.
Психиатры могут диагностировать заболевание, помогают с медикаментозным лечением и предоставляют различные терапевтические методы лечения сложных и серьезных психических заболеваний, в то время как психолог предоставляет в основном психотерапию.
Если говорить более подробно, различия связаны с их подготовкой. условия лечения и предоставленное лечение.Те, кто занимается психиатрией, посещают медицинский институт и становятся врачами, прежде чем пройти специальную подготовку в области психического здоровья и понять связь между психическими и физическими проблемами. Более точно, они назначают лекарства и медикаментозное лечение.
Несмотря на различия в объеме и содержании, как области психиатрии, так и психологии имеют жизненно важное значение в исследованиях и разработке методов лечения для улучшения эмоционального и психического здоровья. И психиатры, и психологи помогают людям выздоравливать.
Хотите записаться на прием к психиатру в Лас-Вегасе, штат Невада? Если да, обращайтесь в консультационный центр восприятия Южной Невады.
Чтобы справиться с проблемами сегодняшнего дня, нужны люди, решающие проблемы, которые предлагают разные точки зрения и готовы идти на риск. Консультационный центр по восприятию в Южной Неваде возник в результате стремления вдохновить и поддержать сообщество, а также стремления к действиям, которые говорят громче, чем слова. Основанная в 2014 году, мы — организация, движимая прогрессивными идеями, смелыми действиями и прочной поддержкой.Мы верим в создание позитивных отношений путем создания здоровых изменений посредством самосознания, общения и помощи клиентам в поиске лучшей версии самих себя.
Свяжитесь с нами, чтобы узнать больше, или перейдите на https://www.pccofsn.com/
Психиатры и психологи — различия
- Психиатры — врачи, психологи — нет.
- Психиатры назначают лекарства, психологи — нет.
- Психиатры склонны лечить сложные и серьезные психические заболевания, психологи — менее серьезные состояния.
- Для посещения психиатра вам необходимо направление от терапевта, а для посещения психолога — нет.
Многие люди путают психиатров и психологов друг с другом.
И психиатры, и психологи понимают, как работает мозг, наши эмоции, чувства и мысли. Оба могут лечить психические заболевания с помощью психологических методов лечения (разговорной терапии).
Однако психиатры посещают медицинские школы и становятся врачами, прежде чем пройти специальную подготовку в области психического здоровья.Поскольку они врачи, психиатры понимают связь между психическими и физическими проблемами. Также они могут прописать лекарства.
Чтобы углубиться в это более подробно, основные отличия касаются:
- обучение Проведено
- процедур
- обработанных состояний
- запись на прием.
Обучение
Психиатры — это врачи со стажем не менее 11 лет, обычно больше.
Они сначала получают медицинское образование в университете. Затем они проходят как минимум 1-2 года обучения на врача общей практики.
Затем они проходят не менее 5 лет обучения по диагностике и лечению психических заболеваний.
Психологи имеют не менее 6 лет обучения в университете и опыт работы под супервизией.
Они также могут иметь степень магистра или доктора психологии. Если у них есть докторская степень (PhD), психолог может называть себя «доктором», но они не врачи.
Клинические психологи имеют специальную подготовку в области диагностики и лечения психических заболеваний.
Проведено процедур
Психиатры могут предложить широкий спектр лечения в зависимости от конкретной проблемы и того, что подойдет лучше всего. К ним относятся:
- лекарство
- Общая медицинская помощь, включая проверку вашего физического здоровья и воздействия лекарств
- психологические процедуры
- терапия стимуляцией мозга, такая как электросудорожная терапия (ЭСТ).
Психологи занимаются психологическим лечением.
Вылеченные заболевания
Психиатры обычно занимаются лечением людей, которым необходимо учитывать их медицинские, психологические и социальные потребности. Обычно это люди со сложными заболеваниями, например:
- тяжелая депрессия
- шизофрения
- Биполярное расстройство.
Психиатр обычно осматривает человека, который пытался покончить жизнь самоубийством или имел суицидальные мысли.
Психологи чаще видят людей с заболеваниями, которым можно эффективно помочь с помощью психологического лечения. Это могут быть поведенческие проблемы, трудности с обучением, депрессия и беспокойство.
Запись на прием
Как и все медицинские специалисты, для посещения психиатра вам потребуется направление от вашего терапевта (семейного врача). ( Обратите внимание, что Northland Psychiatry принимает самостоятельные направления — то есть вам не нужно направление от вашего терапевта, хотя получить его — хорошая идея )
Чтобы обратиться к психологу , направление не требуется.Однако в Австралии терапевт может направить вас к психологу в рамках плана лечения психического здоровья.
В Австралии и Новой Зеландии работают около 4000 психиатров и около 27000 зарегистрированных психологов.
Работаем вместе
Психиатры и психологи часто работают вместе. Психиатр может провести первоначальную оценку и поставить диагноз, а затем направить вас к психологу для постоянного психологического лечения (разговорной терапии).Психиатры и психологи также работают вместе в больницах в составе психиатрических бригад.
Кого мне увидеть?
Если вы не уверены, следует ли вам обратиться к психиатру или психологу, поговорите со своим терапевтом. Они могут посоветовать вам, подходит ли вам психиатр или психолог.
Это будет зависеть от вашей конкретной ситуации и типа лечения, которое вам нужно. Некоторые люди могут видеть и то, и другое.
Зарплата в психиатрии vs.Психология | Работа
Автор Fraser Sherman Обновлено 19 июля 2021 г.
За пределами отрасли все специалисты в области психического здоровья могут выглядеть одинаково. Психотерапевт, психолог, психиатр, консультант — неужели все они не могут помочь вам справиться с вашими личными проблемами? Эти профессии во многом пересекаются, но не все они взаимозаменяемы.
Чаевые
Средняя заработная плата психиатров составляет 217 100 долларов США . Среднее значение для всех психологов составляет , 82 180 долларов, но оплата может сильно варьироваться в зависимости от того, где работает психолог.
Специалисты в области психического здоровья
Психиатры и психологи являются профессионалами в области психического здоровья, согласно WebMD, и часто работают вместе. Они оба посвящены поддержанию здорового психического состояния пациентов, а также предотвращают, диагностируют и лечат психические заболевания. Оба доктора, но психиатр — доктор медицины, а психолог обычно имеет докторскую степень по психологии.
И психиатры, и психологи имеют лицензию на лечение пациентов с психическими проблемами.Только психиатр может выписывать рецепты на антидепрессанты или аналогичные препараты или выполнять какие-либо медицинские процедуры. Психолог может предоставить консультации, психотерапию, психологическое тестирование, а также немедикаментозное лечение заболеваний.
Психотерапия — это долгосрочная терапия, направленная на внесение фундаментальных изменений в чье-то психическое состояние. Американская психологическая ассоциация заявляет, что клинические психологи делают это в рамках непрерывного комплексного ухода за психическим здоровьем своих пациентов.Существует ряд специальностей клинической психологии, потому что сфера деятельности охватывает детей и взрослых, школы и больницы, а также состояния от депрессии до крайней психопатологии.
В обычном разговоре люди относятся к консультированию и терапии как к одному и тому же. Консультации фокусируются на конкретных проблемах, таких как зависимость, стресс или посттравматическое стрессовое расстройство. Это более краткосрочно, чем психотерапия, и может сосредоточиться на конкретных методах решения проблемы.
Психологическое образование
Как и у любого врача, у психиатра долгий путь обучения.После получения степени бакалавра начинающий психиатр должен сдать MCAT — тест для поступления в медицинский институт. Затем идут четыре года медицинского факультета психиатрии, один год в качестве стажера и не менее трех лет в качестве ординатора в психиатрической больнице. Вам также нужно будет пройти тест на получение медицинской лицензии для вашего штата.
Психолог из Бюро статистики труда США (BLS) утверждает, что может получить степень доктора философии. в своей области, если они заинтересованы в исследованиях, или на получение степени доктора психологии (Psy.D.) Если прикладная психология больше нравится. Специальности консультирования и клинической психологии могут потребовать некоторых специализированных курсов, таких как образовательные курсы, если вы хотите работать в школьной системе. Помимо прохождения лицензионного теста, клиническим психологам или психологам-консультантам для прохождения квалификации требуется стажировка и несколько лет профессионального опыта под руководством специалиста.
Хорошим специалистам в области психического здоровья необходимы отличные аналитические навыки решения проблем. Им нужно быть наблюдательными, с отличными коммуникативными навыками и умением работать с людьми.Решение деликатных проблем требует от них честности и конфиденциальности информации пациентов. Терпение необходимо, потому что работа не будет завершена в одночасье.
Психиатр против психолога Заработная плата
По данным BLS, средняя зарплата психологов составляет $ 82 180 . 10% самых бедных психологов зарабатывают менее $ 46 270 , а 10% самых богатых психологов зарабатывают более 90 153 $ 137 590 . Психологи, работающие на правительство, зарабатывают больше всего; у психологов в школьных системах самая низкая медиана.
По данным BLS, средний (а не медианный) доход психиатров составляет 217 долларов, 100 . Нижние 10 процентов составляют 69 470 долларов США . Лучше всего работают врачи, занимающиеся частной практикой, за ними следуют психиатры, работающие в больницах, наркологических и психиатрических больницах, амбулаторных центрах и органах власти штатов.